Государство и революции г о с п о л и т и з д а т. 5 3

остаются настолько задавленными нуждой и нищетой , что 
им «не до демократии», «не до политики», что при обычном, 
мирном течении событий большинство населения от уча­
стия в общественно-политической ж изни отстранено.
Правильность этого утверждения всего нагляднее, мо­
жет быть, подтверждается Германией именно потому, что 
в этом государстве конституционная легальность продер­
ж алась удивительно долго и устойчиво почти полвека 
(1871—1914), а социал-демократия за это время гораздо 
больше, чем в других странах, сумела сделать для «исполь­
зования легальности» и для организации такой высокой 
доли рабочих в политическую партию, как нигде в свете.
К акова ж е эта наиболее высокая из наблюдавшихся в 
капиталистическом обществе доля политически сознатель­
ных и деятельных наемных рабов? Один миллион членов 
партии социал-демократов — из 15 миллионов наемных 
рабочих! Три миллиона профессионально организован­
ных — из 15-ти миллионов!
Демократия для ничтожного меньшинства, демократия 
для богатых, вот каков демократизм капиталистического 
общества. Если присмотреться поближе к механизму к а­
питалистической демократии, то мы увидим везде и по­
всюду, и в «мелких», якобы мелких, подробностях изби­
рательного права (ценз оседлости, исключение женщин 
и т. д.), и в технике представительных учреждений, и в 
фактических препонах праву собраний (общественные 
здания не для «нищих»!), и в чисто капиталистической 
организации ежедневной прессы и так далее и так да­
лее, — мы увидим ограничения да ограничения демокра­
тизма. Эти ограничения, изъятия, исключения, препоны 
для бедных каж утся мелкими, особенно на глаз того, кто 
сам никогда нужды не видал и с угнетенными классами 
в их массовой жизни близок не был (а таково девять 
десятых, если не девяносто девять сотых бурж уазных 
публицистов и политиков), — но в сумме взятые эти 
ограничения исключают, выталкивают бедноту из поли­
тики, из активного участия в демократии.
Маркс великолепно схватил эту с у т ь  капиталистиче­
ской демократии, сказав в своем анализе опыта Коммуны: 
угнетенным раз в несколько лет позволяют решать, какой 
именно из представителей угнетающего класса будет в 
парламенте представлять и подавлять их!
81

Н о от этой капиталистической дем ократии, — неиз­
бежно узкой, тайком отталкиваю щ ей бедноту, а поэтому 
насквозь лицемерной и лж ивой, — развитие вперед не идет 
просто, прям о и гладко, «ко все больш ей и большей демо­
кратии», к а к представляю т дело либеральны е профессора 
и м елкобурж уазн ы е оппортунисты. Нет. Р азви ти е вперед, 
т. е. к коммунизму, идет через д и к та т у р у пролетариата и 
иначе идти не может, ибо сломить сопротивление эк сп л у а­
таторов капиталистов больше некому и иным путем н ел ьзя.
А д и к тату р а пролетари ата, т. с. о р ган и зац и я аван гар д а 
угнетенны х в господствующий кл асс д л я подавления у г ­
нетателей, не может дать просто только 
расш ирения 
демократии. Вмест е с громадным расширением дем окра­
тизма, в п е р в ы е  становящ егося демократизмом д л я бед­
ных, демократизмом д л я народа, а не демократизмом для 
б о гатен ьк и х , д и ктатура п р о л етариата дает ряд и зъяти й
из свободы по отношению к угнетателям , эк сп л у атато ­
рам, капиталистам . И х мы должны подавить, чтобы освобо­
дить человечество от наемного рабства, их сопротивление 
надо сломить силой, — ясно, что там, где есть 
пода­
вление, есть насилие, нет свободы, нет демократии.
Энгельс прекрасно вы разил это в письме к Бебелю, ск а­
зав, к а к вспомнит читатель, что «пролетариат нуж дается 
в государстве не в интересах свободы, а в интересах пода­
вл ен и я своих противников, а когда можно будет говорить 
о свободе, — не будет государства».
Д е м о к р а т и я д л я гигантского больш инства народа и по­
давление силой, т. е. исключение из демократии, эк сп л у а­
таторов, угн етателей народа, — вот ка ко в о видоизменение 
дем ократии при переходе от к а п и тал и зм а к коммунизму.
Т о л ьк о в коммунистическом обществе, когда сопроти­
вление кап итали стов уж е окончательно сломлено, когда 
ка п и тал и сты исчезли, когда нот классов (т. е. нет разл и ч и я 
между членами общества по их отношению к общественным 
средствам производства), — только тогда «исчезает госу­
дарство и м ож но говорить о свободе». Т о л ько тогда воз­
м ож на и будет осуществлена дем ократия действительно 
п о л н ая, действительно без в с як и х изъятий. И только 
тогда дем ократия начнет от мират ь в силу того простого 
обстоятельства, что, избавленные от капиталистического 
рабства, от бесчисленных уж асов, дикостей, нелепостей, 
гнусностей капиталистической эксп луатац и и, люди посте-
82

пенно п р и в ы к н у т  к соблюдению элементарных, веками 
известных, тысячелетиями повторявшихся во всех пропи­
сях, правил общежития, к соблюдению их без насилия, без 
принуждения, без подчинения, б е з о с о б о г о а п п а р а т а  
для принуждения, который называется государством.
Выражение «государство отмирает» выбрано очень 
удачно, ибо оно указывает и на постепенность процесса 
и на стихийность его. Только привычка может оказать и 
несомненно окажет такое действие, ибо мы кругом себя 
наблюдаем миллионы раз, как легко привыкают люди 
к соблюдению необходимых для них правил общежития, 
если нет эксплуатации, если нет ничего такого, что воз­
мущает, вызывает протест и восстание, создаст необходи­
мость подавления.
И так: в капиталистическом обществе мы имеем демокра­
тию урезанную, убогую, фальшивую, демократию только 
для богатых, для меньшинства. Д и ктатура пролетариата, 
период перехода к коммунизму, впервые даст демократию 
для народа, для большинства, наряду с необходимым пода­
влением меньшинства, эксплуататоров. Коммунизм один 
только в состоянии дать демократию действительно пол­
ную, и чем она полнее, тем скорее она станет ненужной, 
отомрет сама собою.
Д ругими словами: при капитализме мы имеем государ­
ство в собственном смысле слова, особую машину для 
подавления одного класса другим и притом большинства 
меньшинством. Понятно, что для успеха такого дела, как 
систематическое подавление меньшинством эксплуататоров 
большинства эксплуатируемых, нужно крайнее свирепство, 
зверство подавления, нужны моря крови, через который 
человечество и идет свой путь в состоянии рабства, кре­
постничества, наемничества.
Далее, при переходе от капитализма к коммунизму пода­
вление еще необходимо, но уже подавленно меньшинства 
эксплуататоров большинством эксплуатируемых. Особый 
аппарат, особая машина для подавления, «государство» 
еще необходимо, но это ужо переходное государство, это 
уже не государство в собственном смысле, ибо подавление 
меньшинства эксплуататоров большинством вчерашних 
наемных рабов дело настолько, сравнительно, легкое, 
простое и естественное, что оно будет стоить гораздо меньше 
крови, чем подавление восстаний рабов, крепостных,
83

наемных рабочих, что оно обойдется человечеству гораздо 
дешевле. И оно совместимо с распространением демократии 
на такое подавляю щ ее больш инство населения, что надоб­
ность в особой маш ине д л я п одавления начинает исчезать. 
Эксплуататоры , естественное дело, не в состоянии пода­
вить народа без сложнейш ей маш ины д л я 
выполнения 
такой задачи, но народ подавить эксплуататоров может 
и при очень простой «машине», почти что без «машины», 
без особого ап п ар ата, простой организацией вооруженных 
масс (вроде Советов рабочих и солдатских депутатов — 
заметим, за б е га я вперед).
Н аконец, только коммунизм создает полную ненадоб­
ность государства, ибо некого п о д авл ять, — «некого» в 
смысле класса, в смысле систематической борьбы с опре­
деленной частью населения. Мы не утописты и нисколько 
не отрицаем возмож ности и неизбеж ности эксцессов от­

жүктеу/скачать 4.3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: