Типичные мифологические элементы

Типичные мифологические элементы

Мифологические персонажи находят отклик в сердцах читателей. Это утверждение справедливо и в отношении мифологических мотивов – эпизодов или ситуаций, в которых оказываются персонажи. Сколько раз читатель уже сталкивался с такими эпизодами,

неважно. Некоторые эпизоды и ситуации могут пригодиться для вашего романа, некоторые – нет.

• Героя/сыщика просят найти убийцу. Герой либо принимает предложение, либо отклоняет его.

• Герой/сыщик сначала отказывается от предложения, но потом соглашается под давлением окружающих и внутренних сил (например, чувства вины).

• Герой/сыщик спрашивает совета у мудреца.

• Страж границы советует герою/сыщику не браться за дело. Стражем границы может быть кто угодно – друг, сотрудник, родственник.

• Герой/сыщик помимо разоблачения убийцы может получить награду, как это произошло в «Мальтийском соколе».

• Практически во всех гениальных детективах герой/сыщик разоблачает убийцу публично.

• Сцене разоблачения может предшествовать эпизод, в котором герой готовится к бою и наделяется магической силой (получает техническую поддержку).

• Возможна смерть кого-то из близких героя (как правило, друга, иногда возлюбленной).

• В романе часто присутствует эпизод «смерти и возрождения» героя/сыщика. Например, герой получает смертельную рану, но чудом восстанавливает силы. Смерть может быть представлена и в символическом плане: героя изгоняют из некоего места и запрещают туда возвращаться. С психологической точки зрения герой/сыщик «умирает и возрождается» в тот момент, когда понимает, кто убийца.

• Перемена в стиле одежды героя/сыщика знаменует собой психологические изменения. Обычно она происходит либо непо-

средственно до эпизода «смерти и возрождения», либо сразу после него.

• Иногда герой/сыщик получает или сдает жетон полицейского или какой-нибудь другой знак принадлежности к официальной власти.

• Очень часто друг выручает героя/сыщика из беды.

• Не менее часто встречается и обратная ситуация: герой спасает друга или какой-нибудь другой персонаж. Хорошая кандидатура на спасение – возлюбленная героя.

• Герой/сыщик может вторгнуться в логово убийцы (дом, контору, штаб-квартиру корпорации).

• Герою/сыщику, возможно, придется освоить новые правила игры. Это особенно справедливо в тех случаях, когда главный герой – сыщик-любитель.

• Герой/сыщик может сталкиваться с женщинами в образе матери-земли, богини, распутницы, стервы. Он может встретить роковую женщину.

• Герой/сыщик может влюбиться.

• Герой/сыщик может пережить страшное предательство.

• Герою/сыщику, возможно, придется разгадывать загадки и головоломки.

• Герой/сыщик может прийти к осознанию того, что шут на самом деле умен.

Когда мы работаем над второстепенными персонажами (которые появятся на страницах произведения более одного раза), неплохо написать короткую биографию и дневник от их лица. Это поможет нам узнать, что у них в голове, усложнить их образ, сделав его правдоподобнее. Такую операцию необязательно проделывать с незначительными персонажами, которых читатель увидит только однажды. И все же я советую вам подумать над ними тоже и наделить их чертами, свойственными их образам. Подумайте над мотивами поступков незначительных персонажей: почему в эпизоде, в котором они появляются, они действуют именно так, а не иначе. Другими словами, составьте для них программу действий.

Убийца, будучи автором сюжета, скрывающегося за сюжетом, отнюдь необязательно является вторым по важности персонажем (после главного героя). Я знаю, большинство книг о том, как написать детектив, утверждают обратное. Главным соперником героя может быть его начальник, подозреваемый, полицейский, которого официально назначили вести расследование (пример тому – «Мальтийский сокол»). Вспомним также роман «Главный подозреваемый» Линды Ла Плант.

Главная героиня Джейн Теннесон знает, кто является убийцей, это очевидно и читателю. Однако она не может доказать его причастность к преступлению, а коллеги не оказывают ей никакой помощи. Ее главными противниками в романе являются начальники-женоненавистники из полицейского управления.

Представим, что в вашем романе убийца – шестнадцатилетний подросток, но самым изобретательным противником главного героя, персонажем, активнее всех действующим за кулисами, может стать мать убийцы или его девушка.

Убийцей может быть полицейский, и все полицейские будут прикладывать неимоверные усилия, чтобы дело не вышло наружу.

Естественно, что персонажи, попавшие под подозрение, попытаются из-под него выйти. В этом нет ничего удивительного: сюжет для главного героя можно сравнить с лесом, полным волков.

Из миллиона прочтенных детективов вы, наверно, уже знаете: чтобы выявить подозреваемых, сыщик должен знать о мотивах, средствах и возможностях. Об этом надо помнить, когда вы подбираете кандидатов на роли подозреваемых. Мотив означает, что у подозреваемого были причины убить потерпевшего. Средство подразумевает, что у подозреваемого был доступ к орудию, которым было совершено преступление. Возможность предполагает, что подозреваемый был в непосредственной близости к месту преступления и физически мог его совершить.

Когда подозреваемый отрицает свое участие в преступлении и утверждает, что в момент его совершения

находился в другом месте, это называется алиби. Алиби подозреваемого может оказаться ложным. И в романах, и в реальной жизни на проверку алиби полиция тратит много сил.

В известном смысле подозреваемые и убийца похожи, единственное различие между ними – подозреваемые не совершали преступления. Но, минуточку внимания, они могли его совершить.

Когда мы доберемся до сюжета, то увидим, что персонажи, попавшие под подозрение, не сидят за кулисами сложа руки, они пытаются отвести от себя подозрения или переложить их на других. В кошки-мышки играют не только герой/сыщик и убийца. В этой игре могут принимать участие и другие персонажи.

Итак, вот наши персонажи.

Бентли родился 4 июля 1973 года. В живописи и фотографии он находил убежище от холодной реальности жизни дома и скуки интерната. Он всегда был импульсивным, вспыльчивым ребенком. Ему нравилось сходиться с кем-нибудь в схватке. Он занимался в секции дзюдо и в двадцать пять лет уже имел черный пояс четвертого дана. Дзюдо помогло ему обрести уверенность в себе. За всю жизнь он любил только двух человек: тетю Хатти (негритянку, переехавшую на ферму) и свою сестру. Когда он повзрослел, у него появилась мечта – фотографировать животных, стать в этом деле лучшим.

В его груди горит жажда боя, и он вступает в общество защиты прав животных. Его потрясла дерзкая идея признания за животными тех же прав, что и у людей. Он присоединился к движению «Фотоаппараты вместо ружей» и стал бороться за запрет спортивной охоты, которую считал омерзительной. В организации его любят и уважают, впервые в жизни он почувствовал, что кому-то нужен. Он испытал гордость, когда получил задание отправиться в Северную Даль и сфотографировать акцию протеста против охоты на лосей.
Дневник Бентли

Меня сейчас вот-вот арестуют за убийство. Я в городе, битком набитом тупыми сволочами, которые охотятся на лосей. Я никого никогда не убивал. И в мыслях такого не было. У меня четвертый дан по дзюдо, я знаю, как проводить захват. Продержишь так человека минуты две – и он готов. Если бы я кого-нибудь собирался убить, то сделал бы именно так. Но мне это ни к чему. Я фотограф, и мне нравится мое занятие. Я считаю себя художником. В 2000 году я выиграл премию Хагадорна за лучший снимок от журнала «Природа и искусство». Во время грозы на Аляске я сфотографировал толсторога на склоне горы. Над кадром я не работал – не верю в ретушь и компьютерные штучки. На снимке видят то же самое, что я углядел в объектив.

с ним поближе. Естественно, она будет сопротивляться своим чувствам, поскольку считает, что они столкнут ее с пути духовного самосовершенствования.

Мэтт высокий, худой и сильный. На момент начала действия романа ему тридцать четыре года. У него длинные нечесаные белокурые волосы и карие глаза. На бицепсе левой руки – след от пулевого ранения.

Он родился в Северной Дали. Принимает участие в родео на правах любителя, быстрее всех в Монтане выхватывает пистолет и стреляет – он одержал победу на трех последних соревнованиях, проводившихся в штате. Его отец работал телефонным линейным монтером, вкалывал до седьмого пота, много пил. Он погиб на работе, когда Мэтту было десять лет. Мэтт преклонялся перед отцом. Отец погиб, потому что был пьян, поэтому Мэтт не берет в рот спиртного.

Мэтта вырастила мать. У него не было родных братьев и сестер, зато в окрестностях жило не меньше дюжины двоюродных. Его мать была крепкой добродушной крестьянкой. Она хорошо управляла ранчо, и в семье всегда были деньги на хлеб. Она заставляла Мэтта делать домашние задания. Он никогда не был хорошим учеником – все дело в неусидчивости, зато он обладал ясным умом, что помогло хорошо сдать экзамены. Он неплохо играл на гитаре и тайком от всех писал стихи. Стихи он пишет до сих пор и ежегодно ездит на встречу поэтов-ковбоев, которая проводится в Элко, штат Невада.

Окончив школу, Мэтт пошел в морскую пехоту. Он служил в военной полиции. Во время службы он женился, но жена через три года ушла. Он был без ума от нее,

расставание было для него мучением. На долгие годы он ушел в себя. Он живет с дочкой по имени Дестини (он зовет ее Пылинкой). После возвращения домой он стал помощником шерифа. Одновременно он проходил обучение в колледже по сокращенному курсу. Работая помощником шерифа, он был свидетелем мелкого взяточничества, отчего ему стало тошно. Он поступил в университет штата Монтана, получил диплом бакалавра, а потом начал изучать юриспруденцию. Шестилетний курс обучения он уложил в четыре года. В Западной Монтане он считается лучшим адвокатом по уголовным преступлениям, но он отказывается от многих дел, чтобы проводить побольше времени с Пылинкой и любимыми лошадьми.

Он все еще холост. Мэтт боится снова полюбить, что не мешает ему встречаться с женщинами.

Ну да, я обожаю лошадей. Я адвокат по уголовным преступлениям, и мне нравится моя работа. Обожаю Монтану – эта земля велика и прекрасна. Люди сюда приезжают полюбоваться на горы, их великолепие никого не оставляет равнодушным.

У меня была красавица жена. Она сбежала с туристом, у которого был красный «мерседес» и пентхаус в Нью-Йорке. Она бросила меня с дочкой. Пылинке сейчас уже девять, и она умеет ездить на лошади не хуже других. За дочку я жизнь отдам, она совсем не похожа на мать. У меня есть соседи – Мария и Джезус Санчес, они живут в паре миль от меня по дороге. Когда я в отъезде, они присматривают за Пылинкой и хозяйством. Славные ребята, у них четверо детей. Один из них – Диего, ему всего двенадцать, а он лучший ковбой в округе. Я его сам всему учил.

Трудно сказать, что значит для меня встреча с Шакти. Худая женщина с огромными карими глазами. В ней что-то есть. Она приехала сюда помочь брату. То, что он убийца, мне ясно как божий день, но когда Шакти говорит, что он невиновен, ей почему-то хочется верить.

Мой девиз: «Жизнь без бухла – не жизнь». Каждое утро мне хреново. Ненавижу этот городишко и его жителей. Ненавижу этот проклятущий штат и весь чертов Дикий Запад. Пусть катятся к дьяволу. Всех ненавижу, и себя тоже. Себя – особенно.

Белые и индейцы считают, что я плохая. Нечистая, мол. Как будто от этой чертовой крови что-то зависит.

Да, я отсидела. Да, я лягу в постель с любым, кто мне проставится. Я пью, я шлюха, но мне плевать.

Говорят, это я кончила Хэгга. Слушайте, это не я. У меня бы не хватило мозгов обставить все так, чтобы в тюрьму загремел этот

мужик из Калифорнии. Если я кого и убью, об этом сразу все узнают. Я баба простая – буду таскаться с башкой от трупа.

Если кто-то решит, что в Северной Дали можно безнаказанно убивать – он лично оскорбит шерифа. Шериф из местных. Некогда служил в Калифорнии в дорожном патруле, недолго работал в пограничной службе. Его переизбирают каждый раз, потому что он защищает закон так, как горожане считают правильным. Он трижды был женат, у него шестеро детей. Ладит он только с младшей дочкой Эллен, которая у него работает.

Северная Даль – мой город, мой уже восемнадцать чудных лет. Если какой-нибудь сукин сын заявится ко мне в поисках неприятностей, он их найдет – я ему башку проломлю. Явились тут как-то раз ребята из администрации штата, жалоба, мол, поступила на полицейский произвол. Никто, слышите, ни единый человек в городе не поддержал эту жалобу. Тут все знают, что я делаю для Северной Дали. Я охраняю покой – и делаю это так, как здешним нравится.

Мне приносят подарки. Отрицать не буду. Все в городе знают: на мое жалованье – 18 000 в год – не проживешь. А больше шерифам не платят. Но если дело серьезное, скажем, мужик хочет от алиментов отвертеться – ему меня не подкупить, в таких случаях я не продаюсь. А на всякие мелкие штрафы и прочую фигню я всегда готов глаза закрыть. Люди это ценят.

Тут вот еще какое дело: у нас белые с индейцами не шибко ладят. Я считаю своим долгом следить, чтобы не пролилась кровь.

Я настороже, так что любой индеец в Северной Дали может спокойно заниматься своим ремеслом. Бояться кроме косых взглядов ему нечего. Если индеец нарушит закон, получит то же, что и любой белый – удар по башке и срок в тюряге. Наш местный судья Симс полностью разделяет мои взгляды. Каждый год мы вместе чудесно празднуем Рождество. Так и живем – все друг друга знают и друг за другом приглядывают. Одна большая дружная семья.

Теперь про убийство Хэгга. Убийство считаю страшным ударом по благополучию и покою нашей дружной семьи. Вдобавок из центра прислали эту образованную соплячку. Она еще мне будет объяснять, как вести следствие, шнырять здесь, совать всюду нос. Я свою работу знаю, помощь мне не нужна. Я поймаю мужика, который уложил Хэгга. Я пристрелил пару ребят при попытке к бегству из-под стражи. Давненько, правда, это было.

Я выросла в католическом приюте в Вермонте, за две тысячи миль от своего племени. Сестры-монахини были строгими. Их потрясли мои успехи в учебе. Я выучила французский и латынь, а когда мне исполнилось восемь, я могла уже браться за школьный курс алгебры. Монахиням хотелось показать всему белому свету свою доброту ко мне, мой ум и примерное поведение. Они рассказали, что у всех нас есть душа и все люди на земле равны. Они научили меня молиться Богу, в существовании которого я уже тогда

сомневалась. Я хотела возлюбить Иисуса, но истинной любви к нему у меня никогда не было.

Эти монахини содрали с меня кожу индианки. Когда мне было восемнадцать и я уже отучилась два курса в колледже, мне пришло письмо из племени. Двоюродная сестра звала меня к себе в гости в Айдахо. Я села на корабль, но, добравшись до Айдахо, поняла, что попала в другой мир. Родственники оказались забитыми суеверными необразованными пьяницами. Они жили в старом, видавшем виды доме, в который их поселило правительство. Я так и не поняла, что им от меня было нужно. Я там не задержалась, вернулась в колледж и целиком погрузилась в учебу.

С подачи одного профессора, старого еврея, я увлеклась криминалистикой. Профессор назвал эту область перспективной, сказав, что мне нужно вырваться из лаборатории, но не оставлять науку. Я сочла его совет мудрым и, когда вплотную занялась криминалистикой, убедилась в его правоте.

Через некоторое время мне предложили стипендию в аспирантуре университета штата Монтана именно по этой специальности. Предложение показалось мне подарком судьбы, от которого было бы глупо отказываться.

Его предки жили в Дали на протяжении шести поколений. Половина округа принадлежит его семье. Отец, истово верующий лютеранин, требовал, чтобы он трудился не покладая рук, следовал Божьим заветам, законам страны и семьи. В момент начала повествования Майку пятьдесят. Самодовольный, властолюбивый тупица. Мать-алкоголичка покончила с собой, когда ему было десять лет. В ее самоубийстве отец винил Майка.

Плохая погода, падеж скота привели к тому, что отец разорился. Майк потратил всю жизнь на то, чтобы вернуть утраченное отцом богатство. Ему это почти удалось.

Майк женат, но супруги постоянно нет дома. Она путешествует, то по Европе, то по востоку страны. Дочь вечно в школе. Она ненавидит отца за строгость.

Мне плевать, кто меня ненавидит, а кто – нет. Уже давно я смирился с тем, что людям нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Верить можно только деньгам.

Люди в этом городе меня знают. Им известно, мое слово – кремень. А еще они знают, что если будут вести со мной нечестную игру – пожалеют. Я никогда ничего не забываю.

Люди считают меня одиноким, но они неправы. Просто я отшельник, а это совсем другое дело.

Счастье моей жизни – мои доченьки Энни и Франсес. Только их я по-настоящему люблю, люблю очень-преочень.

