Хрестоматия по философии

ПАРМЕНИД (540-470 до н.э.)

фр. 1. Кони, несущие меня, куда только мысль достигает

Мчали, вступивши со мной на путь божества многовещий,

Что на крылах по Вселенной ведет познавшего мужа.

Этим путем я летел, по нему меня мудрые кони,

5 Мча колесницу, влекли, а Девы вожатыми были.

Ось, накалившись в ступицах, со скрежетом терлась о втулку,

(Ибо с обеих сторон ее подгоняли два круга

Взверченных вихрем), как только Девы Дочери Солнца,

Ночи покинув чертог, ускоряли бег колесницы

10 К Свету, откинувши прочь руками с голов покрывала.

Там – Ворота путей Дня и Ночи, объемлемы прочно

Притолокой наверху и порогом каменным снизу,

Сами же – в горнем эфире – закрыты громадами створов,

Грозновозмездная Правда ключи стережет к ним двойные.

15 Стали Девы ее уговаривать ласковой речью

И убедили толково засов, щеколдой замкнутый,

Вмиг отпереть от ворот. И они тотчас распахнулись

И сотворили зиянье широкоразверстое створов,

В гнездах один за другим повернув многомедные стержни,

20 Все на гвоздях и заклепках. И се – туда, чрез ворота,

Прямо направили Девы упряжку по торной дороге.

И богиня меня приняли благосклонно; десницей

Взявши десницу, рекла ко мне так и молвила слово:

«Юноша, спутник бессмертных возниц! О ты, что на конях,

25 Вскачь несущих тебя, достигнул нашего дома,

Радуйся! Ибо тебя не злая Судьба проводила

Этой дорогой пойти – не хожено здесь человеком –

Но Закон вместе с Правдой. Теперь все должен узнать ты:

Как убедительной Истины непогрешимое сердце,

30 Так и мнения смертных, в которых нет верности точной.

Все ж таки ты узнаешь и их: как надо о мнимом

Правдоподобно вещать, обсуждая все без изъятья.

фр. 5 Мне безразлично, откуда начать, ибо снова туда же

Я вернусь.

[Путь Истины]

фр.2 Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,

Что за пути изысканья единственно мыслить возможно.

Первый гласит, что «есть» и «не быть никак невозможно»:

Это – путь Убежденья (которое Истине спутник).

5 Путь второй – что «не есть» и «не быть должно неизбежно»:

Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна,

Ибо то, чего нет, нельзя ни познать (не удастся),

Ни изъяснить...

фр.3 Ибо мыслить – то же, что быть...

фр.6 Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь
Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать.

Прежде тебя от сего отвращаю пути изысканья,

А затем от того, где люди, лишенные знанья,

5 Бродят о двух головах. Беспомощность жалкая правит

В их груди заплутавшим умом, а они в изумленьи

Мечутся, глухи и слепы равно, невнятные толпы,

Коими «быть» и «не быть» одним признаются и тем же

И не тем же, но все идет на попятную тотчас.

фр.7 Нет, никогда не вынудить это: «не-сущее суще».

Но отврати свою мысль от сего пути изысканья,

Да не побудит тебя на него многоопытный навык

Оком бесцельным глазеть, и слушать ухом шумящим,

5 И языком ощущать. Рассуди многоспорящий довод

фр.8 Разумом, мной приведенный. Один только путь остается,

1 «Есть» гласящий; на нем – примет очень много различных,

Что нерожденным должно оно быть и негибнущим также,

Целым, единородным, бездрожным и совершенным.

5 И не «было» оно, и не «будет», раз ныне все сразу

«Есть», одно, сплошное. Не сыщешь ему ты рожденья.

Как, откуда взросло? Из не-сущего? Так не позволю

Я ни сказать, ни помыслить: немыслимо, невыразимо

Есть, что не есть. Да и что за нужда бы его побудила

10 Позже скорее, чем раньше, начав с ничего, появляться?

Так что иль быть всегда, иль не быть никогда ему должно.

Но и из сущего не разрешит Убеждения сила

Кроме него самого, возникать ничему. Потому-то

Правда его не пустила рождаться, ослабив оковы,

15 Иль погибать, но держит крепко. Решение – вот в чем:

Есть иль не есть? Так вот, решено, как и необходимо,

Путь второй отмести как немыслимый и безымянный

(Ложен сей путь), а первый признать за сущий и верный.

Как может «быть потом» то, что есть, как могло бы «быть в прошлом»?

20 «Было» – значит не есть, не есть, если «некогда будет».

Так угасло рожденье и без вести гибель пропала.

И неделимо оно, коль скоро всецело подобно:

Тут вот – не больше его ничуть, а там вот – не меньше,

Что исключило бы сплошность, но все наполнено сущим.

25 Все непрерывно тем самым: сомкнулось сущее с сущим.

Но в границах великих оков оно неподвижно,

Безначально и непрекратимо: рожденье и гибель

Прочь отброшены – их отразил безошибочный довод.

То же, на месте одном, покоясь в себе, пребывает

30 И пребудет так постоянно: мощно Ананкэ

Держит в оковах границ, что вкруг его запирают,

Ибо нельзя бытию незаконченным быть и не должно:

Нет нужды у него, а будь, во всем бы нуждалось.

То же самое – мысль и то, о чем мысль возникает,

35 Ибо без бытия, о котором ее изрекают,

Мысли тебе не найти. Ибо нет и не будет другого

Сверх бытия ничего: Судьба его приковала

Быть целокупным, недвижным. Поэтому именем будет

Все, что приняли люди, за истину то полагая:

40 «Быть и не быть», «рождаться на свет и гибнуть бесследно»,

Перемещаться» и «цвет изменять ослепительно яркий».

Но, поскольку есть крайний предел, оно завершенно

Отовсюду, подобное глыбе прекруглого Шара,

От середины везде равносильное, ибо не больше,

45 Но и не меньше вот тут должно его быть, чем вон там вот.

Ибо нет ни не-сущего, кое ему помешало б

С равным смыкаться, ни сущего, так чтобы тут его было

Больше, меньше – там, раз все оно неуязвимо.

Ибо отовсюду равно себе, однородно в границах.

50 Здесь достоверное слово и мысль мою завершаю

Я об Истине: мненья смертных отныне учи ты,

Лживому строю стихов моих нарядных внимая.

[Путь Мнения]

Смертные так порешили: назвать именами две формы,

Коих одну не должно – и в этом их заблужденье.

55 Супротив различили по виду и приняли знаки

Врозь меж собою: вот здесь – пламени огнь эфирный,

Легкий, тонкий весьма, себе тождественный всюду,

Но не другому. А там – в себе и противоположно

Знанья лишенную Ночь – тяжелое, плотное тело.

60 Сей мирострой возвещаю тебе вполне вероятный,

Да не обскачет тебя какое воззрение смертных.

фр. 4 Виждь, однако, умом: от-сущее верно при-суще,

Ибо не отрубить от сущего сущее в смычке,

Ни распыляя его повсюду всяко по миру,

Ни собирая в одно...

фр. 9 Но коль скоро все вещи названы «Светом» и «Ночью»,

Качества ж их нареклись отдельно этим и тем вот,

Все наполнено вместе Светом и темною Ночью,

Поровну тем и другим, поскольку ничто не причастно

5 Ни тому, ни другому.

фр.10 Ты познаешь природу эфира и все, что в эфире,

Знаки, и чистой лампады дела лучезарного Солнца

Незримотворные, также откуда они народились.

И круглоокой Луны колобродные также узнаешь

5 Ты и дела, и природу, и Небо, что все обнимает,

Как и откуда оно родилось, как его приковала

Звезд границы стеречь Ананкэ...

фр.11 Как Земля и Солнце с Луною

Общий для всех Эфир, Небесное Млеко, а также

Крайний Олимп и звезд горячая сила пустилась

Вдруг рождаться на свет ...

фр.12 Те, что поуже венцы, огнем беспримесным полны,

Те, что за ними – Ночью, брызжет пламени доля,

А посреди них – богиня, которая всеми управляет.

Всюду причина она проклятых родов и случки,

5 Самку самцу посылая на случку, равно и напротив

Самке – самца.

фр.13 Первым из всех богов она сотворила Эрота ...

фр.14 Свет ночезарный, чужой, вокруг Земли бродящий...

фр.15 Вечно свой взор обращая к лучам лучезарного Солнца

фр.16 Смесь какова всякий раз многоблудных членов, такая

Людям и мысль приходит на ум; тождественна, право,

С тем, что она сознает, природа членов и в людях,

И во всех, и во всем, ибо мысль – это то, что в избытке.

фр.17 Мальчиков справа, а девочек слева ...

фр.19 Так родились эти вещи согласно мненью и ныне

Суть, а потом, коль скоро однажды возникли, – погибнут.

Люди же каждой из них нарекли приметное имя.

(Фрагменты... С. 295–298.)

ЗЕНОН (ок. 490 – ок. 430 до н.э.)

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ. Зенон Элейский: Аполлодор в «Хронике» говорит, что он был родным сы­ном Телевтагора, а приемным – Парменида (а Парменид – сыном Пирета). О нем и о Мелиссе Тимон гово­рит следующее:

И великую, неодолимую силу двуязычного

Зенона, изобличителя всех, и Мелисса,

Много иллюзий победившего, немногими побежденного.

Зенон был учеником Парменида. По словам Аристотеля, он был изобретателем диалектики, как Эмпедокл – риторики. Был он человеком исключительных достоинств и в философии, и в политической жизни, сохранились его книги, полные боль­шого ума. А [что касается его политической деятельности, то] он вознамерился свергнуть тирана Неарха (по другим – Диомедонта) и был арестован, как говорит Гераклид в «Сокраще­нии Сатира». Когда на допросе его стали спраши­вать о сообщниках и об оружии, которое он привез на Липару, он донес на всех друзей тирана с тем, чтобы оставить его в одиночестве, а потом, [заявив], что он-де должен кое-что ска­зать ему на ухо кое о ком, укусил [тирана за ухо] и не отпускал до тех пор, пока не был заколот: так его постигла участь тираноубийцы Аристогитона. Деметрий в «Одноименных [пи­сателях и поэтах]» утверждает, что он отъел [тирану не ухо, а] нос. А по словам Антисфена в «Преемствах», тиран спросил его после того, как он донес на его друзей, есть ли еще кто-нибудь, на что он ответил: «Есть ты, проклятье го­рода!» – а обращаясь к присутствующим сказал: «Удивляюсь я вашей трусости: вы рабски служите тирану ради того, чтобы вас постигла та же участь, что и меня!»; под конец он отъел себе язык и плюнул им в тирана. Это так подействовало на [присут­ствующих] граждан, что они тотчас же побили тирана камнями. Так болтает едва ли не большинство. Но Гермипп уверяет, что его бросили в ступу и искромсали. [Следует эпиграмма Диогена].

Помимо прочих доблестей, Зенон отличался презрением к сильным мира сего, не уступая в этом Гераклиту: [подобно Ге­раклиту, который предпочел Эфес Афинам], он также предпо­чел великолепию Афин свой родной город, прежде называв­шийся Хюэлэ, а впоследствии Элеей и бывший колонией фокейцев, город скромный и умеющий лишь воспитывать добле­стных мужей; за некоторыми исключениями, он не посещал Афин и прожил всю жизнь на месте.

Он первым выдвинул аргумент «Ахиллес» (а Фаворин говорит, что Парменид) и много других [аргу­ментов].

Воззрения его таковы: космос <один> и пустоты нет. Вселен­ная [букв. «природа всего»] возникла из теплого и холодного, из сухого и влажного в результате их взаимопревращения. Лю­ди возникли из земли, и душа представляет собой смесь упомя­нутых выше [четырех элементов], причем ни один из них не имеет перевеса.

Рассказывают, что он возмутился, когда его хулили, а в ответ на чей-то упрек сказал: «Притворяясь, что не слышу хулы, я не замечу и похвалы». (Фрагменты... С. 299.)

ФИЛОПОН. Комм. К «Физике»: Его [= Парменида] ученик Зенон, выступая в защиту учителя, доказывал, что сущее по необходимости одно и неподвижно. Доказывал же он это исходя из того, что дихотомия любого континуума [продолжается] до бесконечности: если допустить, что [сущее] не одно и не неделимо, [гласит доказательство], но делится на множество, ничто не будет одним в собственном смысле (так как если бы непрерывное делилось, оно было бы делимо до бесконечности), но если нет «одного» в собственном смысле, то нет и много, раз множество состоит из многих единиц [генад]. Следовательно, сущее не может делиться на множество; следовательно, оно только одно. Или так: если нет одного и неделимого, то не будет и многого, так как многое состоит из многих единиц. Между тем каждая единица либо одна и неделима, либо тоже делится на многое. Если каждая единица одна и неделима, универсум будет состоять из неделимых величин, если же они тоже делимы, то относительно каждой из делящихся единиц [монад] мы повторим тот же вопрос, и так до бесконечности. Стало быть, если сущих много, универсум будет бесконечностно бесконечным. Но если это абсурдно, то сущее только одно и многих сущих быть не может, так как каждую единицу [монаду] необходимо разделить бесконечное число раз, что абсурдно. (Фрагменты... С. 303.)

СИМПЛИКИЙ; Комм. к этому месту: Аргумент Зенона, якобы упразднявший реальность места, формулируется так:

«Если есть место, то оно будет в чем-то, так как всякое сущее в чем-то. Но что в чем-то, то и в месте. Следовательно, и место будет в месте, и так до бесконечности. Следовательно, места нет». (Фрагменты... С. 306.)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике»: Первый [аргу­мент] гласит: если движение есть, то движущееся [тело] по необходимости должно в конечное [время] пройти бесконечность, но это невозможно. Следовательно, движения нет. Большую посылку [этого доказательства] он доказывал так: движущееся [тело] движется на некоторое расстояние. Но поскольку всякое расстояние делимо до бесконечности, то движущееся [тело] по необходимости должно сначала пройти половину того расстояния, на которое оно движется, и [лишь] затем все [расстояние]. Однако до половины всего [расстояния оно должно пройти] половину половины и опять-таки половину этого [последнего расстояния]. Стало быть, половины [расстояния] бесконечны [по числу], мак как в любом данном [расстоянии] можно взять половину, а бесконечные [по числу величины] невозможно пройти в конечное время, – этот постулат Зенон принимал как очевидный (этот аргумент Аристотель упоминает раньше, когда он говорит, что невозможно в конечное [время] пройти бесконечное число [величин] и коснуться бесконечного числа [точек]). Между тем всякая величина содержит бесконечное число делений. Следовательно, невозможно в конечное время пройти какую-либо величину. (Фрагменты... С. 307.)

ФИЛОПОН. Комм. к «Физике»: Упраздняя реальность движения Зенон использовал такой силлогизм: Если движение есть, то возможно пройти бесконечное [расстояние] в конечное время. Но это невозможно. Следовательно, движения нет. Допустим, что нечто движется на расстоянии [букв. «величину»] в локоть за один час. Так как в каждой величине имеется бесконечное число точек, то, следовательно, движущееся [тело] должно коснуться всех точек величины. Следовательно, оно пройдет бесконечное число [точек], что невозможно.

ФИЛОПОН. Там же: Доказывая, что это одно неподвижно, он использовал такой аргумент. Если нечто, говорит он, движется вдоль данной конечной прямой, то, прежде чем оно пройдет ее всю, оно по необходимости должно пройти сначала пройти четверть, а до четверти – восьмую часть и т.д. до бесконечности, так как непрерывное делимо до бесконечности. Следовательно, если нечто движется вдоль конечной прямой, оно должно прежде пройти бесконечное число величин, но если так, а всякое движение совершится в конечное время (поскольку ничто не движется в бесконечное время), то, следовательно, окажется возможным пройти бесконечное число величин в конечное время, что невозможно, так как бесконечное вообще нельзя пройти из начала в конец. (Фрагменты... С. 308.)

АРИСТОТЕЛЬ. Физика: Второй [аргу­мент] – так называемый «Ахиллес». Он гласит, что самый быстрый бегун никогда не догонит самого медленного, так как необходимо, чтобы догоняющий прежде достиг [той точ­ки], откуда стартовал [собств. «рванул, припустил»] убегаю­щий, поэтому более медленный [бегун] по необходимости всегда должен быть чуть впереди. Этот аргумент [по сущест­ву] тождествен аргументу «дихотомия», но отличается от не­го тем, что [последовательно] добавляемая величина делится не пополам. СИМПЛИКИЙ. Комм. к этому месту: Этот ар­гумент также основан на делении до бесконечности, но ина­че формулирован. Его можно изложить так: если есть дви­жение, самый быстрый бегун никогда не догонит самого мед­ленного. Но это невозможно. Следовательно, движения нет. [...] «Ахиллесом» этот аргумент был назван по имени фигурирующего в нем Ахиллеса, который, как гласит аргумент, преследуя черепаху, не может ее догнать. В самом деле, необходимо, чтобы догоняющий прежде, нежели он догонит, сначала достиг черты, с которой стартовал убегаю­щий. Но за то время, пока догоняющий приходит к ней, убе­гающий продвинется на какое-то расстояние, хоть и мень­шее, чем пройденное [за то же время] догоняющим, так как бежит медленнее, но все ж таки продвинется, ибо не стоит на месте. И опять за то время, пока догоняющий будет проходить то расстояние, на которое продвинулся убегаю­щий, за это время убегающий опять пройдет какое-то рас­стояние – настолько меньшее пройденного [им] в прошлый раз, насколько он [бежит] медленнее догоняющего. И так в каждый отрезок времени, в который догоняющий будет про­ходить то расстояние, на которое к этому моменту продви­нулся убегающий, движущийся медленнее, в этот отрезок вре­мени будет продвигаться на какое-то расстояние и убегаю­щий. И хотя с каждым разом это расстояние будет все мень­ше и меньше, все-таки в любом случае будет продвигаться на какое-то расстояние и убегающий, ибо он движется. И так как в силу бесконечной делимости величин можно брать все меньшее и меньшее расстояние до бесконечности, то Ахиллес не догонит не только Гектора, но даже черепаху. (Фрагменты... С. 309.)

ФЕМИСТИЙ. Парафраза к «Физике»: Если все покоится, говорит он, когда занимает равное самому себе пространство, а то, что летит, всегда занимает равное самому себе пространство, то летящая стрела по необходимости должна быть неподвижной.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике»: Летящая стрела покоится в полете, коль скоро все по необходи­мости либо движется, либо покоится, а движущееся всегда за­нимает равное себе пространство. Между тем то, что занимает равное себе пространство, не движется. Следовательно, она по­коится.

Аргумент Зенона, предварительно постулировав, что 1) всякое [тело], когда оно занимает равное себе пространство, либо движется, либо покоится; 2) ничто не движется в [отдельное] «теперь», 3) движущееся [тело] всегда находится в равном самому себе пространстве в каждое отдельное «теперь», – по-видимому, умозаключал так: летящая стрела в каждое «теперь» занимает равное себе пространство, а следовательно, и в течение всего времени [полета]. Но то, что в [данное] «теперь» занимает равное себе пространство, не движется, так как ничто не движется в [одно] «теперь». Но то, что не движется, покоится, так как все либо движется, либо покоится. Следовательно, летящая стрела, пока она летит, покоится в течение всего времени полета. (Фрагменты... С. 310.)