Георгий Старков тихий холм (роман по мотивам видеоигр Silent Hill и Silent Hill 3)

Сад резал глаза изумительным контрастом белого и зелёного. Ягодные кусты не ждали такого скорого прихода зимы – на листья легло тонкое покрывало, медленно выталкивающее из них остатки лета. Я прошёл по аккуратно подстриженному газону на задний двор. К домику был прислонён детский велосипед. Почему-то мне стало жутко при виде этой мирной картины. Здесь жили люди, обычные люди – до вчерашнего вечера. Сегодня они пропали, как и все остальные горожане. И никто их не хватился... Неужели я тоже могу так же незаметно исчезнуть?

Так или иначе, я выбрался через сад на заветный Мидвич-стрит. Улица здесь была пошире, да и дома выглядели более респектабельно, чем на окраине. Налево, напомнил я себе, воскрешая в памяти карту на табло. Не так много, всего около мили и десять минут ходьбы, и я увижу школу.

На деле вышло иначе. Я добрался до начальной школы Мидвич не через десять минут, а через четыре. Я бежал – бежал без оглядки, не останавливаясь, не обращая внимания на рвущийся звук в лёгких. Всему виной была темнота. Я сделал три шага по Мидвич-стрит, и над городом словно наклонилось исполинское чудовище, загородившее солнце. Я успел увидеть стремительно ползущую по асфальту полосу тени, поглощающую фонарные столбы один за другим. Через минуту она настигла и меня, окутав в чёрное вязкое одеяло. Я обернулся. Тень скользила дальше, как пантера в броске, выжигая снег и туман. Далеко у горизонта в последний раз мелькнул лучик света... и стало темно.

В Тихом Холме настало время ночи.

Я очень спокойно засунул руку в карман, нащупал рукоять фонарика. Пальцы не дрожали. Спокойно, приказывал я себе. Не дёргайся понапрасну. Без паники. Ты ждал этого.

Я зажёг фонарь и с разочарованием увидел, что батареи слабоваты для борьбы с внезапной темнотой. В радиусе пяти шагов ещё можно было кое-что разглядеть (возможно, дело было не так плохо, но глаза мои уже тогда были не в лучшем состоянии), а дальше контуры предметов размывались, сливаясь с чёрным фоном. Ладно... Лучше так, чем совсем без света.

Потом в голову змеёй вползла подлая мысль: «Они тебя видят».

Я с ужасом понял, что это правда. Туман, канувший в Лету, играл мне на руку, укрывая от нежелательных взглядов. А теперь, один в темноте, отмеченный снопом света, льющегося с фонаря, я становился идеальной мишенью. Я словно бы увидел себя сверху – сбитый с толку, затравленно озирающийся человечек, к которому со всех сторон подтягиваются полчища кошмарных созданий. Я услышал шорох, раздавшийся за спиной, и обернулся с приглушённым вскриком. Фонарь ткнулся в стену тьмы. Шорох раздался уже справа, но когда я поворачивался в ту сторону, я различил такие же крадущиеся звуки слева... сзади... спереди. До сих пор не знаю, было ли это только моё воображение или там действительно что-то пряталось... В-общем, я не выдержал и побежал. Хорошо ещё, что хватило ума не кричать – тогда бы точно засекли.

Я, наверное, пробежал бы школу – все дома выглядели одинаковыми чёрными коробками, – если бы буквально не впечатался лицом в дорожный указатель с изображением бегущих детей. Несмотря на весь мой ужас, я смог принять и переварить информацию. Не замедляя темпа, я повернул направо, вломился через декоративные кусты, безжалостно их сминая, и увидел перед собой большое серое здание. Пожалуй, строение выглядело слишком мрачно для обиталища детей, но меня тогда это не волновало. Мысль была только одна – скорее внутрь, туда, где они не смогут меня достать. Я ринулся вдоль стены, нервно наблюдая краешком глаза за огромными окнами, отражающими тусклый свет моего фонаря. Стена тянулась и тянулась, растягиваясь, как резина. В своём сознании я пробежал многие мили, прежде чем увидел дверь. Над дверью висел круглый герб с белыми буквами по контуру: «НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА МИДВИЧ».

Едва не сорвав дверь с петель, я ворвался в школу и навалился на дверь плечом, оставляя за ней тварей, идущих следом. Стало тихо, очень тихо – шорохи и противные похихикивания во тьме умолкли, но мне лучше не стало. Во время марш-броска взбудораженный адреналин с лихвой компенсировал всю усталость и боль, но теперь, чуть приходя в себя, первым делом я почувствовал, что задыхаюсь. В горло словно вставили твёрдый предмет, не пропускающий воздух. Я выронил фонарь на пол и согнулся, хватая ртом воздух, потом и вовсе опустился на четвереньки. Наверное, со стороны я выглядел как пьяница, собравшийся сблевать на лужу. Нет, этот город был явно не для меня. Я не переносил его чисто физически.

Более-менее успокоившись, я увидел, что школа обесточена. Единственным источником света в прихожей, куда я попал, был лишь фонарь, сиротливо лежащий у моих ног. Это меня не столько удивило, сколько огорчило. Шерил оставила мне послание прийти сюда. И что я обнаружил? Ровно то же самое, что и в любом другом месте. В голове шевельнулся отросток трусливой мысли – а не стоит ли действительно вернуться в кафе, дождаться Сибил с подкреплением и продолжать поиски уже с ними...

Нет, жёстко возразил я себе. Шерил здесь. Уж не знаю почему... но она здесь. Она сама так написала. Значит, ей я нужен. Она в опасности...

Я встал и поднял фонарь. Свет, бьющий из-за круглой стекляшки, уже не казался ослепительным, и это меня насторожило. Чёрт, что со мной станется, если батареи сядут в самый неподходящий момент?.. У меня нервы не настолько из металлического сплава, чтобы бродить в потёмках без единой искорки.

Когда я протянул руку к двери прихожей, чтобы зайти в холл школы, где-то в глубине здания раздался грохот. Здание на мгновение задрожало с основания до крыши, потом снова стало тихо.

Ничего страшного, подумал я, покрываясь липкой влажной плёнкой. Просто упал какой-то шкаф... может, книги с полок посыпались... мало ли что.

Вот именно. Мало ли что. Монстры остались на улице, но это не означает, что их здесь нет. Я отдёрнул руку, уже лёгшую на круглую медную ручку, и извлёк из кармана пистолет Сибил. Четыре патрона...

Но шататься в темноте с фонарём в одной руке и с пистолетом в другой было не очень удобно. Я задержался ещё на минуту, пытаясь прикрепить фонарь на нагрудном кармане так, как делают это герои фильмов ужасов. В конце концов это мне удалось, и я несложными настройками добился того, чтобы свет освещал как раз то место, куда я смотрю. Вот так. Я довольно цокнул языком и иронично оглядел себя – фонарь, пистолет. Прямо супергерой какой-то.

С тем и вошёл в холл. Здесь тоже было темно. Я быстро повернулся направо, потом налево, выявляя возможных неприятелей. Холл был пуст. Короткий коридор по обе стороны заканчивался дверью. Ещё одна дверь была прямо передо мной. Слева я увидел деревянную стойку, похожую на магазинный прилавок – на ней лежали какие-то листы бумаги.

– Шерил? – окликнул я, опуская пистолет.

«.. рил... рил...». Акустика помещения была ужасная – искажённый до неузнаваемости голос всё вторил и вторил имя Шерил, пока у меня не начало сводить зубы. Будь в холле хоть одна живая душа, она бы точно услышала.

– Ч-чёрт... – процедил я и направился к стойке. Бог знает, что я хотел там найти, но на листках не было ничего интересного, кроме нескольких незнакомых фамилий.

Я почесал затылок, другой рукой растерянно поправляя фонарь на груди. Сомнений не было – школа пустовала абсолютно. Неужели Шерил здесь?.. И если да, то почему я её не вижу?

Вопросы, вопросы. На них у меня не находилось достойных ответов, но я надеялся найти их здесь, в этих мрачных пустых помещениях, в этом доме, окружённом полчищами монстров. Я никогда не любил школы. Отголоски детства: в классе у меня было мало друзей (а если до конца честно, то ни одного). Даже приятелей – раз-два и обчёлся. Сейчас, когда я стоял один в трехэтажном здании храма науки и в углах шевелились тени, у меня любви особо не прибавилось.

Я отворил ближайшую дверь и вошёл в длинный коридор. Пронумерованные ряды дверей навевали удручение. Я подумал, а не попробовать ли ещё разок выкрикнуть имя дочери, но решил, что лучше пройтись, заглядывая в каждый кабинет. «КАБИНЕТ БИОЛОГИИ», – было написано на двери слева от меня. Я нажал ручку двери, но она прошла вниз не более чем на два дюйма. Заперто... Я пошёл дальше, дёргая за ручку каждой двери. Заперто. Заперто. В середине коридора висела большая карта страны. Посветив на неё, я увидел жирную красную точку на севере штате Мэн. Тихий Холм. На карте он не был обозначен, и кто-то решил исправить этот досадный недостаток. Глядя на заботливую отметку на карте, я вдруг понял, что это место было совсем недавно обычным сонным городком, как и сотни других. Потом здесь случилось что-то ужасное... А я за последние часы стал воспринимать Тихий Холм как нечто живое и единое, дышащее иррациональной злостью. Это неправильно, сказал я себе. Город ни в чём не виноват. Но сейчас... сейчас, по прошествии четырнадцати лет, я знаю, что всё не так. Дело как раз и было в городе.

Оторвавшись от карты, я прошёл два шага и дёрнул дверь кабинета географии. Собственно, я уже начал думать, что все кабинеты закрыты, и поэтому меня удивило, что кабинет оказался незапертым. Внутри было так же бескомпромиссно темно, как в коридоре. Луч фонаря осветил миниатюрные пустые парты с лежащими на них перевёрнутыми стульчиками. На доске под уверенной росписью преподавателя были видны неровные каракули какого-то ученика. Ничего необычного – просто школьный кабинет... но мне вид всё равно не понравился. Возможно, дело было в темноте. Казалось, между нагромождениями парт кто-то прячется, очень успешно маскируясь под пустое место. Я взял фонарь в руку и медленно провёл лучом из угла в угол, внимательно изучая каждый миллиметр. Вроде чисто.

Первым делом я подошёл к окну, чтобы узнать, не видно ли у здания чудовищ, что гнались за мной, или они ушли. Ответа я так и не узнал – может, существа были, но я не мог их различить. Ну разве что если они прижмутся к стеклу вплотную. Вот это мне было нужно меньше всего, так что я по-быстрому отошёл к середине класса, перестав светиться в окне. Немного потоптавшись, я вернулся в коридор. Всё равно в классе ничего интересного не было.

Далее я в кабинеты не заходил. Большинство дверей по-прежнему были закрыты, а если попадались открытые, я просто осматривал их с порога, водя лучом фонаря. Этого вполне хватало, чтобы убедиться, что моей девочки там нет. А всё остальное было мне побоку.

По мере приближения к концу коридора мои шаги становились всё быстрее. Фонарь двигался урывками, и пятно жёлтого света скакало из стороны в сторону, не давая хорошо разглядеть помещение. Пустой кабинет... снова пустой кабинет... Крайняя в коридоре дверь оказалась запертой, и я в сердцах вдарил по нему кулаком. Попал ровнехонько костяшками пальцев, и пронзительная боль пробежала по нервам. Я стиснул зубы. Её здесь нет... Оставался ещё второй коридор, но моя вера была сломлена. В конце концов, с горечью подумал я, кто сказал, что в записке имелась в виду именно эта школа? Даже в самых захолустных городках школ по две-три, а то и четыре. Может, пока я брожу по этим чёртовым закоулкам, моя дочь ждёт меня на другой окраине города?

Делать было нечего. Я снова нацепил фонарь на грудь и проделал обратно весь путь по коридору. Возвращение было не триумфальным, что тут скажешь. Я совершенно забыл о безопасности, о том, что рядом в пяти шагах носятся монстры, мечтающие меня сожрать. И наказание постигло меня в виде громогласного звука, ударившего кувалдой по барабанным перепонкам.

Меня шандарахнуло так, что я едва не свалился, споткнувшись о собственную ногу. На спине разом выступил литр холодного пота; я попытался развернуться на месте, одновременно наставляя пистолет на неизвестного врага. Это мне не удалось; я в полной мере ощутил на себе эффект неожиданности, потеряв всякую власть над своим телом. Я был даже не в состоянии поднять руку с оружием. Пальцы мёртвой хваткой вцепились в бесполезный пистолет. Я понял, что проиграл, и, зажмурив глаза, ждал сокрушительного удара, который вот-вот обрушится на меня. Но удара не было. Через десять секунд, когда вернулось чувство времени, я осмелился открыть глаза. Первое, что я увидел, была дверь выхода из коридора, неподвижная и совершенно безобидная. Я рывком оглянулся через плечо. Тоже пусто. Какого...

Раскатистый звук раздался снова, заставив стены содрогнуться. На этот раз я понял и едва не рассмеялся от собственной пугливости. Это были куранты. Похоже, где-то в дворике школы была часовая башня, и вот пробил какой-то час ночи. Я начал неизвестно зачем считать количество ударов. После первых двух ударов часы пробили ещё два раза и замолкли. Я нахмурился. Четыре пополуночи? Этого не могло быть, прошло не более часа с того момента, как на город пала тьма. Но куранты пробили четыре раза... Безнадёжно поразмыслив над этим, я опять-таки не нашёл ничего лучше, как упереться в уже привычный вывод – это всё проказы странного города со странными законами. И не стоит мне пытаться понять его извращённый юмор – всё равно что биться головой о каменную стену, только лоб себе и расшибёшь.

Когда я почти успокоился этой мыслью, куранты забили снова.

Я остановился. Тяжёлый бой часов был неровным, промежутки между ударами то сокращались, то увеличивались. Часы пробили на сей раз только дважды. Вместо третьего удара я услышал слабое диньканье маятника, едва коснувшегося металлического свода.

В часовой башне кто-то был. Понимание пришло внезапно и с чёткостью только что отпечатанного негатива. Кто-то... А кто мог находиться в школе сейчас? Только Шерил...

Я бросился бежать. Выбежав обратно в холл, рванулся к противоположной двери и распахнул его одним движением. Как я и думал, здесь была небольшая открытая площадка, видимо, предназначенная для развлечения детворы во время перемены. Качели, батуты, мягкий зелёный газон... Над всем этим величественно возвышалась часовая башня, точная уменьшенная копия Биг-Бена. Луч фонаря был слишком слаб, чтобы я мог ясно разглядеть циферблат, но как мне показалось, минутная стрелка была обращена вниз. Это только подтвердило мои подозрения о том, что часы били не на автомате. Я подошёл к основанию башни и увидел маленькую дверь. Дверь должна была быть заперта на ключ днём и ночью, чтобы маленькие шалунишки не смогли проникнуть в башню... но сейчас она была приоткрыта. Я опустил взгляд и увидел поблескивание железного замка, валяющегося на траве. Опустившись на корточки, я поднял замок. Дуга не была перекушена или перепилена – дверь открыли ключом без всякого взлома. Я снова поднял глаза к циферблату. Башня серела на фоне чёрного неба, чем-то напоминая остроконечные верхушки средневековых темниц. Куранты больше не звучали. Господи, неужели Шерил там, среди нагромождения шестеренок и рычагов? Зачем это ей только понадобилось?

Я открыл дверь (она скрипнула с ужасающей громкостью) и вошёл внутрь башни, согнувшись в три погибели. Несмотря на это, пыльный потолок всё равно упирался мне в затылок. Запах пыли щекотал нос и горло. Не помогал даже фонарь: я пробирался почти что на ощупь. Меня охватило раздражение – всё в этой чёртовой школе мелкое, тесное и недоделанное. Проклиная архитекторов, я шёл вперёд. Через десять шагов впереди показалась дверь с табличкой: «ОПАСНОСТЬ! НЕ ВХОДИТЬ!». Вряд ли это остановило бы карапузов, добравшихся сюда, мрачно подумал я и открыл дверь. За ней должна была быть лестница, ведущая наверх, к механизму...

Несколько секунд я оторопело смотрел на железную лестницу с поручнями, уходящую вниз под деревянные настилы пола. Почему эта лестница ведёт вниз, а не в противоположном направлении? Я поднял голову, но на низком потолке не было никаких лазов, не говоря уже о лестницах. Похоже, путь был только один. Мне очень не хотелось спускаться чёрт знает куда, но выбора не было. Я присел, схватился за поручни и начал кряхтя перебирать ногами. Возможно ли, что механизм часов расположен под землёй и каким-то образом связан с верхушкой? Я никогда прежде не бывал в недрах часовых башен, но сомневался, что такое возможно. У лестницы, ведущей под землю, было иное предназначение, и я мог узнать его, только испытав на собственной шкуре.

Что, собственно, и случилось. Лестница привела в тесную деревянную комнатку, зарытую прямо под основанием башни. Комната была до того крохотной, что у меня создалось устойчивое впечатление, будто я в гробу и меня похоронили заживо. Меня пробрал страх, осклизлый и шевелящийся, как клубок живых змей. С облегчением увидев на противоположной стене тянущуюся вверх лестницу, точь-в-точь похожую на ту, по которой я сюда спустился, я поспешил туда.

