Управление изменениями климата: в поисках ответа на глобальные вызовы и угрозы

Байкальский институт природопользования СО РАН, г. Улан-Удэ

Глобальное потепление создает для Российской Федерации (РФ) новую ситуацию, когда необходимы осознание национальных интересов в отношении изменения климата и связанных с этим угроз национальной безопасности, а также выработка соответствующей внутренней и внешней политики. Климатические изменения делают также необходимым рассматривать ситуацию в одной стране в тесной взаимосвязи с положением ее соседей и ситуацией в мире целом. Одним из таких ярких примеров, связанных с изменениями геополитической ситуации из-за климата является арктический регион, представляющий особый интерес, как для РФ, так и для многих других стран, в том числе находящихся за пределами Арктики. Другой пример: в странах Центральной Азии будет складываться критическая ситуация с водообеспечением. Главной угрозой стабильности и самой жизни, по мнению ученых-экспертов уже к 2050 г. станет жесточайший дефицит питьевой и поливной воды. Россия располагает пятой частью мировых запасов пресных вод, но они распределены по территории страны весьма неравномерно. На центральные и южные регионы Европейской части страны, где сосредоточено 80% населения и промышленности, приходится только 8% водных ресурсов. Основная часть запасов пресной воды находятся в Байкале. Это имеет огромное стратегическое значение для России.

Уменьшение количества воды, доступного для ведения сельского хозяйства, происходит одновременно с ростом численности населения. Во всей Центральной Азии, Китае, Монголии будет расти спрос на воду для ирригационных нужд, питьевую воду и воду для гидроэлектростанций. Последствия изменения климата усиливают уже существующую серьезную нагрузку на окружающую среду, начиная с вырубки лесов, истощения почвы, загрязнения воды, процессов опустынивания и засухи в аридных зонах. В условиях преимущественно орошаемого земледелия, как в засушливой Центральной Азии с учетом демографического показателя - это еще и проблема продовольственной безопасности.

Эксперты предсказывают, что опасные климатические процессы приведут к появлению новой категории беженцев, например, из Таджикистана уже идет внутренняя и внешняя миграция населения в соседние страны, в том числе и в Россию. Надо отметить, что миграционные процессы вызываются в равной степени как экономическими проблемами и поиском лучшей жизни, так и наводнениями и засухами в результате глобального перераспределения природных ресурсов. Природные катаклизмы могут вызвать насильственную миграцию, которая может стать постоянной, в отличие от текущей миграции, которой характерны элементы выбора и надежда на возвращение.

Как мы видим, в первую очередь негативные последствия изменения климата на себе ощущают экологически уязвимые регионы. Поэтому для южных регионов России, государств Центральной Азии, Северного Китая и Монголии по разным оценкам будут большие потери, чем в среднем по миру: не на 0,5–1% регионального ВВП, а на несколько процентов больше. Несомненно, последствия изменения климата, происходящие в этих сопредельных странах, неизбежно затронут и Россию, поскольку новые риски конфликтов в экологически уязвимых регионах приобретают все более трансрегиональный характер, и эти проблемы будут иметь прямое и непрямое влияние на интересы России и других стран. Другой, политический аспект проблемы обусловлен уменьшением водных ресурсов на водосборах трансграничных рек, которые будут иметь самые глубокие политические, экономические и социальные последствия для жизни миллионов людей.

В решении проблем устойчивого использования водных ресурсов необходимы усилия стран по налаживанию трансграничного водного сотрудничества в бассейнах рек Центральной Азии, развития институциональных возможностей стран в области охраны окружающей среды. Это означает, что необходима помощь в разработке национальных проектов, налаживании межгосударственного сотрудничества, чтобы общими усилиями решать проблемы, например, внедряя, инновационные подходы к интегрированному управлению водными ресурсами.

Наша задача - определить, какие структурные и экономические меры необходимо принять, чтобы справиться с возникающими проблемами. К примеру, когда речь идет о вредных выбросах углерода, необходимо, чтобы были задействованы механизмы привлечения частного сектора, бизнес-сообщества, организаций-доноров, которые способны оказать реальную помощь.

В связи с этим необходимы новые концептуальные основы политики экономического развития в условиях глобальных климатических рисков. Методологический подход, принятый в Киотском протоколе и рассматривающий экономические проблемы глобального потепления в кратковременной перспективе многими учеными рассматриваются как явно ущербный, поскольку климат как глобальное общественное явление усложняется долгосрочным характером климатических изменений и необходимостью учета не только интересов разных поколений, но и, что немаловажно, справедливого распределения издержек экономических субъектов на сегодняшний момент. Исходя из вышесказанного, теоретическая база политики развития в условиях глобальных климатических изменений должна быть определена в рамках институционально-эволюционного подхода, который снижает риски неоклассической модели развития общества заложенного в основу Киотского протокола. Такой подход, по мнению многих ученых, исходящий из теории ноосферы В.И. Вернадского, универсального эволюционизма Н.Н. Моисеева, увязывает экономический рост, инерционность технологических укладов, долгосрочность и инерционность климатических изменений, снижение различных рисков. Суть его в эволюционном переходе от современного «общества риска» к качественно новому обществу и экономике, который основан на общечеловеческих ценностях, выходящих за чисто экономические рамки.

Для реализации такого подхода необходимо создание межгосударственной системы регулирования выбросов парниковых газов взамен Киотского протокола. Новое соглашение должно предусматривать более длительный по сравнению с Киотским протоколом срок и поэтапный характер действия стран и стабилизация концентрации СО₂ должна быть отнесена к 2030 году. Этот срок соответствует многим разработанным программам, в частности в России, ЕС и других странах. И он более реалистичен, учитывает длительность и инерционность климатических процессов, неопределенность будущих изменений климата и экономические риски. Кроме того, более продолжительный срок и поэтапность действий стран по снижению выбросов парниковых газов имеет явные преимущества, так как позволил бы определить более эффективные организационные и технологические решения и тем самым облегчить добровольное участие развивающих стран, не входящих в Приложение 1 Рамочной конвенции по изменению климата. Предлагают два варианта организации предлагаемой системы – первое – как общемировая система, которая предусматривает включение всех стран - источников выбросов парниковых газов, и второе - «клубный» вариант, включающий лидеров мировой экономики, в том числе США, Китай и Россию. И в силу определенных причин, вторая точка зрения более реалистична, но она менее эффективна.

Такая методология экономической стратегии и политики в решении климатической проблемы учитывает такой важный момент как множественность (специфичность) вариантов и способов снижения рисков Киотского протокола и адаптации к ним национальных экономик, что позволит снизить неопределенность и повысить оправданность затрат национальных экономик.

Существуют в основном два направления снижения рисков климатических изменений: превентивный и адаптационный. Для реализации этих направлений требуется активизация институционально-технологических и финансовых механизмов. Значимость инноваций превентивного характера, конечно очень велика, но и затраты на них также огромны. По разным оценкам, они должны составлять от 0,05 до 0,12% мирового ВВП в период до 2030 г. Поэтому решение климатической проблемы тогда эффективно, когда учитывается высокая степень риска капиталовложений, когда энергосберегающие технологии обеспечивают принцип «беспроигрышных» инвестиций и «двойного дивиденда».

Необходимо очень ответственно отнестись к такой проблеме, как рентабельность технологий, поскольку учет только данного показателя может привести к негативным явлениям, как например, производство первичного биотоплива (биоэтанола) с использованием сельскохозяйственных культур, что может оказать критическое влияние на мировой запас продовольствия. Такие же опасности появляются при ускоренном развитии атомной энергии, сопряженной с проблемами национальной и международной безопасности. Поэтому политика должна в первую очередь влиять на выбор технологий, которые благоприятствуют снижению выбросов СО₂, и в тоже время проводить работу по минимизации негативных моментов, связанных с некоторыми технологиями.

Для снижения рисков и адаптация экономики России к климатическим изменениям для создания национальной инновационной системы в институциональном плане необходимо совершенствование нормативно-правовой базы сбережения и использования топливно-энергетических ресурсов и развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ), поскольку большинство ущербов от выбросов парниковых газов есть следствие неэффективного законодательства. Например, в отношении ВИЭ предлагается законодательно закрепить в программах социально-экономического развития норматив - доля ВИЭ в общем объеме потребления энергии. Конкретно для России этот показатель должен быть на уровне хотя бы 10% к 2020 г. (учитывая опыт развитых стран).

Необходимо также разработать систему дифференцированных тарифов на электроэнергию в зависимости от технологий ее производства, в том числе технологий на основе ВИЭ. Стоит не менее важная задача качественного совершенствования стимулирования более рационального землепользования, включая сохранение естественных экосистем, прежде всего лесов России, углеродный баланс которых составляет около 300 тыс.тС/ год, что соответствует 11 млрд. долл. косвенных субсидий мировой экономике в решении глобального потепления климата.

Необходимо сказать, что во многих странах экономические условия и экономическая политика не приспособлены к процессам изменения климата. Например, водообеспечение основано на дотациях, стимулируя чрезмерное расходование воды, что истощает существующие источники и затрудняет принятие мер по экономии воды — это вполне может быть одним из элементов будущих стратегий адаптации.

В качестве других примеров можно назвать неправильное зонирование при землепользовании, которое может привести к тому, что капиталоемкое развитие инфраструктур или технологий будет осуществляться в местах, которые с учетом будущих условий не подходят для этого. К такому же результату приводит политика поддержки субсидиями страхования на случай стихийных бедствий в районах, подверженных наводнениям или другим стихийным бедствиям, а эти районы могут стать еще более уязвимыми в результате изменения климата.

Такие ситуации предполагают, что необходимы эффективные варианты адаптации, которые позволили бы многим секторам экономики чувствительным к климату снизить затраты на адаптацию к будущим изменениям в климате. Для разработки таких вариантов адаптации необходим анализ сегодняшней уязвимости территорий, секторов к изменению климата и существующих политических и экономических механизмов, препятствующих осуществлению мер адаптации. И на основе этого использовать новые подходы для снижения последствий климатических изменений, в частности путем преобразования правовых и институциональных основ для устранения уже существующих деформаций рынка (налоги, дотации, субсидии и регулирующие нормы), чтобы изменить характер решений принимаемых в частном секторе; исправление недостатков рынка (отсутствие в цене товаров стоимости ущерба нанесенного окружающей среде, или истощение ресурсов или неадекватная экономическая оценка природных ресурсов). Такая стратегия развития потребует, чтобы для многих регионов мира был облегчен доступ к надлежащим технологиям, информации и достаточным финансовым средствам.

В отношении политики России на национальном уровне - при любом варианте организации межгосударственной системы регулирования выбросов парниковых газов необходимо отстаивать свои политические и экономические интересы, особенно роль лесов как поглотителя мировых выбросов парниковых газов и активно участвовать в международных программах и проектах, направленных на решение данной проблемы. Такая позиция является экономическим выгодным. Недопустимо упускать потенциал современных энергосберегающих технологий, нужных для модернизации и структурной перестройки российской экономики, тем более что у России имеется потенциал энергосберегающих инноваций и накопленный финансовый капитал. Все это хорошая предпосылка для перехода на новый технологический уклад. Но этому мешает российская бюрократия и институциональная неготовность. Поэтому нужна политическая воля руководства страны для проведения институциональных преобразований для решения этой проблемы.

Институт природных ресурсов, экологии и криологии СО РАН, Чита, Россия

Находясь в постоянной зависимости от случайных, катастрофических, и постоянных периодических явлений живой и не живой природы, человеческое общество, в процессе природопользования накопило большой опыт в познании закономерностей связи между этими явлениями. Он находит отражение в народных приметах, народных месяцесловах. Наряду с приметами в народный календарь вошли пословицы и поговорки, относящиеся как к году в целом, так и к отдельным сезонам, месяцам, дням, явлениям природы, животным, растениям, птицам [5].

Русский земледельческий календарь представляет большой интерес как своеобразная энциклопедия народных знаний по метеорологии, астрономии и агрономии. Многие приметы поражают своей точностью, особой крестьянской наблюдательностью. В ряде научных публикаций [2] говорят, что народные приметы – это отнюдь не проявление невежества или суеверия, а весьма важный материал, требующий всестороннего изучения, проверки и использования в практической метеорологии, другие призывают относиться к народному календарю и приметам с большой осторожностью [1]. Известный исследователь народного месяцеслова А. С. Ермолов писал в конце XIX - начале XX столетий, что далеко ушедшая наука должна «постараться восстановить давно порванную связь между точным научным знанием, с одной стороны, и непосредственным народным опытом, чуткою наблюдательностью простого сельского люда – с другой».

Нами был проанализирован народный месяцеслов [5], который складывался в европейской части России, в течение многих столетий, изустно передаваясь из поколения в поколение. Из него мы выбирали все дни, которые предсказывают погоду на короткий срок (дни, недели) и долгий срок (месяц, сезон) (см. таблицу).

Даты из народного месяцеслова [5], предсказывающие погоду

(В)* - в скобках указано время года, на которое делается прогноз (В – весна, Л – лето и т.д.).

В итоге из народного календаря-месяцеслова было выбрано 50 дат с приметами, касающимися метеопрогноза. Опыт показывает [2], что для проверки достоверности таких примет нужен 20-30 летний ряд метеоданных на каждый день. По нашим расчетам, основанным на 15 летнем ряду наблюдений, в 65% случаев приметы подтверждаются.

Еще более надежными на наш взгляд считаются приметы, по которым можно по характеру погоды одного месяца предсказать погоду другого месяца или целого сезона: «Январь – морозы, февраль – метели», «Что январь упустит февраль подберет», «Начало февраля погожее и весна пригожая и ранняя», «Теплый февраль принесет холодную весну», «Чем холоднее последняя неделя февраля тем теплее в марте», «Март сухой да мокрый май», «Если в мае дождей много, то их мало в сентябре (и наоборот)», «За сырым маем – сухой июнь», «Если июль жаркий, то декабрь будет морозный». По характеру динамики развития фенопроцессов (сезонное развитие природы) весной С.И. Хомченко [6] выделяет экспрессивный и депрессивный типы: ранняя весна, обычно затягивается и лето наступает позже среднего срока, а поздняя (депрессивная) наоборот быстрыми темпами переходит в лето, с опережением среднего срока, то есть становится экспрессивной. Эти закономерности колебания весенней погоды отражены во многих народных приметах. То же С.И. Хомченко [6] выявил для лета и осени. Механизм этой закономерности он объяснял особенностями циркуляции атмосферы.

Есть приметы, по которым судят, каким будет время года, в зависимости от предыдущего или противоположного сезона. Так по характеру зимы или погоде одного из зимних месяцев говорят, какая будет погода весной и летом: «По зиме ложится лето», «Зима по лету, лето по зиме», «Зима снежная лето дождливое», «Зимой сухо и холодно – летом сухо и жарко. Есть примета, описывающая целый климатический цикл: «Два года зима по лету, два года лето по зиме, да пять лет само по себе».

В Забайкалье погоду зимой определяет центральноазиатский максимум. Как указывает А.В. Дегтев [3], с его интенсивностью связана циклоническая и антициклоническая деятельность летних сезонов. Так в годы пониженной зимней интенсивности наступает летний период, характеризующийся усилением антициклонической деятельности, а значит положительными отклонениями температуры воздуха и ослаблением циклонической деятельности, в годы повышенной наоборот. Природу этой закономерности А.В. Дегтев [3] не раскрывает, но ее надо учитывать при долгосрочном метеопрогнозе и отбрасывать не подходящие для Забайкалья народные приметы. Здесь, скорее всего, сказывается влияние планетарных центров действия атмосферы, взаимодействие которых обуславливает специфику её циркуляции в регионе в течение года. В итоге мы имеем отличную от европейской периодичность приходов циклонов и антициклонов, но в целом похожий сезонный ритм, который описывается в народном календаре в виде примет, пословиц и поговорок.

Таким образом, мы приходим к выводу, что климатическая характеристика отдельных месяцев и сезонов года в Забайкалье весьма часто совпадает с приметами, данными в народном календаре (месяцеслове). Это значит, что описываемые народным месяцесловом ритмичные процессы атмосферной циркуляции при наблюдающемся потеплении климата мало изменились за последние столетия.