Идрис Шах Суфии Канон 0
Тайный язык 3. Философский камень
жүктеу/скачать 5.56 Mb.
|
Тайный язык3. Философский каменьВ глубинах моря скрыты бесценные сокровища, но если ты ищешь безопасности, она на берегу. Саади. Тулистан В 1144 г. англичанин Роберт Честерский, обучавшийся в мусульманской Испании, завершил работу над книгой, которая познакомила средневековый христианский мир с алхимией. Это был перевод одного из арабских трактатов, где, как отмечает профессор Холмъярд (Holmyard, Alchemy, London, 1957, р. 103), Роберт Честерский категорически заявляет, что в его времена эта наука была неизвестна «латинскому миру». Уже тогда мнения об этом «Искусстве» резко разделились. Следовало ли понимать алхимию буквально или же как некую духовную, ментальную систему развития? Многие исследователи почти всегда упускали из виду то обстоятельство, что алхимия была вовлечена и в то, и в другое – в химию и в духовные инициации. В результате, одни стали называть алхимию предшественницей химии, считая, что ее цель состоит в поисках философского камня, другие утверждали, что алхимия родилась из первых попыток покрывать металлы золотом или серебром и выдавать их за настоящее золото или серебро, а третьи утверждали, что алхимия как высшее искусство занимается исключительно потенциальными возможностями человеческого сознания. В действительности все обстоит гораздо проще, чем это казалось людям, не сумевшим связать суфийскую аллегорию с тем, что во многих случаях было всего лишь производной литературой. Прежде всего, нужно помнить о том, что люди, которых без разбору причисляли к алхимикам и деятельность которых воспринималась как единое целое, в действительности представляли собой несколько групп людей разного типа, работавших в различных или идентичных направлениях. Рецепты древних ювелиров еще не доказывают того, что мистики не использовали алхимическую терминологию. Даже если считалось, что два разных человека сумели получить эликсир, вполне вероятно, что один из них был шарлатаном, а другой – мистическим учителем. Средневековая литература изобилует примерами непрерывающихся усилий на пути к ментальному развитию, выраженных в терминах алхимии. Эта ошибка не была исправлена и после того, как французский химик Марселей Бертло в 1888 и 1893 гг. исследовал большое количество самых разнообразных алхимических документов. Будучи добросовестным тружеником, Бертло обнаружил, что самым старым из этих документов было около двух тысяч лет. Он также обнаружил книги, содержавшие металлургические рецепты по обработке и окраске металлов – своего рода практические пособия для ремесленников с примесью духовности. Еще до того, как большинство читателей этой книги появились на свет, он пришел к заключению, что алхимия представляет собой некое заблуждение, дегенерировавшую форму металлургии и одну из древнейших форм химии, которой занимались греки в Египте. Этот материал не подвергся исследованию в свете идеи, что алхимия была системой терминов, использовавшейся одной из обучающих школ с целью передачи своего аллегорического послания, не имевшего ничего общего с металлургией. Если всю литературу по алхимии смешать в кучу, как некую однородную массу, то многих жизней не хватит на то, чтобы в ней разобраться. Здесь мы найдем и большое количество правдоподобных подделок на греческом, латинском, арабском и более современных западных языках. Многие тексты бессвязны и перенасыщены символами и аллегориями, а буйная фантазия авторов смешала на их страницах драконов, изменяющиеся цвета, сверкающие мечи, металлы и планеты. Предположение о том, что в основе всей деятельности, связанной с поисками трансмутации, лежит неправильное понимание технических текстов ранних металлургов никак не объясняет того факта, что алхимики постоянно использовали их терминологию. Если мы обратим внимание на арабские слова, к которым переводчики подбирали латинские эквиваленты, нам приоткроется контекст, в котором эти слова использовались, вот тогда мы и будем вправе судить, действительно ли западные алхимики пытались добиться трансмутации металлов или их цель была иной. Другими словами, мы сможем отличить химиков от спиритуалистов. Это один из ключей, открывающий дверь в подлинную историю средневековой алхимии. Итак, начнем с раннего этапа, связанного с деятельностью отца известной нам алхимии Джабира Ибн аль‑Хайана. И арабы, и европейцы, начиная с VIII в., признавали его патроном этого искусства. Вся алхимия как таковая известная нам с того времени, опирается на доктрину трех элементов: соли, серы, ртути. Для получения Философского Золота их необходимо смешать в правильной пропорции. Многие, если не все, алхимики подчеркивают, что эти элементы отличаются от соли, серы и ртути в их привычном значении. Далее, Гебер, как называли Джабира на Западе, разработал учение о сере и ртути, которое, согласно информации профессора Холмъярда, «по‑видимому, было неизвестно древним». Вся практика алхимии, начиная с VIII в., связана с именем Джабира Ибн аль‑Хайана. Кем он был и что имел в виду, говоря о сере и ртути? И арабские, и латинские книги информируют нас о том, что его называли «Эль‑Суфи», т. е. суфием.49 В своих трудах он называет имама Джафара Садыка (700–765) своим мастером, употребляя по отношению к нему самые почтительные эпитеты. Джафар Садык был одним из великих суфийских учителей, имя которого можно встретить почти в каждой «цепи передачи» суфийского учения, а оно само по себе называлось алхимией такими авторитетами, как Руми и Газали. Одну из своих наиболее важных книг Газали даже назвал «Алхимией счастья». Ибн аль‑Араби говорит о том, что «великие имена» называют золотом и серебром. Итак, что же такое камень софистов, или Философский камень, как его называют, который способен превращать так называемые простые металлы в благородные? Если перевести несколько определенных слов обратно на арабский язык и рассмотреть, какую роль они играли в технической терминологии суфиев, мы поймем, о чем говорил Джабир. Регенерация сущностной части человеческого существа – цель всего человеческого рода, считают суфии. Отчуждение от своей сущности – основная причина дисгармонии и незавершенности человека. Цель алхимических поисков – очищение от шлака и активизация золота. Средства для этой цели скрыты в самом человеке – это и есть Философский камень. Арабское слово, обозначающее «камень», ассоциируется со словом, обозначающим «скрытое, запретное». Таким образом, камень был избран в качестве символа на основе звуковой ассоциации, что практикуется суфиями очень часто. Камень как скрытая субстанция, обладающая необыкновенным могуществом, получил на Западе еще одно название: азот. Востоковеды установили, что слово «азот» происходит от одного из двух арабских слов, либо от слова эль‑дхат (или эз‑зат), означающего «сущность» или «внутреннюю реальность», либо от слова зи‑бак, что означает «ртуть». Суфии считают, что камень это и есть дхат, т. е. сущность, которая является столь могущественной, что может преобразовать все, что соприкасается с ней. Речь идет о сущности человека, разделяющей природу того, что люди называют божественным. Это «свет солнца», способный поднять человека на новую ступень. Об этом можно рассказать еще очень многое. Три элемента образуют дхат, но только после того, как с ними будет проделана определенная «работа» – амаль. В число этих элементов входит сера (кибрит – омоним слова кибират, «величие, благородство»), соль (мильх, омоним другого слова мильх, которое означает «доброту, ученость») и ртуть (зибак, от этого же корня образуется другое слово, означающее «открывать замок, ломать»).50 Пока мы не узнаем, как использовались определенные слова и чему именно они служили эквивалентами, мы не сможем разобраться в алхимии. Ибн аль‑Араби раскрывает значения двух слов, говоря о том, что сера олицетворяет божественное, а ртуть – сущность. Их взаимодействие в правильных пропорциях создает азот, облагороженную сущность. В переводах на латынь исчезают созвучия, которые используются в суфийских произведениях, но их толкования (к пользе неарабов) содержатся и в книгах, написанных на персидском языке, таких, как «Алхимия счастья» Газали. Считается, что передачей алхимических знаний занимались древние мастера, имена которых, по крайней мере, некоторых из них, упоминаются в литературе. Одним из таких был Гермес, которого арабы называют Идрисом. Западные авторы и практикующие алхимики настолько убеждены в передаче этого знания от Гермеса, что часто называют всю алхимическую науку герметическим искусством, и под этим именем она известна с тех пор, как европейцы восприняли ее от арабов. Арабо‑испанский историк Саид из Толедо (ум. в 1069 г.) приводит такое предание о Тоте, или Гермесе: «Мудрецы утверждают, что все древнейшие науки, пришедшие из допотопных времен, пошли от первого Гермеса, жившего в Саиде, в Верхнем Египте. Евреи называют его Енохом, а мусульмане – Идрисом. Гермес был первым, кто говорил о веществе высшего мира и движении планет. Он строил храмы для поклонения Богу… и занимался медициной и поэзией… Еще до Потопа (он) предупреждал о наводнении и огненной катастрофе… После Великого потопа науками, включая алхимию и магию, стали заниматься в Мемфисе под руководством более известного Гермеса Второго».51 Гермес Трижды великий, под именем которого вполне возможно, действовали три разных учителя, считается не только отцом алхимии. Он был одним из древних учителей методологии, известной сегодня как путь суфия. Иначе говоря, и суфии, и алхимики считают его одним из своих посвященных. Таким образом, суфия Джафара Садыка, суфия Джабира и Гермеса, которого считают суфием, алхимики и Востока, и Запада причисляют к мастерам алхимического ремесла. Методы концентрации, очищения, развития и смешивания, выраженные в химических терминах, представляют собой не что иное, как процесс организации ума и тела с целью добиться человеческого, а не химического результата. Впрочем, никто не сомневается в том, что были и подражатели, пытавшиеся добиться чего‑либо настоящими химическими опытами. Нов равной степени верно и то, что вплоть до самого недавнего времени находились люди (а кое‑где они есть и сейчас), верившие, что духовные явления имеют определенные физические соответствия. Кем был Джафар Садык, мастер Джабира и его учитель? Не кем иным, как Шестым Имамом (руководителем) и прямым потомком Мухаммеда по линии Фатимы, многие считают его одним из хранителей и передатчиков тайного учения ислама, исходящего от самого Мухаммеда и называемого суфизмом. Джабир Ибн аль‑Хайян долгое время поддерживал близкие отношения с Бармакидами, визирями Харуна аль‑Рашида, которые вели свое происхождение от жрецов буддийских храмов Афганистана и считались адептами древнего учения, переданного им из этого района. Сам Харун аль‑Рашид постоянно общался с суфиями, и есть свидетельства, что он предпринимал специальные паломничества для встреч с мастерами. Предположение о том, что алхимическое знание пришло из Египта и начало ему положили именно труды Тота, или что‑то подобное, излишне для этого тезиса. Согласно суфийской традиции это знание было передано через Дхун‑Нуна Египетского, Короля или Господина Рыбы, одного из самых знаменитых классических учителей суфизма. Кем был Гермес, или как он воспринимался? Гермес был богом, отводившим души умерших в подземный мир и разносившим послания богов. Он был связующим звеном между сверхъестественным и земным. Подобно своему аналогу Меркурию, Гермес мог передвигаться с огромной скоростью вне времени и пространства (что характерно и для внутреннего опыта). Гермес – это атлет, развитый человек, поэтому считается, что своим внешним видом он олицетворяет «совершенного человека» суфиев. В самых древних статуях он предстает перед нами зрелым и мудрым человеком, являясь, по мысли создателей этих произведений, результатом правильного развития. Он изобрел лиру и с помощью музыки мог изменять состояние своих слушателей, как это делают суфии и им подобные. Звуками своей флейты Гермес усыпил гиганта, что рассматривается как указание на гипнотические свойства Гермеса, олицетворяющего мудреца суфийского типа. Связь гипнотизма с мистицизмом и медициной вполне очевидна. Сохранение и передача древнего знания хорошо вяжутся с образом Гермеса. У него есть и женская ипостась – Сешет, которая считалась покровительницей строящихся храмов и хранительницей книг, содержавших древнюю мудрость. Иногда Гермеса изображают в виде птицы, которая олицетворяет для суфиев устремленного человека и суфийскую истину (симург), а иногда – в виде человека с головой ибиса, которая олицетворяет вдохновенность и достижения ума, локализованного в голове. Мир был сотворен по слову Тота – один произнесенный им звук создал восемь первоэлементов (половину из них символизировали боги, а другую половину – богини). Восьмикратный характер суфийского учения символизируется октагональной диаграммой, олицетворяющей слово хуу, суфийский звук. Какие бы другие божества или легенды ни связывались с Гермесом, Меркурием и Тотом, основные элементы посредничества между человеком и божеством, а именно – мудрость, музыка, письмо и медицина – остаются. В тройственном образе Гермеса (египетском, греческом и римском) подобное приравнивалось к подобному. Этот образ продолжает ассоциироваться с формой мудрости, передававшейся человеку свыше. Все это, несомненно, было гораздо более многосторонним, чем тот алхимический формат, в который позднее заключили Гермеса. Людей веками сбивало с толку учение, приписываемое Гермесу Трисмегисту и изложенное в Изумрудной Скрижали, которую арабы называли основным тайным принципом Великой Работы. Это было главным руководством алхимиков и может быть сформулировано так: Истина, уверенность, наивернейшее, лишенное лжи. Что наверху, то и внизу. Что внизу, то и наверху. Необходимо добиться чуда единства. Все было создано созерцанием единства, все исходит из единства, претерпевая адаптацию. Луна и Солнце – его родители. Ветер дал ему рождение, земля вскормила его. Всякое чудо творится им, его могущество беспредельно. Когда бросаешь его на землю, земля отделяется от огня. Неосязаемое отделяется от осязаемого. С помощью мудрости оно медленно поднимается из мира к небесам, затем снова снисходит в мир, соединив в себе могущество высшего и низшего. Так ты прольешь свет на весь мир, и тьма исчезнет. Это сила всех сил, наимогущественнейшая, она превосходит тонкое и пронизывает все твердое. Таковы средства сотворения этого мира. И в будущем много удивительного свершится, это и есть – путь. жүктеу/скачать 5.56 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|