Голубинцев В. О

II.12.6.Герменевтика

Герменевтика представляет собой течение в современной философии, направленное на теоретическое обоснование и методически выверенное истолкование текстов. Правда, в ХХ столетии герменевтика перестала быть только теорией и практикой истолкования текстов и приобрела статус философского направления, претендующего на самостоятельное место среди основных течений современной философской мысли. Сам этот термин восходит к имени посланца Богов Гермеса, который, согласно древнегреческой мифологии, должен был истолковывать и объяснять людям божественные вести.

Основы герменевтики как общей теории интерпретации были заложены в начале XIX в. немецким философом, протестантским теологом и филологом Ф.Э.Д. Шлейермахером (1768-1834). Он был автором многочисленных трудов по истории греческой философии, блистательным переводчиком произведений Платона, одним из основоположников немецкой школы антиковедов. Для Шлейермахера герменевтика связана, прежде всего, с пониманием психологии и характера автора исследуемого текста. Это позволяло ему придерживаться основополагающего принципа: понимать текст вначале также хорошо, а затем и лучше, чем его автор. Основная задача герменевтического исследования, по Шлейермахеру, "вживаться" в изучаемый текст, постигая не его структуру и даже не предметное содержание, а то, что движет рукой автора.

Взгляд на герменевтику как на методологическую основу гуманитарного знания был выработан в работах известного немецкого философа, психолога и историка культуры Вильгельма Дильтея (1833-1911). Герменевтика была распространена им на область "наук о духе", занятых изучением культуры и истории и, разумеется, общества и человека.

Взгляды Дильтея¹ связаны с разработкой философии жизни. В его учении центральным является понятие "жизнь" как способ бытия человека и культурно-исторической реальности. С точки зрения Дильтея, человек не имеет истории, он сам есть история, раскрывающая, что он представляет собой такое. Философ четко отделял от человеческого мира истории иной, природный мир.

Рассматривая философию как "науку о духе", Дильтей стремился понять жизнь, исходя из неё самой. В этой связи он выдвинул метод "понимания" как непосредственного постижения некоторой духовной целостности, точнее - целостного переживания. Речь стала идти о понимании, родственном интуитивному проникновению в жизнь. Его Дильтей противопоставил методу "объяснения", применяемому в "науках о природе", имеющему дело с внешним опытом, с конструирующей деятельностью человеческого рассудка.

Философ считал, что психологическим способом "понимания" собственного внутреннего мира является интроскопия (самонаблюдение). Что же касается понимания чужого мира, то оно достигается путем "вживания", "вчувствования", "сопереживания". Причем, понимание по отношению к культуре прошлого было охарактеризовано Дильтеем как метод интерпретации, названный им герменевтикой. Этот метод предполагает истолкование отдельных изучаемых явлений в качестве моментов целостной душевно-духовной жизни реконструируемой эпохи.

Дильтей относился к историческим текстам как к нашему прошлому, превращаемому в настоящее путем восстановления прошлого в целостности его жизненных проявлений. Словом, обращаясь к истории культуры и сравнивая себя с другим (объективированным), исследователь тем самым проникает в душевную целостность текста, познавая при этом и свою индивидуальность.

В акте "вчувствования", "вживания", исследователь, по Дильтею, непосредственно схватывает целостность: ему не требуется фиксация каких-либо отдельных её моментов с целью осуществления индуктивных обобщений. Исследователь, следовательно, проникает в историческую реальность, используя герменевтику как методологию понимания письменно зафиксированных проявлений жизни.

Комментаторы взглядов Дильтея отмечают, что его подход построен на достижении обоюдного результата: с одной стороны, история для него - это средство "для открытия человеку самого себя", но, с другой, сам человек представляется средством "для открытия истории самой себе"¹. Это означает, что Дильтей исходил из установки: чтобы понять себя, надо обратиться к другому, но чтобы понять другого - необходимо перевести его внутренний мир на язык собственных переживаний. Однако, отстаивавшийся Дильтеем герменевтическое требование пережить исторические события как свои собственные отнюдь не гарантирует от того, что в результате может возникнуть столько картин истории, сколько людей будет её переживать. Проблема выбора среди них приоритетов, выделения предпочтений автором этой концепции была оставлена открытой.

В ХХ столетии произошло расширение статуса герменевтики: она стала философской в отличие от традиционной, ограничивавшейся лишь теорией и практикой истолкования текстов. Сама возможность трансформации герменевтики в философию содержится в феноменологии. Рассматривая сознание как область значений или смыслов, та тем самым открывает простор для герменевтики, предоставляя ей возможности для интерпретаций. Весомый вклад в феноменологический подход к герменевтике внес Мартин Хайдеггер.

По Хайдеггеру, герменевтика представляет собой феноменологию человеческого бытия. Согласно его взглядам, акту сознания предшествует изначальная вовлеченность мыслящего в то, что им мыслится. Из этого следует, что мыслящий всегда "преднаходит" себя либо в определенной ситуации, либо в определенном месте. Иными словами он занимается первичным прояснением смысла текста (а затем уже его последовательно пересматривает), помещая себя в границы выявленной ситуации. С точки зрения Хайдеггера, тот способ, каким осуществляется такое (пред) нахождение и представляет собой понимание, реализующееся через истолкование, интерпретацию. Это обстоятельство служит, по мнению Хайдеггера, непредвзятым свидетельством изначальной герменевтичности человеческого бытия.

Трансформации в феноменологии в сторону её герменевтической трактовки сыграли определяющую роль в процессе становления философской герменевтики. Феноменологов стала волновать герменевтическая проблема основного модуса, каким только и может, по их мнению, осуществляться бытие: с помощью истолковывающего понимания, или понимающего толкования. С этих позиций человек предстал в свете философской герменевтики как существо, бытие которого заключается в понимании. Словом, понимание было осмыслено как способ существования человека.

Конкретизация учения о понимании связана с именем ученика и последователя Хайдеггера - Ханса Георга Гадамера ( род 1900). Его интерес сосредоточен на философии понимания. Он, рассматривая понимание как способ человеческого существования, конкретизирует этот универсальный способ освоения мира с помощью понятия опыта.

Гадамер ставит на место познания опыт: жизни, философии, истории, искусства. Он исходит из того, что такой опыт дает гораздо больше, чем это может быть исследовано с помощью научного познания. Ссылаясь на различные проявления опыта, он подчеркивает: "В опыте искусства мы имеем дело с истинами, решительно возвышающимися над сферой методологического познания, то же самое можно утверждать и относительно наук о духе в целом, наук, в которых наше историческое предание во всех его формах, хотя и становится предметом исследования, однако вместе с тем само обретает голос в своей истине. Опыт исторической традиции принципиально возвышается над тем, что в ней может быть исследовано. Он является не только истинным или ложным в том отношении, которое подвластно исторической критике, - он всегда возвещает такую истину, к которой следует приобщиться"¹.

Итак, Гадамер считает: философское значение герменевтического опыта заключается в том, что именно в нем постигается истина, недоступная для научного познания. В качестве среды герменевтического опыта он рассматривает язык, подчеркивая, что человеческий опыт доступен и понятен нам как языковой опыт. Иными словами, мир, выражая себя в языке, предоставляет этим возможность для его постижения.

Гадамер отмечает: "Все феномены взаимосогласия, понимания и непонимания, образующие предмет так называемой герменевтики, суть явления языковые. Однако тезис, который я осмелюсь поставить на обсуждение, будет более радикальным. Я полагаю, что не только процедура понимания людьми друг друга, но и процесс понимания вообще представляет собой событие языка - даже тогда, когда речь идет о внеязыковых феноменах или об умолкнувшем и застывшем в буквах голосе - событие языка, совершающееся в том внутреннем диалоге души с самим собой, в котором Платон видел сущность мышления"¹

В своей работе "Истина и метод" (1960) Гадамер проводит мысль о том, что герменевтика приобретает функции онтологии, аргументируя это тем, что бытие, которое может быть понято, представляет собой язык, в том числе, социальной философии. Следовательно, понимание является формой осуществления общественной жизни, как и бытия вообще.

По Гадамеру, таким образом, герменевтика становится онтологией, основанием которой служит язык. С этих позиций понимание представляет собой прежде всего бытие. Но, если бытие человека заключено в понимании, то человек - это понимающее бытие.

Важнейшей особенностью понимания выступает идея герменевтического круга. Речь идет о принципе понимания определенного текста, основанном на взаимосвязи части и целого. Другими словами, понимание рассматривается как своего рода движение по кругу: от части к целому, и от целого к части. Для понимания целого необходимо понять его части; однако, с другой стороны, для понимания отдельных частей требуется иметь представление о смысле целого.

Опираясь на идею герменевтического круга, исследователи выделяют универсальную роль предпосылок в понимании. Те всегда так или иначе дают какое-то представление о том, что предстоит понять еще до того, как взяться за выяснение понимания какого-либо текста. Следовательно, понимание начинается не просто с выработки предварительного наброска смысла текста, а с учета таких предпосылок.

Философская герменевтика разрушила схему, на которой базируется классическая философия и наука: в основе её лежит противоставление мира как объекта и человека как субъекта познания. Не устраивает герменевтику и субъектно-объектный подход при изучении человека (что роднит это учение с феноменологией). Главный ориентир философской герменевтики отход от субъектно-объектной проблематики, сосредоточение на проблемах бытия с учетом того обстоятельства, что человеческое бытие представляет собой составную часть мирового бытия, и через него поддается познанию бытие мира. Словом, человек как понимающее бытие должен быть глубже и основательнее познан в процессе овладения мировым бытием.

Современная философская герменевтика видит в диалоге, в позиции инакомыслия, в выражении самых разных мнений механизмы установления различных форм человеческого общения. За ними кроется богатейший потенциал постижения путей установления взаимопонимания.

…ХХ век завершил свою бурную и поучительную историю, предоставив на суд человечества широкую панораму философских направлений, школ и течений. Сосредоточенное в них беспрецендентное богатство философской мысли будет еще в дальнейшем вновь и вновь осваиваться последующими поколениями землян.

В этом разделе учебника нам удалось рассказать лишь о некоторых важнейших течениях философии, оказавших наиболее значительное воздействие на развитие общественного сознания в ушедшем столетии. Но даже представленное здесь позволяет оценить всю масштабность и глубину идей, волновавших крупнейших мыслителей планеты на рубеже двух тысячелетий.

Кисть истории сделала последний мазок в многоцветной панораме философии ХХ века. Однако, мы смело можем утверждать, что аналогичная панорама нового столетия начинается не с чистого листа. Все, что достойно будущего в минувшем веке, несомненно даст новую жизнь философским идеям в XXI столетии.

Термин «картина мира» появился в рамках физической науки в конце XIX в. Одним из первых его использовал знаменитый физик Генрих Герц. Он понимал физическую картину мира как совокупность создаваемых исследователями представлений (внутренних образов) об объектах внешнего мира, из которых логическим путем, - как следствие указанных представлений, - можно получить сведения относительно поведения этих объектов.²

Термином «картина мира», вслед за Герцем, широко пользовался не менее знаменитый физик Макс Планк. Под физической картиной мира он понимал «образ мира», формируемый в физической науке и отражающей реальные закономерности природы. Планк считал, что содержание этого «образа мира» непрерывно углубляется по мере развития физического знания. При этом он указывал на единство физической картины мира. Чувственные ощущения людей, - отмечал он, - вызываемые различными предметами, могут и не совпадать, но «картина мира, мира вещей для всех людей одинакова».³ Научная картина мира, подчеркивал Планк, изменяется в процессе развития науки и имеет поэтому относительный характер. Создание такой картины мира, которая представляла бы собой нечто абсолютное, окончательно завершенное и не нуждалось бы в дальнейших улучшениях, Планк считал недостижимой задачей.

Таким образом, «научная картина мира представляет собой систему общих представлений о мире, вырабатываемых на соответствующих стадиях исторического развития научного познания». ⁴

Картина мира, которая складывается из существующих научных представлений о строении и развитии природы, называется естественнонаучной картиной мира. Кроме того, отдельные естественные науки могут создавать собственные картины исследуемой ими реальности. Их называют частнонаучными (или локальными) картинами мира. Здесь термин «мир» обозначает уже не природный мир в целом, а тот его аспект (фрагмент), который изучается данной наукой с помощью ее понятий, представлений и методов. В этом смысле говорят о физической картине мира, о химической картине мира и т.д.

Наряду с естественнонаучной, существует и философская картина мира. Она представляет собой систему наиболее общих философских понятий (категорий), принципов, концепций, дающую на определенном историческом этапе представление о мире в целом.

