Химия растительного сырья

Список литературы

1. 
   Maga J. A. Mushroom flavor // J. Agric. Food Chem. 1981. V. 29. №1. P. 1–4.
   
2. 
   Fischer K.-H., Grosch W. Volatile compounds of importance in the aroma of mushrooms (Psalliota bispora) // Lebensm. Wiss. Technol. 1987. V. 20. №3. P. 233–236.
   
3. 
   Maga J. A. Influence of maturity, storage and heating on the flavor of mushroom (Agaricus bisporus) caps and stems // J. Food Proc.and Preserv. 1981. V. 5. №1. P. 95–101.
   
4. 
   Maarse H., Vijscher C.A. Volatile Compounds in Food. Qualitative and Quantitative Data . Zeist: TNO-CIVO // Food Analysis Institute. 1997. V.1. P. 121.
   
5. 
   Mau J.-L., Chyau C.-C., Li J.-Y., Tseng, Y.-H. Flavor compounds in straw mushrooms Volvariella volvacea harvested at different stages of maturity // J. Agric. Food Chem. 1997. V. 45. №12. P. 4726–4729.
   
6. 
   Wu S., Zorn H., Krings U., Berger R.G. Characteristic volatile from young and aged fruit bodies of wild Polyporus sulfurous // J. Agric. Food Chem. 2005. V. 53. №11. P. 4524–4528.
   
7. 
   Zavirska-Wojtasiak R. Optical purity of (R)-(–)-1-octen-3-ol in the aroma of various species of edible mushrooms // Food Chem. 2004. V. 86. №1. P. 113–118.
   
8. 
   Cho I.H., Choi H.-K., Kim Y.-S. Difference in the volatile composition of pine-mushrooms (Tricholoma matsutake Sing.) according to their grades // J. Agric. Food Chem. 2006. V. 54. №13. P. 4820–4825.
   
9. 
   Cho I.H., Kim S.Y., Choi H.-K., Kim Y.-S. Characterization of aroma-active compounds in raw and cooked pine-mushrooms (Tricholoma matsutake Sing.) // J. Agric. Food Chem. 2006. V. 54. №17. P. 6332–6335.
   
10. 
    Jennings W., Shibamoto T. Qualitative Analysis of the Flavor and Fragrance Volatiles by Glass Capillary Gas Chromatography. New-York: Acad. Press. 1980. P. 59–85.
    
11. 
    Davies N.M. Retention indices of monoterpenes and sesquiterpenes // J. Chromatogr. 1990. V. 503. №1. P. 1–24.
    
12. 
    Мишарина Т.А., Витт С.В., Головня Р.В., Беликов В.М. Применение химической модификации для хромато-масс-спектрометрической идентификации изомерных тиофеновых и фурановых соединений // Журнал аналитической химии. 1986. Т. 41. №10. С. 1876–1880.
    
13. 
    Esteve M.-J., Farre R., Frigola A., Garcia-Cantabella J.-M. Simultaneous Determination of Thiamin and Riboflavin in Mushrooms by Liquid Chromatography // J.Agric. Food Chem. 2001. V. 49. №3. P. 1450–1454.
    
14. 
    Picardi S.M., Issenberg P. Volatile constituents of mushrooms (Agaricus bisporus). Changes which occur during heating // J.Agric. Food Chem. 1973. V. 21. №6. P. 959–961.
    
15. 
    Grosh W. Determination of potent odorants in foods by aroma extract dilution analysis (AEDA) and calculation of odour activity values (OAVs) // Flavour Fragrance J. 1994. V. 9. №1. P. 147–158.
    
16. 
    Мишарина Т.А., Теренина М.Б., Головня Р.В. Летучие карбонильные соединения и спирты – компоненты запаха гидробионтов. (Обзор) // Прикладная биохимия и микробиология. 1999. Т. 35. №4. С. 371–381.
    
17. 
    Ho I.H., Namgung H.-J., Choi H.-K., Kim Y.-S. Volatile and key odorants in the pileus and stipe of pine-mushroom (Tricholona matsutake Sing.) // Food Chem. 2008. V. 106. №1. P. 71–76.
    
18. 
    Писарницкий А.Ф., Егоров И.А. Роль карбонил-аминной реакции в биологических системах и технологии пищевых производств (Обзор) // Прикладная биохимия и микробиология. 1989. Т. 25. №5. С. 579–594.
    

