Исследования выполнены при финансовой поддержке рффи, проект 09-06-99000 «Механизмы формирования интрапсихического конфликта при артериальной гипертензии»
Факторы, влияющие на суицидальное поведение в подростково-юношеском возрасте
жүктеу/скачать 1.34 Mb.
|
3.4. Факторы, влияющие на суицидальное поведение в подростково-юношеском возрастеНовелла про ветер по своему стилю очень похожа на стиль Рэя Брэдбери. Прямо фрагмент «Марсианских хроник». И, мне кажется, что в этой новелле нет трагедии, а есть в ней идея вечного покоя. Парень, герой новеллы, устал от жизни, довольно ему бродяжничать по космосу. В конце концов, он же искал смерти, и его спуск в таинственный колодец, на глубину около километра – это же скрытый суицид. Да и жаловаться ему не на что – его жизнь и так была достаточно длинна. Он ждал развязки полтора миллиарда лет. Комментарии П. В. Иванченко к новелле из книги Харуки Мураками «Слушай песню ветра» [2006] Предупреждение возникновения и распространения суицидального поведения возможно лишь при детальном и всестороннем изучении этого явления во всем его многообразии и полноте. Возрастной аспект исследований в этой области является одним из важных, так как суицидальное поведение в каждой возрастной группе обусловлено различными причинами. В настоящее время широко известно, что на его формирование и проявления в подростково-юношеском возрасте оказывают влияние многочисленные биопсихосоциальные факторы. Необходимость изучения и поиска путей устранения факторов риска или ослабления степени их негативного влияния вытекает из принципа профилактики психических заболеваний, являющегося ведущим в системах здравоохранения большинства развитых стран мира. Профилактические тенденции современной медицины имеют особое значение для психиатрии подросткового возраста, с которого собственно и начинается профилактика многих психических заболеваний, а также различных проявлений суицидального поведения. К демографическим факторам, влияющим на суицидальность, относятся возраст, пол, расовая и религиозная принадлежность, секулярный тренд (эпохальная тенденция). Установление статистических корреляций между этими параметрами и частотой самоубийств является основной задачей социально-демографического анализа причин суицидального поведения. Возрастной промежуток между 15 и 24 годами является пиковым в отношении суицидальных попыток у представителей обоих полов. В то же время для завершенного самоубийства этот пик приходится на пожилой возраст. Суициды у мужчин в возрастной группе 15–19 лет численно преобладают над таковыми у представительниц женского пола приблизительно в 4 раза. Чаще всего молодые люди прибегают к жестким (наиболее летальным) способам суицида – огнестрельные ранения, самоповешения. Женщины, совершающие в этом возрасте суицидальные попытки, используют в основном отравления различными лекарственными препаратами. Широко известно, что высокими показателями суицидальности отличаются представители финно-угорской группы. Для народов юга Европы, в частности государств романской группы языков, характерны низкие цифры самоубийств и суицидальных попыток. В Северной Америке от самоубийств в молодом возрасте чаще всего умирают белые американцы, немного реже – негры. Ниже смертность от суицидов отмечается у негритянок. По мнению J. C. Smith et al. (1986), S. B. Sorenson & J. M. Golding (1988), W. A. Vega et al. (1993), в испаноязычной популяции США коэффициент суицидальности несколько ниже, чем у представителей «черной и белой Америки». Троекратное увеличение самоубийств в подростково-юношеском возрасте с 1950 по 1980 годы, произошло в значительной степени из-за их роста у мужчин. С начала 80-х годов эти показатели стабилизировались и в настоящее время достигают 13 на 100 тыс. населения. Привести однозначное объяснение этого феномена весьма непросто. Видимо, речь идет о сложном комплексе причин, обстоятельств и нюансов, преломляющихся и сложно опосредующихся личностью самоубийцы. Одним из важнейших факторов в этом отношении является вероисповедание, и хотя в современной литературе религиозная принадлежность суицидальных подростков практически не обсуждается, можно предположить, что закономерности общей популяции распространяются и на данную возрастную группу. Влияние религии на суицидальное поведение прослеживается на протяжении многих веков. Ряд актов самоубийства описывается в Библии. Как писал классик мировой социологии E. Durkheim (1897), достоверно изучить степень влияния принадлежности к той или иной конфессии можно только внутри одного общества. Такое влияние, по всей видимости, наиболее отчетливо прослеживается у представителей более ортодоксальных вероисповеданий. В некоторых исследованиях показано преобладание суицидальности у индуистов над мусульманами в традиционных местах проживания. Эта тенденция характерна и для мигрантов. Анализируя истоки таких различий, R. Hassan указывает на традиционные представления индуизма о том, что смерть ведет к возрождению в другой форме, а следовательно, более терпимое отношение к самоубийству. В противоположность этому Коран осуждает любые проявления аутоагрессии. Ряд авторов, в частности M. I. Solomon и C. P. Hellon, а также S. Stack, указывают на такие социально-психологические причины суицида, как нарастание безработицы, снижение доступа к внешним источникам повышения самооценки. D. Brent и D.J. Kolko связывают нарастание самоубийств с увеличением депрессии и токсикомании у молодежи, что говорит о вероятной причинной связи этих состояний. Основными психосоциальными факторами риска суицидального поведения в рассматриваемой возрастной группе являются семейные отношения, жизненные стрессовые ситуации (микросоциальный конфликт), физическое или сексуальное насилие, травматический стресс, влияние некоторых форм молодежной культуры и средств массовой информации, отсутствие возможности самореализации, социальная незащищенность. Одними из важнейших условий комфортности в жизни молодых людей является семейное благополучие, наличие адекватных эмоциональных связей между родными. Подростки, пережившие изменение в составе их семей – смерть одного или обоих родителей, развод, появление отчима или мачехи, а также длительное отлучение, в том числе по причине лишения родительских прав, чаще прибегают к тем или иным формам суицидального поведения. В то же время Н. В. Конончук, изучая молодых женщин, страдающих депрессией, совершивших суицидальную попытку, не находит какого-либо изменения состава семей их родителей, а также других нарушений социально-психологического климата. Эти данные могут говорить о депрессии, как более серьезном причинном факторе развития суицидального поведения в данной возрастной группе, хотя это требует дополнительных подтверждений. У подростков, проживающих в семьях, где имеет место насилие в любых его проявлениях, в том числе физическое и сексуальное по отношению к ним, выше риск самоубийств и суицидальных попыток. Возможно, параллельно с насилием суицидальный риск имеют молодые люди из негармоничных, неблагополучных, конфликтных семей. Мотивы семейной дисфункции обнаруживаются более чем в 40 % случаев суицидов. В семьях, где есть больные депрессией, другими психическими заболеваниями, лица, совершавшие суицидальную попытку, или суицид, подростки чаще прибегают к суицидальным действиям. Стрессовые ситуации предрасполагают к развитию суицидальных мыслей у студентов колледжей, а сильный психологический стресс увеличивает риск суицидального поведения у школьников. Наиболее частыми стрессовыми факторами для подростков являются конфликты с родителями, потеря друга или подруги, переход в другой класс или другую школу, потеря родителя из-за развода или его смерти, смерть обоих родителей. Однако эти факторы не всегда способствуют развитию суицидального поведения, поэтому определять угрозу самоубийства для конкретного индивидуума, основываясь лишь на констатации наличия у него микросоциального стресса, без учета личностных особенностей подростка, не представляется обоснованным. По мнению Е. Шир, большинство суицидальных действий в таких случаях направлено не на самоуничтожение, а на восстановление нарушенных социальных связей с окружающими, что однако не снижает потенциальной опасности для жизни этих действий. Одним из психоэмоциональных стрессоров в юношеском возрасте, приводящих к развитию суицидального поведения, является нежелательная беременность. Причем во всех случаях травмирующим переживанием является не сама беременность, а отношение к происходящему родителей, родственников, неблагоприятная семейная обстановка – пьянство мужа, супружеская неверность. То есть собственно нежелательная беременность, вероятно, не является фактором риска суицидального поведения, а служит его видимым психологическим объяснением. Дети и подростки являются возрастной группой, наиболее часто подвергающейся различным формам насилия. По данным D.S. Lipschitz et al., 34 % молодых пациентов, совершивших суицидальную попытку, подвергались физическому, а 44 % сексуальному насилию. Такие подростки почти вдвое чаще совершают аутоагрессивные действия. На повышенный риск суицидального поведения после перенесенного насилия также указывают А. В. Елисеев, Е. М. Райзман, Т. И. Кадина, H. Sansonnet-Hayden et al. В литературе последних лет обсуждается очевидность имитации в патогенезе суицидального поведения. Присутствие его различных проявлений в семье или у знакомых может оказывать прямое влияние на развитие имитации у данного пациента. Косвенное воздействие оказывают средства массовой информации, сообщающие о реальных самоубийствах, суицидальных попытках, обсуждающие проблемы суицида, а также