Указанные картины мира не существуют изолированно, в отрыве друг от друга. Философская картина мира опирается на достижения естествознания, подтверждающие и конкретизирующие ее положения и выводы. В свою очередь естественнонаучная картина мира обязательно связана с теми или иными философскими представлениями, свойственными той или иной эпохе, т.е. является своеобразным синтезом знаний о природе и философских, мировоззренческих установок.

Например, «химическая картина природы как высшая форма химического знания, как предельно обобщенный взгляд химика на окружающую его природу представляет собой структурно-организованную систему понятий, законов, проблем, гипотез, теорий, естественнонаучных и философских принципов, находящихся в сложных противоречивых отношениях друг с другом. С помощью этих основных форм систематизации философского и естественнонаучного (в первую очередь химического) знания и создается наиболее концентрированный, сущностный «химический образ» природы на определенной стадии развития человеческого познания».¹

История научного познания сопровождалась периодической сменой картин мира. А это означало смену так называемых парадигм. Данное понятие (происходящее от греческого термина «парадигма» - пример, образец) использовалось еще в античной и средневековой философии для характеристики взаимоотношения духовного и реального мира. Но в философии науки ХХ века понятие «парадигма» наполнилось новым содержанием. Приоритет в использовании и распространении этого понятия принадлежит американскому науковеду и историку физики Т.Куну. Стремясь построить теорию научных революций, он предложил систему понятий, среди которых важное место заняло понятие парадигмы.

Под парадигмой понимают определенную совокупность общепринятых в научном сообществе на данном историческом этапе идей, понятий, теорий, а также методов научного исследования. Другими словами, парадигма сводится к «… признанным всеми научным достижениям, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу».²

В настоящее время понятие парадигмы используется в теории и истории науки для характеристики различных этапов развития научного знания. Научные революции, имевшие место во второй половине истекшего тысячелетия и о которых речь пойдет ниже, сопровождались сменой парадигм.
III.2. НАТУРФИЛОСОФСКИЕ КАРТИНЫ

МИРА ЭПОХИ АНТИЧНОСТИ
III.2.1. Первый (ионийский) этап в древнегреческой натурфилософии. Учение о первоначалах мира. Миропонимание пифагореизма
С YIв. до н.э. начинается особый период в истории науки и культуры Древней Греции. Как известно, это был период, когда древнегреческая цивилизация обрела господство в обширном регионе, охватывающем юго-восточное Средиземноморье, Малую Азию и часть черноморского побережья. К данному времени завершилось формирование древнегреческих городов-государств, в которых большое развитие получили торговля, ремесленное производство, культурная жизнь. Среди них выделялся Милет – главный город Ионийской колонии в Малой Азии, расположенный на побережье Эгейского моря. Сформировавшаяся там Милетская школа натурфилософии, о которой уже говорилось в главе II, оставила глубокий след в истории античной культуры.

По мере роста производительных сил древнегреческого общества возрастало и значение товарообмена. Появилось и получило развитие денежное обращение. Деньги начали функционировать как всеобщий эквивалент при обмене товаров. Было понятно, что различные по качеству товары можно, сопоставляя друг с другом, привести к общему денежному знаменателю. Эта чисто экономическая идея была затем распространена на природу.

Как уже отмечалось, в рамках древнегреческой натурфилософии появилась мысль о том, что все предметы окружающего мира состоят из простейших начал («стихий»). К таковым чаще всего относили огонь, воду, воздух и землю. При этом утвердилась также точка зрения, что существует, вообще говоря, лишь одно-единственное первоначало, из которого все возникло и все состоит.

Древнегреческий философ Гераклит Эфесский предлагал, например, в качестве такого первоначала огонь. «Этот космос, - писал он, - единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, в полную меру воспламеняющимся и в полную меру погасающим».¹ При этом Гераклит считал, что «все обменивается на огонь и огонь – на все, подобно тому как золото на товары, а товары на золото».² В этом афоризме через сущность товарной экономики раскрывается и античное понимание сущности природы.

Подобным образом понимали основу мироздания и представители вышеупомянутой милетской школы. Ее основатель Фалес Милетский полагал, что началом всего существующего является вода. Все возникает из воды и, в конце концов, обращается в воду, - учил он. Нашу землю он сравнивал с островом, плавающим в океане воды. Фалес был одним из первых ученых античности, оставившим определенный след в истории астрономии и математики. Он получил известность благодаря предсказанию солнечного затмения, определению солнцестояний, открытию того, что Луна светит не своим светом. С его именем связывают нахождение способа измерения высоты пирамид по длине их тени. Им были указаны Полярная звезда и ряд созвездий, что послужило руководством для мореплавания. Фалес ввел календарь, определив продолжительность года в 360 дней и разделив его на 12 тридцатидневных месяцев.

Ученик Фалеса Анаксимен признавал за основу всего воздух, обладающий способностью разрежаться и уплотняться. Различной степенью его разрежения и уплотнения он объяснял возникновение всех тел окружающего мира. Разрежаясь, воздух становится огнем, сгущаясь – облаками, водой и землей. Движение воздуха, порождающее многообразный мир, происходит вечно.

Другой ученик Фалеса Анаксимандр пошел несколько иным путем. Он отказался принять за первооснову мира какую-либо из вышеупомянутых четырех «стихий» (т.е. воду, воздух, огонь, землю), ибо считал, что не может быть первоосновой какое-либо состояние материи в ее конкретной, чувственно воспринимаемой форме. Первоосновой мироздания он считал качественно неопределенное мифическое первовещество, которому он дал наименование «апейрон» (в переводе – беспредельное, неопределенное). Анаксимандр полагал, что «апейрон» первоначально представлял собой неопределенную туманную массу, находившуюся в постоянном круговом вращении, из которой в конце концов произошло все многообразие мира.

Заметим, что идея первоначал – очень древнего, донаучного происхождения, видимо, архетипичная для человеческого сознания. Восприятие мира как порождения каких-то первоначал, как царства «стихий» было характерной чертой античной натурфилософии.

Анаксимандру принадлежала первая в европейской науке попытка дать общекосмологическую картину мира. В этой картине Земля – центр Вселенной. Ее опоясывают три огненных кольца: солнечное, лунное и звездное. Эти кольца покрыты воздушной оболочкой, и, когда она разрывается, человек видит небесные светила. В отличие от Фалеса, уподобившегося Землю плавучему в океане острову, Анаксимандр утверждал, что Земля пребывает в мировом пространстве, ни на что не опмраясь. По мнению американского исследователя античности Ч.Кана, это было самое значительное достижение научной мысли милетской школы.

Особое место в науке Древней Греции занимал Пифагор, который внес немалый для своей эпохи вклад в развитие математики и астрономии. Помимо всем известной «теоремы Пифагора» на счету этого античного ученого имеется и ряд других научных достижений. К их числу относится, например, открытие того факта, что отношение диагонали и стороны квадрата не может быть выражено целым числом и дробью. Тем самым в математику было введено понятие иррациональности. Имеются упоминания о том, что Пифагор придерживался мнения о шарообразности Земли, ее вращения вокруг собственной оси. Вместе с тем в своих космологических воззрениях Пифагор был геоцентристом, т.е. считал Землю центром Вселенной.

Важной отличительной чертой микропонимания Пифагора было учение о числе как основе Вселенной. «Самое мудрое в мире - число», - учил он. Считая, что мир состоит из пяти элементов (земли, огня, воздуха, воды и эфира), Пифагор увязал их с пятью видами правильных многогранников с тем или иным числом граней. Так, Земля, по его мнению, состоит из частиц кубической формы, огонь — из частиц, имеющих форму четырехгранной пирамиды (тетраэдров), воздух —из восьмигранников (октаэдров), вода—из двадцатигранников (икосаэдров), а эфир— из двенадцатигранников (додекаэдров).

До нашего времени дошел рассказ позднеримского философа Боэция (480—524 гг. н. э.) о том, каким образом Пифагор пришел к своей основной идее, что число — основа всего существующего. Как-то, проходя мимо кузницы, Пифагор заметил, что совпадающие удары не одинаковых по весу молотов производят различные гармоничные созвучия. Вес молотов можно измерить. И, таким образом, качественное явление — созвучие — точно определяется через количество. Отсюда Пифагор сделал вывод, что «число владеет вещами».

Положив в основу космоса число; Пифагор придал этому старому слову обыденного языка новое значение. Это слово стало обозначать упорядоченное числом мироздание.¹

Ученики и последователи Пифагора(пифагорейцы) рассматривали всю Вселенную как гармонию чисел и их отношений, приписывали определенным числам особые, мистические свойства, полагали, что, владея всеми вещами, числа могут определять и духовные, в частности, нравственные качества.