И социальному развитию
жүктеу/скачать 1.3 Mb. Pdf көрінісі
|
| А. ШМАЕН
МОСТ В это утро Андрей Мацкевич проснулся раньше обычного. Начинался рассвет. Андрей вышел из палатки. Со всех сторон его окружала тишина. Высоко над головой летал орел. Тишина … Андрей огляделся по сторонам. Солнечные лучи позолотили вершины гор. – Хорошо-о-о – во всю силу своих легких прокричал Андрей. – Подъем! – прозвучала команда. И через несколько минут лагерь наполнился веселыми молодыми голосами. Начались последние приготовления. Не прошло и часа, как группа альпинистов во главе с инструктором мастером спорта Андреем Мацкевичем ушла в поход. Шаг за шагом, метр за метром спортсмены поднимаются вверх. Вдруг Андрей заметил, что большой камень, сорвавшийся со скалы, летит прямо на голову его товарища, шедшего ниже. Раздумывать некогда: оставались секунды, мгновения… Удар принять на себя! Приготовился, замер. Удар! И резкий крик разорвал воздух… Боль в спине, словно электрический ток, пронзила все тело. Потом темнота… Андрей потерял сознание. Утром альпинисты спустились в лагерь. К Андрею вернулось сознание. А днем на имя Андрея Мацкевича пришла телеграмма из Харькова. В ней сообщалось, что ему и его соавтору Лукьянову на городском конкурсе присуждена первая премия за лучший проект моста. Андрея срочно вызывали в Харьков, так как коллективу строителей предстояло на днях начать строительные работы. Андрей стал требовать, чтобы его немедленно отправили в Харьков. Естественно, что никто даже слушать его не хотел. Все единодушно 113 согласились в одном: у него не хватит сил для такой поездки, это равносильно самоубийству. – Нет, – говорил Андрей, – это мне нужно. Помогите же мне! И вот он в Харькове, в городской больнице. За все существование больницы в ней никогда не лежал такой больной. Нет, он не жаловался, не грустил. Он просто, во что бы то ни стало, хотел жить, ему необходимо было жить. После тщательных исследований сделали операцию. А когда Андрея привезли в палату, он через несколько дней, немного придя в себя, потребовал, чтобы к его постели немедленно поставили чертежную доску. Врачи долго совещались. Состояние больного очень тяжелое, Мацкевич – человек обреченный. И Андрею разрешили. А тем временем тихая больничная палата начала превращаться в рабочий кабинет. Андрей хорошо понимал всю безнадежность своего положения. И твердо решил: ни одна минута не должна пропасть даром. Ежедневно рано утром, как только заканчивался обход, в его палате появлялся соавтор Лукьянов. Время – наилучший судья. Теперь многое в проекте казалось им спорным, многое хотелось доработать. Проект требовал большой доработки. Он закрывал глаза. Вспоминалось ему утреннее небо, легкие облака, летающий орел. И в эти минуты он особенно ощущал, что проекту не хватает простора, легкости, как его неподвижному телу. Почти полностью парализованный, едва двигая руками, он упорно работал. Под тонким грифелем карандаша возникал вариант за вариантом. И слово «простор» не давало ему покоя. Лукьянов возражал ему, защищая свою точку зрения. И эти бесконечные споры помогали Андрею, давали ему новые силы. А на листах бумаги начинали появляться окончательные контуры нового моста. Об Андрее говорила вся больница. Постепенно палата стала превращаться в своеобразный клуб. Сюда приходили товарищи по работе, спорту, сюда 114 заходили больные из других палат и отделений. Здесь никогда не было места нытью и скуке. Только шутки, смех, веселье. Врачи никак не могла понять, что случилось. Их предсказания не сбывались. Мацкевич жил. Прошла осень, зима подходила к концу, настала очередь весны. Мацкевич жил. Но силы уже были на исходе. Днем, как и раньше, шла напряженная работа. Правда, временами ему было уже трудно сосредоточиться. Труднее всего было ночью. Мучила боль. К постели подходила дежурная сестра, чтобы сделать Андрею болеутоляющий укол, но он молча запрещал ей это. В их составе наркотики, а для работы нужна свежая голова. Чтобы как-то заглушить боль, он пел. Пел шепотом. Он знал много песен. До сих пор помнят в больнице эти страшные ночи. Дежурные врачи, медицинские сестры и больные стояли у его палаты. Из-за двери доносился слабый стон и тихое пение. Многие плакали, бессильные хоть чем-нибудь помочь этому замечательному человеку. И вот наступил день, когда исправлять уже было нечего. Все уже сделано. Дрожащая рука ставит подпись в последний раз. – Кончено, – чуть слышно прошептали губы. Глаза сами закрылись. Андрею виделся новый мост. И так захотелось жить, чтобы построить еще не один мост, чтобы еще не один раз подняться в горы и встретить там солнце раньше всех! Этой же ночью Андрей Мацкевич умер… …Я стою на этом прекрасном харьковском мосту. Его формы отличаются необыкновенной легкостью. Мимо проносятся автомашины, нескончаемым потоком идут пешеходы. Пусть на мосту еще нет букв с именем Андрея Мацкевича. Они будут! Но главное то, что и сейчас человек живет среди нас своей осуществленной мечтой, своими делами, своим большим сердцем. |