К вопросу об уровневой градации правовых систем

D.M. Azmi

--------------------------------

Дело в том, что некое относительно обособленное бытие статутного и подзаконного правового материала, практической юридической деятельности и преобладающего правового восприятия характерно не только для межгосударственного и внутригосударственного, но и для более мелких уровней, присущих не таким крупным публично-правовым формированиям, как соответственно международное сообщество и национальное государство. Это связано не только с географическими, политическими, экономическими, этническими (и прочими подобными) факторами, но и с наличием у той или иной публично-пространственной общности (самостоятельной политико- и (или) административно-территориальной единицы) правомочий по созданию правовых норм.

С другой стороны, переплетающееся взаимодействие норм международного и внутригосударственного права, осуществляемое в том числе посредством их имплементации, свидетельствует, с одной стороны, о наличии определенной сущностно-содержательной объединенности правовых систем наднационального и внутригосударственного уровней (в качестве видов); а с другой - о том, что совокупное социально-юридическое действие таковых влечет за собой формирование и функционирование некой качественно новой, единой в своих принципиальных установлениях, имеющей значение как для субъектов международного, так и внутригосударственного права и более "объемной", нежели каждая по отдельности, правовой общности. Специфическое, относительно замкнутое правобытие, представленное нормативной правовой базой, практикой ее реализации (в том числе в пробельном срезе) и интерпретации, можно констатировать и внутри конкретного национального государства. В частности, мы можем усмотреть таковое на региональном (субъектно-территориальном) и муниципальном (местном) уровнях. Таким образом, как представляется, наиболее корректно говорить более чем о двух, а именно о пяти правовых системах: 1) всеобщей; 2) международной; 3) национальной; 4) региональной; 5) местной.

1. Всеобщая правовая система характерна для мирового сообщества в целом, она аккумулирует данные о наиболее значимых, основных, принципиальных положениях, характеризирующих (должных характеризовать) правовое общение представителей рода homo sapiens и сотворенных ими юридических субъектов; отображает известное (сущее) правовое пространство в целом, т.е. аккумулирует наиболее значимые данные о всех, по сути, входящих в ее состав, других корреспондирующих феноменах (более мелкого порядка).

2. Международная, наднациональная (или, используя менее точное, но также устойчивое наименование - межгосударственная) система права объединяет в себе данные о профильном взаимодействии лиц, так или иначе выходящем за специальные (юрисдикционные) пределы какого-либо конкретного государства, притом что такое общение является юридико-значимым и для иных субъектов мирового правового порядка.

Здесь, обращая внимание на вопрос о структурно-системном соотношении международного публичного и международного частного права, прежде всего необходимо отметить, что представители научной мысли до сих пор спорят о том, составляют ли международное публичное и международное частное право категорию международного права <2>; является ли международное право самостоятельной правовой системой или отраслью права (эта позиция характерна для понимания международного права именно как публичного), и если последней, то к какой профильной общности данная отрасль принадлежит; выступает международное частное право отраслью права национальных правовых систем, отраслью международного права или совокупностью правовых норм, распределенных по различным областям национального законодательства и регламентирующих те общественные отношения, в субъектном составе которых присутствует иностранный элемент.

--------------------------------

<2> Бирюков П.Н. Международное право: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001; Каламкарян Р.А., Мигачев Ю.И. Международное право: Учебник. М., 2004; Храбсков В.Г. Соотношение международного публичного и международного частного права в русской дореволюционной доктрине // Правоведение. 1979. N 5. С. 91 - 96.
Так, Л.П. Ануфриева отмечает: "Именно выделение определенных норм международного права, регулирующих отношения между государствами и производными от них субъектами в экономической области, в отдельную совокупность юридически обязательных предписаний - международного экономического права - и возникновение неоднозначно решаемых международно-правовой и национально-правовой доктринами сопутствующих этому вопросов теоретического и практического характера (например, "транснационального" права, "вненационального" права - lex mercatoria ("купеческого", "права торговцев", или "права международной торговли"), "международного хозяйственного права" в науке социалистических стран и др.) обусловили сам факт и масштаб дискуссий по поводу природы, места в существующих правовых системах международного экономического и международного частного права, их соотношения, наличия или отсутствия взаимодействия между ними. Можно в категоричной форме утверждать, что в западной правовой науке последней трети XX в. интерес к международному частному праву характеризовался прямой зависимостью от актуальности и состояния разработок международного экономического права" <3>. Можно встретить такие высказывания: "Однако вопрос о том, следует ли включать международное право как самостоятельную отрасль права в систему российского права, до сих пор является спорным" <4>.

--------------------------------

--------------------------------

В отношении же иерархического сочетания международной и национальных правовых систем существуют три основные доктринальные позиции, две из которых относятся к числу монистических, а третья является дуалистической. Не повторяя и не комментируя мотивацию сторонников каждой из них, все же выразим свое согласие с тем подходом, что гласит о примате (приоритете) международного права над внутригосударственным и был (в конечном итоге) блестяще обоснован выдающимся австрийским юристом Г. Кельзеном <6>.

--------------------------------

<6> Кельзен Г. Чистая теория права. Вып. 1. М., 1987; The law of the United Nations. L., 1951.
Кроме того, следует особо отметить, что и сами отрасли правовых норм выделяются не только применительно к системе внутригосударственного, но и в отношении элементарного ряда международного права. Более того, обсуждение областного состава последнего ничуть не менее остро, чем дебаты национального уровня. Так, еще в 1982 г. Э.А. Пушмин касательно наднациональной правовой сферы указывал: "Первичной отраслью можно, видимо, считать право международных договоров как внешнее выражение всей системы современного международного права... К профилирующим отраслям следует отнести также дипломатическое и консульское право, право международных организаций, международное воздушное право и космическое право. Несколько сложнее вопрос о так называемых комплексных отраслях. Традиционно к ним относят международное морское право, имея в виду, что правовые отношения, возникающие в процессе международного торгового мореплавания и рыболовства, регулируются нормами как международного публичного и международного частного права, так и нормами отраслей внутреннего права государств. В последнее время в литературе обосновывается выделение международного экономического права, международного торгового, финансового и международного трудового права, права международной безопасности... Они реально существуют, но лишь как весьма значительные по объему нормативные массивы, которые не имеют пока своего достаточно обособленного правового режима... Проблемой остается позиция международного частного права, которое отраслевая цивилистическая наука относит к внутреннему гражданскому праву, а большинство ученых международников - к международному публичному или международному праву в широком смысле. Очевидно, что проблема соотношения международного публичного и международного частного права требует дальнейших исследований" <7>.

--------------------------------

--------------------------------

4. Региональная система права типична для государств с определенной сложностью территориального устройства, а именно для федеративных (федеральных, союзных) или регионализированных (отличающихся особым статусом какой-либо из своих территориальных составляющих). Соответственно, она присуща субъектам федерации или автономным территориальным образованиям, входящим в состав простых (в отношении остальных частей корреспондирующей площади) суверенных публичных организаций политической власти. Таким образом, для унитарных государств в собственном смысле слова ("в чистом виде") данный уровень правовой системы может быть и вовсе нехарактерен, что свидетельствует о ее факультативном характере.

5. И наконец, под муниципальной правовой системой подразумевается та, что характерна для органов местного самоуправления (независимо от того, входят или нет таковые в систему органов государственной власти), но при обязательном наличии у них нормотворческих полномочий. В отечественном правовом порядке функционирование правовых систем данного уровня заметно далеко не всегда (почти "невидимо" оно, например, в столичном регионе, где "правление" муниципиев, по сути, носит во многом фиктивный характер). Это связано с фактической неразвитостью самого института местного самоуправления. При этом согласно статье 3 "Европейской хартии о местном самоуправлении" корреспондирующий институт предполагает потенциальную и реальную возможность органов местного самоуправления осуществлять регламентацию существенной части публично-политических дел, управлять ими на основании закона, "под свою ответственность и в интересах местного населения" <10>. Как отмечает В.В. Маклаков, "общая тенденция реформ - развитие местного самоуправления, децентрализация... Другими словами, нижестоящие территориальные единицы получают больше свободы в своей деятельности, больше автономии" <11>. Представляется, что чем выше компетенция местных самоуправленческих органов, тем интересующий нас правосистемный уровень становится более различимым. Естественно, он характерен только для тех правовых порядков, в которых муниципии присутствуют. Для тех же суверенных публичных организаций публичной власти, в которых данный институт отсутствует как таковой, невозможно и выделение местного среза интересующей нас правовой общности. Таким образом, пласт данной, равно как и региональной, правовой системы также является факультативным.

--------------------------------

Показанная выше уровневая правосистемная градация способствует полноте установления правового действия, учету его общих и особенных показательных свойств. Кроме того, она отображает и должные, и наличествующие данные о функционировании юридических формально-источниковых, практических и восприятивных данных и по этим причинам представляется оптимальной.

В завершение позволим себе заметить, что, по нашему представлению, система любой правовой общности (структурирующаяся на основе интереса, воли и цели) может быть представлена триадой "основное право (право принципов права) - частное право - публичное право". Поясним, что основное (базовое, базисное) право аккумулирует в себе значимые именно для всех специальных проявлений принципы. Оно объединяет основоположения о справедливости, правозаконности, гуманизме, формально-юридическом равенстве участников правового общения (и т.д.). Здесь же располагаются общеправовые идеи аксиоматического характера и те принципы права, которые имеют фундаментальное, образующее значение. Кроме того, поскольку право призвано регулировать именно общественные отношения, то неоднородность последних предопределяет наличие и еще двух компонентов - частного и публичного, функционирование которых осуществляется на основе не механического обособления, а переплетения и взаимоперехода.

Предложенная нами модель носит основополагающий, структурный характер, а в ее рамках возможно и целесообразно проведение дальнейшей градации. Нельзя забывать и о том, что вычленение трех названных элементов не свидетельствует об отсутствии в системе права структурных компонентов иных "полярно-граневых" пластов. Наиболее значимо в данном контексте то, например, что материальность и (или) процессуальность (процедурность) норм права не препятствует их одновременной принадлежности к какому-либо из названных структурных элементов "принципной" системы. Это триадное (трехчленное, или трехзвенное) строение будет наличествовать в рамках правовой системы любого уровня. Более того, полагаем, что основное право и само по себе должно быть подразделено на три основных разноуровневых составляющих блока. Первый блок - основное право правовой системы международного уровня. Второй блок - основное право правовых систем национального уровня. Третий блок - общее (всеобщее) основное право, т.е. то, которое присуще и международной, и национальным правовым системам. Последний из перечисленных блоков должен иметь примат над двумя первыми.

Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права // http://www.lawmix.ru/comm.php?id=6120.

Бирюков П.Н. Международное право: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001.

Европейская хартия местного самоуправления (совершено в Страсбурге 15.10.1985) // Дипломатический вестник. 1998. N 10.

Каламкарян Р.А., Мигачев Ю.И. Международное право: Учебник. М., 2004.

Кельзен Г. Чистая теория права. Вып. 1. М., 1987.

Маклаков В.В. Конституционное право зарубежных стран: Общая часть: Учебник. М., 2006.

Моисеев Е.Г. Отрасль, а не ветвь права // Труды Московской государственной юридической академии. 2002. N 9.

Система советского права и перспективы ее развития // Советское государство и право. 1982. N 8.

Теория государства и права: Учебник / Под ред. О.В. Мартышина. М., 2007.

Храбсков В.Г. Соотношение международного публичного и международного частного права в русской дореволюционной доктрине // Правоведение. 1979. N 5. С. 91 - 96.

Kelsen H. About Interpretation of Law // Legal Studies. Vol. 10. N 2. July 1990.