Георгий Старков тихий холм (роман по мотивам видеоигр Silent Hill и Silent Hill 3)

Иное дело дом, в котором ещё никто не жил, пусть даже и почти готовый. В каком-то смысле такие дома хуже особняков, где некогда происходили кровавые убийства. Новостройки безлики и бесчувственны, это не более чем бетонные коробки, обставленные мебелью и отрезанные своими стенами от остального мира. И находиться в таких домах ночью – жуткое времяпровождение; не всякий может похвастаться нервами, способными это выдержать. Хизер думала, что за вечер навидалась столько всего, что никакие подворотни напугать её не в состоянии, но, сделав несколько шагов по новостройке, поняла свою наивность. Её не оставляло ощущение, что из углов, пропахших сырой штукатуркой, за ней наблюдают чьи-то злые глаза. Когда она устремляла взор на какой-нибудь угол, дабы убедиться в безосновательности своих страхов, она чувствовала тот же холодный взгляд у себя на затылке. Наблюдатель скакал из угла в угол, не выпуская её из поля зрения ни на секунду, придирчиво осматривая с ног до головы. В конце концов Хизер плюнула на всё это и пошла прямо, заставляя себя не обращать внимания. Но все эти затянутые тёмным тюлем туалетные комнаты... кухни... спальни... и веющий от них еле заметный ветерок... Дом злобно наблюдал за вторгшимся в территорию чужаком, но ничего сделать не мог.

Электричество в здании ещё не провели, так что Хизер не могла воспользоваться лифтом. Впрочем, если бы даже тот работал, она вряд ли осмелилась бы войти в тесную кабинку. Этим вечером она стала бояться замкнутых помещений и механических агрегатов. Спокойная безопасность подъёма по лестнице была во сто крат лучше.

На лестничной площадке третьего этажа, где витал тонкий душистый аромат древесины, Хизер остановилась, чтобы прочитать табличку на входной двери. Крупные буквы отчётливо блестели при лунном свете. Прочитанное её не порадовало.

Ну и ладно, подумала Хизер, отпуская ручку двери. Невелика беда.

Но всё-таки она чувствовала, что ей нужно попасть за эту дверь. Вспышка, которую она увидела, была не случайной... как не были случайными все события этого вечера. Чем дальше Хизер заходила, тем больше в ней росла уверенность – всё, что происходит, неспроста. В калейдоскопе событий вечера вырисовывались очертания системы. Если бы Хизер не была так напугана и сбита с толку, она могла бы заметить её корни с самого начала. Сейчас, когда за её спиной остались мили закоулков, она начала замечать, что её словно всё время направляет чья-то невидимая рука. Всякий раз, когда она оказывалась в тупике и готова была провалиться в полное отчаяние, ей кто-то помогал. Кто-то подавал знак, подбрасывал новую надежду, не позволяя сдаться без боя. Радиоприёмник в лифте, громкоговоритель в станции, дверь, ведущая в канализацию, эта вспышка... Преходящие звенья одной большой цепи, ведущей к цели. Но что это за цель, куда её тащат насильно, раздирая края раны в кровь? Хизер не знала. Зато знала способ исправить своё неведение – просто пройти путь до конца.

Вот почему она должна найти способ попасть за дверь четвёртого этажа. Потому что так надо. А способ должен быть. В конце концов, это всего-то тонкий слой фанеры.

Так, подумаем на эту тему. Хизер прислонилась к стене и начала перебирать в уме варианты, как открыть дверь, одна безумнее другой, в надежде, что её озарит внезапная догадка. Время шло. Дельных мыслей не было. Хизер мысленно попробовала поковыряться в замочной скважине куском проволоки, вышибить дверь серией ударов с плеча, вывернуть болты на внешних шарнирах, наконец, взорвать всю конструкцию динамитом, обратив её в пыль. Дверь открывалась, вылетала из петель и с грохотом падала на пол, исчезала в клубах дыма и огня... но по-прежнему нагло загораживала путь, как верный сторожевой пёс. Не бьёт, не ругает, но в дом не впускает.

Устав от сооружения воздушных замков, Хизер подошла к окну и села на подоконник. На угол лестничной площадки упала её тень, сплющенная и нелепо разломанная пополам.

Эх, как легка и приятна была бы жизнь, будь у неё лом или что-нибудь подобное. Наверное, если час-два пошуровать на нижних этажах, то можно найти забытый безалаберным рабочим инструмент, но делать на это ставку не стоит.

Кстати... А зачем ей вообще открывать дверь? Разве дверь – единственный вход на этаж?

Хм, интересная мысль.

Мысль действительно была хорошей. Хизер укорила себя за недальновидность. Она наступает на те же грабли, что и в станции метро. Зациклилась на одном варианте и даже не рассматривает возможность существования других. Плохо, боец, очень плохо.

Напрашивался очевидный вывод – попытаться попасть на этаж через обвалившийся пол. Хизер представила, как она сооружает баррикаду из ящиков, взбирается на шаткую конструкцию, и вытягивается в струну, пытаясь достать до краёв проёма. Что ж, до этого всё гладко. Это в её силах. Но потом видение забуксовало: Хизер не могла представить, каким образом она вытянет своё тело наверх без твёрдой опоры. Наверное, какой-нибудь отличнице скаутского училища этот трюк показался бы парой пустяков, но не для неё. И потом, вдруг вспомнила Хизер, вход в третий этаж тоже закрыт.

М-да. Жаль, красивая была идея. Но несостоятельная.

Что ещё?.. Как можно попасть в помещение, если дверь закрыта? Ясное дело, через окно.

Можно как-то пролезть в окно, если там балконы. Другое дело, что Хизер не заметила с улицы никаких балконов. А может, с этой стороны здания... Но, опять же, со всеми этими перелезаниями-переползаниями недолго себе и шею свернуть. Шутка ли – четвёртый этаж. Нет, в утиль.

Мысли вернулись к обвалившемуся полу. Нет, в этой идее явно что-то было. Понять бы ещё, что... «Что-то» не хотело уходить и витало рядом, как назойливый комар у уха, не дающий себя поймать.

Хизер напряжённо думала, постукивая пальцами по подоконнику. У неё были все части головоломки, а она не могла сложить их воедино, чтобы получить ответ. Вернулось ощущение бессилия, подкалывающее мозг микроскопическими раскалёнными иглами.

Хизер мучительно вспоминала всё, что видела по пути – всё, что так или иначе могло ей помочь. Видела она много всего... но что именно? Сломанная стремянка у входа? Банки с эмалевыми красками, что пылились в углу второго этажа? Нет, чуть дальше. Дальше...

Пятый этаж. Хизер мысленно увидела голый каркас верхнего этажа, резавший глаза каждый вечер, когда она подходила к окну спальни. Пятый этаж был недостроен...

Есть. Кусочки пазла со щелчком встали на место, но, как ни странно, Хизер не испытала от этого сколько-либо заметной радости. По крайней мере, желания отплясывать буги-вуги в лунном свете и кричать «гоп-гоп» не возникло. Она просто с облегчением приняла тот факт, что головоломка решена. Вот уж точно – головоломка... Голову сломаешь.

Хизер вздохнула и поплелась вверх на пятый этаж. Здесь двери ещё не успели поставить, зато через каждые два шага вдоль и поперёк были подвешены красные ленты с надписями: «ОПАСНОСТЬ! ПРОХОД ВОПРЕЩЁН!». Значит, я была права, удовлетворённо заметила Хизер, проскальзывая под лентой. Работники не успели выложить весь пол пятого этажа. Интересно всё-таки, что там у них стряслось, что все разбежались так споро?..

Хизер ступала медленно, ощупывая носком ботинка каждый сантиметр пола перед тем, как делать шаг. Будь у неё источник света, дело пошло бы веселее. С этого дня буду везде тащить с собой фонарь, подумала Хизер, проверяя ногой очередной участок. И пистолет. И радиоприёмник. Никогда не знаешь, когда влипнешь в передрягу. Как всё-таки прав был отец. Словно знал, что рано или поздно так и будет...

По всему пятому этажа был разбросан самый разнообразный мусор. Клочки одежды, бутылки из-под пива, какие-то проволочные ящики, и даже большой грязный матрац от полтораспальной кровати. Не дом, а свалка. После того, как закончится строительство, всё это старательно уберут, вымоют и покрасят, но всё-таки... М-да, когда вселяешься в новый дом, то на радостях как-то не задумываешься о таких вещах...

Стоп!.. Правая нога, вытянутая вперёд, юркнула вниз, не найдя под собой опоры. Хизер, внимание которой было отвлечено окружающим свинством, растерялась и едва не потеряла равновесие. Впрочем, она быстро выровнялась и отступила назад. Похоже, здесь пол кончался.

Хизер вполне могла прыгнуть – до пола четвёртого этажа отсюда было не более восьми футов, но её беспокоило другое. Вспомнив про давешний матрац, она вернулась и притащила его к провалу. От матраца жутко воняло крысятиной. Хизер поддела его ногой, и тяжёлая ткань, набитая ватой, рухнула вниз.

Четвёртый этаж на вид ничем не отличался от первого или второго. Такая же немудрёная планировка, такая же грязь, такие же мрачные углы, имеющие глаза. Хизер встала с матраца, с отвращением отбросила прилипшие к жилетке кусочки грязной ваты и подошла к окну. На подоконнике стоял плоский фанерный ящик, на котором лежали несколько штук длинных гвоздей. Ничего, что могло бы воспроизвести вспышку, которую она видела.

Чувствуя себя полной дурой, Хизер посмотрела в окно и еле сдержала удивлённый возглас.

Брезентовая стена напротив была порвана. Кто-то вырезал большой кусок ткани, обнажив тёмное стекло окна, прячущееся за ней.

Этот брезент... это была не стена. Это был дом. Дом, обтянутый огромной белой простынёй, как саваном.

Но чаша боязни высоты, жертвой которого пали миллионы, обошла её стороной. Высоты Хизер не боялась. Как ни крути, этого у неё было не отнять. И теперь она уверенно отталкивалась руками, проползая на четвереньках по импровизированному мостику, сооружённому из трёх металлических балок. Она нашла целый батальон балок в углу комнаты и быстро нашла им применение, перекинув поперёк с одного окна на другое.

Здесь, на высоте пятнадцати метров над землёй, гулял дикий холодный ветер. Сначала Хизер, разгорячённой перетаскиванием тяжёлых балок, он показался лёгким и приятным, но когда она преодолела половину расстояния, у неё успели закоченеть все пальцы. Надо бы ускориться, подумала Хизер, прибавляя темп. Словно прочитав её мысли, ветер резко набрал силу, с яростным свистом пролетая по узкому проходу между домами. Одна из балок чуть качнулась набок.

Хизер продолжала ползти, обжигая руки о ставший ледяным металл. Достигнув противоположного окна, она увидела, что на ней нет ставней. Сжав онемевшую кисть в кулак, она ударила по стеклу. Удар вышел слабым и гулким. Стекло дрогнуло, но на поверхности не появилось даже трещинки. Хизер ударила ещё раз, чувствуя, что удержаться становится сложнее. Наконец стекло разбилось, но Хизер пришлось ещё пару раз вдарить по осколкам локтями, чтобы полностью расчистить проход. Когда острые края стекла перестали представлять опасность, она пролезла внутрь.

Попала она в маленькую комнатку размером десять на десять футов. Увидев рядом кресло у столика, Хизер тут же плюхнулась в мягкое сиденье и закрыла глаза, наслаждаясь теплом. Пока «гусиная кожа», покрывшая тело, потихоньку спадала, ей в голову пришла почти смешная мысль: Хм, а ведь я только что совершила преступление.

Незаконное проникновение в жилище – вот как это называется. Хизер открыла глаза и огляделась. Нет, на жилище не похоже. Скорее, какая-то приёмная... Строгие бесцветные обои, угловатая мебель, педантичный порядок – типичный офис.

Увидев на столике кипу исписанных бумаг, Хизер взяла одну из них и поднесла к лунному свету. Маркированный листок белой бумаги. Наверху Хизер увидела замысловатый вензель, показавшийся ей знакомым. Кажется, такая вывеска висела у входа в Хилтоп-центр.

Точно. В правом верхнем углу был отпечатан адрес конторы – «ХИЛТОП-ЦЕНТР». Значит, она именно здесь – в серой пятиэтажке, куда каждое утро съезжались дорогие машины. Всегда надменный и чопорный, Хилтоп-центр был полной противоположностью простому жилому домику, где жила Хизер. Несмотря на близкое расстояние, Хизер ни разу не наведывалась в своды Хилтоп-центра. И вот настал момент восполнить этот пробел. Что бы она подумала о человеке, который сказал бы ей утром, что сегодня вечером она попадёт в Хилтоп-центр, разбив окно на четвёртом этаже.

Миниатюрный кондиционер, расположившийся на столике, не работал: Хизер щелкнула тумблёром на его основании, но вентилятор не завертелся. Превосходно, значит, здесь тоже вырубили свет. Расслабляться нельзя. Вполне может быть, на то они и рассчитывают – что Хизер обрадуется знакомым местам, потеряет бдительность и начнёт действовать неосторожно.

Хизер вышла в коридор. Темно было – хоть глаз выколи. Все окна были накрыты снаружи толстым брезентом, и лунный свет безнадёжно застревал в нём, отражаясь обратно. Она пошла вперёд, полагаясь в основном на внутренний компас. Задача ясна – найти лестницу или лифт, чтобы спуститься на первый этаж. Хотя лифт можно смело отбросить, всё равно он не будет работать. Каждый раз, когда руки нащупывали на стене дверь, Хизер пробовала повернуть ручку, но все двери были заперты. Наконец ей улыбнулась удача – одна из дверей бесшумно отворилась, и Хизер вступила в комнату. В темноте она не видела, что это за комната и насколько она велика.

Но здесь мог быть выход, и ей не следовало оставить это просто так. Хизер продолжала брести, протянув руки вперёд, как слепая. Буквально через два шага пальцы наткнулись на деревянный шкаф. Впрочем, нет, скорее, на этажерку. Много полок, на которых лежат... лежат...

Хизер не могла взять в толк, что за предметы завалены на полках. Что-то холодное, продолговатое и чуть гибкое. Она погладила одну из этих вещичек, пытаясь примерно представить контуры. Круглый обрубок, расходящийся в конце на несколько мелких отростков. Сколько их? Раз... Два... Пять...

Хизер сдавленно вскрикнула и отдёрнула руку, словно её обожгло огнём. Желудок скрутило узлом и подбросило наверх.

Куча отрезанных рук, брошенных на плахи. И она стоит на луже засохшей крови, которая хлестала вниз из оторванных конечностей...

Хизер сделала шаг назад, но ноги быстро теряли силы, превращаясь в ватные столбы.

Что это за место? Куда она попала?!

Место казни? Камера пыток?..

Палач, чьё лицо скрыто за чёрной маской с прорезями для глаз, опускает топор, и лезвие вонзается в плечо, сминая кости. Несчастный в ужасе смотрит на изуродованное тело и кричит, кричит...

... кричит, а топор уже поднимается вверх, чтобы снова проделать свой недолгий путь. Палач улыбается – его улыбку нельзя увидеть, потому что на лице его маска, но он улыбается, и размахивается, чтобы окончательно отделить плоть...

Ужасное видение затуманилось, и Хизер почувствовала: она вернулась. Где бы она ни была, она вернулась и снова стоит в тёмной комнате, где никого, кроме неё, нет. А на полках перед ней...

Хизер вспомнила упругий материал, который мог быть мягкой пластмассой, но никак не человеческой кожей. Тьфу ты, чёрт. Манекены. Ну конечно.

Но в душе она продолжала сомневаться. Уж слишком реалистичным было посетившее её видение. При мысли о перекошенном от боли и страха лице казнимого у Хизер засосало под ложечкой. Это точно манекены? А может...

Хизер покорно шагнула к полкам и, задержав дыхание, задела пальцем то, что лежало на полке. Пластмасса. Она схватила манекен обеими руками. Всё ясно, это простой манекен, точнее, только его торс – без головы и ног, зато с поднятыми вперёд руками. Вот ещё одна такая же, вот ещё... Почему их так много? И почему все одинаково безголовые-безногие?

Хизер вспомнила холодный взор манекенов в бутике «Маргарита» и чёрные капли крови, стекающие по их подбородку. Ей не стоило об этом думать, потому что она тут же почувствовала знакомую дрожь в коленках.

Ладно, пора уходить. Тут, кажется, склад манекенов, и выход здесь не светит. Хизер повернулась к двери, и за её спиной раздался скрип. Она замерла. Скрип повторился.

– Это всего лишь манекены, – громко сказала Хизер. Скрип за спиной прекратился. Вот так-то лучше.

Когда она взялась за ручку двери, в дальнем углу комнаты послышался глухой стук падения. Что-то с шорохом покатилось по полу, и Хизер послышался короткий отчаянный крик, оборвавшийся на середине.

Обезглавлен.

Палач вытер топор красным льняным платком и довольно кивнул. На смертоносном лезвии заискрились лучи солнца, выглянувшего из-за туч.

Хизер закричала и пинком распахнула дверь склада. Не переставая кричать, она пробежала весь коридор обратно. Но сколько бы она ни бежала, её настигал тяжёлый топот сапог и безумный смех, раскатывающийся в темноте.
Глава 19
Хизер повернула кран, покрытый медным налётом. На дно ванны посыпались бурые крошки ржавчины. Из горлышка послышался тихий булькающий звук, но вода не текла.

– Я знала...

Хизер посмотрела на соседнюю ванну. На эмалированном дне хрупкой коростой засохла тёмно-коричневая жидкость. Это с равным успехом могла быть грязная вода или кровь. Хотелось верить в первое. Распороть вены, сидя в ванне в Хилтоп-центре, было бы кощунством.

Ряды ванн, выстроенные вдоль стены, просвечивали в темноте бирюзовым оттенком. Хизер не знала, чего она ждёт, но чувствовала – грядёт нечто. Как перед ураганом затихает природа, в душе воцарилось странное спокойствие и умиротворённость, переходящая в апатию. Она стояла и смотрела на испачканное дно ванны, сжимая в руках рукоятку катаны.

Катану Хизер нашла в одном из офисов, там была целая стена, увешанная коллекцией этого экзотического оружия. Некоторые мечи были огромными – она сомневалась, что может поднять их с подставки, не то что унести с собой. А были и такие крошечные, что рядом с ними кухонный нож выглядел гигантом. Словом, богатый ассортимент. Для себя Хизер выбрала изящную катану средних размеров с резной рукояткой из красного дерева. Оружие удобно было держать и носить с собой, да и весило оно всего ничего. По виду казалось, что это безобидная игрушка на баловень пятилетним сорванцам. Но холодная синева острого лезвия мрачно отрицала это. Нет, говорил заточенный металл, никакая я не игрушка. Я есть оружие – вещь, созданная, чтобы забирать чужие жизни. Я буду заботиться о тебе, Хизер, пока ты заботишься обо мне. Так что... по рукам?

Меч в руках действовал лучше всяких фонариков. Хизер удивлялась, как мало порой нужно человеку, чтобы почувствовать себя защищённым. Она никогда раньше не пользовалась подобной штукой, но была уверена, что постоять за себя сможет.

Хизер попробовала замахнуться мечом. Получалось неплохо – не так красиво, как в фильмах, но если бы под удар попался какой-нибудь монстр, ему несдобровать. Катана, несмотря на свою простоту, была ничуть не менее убойной вещицей, чем пистолет. В чём-то даже лучше, подумала Хизер, обрушивая лезвие сверху вниз. Так больше чувствуешь оружие, признаёшь его частью своего тела, продолжением руки... чего невозможно достичь с пистолетом. Отлично.

Натыкаясь на углы и стены, Хизер побывала в ТАНЦЕВАЛЬНОЙ СТУДИИ МОНИКИ, в АВТОМОБИЛЬНЫХ ЗАПЧАСТЯХ КИМА и в ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНТОРЕ ПРИНДЛА И ЭНОСА, пока не попала в комнату, сплошь обвешанную картинами. Наверное, она так и не увидела бы эти картины, если бы не подобрала зажигалку, оставленную на столике у входа. Щелкнув кнопкой, она увидела на столе разграфленный лист. Наверху был большой заголовок: «РЕГИСТРАЦИОННЫЙ ЛИСТ», а ниже – «Галерея художественного искусства». Кажется, в Эшфилде с ценителями художественного искусства было негусто: список посетителей обрывался на девятом номере. Хизер усмехнулась. Подумать только, сколько всего напичкано в одну-единственную каменную коробку высотой в пять этажей. Ни в жизнь не догадалась бы, что живёт рядом с галереей художественных искусств.

Она бегло осмотрела картины. Большинство из творений, на её взгляд, были непонятными нагромождениями фигур и образов... или она просто не понимает искусства? Хизер не увлекалась художеством, но думала, что с ней согласится подавляющее большинство жителей восточного побережья.

«Репрессор памяти», гласила табличка под первой картиной. Сколько Хизер ни старалась углядеть в беспорядочно нанесённых мазках что-нибудь вразумительное, это ей не удалось. Картину можно было легко воспроизвести, просто закрыв глаза и водя кистью по холсту. Хизер пошла дальше. «Гора». Простой скалистый пейзаж, мирный и успокаивающий, но тоже ничего выдающегося. Под следующей картиной подписи не было, зато на рамку была прикреплена красная наклейка с ценой. Картина напоминала клетчатую мозаику, наспех раскрашенную в мутные цвета с преобладанием жёлтого. Хизер поднесла зажигалку к наклейке, увидела в оранжевом пламени число 5000 и непроизвольно фыркнула. Неужели кто-то может дать за ЭТО такие деньги? Ей с её половинными ставками и за три года столько не заработать. Боже, что за мир.

«Пламя очищает всё». Хизер не любила огонь, поэтому не сильно огорчилась, увидев, что картины на стене уже нет. Наверное, успели впихнуть какому-нибудь богатею за число с тремя кругленькими. Вместо картины на стене висел только большой кусок белого холста.

Хизер вышла из галереи с чувством подавленности и досады. Она ходит-бродит по всякой клоаке, а тем временем кто-то пишет откровенно шизоидные картины и получает за это бешеные деньги. Жизнь несправедлива, что уж тут.

От воображаемых собеседников толку было всё меньше и меньше. Они давно уже ничем не помогали, зато были мастерами на едкие насмешки. Пропали бы они совсем.

Голос сухой и тонкий, в котором сквозит безграничная ненависть и жестокость. Он принадлежал девушке, которую Хизер уже не могла не узнать. Она была близка к ней, чем когда-либо – до такой степени, что могла видеть её одинокую фигурку, теряющуюся в тумане. Девушка оказалась вовсе не такой маленькой, как она думала раньше – лет пятнадцать, но не больше. Лицо девушки осунулось и посерело, щёки впали, образуя жуткие чёрные ямочки, и только глаза горели странным потусторонним огнём, прожигая Хизер насквозь тусклым пламенем. В её чёрных глазах она увидела всю боль, что когда-либо переживало человечество – печаль, страх, безнадёжность, ужас... Хизер боялась её... но знала, что ей не удастся от неё сбежать. Куда бы она ни шла, девушка, которую звали Алесса, всегда была с ней. Всегда. С первых дней её жизни.

На этот раз девушка ничего не ответила. Она медленно уплывала вглубь белесого покрывала; хрупкие контуры размывались, но странным образом её глаза оставались на прежнем месте. Они внимательно следили за Хизер, не собираясь выпускать из виду, наливались кровью, превращались в кусочки угля, полыхающие ярко-жёлтым горячим пламенем...

Хизер пришла в себя, когда огонь метнулся вверх и лизнул её запястье. Вскрикнув, она выронила зажигалку, и пламя немедленно исчезло в темноте. Несмотря на боль в руке, Хизер была рада, что снова вернулась в реальный мир. Кто знает, чем кончилось бы видение, если бы не огонь.

Видение... Слишком красочное и настоящее, чтобы быть иллюзией. Что это?.. Только ли плод её воображения? Но если так... могут ли быть все ужасы сегодняшнего вечера оказаться всего-навсего миражами, которые построил больной разум?

Хизер мотнула головой, подняла зажигалку (пластмасса на корпусе обуглилась) и пошла дальше в поисках выхода. От комнаты с ваннами её отделяло лишь несколько футов.

Сейчас она в ожидании чего-то неизвестного и страшного смотрела на испачканное эмалированное днище. Да, девушка ушла, растворилась в тумане, но явно была где-то неподалёку. Хизер чувствовала её незримое присутствие.

Секунда. Ещё одна.

В комнате повисла абсолютная тишина. Хизер услышала где-то ровный стук, словно кто-то стучит деревянной палкой о стену. Прислушавшись, она поняла, что слышит биение собственного сердца.

Ещё немного...

Из чёрного круга водостока выползла первая капля крови. Хизер не мигая смотрела, как вслед за ней выглянула ещё одна капля, ещё... Капли слились в ручейки, ручейки в лужицы. И вдруг, словно прорвав плотину, в ванну потоком хлынула алая артериальная кровь, начавшая стремительно подниматься до края. В нос ударил горячий солёный запах. Хизер слабо застонала – на большее у неё не хватило сил. Она не могла оторвать взгляд от завораживающего красного водоворота, но краем глаза заметила, что окружающие стены зашатались и отодвинулись назад. Тончайшие красные нити побежали по полу и потолку, как невидимый паук с ужасающей быстротой плетёт свою паутину.

Что происходит?

На висках защёлкнулся раскалённый обруч, и все мысли испарились в красной колыхающейся пелене. Знакомое ощущение. Хизер упала на колени и сжала голову руками. Это кончится, надо только подождать. Боль прокатывалась в чреве сверху донизу, как цепь бензопилы, она разрывала её на части, расщепляла на отдельные атомы. Хизер до хруста сжала челюсти, чтобы не закричать. Ну когда же, когда всё вернётся в норму?

Ванна переполнилась, и кровь выплеснулась на волосы Хизер, отдавшись теплым дождём. Кровь необъяснимым образом заглушала боль. Она почувствовала себя лучше и даже нашла в себе силы приподнять голову. И увидела лицо. В прошлый раз Хизер не узнала её... но теперь... Алесса. Алесса стояла в море цвета крови и наблюдала за ней. Она могла прекратить её страдания – Хизер знала это, но девушка не хотела этого.

– Алесса...

Краснота пропала, и Хизер увидела, что видение исчезло. Вокруг ничего не было. Осталась только абсолютная пустота – высшая истина, откуда когда-то произошли все и куда рано или поздно все попадут.

– Это влияние другого мира.

Мужской голос. Хизер с удивлением узнала своего отца. Голос доносился издалека, прорезая плотную ткань пространства и времени.

– Из мира чьих-то ночных кошмаров они приходят к нам...

Стало темно.