В моей жизни много хорошего. Мне не надо ходить на работу. Форест не хочет, чтобы я работала. Я делаю подставки для кастрюлек и даже получила за них приз на выставке, которая проводилась в округе. Иногда Форест весь день спит, потому что работает по ночам и приходит домой только под утро. Я знаю, его нет в баре, и понятия не имею, куда он ходит после закрытия. Нет, знаю. У него другая женщина, и мне очень-очень хочется узнать, кто она. По крайней мере, я бы перестала здороваться с ней при встрече в магазине.

Форест добрый. У нас все есть. У нас спутниковое телевидение, новый грузовичок марки «Форд», телевизор с большим экраном, джип-внедорожник, симпатичная мебель, а у дочек самые красивые платья в школе. Ко мне он тоже добр. Только... только каждый раз, когда я делаю что-нибудь не так, он начинает психовать и иногда орет на меня. Признаюсь – я порой его побаиваюсь. Но обычно он очень дружелюбный – что дома, что на работе. В нем словно сидят два человека.

Искусству таксидермии меня научил Том Силверхок, живший здесь, в Северной Дали. Он был лучшим чучельником на свете. Он работал быстро, как молния. Однажды нам принесли медведя

в 310 фунтов, чучело было готово всего через пять часов. Мало того, Том даже мясо успел разделать. Том научил меня трем правилам. Первое: ножи всегда должны быть острыми как бритва. Второе: не заламывай цену, но и не продешеви, проси за работу ровно столько, сколько положено. Третье: деньги требуй вперед.

В 1959 году в баре в Тупело завязалась драка, и я убил белого. Его звали Тейт. Было ясно, если я оттуда не смоюсь, меня вздернут. Я двинул на запад, в Лос-Анджелес, там у меня жил двоюродный брат. Я рванул туда на поезде, но какие-то козлы обобрали меня по дороге и вышвырнули в Монтане. Том Силверхок помер в 1984 году и оставил мне свое дело.

Ну да, чернокожих друзей у меня мало. Черт, да откуда им взяться – на весь округ едва наберется дюжина черных семей. Но у меня есть друзья среди белых. Взять, к примеру, Фореста Вольнера – мы с ним друзья. Он мне продает по дешевке самородки. Ну, вообще-то, не по такой уж дешевке, так, скидку небольшую делает. В мертвый сезон работы негусто, ну я и помогаю по хозяйству одной вдове, что живет в домике у старой дороги. Она все еще неплохо выглядит и держит меня за альфонса. Представляете, даже в постели я называю ее миссис Гектор, а она меня мистером Эпплом. Странно, но мы ладим.

Теперь про самородки. Я мою золото весной, летом и ранней осенью. Думаю, вы назовете меня коллекционером. В этом чертовом металле есть нечто, что берет за душу и не хочет отпускать. Из-за золота я беден, последний цент трачу, чтобы купить еще. Знаю, это безумие, но ничего не могу с собой поделать. У меня мечта: найти в один прекрасный день целую гору золота, которой бы хватило на большой старый дом в Новом Орлеане. Однажды я там побывал – отличный город.

Сейчас я уже привык к городишку, а местные привыкли ко мне. Одного или двух я бы назвал друзьями. Например, шерифа Блод-

жета. Он плут, но он наш плуг. Смекаете, о чем я? Подавляющее большинство заказчиков довольны моей работой. Меня уважают. Я сладко ем, сладко сплю, живу в удобном, теплом большом фургоне, а горка самородков все растет. Что еще нужно человеку для счастья?

Теперь про Калеба Хэгга. Да, я встретил этого ублюдка, когда искал золото. Он сказал, что я слежу за ним, и сшиб с меня шляпу. Этот козел – расист. Он вечно бродит среди холмов, убить его – для меня плевое дело. Я бы пошел за ним – и все. Он бы никогда больше не вернулся. Никто бы не узнал, что с ним стряслось. Но он не стоит мороки. Если каждого кретина лишали бы жизни за оскорбления черного, кретины стали бы вымирающим видом. Я бы не стал убивать человека и сваливать всю вину на этого белого, который имеет глупость называть охоту «кровавым спортом». Пацану забили голову дурью, и теперь ему не понять, что если лосей не стрелять, их станет слишком много и они начнут голодать. Зверей надо убивать так, чтобы они не мучились.
Калеб Хэгг, жертва преступления в нашем романе. Что за чудная жертва! Грубый, жестокий, бессердечный. Бывший заключенный, мерзавец и пьяница.

Калебу на момент начала романа сорок пять лет (Сэм Хэгг старше его на два года). Братья родились на стоянке для фургонов. Отец, мелкий мошенник и наркоман, обращался с ними жестоко. Мать была проституткой. Калеб и Сэм выросли на улицах, бомбили машины, а потом перешли на вооруженные грабежи, отдавая предпочтение бакалейным магазинам.

Братья то и дело попадали в тюрьму. В 1992 году Сэм обчистил торговца наркотиками и пустился в бега.

На Западе он познакомился с человеком, который показал ему золотую руду и продал незарегистрированную золотую жилу. Сэм заплатил за нее все деньги, что получил от торговца наркотиками, – 23 000 долларов. При виде золотой жилы в скале он потерял голову.

Вскоре Сэм обнаружил, что толку от жилы никакого. Она была на государственной земле, из нее можно было выбить лишь немного чистого золота, а остальная руда требовала обогащения. Но Сэмом овладела мечта о том, что когда-нибудь он наткнется на жилу чистого золота и сказочно разбогатеет.

Ему едва хватало на жизнь. Шли годы, но надежда не ослабевала. Он написал Калебу, сидевшему в тюрьме, что добывает самородки размером с яблоко.

Калеб в тюрьме стал еще злее, он постоянно устраивал драки и помыкал слабыми заключенными. В тюрьме он возглавил расистскую шайку. Единственным человеком на земле, вызывавшим у него теплые чувства, был его брат Сэм. Мечта Сэма стала и его мечтой. Когда брат перестал писать, Калеб решил, что он разбогател и теперь скрывается. Калеб почувствовал себя преданным. Сразу после освобождения Калеб отправился на Запад, чтобы найти Сэма и проломить ему голову. Весть о том, что Сэма все считают мертвым, повергла Калеба в шок. Он не поверил рассказу об аварии и о том, что тело Сэма утащили дикие звери. Калеб был уверен – Сэма убили.
Дневник Калеба

Отец за всю свою бессмысленную жизнь научил меня одной полезной вещи: никому ничего не прощай. Так я и делаю.

Во мне бурлит ненависть. Иногда она еле тлеет, как огонь в барбекю, иногда полыхает, словно дуга в сварочном аппарате. Когда я

мотал срок, то по большей части сидел в изоляторе, плевал на стены и осыпал себя проклятиями. Светом в окне для меня стала мечта брата. Этот сумасшедший решил найти золото. Сэм – единственный человек на планете, который хоть чего-нибудь стоит. Он подарил мне смысл жизни. И это удерживало меня от желания проломить какому-нибудь ублюдку голову, а то меня тут же накормили бы свинцом.

Вдруг брат перестал писать. Я подумал, что этот гад нашел золото и решил свинтить. Еще никому не удавалось меня кинуть. У нас был уговор. Я решил, что как откинусь, найду этого ублюдка и сделаю все как надо. Зря ему поверил – это было моей ошибкой.

Мы были разными с самого детства. Он любил мать. Эта шлюха подзаборная за дозу была готова переспать с кем угодно, что она и делала. Ну а мы с Сэмом тогда были детьми. Сэм ревел целыми днями.

Я никогда в жизни не ревел. Что бы со мной ни произошло, я сжимаю зубы и кидаюсь в бой.

Говорят, я расист. Не совсем. Да, в тюряге я сбил банду «Белое братство». Не могу сказать, что мы кого-то особенно ненавидели. Просто надо было что-то делать. Была банда «Ла Роза», «Черные мстители» – нам надо было себя защищать. Хочу, чтобы вы усвоили: ненависти к кому-то конкретно у нас не было.

Чтобы упростить замысел, я намеренно сделал количество действующих лиц небольшим. Возможно, вам при работе над детективом потребуется больше действующих лиц. Не исключено, что по мере развития сюжета вам понадобятся дополнительные персонажи. Некоторые из действующих лиц будут удалены из последнего черновика. Написание романа – это процесс постоянного поиска наилучшего варианта.

Теперь у нас есть действующие лица. Давайте займемся сюжетом.

IX. Все о сюжете, пошаговом плане,

блок-схемах и т. д.,

или Как убраться с дороги персонажей и позволить

им самим все рассказать