УДК 615.322

Состав эфирного масла лиственницы сибирской

© Н.В. Чекушкина, Н.В. Шаталина, А.А. Ефремов^*

Красноярский государственный аграрный университет, пр. Мира, 90, Красноярск, 660049 (Россия)

Методом хромато-масс-спектрометрии исследован компонентный состав эфирного масла хвои лиственницы сибирской, собранной в сентябре. Показано, что эфирное масло содержит не более 59% монотерпенов, причем состав существенно изменяется с течением времени его выделения в условиях гидродистилляции.

Ключевые слова: Larix sibirica, хромато-масс-спектрометрия, эфирное масло.

Введение

Сибирь – крупнейший лесосырьевой регион не только Российской Федерации, но и всего мира, так как содержит 19% мировых запасов древесины. В лесах Сибири преобладают насаждения хвойных пород: на их долю приходится более 83% площади и 88% запаса древесины [1]. В составе лесов преобладает лиственница (52% по площади и 46% по запасу), сосна (16 и 20% соответственно) и кедр (8 и 12% соответственно). Значительна доля ели и пихты (вместе 7 и 10% соответственно), а также мягколиственных пород (13 и 12% соответственно), представленных преимущественно березой. Таким образом, в Сибири сосредоточены основные лесные богатства страны, вовлечение которых в хозяйственное использование является важнейшей народно-хозяйственной задачей, которая должна решаться на основе принципов рационального и комплексного природопользования [1].

На территории РФ в естественных лесах встречается 12 видов лиственницы, среди которых наиболее распространенными являются: сибирская, Сукачева, европейская и даурская [2]. Лиственница сибирская (Larix sibirica Ldb.) – наиболее распространенная древесная порода в лесах Азии. Ареал ее занимает огромные пространства Западной и Средней Сибири и Монголии, простираясь от Оби, Иртыша до берегов Байкала и от тундры в районе Обской губы и устья Енисея до полупустынь Средней Азии и Монголии. Лиственница сибирская способна произрастать в условиях короткого вегетационного периода, используя в быстром темпе тепло и влагу. Например, в условиях Центрального Хангая Монголии она успешно растет при протяженности вегетационного периода 2–2,5 месяца. Является светолюбивой культурой, устойчивой к засухе, что и определяет использование ее и за пределами естественного распространения.

Ресурсы древесных растений можно разделить на непосредственно ствол дерева (древесину), пни, сучья и ветки, древесную зелень, шишки. До последнего времени в лесной промышленности признавали ценными только ствол дерева, а хвою, мелкие побеги и сучья – считали отходами производства. В то же время известно, что именно в этих частях древесной растительности под действием солнечного света образуются многочисленные биологически активные соединения. Часть этих веществ расходуется на синтез основных элементов, таких как клетчатка и лигнин, другая – регулирует жизненные процессы самого организма, выполняет защитные функции и откладывается про запас [3].

К наиболее важному классу биологически активных веществ древесной зелени относятся эфирные масла. Эфирные масла – сложная смесь терпеновых углеводородов и их производных, продуцируемых в условиях жизнедеятельности самого растения [4–5]. Учитывая тот факт, что хвоя лиственницы сибирской формируется и развивается в течение летнего периода, а также то, что содержание эфирного масла в хвое непрерывно возрастает в течение всего периода вегетации [6], можно предположить, что состав эфирного масла будет изменяться по мере роста хвои. Анализ имеющихся литературных данных свидетельствует о том, что состав эфирного масла лиственницы сибирской практически не изучен или изучен не достаточно полно. Об этом свидетельствует тот факт, что компонентный состав изучали ранее хроматографическим методом с использованием набивных колонок, на которых анализ высококипящих компонентов достаточно затруднителен. Действительно, высококипящая фракция эфирных масел хвойных (сосна, кедр, ель и лиственница) практически не представлена с точки зрения компонентного состава [6–8]. В этой связи в данной работе изучен выход, физико-химические характеристики и компонентный состав эфирного масла лиственницы сибирской Красноярского края с использованием хромато-масс-спектрометрии, который позволяет количественно определять и высококипящие компоненты эфирного масла, включая такие соединения, как кариофиллен, кариофилленоксид, кадинен, кадинол, хамазулен и др.

жүктеу/скачать 9.11 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: