Глава вторая. Штурмовики идут на фронт

Глава вторая. Штурмовики идут на фронт...

В разгроме немцев под Москвой, во время Сталинградской битвы, в других многочисленных сражениях — всюду действовали грозные штурмовики «Ильюшин».

В конце 1942 года все эвакуированные заводы уже работали на полную мощность. И, как всегда, перед коллективом рабочих, инженеров и техников заводов стоял вдохновляющий образ великого Сталина, который пристально следил за работой авиастроителей.

В марте 1943 года до рабочих долетела радостная весть: товарищу Сталину присвоено звание Маршала Советского Союза.

Это вызвало новый боевой и трудовой подъем у советских людей.

И вот у строителей моторов родилась мысль: в подарок вождю и полководцу дать сверх плана десятки штурмовиков.

Вся героическая армия тружеников, создававших грозную армаду «ильюшиных», восприняла [17] эту высокую патриотическую идею как свою, кровную, выражающую самые лучшие и возвышенные думы советских людей о своем вожде.

Патриотические слова летели из цеха в цех. Они вдохновляли рабочих на новый трудовой подвиг, поднимали их на перевыполнение социалистических обязательств.

...Поздно ночью, закончив совещание с начальниками цехов, директор одного завода тов. Жезлов сообщил по телефону своему соседу, директору авиазавода тов. Третьякову о предложении рабочих.

— Мы дадим сверх плана моторы, а вы штурмовики. Как думаете, Анатолий Тихонович? — спросил он.

— Дадим, Михаил Сергеевич!

— Сколько?

— Дело за вами: сколько будет моторов, столько дадим и самолетов: На полк дадите — полк штурмовиков выпустим. На два полка дадите, и мы не отстанем.

Связались и с директором другого завода тов. Белянским. Коллектив этого завода присоединился к начатому движению. Совместно решили: дать фронту сверх плана три полка штурмовиков.

Так началось строительство эскадрилий.

«Коммунисты и комсомольцы — на первую линию!» Эти призывные слова четко выделялись на большом щите, укрепленном у входа в сборочные цехи авиазавода, где директором тов. Третьяков. Призыв, обращенный к авангарду заводского коллектива — коммунистам и комсомольцам, запал глубоко и в душу каждого беспартийного.

На партийных и профсоюзных собраниях, состоявшихся во всех цехах, коммунисты и комсомольцы первые принимали повышенные обязательства и увлекали за собой осталыьных. [18]

Туда, где возможно было отставание, немедленно направлялись командиры-коммунисты, передовые организаторы поточного производства.

Опытный производственник В. М. Ефимов был послан в мастерскую заготовительного цеха. Следуя правилу — не допускать отставания ни на одном станке, Ефимов начал с того, что возложил на кадровых рабочих ответственность за успех всего коллектива. Дело в том, что мастерская работала хуже других, потому что в ней было еще много неопытных рабочих и работниц. Требовалось в кратчайший срок помочь им овладеть своей квалификацией, чтобы они давали высокую производительность труда. Старый кадровик коммунист тов. «Доманов по совету Ефимова взялся помочь комсомолкам Кузнецовой, Анохиной, Хвостовой, Плечкиной, недавно поступившим в цех. Он учил их на личном опыте, показом, рассказывал о всех тонкостях и секретах работы.

Ломанов не жалел ни времени, ни сил. Он понимал, что его труд помогает бить врага.

В группе мастера-комсомольца Володченкова тон задавала бригада тов. Егоровой. За несколько дней бригада сдала в фонд постройки сверх плановых самолетов свыше четырех тысяч деталей.

Цех, руководимый Ефимовым, сумел скоро стать в ряды передовых и начал давать сверхплановую продукцию.

В памятные дни, когда люди строили сверхплановые самолеты, рождались новые сотни стахановцев.

Давно ли клепальщица Надя Александрова еще была выпускницей ремесленного училища? Давно ли ее принимали на заводе в комсомол? А на цеховом комсомольском собрании, посвященном итогам строительства сверхплановых штурмовиков, Надя вышла к столу президиума и молча протянула [19] листочек, на которой крупным уверенным почерком было написано: «Обязуюсь в марте дать сверх задания в фонд строительства сверхплановых самолетов 14 деталей».

Но Надя Александрова скромно расценивала свои способности: свое обязательство она выполнила за 10 дней. Так же, как солдаты на фронте не могли успокоиться до тех пор, пока на нашей земле ходит недобитый враг, не была спокойной и Надя Александрова. Девушка искала путей повышения производительности, и она нашла их, применив очень простой способ: она сделала широкую поддержку, позволившую крепить одновременно два конца детали. Это вдвое сэкономило время на обработку. Там, где раньше было занято двое, теперь работал один человек. Выработка самой Нади Александровой возросла до 280 процентов.

Но Надя Александрова — одна из сотен. Любовь к Родине, желание помочь советским воинам быстрее разгромить врага руководили и комсомольцами Сливкиным и Зиной Ананьевой. Первый из них за 8 дней выполнил месячное задание, а Зина давала ежедневно 400 процентов задания.

Тысячи патриотических дел совершались ежедневно под сводами цехов. Строительство сверхплановых самолетов будило в людях их лучшие, благороднейшие чувства. Мастера, начальники отделений, жившие в пригородных поселках и деревнях, приезжали домой с последним ночным поездом. Часто они оставались до утра в цехе, прикорнув где-нибудь в диспетчерской или уронив усталую голову на какой-нибудь стол в цеховой конторе. А молодежь устраивалась на ночлег там, где потеплее: литейщики — поближе к автоклавам, котлам, станочники — просто у труб отопления. Спали иногда в цеховых траншеях: там тоже было тепло. [20]

Тысячи патриотических подвигов ежедневно совершались на заводах.

— Раз наш коллектив первый предложил построить сверхплановое боевое соединение «ильюшиных», значит, мы должны быть первыми и в соревновании, — сказала работница Марина Полятникова. — Я теперь работаю на двух станках и сменное задание выполняю на 250 процентов. Полторы нормы каждый день отчисляю на постройку сверхплановых самолетов.

— За последние дни наша группа дала деталей для моторов к самолетам более чем на 50 тысяч, рублей, — по-военному докладывал мастер Луганский.

Двенадцать фронтовых бригад вел за собой коллектив цеха тов. Ищенко. Одна из них, во главе с тов. Шаровым, ежедневно отчисляла в фонд строительства 20 комплектов деталей. Даже бригаду тов. Игнатьева, которая в цехе еле тянулась за передовиками, в эти дни словно подменили: она давала сверхплановую продукцию, по 10—12 комплектов деталей в смену!

Никогда еще на авиа- и моторозаводах не видели такого взлета соревнования, такого напора в труде, какое было в те дни. Движение захватывало все новых и новых людей. Казалось, люди уже достигли предела производительности. Но вот в цехе объявился рационализатор, предложение которого помогало давать дополнительную норму. Темпы нарастали так быстро, что те нормы, которые были неделю-две назад, по сравнению с достигнутыми казались незначительными.

Например, одна клепальщица Валя Сергеева со своей подручной тов. Трошенковой способна была выполнить чуть ли не все суточное задание цеха. Начальник цеха тов. Алексеев, видя такой трудовой героизм Сергеевой, снял всех остальных рабочих, [21] занятых ранее на клепке, и поставил их на другой участок.

Вместе с темпами росли и сами люди.

Подручная Сергеевой тов. Трошенкова заявила, что намерена работать самостоятельно, потому что овладела своей квалификацией.

— Я постараюсь догнать Сергееву, — заявила она без тени хвастовства.

И догнала.

— Это мой вклад в дело победы над врагом, — сказала тов. Трошенкова, докладывая о выполнении своего обязательства.

Заводоуправление в эти дни напоминало боевой штаб. Из цехов шли донесения, и каждый старался о своих успехах доносить первым. Вот, кажется, на первое место вышел цех тов. Данилова, но проходит час и его обгоняет цех тов. Михайлова. И их труд, слившийся воедино, побеждал, делал невозможное возможным.

И была еще одна прекрасная черта в характере, авиастроителей. Они не давали никому скидки ни на неопытность, ни на молодость, ни на усталость. Самолеты нужны фронту. Вот что они знали, и это двигало их вперед. Поэтому ничего не было удивительного, что стариков нельзя было отличить по темпам работы от молодежи, что подростки нередко обгоняли в труде опытных мастеров.

— Замечательные ребята! — с гордостью говорили о них старики.

Женщины, ставшие к станку в годы войны, принесли с собой присущую им точность и аккуратность, которые помогли им в минимально короткий срок освоиться с мужскими профессиями и заменить ушедших на фронт рабочих.

Работница тов. Серапионова, проводив мужа на фронт, явилась в цех и за несколько дней освоила [22] секрет шлифовки. Станок ее неизменно давал три нормы.

— За себя и за мужа работаю! — говорила она.

— Это две нормы, а третья за кого же? — интересовались в цеху товарищи.

Серапионова улыбнулась. Подняла на товарищей светящиеся радостью глаза:

— А третья — в подарок товарищу Сталину!

По инициативе коммуниста Петрова началось новое патриотическое движение среди инженерно-технических работников. Они создали свою рабочую бригаду. Выполнив основные обязанности, становились к станкам. После дневной смены оставались в цехе и выполняли нормы на 250—300 процентов.

Всех, кто был когда-то станочником или умел держать инструмент в руках, тянуло в эти горячие дни в цеха. Вспомнили свои старые рабочие профессии инженеры и мастера тт. Кириллов, Баврин. Обслуживая одновременно два станка, они перевыполняли месячные задания. Никого не удивляло на заводе, что и инженер тов. Коробчанский по окончании рабочего дня становился к револьверному станку, а инструктор по технике безопасности тов. Родионов — к фрезерному.

Огромным напряженным трудом жили в те дни заводы, и трудно было в бурлящей его жизни понять, что делал каждый в отдельности, где связь и взаимодействие в работе литейщиков, шлифовщиков, кузнецов, лекальщиков, токарей, сборщиков, ремонтников, электриков. Чем заняты люди в командирских кителях с серебряными пуговицами? Над чем трудятся в больших и малых кабинетах на втором этаже главного корпуса и внизу, в маленьких фанерных комнатушках, где никогда не гаснет электричество? О чем совещаются и говорят за массивными обитыми дверями у директора [23] завода и главного инженера и за дверью, где на табличке обозначено: «Главный конструктор», что нового создано здесь в этот поздний ночной час? Это в конце концов составляло предмет военной тайны. Но тайной не было то, что фронту нужны самолеты, как воздух, как хлеб.

Словно могучий мотор, ровно и гулко билось сердце заводов. Здесь царствовал труд, великий, всепобеждающий труд, равный ратному подвигу, самоотверженный труд во имя победы над ненавистными немецко-фашистскими захватчиками, осмелившимися посягнуть на нашу родную, советскую землю.

С каким вниманием наблюдали строители за первым полетом своих голубых машин!

Под открытым небом раскинулся цех тов. Расса — аэродром. На его просторах бушевали метели. Свирепый ветер сбивал людей с ног, залеплял снегом глаза, перехватывал дыхание. Но «нелетная» погода не останавливала людей, дороживших каждой минутой для досрочного выполнения плана выпуска штурмовиков. Летчики-испытатели поднимали в свинцовое зимнее небо только что вышедшие из сборочного цеха «илы», проверяя их по многу раз перед тем, как отправлять на фронт.

Приземлившись, летчик докладывал, как вела себя машина в воздухе, что в ее поведении ему не понравилось, а затем, неуклюже шагая в тяжелых меховых унтах, отправлялся отдохнуть и обогреться в единственное на огромном аэродроме зданьице. В этом деревянном одноэтажном домике помещались начальник аэродрома и его отделы, здесь же ютились со своим хозяйством электрики, монтеры, кладовщики и остальной аэродромный персонал.

А к приземлившемуся самолету в пятый, в десятый раз бежали люди и, несмотря на лютый холод [24] и ветер, снова терпеливо искали неполадки, на которые жаловался испытатель. Искали, ошибались, снова искали, пока не находили недостаток и не устраняли его.

Чтобы обеспечить выполнение обязательства завода по строительству сверхплановых штурмовиков, тов. Рассу пришлось перестроить всю работу аэродрома. В коллективе началось горячее соревнование под лозунгом: «Сверхплановые штурмовики не задерживать ни одного часа».

И вот наступило время, когда завершен был весь этот благотворный труд. Строители моторов и самолетов выполнили свое обязательство. Штурмовики «ильюшины» для авиасоединения были готовы.

Собрался митинг, посвященный сдаче самолетов. Это было торжество советских патриотов, выражение их великой любви к социалистической Родине. Глядя на стройные ряды самолетов, люди с гордостью говорили:

— Это сделали мы своими руками! Мы недосыпали, порой изнемогали от усталости, но сделали. Родина! Товарищ Сталин! Обязательство нами выполнено, принимай, фронт, нашу работу, наш вклад в победу.

Сверхплановые штурмовики принимали лучшие воины Советской Армии, советские летчики, покрывшие себя неувядаемой славой в схватках с гитлеровскими асами.

Голубые «илы» в воздухе. Четким строем проходят они над авиационными заводами, над городом рабочих, техников, инженеров, конструкторов — творцов непобедимой армады штурмовиков.

Самолеты идут низко, над самыми крышами заводских корпусов, над восхищенной толпой. И торжествующий рев моторов звучит как салют скромным советским людям в честь их героического труда, [25] о котором будут с благодарностью вспоминать поколения.

Сделав над заводами три прощальных круга, самолеты ушли на запад, на фронт, навстречу великим боям во славу Родины, боям, которые поставят гитлеровскую Германию перед катастрофой...