Тема 8. Позитивизм в историографии США

На фоне подъема общественных наук происходит завершающий этап институализации американской исторической науки. В теоретико-методологическом отношении американская историография продолжала испытывать двойное влияние. С одной стороны, немецкого идеалистического историзма в духе Л. Ранке. С другой – позитивизма, который к концу столетия стал господствующей методологией исторического познания. Позитивизм в историографии США получил признание несколько позднее, чем в европейской исторической науке. Поэтому расцвет позитивистской методологии начинается в американской историографии с конца XIX столетия и связан с формированием и деятельностью прогрессистского (экономического) направления во главе Ф.Д. Тёрнером и Ч.О. Бирдом. Особенность американского позитивизма заключалась в том, что для него было характерным требование тщательного и досконального исследования фактов, признание категории причинности, осознание необходимости построения социологической модели общественного развития, утверждения эволюционистского подхода к истории. Вместе с широко распространенной в американском обществознании философией прагматизма позитивизм составил специфическую теоретическую основу, оказавшую большое влияние на историческую науку.

Началась обширная издательская деятельность документов и личных материалов политических деятелей периода войны за независимость. Были предприняты публикации собрания документов о Гражданской войне на суше (1880 – 1901) в 130 томах и Гражданской войне на море (1894 – 1914) в 30 томах. Библиотека Конгресса стала получать обязательный экземпляр каждой выходившей в стране книги. Историю стали преподавать в колледжах, в ведущих университетах: как форма организации учебного процесса появились лекционные курсы и семинарские занятия по истории. Занятие историей стало превращаться в профессию. Тесными были связи с германскими университетами в подготовке научных кадров. В 1884 году была создана Американская историческая ассоциация, к концу XIX века в нее вступили около 200 местных исторических обществ. С 1895 года ассоциация издаёт журнал «Американское историческое обозрение». В американской исторической науке появились авторитетные крупные историки и оформились как направления история первобытного общества (Л.Г. Морган), медиевистика (Г.Ч. Ли – крупный специалист по истории инквизиции).

В ходе и после Гражданской войны 1861 – 1865 гг. американская общественная и историческая мысль были заняты ее осмыслением. Свою версию Гражданской войны отстаивали историки, жившие на рабовладельческом Юге. Бывший президент рабовладельческой Конфедерации Дж. Дэвис создавал образ спокойного Юга, где рабы были лояльны к своим хозяевам, а Гражданскую войну связывал с интересами промышленно развитого Севера. Он заявлял в своей работе «Подъем и падение правительства Конфедерации» (1881), что «рабство – абстрактная проблема, и она даже отвлекает от предмета спора».

С либерально – буржуазных позиций характеризовал Гражданскую войну историк и публицист Хорас Грили (1811 – 1872). Историю Гражданской войны Грили рассмотрел в работе «Американский конфликт» (2 т., 1864 – 1866). Это была первая попытка систематизации фактов истории Гражданской войны, где привлекались газетные публикации, выступления политических деятелей, дебаты в Конгрессе. Грили отверг идею о том, что первоосновой конфликта между северными и южными штатами был конституционный вопрос о правах федерального правительства, и считал главной причиной сецессии рабство. Но он характеризовал отмену рабства как чисто конституционную меру и не рассматривал Гражданскую войну в качестве новой американской революции.

О Гражданской войне также писал Джон Дрэпер (1811 – 1882) – известный физик, химик, физиолог, по социологическим взглядам последователь позитивистов О. Конта и Г.Т. Бокля. Его «История Американской Гражданской войны» (1867 – 1870) в 3 томах была первой попыткой её обобщения. Движущими силами исторического развития Дрэпер считал саморазвитие идей и влияние географической среды. По его мнению, уже в XVIII веке в Северной Америке крепло чувство единства нации, но различный климат на Севере и Юге привел все же к временному возникновению идеи разделения. Жаркий климат Юга породил стремление к использованию рабского труда и созданию аристократической формы правления, а климатическим следствием жизни на Севере была демократия, проникнутая идеями индивидуализма. Стимулами для развития рабства Дрэпер считал также промышленный переворот в Англии, наличие свободных земель на западе США, но важны были, по его мнению, и естественные причины, связанные с различием природно-климатических условий. Вместе с тем, Дрэпер подчеркивал необходимость примирения с Югом. Американцы должны понять, что война была продуктом не личных, а естественных причин.

В последней четверти XIX столетия в американской историографии сложилась англосаксонская школа. Ее ядро составляли американские историки, получившие образование в немецких университетах и воспринявшие там также некоторые общеисторические концепции. Господствовавшее в то время в немецкой историографии малогерманское направление объявило германцев наиболее последовательными носителями идей индивидуальной свободы и ведущей силой европейской истории. Значительное влияние на формирование англосаксонской школы оказал также английский историк Эдвард Фримен с его формулой «История – это политика в прошлом, политика – история настоящего». Фримен распространил, применявшийся в лингвистике, сравнительный метод на изучение истории политических институтов и объяснял сходные черты политического устройства государств в разные исторические периоды происхождением от общего национального корня и расовой общностью.

Представители англосаксонской школы утверждали, что только народы арийской расы создали наиболее демократические конституционные учреждения, сочетающие принципы индивидуализма и сильную государственную власть, местное самоуправление и федерализм. Это политическое наследие англосаксы в пятом веке перенесли в Англию, английские колонисты и пуритане – далее, в Америку. Историки англосаксонской школы стремились даже в колониальной Америке найти связи со старогерманской племенной организацией. В их деятельности теория «американской исключительности» получила свое новое дыхание.

Центром англосаксонского направления стал университет Джона Гопкинса в Балтиморе, а самым его энергичным пропагандистом – Герберт Бакстер Адамс (1850 – 1901). В своих работах «Саксонская десятина в Америке», «Германское происхождение городов Новой Англии» и других он сопоставлял политические организации и земельные отношения в ранних колониальных поселениях Новой Англии и у германцев, описанных Тацитом, и пришел к выводу, что в ранних колониальных поселениях Америки действительно сохранились отдельные элементы сельской общины. Он провел также лингвистической анализ названий городов Северной Германии, Англии и США и пропагандировал расовую общность американских колонистов с древними германцами.

Представители англосаксонской школы преподавали также в Гарвардском, Корнельском и Колумбийском университетах. Джон Фиске (1842 – 1901) из Гарвардского университета даже патетически утверждал, что «наша американская история «восходит к тем дням, когда отважный Арминий в лесах Северной Германии разбил легионы Римской империи». Представители англосаксонской школы провозглашали право и обязанность США распространять свои совершенные политические институты за пределы страны и даже на весь мир.

На рубеже XIX – XX вв. продолжали выходить крупные обобщающие работы по истории США. Новаторским подходом к изучению американской истории отличалась «История американского народа» (8 т.) Джона Мак – Мастера (1852 – 1932), издававшаяся в 1883 – 1913 гг. Она охватывала время от Войны за независимость, которую автор называл революцией, до Гражданской войны 1861 – 1865 гг. Мак – Мастер отошел от традиционных сюжетов освещения исключительно политической истории. Он ставил перед собой задачу описать одежду, занятия, развлечения, литературные каноны, показать изменения нравов и морали и собрал большой материал по истории быта, нравов, духовной культуры, техники, широко использовал в качестве исторического источника газеты, мемуары, письма, дневники. Мак – Мастер расширил круг изучавшихся проблем, в частности рассмотрел колонизацию Запада. Историческое развитие страны в духе позитивистского эволюционизма виделось ему как плавный эволюционный процесс, и даже Война за независимость превратилась под его пером во вполне респектабельную революцию, «соединенную с умеренностью и достоинством, с любовью к законам и порядку», в противоположность «кельтской революции во Франции, где главную роль играло насилие». Главный герой истории США у Мак – Мастера – великий средний класс англосаксов.

Под влиянием позитивизма формируется направление культурной и дипломатической истории. Основателем нового направления в историографии США был Генри Адамс (1838 – 1918). Он также получил историческое образование в Германии. Главный труд Адамса – «История США в период администраций Джефферсона и Мэдисона (1801 – 1817)» (9 т., 1889 – 1891). На мировоззрение Адамса оказала влияние позитивистская философия Конта. Адамс считал, что история может быть изучена в том же самом духе и теми же самыми методами, которыми исследуют строение кристалла. Он сравнивал исторические процессы в обществе с физическими процессами в природе. Он стремился показать развитие американской коллективной психологии и факторы, которые повлияли на ее формирование. Адамс считал, что движущей силой в истории является интеллектуальная элита, а жизнь остальных миллионов людей, не более чем статистика. Адамс пытался также проанализировать международные отношения своего времени. Он изучал политические документы, вникал в личные особенности их авторов, но не обращался к анализу социально-экономических основ внешней политики великих держав и США.

Новый этап развития американской исторической науки начинается в конце XIX века с формированием прогрессистского или экономического направления. Историки-прогрессисты выступили против фактографии классического позитивизма и его исключительного внимания к политической истории. Они были против уподобления социальных явлений биологическим, физическим и другим явлениям. Историки-прогрессисты, оставаясь в рамках позитивистской методологии истории, обратили внимание на социально-экономические факторы в историческом процессе. По их мнению, было необходимо уделять больше внимания не политической, а социально-экономической истории. Лучше всего характеризует инновации, которые внесли историки-прогрессисты в американскую историческую науку, требование одного из основателей этого направления Дж. Робинсона о создании институциональной истории, которая включала бы в себя основные линии прошлого, запечатлённые в политике, культуре, экономике и так далее.

В основе такой институциональной истории должны находиться экономические факторы развития общества. Через изучение роли экономики в истории историки-прогрессисты обосновали свою знаменитую теорию социального конфликта в американской истории, который, по их мнению, был её главной движущей силой. Возникновение прогрессистского направления связано с теми изменениями, которые переживало американское общество на рубеже веков. Появление монополий, обострение социального вопроса, становление идеологии буржуазного реформизма – все эти факторы способствовали возрастанию интереса американского общества к экономическим и социальным проблемам.

Основоположником прогрессистского направления является Фредерик Джексон Тёрнер (1861 – 1932). Научные взгляды Тёрнера формировались под влиянием англосаксонской школы, однако он быстро отошел от неё. В статье «Значение истории», опубликованной в 1891 году, Тёрнер выступил за междисциплинарный подход к изучению истории и призывал обратить внимание на социальные и экономические факторы в истории. С конца 80-х годов Тёрнер пытался отыскать главную детерминанту экономического развития США. В 1893 году на конгрессе Американской исторической ассоциации Тёрнер выступил с докладом «О значении границы в американской истории», который послужил отправной точкой в формировании прогрессистского направления в историографии США. Выступление Тёрнера называют также «Декларацией независимости» национальной историографии США.

В этом докладе Тёрнер обосновал идею о том, что ключевым фактором истории США стало освоение и колонизация земель на Западе. В связи с этим он выдвинул идею о подвижности западной границы США. Тёрнер назвал экспансию на Запад основным законом развития США, который определял специфику американского общества и государства. В этой связи Тёрнер выступил против отождествления истории США с историей Европы. В противоположность концепциям, рассматривавшим историю США как естественное продолжение европейской истории, он проводил мысль о том, что американская история – это продукт условий Нового света.

Согласно Тёрнеру, Соединенные Штаты Америки самоутверждались на границе между заселёнными восточными и неосвоенными западными территориями. Характеризуя социальную роль свободных земель на Западе, Тёрнер отмечал, что свободная земля обеспечивала установление равенства среди западных поселенцев и препятствовала аристократическому влиянию Востока. Там, где каждый мог иметь ферму, легко достигалось экономическое равенство, которое было основой демократии. Демократия, по словам Тёрнера, не была завезена из Европы, она вышла из американского леса и черпала каждый раз новую силу в соприкосновении с границей. Демократический строй, установившийся на границе, затем обновляюще и возрождающе действовал на востоке США, поддерживая демократию. «Граница» (фронтир) влияла на историю США также в том, что под влиянием окружающей среды, социальных и географических условий на границе отмирали и трансформировались старые политические идеи, принесенные с Востока. Тёрнер говорил о фермерском пограничном происхождении демократии в США в период, когда в стране активизировалось популистское движение.

Большую роль отводил Тёрнер границе как политическому водоразделу американской демократии. Граница, в его представлении, выступала как антитеза капиталистической цивилизации Востока США. Он сводил социальный конфликт в истории США к борьбе пионеров-фермеров с капиталистическими кругами восточного побережья Америки. Граница выступала в качестве предохранительного клапана во внутренней политике США. Лишние люди на Востоке уходили на Запад.

В дальнейшем частью исторической концепции Тёрнера стала «теория секций» (географическая область с определенным укладом хозяйства и особым психическим складом населения). Социально – экономическую структуру секции у Тёрнера определяли, в конечном счете, географические условия. Содержанием американской истории XVIII – XIX вв., в терминологии Тёрнера, была борьба «динамически расширяющихся секций». Под влиянием работ Тёрнера активизировалось изучение социально-экономической истории в американской историографии. Расширились исследования по истории Запада. Борьба промышленного Севера и рабовладельческого Юга в этой терминологии была представлена как борьба северной и южной секций. Перенесение фокуса в рассмотрении американской национальной истории на Запад отодвигало на второй план роль и значение борьбы с рабством. Еще одним следствием идей Тёрнера было то, что объявление продвижения на новые земли залогом процветания и демократии в США стимулировало развитие в стране экспансионистской идеологии.

Дальнейшее развитие прогрессистского направления связано с именем Чарльза Остина Бирда (1874 – 1948), который считается большинством специалистов по американской историографии крупнейшим историком США XX столетия. Его работы открыли новый этап в развитии американской исторической мысли. Бирд родился в 1876 году в семье богатого фермера из штата Индиана. По вероисповеданию он принадлежал к методистской общине США и учился в методистском университете де Поу. После его окончания в 1898 году Бирд был направлен в аспирантуру Оксфордского университета. В 1902 году он возвращается в США и начинает свою преподавательскую и научную деятельность в стенах Колумбийского университета, где как учёный-историк примыкает к прогрессистскому направлению в историографии США. В течение 1900-х годов Бирд в русле прогрессистской школы формирует собственную концепцию истории США. В частности, он выступает с критикой «теории границ» Тёрнера. Как полагал Бирд, не граница и наличие свободных земель являлись главным фактором американской истории, а промышленное развитие страны. Поэтому Бирд сосредоточил своё внимание на эволюции социально-экономических отношений в американском обществе.

Главную движущую силу исторического процесса в новое время Бирд усматривал в промышленном развитии капитализма. Если Тёрнер утверждал, что человек может найти гармонию и счастье в слиянии с природой, то Бирд полагал, что человек постепенно уходит от природы, и, на его взгляд, промышленное развитие, индустриализм должны были в итоге разрешить социальные противоречия. Роль индустриализма Бирд показал в своих первых работах – «Промышленная революция» (1901), «Развитие новейшей истории Европы» (1907), посвященных европейской истории, а затем перешел к разработке этих вопросов применительно к американской истории.

С выходом в 1913 году его знаменитой книги «Экономическое объяснение конституции Соединенных Штатов» начинается второй и самый плодотворный этап развития прогрессистского направления. Книга по праву считается значительным событием в историографии США XX столетия. Бирд впервые в американской исторической науке дал развёрнутый анализ социальной структуры американского общества после войны за независимость и показал, что отцы-основатели США при написании конституции руководствовались, прежде всего экономическими интересами правящей элиты, а не абстрактными демократическими устремлениями. Они стремились создать наиболее безопасные условия для капиталистической деятельности и обезопасить себя от возможных социальных конфликтов. Право частной собственности отцы-основатели ставили выше правительства и народного сообщества. В то же время мелкие фермеры, по мнению Бирда, были в большинстве равнодушны к процессу создания конституции США.

В 1914 году вышла вторая крупная работа Бирда «Современная американская история», в которой он впервые апробировал свою концепцию индустриализации в истории США. Бирд показал, что промышленники и финансисты Северо-Востока США, которые пришли к власти после гражданской войны 1861 – 1865 гг., сполна использовали её для своего обогащения. Рассматривая проблемы экономического развития США на рубеже XIX – XX веков, Бирд подверг резкой критике антинародную политику американских монополий и призвал к проведению широкомасштабных социальных и политических реформ и введения государственного регулирования деятельности американских монополий.

В тесной связи с прогрессистским направлением развивалась коммонсовско-висконсинская школа по изучению истории рабочего движения. Своё название школа получила по имени своего лидера Джона Коммонса (1862 – 1945), работавшего с 1904 года в Висконсинском университете. Им был опубликован ряд трудов по истории экономического развития США и тред-юнионизма. Под его редакцией в 1910 – 1911 гг. вышла 10-ти томная «Документальная история американского индустриального общества», которая считается классической в историографии США.

Теоретико-методологические взгляды Коммонса сформировались под влиянием немецкой исторической школы в политэкономии и К. Бюхера. Согласно Коммонсу, на ранней стадии развития американского капитализма промышленная буржуазия находилась в зависимости от ссудного капитала и торговой буржуазии и для повышения своих прибылей была вынуждена эксплуатировать наёмный труд. Когда же предприниматели получили возможность увеличивать свою прибыль, то борьба между рабочими и капиталистами, связанная с условиями найма, стала затихать. Образование тред-юнионов было вызвано, по Коммонсу, не борьбой между трудом и капиталом, а конкуренцией внутри рабочего движения США, например, между квалифицированными и неквалифицированными рабочими из числа эмигрантов. Коммонс и его последователи выдвинули тезис о преимущественно рыночном сознании американских рабочих, что существенным образом отличало американский пролетариат от европейского, который был более политически организован. Это различие объясняло слабость влияния радикальных идей в рабочем классе США.

Ведущий отечественный специалист по проблемам германской историографии А.И. Патрушев пишет: «Крах кайзеровской империи поверг немецких историков в состояние шока. Прежний мир был потерян: историки оказались перед выбором – либо признать и поддержать новорожденную республику, либо бороться против неё и добиваться восстановления монархии». Был потерян не только прежний мир, но и научная система его познания.

Внешне научная жизнь протекла по-прежнему: защищались диссертации, выходили монографии, публиковались источники и т. д., но наиболее дальновидные немецкие историки приходили к выводу о том, что принципы немецкого идеалистического историзма, с его индивидуальным подходом к историческим явлениям, всё более и более не соответствуют реальности. Но сила инерции мышления была столь велика, что приступить к обновлению теоретико-методологических принципов немецкой исторической науки оказалось не так-то просто. Немецкий историзм вступил в полосу длительного кризиса. Процесс теоретико-методологической переориентации германских историков занял несколько десятков лет и завершился уже в 60-е годы в историографии ФРГ.

Первым из крупных немецких историков, кто поднял проблему кризиса немецкого историзма (и не только), стал Э. Трёльч (1865 – 1923). Трёльч вошел в число ведущих немецких историков в начале XX столетия своими работами по истории религии, в которых он развивал идеи М. Вебера. Он также входил в число ведущих представителей либерального направления в немецкой историографии в годы Первой мировой войны. Во второй половине 10-х – начале 20-х годов Трёльч написал ряд статей по проблемам методологии истории. В 1922 году он объединил их в одну книгу, которая вышла под названием «Историзм и его проблемы». Эта работа Трёльча вызвала широкий резонанс в европейской исторической мысли межвоенного периода.

Касаясь оценки общего состояния исторической науки, Трёльч писал: «Мы теряем почву под ногами и вокруг нас носятся в вихре самые различные возможности последующего становления в первую очередь там, где мировая война привела к тотальному преобразованию, в Германии и в России». По его мнению, в ходе Первой мировой войны в западной исторической науке начался всеобщий кризис историзма. Что понимал Трёльч под кризисом историзма:

Под этим процессом он понимал не столько кризис исторических исследований учёных-историков, сколько кризис основ исторического мышления в целом. Кризис исторического мышления был, по его мнению, также связан с мировоззренческим кризисом западной цивилизации. Причины кризиса историзма Трёльч усматривал в том, что во второй половине XIX века историческая наука отвернулась от создания всеохватывающей исторической картины мира. В этой связи Трёльч отмечает целостность исторической теории марксизма. По мнению Трёльча, кризис историзма углубился во время войны и революции, когда прежние исторические теории прошли экзамен на практическую проверку, который они не выдержали. Трёльч критикует «дурной историзм», под которым он понимал не соотнесённую с современностью узкую ученость. Подвергает Трёльч критике и современные ему концепции исторического познания, в частности неокантианство;

Несмотря на то, что Трёльч оставался на позициях индивидуализирующего подхода к истории, задачу историка он видел в создании единой конструкции развития человечества на основе идеи культурного синтеза. Трёльч приходит к выводу о том, что человечество не обладает духовным единством в своём развитии. Поэтому для европейского историка необходимо ограничиться изучением феномена так называемого европеизма, а остальные культуры следует воспринимать только в качестве социологического сравнения.

Европеизм – великий исторический индивидуум, который являет собой для европейцев подлинный предмет их истории. Формирование основ универсальной истории европеизма Трёльч относил к XV веку. Главные вехи его становления: реформация, Английская революция, Просвещение, Французская революция, капитализм XIX века. По мнению Трёльча, основой европейской универсальной истории всегда выступало государство. Он выделял три типа европейского государства: 1) французский – основанный на общественном договоре; 2) английский – основанный на взаимодействии автономных индивидуумов; 3) немецкий – основанный на понятии государства как автономного, надличностного образования, которое, тем не менее, не исключает индивидуальные права и свободы.

В «Закате Европы» Шпенглер вышел за рамки всех традиционных представлений об истории и одновременно органически их синтезировал. Он разрушил прогрессистский образ истории XIX столетия, но вернулся к тому же прогрессизму в форме «героического пессимизма» человека западной цивилизации. Он решительно отверг естественнонаучный подход объяснения истории, но уподобил ритм исторического развития биологическому ритму. Он обрушился с резкой критикой на европоцентризм, но во многом остался на европоцентристских позициях как представитель единственной, согласно его представлениям, существующей в мире западной культуры. Он весьма снисходительно отзывался о состоянии современной ему исторической науки, но в то же время довёл до логического завершения принципы немецкого историзма, расширив принцип индивидуализации исторических явлений до размеров гигантского культурно-исторического типа, который виртуозно описывал в ницшеанско-дильтеевском духе. Эти параллели можно продолжить и дальше, но бесспорно одно, что написанная намерено не в академической манере, книга Шпенглера стала важным фактором, повлиявшим на изменение исторического сознания Запада.

В основе философско-исторической концепции «Заката Европы» лежала идея культурно-исторического цикла в сочетании с принципом замкнутости локальных культур. Всего, по мнению Шпенглера, в истории человечества существовало восемь культур: египетская, вавилонская, китайская, греко-римская, византийско-арабская, майя, индийская и западноевропейская. Каждая культура подчинена жесткому циклу исторического развития, который Шпенглер определил примерным временным сроком в 1000 лет. Каждая культура проходит в своём развитии стадии рождения, расцвета и гибели. Каждая культура обладает суммой присущих только ей особенностей, которые выражаются в философии, искусстве, науке, экономике, политике и т. д. Культуры замкнуты и не проницаемы друг для друга.

Особый интерес у Шпенглера вызывала заключительная стадия существования культуры - цивилизация. Символами цивилизации являются города, индустриализм, космополитизм, безрелигиозность, воля к мировому господству, культ денег, цезаризм. Согласно Шпенглеру, западноевропейская культура с эпохи Наполеона вступила в стадию цивилизации. Он считал, что все последующие события европейской истории XIX – начала XX веков лишь подтверждали его вывод о близящемся «Закате Европы». Как верно замечали многие исследователи, в рассуждениях Шпенглера о конце западной культуры заканчивается Шпенглер- ученый и начинается Шпенглер-пророк и политический мыслитель. В этой связи необходимо отметить консервативную политическую основу философии истории Шпенглера, которого недаром причисляют к ведущим идеологам немецкого консерватизма XX столетия.

«Закат Европы» фактически положил начало становления цивилизационной теории в западной исторической мысли и исторической науки новейшего времени. Последующие поколения историков, культурологов, философов неоднократно возвращались к идеям Шпенглера, которые он выдвинул в «Закате Европы».

Борьба либерального и консервативного направлений в немецкой исторической науке в Веймарской республике
Центральным сюжетом в немецкой исторической науке в период Веймарской республики стала полемика между либеральным и консервативным направлением. Эта полемика происходила в первую очередь по линии отношения к республике и веймарской демократии. Либеральные историки, особенно представители леволиберального течения, активно выступали в защиту республиканско-демократических ценностей. Историки-консерваторы, наоборот, критиковали буржуазно-демократические институты Веймарской Германии как несоответствующие немецкой исторической традиции. Они выступали за восстановление авторитарной системы правления. Разногласия между либералами и консерваторами касались только политических проблем развития Веймарской республики, по вопросам методологии их расхождения были незначительны. Мировоззренческая и теоретико-методологическая сущность немецкого историзма продолжала оставаться непоколебимой.

После смерти в 1920 году М. Вебера бесспорным лидером либерального направления в немецкой историографии становится Ф. Мейнеке. В статье «Национальная идея в старой и новой Германии», написанной в конце 1918 года, в разгар Ноябрьской революции, Мейнеке признал, что он, как и другие немецкие историки, виновен в ортодоксально-бисмарковской трактовке немецкой истории XIX – начала XX вв. Немецкие историки, по мнению Мейнеке, переоценили прочность старопрусского фундамента Германской империи и не увидели его слабостей и противоречий. Мейнеке признавал неизбежность Ноябрьской революции, основные причины которой он усматривал: 1) в отсутствии национальной связи между правящими слоями и народом; 2) в государственном строе, созданном Бисмарком. Этот строй не мог удовлетворить новые социальные силы, возникшие во второй половине XIX столетия; 3) в безудержном росте милитаризма, следствием которого стала Первая мировая война, окончательно подорвавшая прусскую государственную традицию.

Крупнейшей работой Мейнеке, опубликованной им в годы Веймарской республики, стала книга «Идея государственного разума в новой истории» (1924), в которой он по-новому попытался осмыслить роль государства в истории. В центре внимания Мейнеке продолжала оставаться проблема государства в истории, выступившая на этот раз в форме развития государственного разума. Мейнеке порывает с традицией Л. Ранке и малогерманской школы рассматривать становление государства через тождество государственной идеи и исторической действительности. Мейнеке также отказывается считать нравственную идею подлинной сущностью государства. По его мнению, государство представляет собой сложную политическую конструкцию, в которой борются между собой идея «государственного разума» и «идея демонии силы». Во второй половине XIX столетия демония силы взяла вверх над государственным разумом, что привело к катастрофе 1914 года.

Среди историков леволиберального направления следует выделить Георга Хальгартена (1901 – 1975). В середине 20-х годов Хальгартен начинает работу над книгой, посвященной истории германского и западноевропейского империализма конца XIX – начала XX веков. Труд был завершен к началу 30-х годов, но приход национал-социалистов к власти не позволил Хальгартену издать его на Родине. Работа «Империализм до 1914 года» была впервые опубликована в сокращённом варианте в 1935 году во Франции.

В методологическом и политическом отношении книга Хальгартена считается важной вехой в развитии германской историографии, которую, правда, долго не замечали сами немецкие историки. Автор вышел за рамки традиционных представлений немецкой исторической науки о примате внешней политики над внутренней и постарался показать, какие социальные силы и ради каких целей определяли внешнюю политику Германской империи. В фокусе исследования Хальгартена находились экономические предпосылки агрессивной внешней политики кайзеровского рейха. В методологическом плане Хальгартен использовал социологические методы, в первую очередь интеллектуальное наследие М. Вебера.

Хальгартен показал, что решающая роль в формировании внешней политики Германской империи принадлежала промышленным и финансовым кругам вкупе с юнкерством. Не упрощая противоречий между юнкерством и буржуазией, между отдельными группами финансово-промышленных кругов, Хальгартен доказал принципиальную общность их внешнеполитических целей. Более того, он пришел к выводу, что империалистическая политика имела в лице многочисленного немецкого среднего класса широкую социальную базу. Таким образом, Хальгартен предвосхитил концепцию «социал-империализма», выдвинутую в 60-е годы Г.-У. Велером.

Значительной фигурой консервативного направления в немецкой исторической науке в период Веймарской республики стал профессор Фрайбургского университета Герхард Риттер (1888 – 1967). Риттер лояльно относился к Веймарской республике, понимая неизбежность её возникновения. Но он критиковал веймарскую демократию, считая, что ее демократические институты не соответствуют традициям германской государственности и несут на себе отпечаток западной общественной мысли.

Его работа 1925 года «Лютер – образ и символ» была посвящена критике западноевропейской идеологии. В обосновании специфики исторического развития немецкого государства и общества Риттер пошел ещё дальше немецкой историографии XIX – начала XX вв. По его мнению, формирование немецкого образа государства восходит к Лютеру, так как метафизическая немецкая сущность исполнена религиозным служением долгу, а не стремлением к счастью. Риттер призывал немцев искать некий «срединный» путь между Востоком и Западом. Большое внимание он уделял взаимоотношениям Веймарской Германии и Советской России, которая, как он надеялся, поможет немцам в их борьбе против Запада, а политику западных держав в отношении Германии Г. Риттер, наоборот, подвергал резкой критике.

Крупнейшей работой Г. Риттера в период Веймарской республики стала двухтомная монография руководителя прусских реформ начала XIX века барона Карла фон Штейна – одного из национальных символов Германии. Риттер объявил реформы Штейна исконно прусскими по содержанию и консервативно-либеральными по своему характеру. Истоки его реформ Г. Риттер как раз и усматривал в традициях Лютера, Канта и английской государственной мысли, но не в коем случае во влиянии Французской революции и наполеоновских войн. Штейн представал под пером Риттера как великий немецкий реформатор, заложивший своими реформами основы могущества Пруссии в XIX веке. По мнению Риттера, в борьбе двух путей объединения Германии: нравственно-либеральном в лице Штейна и силовом в лице Бисмарка, победил последний.

Таким образом, концепция немецкой истории Риттера в период его научной деятельности в годы Веймарской республики выглядела следующим образом. У истоков немецкой сущности стоял Лютер. Немецкая сущность коренным образом отличается от западноевропейской сущности и превосходит её морально. Штейн являлся для Риттера воплощением национального подъёма немецкого духа, который восстал против его угнетения Западом (Наполеон). В свою очередь, Бисмарк был для Риттера символом консервативной государственной немецкой традиции.

Приход нацистов к власти квалифицировался как историческое событие. Историков привлекали лозунги национал-социалистов: «национальная революция», «единство нации», «народное сообщество» (Volksgemeinschaft). С поразительной быстротой историки признали определение нацистами капитализма как плутократии и как форму жизни Запада чуждую немецкому «народному сообществу». Согласие историков с национал-социалистическим режимом также базировалось на подавлении рабочего класса, ревизии результатов Ноябрьской революции 1918 года и вообще всего духовного и политического наследия Веймарской республики. Немецкая историография также взяла на вооружение расистские идеи национал-социалистов, в частности пресловутый лозунг «крови и почвы», то есть произошла определённая биологизация исторической науки.

Большую поддержку среди историков получила внешняя политика нацистов, их стремление возродить силовую политику (Machtpolitik) и сбросить оковы Версальского мирного договора. Поэтому определённое недоверие историков к нацистскому режиму сменилось его поддержкой. Этому не в последнюю очередь способствовал тот факт, что к 1940 году нацистам удалось расширить Германию до границ средневекового германского рейха.

Тем не менее, нацистам не удалось в полной мере подчинить своему контролю историческую науку. Порядка 80 историков были лишены возможности преподавания по расовым и политическим мотивам. Большая часть из них покинула Германию. Среди них были такие историки как А. Розенберг – один из первых исследователей Веймарской республики, Л. Бергштрассер – видный специалист в области истории политической мысли, Ф. Валентин – один из ведущих специалистов по германской истории XIX столетия, Г. Ротфельс – крупный специалист по истории Пруссии. Часть историков, как, например, Ф. Мейнеке, не приняв нацистского режима, находилась в так называемой внутренней эмиграции. Политический и методологический консерватизм немецких историков не всегда способствовал принятию ими идей «коричневой революции».

На главную роль в деле организации нацистской исторической науки претендовал Вальтер Франк (1905 – 1945). В 1935 году по его настоянию была распущена Имперская историческая комиссия, и вместо неё создан Имперский институт истории новой Германии. Однако в борьбе за влияние в немецкой исторической науке Франк вступил в конкуренцию с ведомством А. Розенберга. В 1941 году в результате интриг Франк был отстранён от занимаемой должности и отправлен в отставку.

В числе крупных работ немецких историков, опубликованных в годы нацистской диктатуры необходимо упомянуть книги Ф. Мейнеке «Возникновение историзма» (1936) и Г. Риттера «Государства силы и утопия» (1940). Работа Мейнеке была посвящена философско-историческим и методологическим проблемам исторической науки, однако её содержание выходило за рамки поставленных в ней проблем. Мейнеке рассматривал историзм как феномен не только немецкой, но и европейской исторической мысли. Таким образом, он ещё раз подчеркнул единство немецкой и европейской культуры.

Риттер в «Государстве силы и утопии» продолжил свою линию противопоставления немецких и европейских политических традиций. Он использовал термин Мейнеке «демония силы», преобразовав его в «демонию власти». По мнению Риттера, государство согласно христианской традиции должно нести службу по поддержанию общественного порядка. Когда же государство перестаёт соблюдать эту обязанность, оно отделяется от бога, что, в конечном итоге, приводит к возникновению «демонии власти». По мере формирования национальных государств формировались государства силы. Риттер выделяет два типа таких государств – островной (английский) и континентальный немецкий. В целом, немецкая историческая мысль и немецкая историческая наука находились в годы национал-социализма в состоянии застоя.