Интервью с профессором, доктором филологических наук, председателем Российской ассоциации исследователей, преподавателей и учителей риторики В. И. Аннушкиным

Вопрос:Владимир Иванович, давайте уточним для начала, что такое риторика?

Ответ: Слово «риторика» не стоит употреблять вульгарно – так, как это делает большинство наших политиков и журналистов. Для них риторика – это красивое говорение, ложное ораторство, и кто только из политиков ни красовался этим словом: и Степашин, и Селезнев, и Путин. Но риторика есть, по мысли Аристотеля, Платона, Н. Ф. Кошанского (учителя А. С. Пушкина), А. Ф. Мерзлякова ( учителя М. Ю. Лермонтова) – искусство находить способы убеждения, изобретать, располагать и выражать мысли, а сегодня – теория речи развитого информационного общества.

Кроме того, следует сказать, что именно риторика показывает, как воспитать человека через его владение речью. Таким образом, риторика нужна каждому человеку, всякий человек является ритором, человеком, создающим публичные высказывания.

Вообще в нашем обществе недооценивается практическое значение языка. Язык в практическом смысле есть инструмент благоустройства нашей жизни. Кстати, счастливым и благоденствующим является тот человек, который умеет пользоваться своим языком. Поэтому в некотором смысле наше благополучие, в том числе, как это ни странно, экономическое, зависит от того, как мы пользуемся нашим языком. Если бы наши экономические реформы и государственные дела были правильно организованы с точки зрения речевых отношений, мы имели бы внятное объяснение всем социальным, идеологическим явлениям нашей жизни: как построена экономика, как построена наша юридическая сфера, как построена наша государственная политика, и мы бы чувствовали себя в этой жизни достаточно удобно.

Самое главное в нашей работе – это наши боль и переживания за судьбы родного языка, который в риторике воплощается практически, потому что риторика занимается конкретным анализом речевой практики и реализуется в наших мыслях и словах.

Риторика, в соответствии с нашей отечественной и европейской традициями, есть теория речи. А дальше будем спрашивать себя так: какой речи? Классически, риторика определяется как учение об убедительной речи. Риторика должна основываться на определенной философии и этике, поэтому не все равно, как и в чем мы будем убеждать своего собеседника. Вот почему мы критически относимся к некоторым американским изысканиям типа карнегианских учений, ибо можно научиться нравиться аудитории, чтобы манипулировать ее сознанием, можно быть красивым болтуном и хорошим оратором, но приводить аудиторию к каким-то неправильным или этически несовершенным последствиям в результате умелого владения речью. Неслучайно в русской риторике всегда считалось, что существует истинное и ложное красноречие.

Работой Ассоциации руководит Совет из 25 человек. Это известные ученые-русисты, активно обращенные сегодня к исследовательским, педагогическим и практическим проблемам риторики. Назову лишь несколько известных имен – все они участники-докладчики четырех ежегодных международных конференций, организованных Риторической ассоциацией: профессор МГУ А.А. Волков, профессор МПГУ Н. А. Ипполитова, профессор Саратовского ГУ О.Б. Сиротинина, профессор Красноярского ГУ А.П. Сковородников, профессор Воронежского ГУ И.А. Стернин – всех просто невозможно перечислить.

В Российской Риторической ассоциации много разнообразных и талантливых людей. Риторика начала возрождаться в 70-е годы как новое стилистическое веяние времени, причем, одновременно в разных городах и вузах. Так, в Московском университете под руководством профессора Ю. В. Рождественского было создано научное направление, изучающее отечественную и зарубежные школы риторики. Таким образом, была исследована американская, французская, английская, немецкая риторика и, самое главное, конечно, наша отечественная риторика. Причем исследования проводились как в историческом плане, потому что для культуры важно знать наши прошлые достижения, так и в современной речевой деятельности: скажем, как устроен современный суд, как ведется следствие, в каких формах речи и как соотносятся устная и письменная речь. Много было исследований по деловой письменности, деловым переговорам и организации документооборота. Если общество забюрократизировано, то это неудачное ведение речевых отношений. Если много документов, то неудобно вести дело, если мало документов, то дело затормаживается. Но самое интересное состоит в том, что риторика прямо связана со всеми формами профессиональной деятельности.

Объем проблем, которые мы, филологи, ставим в центр нашего внимания, очень широк. Так как язык касается всех видов деятельности, то мы стараемся включить в поле своего рассмотрения как общие проблемы ведения речи, связанные с правилами и культурой речи, так и частные вопросы. Например, как пользоваться речью в бытовой сфере? Ведь все мы пользуемся языком в наших семьях, с нашими друзьями, на улице и т. д. Это как бы первичная сфера общения. Если человек работает, то он начинает выходить в деловую сферу общения, и каждый из нас является деловым ритором. Если человек развивается как-либо дальше, то он получает специальность, он становится либо учителем, либо судьей, либо бизнесменом, либо проповедником, либо политиком. И каждая профессия имеет свою риторику.

Кроме этого, надо было бы сказать о том, что наши политические отношения прямо связаны с риторикой и ее историей. Тот стиль жизни, в котором мы живем, не случайно меняется именно сейчас. Мало того, что этот стиль жизни зависит от стиля речи, которым мы пользуемся, от стиля наших мыслей и наших идей, но именно риторические исследования позволили мне придти к выводу о том, что каждые шестьдесят лет наша риторика переживает стилистические революционные изменения вместе с изменением стиля жизни, вместе с изменением общественной идеологии, причем каждое революционное изменение общества соответствует появлению новых теорий деловой прозы, появлению новых филологических теорий и каждый раз – новой системы терминов.

Последние политические изменения в нашем обществе непосредственно связаны с риторическими новациями. Жизнь можно устроить только тогда, когда она устраивается с помощью языка. В риторике существует такое понятие – «ораторские нравы», то есть каким человеком себя показать. Мы берем у американцев слово «имидж», хотя у нас есть наше русское слово «образ». Образ оратора – это то, как человек представляет себя в речи. Обратите внимание на то, что наш новый премьер-министр и исполняющий обязанности президента показал себя в некотором смысле новым человеком. А каким? Именно таким, каким советовали показать себя политическому оратору старинные русские риторики: не выдувайся, не показывай себя всезнайкой, умеющим ответить на любой вопрос и омыть сапоги в Индийском океане, покажи себя скромным, сдержанным, даже не очень, может быть, велеречивым, но думающим, ответственным, предусмотрительным, ответственным за свое слово, и тогда люди начнут тебе верить.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, какие вопросы ставились на последней IV – й Международной конференции по риторике?

Ответ: Четвертая Международная Конференция по риторике была проведена 26-28 января 2000 года в Институте русского языка им. А. С. Пушкина. Она была посвящена проблеме риторической культуры в современном мире. Здесь два основных вопроса – что есть культура, а культура есть сохранение всех достижений прошлого ради будущего, поэтому мы должны понять, какое богатство в отечественной культуре имеется, и нам надо осознать, как его творчески развивать. Риторика как учение о речи должна основываться на правильном понимании роли языка в обществе и для каждой личности в частности. Наконец, нам надо думать о том, как организовать такое речевое, риторическое обучение в обществе и как нам его распространить и донести до сердца каждого человека. Здесь стоит очень много проблем, в частности, подготовка книг (есть текстовое образование человека). Сейчас много новых книг по риторике, но в школу или в вуз они еще не дошли в достаточной мере. Поэтому мы не можем сказать, что у нас каждый учитель может ответить внятно на вопрос: что такое риторика или что такое словесность.

На конференции работали несколько секций, отражающих волнующие нас проблемы: теория речи и современная речевая культура общества, частная риторика и общественно-речевая практика, включающая рассмотрение проблем бытовой, деловой, профессиональной речи, общения в средствах массовой информации и, конечно, преподавания риторики в школе и вузе.

Скажу лишь о последней проблеме – подготовке учителя риторики и речевого мастерства всякого педагога. Если учитель способен вдохновить своим словом, своим обликом, всем своим образом оратора ( всякий учитель – это оратор), если учитель умеет общаться со своими учениками, ученики за ним идут. И стоит проблема подготовки, честно говоря, не только учителя риторики, но и вообще речевого мастерства всякого учителя. Поэтому все проблемы, о которых мы сегодня говорим, распространяются не только на профессионального ритора, они распространяются на каждого члена нашего общества. Нам надо думать о серьезном языковом образовании каждого человека, и через это, будьте уверены, происходит возрождение нашего отечества.

 

Интервью брала Мария Лейчик

ЯЗЫК И ОБЩЕСТВО

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС И ПОЭТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: ЯЗЫКОВАЯ ИГРА

В настоящий момент все многообразие речевых практик, индивидуальных голосов особенно рельефно выступает в виде узуального двуязычия коллектива, где лидирует политический дискурс, сохраняющий основные характеристики новояза, и поэтический дискурс литературы постмодерна. Узуальное двуязычие коллектива направлено на высвобождение потенций языковой системы.

Новояз советского общества – явление не только предперестроечной эпохи; он формировался под воздействием лозунгов классовой борьбы в стране, где преобладающим населением было неграмотное крестьянство, одна треть которого едва владела начальной грамотой. Императивность пропаганды выражалась языком стандарта в виде краткого лозунга. Лозунги постоянно повторялись в документах, которые надо было учить наизусть. Именно в таком языке стандарта нуждалась власть, так как он легко усваивался неграмотной массой: Вся власть Советам! Землю – крестьянам, заводы и фабрики – рабочим! Даешь Днепрогэс! Кадры решают все. Незаменимых у нас нет. . . . и примкнувший к ним Шепилов. Кто не с нами, тот против нас. Если враг не сдается, его уничтожают.

Проблема значения в языке новояза представляет собой благодатный материал для семиотика и лингвиста. В политическом дискурсе в качестве знаков подбираются отвлеченные и абстрактные понятия с размытой семантикой; неопределенность и нечеткость границ между ними приводит к семантическим сдвигам и подмене значения. Некоторые ключевые термины политического дискурса становятся синонимами по причине сходного контекстного окружения. В процессе номинации, как отмечает П. Сепиро, исчезает то, о чем говорится. Соположенные термины наслаиваются друг на друга, при этом осуществляется семантический сдвиг и семантический перенос, тем самым производится отождествление объектов, в действительности различных: партия – правительство – государство; народ – родина; власть – народ – страна. При этом размывается не только поименованный объект, но также исчезает и автор текста. “Источником текста” – например, передовой статьи газеты “ Правда” – является не только генсек, но и партия – страна – народ.

Фундаментальная двусмысленность именных групп, сама возможность построения второго, третьего и т. д. планов интерпретации знака неоспоримо указывает на постоянное свойство знака быть преградой, завесой, миражом между человеком и реальностью. Когда знак, замещающий реальность, рассеивается и мираж исчезает, то вместе с ним исчезает украденная действительность и без вести пропавший автор.

Ключевые термины политического дискурса являются образно-экспрессивными центрами притяжения, которые выражают комплексы идей, важные для носителей языка: власть, государство, народ, право, личность, собственность, вождь, история, религия и др. Эти центры притяжения, являясь предметом оживленного обсуждения, получают повторную номинацию и множественную номинацию в тексте /кросс-референция/, то есть притягивают новые семантические компоненты, что часто приводит к образованию комплекса метафор: Родина-мать, отец народа, вождь и учитель, заря коммунизма, гидра капитализма, в дружной семье народов, наш дом – Россия и др. В языке политики метафора встречается особенно часто в связи с трудностями выражения коннотативных значений. Язык политики является сферой применения выражений с семантикой конфликта, весь экспрессивный вокабуляр и метафорика которых развились из образа вооруженной борьбы. Воинственная интерпретация конфликта между пролетарием и буржуа исходит от тех, кто относится к низшим классам, в то время как для либеральных кругов характерными метафорами являются “весы” и “гармония”. Наивысшие ценности в милитаризованном обществе связаны с образом пролетария, включенного в шеренги рабоче-крестьянской армии, благодаря чему пролетарий предстает в ореоле воинских доблестей: линия фронта в идеологической борьбе; накал борьбы на идеологическом фронте; рубежи идейной борьбы; идеологический десант; идеологический диверсант; я хочу, чтоб к штыку приравняли перо; ваше слово, товарищ маузер /В. Маяковский/.

В своей книге “Власть и ее метафоры” Франческа Риготти /1994/ выделяет следующие функции политической метафоры: 1) орнаментальную; 2) эвокативную /вызывает в сознании ситуации, лично затрагивающие читателя/; 3) конститутивную/ метафора как составная часть политического тезиса/. Однако эти функции, как представляется, являются второплановыми по отношению к основной функции политической метафоры – быть эвфемизмом в зачастую грубой и неприглядной политической борьбе. Эта функция метафоры является основной в тоталитарном и переходном обществе, а в демократическом обществе становятся актуальными все другие функции политической метафоры. Традиционными сферами, в которых активно употребляются эвфемизмы, наряду с политическим дискурсом, являются дипломатия, межнациональные отношения, репрессивные действия власти. Так, вместо отчетливого слова расстрел употребляется расплывчатое –спецакция, вместо арестовать – задержать и т. д.

Характеризуя состояние русской публицистики в 70-е годы, В.Г. Костомаров /1973/ определил его как равновесие экспрессии и стандарта. Благодаря той дистанции, которую предоставило время, теперь можно попытаться дополнить эти наблюдения. В 20-30-е годы политический стандарт приобрел формы ритуала, он выражался посредством эвфемизма и господствующим официальным настроением при этом был восторг, ликование, оптимизм.

В 60-70-ые годы отмечено неустойчивое равновесие экспрессии и стандарта. Само название мертвого языка “канцелярит” – махровый цвет бюрократически-канцелярской системы – было не чем иным как эвфемизмом, под которым скрывался новояз. Но упоминание новояза в то время К. Чуковским /1963/ было бы в высшей степени ересью и крамолой. Стандарт приелся, поэтому выражение экспрессии поощрялось, но эта экспрессия могла быть только законопослушной, состоящей на службе у власти. В модном тогда настроении – но упаси боже не в господствующем! – была едва заметна нотка скептицизма. Для 80-90-х годов характерна исключительная экспрессия, которая проявляется на уровне лексики, фразеологии и синтаксиса. Эта экспрессия связана с десакрализацией ритуала, с переоценкой идеологических ценностей, с разоблачением лексических фантомов. Экспрессия сопровождает процесс расшифровки эвфемизмов “языка революционной эпохи”. /Селищев 1928/. Поскольку гегемонам и пролетариям “самой читающей страны” не до отбора объективно-нейтральной лексики, то эвфемизмы заменяются потоком жаргонных, просторечных и просто бранных слов. /”Нет слов, остались одни выражения”/. Для современного языкового вкуса характерно не столько преобладание экспрессии, выраженной через переосмысленный стандарт /”С каждым днем все радостнее жить!”/, и господствующим настроением при этом являются обида и злость, ирония и сарказм.

Таким образом выстраивается следующая цепочка зависимостей:

1. Стандарт – эвфемизм – восторг;

2. Экспресия и стандарт;

3. Экспрессия /выраженная посредством переосмысленного стандарта/ – расшифровка эвфемизмов – ирония и сарказм.

Умелое использование в особых художественных целях приемов семантического сдвига характерно для искусного мастера слова, который сознательно и с видимым удовольствием включается в языковую игру, демонстрируя при этом блистательное мастерство владения стилем, жанром, интонацией, тропом. Неприятие образов массовой культуры вызвано боязнью тотального контроля власти, осуществляемого по отношению к личности на всех уровнях: от навязанных стереотипов поведения и мыслительных схем вплоть до воображения и личных пристрастий. Видимо, этим противостоянием объясняется тяга к подчеркнутой элитарности, своеобразию и маргинальности позиции, которую выражает изысканный, изощренный дискурс, всегда балансирующий на грани сакрального и профанного, добра и зла, изящного и вульгарного.

Немногословность и лаконизм высказываний, обилие простых нераспространенных предложений, с одной стороны:

  

Книга – лучший подарок. Всем лучшим во мне я обязан книгам. Книга – за книгой. Любите книгу: она облагораживает и воспитывает вкус. Смотришь в книгу, а видишь фигу. Книга – друг человека, она украшает интерьер, экстерьер, фокстерьер. Загадка: сто одежек и все без застежек – что такое? Отгадка – книга. /. . . . / и тогда некий речной кок дал ему книгу: на, читай. /Саша Соколов. Школа дураков/.

Или, с другой стороны, синтаксическая усложненность текстов, многословность, вязкость, мнимое глубокомыслие, которые в психопатологии рассматриваются как показатели соответственно эпилепсии и шизофрении, также находят свое выражение в поэтике постмодерна и выполняют определенные художественные задачи: Мысль – это интеллектуальный эксцесс данного индивидуума /Г. Белых, Л. Пантелеев/. Дефицит – это объективная реальность, не данная нам в наших ощущениях. Забавные неумышленные оговорки часто связаны с использованием в речи редких метафорических оборотов, малоупотребительных терминов, заимствований, неологизмов, диалектизмов, жаргонизмов. В случае коммуникативного затруднения при встречи с непонятным словом, оборотом один из собеседников толкует его или на основе наличной ситуации /как Квакин у Гайдара/:– Ультиматум? Это значит – бить будут! Или на основе субъективной интерпретации /как делал это дед Щукарь в “Поднятой целине”/: Акварель – это хорошая девка, а бордюр – вовсе даже наоборот.

Интенциональный аспект значения проявляется в целенаправленном ослаблении референциального значения, когда из семантической структуры слова “вымываются” денотативные компоненты и в то же время усиливаются коннотативные. В контекстуально-ругательных обозначениях коннотации выступают на первый план и лексема теряет свою привычную референциальную соотнесенность: лапоть, валенок, чучело, дикарь, мазохист, стахановец-многостаночник, коммунист,демократ, шляпа, ворошиловский стрелок, козел, импрессионист, собака, модернист, визажист. Интересно то, что эти образы могут быть использованы параллельно или могут произвольно заменять друг друга. В этих образах обнаруживается сема сходства, появление которой целиком зависит от интерпретации автора: это явление можно назвать семантическим волюнтаризмом. Сходство может быть обнаружено не только на уровне смысла, но и на уровне формы / паронимы, звуковые повторы/, что является указанием на откровенно игровую аргументацию суждения: Плюрализм – это когда на мнение других можно просто плюнуть /Э. Дивильковский/. Антагонизм духа и брюха онтологичен /З. Паперный/.

Поэтика новояза и поэтика постмодерна, несмотря на наличие некоторой общей области, образованной тематикой советизмов-стереотипов и частью также – общностью приемов, представляет два типа языковой игры. Основу поэтики постмодена составляет самоценная и бекорыстная игра, игра ради игры, где интересен процесс, игра символами, которая ведется с удовольствием и любознательностью. Здесь говорящий – Homo Simbolicus – выступает как воплощение Homo Ludens Й. Хейзинга. Основу поэтики новояза составляет игра на интерес, на деньги, манипуляторская игра за власть, где важен материальный результат. В основе одного типа дискурса лежит стремление к власти, в основе другого – отвращение к власти. Поэтика новояза часто приводит к варваризации и вульгаризации возможностей языковой системы, а поэтика постмодерна, несмотря на все издержки, выступает как воплощение отрешенности, изысканности и стильности той же системы.

  

Литература

1. Rigotti F. Die Macht und ihre Metaphern. – Frankfurt a. M. , N. Y. , 1994.

2. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. – М. , 1971.

3. Чуковский К. Живой как жизнь. – М. , 1963.

4. Селищев Д. М. Язык революционной эпохи. – М. , 1928.

 

В. Малеева

ИСКУССТВО СПОРА И ДИСКУССИИ.

Учебную дискуссию, как пустой сосуд, надо наполнить живыми голосами участников. Напомним, что главная цель организаторов учебной дискуссии – научить учащихся проектировать и порождать речь убеждающего типа. Помимо информационного ядра, такая речь будет оснащена речевыми интенциями, направленными на то, чтобы изменить мнение оппонента. К этим интенциям относятся: пояснения, толкования, примеры, предвидение результатов и многие другие. Все эти интенции, составляющие конфигурацию речи-убеждения нужно оснастить дебютами и концовками. О том, как начинать и заканчивать выступление, говорить о том, о чем вы собираетесь говорить, пойдет речь в этой статье.

ОБРАЩЕНИЯ

Всем известны такие обращения, как Коллеги! Уважаемые коллеги! Друзья! Реже употребляются обращения Товарищ! Товарищи! Очевидно, в этих обращениях проявляется негативное отношение людей к прошлому. На смену приходят, правда еще с трудом, слова: Господа! Дамы и господа! С трудом потому, что они звучат еще непривычно, ведь недавно они были политически неудобными.

Как же лучше всего обратиться к аудитории? По-прежнему слова Коллеги! Уважаемые коллеги! Дорогие коллеги! будут уместны в среде интеллигенции, людей интеллектуального труда. На собрании работников промышленных предприятий, сельских тружеников обращение: Дамы и господа! прозвучит неуместно. Недавно появилось обращение Уважаемые господа!Оно звучит странно, так как в старое время его не существовало, было достаточно сказать Господа! Такие этикетные фразы, как Высокоуважаемые (глубокоуважаемые) коллеги! звучат подчеркнуто вежливо. И еще одно пожелание. Если есть такая возможность, обращайтесь к собеседникам, называя имя и фамилию, упоминая статус участников беседы, переговоров. Психологи утверждают, что для человека самые приятные звуки – звучание собственного имени.

