Имени н. Г. Чернышевского

Библиографический список

1. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики языковых единиц. М., 1986.

2. Michele A.Berde. Nothing Normal about This. 2010.

3. Новый большой англо-русский словарь, под.ред.Э.М. Медниковой и Ю.Д. Апресяна: в 3 т. М., 1993.

5. http://www.multitran.ru/c/m.exe

6. Прищепчук С.А. Особенности воспроизведения оценочной лексики при переводе (на материале политического дискурса): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.20. - M, 2009.

И.В. Скрынникова

Волгоградский госуниверситет

ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН
Среди разнообразных концептов важную роль играют те многомерные социопсихические образования, которые служат ориентирами бытия. К числу таких концептов относится концепт пространства, а в частности и концепт «локализации в пространстве». Как уже отмечалось, в философской, теологической и естественно-научной литературе разработано множество пониманий пространства. Концепт пространства относится к числу сложных врожденных концептов, переживаемых и осознаваемых в единстве с конкретными понятиями. Первичной является связь между пространственным и временным дейксисом. «Дейктическая триада «Я – здесь – сейчас» конкретизируется в языке как программа развертывающихся категориальных кластеров» [Карасик 2002: 106].

В данной работе сочетается лингвокогнитивный и лингвокультурологический подход к изучению концепта, поскольку рассматриваемый нами концепт, являясь одним из универсальных, также характеризуется яркой национально-культурной спецификой. Это подтверждается многочисленными исследованиями зарубежных и отечественных ученых, в которых культура является главным фактором, определяющим отношение к пространству, в том числе, к территории. В частности, доктора Эдуарда Т. Холла, профессора антропологии Северо-западного университета, давно интересовал вопрос о том, как человек реагирует на пространство, окружающее его, и каким образом использование им окружающего пространства является способом передачи информации другим людям. Изучая личное пространство человека, он создал термин "проксемика" для описания своей теории и своих наблюдений относительно территориальных зон и того, как мы их используем. Особое внимание доктор Холл уделил значению проксемики в различных культурах. Например в Японии, по мнению Холла, скученность людей является признаком теплой и приятной интимной близости. Отмечается, что в некоторых ситуациях люди предпочитают находиться как можно ближе друг к другу. Принимая во внимание тот факт, что описание местонахождения объектов антропоцентрично, а положение отдельного взятого объекта можно описать только в его тесной связи с другими окружающими объектами, Э. Холл пришел к следующим выводам: западные культуры уделяют основное внимание объектам, игнорируя разделяющее их пространство, в то время как в восточных культурах считается, что и промежуточное пространство между предметами заслуживает внимания. Им было также обнаружено, что в языке индейцев хопи нет слов, обозначающих фиксированное положение вещей, - объекты описываются в зависимости от положения относительно друг друга, но понятия трехмерного пространства не существует [Hall 1969].

Теория коммуникации оперирует такими терминами, как «личное пространство», «ориентация в пространстве», «межличностное пространство», «строение пространства». Каждому человеку для его нормального существования необходим определенный объем пространства вокруг него, которое он считает своим личным пространством. Размеры этого пространства зависят от степени близости с теми или иными людьми, от принятых в данной культуре форм общения, от вида деятельности и т.д. Этому личному пространству придается большое значение, поскольку вторжение в него обычно рассматривается как покушение на внутренний мир человека.

Формирование чувства личного пространства происходит в детстве, и его размеры регулируются чаще всего бессознательно. Они интуитивно поддерживаются при общении с представителями своей культуры и, как правило, не создают проблем для коммуникации. Однако при общении с представителями других культур дистанция общения создает проблемы для коммуникации, поскольку отношение к пространству в каждой культуре обусловлено ее особенностями и ошибочно может пониматься представителями другой культуры. Дело в том, что большинство людей воспринимает пространство не только глазами, но и всеми остальными органами чувств. Начиная с самого детства, человек усваивает значение пространственных сигналов и в рамках собственной культуры может их безошибочно узнавать. Однако при общении с представителями других культур органы чувств человека не в состоянии точно истолковать незнакомые пространственные сигналы. Что может быть причиной непонимания или конфликта.

Соответственно и реакция людей на одни и те же пространственные сигналы почти всегда различается в разных культурах. В тех странах, где люди довольствуются относительно небольшим личным пространством, толчея на улице, когда все друг друга касаются или даже толкают, воспринимается как совершенно нормальное явление. В этих культурах люди не боятся прямых физических контактов. К ним относятся такие страны, как Италия, Испания, Франция, Россия, страны Ближнего Востока и другие. В других культурах, например, в северо-европейских странах, Германии, США люди, наоборот, максимально стремятся избегать близких дистанций или прикосновений.

Динамика движений и личная дистанция при разговоре является неотъемлемой частью процесса коммуникации. Дистанция при разговоре, которая допускается между чужими людьми, показывает динамику коммуникации, которая проявляется в движениях. Если собеседник подходит слишком близко, мы автоматически делаем шаг назад. Так, латиноамериканец и европеец в привычной обстановке разговаривают на разном расстоянии. Но при общении друг с другом латиноамериканец будет стараться оказаться на привычном для него расстоянии, тогда как это стремление будет воспринято европейцем как вторжение в его личное пространство. Он тут же постарается отодвинуться. В ответ латиноамериканец постарается приблизиться вновь, что с точки зрения европейца будет воспринято как проявление агрессии.

На эмпирическом уровне было доказано, что личное пространство американцев значительно больше, чем личное пространство русских, что часто связывают с американским индивидуализмом. Одним из ключевых понятий американской культуры является privacy, которое также является территориальным. Нарушение личного пространства – одно из самых больших культурных потрясений для американцев, приезжающих в Россию. Так, они нередко испытывают трудности при покупке товаров в магазинах, так как, стоя в очереди, они пытаются не нарушать личное пространство других людей, которые, в свою очередь, не воспринимают их как стоящих в очереди людей, поскольку расстояние до стоящего впереди человека, с точки зрения жителей нашей страны, велико.

Примечательно, что территориальность распространяется и на такие понятия, как социальное положение и статусность. В каждой культуре приняты разные сигналы, выражающие отношения во власти. Например, маркером, используемым для очерчивания статусной территории в больших американских корпорациях, становится размер офиса: президенту обычно отводится огромный офис на верхнем этаже здания, а простому клерку – стол в комнате вместе с другими служащими на нижнем этаже [Gamble and Gamble 1990: 127]. При этом угловые офисы, с наиболее широким обзором, занимаются, как правило, главными менеджерами или владельцами фирм. В России руководящие сотрудники стараются избегать верхних и вообще крайних этажей, предпочитая размещать свои офисы на средних этажах здания. Похожая картина наблюдается и во Франции. Это объясняют тем, что власть и контроль в этих странах обычно исходят из центра. Таким образом, пространственный фактор в коммуникации может также служить для выражения отношений господства – подчинения.

Жилье также отграничивает пространство, принадлежащее семье, а размер его позволяет судить о статусе его жителей. Человек расценивает свою собственность или площадь, регулярно используемую им, как свою личную территорию, подобно личному воздушному пространству, и готов биться, чтобы защитить ее. Такие вещи как собственный дом, офис и машина представляют территорию, имеющую четко обозначенные границы в форме стен, ворот, заборов и дверей. Каждая территория может иметь несколько подтерриторий. Например, у женщины в доме есть свои личные территории, такие как кухня или прачечная, куда она запрещает кому-либо входить в тот момент, когда она там работает. Бизнесмен имеет любимое место за столом переговоров, посетители имеют любимые места в кафетерии, а у главы семьи в доме есть свой любимый стул. Эти места обычно маркируются тем, что на них владелец оставляет свои вещи, или же тем, что постоянно садится только на свое место. Посетитель кафетерия может даже дойти до того, что вырежет ножом свои инициалы на "своем" месте за столом, а бизнесмен отметит свою территорию за столом тем, что поставит на него свою пепельницу, положит ручку, книгу или салфетку, занимающую расстояние его интимной зоны в 46 см. Доктор Десмонд Моррис, наблюдая за местами в читальном зале библиотеки, установил, что если оставить книгу или личную вещь на столе в читальном зале, то это сохранит вам место в среднем в течение 77 минут, а если повесить пиджак на спинку стула, то место сохраняется в течение 2 часов. Члены семьи дома могут пометить свое любимое место своей личной вещью типа трубки или журнала, положив его на место или рядом с ним, чтобы заявить свои права на владение этим пространством. Таким образом, другие люди будут рады вам или избегать вас в зависимости от того, насколько уважительно вы относитесь к их личной пространственной зоне. Поэтому этакий рубаха-парень, который всех хлопает по плечу или постоянно прикасается к другим во время разговора, внутренне неприятен окружающим [Morris 1994].

Кроме того, в США территориальность охраняется как важный признак американской культуры. Нарушение границ частных владений, особенно границ огромных домов, считается преступлением. Появление незнакомца в районе, где живут богатые американцы воспринимается с подозрительностью [Леонтович 2002: 166]. Дружба также рассматривается как территориальное понятие, которое эксплицируется по-разному в различных культурах. Особо положительное впечатление на американцев, проживающих в России, производит близость между друзьями. Однако, в Англии отношения строятся не на основе физической близости, а в соответствии с социальным положением. Если ваше социальное положение не является равным, то вы можете и не быть другом вашего соседа. Это явление английской культуры является не только следствием английской истории, но и перенаселенности страны. Как и англичане, французы являются нацией, живущей в перенаселенной стране, но иная история культуры привела к другому культурному результату. В то время как скученность заставила англичан чрезвычайно ценить уединение, во Франции она привела к тому, что люди гораздо больше участвуют в жизни друг друга. Следовательно, размеры личной пространственной зоны социально и национально обусловлены.

Что касается обозначения статусной территории, то она определяется типом зонального пространства. Размеры личной пространственной территории человека среднеобеспеченного социального уровня в принципе одинаковы независимо от того, проживает ли он в Северной Америке, Англии или Австралии. Ее можно разделить на 4 четкие пространственные зоны.

1. 
   Интимная зона (от 15 до 46 см). Из всех зон эта самая главная, поскольку именно эту зону человек охраняет так, как будто бы это его собственность. Разрешается проникнуть в эту зону только тем лицам, кто находится в тесном эмоциональном контакте с ним. Это дети, родители, супруги, близкие друзья и родственники.
   
2. 
   Личная зона (от 46 см до 1,2 метра). Это расстояние, которое обычно разделяет нас, когда мы находимся на коктейль-вечеринках, официальных приемах, официальных вечерах и дружеских вечеринках.
   
3. 
   Социальная зона (от 1,2 до 3,6 метров). На таком расстоянии мы держимся от посторонних людей, например, водопроводчика или плотника, пришедшего заняться ремонтом в нашем доме, почтальона, нового служащего на работе и от людей, которых не очень хорошо знаем.
   
4. 
   Общественная зона (более 3,6 метра). Когда мы адресуемся к большой группе людей, то удобнее всего стоять именно на этом расстоянии от аудитории.
   

Сельские жители обычно стоят прочно на земле и наклоняются навстречу вашему рукопожатию, в то время как городской житель сделает шаг вперед при рукопожатии. Люди, выросшие в отдаленных или малонаселенных сельских районах, обычно имеют очень большие потребности в личном пространстве, достигающем 9 метров. Эти люди предпочитают не здороваться за руку, а лучше на расстоянии помахать друг другу рукой.

Городские агенты по продаже считают, что знание этих особенностей имеет огромное значение для успеха торговых операций с фермерами в малонаселенной сельской местности. Учитывая, что такой фермер имеет "воздушную оболочку" от 92 см до 1,8 метра и более, рукопожатие с ним будет расцениваться как территориальное нарушение, на которое фермер отреагирует отрицательно, и будет занимать оборонную позицию. Преуспевающие агенты по продаже почти единогласно заявляют, что самые благоприятные условия для переговоров о купле-продаже складываются в том случае, когда они приветствуют жителя небольшого сельского городка широким рукопожатием, а фермера из глубинки взмахом руки.

Кроме того, для ориентации в пространстве культурно значимым является то, где находится коммуникант и как его местонахождение соотносится с объектами, о которых идет речь. Ч. Филлмор, анализируя выражения out west “дальний запад” и back east “тыловой восток”, поясняет, что «они мотивированы историческими событиями: переселенцы прибывали на восточную часть американского континента и мигрировали с течением времени на запад». Коммуникант обнаруживает, что «мир текста пространственно привязан к Северной Америке и темпорально ориентирован на события после колонизации европейцами Американского континента. Даже если географическая/историческая категоризация, лежащая в основе использования обсуждаемых выражений, не существенна для изложения, интерпретатор в какой-то степени осознает исходные условия, мотивирующие рассматриваемые выражения, что и обусловливает общую интерпретацию» [Fillmore 1982: 71]. Таким образом, автор указывает на взаимосвязь категорий пространства и времени, которые представляют собой важные параметры осмысления языковой картины мира. Автор также пишет об осознании принципов географической и исторической категоризации значений со стороны интерпретатора.

Следовательно, наложение различных сеток координат на одну и ту же ситуацию со стороны коммуникантов – представителей разных культур – будет приводить к их разной категоризации. Важным является и тот факт, что пространственно-временные отношения, сложившиеся в культуре, оказывают влияние на формирование элементов грамматики, технику нумерации, восприятие существительных, обозначающих физические качества, членение цветового и звукового спектров.
Библиографический список

Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002.

Леонтович, О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: Монография. Волгоград: Перемена, 2002. – 434с.

Hall E.T. The Hidden Dimension. New York: Anchor, 1969, 217p.

Gamble T.K. and Gamble M. Communication Works, 3^rd ed. NY, etc.: MCGraw-Hill, Inc., 1990.

Morris, Desmond. The Human Animal. New York, 1994.

Задачей преподавателя, обучающего студентов–лингвистов исторической фонетике и истории языка, является максимально точное разъяснение данных явлений. Например, при анализе отрывка Ohthere’s account of his first voyage необходимо обратить особое внимание на особенности произнесения некоторых слов. Слово cyninge произносилось [ kyniŋge ], в этом слове произносился [k ], а не [ʧ], несмотря на то, что после него находился гласный переднего ряда, но этот гласный не был первичным, он появился благодаря переднеязычной перегласовке - ср. OHG - kuning, также в древнеанглийском сочетание ng передавалось звуками [ ŋg ]. Слово micel произносилось [ miʧel] с [ʧ] а не [ k ], т.к. гласные переднего ряда, находящиеся перед и после c были первичными – ср. PrG – mekilaz, также в среднеанглийском мы можем найти данное слово с буквосочетанием ch , которое передавало аффрикату [ʧ] на письме – miche, muche. Мы можем прийти к выводу, что слова wæg и cirre произносились [ wæj ] и [ʧire/ʧyre], т.к. в среднеанглийском мы находим слово wei соответствующее древнеанглийскому wæg, где [ j ] перешёл в неслоговой [ i ] в дифтонге [ ei ], а [ʧ] в слове cirre произносилось так потому, что гласный переднего ряда после с является первичным - ср. OS – kerrian.

Таким образом, как видно из всего вышесказанного, у студентов – лингвистов могут возникнуть определённые сложности при изучении и анализе изменений некоторых согласных в древнеанглийском, т.к. не во всех учебных пособиях по истории языка достаточно полно освещены все особенности данных изменений, поэтому преподавателю важно предусмотреть наличие этих трудностей и своевременно разъяснить их студентам.
Библиографический список

1. 
   Аракин В. Д. История английского языка - М., 2003
   
2. 
   Бруннер К. История английского языка - М., 2006
   
3. 
   Расторгуева Т.А. История английского языка – М., 2003
   
4. 
   Смирницкий А. И. Лекции по истории английского языка – М., 1998
   
5. 
   Klein E. A comprehensive etymological dictionary of the English language - Amsterdam London New York, 1966
   
6. 
   Reznik R. V. , Sorokina T. S., Reznik I.V. A History of the English language – М., 2003
   
7. 
   Wrenn C.L. and Quirk R. An Old English grammar – London, 1960
   

Способы толкования значения применительно к какой-либо определенной семантической группе слов рассмотрению не подвергались. Между тем выбор и оценку приемов характеристики значения лучше всего можно осуществить именно на конкретном материале путем сопоставительного анализа различных способов толкования значения.

B данной статье рассматриваются не все существующие способы раскрытия лексического значения слова, а лишь те из них, которые представляется возможным показать на нашем материале. Таковыми являются: способ описательного определения, синонимический, способ перевода и комбинированный, в котором сочетаются описательное определение и синонимический способ. Описательное определение может быть филологическим или энциклопедическим. Под филологическим описательным определением понимается краткое, точное описание значения слова через связи данного слова с другими словами, то есть, в отличие от энциклопедического определения, речь идет не об исчерпывающем определении понятия, а об определении слова. Следовательно, описательное определение - это краткое, точное раскрытие лексического значения слова средствами общелитературной лексики, отражающее принадлежность данного слова к определенной части речи, а внутри части речи к определенной лексико-семантической группе слов (в нашем случае - к глаголам движения, связочным и т. д.). Синонимический способ - раскрытие лексического значения слова путем сопоставления его с одним или несколькими синонимами. Переводным способом называется раскрытие лексического значения слова одного языка соответствующими словами другого языка.

Комбинированный способ - это раскрытие лексического значения слова путем описательного определения, дополненного синонимами.

Эту систему способов объяснения значения теоретическая лингвистика получила от прикладной лингвистики. Но у лексикологии и семасиологии как разделов теоретической лингвистики могут быть и свои требования к толкованию значений и своя оценка способов толкований. В семасиологических работах необходимо найти наиболее эффективный способ раскрытия лексического значения слова, так как результаты этих исследований могут быть полезными не только для прикладной лингвистики, но и в теоретическом плане, поскольку правильная семантическая характеристика объектов исследования может способствовать повышению точности и объективности результатов любого лексикологического исследования

Рассмотрение способов смысловой характеристики глаголов начнем с дистрибутивной формулы N + V для глагола go. В следующих примерах N - существительное и личные местоимения, обозначающие лицо:

1. You must go, Denis! [1, 65]

2.. When Stevens has gone Gill turned to Andrew with a smile. [2,222]. -Обращаясь к переводу как способу раскрытия значения слова, находим следующее: 1. Ты должен уйти, Денис! [1, 46]. 2. И когда Стивенс вышел, Джилл с улыбкой обратился к Эндрью. [2, 2l3]

В словарях БОС и Хорнби этот лексический вариант объясняется синонимическим способом: leave, move away, disappear.

Таким образом, рассмотренные примеры представлены одной формулой с одинаковыми индексами, разными переводами и группой синонимов. Если сопоставить go с его переводами, то оказывается, что в русском языке глаголу go соответствуют слова с более конкретным, узким значением. Как видно из примеров, эта конкретизация достигается использованием слов с различными корнями, а также присоединением аффиксов к одному и тому же корню. Глагол go реализуется в одном и том же лексическом варианте, когда он обозначает «идти», «ехать», то есть «передвигаться любым способом», поскольку этот глагол обозначает широкое понятие, которое в русском языке не имеет единого лексического выражения. Синонимический способ оказывается несколько лучше переводного, но и он не дает однозначного решения, поскольку ни один из этих синонимов в отдельности не передает всех компонентов рассматриваемого варианта.

В ряде случаев различия в употреблении рассматриваемых глаголов в обоих языках настолько велики, что при переводе эти глаголы вообще опускаются: The old ideas about marriage may have gone but after all you both took certain vows [3,85]

Может быть, теперь не те взгляды на брак, что в наше время, но вы в конце концов дали обет [3,970]

В дистрибутивной формуле N+V+A лексический вариант широкого значения глагола go реализуется в определенной синтаксической конструкции, независимо от ее лексического наполнения. Для его раскрытия в этой формуле перевод совершенно неприемлем, так как он зависит от семантики компонента A:

1. Hughes had gone mad [2,60]

2. I shall never go bald [1 ,45]

1.Хьюз помешался [2, 59].

2.Я никогда не буду лысым [1, 28].

В БОС подобные случаи объясняются комбинированным способом: to pass into a certain condition. Chiefly implying deterioration, a) With adj. complement: to become, get to be (in some condition).

Хорнби определяет это более кратко: pass from one state to another.

Комбинированный способ, таким образом, так же как и описательное определение, является эффективным способом, который распространяется на большое число случаев.

Если взять несколько примеров с глаголом come, то оказывается, что в каждом из них этот глагол переводится по-разному:

1. …Andrew almost wished he had not come [2,326-327].

2. «Hello Chris! Thought you were never coming» [2,344].

1.Эндрью почти пожалел о том, что приехал [2,312-«приехать»].

2.«Алло, Крис! Мне уже казалось, что ты никогда не вернешься» [2, 327 — «вернуться»].

Рассмотрение этих примеров позволяет сделать вывод, что и в данном случае перевод не является надежным способом pаскрытия лексического варианта глагола, так как английский глагол при одинаковом лексическом наполнении формулы переводится на русский язык разными глаголами.

Удачное определение этого варианта дает БОС: Of motion in space. In its most literal sense it expresses the hitherward motion of a voluntary agent a) to move towards, approach.

Это определение подходит для большого числа примеров и, следовательно, может считаться наиболее эффективным.

Подводя итог анализу способов раскрытия лексических вариантов исследуемой группы глаголов, представленных в БОС и у Хорнби, а также используя переводы ряда художественных произведений, можно констатировать, что выбор одного из четырех способов - описательного определения, синонимического, комбинированного и переводного – зависит от характера данных слов и соотношения их в обоих языках.