использование этого сюжета в художественных фильмах, литературных произведениях, песнях. S. Stack указывает на очевидность связи повышения количества самоубийств с освящением в средствах массовой информации о фактах суицида знаменитостей, особенно политиков, киноактеров, звезд шоу-бизнеса. По мнению D. P. Phillips et al., уровень самоубийств не возрастает, если mass-media не ставят такую информацию на первый план. В некоторых исследованиях отмечается, что важную роль в возможных последствиях, в виде количества и качества суицидального поведения в популяции, играют форма подачи темы суицида, включая подробное описание, и сопутствующая информация. В то же время эпидемия сектантских самоубийств в США (ноябрь 1978 года), широко освещенная в средствах массовой информации, не повлекла за собой статистически значимого увеличения суицидальных действий. Программы превенции самоубийств, применяемые в школах США, оказались не только неэффективными, а в ряде случаев фактически увеличивали суицидальность среди учащихся, находившихся в группе повышенного риска. Иной точки зрения придерживаются K. J. Abbey et al., F. C. Nelson, A. Spirito et al., нашедшие положительные результаты применения этих программ. Таким образом, влияние информации по данной проблеме на возникновение имитации очевидно, но в какой мере это происходит – до сих пор достоверно не известно. J. T. Barter et al., F. E. Crumley, C. Tischler et al.указывают на связь возникновения суицидальных попыток у подростков с низким уровнем социальных контактов. Интенсивность и частота психологических проблем у них выше, чем у несуицидальных психиатрических пациентов. К признакам нарушения социальной адаптации В. С. Чудновский и др. относят потерю социально направленных чувств, недоверие к близкому социальному кругу и социальным нормам, неконтактность, негативное отношение к требованиям общественной морали, конфликтность. Puig-Antich J. et al., указывают на четкую хронологическую взаимосвязь между нарушением социальных контактов, расстройствами настроения и самоубийством. Однако другие исследователи, в частности D. Brent et al., R. Kosky et al., использовавшие более глобальные критерии оценки социальной адаптации, не находят такой связи. G. Clum et al., D. Schotte & G. Clum, B. Yang & G. Clum поддерживают мнение, что психосоциальные стрессоры, ложащиеся на почву низких адаптационных возможностей и слабых копинг-механизмов, приводят к развитию депрессии, чувства безнадежности и суицидальному поведению. R. L. Bonner & A. R. Rich, C. R. Pfeffer et al. предлагают рассматривать недостаточность или отсутствие социальной поддержки фактором риска суицида в подростковом возрасте, а сама она может становиться смягчающим фактором для индивидуума, подвергающегося действию психосоциальных стрессоров. Среди психиатрических факторов риска в формировании суицидального поведения в современной литературе рассматриваются расстройства настроения, безысходность, предшествующая суицидальность, расстройства личности и поведения, злоупотребление психоактивными веществами, психотические состояния. Широко известна отчетливая связь между аффективными расстройствами и суицидальностью. Но большинство молодых людей, страдающих депрессией, все-таки не предпринимают попыток расстаться с жизнью и не погибают от суицида. В данном случае имеют значение сопряженные обстоятельства, влияющие как на проявления самой депрессии, так и на суицидальные составляющие. К таким факторам можно отнести безысходность, которая, например, у взрослых является более выраженным предиктором суицидального поведения, чем депрессия в целом. Влияние безысходности на возникновение мыслей о самоубийстве у подростков, госпитализированных в психиатрические стационары показано в исследовании J. R. Asarnow & D. Guthrie. Аналогичные результаты получили B. Yang & G. A. Clum, изучавшие такое влияние на примере студентов азиатского происхождения, обучавшихся в США. В то же время, M. Rotheram-Borus et al., получили противоположный результат, исследуя городскую популяцию молодых суициденток. Более сильным прогностически неблагоприятным фактором являются проявления суицидальности в анамнезе юных пациентов. Повторяющееся суицидальное поведение увеличивает риск самоубийства. Это особенно характерно для лиц, проходящих лечение в психиатрических стационарах и отделениях внебольничной помощи, среди которых оказываются не только страдающие депрессией, но и молодые люди с личностными и поведенческими расстройствами. Опыт клинициста позволяет с большой долей вероятности определять патохарактерологические черты еще в подростковом возрасте, поэтому современные исследователи, работающие в области подростковой психиатрии, не оставляют без внимания вторую ось диагностики, применяемую в стандарте DSM-IV, в частности в тех случаях, когда в их поле зрения попадают суицидальные подростки. И хотя расстройства поведения, диагностируемые до пятнадцатилетнего возраста, не рассматриваются как личностные расстройства, подростки с такими нарушениями имеют большой риск стать впоследствии антисоциальными личностями. Данные психологической аутопсии, приводимые D. Shaffer et al., показывают, что диагноз «Расстройство поведения» является специфическим предиктором самоубийства для мужчин. А исследование A. Apter et al. выявило более высокую смертность от суицида у подростков с расстройствами поведения, чем у представителей той же возрастной группы, страдающих депрессией, хотя последние в силу своего душевного состояния испытывают гораздо большее угнетение. Нередко расстройства личности, поведения, депрессия коморбидны со злоупотреблением психоактивными веществами. В настоящее время имеется достаточно фактов, подтверждающих связь суицида с алкогольной, наркотической и другими видами зависимости. Многие исследования подтверждают роль генетических факторов риска суицидального поведения. Близнецовый метод показывает преобладание проявлений суицидальности у монозиготных над дизиготными близнецами. Кроме того, приемные дети, у которых биологический родственник совершил суицид, гораздо чаще уходят из жизни подобным образом, чем лица, не имеющие таких родственных связей. Объяснением этому феномену может служить гипотеза утраты контроля над импульсивным поведением в семьях, выдвинутая S. Kety (1986). При анализе семей молодых самоубийц установлено, что среди родственников первой степени родства частота суицидов выше чем у остальных. В то же время, А. Г. Амбрумова (1983, 1986) считает, что истинной суицидальной наследственности не существует, наследуется не склонность к суициду, а психическое заболевание или расстройство, обусловливающее в структуре психопатологических проявлений суицидальное поведение в определенных социально-психологических кондициях, при которых возникает дезадаптация личности к социальной среде. В последние годы актуальным становится изучение биологических факторов риска суицидальности, к которым можно отнести конституционально-биологические и нейробиологические. Среди множества публикаций в современной литературе, касающихся взрослой популяции, практически не встречаются работы с анализом онтогенетического аспекта биологии суицидальности, в том числе подростковой. Общая конституция интегрально объединяет совокупность сопряженных морфологических и функциональных, соматических и психических характеристик. Эти биотипологические характеристики складываются в онтогенезе в относительно стабильные и генетически детерминированные свойства реагирующего субстрата, которые на уровне целостности человеческой индивидуальности определяют норму реакции генотипических свойств индивида. Наследственно обусловленный способ реагирования индивида в ответ на эндогенные (генетические) и экзогенные (средовые) вредности маркируется его соматопсихическими особенностями. Дисгармонический генотип отличается мелкими уклонениями от нормы и пороками строения тканей, органов и систем (регионарные морфологические дисплазии), при множественности накопления которых формируются проявления соматопсихического дизонтогенеза, являющиеся патопластической почвой для формирования психических и поведенческих расстройств индивида, включая суицидальное поведение в подростково-юношеском возрасте. Среди множества объяснений нейробиологии суицидального поведения ведущее место занимает гипотеза нарушения нейротрансмиссии серотонина. В этой связи заслуживает внимание работа A. Roy (1992, 1994), проведенная на депрессивных пациентах с различными проявлениями суицидальности, где показан дисбаланс в центральном обмене дофамина. Немногочисленные данные по подросткам свидетельствуют о вовлечении серотониновой системы в генез суицидального поведения. К другим факторам, оказывающим влияние на возникновение суицидальности, некоторые авторы относят аутодеструктивное поведение. А. Г. Амбрумова и Е. Г. Трайнина (1990) рассматривают проявления самонаправленной жестокости подростков в виде опасных для жизни поступков и увлечений, как эквивалент суицидальности. В то же время, Ю. В. Попов (1988, 1990, 1991), утверждает, что в основе саморазрушающего поведения лежит стремление к уходу от жизненных проблем, а не подсознательное стремление к смерти. Изменения геофизических природных показателей также могут оказывать влияние на суицидальное поведение. В. Чернявский (1996), зафиксировал увеличение в 2–3 раза числа суицидальных действий во время колебаний геомагнитной возмущенности. Некоторые исследователи указывают на возможность экологической детерминации суицидальных действий. Однако постановка такого вопроса является достаточно спорной в виду отсутствия в настоящее время репрезентативных сведений по данной тематике.
|