Искусство и миф. Сборник

несколько отступить, обратившись к третьему термину, общему
и для творения, и для художника. Искусство — вот первопричина
творения и художника. Итак, вопрос об источнике художественного
творения очень быстро становится «вопрошанием» о сущности
искусства. Но и здесь мы вновь попадаем в круг: только настоящие
художественные творения могут научить нас тому, что такое искус
ство. Но чтобы распознать творение искусства, надо иметь хотя бы
смутное представление об искусстве. Вместо того чтобы выйти
из этого круга, Хайдеггер устраивается внутри него. Движение
от творения к искусству и от искусства к творению превращается
в расхаживание по «дороге, ведущей в никуда». Тем не менее надо
найти отправную точку. Ею станет творение в своей наличной дейст
вительности. Что же такое творение?
Прежде всего, художественное творение — это вещь. Полотно
Ван Гога, например, кочует с выставки на выставку и может быть
уничтожено. Такова суровая действительность, о которой Хай
деггер напоминает в пику эстетам Erlebnis (ср.: Gilson, p. 11–112,
об эстетических последствиях этого материального существова
ния произведений). Надо, однако, продолжать анализ. Итак, тво
рение искусства является вещью, но знаем ли мы, что такое вещь?
Разумеется, можно сказать, что все существующее является ве
щью: камень, кувшин, человек, самолет, смерть, даже Бог. В этом
смысле вещь — это «сущее» (Seiend, ens), и вещи представляют
сущее во всей его полноте. Но строго говоря, мы называем веща
ми неодушевленные предметы, и в основном природные неоду
шевленные предметы.
Если мы захотим определить упомянутую реальность непосред
ственной видимости вещи, мы столкнемся с тремя традиционными
истолкованиями вещи и, соответственно, сущего вообще. Вещь
может представляться носителем некоторых свойств, единством
множества впечатлений, и наконец, материей, получившей форму.
Изучим самую важную из этих традиционных интерпретаций:
ту, что лежит в основе метафизического истолкования искусства.
Вещь рассматривается как материя (hyle
^ 
), получившая форму
(morphe
^ 
, eidos). Это определение действительно очень подходит
к естественным вещам, равно как и к предметам обихода. Более
того, эта концепция (восходящая к Аристотелю) позволяет лучше
понять произведение искусства. Художественное творение явля
Жан Лакост. Философия искусства
288

ется вещью благодаря материи, из которой оно сделано. Впрочем,
[есть мнение], что «вовсе не искусства позаимствовали эти поня
тия у философии, наоборот, философия Аристотеля взяла их у ис
кусства» (Gilson, p. 55). Хайдеггер ставит это суждение под вопрос
и доказывает, что данная пара, материя — форма (играющая такую
важную роль в эстетике; см. «Жизнь форм» Фосильона — «La vie
des formes» de Focillon или «Дух форм» Эли Фора — «L’esprit des
formes» d’Elie Faure), изначально не принадлежит искусству и ху
дожественному творению.
Откуда же в таком случае пара «материя — форма» ведет свое
происхождение? Форма гранитной глыбы определяется прост
ранственным расположением ее материальных частей. Это
простое очертание. Зато в кувшине или топоре форма объясняет
распределение материи и даже сам выбор последней: для кувши
на — податливой и не пропускающей воду глины. Материя, следо
вательно, находится в подчинении у предназначения предмета.
В этом случае [выбор] материи и формы объясняется служебнос
тью (Dienlichkeit) [вещи], и любое сущее, главной чертой которой
является служебность, изготовлена человеческими руками. Таким
образом, пара «материя — форма» ведет свое происхождение
от изделия в самом широком смысле. Мы различали три типа
сущего: просто вещь (Ding), изделие (Zeug), определяемое полез
ностью, и произведение (Werk). Изделие занимает промежуточное
положение: оно покоится в себе самом, как простая вещь, не обла
дая при этом «сжатой самодостаточностью». С другой стороны,
изделие — родня творению, ибо сделано рукой человека. Однако
творение, в свою очередь, собственной независимостью и безраз
личием к человеческим устремлениям походит на вещь.
Таким образом, причину господства пары «материя — форма»
при истолковании как просто вещи, так и творения Хайдеггеру
удается объяснить привычностью «изделия». Поскольку человек
считает себя toolmaking animal
228
, он распространяет и на естест
венные вещи, и на художественные творения те же два понятия,
которые сделались такими привычными благодаря выделке «ору
дий». Эту тенденцию усиливает христианская идея сотворения
мира ex nihilo
229
. Даже если Создатель у св. Фомы [Аквинского]
и не является Богомдемиургом «Тимея», сущее, во всей его пол
ноте сотворенное Богом, Фома интерпретируют исходя из пары
289

жүктеу/скачать 1.41 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: