лет от "Мараканы" до "Ацтеки", или долгая дорога в Мехико

20 лет от "Мараканы" до "Ацтеки", или долгая дорога в Мехико

Шкура неубитого медведя

По состоянию на 1 августа 1969 года сборная футбольная команда Бразилии провела ровно 303 официальных и товарищеских международных матча за 54 года своего существования. Одержав 187 побед и потерпев 67 поражений, она добилась превосходного баланса забитых и пропущенных мячей: 728:382. Добрых две трети из этих игр бразильцы провели за последнее двадцатилетие, отмеченное их самыми выдающимися победами. О нем и пойдет наш рассказ.

* * *

Не все советские любители футбола помнят, что первое блистательное наступление бразильцев на фаворитов мирового футбола состоялось не в 1958 году в Швеции, а на восемь лет раньше – на чемпионате мира, проводившемся в Рио де Жанейро в 1950 году. Имея в своем составе таких выдающихся мастеров, как Нилтон Сантос, Адемир, Жаир, Орландо, сборная Бразилии была главным фаворитом турнира и повергала своих противников с разгромными результатами: 7:1 (сборную Испании), 6:1 (сборную Швеции) и т. п. В финале ее соперником была неприметная команда Уругвая, неоднократно битая и самими бразильцами и иными претендентами на мировую корону.

В день матча, 16 июля 1950 года, газета "Жорнал до Бразил" опубликовала редакционный комментарий "Великая победа", в котором, в частности, говорилось: "Бразильская команда, одержав свои сенсационные победы, выйдет сегодня на поле с уже завоеванной славой сильнейшей команды мира. И надеемся, что немного погодя, по истечении двух великих схваток по 45 минут каждая, ее блистательный престиж будет окончательно подтвержден…"

Не будем осуждать газету за поспешность. Вся страна жила в тот день предвкушением "великой победы": были заготовлены подарки победителям, отпечатаны поздравительные открытки и вымпелы с надписями "Бразилия – чемпион мира". Была разработана подробная процедура торжественного шествия чемпионов по всему городу, приемы в правительственном дворце с вручением каждому из игроков по автомобилю. Тренеру будущих чемпионов Флавио Коста было уготовано депутатское кресло в Законодательной ассамблее Рио де Жанейро…

Свыше 200 тысяч болельщиков расцветили трибуны плакатами, требовавшими не просто победы, а "голеады" со счетом 8:0, 10:0 или больше… Свыше 200 тысяч торседорес покидали через два часа "Маракану", рыдая после ошеломляющей победы уругвайцев со счетом 2:1…

Я рассказываю столь подробно о "великой трагедии" 1950 года потому, что, по мнению самих бразильцев, она послужила отправной точкой в формировании нынешней "футбольной психологии" этой нации. Первый камень в фундамент побед 1958 и 1962 годов был заложен именно в тот грустный июльский день, когда тысячи автомашин двигались по авениде президента Варгаса в гробовой тишине: в знак траура никто не сигналил. Торсида переваривала горькую истину: нет матчей, выигранных заранее! Любой противник требует к себе уважения, сколь слабым он ни казался бы…

На следующем чемпионате мира в 1954 году бразильцы, переживавшие переходный период от одного футбольного поколения к другому, проиграли сборной Венгрии (2:4), лучшей в то время команде мира; и их сенсационное выступление в 1950 году было забыто. На шведском чемпионате мира 1958 года они уже не значились в числе фаворитов.

В их команде, прибывшей в Швецию, не было "королей", не было "лучших в мире", "неподражаемых звезд". Имея несколько ветеранов, сборная Бразилии состояла в значительной степени из молодых парней – не старше 23 лет, среди которых числился (в глубоком запасе!) никому не известный негритянский мальчишка – 17 летний Пеле и какой то кривоногий чудак по прозвищу Гарринча… А за три недели чемпионата эта команда превратилась в самую популярную, самую обожаемую и знаменитую команду в истории футбола…

Не будем перечислять все ее поразительные победы, не будем рассказывать о ее голах, каждый из которых вошел в антологию мирового футбола. Сухая статистика объективно отражает истинную цену "золотой" бразильской сборной: с 1958 по 1962 год включительно из 57 сыгранных матчей она выиграла 45 (!), а проиграла всего 6 встреч. Соотношение мячей 148:54.

Этот слаженный футбольный механизм не разладился даже тогда, когда Пеле – его главная "деталь" – был вынесен с поля на носилках во время чилийского чемпионата с тяжелой травмой уже во втором матче… Главным героем этого турнира стал легендарный Гарринча, который, как сказал журналист Армандо Ногейра, пришел в этот мир специально за тем, чтобы посрамить левых защитников и теоретиков футбола.

Сладкий хмель победы ударил в голову торсиде и футбольным боссам после победы в Чили. Взорвавшийся на страницах газет истерический фейерверк ослепил бразильцев и превратил Гарринчу в "дьявола кубков", Пеле – в "короля", Джалма Сантоса – в "вечную звезду футбола", Вава – в "льва чемпионатов"…

Справедливости ради необходимо признать, что эта шумиха не вскружила головы игрокам, а поразила лишь чиновников от футбола, которые стали рассматривать победу на следующем чемпионате мира, в Лондоне, как нечто само собой разумеющееся.

Уроки июля 1950 года оказались забытыми. Трезвые голоса, напоминавшие, что не все "би кампеоны" смогут участвовать в приближающемся чемпионате, были заглушены победными маршами. Подбор кандидатов на поездку в Лондон превратился в грандиозную драку между клубами, каждый из которых желал послать в сборную как можно большее число своих игроков. Но так как судья – увы! – разрешает выходить на поле только одиннадцати, тренеры и картолы запутались в 45 "звездах". За весь период подготовки и за три игры чемпионата, в которых участвовали бразильцы, команда ни разу не выступала в одном и том же составе. Фактически команды не было…

И все же страна жаждала победы, ожидала ее, верила и надеялась. Вот что творилось в Бразилии в день первого матча бразильцев, который они, как известно, выиграли у болгар со счетом 2:0.

Я позволю себе ограничиться протокольным цитированием газет.

"Вчерашнее заседание палаты депутатов было прервано за пятнадцать минут до начала матча в Лондоне. Депутаты ушли слушать репортаж".

"Наш матч с Болгарией парализовал Военное министерство. Штатские и военные чиновники слушали репортаж…"

"Когда Пеле забил свой первый гол, восторги и крики служащих президентского дворца были столь бурными, что в кабинете президента упала на пол статуя…"

"Никто из прихожан церкви в Пампулье не удивился, когда падре Фелисберто де Алмейда сообщил:

– Первый тайм окончился со счетом 1:0 в нашу пользу. Помолимся господу за благополучный исход второго тайма…"

"Поскольку все внимание двух торговцев наркотиками было поглощено репортажем, детектив Линкольн Монтейро без труда арестовал их, привел в полицейское управление, где они вместе дослушали репортаж, прежде чем приступить к допросу…"

Газеты сообщали, что в одном только Рио де Жанейро во время этого победного матча было зарегистрировано четыре несчастных случая: женщина, переходившая дорогу с транзистором у уха, попала под машину; девочка девяти лет упала в обморок и поранила голову; рыбак, отмечая гол Пеле, выстрелил из пистолета и нечаянно застрелил своего товарища, а некий болельщик после финального свистка судьи пришел в такой восторг, что стал биться головой об стену и разбил себе череп…

Торжество бразильцев длилось очень недолго. Проигрыш венграм поставил их на грань катастрофы. В последнем матче с португальцами Бразилия должна была победить во что бы то ни стало. И обязательно с преимуществом в три мяча…

Бразилия матч проиграла со счетом 1:3.

Когда шла эта игра, когда жизнь в Бразилии остановилась, когда вся 90 миллионная торсида замерла, прильнув к приемникам, я был на улицах Рио. Трагедия развертывалась на моих глазах. Трагедия в двух таймах с эпилогом. Я видел, как в знак траура сыпался из окон домов дождь черной рваной бумаги. Как бились в истерике девушки. Как беззвучно плакали мужчины с прижатыми к уху крошечными транзисторами.

Я видел, как, сидя на тротуаре Копакабаны, седой старик самозабвенно чертил мелом таинственные иероглифы, исполняя древний обряд "макумбы". Старик просил чуда. Он взывал к духам, злым и добрым, к теням своих далеких африканских предков. Но чуда не было…

Я видел, как на перекрестке улиц Мигель Лемос и Копакабаны бросился под летящий с огромной скоростью автобус парень с разорванной на груди рубахой. Здесь свершилось чудо: шофер успел вывернуть баранку. К парню подбежали, подняли, привели в чувство. Он посмотрел вокруг себя ничего не понимающим взглядом и снова бросился. На сей раз под легковую машину.

В тот час живущие в Рио португальцы закрывали свои лавки и запирали квартиры, опасаясь погромов. По городу шла печальная процессия, несущая чучело бедного тренера Феолы. И певшая хором самбу "Тристеза" – "Печаль". А на следующий день в газете "Лута демократика" было опубликовано оплаченное торсидой траурное извещение. Обычное извещение о смерти: с крестиком вверху и в черной рамке. Текст его гласил: "Настоящим сообщаем, что вчера в "Худсон парке" (Великобритания) безвременно скончалась Сборная Бразилии, которая при жизни была двукратным чемпионом мира по футболу. Потрясенная горем семья, состоящая из 90 миллионов бразильцев, узнав о коварном убийстве своего любимого детища, ожидает прибытия виновников для принятия надлежащих мер. И хотя к настоящему времени не представилось возможным выяснить имена всех преступников убийц, не подлежит сомнению, что среди них фигурируют Винсенте Феола как палач, Карлос Насименто (начальник команды) как интеллектуальный вдохновитель преступления, Жоан Авеланж, Хилтон Гослинг, Жозе де Алмейда (руководитель делегации, врач, помощник тренера) как сообщники убийцы…"

После поражения в "Худсон парке" началась полоса смятения и хаоса, продолжающаяся вплоть до 1969 года Полетели головы тренеров и руководителей. Феола, объявленный после победы в Швеции национальным героем, был предан остракизму. Он демонстративно отказывается принимать журналистов и говорить о футболе даже сегодня, три с лишним года спустя после того, когда он плакал, получив в Ливерпуле сообщение о том, что его дом в Сан Паулу был закидан камнями. Были изгнаны врач команды Хилтон Гослинг, помощники тренера. Никому не сказали даже причин отставки.

Пока бушевали эти страсти, пока картолы ругали тренеров, тренеры – судей, якобы "засудивших" Бразилию, игроки – тренеров и судей вместе взятых, время шло, и 1967 год оказался фактически потерянным для подготовки к реваншу в Мехико. В том году заново собранная из осколков старой команды сборная Бразилии сыграла всего лишь три матча (все вничью) со сборной Уругвая.

В следующем, 1968 году картолы наконец вытерли слезы и засучили рукава: сборная страны провела в этом сезоне двадцать матчей! Лишь однажды – в 1956 году – она участвовала за год в большем количестве встреч (23). Кстати, анализируя статистику игр бразильской сборной, можно отметить поучительную закономерность. Накануне победных чемпионатов она всегда проводила большое количество тренировочных матчей: за два года, предшествующих 1958 году, она сыграла 37 встреч (22 победы, 8 поражений, счет 73:37), за два года, предшествующих 1962 году, – 21 матч (16 побед, 4 поражения, счет 44:11). Накануне же "трагедии" в Англии, в 1964–1965 годах, сборная Бразилии пренебрегла этой традицией: 13 встреч, из них 9 побед и 1 поражение, счет 34:11.

(Любопытно, что в 1968–1969 годах, то есть за два года, предшествующих турниру в Мехико, бразильцы провели 33 матча, вернувшись, таким образом, к практике эпохи "золотой сборной".)

К началу 1969 года, когда до отборочных игр оставалось восемь месяцев, спортивная общественность и пресса Бразилии были охвачены паникой.

Лучшие в мире брюки Пеле

Это объяснялось тем, что в ходе подготовки сборной с каждым днем все ярче проявлялись признаки неразберихи и беспорядка, знакомые по периоду подготовки к лондонскому чемпионату. Но если тогда Феола лихорадочно тасовал в своей карточной колоде "всего лишь" сорок пять "девяток", "семерок" и "десяток" во главе с "королем" Пеле, то на сей раз Айморе Морейра колдовал над еще более длинным списком: за полтора года под знамена сборной было призвано 57 футболистов.

Разумеется, одной из главных "бед" Айморе явился тот факт, что Бразилия, как никакая другая страна мира, богата футбольными талантами и на каждое место в сборной к услугам тренера всегда имеется 3–5 игроков международного класса. И все же основное несчастье и Айморе, и Феолы, и любого другого тренера бразильской сборной заключается в том, что в еще большей степени эта страна богата картолами, футбольными "специалистами" и дельцами, среди которых главенствующую роль играют президенты нескольких ведущих клубов, проталкивающих своих питомцев в сборную всеми правдами и неправдами. Ведь для клуба футболист – участник сборной (а тем более чемпион мира) является источником "сверхдоходов".

Не считаться с "советами" и "пожеланиями" этих дельцов тренер сборной не может: он рискует остаться без работы, когда кончится его контракт со сборной.

Фактически хозяином сборной был, впрочем, не Айморе, а некий Пауло Машадо де Карвальо, назначенный Бразильской конфедерацией спорта в 1967 году на пост "шефа" команды. "Сеньор Пауло" – владелец телевизионной компании, театра, ряда фабрик, совладелец крупных строительных фирм, биржевой делец. Он разбирался в футболе гораздо слабее, чем любой мальчишка негритенок, торгующий спортивными вымпелами у входов на "Маракану", однако ему принадлежало решающее слово во всех сферах деятельности сборной команды: от выбора ее тренера до назначения меню во время сборов. И в этом имели возможность убедиться все скептики, недоумевавшие, почему накануне игр со сборными ФРГ и Югославии, которые должны были проходить в Рио де Жанейро, тренировки проходили в Сан Паулу. Ларчик открывался просто: "Сеньор Пауло" не желал отпустить команду от себя, пока утрясал какие то "деловые проблемы", связанные с его основным, внефутбольным, бизнесом в Сан Паулу.

Большие усилия приложил этот господин, стремясь подыскать "патросинадора" для сборной – фирму, которая, выплатив солидный куш в кассу Бразильской конфедерации спорта, получила бы монопольное право использовать в качестве коммерческой рекламы эмблемы сборной, имена ее участников и тренеров. Накануне лондонского чемпионата борьба за право "патросинирования" шла между бритвенной фирмой "Жилет" и спичечными "королями" из компании "Фиатлукс". В 1967–1968 годах в нее включились дельцы из контролируемой зарубежным капиталом фирмы электроаппаратов "филко" и швейной фирмы "Дукал".

Победителя ждут фантастические барыши: простодушные мулаты в какой нибудь Пиратининге или Пиндамонянгабе, конечно же, поверят ослепительным рекламным плакатам, утверждающим, что де "король" Пеле или "черная газель" Пауло Боржес рекомендуют всем всем всем своим поклонникам "лучшие в мире" транзисторы "Филко" и "наимоднейшие" брюки "Дукал".

Комментируя эту грязную возню, газета "Эстадо де Сан Паулу" писала: "Это приводит к тому, что некоторые игроки, чувствуя, что они, их имена, их слава помогают другим разбогатеть, начинают испытывать чувства зависти, недовольства, недоверия… А это не способствует укреплению товарищеской обстановки, которой мы прославились в Швеции…"

Вот еще один пример того, как сборная эксплуатировалась картолами для достижения целей, весьма далеких от спорта. Во время турне, проведенного в 1968 году, команда, сыграв несколько матчей в Европе (четыре трудные игры в четырех странах), прежде, чем отправиться в Мексику, была вынуждена сделать громадный "крюк". Она совершила утомительнейшее 12 часовое путешествие на самолете в одну из африканских колоний Португалии, где встретилась со сборной этой страны, тоже прилетевшей из Лиссабона. Зачем? Не проще ли было сыграть матч в Лиссабоне? Нет, лебезящие перед диктаторским режимом Салазара (тогда еще находившегося у власти) португальские картолы решили угодить своим хозяевам, лишний раз подчеркнув фактом этого матча "законность" притязаний Португалии на африканские территории. Руководитель же Бразильской конфедерации спорта Жоао Авеланж, претендующий на пост Стэнли Роуза – президента ФИФА, поспешил удовлетворить просьбу португальцев, чтобы заручиться их поддержкой на приближающейся сессии ФИФА.

* * *

Следует, однако, признать, что в начале 1968 года положение заметно изменилось. От руководства сборной были отстранены Айморе Морейра и Пауло Машадо де Карвальо. Тренером команды был назначен известный журналист Жоан Салданья, являющийся одним из крупнейших знатоков футбола. С его приходом надежды бразильцев на успешное выступление в Мехико заметно возросли. Особенно оптимистично стали оценивать работу Жоана его соотечественники после двух побед над сборной Перу и выигрыша у чемпионов мира – англичан (2:1), вырванного в трудной борьбе на "Маракане" 12 июня 1969 года. Эта победа придала бодрости и самим игрокам, и торсиде, и тренерам. После нее бразильцы стали говорить о победе в Мексике с гораздо большей надеждой и верой, чем год назад.

Обоснованны ли эти надежды? Или же двукратных чемпионов мира ждет в Мехико новое разочарование? Ответ на этот вопрос, разумеется, могут дать только сами матчи на стадионе "Ацтека". Но для того, чтобы объективно и хладнокровно взвесить возможности бразильской сборной, попробуем проанализировать творческий багаж этой команды, ее оружие, традиции, тактику. Попытаемся оценить, хотя бы бегло, идеи и концепции, которыми руководствовались ранее и руководствуются сейчас руководители бразильской сборной.

От «диагонали» к «трипе»

Одной из самых незыблемых истин футбола всегда считалось мнение о том, что главным оружием бразильской сборной на шведском чемпионате мира 1958 года была изобретенная ими тактическая схема 4+2+4. Не оспаривая этого, бразильцы утверждают, что и "дочерняя" формула – 4+3+3 тоже была создана ими. И – что самое поразительное! – там же, в Швеции… Чтобы понять, является ли обоснованной эта "авторская заявка", необходимо рассмотреть, хотя бы в общих чертах, историю развития основных бразильских концепций и идей в области футбольной тактики и стратегии за последние два десятилетия.

Первый вклад бразильцев в тактический багаж мирового футбола был сделан ими в начале сороковых годов: в эпоху безраздельного господства системы "дубль ве" известный тренер Флавио Коста предложил модификацию этой схемы, названную впоследствии "диагональю". Суть ее заключалась в том, что, сохраняя свойственное "дубль ве" разделение функций игроков (три защитника, два полузащитника и пять нападающих с двумя оттянутыми назад "полусредними"), "диагональ" изменяла слегка их позиции на поле и, следовательно, уточняла их игровые обязанности. При этой системе каждая пара полузащитник – полусредний слегка сдвигалась по диагонали. Например, левый инсайд выдвигался на ближние подступы к штрафной площадке противника, при этом следом за ним выдвигался вперед и соответствующий ему левый полузащитник. Вторая – правая – пара инсайд – полузащитник оказывалась таким образом слегка сдвинутой назад по отношению к левой паре. Главным достоинством "диагонали" являлось то обстоятельство, что выдвинутый вперед (в нашем примере – левый) полусредний нападающий усиливал давление в самом опасном участке поля: на ближних подступах к штрафной площадке. При этом он таранил оборону (состоящую в то время из трех защитников!) в зоне между правым и центральным защитниками, которые были отвлечены опекой "своих" игроков: левого крайнего и центрального нападающих. Как видим, в этом проявились некоторые черты, свойственные пришедшей на смену "диагонали" схеме 4+2+4, в частности прообраз будущей пары центральных нападающих.

"Диагональ" обеспечила бразильцам безраздельное господство на континенте во второй половине 50 х годов (в 1949 году, например, сборная выиграла южноамериканский чемпионат, забив в восьми матчах 46 голов!). Создатель "диагонали" Флавио Коста за двадцать лет своей работы в "Васко да Гама", "Фламенго", сборной страны завоевал около 50 титулов. Все, кроме одного, самого главного: в 1950 году руководимая им сборная проиграла финал первенства мира уругвайцам, после чего, как это всегда бывает в Бразилии, тренер был изгнан, а его идеи – преданы анафеме.

Уже на следующий год скромный провинциальный тренер Франсиско Рибейро де Андраде, руководивший командой "Вила Нова" в штате Минас Жерайс, предложил усовершенствованный вариант "диагонали", который впоследствии был принят всеми бразильскими командами и в 1958 году потряс футбольный мир своей простотой и гениальностью.

Франсиско Рибейро, логически завершая идею Флавио Косты, окончательно выдвинул в центр левого полусреднего, образовав пару центральных нападающих. Правый инсайд остался сзади, образовав вместе с одним из полузащитников пару игроков, контролирующую центр поля. В то же время второй полузащитник отступил назад, став четвертым защитником. Так родилась система игры, выражаемая формулой 4+2+4, которая и помогла бразильцам в 1958 году поставить на колени признанных фаворитов шведского чемпионата мира: Францию, Швецию и других.

Однако сами бразильцы считают, что и в Швеции, и в Чили они играли по схеме 4+2+4, лишь находясь в атаке. Когда же мячом овладевал противник, левый крайний бразильцев Загало всегда оттягивался назад, становясь третьим полузащитником, а точнее – седьмым элементом оборонительных линий.

"Мы нападали вшестером и оборонялись всемером", – рассказывал мне Загало, подчеркивая, что он сознательно оттягивался в полузащиту, чтобы затруднить свободу действий противнику в случае атаки на своем фланге и нейтрализовать активность неприятельских полузащитников в центре поля. (Воздавая должное его титаническим усилиям в каждом матче, товарищи дали ему ласковое прозвище Золотой муравей.)

Весь этот подробный исторический экскурс понадобился нам для того, чтобы лучше понять идеи, которые сегодня будоражат умы бразильских футбольных теоретиков. Сейчас никто уже не сомневается в Бразилии в том, что система 4+2+4 безнадежно устарела и должна быть сдана в архив.

За исключением, правда, Антониньо, тренера "Сантоса", лучшей команды Бразилии. Несмотря на град насмешек и издевательств почти всей спортивной прессы, "Сантос" с упорством, достойным восхищения, продолжает играть это осужденное, преданное проклятию и забвению "архаическое" 4+2+4. Играет и… выигрывает все турниры, в которых принимает участие. В 1968 году, например, он выиграл и первенство штата Сан Паулу, и "Серебряный кубок", являющийся фактически чемпионатом страны, и два международных турнира в Чили и Аргентине, повергнув, в частности, такие солидные команды, как сборная Чехословакии, "Вашаш", сборная ГДР, "Бенфика"… "А зачем нам искать всякие там новшества? – с хитрой улыбкой говорит Антониньо. – Ведь мы выигрываем, стало быть, – играем правильно. Посудите сами: у меня в "Сантосе" собрались лучшие форварды мира. Пеле, Тониньо, Эду и Абел. Такой четверки нет ни в одной национальной сборной… Могу я кого нибудь из них оттянуть назад? Да у меня на это рука не подымется!…"

Но "Сантос" является исключением. Все же остальные бразильские' клубы перешли на формулу 4+3+3, причем в последнее время возникло несколько ее вариантов, два из которых наиболее интересны и оказывают влияние на тактические концепции сборной. Рассмотрим их поподробнее.

Первый из вариантов – 4+3+3 разрабатывается в "Ботафого" под руководством Загало, который, став тренером этого клуба, развивает свои идеи, родившиеся еще в Швеции. В "Ботафого" роль третьего полузащитника играет левый крайний нападающий Пауло Сезар (игрок сборной), который образует вместе с полузащитниками Афонсиньо и Карлосом Роберто трио, контролирующее центр поля. Выносливость Пауло Сезара помогает ему периодически совершать и опасные рейды в штрафную площадку противника, когда успокоенные его кажущейся пассивностью защитники увлекутся нейтрализацией агрессивного правого крайнего и пары центральных нападающих. Об успехе этой схемы свидетельствует тот факт, что команда "Ботафого" в 1967–1968 годах одержала победу в пяти ответственных турнирах.

Другой вариант – 4+3+3 предложен командой "Крузейро" (Белу Оризонти), где третьим элементом к традиционной паре полузащитников добавляется оттянутый назад один из центральных нападающих (Тостао). Это трио (Тостао, Дирсеу Лопес и Зе Карлос) в полном составе было включено в сборную страны, получив у Айморе Морейра замысловатое название "трипе".

Этот термин, пожалуй, является сейчас самым популярным в нескончаемых спорах бразильских футбольных специалистов, и когда я попросил Айморе Морейра объяснить мне, чем отличается его "трипе" от европейской формулы 4+3+3, тренер сказал, что различия не очень существенны. По его замыслу центральная тройка игроков, контролирующая среднюю зону, должна быть более мобильной, более активной, более подвижной, чем трио классической схемы 4+3+3. Участники "трипе" должны участвовать и в обороне, и в подготовке атаки, и в ее завершении. От них зависит успех команды, поэтому, как выразился Айморе, "они должны не только играть на пианино, но и таскать его на своих плечах".

В последнее время бразильские тренеры много говорят об универсализации команды до такой степени, когда все игроки смогут выполнять несколько различных функций. Это демонстрирует, например, Тостао, который с одинаковым успехом играет роль агрессивного центрального нападающего, либо оттянутого в глубину поля полузащитника, либо левого крайнего нападающего. Подобные идеи все больше и больше овладевают умами бразильских тренеров (об этом, в частности, свидетельствует работа тренера "Фламенго" Тима).

Впрочем, пока что схема 4+3+3 остается господствующей в бразильском футболе, а основные творческие поиски путей ее усовершенствования ведутся главным образом в зоне полузащиты. Именно здесь возможны, пожалуй, в ближайшее время открытия и неожиданности. Тем более, что сегодня, в отличие от того, что было в эпоху "золотой сборной", самые яркие футбольные таланты страны, являющиеся "становым хребтом" лучших команд, сосредоточены (кроме Пеле, разумеется) в звеньях полузащитных линий этих коллективов: Жерсон ("Сан Паулу"), Ривелино ("Коринтианс"), Тостао, Дирсеу Лопес ("Крузейро"), Клодоалдо ("Сантос") и еще ряд Других.

Эти открытия и неожиданности начал готовить для своих соперников в Мехико новый тренер сборной Жоан Салданья, вселивший в сердца бразильцев луч надежды. Однако прежде, чем перейти к рассказу о его работе, следует вкратце проанализировать основные недостатки как сборной команды, так и вообще бразильского футбола, ликвидацию которых Салданья рассматривал в качестве своей основной задачи. Вот главные из них.

Во первых, бразильцы продолжают играть недопустимо медленно. В то время как сборные ФРГ или Англии тратят 2–3 паса и 5 – 10 секунд времени на то, чтобы перевести мяч из своего глубокого тыла к штрафной площадке противника, бразильская команда расходует на это сплошь и рядом 5–7 и более пасов и 15 и более секунд времени. Почти совершенно не пользуются бразильские футболисты быстрыми контратаками, почти никогда не стремятся развивать атаку передачами "в одно касание". Эта "медлительность" свойственна и сборной, и клубам, в первую очередь "Сантосу, "Палмейрасу", "Коринтиансу", "Ботафого".

Бесконечные поперечные пасы стали любимой пищей спортивных фельетонистов, требующих обратить внимание своих соотечественников на "реактивные" скорости европейских команд. Заметим попутно, что в значительной степени этот недостаток вызван постоянной усталостью игроков, которые играют около 100 встреч в год, имея всего лишь один двухнедельный отпуск.

Вторая беда сборной к моменту прихода Салданьи была следствием того, что состав команды постоянно менялся. Это, конечно, мешало наладить четкую взаимосвязь между линиями и отдельными игроками. Защитники устремлялись иногда в атаку, оставляя сзади зияющие бреши. Случалось и наоборот: отбиваясь из последних сил, противник оттягивает в защиту даже нескольких нападающих, а бразильские защитники продолжают благодушно "отдыхать" на своей половине поля, не пытаясь оказать помощь полузащитникам в контроле над средней зоной.

Симптоматично, что за последние годы самые впечатляющие победы были одержаны сборной тогда, когда она формировалась на базе одной из ведущих команд. Сборная Аргентины была разгромлена, например, со счетом 4:1 составом, в котором было собрано восемь представителей "Ботафого". Заключительные минуты матча превратились в удивительную по красоте комбинацию (как говорят, самую длинную в истории бразильского футбола), когда команда сделала 53 (!) паса, не давая противнику дотронуться до мяча! Последние несколько передач были выполнены в одно касание внутри штрафной площадки аргентинцев и завершились четвертым голом в пустые ворота под ликующий карнавальный водоворот на трибунах. Сборную Англии – чемпиона мира – победила команда, в которой Салданья использовал восемь игроков из "Сантоса".

Третий недостаток бразильских футболистов традиционен. Однако с каждым годом он мешает им все больше и больше. Речь идет об их увлечении индивидуальной игрой, об их стремлении поразить публику и противника головоломными финтами, которые сплошь и рядом не мотивируются игровой обстановкой и замедляют развитие атаки.

Десятки раз на протяжении любого матча бразильских команд вообще и сборной в частности можно видеть, как какой нибудь Паганини мяча, прорвавшийся к штрафной площадке противника, исполняет каскад ослепительных трюков, обводит по два раза каждого защитника, после чего с сознанием исполненного долга откидывает мяч куда нибудь в зону центрального круга.

Эта чисто бразильская нелогичность, несоответствие титанических усилий мизерному результату проявляется и тогда, например, когда взмыленный игрок мчится с мячом, восторгаясь собственным усердием, через все поле. Обводит двух трех противников, падает, встает, снова мчится, чтобы в конце концов откинуть мяч на два три метра своему партнеру, истомившемуся от ожидания, недоумевающему, почему бы вместо всей этой бестолковой беготни не дать один длинный пас через все поле…

И еще один недостаток: все без исключения бразильские команды (и, конечно же, сборная) очень "либеральны" в опеке игроков противника. Бразильцы "держат" своих подопечных на дистанции, атакуя соперника лишь после того, как он беспрепятственно получит мяч и успеет его обработать. И наоборот, сталкиваясь с жесткой опекой, применяемой европейскими командами, бразильцы зачастую теряются, начинают нервничать, совершать ошибки при исполнении элементарных технических приемов.

Не может быть отнесена "в актив" бразильцев и их удивительная эмоциональная неуравновешенность. Поразительные результаты, свидетельствующие об обратном: о спаянности, выдержке, стойкости команды во время чемпионатов 1958 и 1962 годов, были достигнуты тонкой и долгой работой тренеров, врачей и специального психолога, включенного в руководящую сборной "техническую комиссию". К сожалению, этот опыт в последние годы был предан забвению, и это может стать причиной дополнительных осложнений в будущем.

Впрочем, читатель, вероятно, ощущает уже раздражительное недоверие к автору этих строк, поднявшему руку на двукратных чемпионов мира, поразивших сердца советских любителей футбола своим блистательным выступлением в Лужниках летом 1965 года. В самом деле, не слишком ли строго мы судим команду, которая совсем недавно сыграла вничью с вице чемпионом мира – сборной ФРГ, обыграла "сборную остального мира" и чемпиона мира – сборную Англии, команду, которая забивала в сезонах 1968–1969 годов в среднем по два с половиной гола за матч?!

Думается, что не слишком строго. Бразильцы действительно играли в последние годы не очень уверенно, чередуя блистательные победы с необъяснимыми поражениями. Моменты наивысшего футбольного вдохновения, осенявшего Пеле и его друзей, сменялись удручающими периодами апатии и лености. Однако из этого, разумеется, не следует, что сборная бразильцев может быть "списана в резерв" и исключена из числа наиболее вероятных претендентов на Кубок Жюля Риме в Мехико! Необходимо подчеркнуть, что большинство слабостей команды было вызвано чрезмерной усталостью игроков, подвергающихся в клубах варварской эксплуатации, а накануне отъезда в Мексику в будущем году сборная по уже утвержденному плану подготовки получает достаточное время для отдыха.

Значительная часть отмеченных выше недостатков была вызвана организационной неразберихой в руководстве, вмешательством картол, и в первую очередь "сеньора Пауло", в работу тренеров, отсутствием единогласия среди самих тренеров. В последнее время, как уже было сказано, под давлением уничтожающей критики со стороны спортивной общественности руководители Бразильской конфедерации спорта приняли меры по организационному укреплению руководства сборной. В команду пришел новый тренер, сумевший сплотить игроков, создать обстановку энтузиазма и возродить веру футболистов в свои силы. Салданья, казалось, располагал всем необходимым, и в первую очередь временем для реформ, для поисков новых вариантов, путей и даже тактических схем… Тем более, что он обладал самым главным: игроками высшего класса, которые при всей своей темпераментности, неуравновешенности, усталости могут удивить мир не только артистической, но и мужественной, не только красивой, но и атлетической, не только индивидуальной, но и коллективной игрой…

Кто же они, эти виртуозы мяча, собирающиеся в третий раз (и уже навечно) завоевать для своей страны зо лотую богиню Нике?

Одиннадцать "хищников " Жоана Салданьи

Стремительно ворвавшись в штрафную площадку сборной Перу, полузащитник бразильцев Жерсон ударил бросившегося ему в ноги Де ла Торре по щиколотке правой ноги. Обливаясь кровью, защитник упал на землю, а его темпераментные соотечественники вцепились в Жерсона. Завидев это, бросились в атаку, влекомые призывом "наших бьют!", остальные бразильцы. Вскочили со скамеек массажисты и тренеры, ринулись на поле фотографы, радиокомментаторы и операторы кинохроники. Еще через несколько' мгновений "Маракана" превратилась в арену одной из самых ожесточенных рукопашных схваток, зафиксированных летописцами мирового футбола. Это случилось на 42 й минуте первого тайма "товарищеского" матча сборных Перу и Бразилии 9 апреля 1969 года.

45 минут продолжалось выяснение отношений, после чего, залепив пластырями ссадины, команды продолжили поединок. На другой день, отдышавшись и успокоившись, тренер бразильцев Жоан Салданья заявил: "А что? Иного я и не ожидал от моих ребят: ведь я вывел на поле не одиннадцать барышень, а одиннадцать хищников!… Вот они и показали себя!"

Впрочем, несмотря на этот инцидент, матчи команд Перу и Бразилии дали специалистам обильную почву для анализа и чисто футбольных аспектов встреч. Результаты встреч, явившихся дебютом Салданьи у штурвала сборной и выигранных бразильцами с результатами 2:1 и 3:2, укрепили авторитет нового тренера.

Учтя недочеты своего предшественника, он сразу же после своего назначения объявил во всеуслышание основной состав команды и одиннадцать запасных. Таким образом он устранил сомнения, ложные надежды, неуверенность. Отныне каждый из двадцати двух футболистов сборной знал свое место в команде, знал, является ли он запасным или основным игроком. При этом Салданья объявил, что каждый запасной, разумеется, может отвоевать позицию у "титулара". Это создало в команде обстановку здорового соревнования.

Что касается первых реформ и новшеств Салданьи в области тактики, то они вкратце сводятся к следующему.

Прежде всего он задался целью покончить с линией четырех защитников, построив оборонные порядки иным образом. Теперь в сборной Бразилии играют три защитника в линию (справа – Карлос Альберто, слева – Рилдо, в центре – Джалма Диас) и два – в роли "чистильщиков": один из них – сзади тройки защитников (Брито или Жоэл), другой – впереди (Уилсон Пиазза или Клодоалдо). Впрочем, трудно привязывать фамилии к этим позициям. Салданья готовил своим будущим противникам довольно сложную творческую новинку: центральный защитник и два "чистильщика" будут периодически меняться местами и функциями в ходе матча. Таким путем Салданья хотел лишить противника возможности "ликвидировать чистильщика", выдвинув к нему одного из нападающих.

Итак, в защите у Салданьи играли фактически пять человек. Но тренер подчеркивал, что эта схема не является мертвой. Основной его заботой было приучить своих питомцев играть мобильно, меняя тактику в зависимости от манеры игры нападения противника. "Главное, – подчеркнул Салданья, – мы должны всегда иметь в защите на одного больше. Когда соперник атакует двумя, мы защищаемся втроем; когда подключается к атаке третий, четвертый, пятый нападающие противника, мы оттягиваем в оборону четвертого, пятого, шестого игрока. Один у нас всегда должен быть свободным…"

В полузащите Салданья фактически использовал двух игроков: один из них – универсал Жерсон, мозг и душа команды, одинаково хорошо играет и в защите и в атаке. Он контролирует центр поля, обладает ювелирным пасом, поразительным видением игры (в этом с ним может соперничать только Пеле) и отличным ударом с дальней дистанции. Его коронный удар во время исполнения штрафного метрах в сорока от ворот через стенку в дальний от вратаря угол принес бразильцам победу в первом матче с перуанцами.

Второй полузащитник – Дирсеу Лопес (с которым успешно борется за позицию Ривелино) – "мотор" команды. Обладая реактивной скоростью, он, по замыслу Салданьи, должен врываться в штрафную площадку противника после того, как Пеле уведет за собой пару центральных защитников на край либо в глубь поля. Однако пока Дирсеу не полностью справляется с этой задачей вследствие "отсутствия ног", как говорят бразильцы. Впрочем, усталость является страшным бичом большинства "хищников" Салданьи, в том числе и Пеле.

Среди трех нападающих не убедил в правильности выбора Салданьи только Тостао, который в своем клубе ("Крузейро") играет на месте центрального нападающего, а в сборной был поставлен на левый край. Однако в последних матчах эта позиция была отдана Эду из "Сантоса", после чего из одиннадцати "титуларес" сборной шесть позиций заняли игроки этого сильнейшего бразильского клуба (Карлос Альберто, Жоэл, Джалма Диас, Рилдо, Пеле, Эду).

Потряс болельщиков и прессу своим блистательным выступлением в матчах против перуанцев и сборной Англии Жаирзиньо, поставленный Салданьей на правый фланг атаки. Он напомнил взволнованной торсиде Гарринчу в его лучшие годы: с легкостью Жаирзиньо обыгрывал двух прикрепленных к нему защитников, врывался в штрафную, создавая ежеминутно опаснейшие ситуации, демонстрируя отличное взаимопонимание с Пеле. Ну, а сам Пеле?

* * *

На 35 й минуте матча ФРГ – Бразилия Эду забил второй гол в ворота немцев, добив мяч, отскочивший от вратаря Майера после пушечного удара Тостао. Однако "главным конструктором" гола был не Эду и не Тостао, а Пеле. В тот момент, когда Тостао устремился из глубины поля к штрафной площадке соперников, Пеле, дежуривший в ожидании паса метрах в восемнадцати от ворот, неожиданным рывком, без мяча увлек за собой Шульца и Беккенбауэра, очистив "окно", куда и ворвался Тостао.

На 14 й минуте второго тайма Пеле вышел один на один с Майером и был грубо снесен Шульцем. Судья Жолт почему то не дал пенальти. Спустя несколько минут Пеле изящным финтом обыграл Шульца, протолкнул мяч между ногами Беккенбауэра и пробил в нижний угол ворот. Майер каким то чудом отбил мяч на угловой… Творя эти чудеса, "король" как бы отвечал на вопрос, который, хотя это и кажется кощунством, всерьез обсуждался недавно на страницах бразильской прессы: "Имеется ли место в сборной для Пеле?"

В чем дело?

Разве Пеле стал хуже играть?

Нет, наоборот. Он находится в зените своего мастерства, играя сейчас лучше, чем в те годы, когда он был признан первым футболистом мира… И в этом то и заключается его беда и гамлетовская проблема ("Быть или не быть?") бразильской сборной: сегодня Пеле стал не только лучшим, но и самым опекаемым футболистом мира.

Давно уже прошли те времена, когда он (как это было в одном из матчей в Дании) мог обыграть по очереди всех игроков противника и забить мяч, доставляя зрителям поистине эстетическое наслаждение. Сегодня стоит Пеле пройти одного двух соперников, как подоспевший третий бьет его сзади по ногам, четвертый толкает в спину, пятый бросает через бедро. Никто не представляет себе, сколько шрамов и рубцов оставлено на ногах Пеле защитниками всех мастей и флагов, в поте лица своего выполняющих истерические призывы тренеров: "Остановить Пеле! Любой ценой!"

С другой стороны, все кандидаты в линию атаки бразильской сборной всегда стремятся прежде всего "ужиться" с Пеле, приспособить себя к его игре, опасаясь, что в противном случае они останутся на скамейке запасных. Ну, а если по каким либо причинам (травма, болезнь) Пеле не сможет играть? Если он будет наглухо закрыт двумя тремя защитниками, как это было на играх в Ливерпуле во время минувшего чемпионата мира? Не растеряются ли игроки без своего лидера?

Салданья рассказывал мне, что намерен использовать Пеле двояко. Во первых, в роли агрессивного, выдвинутого в штрафную площадку противника центрального нападающего, который будет связывать двух трех защитников, облегчая прорывы крайних нападающих и использование агрессивных полузащитников типа Кирсеу Лопеса и Ривелино.

В тех случаях, когда эта тактика не даст ожидаемых результатов, Салданья планировал оттягивать Пеле назад, надеясь, что таким образом он либо получит возможность обстреливать ворота противника издали благодаря своему изумительному удару, либо, если защита противника потянется за ним из штрафной площадки, высвободит зону перед воротами для своих товарищей по команде. "Как бы то ни было, – подчеркивал Салданья, – Пеле всегда нервирует противника, всегда привязывает к себе двух, а то и трех защитников, что, естественно, развязывает руки, то бишь ноги, Жаирзиньо, Тостао и другим… Пеле – гений, и я не хочу ограничивать его двумя названными функциями. Он всегда будет иметь возможность импровизировать, находить новые решения и пути к победе…"

В ответ на вопрос о том, что, на его взгляд, является сейчас главным недостатком команды, Салданья ответил: "Усталость игроков. Но если у меня будет хотя бы три месяца времени, я смогу создать с этими игроками машину, способную вернуть Бразилии Кубок Жюля Риме…" В общем то бразильцы были довольны ходом подготовки к отборочным играм очередного первенства мира. Довольны игроками, довольны тренером и даже дракой: "Мы победили Перу трижды, – писала одна из газет. – Два раза на футбольном поле и один раз – на ринге… Этот эпизод подчеркивает наш боевой дух и готовность встретить любые провокации на будущем чемпионате в Мехико".

жүктеу/скачать 2.05 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: