История адыгского народа за последние 200 лет сложи­лась столь неблагоприятно, что остается удивляться тому, что он еще жив

Попытка Атажукиных и Мисостовых в 1770 году опереть­ся на помощь народов Северного Кавказа не имела успеха. Кзк уже отмечалось, народности Центрального Предкавказья, используя ослабление Кабарды, стремились освободиться от ее сюзеренитета. Но потеря Кабардой своей независимости приводила и к разрушению исторически сложившейся систе-

73

мы взаимоотношений с другими народностями и племенами Кавказа.

Новым для 70-х гг. XVIII в. являлась антиколониальная направленность таких собраний.

§ 11. ХАСА И ОБЪЕДИНИТЕЛЬНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В КАБАРДЕ

а) Повышение интеграционных функций хасы в связи с внешней опасностью

Рассматривая хасу и объединительные тенденции в фео­дальной Кабарде, нельзя не сказать о том, что типологически сходные с ней сословно-предетавительные собрания в странах средневековой Европы так или иначе способствовали преодо­лению в них феодальной раздробленности и образованию централизованных государств (за исключением, быть может, сейма в Польше и рейхстага в Священной Римской империи).

В отличие от них, хаса в Кабарде не только не способст­вовала преодолению феодальной раздробленности, но и за­крепила ее в форме своеобразной «княжеской республики», главная функция которой состояла не в централизации, а в поддержании баланса сил и интересов удельных княжеств. Только таким способом хасе удавалось регулировать их вза­имоотношения и достигать минимума социального согласия, предотвращавшего окончательный распад общества.

Но в 60-х гг. XVIII века создалась уникальная ситуа­ция, поставившая перед кабардинским обществом ряд осо­бых задач, которые уже нельзя было решать привычными средствами.

Если раньше Россия (как, впрочем, и другие агрессивные

74

государства) своим максимальным успехом считала установ­ление «протекции» над Кабардой, то теперь она, не доволь­ствуясь положением покровителя, решила раз и навсегда прямо подчинить ее своей власти, захватив при этом боль­шую часть ее территории.

Возникновение для Кабарды реальной угрозы потери не­зависимости закономерно усиливает в ней объединительные процессы, что в свою очередь приводит к изменению роли ха-сы в общественно-политической жизни страны. И до 1763 го­да в недрах кабардинского общества существовала тенденция к единству, но теперь она стала осознаваться как актуаль­ная необходимость.

До этого единственным ярким проявлением общекабар­динского -единства было сражение с крымскими войсками в 1708 году.. Затем Большая Кабарда распалась на две враж­дующие партии, ориентировавшиеся в зависимости от поли­тической ситуации то на покровительство Крыма, то России, что, в частности, отражало трудности ее самостоятельного су­ществования без «протекции» соседних государств. Собра­ние обеих партий осенью 1753 года, как мы уже знаем, юри­дически закрепило это разделение. Но через 10 лет кабар­динцы убедились в том, что перед лицом внешней опасности необходимо элементарное единство и повиновение решениям хасы и пщышхуэ.

В начале января 1764 года состоялось собрание владель­цев и узденей обеих партий, на котором обсуждались вопро­сы, связанные с постройкой Моздока, беглыми крепостными, просьбой крымского хана о помощи против темиргоевцев и т. д.¹⁹³ Обращает на себя внимание сам факт проведения об­щего собрания для выработки единой политической стратегии, которую должны были проводить в жизнь партии, находив­шиеся до этого в непримиримой вражде. Их объединение про­диктовано прежде всего тем, что строительство Моздока в одинаковой мере угрожало интересам всех владельцев Ка­барды.

В декабре 1765 года было проведено «полное» собрание владельцев и узденей обеих партий по поводу ответа крым­ского хана .на письмо кабардинцев о помощи в деле уничтоже­ния крепости Моздок. Хан поставил неприемлемые условия, з результате чего было решено отправить посла к российско­му двору ¹⁹⁴. Примечательно, что и на этом собрании пред-:тавители обеих партий действовали сообща.

Развитие интеграционных процессов под воздействием

75

внешнего фактора привело к тому, что на собраниях стала подчеркиваться не только желательность единства, но и его обязательность в создавшейся обстановке. На них стали при­ниматься решения, предусматривающие беспрекословное под­чинение аоле пщышхуэ. Так, на собрании обеих партий 18 мар­та 1767 года князья пришли к соглашению о том, «чтоб быть им всем заедино и старшему их владельцу Касаю Атажуки-ну во всем послушным»¹⁹⁵. Это решение было подтверждено на следующем собрании, проходившем с 11 по 21 апреля 1767 года: «И как обоих партей владельцы, так и уздени и единого присягою утвердились и чтоб ея никогда не нару­шить, в такой силе быть бы всем во общем и союзном меж­ду собою согласии и никоторому, как владельцу, так и узде­ню, без общего их положенного между собою под присягою совета никаких тайных дел для своей пользы, или с возму-тительством, или з другим каким-либо делом пересылок чи­нить как к российской, а более подтвердили к крымской сто­роне, а наипаче в послушании быть всем старшего их вла­дельца Касая Атажукина (курсив наш.— В. /С)»¹⁹⁶.

Процессы политической интеграции привели к тому, что старший князь, располагая поддержкой хасы, мог от ее име­ни применять определенные меры принуждения по отношению к удельным князьям. Когда в апреле 1767 года князья Хам-мурза Росланбеков и Мисост Баматов «вознамерились» пе­реселиться за Кубань и «быть в протекции хана крымского», то Касай Атажукнн созвал «совет», который решил не до­пустить этого переселения, «и естли же в них точное бешен­ство вкоренится и пожелают итти, то как узденей, так и под­властных всех к тому их переселению, сколько мочи их бу­дет, хотя военною рукою поступят, а к тому злому намерению не допустят»¹⁹⁸.

76

б) Политика социального раскола и поощрения феодальных междоусобиц, проводимая царской Россией

В октябре 1770 г. капитан М. Гастотти прямо рекомендо­вал Коллегии иностранных дел «всегда возбуждать распри и несогласие между кабардинцами и всячески не допускать, •чтоб обе партии примирились прежде, нежели то потребно будет»²⁰⁰. Россия, поддерживая слабую партию против силь­ной и наоборот, в сущности, продолжала политику Крымско­го ханства. Что же касается поощрения раздоров внутри гос­подствующего класса, между князьями и дворянами, а так­же искусственного обострения антагонизма шли-уорков и «черного народа», то эта политика целиком и полностью яв­лялась нововведением царского правительства. В этом отно­шении оно не только не вносило порядка в «феодальный бес­порядок» в Кабарде, но и всячески усугубляло его.

Противоречия между князьями и дворянами имели под собой объективную основу, и они давали себя знать еще до прямого вмешательства России во внутренние дела Кабарды. В частности, материалы свидетельствуют о столкновении ин­тересов этих сословий в 1748, 1749 и 1751 гг. из-за того, что князья Большой Кабарды стали чрезмерно притеснять вас­салов изгнанной княжеской фамилии, присваивать их имуще­ство, подвластных, запрещать последним пахать и т. д. Со­словная солидарность дворян проявлялась особенно ярко в этих ситуациях. Они конфликтовали с князьями не только в периоды обострения княжеских междоусобиц, но и во время их примирения. Например, в 1767 году знатные уздени Ку-денетовы, Тамбиевы и Бабуковы отказались переселяться вместе со своими сюзеренами на Куму ²⁰¹, что с удовлетворе­нием было воспринято царскими властями, поощрявшими все раздоры, способные существенно ослабить Кабарду.

Все эти противоречия, как новые, так и старые, приближа­ли ликвидацию политической самостоятельности Кабарды. В

77

решающий момент ее истории в ней не нашлось социальной силы, которая могла бы реализовать объединительные тен­денции. В этом сказались ее отсталость, стагнация всех сфер общественной жизни, отсутствие городов и «третьего сосло­вия», способного выражать общенациональные интересы.

§ 12. ФУНКЦИИ РЕГУЛИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ

В июне 1767 года произошло одно из самых крупных ан­тифеодальных выступлений в истории Кабарды. Крестьяне, отказавшись повиноваться своим владельцам, собрались в количестве 10 тыс. человек в урочище Бештамак и начали переговоры с русскими властями. Царское правительство, проводя политику раскола кабардинского общества, стреми­лось использовать в евоих интересах обострение в нем классо­вой борьбы, убеждая крестьян, «чтоб они... подзывов своих владельцев отнюдь не слушали... А оставаясь в нынешних мыслях, надеялись бы непременно на здешнее защищенне»²⁰². Дальнейшее развитие событий в этом направлении, подры­вая социальную основу господства феодалов и ослабляя Ка-барду в экономическом, политическом и военном отношениях, автоматически привело бы к ликвидации ее политической са­мостоятельности.

В этих чрезвычайных условиях необходимо было принять ряд неотложных мер, которые могли бы восстановить отно­сительное единство кабардинского общества.

С этой целью после 30 июня 1767 года «все кабардинские владельцы и уздени, прибыв с Кумы к реке Чегему, у клад­бища владельца Бекмурзы учинили полное собрание.... При­чем для уговору предписанных чагар к общему с собою за Куму переселению выбрали владельцев: Касая Атажукина, Казия Кайсинова, Хаммурзу Расланбекова, Мисоста Бамато-ва, Джанхота Татарханова и Джанхота Сидакова, которые, взяв еще с собою узденей знатных и лутчих: Куденетовых трех, Тайбиевых трех же и протчих в числе двадцати шести че­ловек к тем чапарам к Бештамаку приезжали, где.их ко об­щему с собою переселению уговаривали»²⁰³.

78

Крестьяне требовали сохранения прежних законов и по­рядков, при которых чагар, поссорившись со своим хозяином, имел право обращаться к покровительству князя, а уздень не вмешивался во взаимоотношения чагар со своими крепост­ными, чтобы владельцы брали с них умеренную подать, не оставляли в холопстве разведенных женщин и т. д.²⁰⁴

14 июля 1767 года в рапорте кизлярского коменданта Н. А- Потапова в Коллегию иностранных дел отмечалось примерно то же самое: «...Действительно владелец Касай Ата-жукнн с протчнми к тем чагарам приезжали, которым оныя чагара на объясненном в доезде (майора Татарова.— В. К.) договоре покорились, и 4-го числа июля от Бештамака отбы­ли при тех владельцах в полное владельческое собрание на реку Чегем»²⁰⁶ (курсив наш.— В. /(.).

Итак, после 30 июня 1767 года открылось полное общека­бардинское собрание владельцев и узденей в его прежнем ви­де. Оно направило к восставшим крестьянам делегацию во главе с пщышхуэ Большой Кабарды Касаем Атажукиным. Проходившие до 4 июля переговоры в урочище Бештамак по всем признакам соответствуют неполному трехпалатному об­щекабардинскому сословно-представительному собранию, ко­торое закончилось принесением присяги князьями и дворяна­ми. Мы определяем его как неполное потому, что в нем участ­вовали не все князья и представители дворян. Таким обра­зом, в то время, как на реке Чегем «у кладбища владельца Бекмурзы» продолжало свою «работу» собрание владельцев и узденей Большой Кабарды, посланная от него делегация к крестьянам, по существу, образовала неполное трехпалатное собрание. Его соединение после 4 июля 1767 года с двух­палатным собранием на реке Чегем положило начало сущест­вованию нового типа сословно-представительного собрания — трехпалатной общекабардинской хасы.

Обстоятельства участия представителей крестьян в общем собрании убеждают нас в том, что образование «третьей па­латы» стало возможным только при острых классовых конф­ликтах в масштабах всего кабардинского общества, когда ставился вопрос об отмене или сохранении прежних законов

79

и обычаев, регулирующих взаимоотношения антагонистиче­ских классов-сословий. Решение князей переселиться на Куму с целью предотвращения побегов крепостных в русские города и крепости стало поводом, а не причиной восстания. Возможность же компромисса между ними объясняется тем, что главной целью руководителей антифеодального выступ­ления было не удержание владельцев от переселения на Ку­му, а сохранение прежних обычноправовых норм. Тем более, что сами чагары имели собственных холопов и так же, как и феодалы, терпели ущерб от их бегства в Моздок и другие крепости. В силу этого они смогли договориться и относительно переселения на р. Куму.

§13. ПРОБЛЕМА ТРАНСФОРМАЦИИ ХАСЫ

Из вышесказанного следует, что участие «старшин чер­ного народа» в сословно-представительном собрании явля­лось не пережитком доклассового общества и архаического народного собрания, а нововведением, вызванным острыми социальными и политическими противоречиями, которые мог­ли привести к расколу и гибели кабардинского общества. В этом смысле приглашение представителей крестьян на об­щие собрания было, во-первых, .выражением дальнейшего развития сословно-представительных учреждений в Кабарде, во-(вторых, проявлением кризиса в ней традиционного фео­дализма и, в-третьих, одним из средств 'преодоления этого кризиса и восстановления традиционного социального равно­весия.

П. С. Потемкин в своем историко-этнографическом очер­ке, составленном по сведениям самих же кабардинцев, за­фиксировал именно эту участившуюся с 1767 года практику приглашения «старшин черного народа» на общие собрания, которые в силу этого стали «трехпалатными».

Вкратце история сословно-представительных собраний в Кабарде, согласно П. С. Потемкину, выглядела следующим образом: 1) сперва «воля князя составляла весь закон»: 2) затем образовались княжеские советы; 3) на которые с течением времени стали приглашать дворян; 4) а уже после

80

«старшин черного народа»²⁰⁷. Если опустить первое утверж­дение и не столь резко противопоставлять по времени дейст­вия княжеские советы собраниям с участием дворян, то источ­ники подтверждают, что П. С. Потемкиным, в целом, пра­вильно отмечена линия трансформации сословно-представи-тельных собраний, которые развивались, расширяя свой со­циальный состав.

Впервые он поставлен Е. Дж. Налоевой.

«Хаса,— пишет она,— сложилась в доклассовую эпоху как народное собрание. Но с развитием феодальных отноше­нии она трансформировалась, и уже в исследуемый период (т. е. в первой половине XVIII века.— В. /С.) хаса была со-с.ювно-аристократической, где каждое сословие заседало от­дельно. В обычное время она состояла из двух кругов: кня­жеского и уоркского, но в военное или другое время станови­лась трехпалатной, так как к обсуждению создавшегося по­ложения привлекались представители трудящихся — «стар­шины черного народа (курсив наш.—б. /С.)»²⁰⁸-

Вывод о трансформации хасы следует признать совершен­но обоснованным. Однако определение хасы как «сословно-аристократической» противоречит тому факту, что в ней при­нимали участие незнатные дворяне, а впоследствии и «стар­шины черного народа». Правильнее определить ее как сос-ловно-представительное собрание. Очевидно также и то, что она не могла «сложиться в доклассовую эпоху».

Далее, говоря о «старшинах черного народа», не следует безоговорочно отождествлять их с «трудящимися», или с не­посредственными производителями, как и всех чагар — с тру­довым крестьянством. «Старшины» выражали интересы, глав­ным образом, зажиточной верхушки чагар (оброчных кре­стьян), имевших, .ка-к и феодалы, собственных крепостных. Далеко не случайно, что сами чагары (или «такашуки», как их еще называли в XVIII веке) противопоставляли себя «при­родным» крепостным ^20Э. Следовательно, «третью палату» на общих собраниях нельзя считать органом народного пред­ставительства, а «старшин черного народа» — «представите­лями трудящихся».

Спорным представляется и мнение о том, что в первой по­ловине XVIII века «хаса» в военное время «становилась... трехпалатной».

6 Заказ № 6174 81

Во-первых, в источниках этого периода нет даже самых косвенных данных, свидетельствующих о существовании «третьей палаты». Во-вторых, Кабарда всегда жила в усло­виях постоянной военной опасности, в состоянии хронических феодальных междоусобиц, осложнявшихся внешним вмеша­тельством. Но созываемые при этом «советы» и «общие со­брания» состояли из князей и дворян. Впрочем, тот же соци­альный состав был характерен и для войск, «ибо у них не в обыкновении употреблять своих подданных на войне»²¹⁰. Во­енную силу Кабарды составляло дворянское ополчение. А крестьяне, по сведениям К. Пейсонеля, были даже лишены права ношения оружия. Все их антифеодальные восстания (в том числе и самое крупное из них, имевшее место в 1767 г.) носили невооруженный характер. При столь приниженном положении маловероятно, чтобы они наравне с князьями и дворянами решали на «советах» судьбы страны, в том числе вопросы войны и мира.

Однако участие «старшин черного народа» в хасе нельзя полностью исключать в особо экстремальных ситуациях, на­пример, в обстановке угрозы независимости страны, когда для отражения многократно превосходящих сил противника требовалось создание всенародного ополчения и проведения мобилизации всех слоев общества, включая и крестьян. Та­кая ситуация возникла в 1708 г. при вторжении Каплан-Гирея в Кабарду с 40-тысячным войском. Но по всей видимости, их приглашали все же не для совместного обсуждения воз­никших проблем, а для обнародования и исполнения уже при­нятых решений. Следует еще раз подчеркнуть, что у нас нет прямых сведений об участии представителей крестьян в «со­ветах» до 60-х годов XVIII века.

Что же касается чрезвычайных обстоятельств, вызванных внутренними конфликтами и войнами, то в этом отношении трудно представить более критическую ситуацию, чем поло­жение, сложившееся в Кабарде в 1753 году, когда противо­стояние между двумя партиями достигло своего апогея и потребовалось разделение страны на две части во избежание новой волны междоусобиц.

Все события, происходившие с мая по декабрь 1753 года, в том числе и многочисленные собрания, связанные с этим разделом, подробнейшим образом, день за днем, описаны в донесениях русских офицеров, выполнявших посреднические функции. Но ни в этих материалах, ни в других источниках, относящихся к 1753 году, нет никаких данных об участии в них «старшин черного народа», хотя там решались вопросы, затрагивающие интересы всех слоев общества.

82

Однако даже допуская в определенных условиях их эпизо­дическое участие в хасе, тем не менее следует строго отли­чать его от институционально оформленной палаты. Как и у западных «аристократических» адыгов²¹¹ в первой половине-XIX, так и у кабардинцев до 1767 г., их приглашали лишь «иногда, если обстоятельства требуют их присутствия»²¹². Иначе говоря, если до 1767 года можно предположить, при­чем с очень небольшой долей вероятности, эпизодическое уча­стие «старшин черного народа» в хасе, то после этого оно институционализируется, делается обязательным условием ее-функционирования при обсуждении и решении наиболее важ­ных вопросов общественной жизни Кабарды.

Относя образование «третьей палаты» к 60-м годам XVIII века, нельзя не учитывать, что в более ранних источ­никах имеются сведения о «сборе» или «собраниях узденей и холопов». Например, 26 апреля 1751 года «владельцы Бек-мурзнной и Кайтукиной фамилий», а также «братья Месоу-совы» (которых «прогнал от себя» старший удельный князь Касай Атажукин) вместе со своими узденями имели «меж­ду собой совет» о деревнях Бекмурзиной фамилии, захвачен­ных Кайтукнными. Принято было решение отдать их Бек-мурзиным и удовлетворить претензии «Наврюса» и «Карту-ла» Мисостовых, присоединившихся к Кашкатауской партии. «Что у подвластных Месоусовых разграблено по выгоне их из Кабарды (в 1747 году.— В. К.) Кайтукиным и Бекмурзиным, оное им, Месоусовым, возвратить и для того б через десять дней собрать Кайтукиным всех узденей и холопов означен­ных деревень для отдачи, также Месоусовым братьям своих подвластных, которые с ними ныне, всех же собрать. А естли кто не выедет, на тех положен брать штраф з главных узде­ней по ясырю, с протяих яо две скотины (курсив наш.— В. /С.)»²¹³.

Очевидно, что предполагаемый сбор «узденей и холопов» не являлся собранием, или хасой, в настоящем смысле слова. Это подтверждается следующим сообщением полковника Р. Шейдякова и премьер-майора И. Барковского от 26 апре­ля 1751 г.: «Вышепоминаемое собрание Кайтукиных узденей и холопей, также и Месоусовых братьев, не для отдачи Бек­мурзиным и Месоусовым разграбленного, но тем собранием конечно намерены на Бамата и Касая учинить нападение»²¹⁴. Эта маскировка понадобилась Кайтукиным и Бекмурзиным лишь для того, чтобы иметь возможность скрытно собрать большое войско и напасть на Баксанскую партию. Из этого