На основании анализа некоторых типичных дистрибутивных формул данных глаголов можно сделать вывод, что наиболее эффективным способом объяснения лексических вариантов является описательное определение. Преимущество этого способа состоит в том, что он охватывает не только большое число примеров каждой дистрибутивной формулы, но и распространяется также на ряд других и дает четкое определение в пределах языка-оригинала. Последнее очень существенно, так как даже при переводе на русский язык глагола walk, глагола с узким значением «передвигаться на ногах», не говоря уже о глаголах широкой семантики, приходится отмечать, что последний требует от переводчика более конкретного и дифференцированного раскрытия понятия движения.

В ходе рассмотрения были отмечены отдельные недостатки того или иного способа толкования значения.

Несовершенство переводного способа состоит в том, что он ведет к неоправданному дроблению внутри одного лексического варианта, что не соответствует реальным разграничениям, существующим в английском языке. В целом ряде случаев один и тот же лексический вариант переводится на русский язык разными глаголами, которые, однако, никак не могут считаться разными лексическими вариантами. Хотя в данном исследовании мы не прибегали к переводу как к способу раскрытия лексических вариантов, ценность применения этого способа состоит в том, что он помогает обнаружить лексические соответствия в английском и русском языках, а потому может быть использован в плане сравнительного изучения лексических систем этих языков.

Несовершенство перевода как способа толкования значения не является свидетельством его бесполезности для лексикологического исследования. Наоборот, то, что один и тот же английский глагол переводится разными конкретными русскими глаголами, еще раз подтверждает, что глаголы go, come, run, move действительно являются глаголами широкой семантики, а различные переводы одного и того же английского глагола на русский язык отражают обобщенное понятие первого. Сравнение описываемых глаголов с их эквивалентами в русских переводах, сделанных опытными переводчикам, дает, таким образом, более объективное представление о смысловом содержании исследуемых глаголов.

Синонимическое истолкование не может считаться «сильным» объяснением и потому значение представляет ограниченную ценность. Недостаток синонимического способа состоит в том, что один синоним, как правило, не раскрывает целиком лексического значения и только группа синонимов передает все компоненты рассматриваемого значения. Положительной стороной синонимического способа является то, что посредством синонимов можно установить сходство и различие их с определяемыми словами, близкими им по значению. Следовательно, синонимический способ может быть полезен как сравнительный способ. Эффективность этого способа усиливается в том случае, если он является средством раскрытия лексических значений, дополняющих какой-либо другой способ, например, описательное определение.

При истолковании лексического значения комбинированным способом лучший результат достигается по двум причинам: первую часть его составляет описательное определение, вторую часть составляет синонимический способ, который показывает сходство и различие анализируемых слов в аналогичной синтаксической конструкции. Комбинированный способ, таким образом, дает более широкую характеристику определяемых слов.

Установление лексических вариантов рассмотренных глаголов проводилось на основании анализа дистрибутивных формул, которые отображают способы использования его в речи. Дистрибутивные формулы дополняют толкование глаголов, помогают понимать их смысловое содержание: в ряде случаев лексические варианты трудно описать без указания на те синтаксические связи, которые для них характерны. Дистрибутивная формула, сопровождаемая примером из художественной литературы, обладает всеми преимуществами наглядности. Она является не только дополнительным средством разграничения смысловых различий, но и основой для их дифференциации.
Библиографический список

1. Щерба, Л.В. Опыт общей теории лексикографии. Известия АН СССР, 1940.

2. Амосова, Н.Н. Основы английской фразеологии, докт.дисс. Л., 1961
Литературные источники

1. A. J. Cronin, Hatter's Castle, M., 1960.

2. A.J. Cronin, The Citadel, M., 1957.

3. J.Galsworthy, End of the Chapter: 3. Over the River, M 1960.

4. А. Кронин. Замок Броуди. Перевод М. Е. Абкиной, Владимирское книжное издательство, 1960.

5. А. Л. Кронин. Цитадель, Перевод М. Е. Абкиной, Киiв,1957.

6. Дж. Голсуорси. Конец главы. Книга третья. На другой берег. перевод В. Станевич. М., 1961.

7. Дж. Голсуорси. Конец главы. Перевод Ю. Корнеева и П. Мелковой, Лениздат, 1961.