КОМПЛИМЕНТЫ, УСТАНОВЛЕНИЕ КОНТАКТА

Если вы начинаете выступление и официальные переговоры, уместно сказать несколько теплых слов в адрес слушателей. Эти слова как нельзя лучше снимают напряжение, устанавливают контакт между говорящим и слушателями. К ним, например, относятся фразы: Для меня большая честь выступить перед вами. . . Здесь в зале собрались единомышленники, люди, которые в тонкостях знают проблему, о которой я собираюсь говорить. Приятно опять выступать перед вами и т. п.

Помогают снять напряжение, привлечь внимание к выступлению хорошо продуманная шутка, подходящий забавный случай. Так, один оратор, желая сказать, что проблему рассматривают с разных позиций и каждый выступающий имеет свое особое мнение, отличное от других, описал эту ситуацию так: Однажды к слону подошли трое слепых и начали ощупывать его, чтобы определить, что это за животное. Один, стоящий у ног слона, сравнил его с колоннами, другой, держась за хобот, сказал, что он похож на огромную змею, а третий, потрогав бока, уподобил слона огромной бочке. После этого выступающий перешел к всестороннему рассмотрению проблемы.

В качестве зачина речи используется и упоминание событий, связанных с темой выступления. Это может быть история вопроса, справка, описание того, как в прошлом проходили такие беседы, встречи, переговоры. Примером такого зачина могут быть следующие слова: Когда я шел на переговоры (готовился к выступлению), я услышал интересный разговор. Далее передается содержание разговора, которое помогает поставить проблему, или осветить вопрос с неожиданной стороны.

В начале речи задаются риторические вопросы, которые помогают слушателям представить себе содержание выступления. В вашей речи они будут стараться найти ответы на эти вопросы. Чем острее они сформулированы, тем сильнее их воздействие. Опытные журналисты выносят риторические вопросы в начало статьи. Вот некоторые примеры: Стоит ли получать высшее образование? Будет ли 21 век безъядерным? Всегда ли мирный атом мирный? Кто лучше? Демократы или партократы?

В риторических вопросах содержатся конструкции с союзом или: Кто должен быть главой семьи? Жена или муж? Кто должен воспитывать детей? Родители или школа?

Для того чтобы привлечь внимание к проблеме, могут быть использованы цитаты, аксиоматические утверждения, поговорки. Например: «Не хлебом единым жив человек», «Дети всегда похожи на своих родителей»,”Яблоко от яблони не далеко падает», «Только труд в этой жизни приносит успех», «Хочешь мира, готовься к войне» и т. п. Перед аксиомами можно употреблять слова: Говорят, существует (расхожее) мнение. Широко распространено мнение, что… Многие люди убеждены в том, что… Утверждают, что… Всем известно, что.… Всем знакомы слова, Считается, что…

Часто риторические вопросы начинаются с вопросительных слов ЧТО, КТО, КАК. Что мешает нам производить товаров больше, лучше, дешевле? Кто виноват в падении экономики? Как победить инфляцию?

Многие русские писатели и политические деятели использовали риторические вопросы для названия своих произведений:«Что делать?», «Кто виноват?»

Перед риторическими вопросами обычно используются фразы:

1. Зададим себе вопрос.

2. Перед нами стоит вопрос: надо ли… , нужно ли… , стоит ли… ?

3. Найдем ли мы ответ на вопрос?

4. Попробуем ответить на вопрос (решить проблему).

5. Вопрос стоит примерно так. . .

6. Какой же вопрос требует (немедленного) ответа?

7. Какой вопрос волнует всех нас (общество)?

8. Вопрос(ы) не нов(ы), но ответ(ы) еще не найден(ы).

9. Вот непростой вопрос, (на который мы собираемся ответить).

10. Я хочу ответить на вопрос…

11. Мне хочется поискать ответ на вопрос…

12. Поищем ответ(ы) на (следующие) вопрос(ы).

КАК НЕ НАДО НАЧИНАТЬ РЕЧЬ

1) Не следует начинать речь с извинений, желательно не проявлять в речи признаков неуверенности, заискивания пред слушателями. Словом, избегайте таких фраз, как Извините, что я у вас отнимаю время. Может быть, мое выступление (речь) покажется вам неинтересным(ой). Знаю, что вас ждут неотложные дела, а вам приходится слушать меня (сидеть здесь), скучать в этом зале. Если у вас есть желание (время) меня послушать, я хочу сказать вот что. Не знаю, с чего начать. Я не (совсем) готов выступать перед вами. Прошу выслушать меня и т.п. Такая позиция называется «снизу вверх».

2) Следует исключить из речи все проявления снисходительности, пренебрежения к слушателям, демонстрирование превосходства в знаниях и т. п. Об этом красноречиво говорят фразы: Мне некогда (нет времени) обсуждать с вами эту проблему. Говорить об этом — только терять время. У меня нет ни времени, ни желания говорить об этом, но раз вы на- стаиваете… Обстоятельства заставляют меня обсуждать давно решенные вопросы. Всем это давно известно… Зачем обсуждать эту проблему, когда она уже давно решена. Проблема (вопрос) не стоит выеденного яйца. Говорить об этом, все равно, что толочь воду в ступе. Это общеизвестные истины, об этом не стоит говорить. Не понимаю, почему вас это интересует? Это давно решенная проблема.

На что еще нужно обратить внимание, чтобы в самом начале создать благоприятное впечатление у слушателей? Точные, сжатые вступительные фразы, передающие смысл выступления. Они звучат так: В своем выступлении я попытаюсь (постараюсь) (сделаю попытку) ответить на такие вопросы… Не ответив на вопросы (не решив проблему), нельзя говорить о… Речь в сообщении пойдет о… Мне бы хотелось поговорить с вами о… Насколько я понимаю, в мою задачу входит рассказать вам… , (осветить вопросы, высказать точку зрения на… ) и т. п.

Нелишне во время всей речи, а значит и в ее начале, помнить о том, перед кем вы говорите, представлять себе возможные реакции слушающих, поставить себя на их место. Следующие фразы сигнализируют об уважительном отношении к собеседникам: Как вы знаете… Вам хорошо известно… Вам интересно будет услышать (узнать) о… Может быть, вас заинтересует вопрос о… По всей вероятности, вам будут не безразличны проблемы.… Вероятно, вы согласитесь с мнением… Вы уже обратили внимание на то, что…

Совсем по-другому звучат фразы, прямо говорящие о том, что оратор идет «от себя», навязывает свою точку зрения, игнорирует позицию собеседника: Я пришел к такому выводу. Мы решили… Мы заинтересованы в том, чтобы… Мне это представляется интересным… Вы об этом, конечно, еще ничего не знаете (не слышали, не читали)… С этим вы еще не сталкивались, не знакомились…

Разумеется, эти дебюты не стоит использовать все сразу следуя русской пословице «Кашу маслом не испортишь». Каждый говорящий выбирает те или иные приемы в зависимости от того, как он собирается воздействовать на слушателей. Немаловажную роль в отборе и комбинации приемов играют ораторские привычки и пристрастия ораторов, инициаторов беседы.

Все перечисленные приемы вступления в речь можно без труда наблюдать, анализировать, а значит судить о том, умеет ли человек начинать выступление, насколько он подготовлен в плане ораторского мастерства, обладает ли он культурой общения.

КАК ЗАКОНЧИТЬ ВЫСТУПЛЕНИЕ?

ОБОБЩЕНИЯ, КОНЦОВКИ, РЕЗЮМЕ, ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Знаменитый сыщик Шерлок Холмс приходил к выводам дедуктивным методом, то есть его мысль в поисках истины проходила путь от общего к частному. Иные люди предпочитают делать умозаключения с помощью индукции – от частного к общему, от разрозненных сведений к упорядоченной картине событий, к стройной системе фактов. Как сделать так, чтобы слушатели пришли к верным или необходимым для вас выводам? Для этого желательно не доверять безоговорочно расхожему мнению о том, что факты говорят сами за себя.

Не следует оставлять слушателей наедине с фактами и сведениями, которые составляют костяк вашей аргументации. Для этого после каждой значимой части выступления нужно сделать краткий обзор сказанного или подвести итоги. В этом случае резюмирующие части речи становятся важным средством убеждения слушателей.

Вслед за Д. Карнеги, последуем верному с психологической точки зрения совету о построении речи: «Сначала расскажите публике, что вы собираетесь рассказать ей, затем рассказывайте, а потом расскажите ей о том, что вы уже рассказали».

Психологи установили, что в группе слушателей, где аргументация подавалась без выводов, несогласных с аргументами было примерно на 20% больше по сравнению с теми слушателями, которые познакомились с выводами.

Еще психологи говорят, что слушатели обращают особое внимание на конец речи. Недаром зрелость ораторов оценивают по их умению вовремя закончить выступление. Особенно портят финал речи неуверенность, затяжки, неумение подвести итоги, нечеткость в итоговых фразах. Они отражаются в таких словах, как: Кажется, пора заканчивать; Не уверен, сумел ли я убедить вас в своей правоте… ; Мне кажется, пора заканчивать; вы, наверное, устали меня слушать; Не буду больше злоупотреблять вашим вниманием; Не знаю, стоит ли продолжать обсуждение; Если я говорил(а) понятно, то на этом позвольте закончить…

Выше шла речь о неудачных концовках выступлений. А как все же заканчивать выступление? Наблюдения над тем, как заканчивали речи известные ораторы, показывают, что одним из удачных приемов концовки речи являются резюме, подведение итогов. Дело в том, что в вашем выступлении могут содержаться такие факты, идеи, оценки, которые кажутся ясными для вас, но являются не столь понятными и привычными для слушателей.

Чтобы закончить выступление, надо осознать, что: 1) время, отведенное для речи, истекло; 2) ваша точка зрения изложена так, что ее поняли слушатели; 3) вы привели, на ваш взгляд, все приготовленные аргументы; 4) вы постарались предусмотреть критические замечания в свой адрес; 5) вы подготовили аудиторию к восприятию выводов, итогов.

Если вы ставите перед собой цель передать в нескольких словах ранее сказанное, то для выражения этих намерений вам понадобятся слова:

1) Короче говоря,…

2) Если кратко подвести итоги, то…

3) Я пытался (мы пытались) доказать, что…

4) Обобщая сказанное, заметим…

5) Подводя итоги, подчеркнем…

6) Необходимо еще раз кратко повторить, о чем шла речь выше…

7) Приведенные факты означают следующее (показывают)…

8) Какие же выводы следуют из сказанного?

9) Напрашивается вывод…

10) Невольно приходим к выводу о том, что…

11) Зачем все это говорилось?

12) В чем нас убеждают эти факты?

13) О чем свидетельствуют эти цифры?

14) Если вы спросите, зачем все это говорилось, то можно ответить…

15) Итак, самое главное…

16) Понятно, что все эти данные приводились для того, чтобы доказать (убедить, предостеречь, напомнить)…

В. Шляхов 

РОЛЬ РУССКОГО НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА В ОБУЧЕНИИ РУССКОМ ЯЗЫКУ НА ПРИМЕРЕ ФИНСКОЙ АУДИТОРИИ

В каждой стране, у каждого народа есть свои лучшие образцы разных жанров народного поэтического творчества. В слове и напевах отражалось всякое заметное событие в судьбе любого народа. Русские народные песни, к примеру, о подвигах былинных богатырей и Александре Невском, об Иване Грозном и Петре Первом, о Суворове и походах Наполеона рисуют тернистый путь русского Отечества через столетия. Изучение русской литературы начинается с произведений народного поэтического творчества. Обучение финских детей русскому языку и русской культуре на уроке музыки в финско-русской школе на примере русских народных песен, чистоговорок, потешек, скороговорок обогащает речь учащихся, заметно расширяя их словарный запас. Яркие образы, быстрая смена картин, бодрый ритм и музыкальное звучание текста, связанные с народным искусством слова в русских народных песнях, развивают все стороны речи: произношение, словарь, грамматический строй, выразительность.

Песенный материал, который выбирается для урока музыки, органично связывает между собой различные формы работы: пение, танец, слушание музыки, игра на народных инструментах, знакомство с музыкальной грамотой, обучение русскому языку .

Так, например, разучивая русскую народную песню “Зима”, учащимся предлагается выполнить задание:

а) найти словосочетания, рисующие картину зимы (тоненький ледок, беленький снежок и т. д. );

б) найти слова, схожие по своему произношению (снежок – дружок, увидали – подбежали и т. д. );

в) поставить ударение, связывая его с ритмическим рисунком и сильной долей песни.

г) найти слова – синонимы, схожие по своему значению (белые руки – нежные, красивые, добрый конь – хороший, верный, беленький снежок – чистый и т. д. );

д) пропеть песню, выделяя голосом (повышая интонацию) слова, которые несут смысловую нагрузку, соблюдая динамические оттенки (нюансы) песни.

Для более точной передачи эмоциональной окраски русской речи в песне “Зима” дети используют русские народные инструменты и народные плясовые движения. Русская народная песня“Зима”:

 

Как на тоненький ледок

Выпал беленький снежок.

Припев: Ах, зима, ты, зима

Белоснежная пришла.

Выпал беленький снежок,

Ехал Ванечка-дружок.

Припев:

Ехал Ваня поспешал^*,

Со добра^** коня упал.

Припев:

Две подружки увидали,

Быстро к Ване подбежали.

Припев:

За белые руки брали,

На добра коня сажали.

Припев:

* поспешал – спешил

** со добра – с доброго

Многие песни северных областей России близки по тематике, мелодике, игровым моментам финским народным песням. Они понятны, доступны и интересны финским детям.

При разучивании таких песен на уроках музыки, с использованием русских народных инструментов (деревянные ложки, колокольчики, дудочки), происходит естественное вхождение в язык. Поэтому, при участии учителей финско-русской школы, были выпущены две аудиокассеты “Пой с нами” и “Музыкальный подарок” с редким песенным материалом на русском языке в помощь учителям, детям 0-4 классов, изучающим русский язык как в нашей школе, так и в других школах Финляндии. Удачно подобранный материал, основанный на детской классике и фольклоре, включил в себя 74 песни.

В процессе работы над русской народной песней у детей одновременно развиваются различные навыки. Например, в лирической песне “Земляниченька” или хороводной песне “Идет Матушка-Весна” протяжное пение (звукообразование) требует более глубокого дыхания, чистоты интонаций (строй), правильного формирования гласных и согласных (дикция), а при коллективном исполнении, кроме того, слаженности по силе, темпу и ритму (ансамбль). Слова старинных песен в художественной форме подкрепляют знания учащихся о добрых, “волшебных” словах:

 

Галя, Галинка,

Угости Малинкой.

Вот, пожалуйста, берите,

Только блюдечко верните.

О временах года:

О частях тела:

Народные песенки-потешки, чистоговорки, присказки в качестве тренировочных упражнений для развития голосового аппарата,темпа речи, требующие четкого произношения, ритмичные по своему складу, привлекают внимание учащихся, очень их занимают:

 

Хорош пирожок, внутри творожок.

Шапка да шубка – вот наш Мишутка.

Плавный, медленный темп хороводных, лирических, исторических песен дает возможность более четко выговаривать трудные звуки и сочетания звуков, облегчая произношение.

Пение русских народных песен на уроках музыки заметно развивает все стороны речи у детей: произношение, словарь, грамматический строй, а также помогает исправлению дефектов речи, особенно у маленьких детей.

Исходя из содержания русской песни и динамических оттенков мелодии, большое значение на уроках музыки уделяется обучению детей правильной передаче нюансов в живой выразительной интонации. А обыгрывание русской песни в народных плясовых движениях, помогает учащимся точнее воспроизвести эмоциональную окраску русской речи. Кто-то из родителей однажды подметил, что финские дети поют песни с “русским огоньком”.

