18
—
основанныхъ на понятіи о немъ, выводимомъ изъ его положенія въ
этой системѣ.
Когда въ 1895 г. дошли до меня первыя свѣдѣнія объ аргонѣ и
его безпримѣрной химической инертности (онъ ни съ чѣмъ, ни при
канихъ условіяхъ не реагируегь), мнѣ казалось законнымъ сомнѣ-
ваться въ элементарной простотѣ этого газа, и я предполагалъ, что
аргонъ можно считать полимеромъ азота N3, какъ озонъ 0 3 есть по-
лимеръ кислорода 0 2, но съ тѣмъ различіемъ, что озонъ происходитъ,
какъ извѣстно, изъ кислорода съ присоединеніемъ— какъ говорится—
тепла, т.-е. выдѣляетъ на данный свой вѣсъ болѣе тепла, вступая въ
реакціи, одинаковыя съ кислородомъ, чѣмъ кислородъ при томъ же
вѣсѣ, а аргонъ можно было представить, какъ азотъ, потерявшій
тепло, т.-е. еще менѣе энергичный, чѣмъ обычный азотъ. Этотъ по-
слѣдній всегда служилъ въ химіи образцомъ химической инертности,
т.-е. простымъ тѣломъ, очень трудно вступающимъ въ реакціи, и если
бы представить, что его атомы, уплотняясь при полимеризаціи изъ №
въ N3, теряютъ теплоту, можно было ждать вещества еще въ высшей
мѣрѣ инертнаго, т.-е. еще болѣе сопротивляющагося воздѣйствію дру-
гихъ веществъ. Такъ, кремнеземъ, происходящій съ отдѣленіемъ тепла
изъ кремнія и кислорода, менѣе послѣднихъ способенъ къ химиче-
скимъ реакдіямъ. Подобное же представленіе о природѣ аргона и о
связи его съ азотомъ высказано было затѣмъ извѣстнѣйшимъ уче-
нымъ Бертело. Теперь, уже давно, я отказался отъ такого мнѣнія о
природѣ аргона и соглашаюсь съ тѣмъ, что это есть самостоятельное
элементарное вещество, какъ это съ самаго начала утверждалъ Рам-
зай. Поводовъ къ такой перемѣнѣ было очень много. Главнѣйшими
служили: 1) несомнѣнная увѣренность въ томъ, что плотность аргона
Достарыңызбен бөлісу: |