Когда я взялся руками за металлические поручни, покрытые облупленной синей краской, фонарь погас.

Оказавшись в мгновенной темноте, я испытал очень странные ощущения. Будто мир вокруг меня переворачивается на сто восемьдесят градусов вокруг оси, меняя все вещи местами. Меня затошнило. Паники или чего-либо такого не было – я просто не успел осознать, что произошло и чем это мне грозит... но наверняка эти доли секунды состарили меня на целый год. Не успел перед глазами померкнуть отблеск света, падавший на деревянные стены, как фонарь вновь вспыхнул ярким сиянием. Никакого мигания или затухания. Лампу словно на секунду прикрыли плотным куском бумаги. Я вытащил фонарь из нагрудного кармана и осмотрел, пытаясь понять, что произошло. Ничего такого... Батареи, конечно, уже далеко не полные, но ещё по меньшей мере час должны были прослужить. Наверное, разомкнулся какой-то контакт, подумал я и вернул фонарь на место. Очень хотелось надеяться, что это больше не повторится.

Я снова полез по лестнице, на этот раз уже вверх. По всем расчётам эта лестница должна была вывести меня к обратной стороне башни, но я уже не думал, куда лезу и зачем. Просто пробирался вверх, втискиваясь через узкие своды. Когда я добрался до середины лестницы, заметил там кое-что странное. Синяя краска на одной из перекладин была содрана, обнажив ржавый металл. Тёмное красноватое пятно напоминало четырехконечную звезду. Такую же «звезду» я видел, когда спускался в подземную комнату по той лестнице. Что за ерунда? Неужели я до того перепугался, когда погас свет, что не заметил, как развернулся? Я был уверен, что не двигался с места – да и темнота длилась десятую часть секунды, за это время я попросту не успел бы совершить поворот. Я полез дальше, списав «звезду» на случайность.

Лестница упёрлась в закрытую дверь. Я уже догадывался, что за ней меня ждёт коридор высотой в полтора метра. Так оно и есть – та же самая колючая древесина, за который если схватишься, то заработаешь сотню заноз, та же самая прозрачная румяна пыли под потолком, тот же...

На полу, покрытом толстым слоем пыли, отчётливо выделялись следы ботинок. Моих ботинок – ботинок, купленных полгода назад в обувной лавочке через улицу.

Я недоумённо оглянулся и ткнулся носом в знакомую табличку: «ОПАСНОСТЬ! НЕ ВХОДИТЬ!». Сомнений не было – это был тот самый коридор, куда я попал через дверь часовой башни. Я был там же, откуда пришёл.

Но этого не могло быть! Я, конечно, был напуган, но ещё не настолько, чтобы перестать контролировать свои действия. Я шёл строго вперёд и никоим образом не мог развернуться. Не мог, и всё. Разве что окончательно сошёл с ума.

Но было ещё что-то помимо этого. Я как-то... чувствовал, что ли... что это всё-таки не то место, где я побывал. Что-то изменилось – то ли воздух стал тяжелее, то ли на стенах прибавилось подгнивших участков, но это было вполне ощутимо. И мне не хотелось открывать дверь часовой башни, чтобы узнать, куда я попал. Я понимал, что всё это сущий бред, что там будет всего лишь пустой школьный дворик, спящий во тьме... но всё равно боялся открыть хлипкую дверцу.

Но у меня, как всегда, выбора не было. Вообще я начал замечать, что после того, как я попал в Тихий Холм, события часто поворачиваются именно таким образом, чтобы дать мне как можно меньше воли в поступках. Словно всё идёт по какому-то давно написанному, проверенному и перепроверенному сценарию. Это настораживало... но, опять же, от моих переживаний по этому поводу ничего не зависело.

Я открыл дверь, решительно толкнув наружу. Она протяжно заскрипела (я уж и забыл), и через порог хлынул поток воды, собравшейся на ступеньках. В лицо впились острые капли, несущиеся по воздуху на огромной скорости, гонимые шквальным ветром. Дождь рушился тоннами и мегатоннами, создавая впечатление, что миру этой ночью уготован второй Великий Потоп. Холодная вода, мокрый газон, грязно-коричневые лужицы, скопившиеся на углублениях батутов. «Когда он только успел взяться?» – отрешённо подумал я, вытирая лицо рукавом. Грома и молнии не было – и на том спасибо. Пока я приходил в себя, дождь успел пропитать меня насквозь, превратив одежду в липкие мокрые тряпки. Не хотелось подставлять неприкрытую голову под удар стихии, но вечно прятаться в часовой башне я не мог.

Я выскочил из башни и побежал к двери школы, чувствуя, как вода торжественно пропитывает волосы и стекает по щекам. «Скорее, скорее», – подбадривал я себя, опустив взор, чтобы капли не лезли в глаза. У моих ног мелькал тусклый световой круг от фонарика, и я переключил внимание на него. Поэтому я и обратил внимание на странный знак, появившийся в самом центре дворика на заасфальтированном участке. Знак был достаточно большой – в его контуры свободно могли поместиться несколько человека. Я остановился, чтобы лучше разглядеть его. Двойной круг, между окружностями вписаны непонятные символы-закорючки (я не сильно разбирался в рунических письменах). В круг в свою очередь вписан большой правильный треугольник... Весь знак был выполнен какой-то несмываемой краской тёмно-красного цвета. И ливень, буквально растворяющий асфальт, был против него бессилен.

Не понравился мне этот знак, хотя я тогда понятия не имел, что он обозначает. Во-первых, уж очень он напоминал знаменитую сатанинскую пентаграмму, используемую в обрядах чёрной магии (по крайней мере, так бывало в книгах). Наверняка, подумал я, этот знак с того же поля ягода. Во-вторых, я точно помнил, что в последний раз, когда я пересекал дворик, ничего подобного здесь не имелось. Я не смог бы не заметить такой, мягко говоря, экстравагантный рисунок. А это означало, что сюрпризы отнюдь не ограничивались внезапным проливным дождём.

Возможности долго любоваться на знак не было. Я побежал дальше, слушая, как чавкают подошвы по мокрому газону, и думал о двойном круге с вписанным треугольником. Символ въелся в память недоброй отметиной и бередил какие-то скрытые струны сознания, причиняя неявную, но мучительную боль.

Когда я взбежал по ступенькам к двери школы, мне пришла в голову одна плохая мысль, от которого я глухо застонал. Сатанинский символ... Неужели в Тихом Холме какая-то секта? В моей памяти была свежа газетная заметка об ужасных событиях в маленьком городке Коннектикута. Полиция нашла в подвале главы местной религиозной организации комнату, полную детских трупов. Десятки жизней, оборванных в самом начале... Я до сих пор не задумывался, ушла ли Шерил сама или... её кто-то похитил?

«В школу». Эта записка. Какой был смысл оставлять наводку, если Шерил убежала от меня по собственной воле?

Мысль была страшной – гораздо страшнее остальных ужасов этого дня. Она была пропитана отравой, забирала мои силы, испаряя их и превращая в пыль безнадёжности.

«Что они могли с ней сделать?»

В тот момент я жалел, что способен мыслить. Такие мысли мне были не нужны. Я с силой ударил ладонью по двери школы, вложив в этот удар скопившийся заряд страха и отчаяния.

Темно... Первым делом я почувствовал в воздухе горький запах скипидара. Фонарь осветил стены, которые были какими-то не такими. Больше я ничего не успел разглядеть, потому что моё внимание привлекла к себе маленькая белая фигурка, появившаяся слева. Человечек медленно шёл по холлу, приближаясь ко мне. Казалось, он плывёт над полом, скользя по воздуху, как по льду.

– Шери...

Я не договорил, потому что понял, что ошибся. Это не была девочка. Это не был даже ребёнок. Малюсенькое существо, завёрнутое в белую ниспадающую одежду. На голову накинут широкий капюшон, полностью скрывающий лицо. Я было обрадовался, что встретил в школе ещё живую душу, кроме себя, но вовремя заметил в спасительном сиянии электрических лучей, что в правой руке человечка серебряным зайчиком сверкнуло лезвие.

Дальше всё пошло быстро. Сработали защитные рефлексы, заложенные в голову, наверное, на заре времён, когда от быстроты и решительности зачастую зависела жизнь. Я отскочил назад и вскинул руку с пистолетом. Человечек продолжал надвигаться. Его глаз я не видел (может, их не было вообще?), но мне казалось, они наблюдают за мной, ловя каждое движение.