Большую ценность в обучении иностранцев русскому языку представляет язык русских народных песен, сказок, передающих мудрость народа и свойственный ему

юмор, богатство интонаций разговорной речи и своеобразие языка...

 

Наталия Пашкина 
(Финляндия)

РОЛЬ РУССКОГО НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА В ОБУЧЕНИИ РУССКОМ ЯЗЫКУ НА ПРИМЕРЕ ФИНСКОЙ АУДИТОРИИ

В каждой стране, у каждого народа есть свои лучшие образцы разных жанров народного поэтического творчества. В слове и напевах отражалось всякое заметное событие в судьбе любого народа. Русские народные песни, к примеру, о подвигах былинных богатырей и Александре Невском, об Иване Грозном и Петре Первом, о Суворове и походах Наполеона рисуют тернистый путь русского Отечества через столетия. Изучение русской литературы начинается с произведений народного поэтического творчества. Обучение финских детей русскому языку и русской культуре на уроке музыки в финско-русской школе на примере русских народных песен, чистоговорок, потешек, скороговорок обогащает речь учащихся, заметно расширяя их словарный запас. Яркие образы, быстрая смена картин, бодрый ритм и музыкальное звучание текста, связанные с народным искусством слова в русских народных песнях, развивают все стороны речи: произношение, словарь, грамматический строй, выразительность.

Так, например, разучивая русскую народную песню “Зима”, учащимся предлагается выполнить задание:

а) найти словосочетания, рисующие картину зимы (тоненький ледок, беленький снежок и т. д. );

б) найти слова, схожие по своему произношению (снежок – дружок, увидали – подбежали и т. д. );

в) поставить ударение, связывая его с ритмическим рисунком и сильной долей песни.

г) найти слова – синонимы, схожие по своему значению (белые руки – нежные, красивые, добрый конь – хороший, верный, беленький снежок – чистый и т. д. );

д) пропеть песню, выделяя голосом (повышая интонацию) слова, которые несут смысловую нагрузку, соблюдая динамические оттенки (нюансы) песни.

Для более точной передачи эмоциональной окраски русской речи в песне “Зима” дети используют русские народные инструменты и народные плясовые движения. Русская народная песня“Зима”:

 

Как на тоненький ледок

Выпал беленький снежок.

Припев: Ах, зима, ты, зима

Белоснежная пришла.

Выпал беленький снежок,

Ехал Ванечка-дружок.

Припев:

Ехал Ваня поспешал^*,

Со добра^** коня упал.

Припев:

Две подружки увидали,

Быстро к Ване подбежали.

Припев:

За белые руки брали,

На добра коня сажали.

Припев:

* поспешал – спешил

** со добра – с доброго

Многие песни северных областей России близки по тематике, мелодике, игровым моментам финским народным песням. Они понятны, доступны и интересны финским детям.

При разучивании таких песен на уроках музыки, с использованием русских народных инструментов (деревянные ложки, колокольчики, дудочки), происходит естественное вхождение в язык. Поэтому, при участии учителей финско-русской школы, были выпущены две аудиокассеты “Пой с нами” и “Музыкальный подарок” с редким песенным материалом на русском языке в помощь учителям, детям 0-4 классов, изучающим русский язык как в нашей школе, так и в других школах Финляндии. Удачно подобранный материал, основанный на детской классике и фольклоре, включил в себя 74 песни.

В процессе работы над русской народной песней у детей одновременно развиваются различные навыки. Например, в лирической песне “Земляниченька” или хороводной песне “Идет Матушка-Весна” протяжное пение (звукообразование) требует более глубокого дыхания, чистоты интонаций (строй), правильного формирования гласных и согласных (дикция), а при коллективном исполнении, кроме того, слаженности по силе, темпу и ритму (ансамбль). Слова старинных песен в художественной форме подкрепляют знания учащихся о добрых, “волшебных” словах:

 

Галя, Галинка,

Угости Малинкой.

Вот, пожалуйста, берите,

Только блюдечко верните.

О временах года:

О частях тела:

Народные песенки-потешки, чистоговорки, присказки в качестве тренировочных упражнений для развития голосового аппарата,темпа речи, требующие четкого произношения, ритмичные по своему складу, привлекают внимание учащихся, очень их занимают:

 

Хорош пирожок, внутри творожок.

Шапка да шубка – вот наш Мишутка.

Плавный, медленный темп хороводных, лирических, исторических песен дает возможность более четко выговаривать трудные звуки и сочетания звуков, облегчая произношение.

Пение русских народных песен на уроках музыки заметно развивает все стороны речи у детей: произношение, словарь, грамматический строй, а также помогает исправлению дефектов речи, особенно у маленьких детей.

Исходя из содержания русской песни и динамических оттенков мелодии, большое значение на уроках музыки уделяется обучению детей правильной передаче нюансов в живой выразительной интонации. А обыгрывание русской песни в народных плясовых движениях, помогает учащимся точнее воспроизвести эмоциональную окраску русской речи. Кто-то из родителей однажды подметил, что финские дети поют песни с “русским огоньком”.

Большую ценность в обучении иностранцев русскому языку представляет язык русских народных песен, сказок, передающих мудрость народа и свойственный ему

юмор, богатство интонаций разговорной речи и своеобразие языка...

 

Наталия Пашкина 
(Финляндия)

ОТЗЫВЫ, РЕЦЕНЗИИ, КОММЕНТАРИИ