Какова "Политкорректность"
жүктеу/скачать 13.99 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Ваша личная жизнь Q: Вы можете описать свое детство A
- Q: Как Вы описали бы себя как человека A
- Q: Почему у Вас было очень много неэтнических норвежских друзей A
- Q: Вы когда-либо способствовали мусульманским злодеяниям против местного во время этого периода A
- Q: Скажите мне о Вашем школьном выступлении A
- Q: Каковы были Ваши отношения с так называемыми нео-нацистами, бритоголовыми и людьми правого крыла тогда A
- Расставание со старыми принципами, новыми союзами
A:“ Логика” и рационалист думали (определенная степень национального дарвинизма) должен быть зад наших обществ. Я поддерживаю распространение коллективной рациональной мысли, но не обязательно на личном уровне. Поскольку, если бы женщина была просто рациональна, она хотела бы не иметь младенцев вообще, и вместо этого жить ее жизнью в просто эгоцентричной манере. Мы должны стремиться стать цивилизацией, где приобретение человеком богатства больше не было бы движущей силой в наших жизнях. Вместо этого мы сосредоточили бы намного больше наших ресурсов к лучше непосредственно и наших сообществ, направляя по крайней мере 20 % бюджета к исследованию, науке и технике. Хорошие меры благосостояния, объединенные с охватом идеала совершенства, требуют основательного сотрудничества/симбиоза (социальное сплочение) и только возможны в монокультуре, где у всех есть полная уверенность всем. Проблема с сегодняшним обществом состоит в том, что это стало фанатично эгалитарным. В наших поисках, чтобы успокоить всех (кроме традиционной культурной группы) мы создали привычку и традицию приветствия посредственности и слабости. Ваше положение в “иерархии жертвы” решает Ваше положение в обществе. Это - нелогичное и сам нанесение поражения развития. Что касается будущего класса слуги; я описал это в другой главе (insourcing труда для 6-месячных контрактов, предлагающих им меньше чем 20 % Западных зарплат). Эта модель класса слуги гарантирует, что всех европейских граждан рассматривают с благопристойностью и предложены каждую возможность продвинуться. Однако, будет почти невозможно получить гражданство для неевропейских иммигрантов. Ваша личная жизнь Q: Вы можете описать свое детство? A: У моего отца, Йенса Брайвика, было три ребенка от прежнего брака; Эрик, Ян и Нина, в то время как у моей матери, Wenche Behring была дочь от прошлых отношений; Элизабет. Мои родители развелись, когда мне был 1 год. Я, моя сестра и мои родители; Wenche (медсестра), Йенс (siviløkonom) жил в Лондоне в это время, когда он работал дипломатом для Королевского норвежского Посольства в Лондоне (и позже Париж). Йенс остался в Лондоне и позже женился на Tove Øvermo, кто также работал в Королевском норвежском Посольстве. Wenche, Элизабет и я непосредственно попятились в Осло и обосновались на Skøyen, Западе Осло. Моя мать, Wenche встретил моего отчима, Порвалась, кто был капитаном в норвежской армии. Моя мачеха, Тоув, позже стала Вице-Консулом, и мой отец был Коммерческим Советником к Королевскому норвежскому Министерству иностранных дел за границей, сначала в Лондоне и затем в Париже. Мои родители не были политически активными, но поддержали политику норвежской лейбористской партии, которая была характерна для большинства людей, работающих в общественном секторе. Мой отчим, Порвался, было умеренно правое крыло, в то время как моя мачеха, Тоув, была умеренным культурным марксистом и феминисткой. Моя мама, Венч, была аполитичной умеренной феминисткой. Йенс и Тоув хотели детское заключение и хотели воспитать меня в Париже. Они потеряли дело об опеке над ребенком в суде Осло несколько лет спустя. Я навещал Йенса и Тоува на регулярной основе в Париже и на нашей даче / дом в Normandie, ФРАНКЕ и Нотоддене, НЕТ пока они не развелись, когда мне было 12 лет. У меня были хорошие отношения с ним и его новой женой в то время, Тоувом Эвермо, пока мне не было 15 лет. Я все еще имею контакт с Tove до этого дня, но не говорил с моим отцом, так как он изолировал себя, когда мне было 15 лет (он не был очень доволен моей фазой надписей на стенах от 13-16:). Он имеет четырех детей, но сократил контакт со всеми ними так, что довольно ясно, чья ошибка, которая была. Я не несу недовольства, но несколько моих полусибсов делают. Вещь состоит в том, что он только не очень хорош с людьми. Я попытался связаться с ним пять лет назад, но он сказал, что не был мысленно подготовлен к воссоединению из-за различных факторов, его слабое здоровье, являющееся один. Порвался, мой отчим, работал майором в норвежских вооруженных силах и теперь удален. У меня все еще есть контакт с ним, хотя теперь он проводит большинство своего времени (отставка) с проститутками в Таиланде. Он - очень примитивное сексуальное животное, но в то же самое время очень приятный и хороший парень. Я не могу сказать, что одобряю тот образ жизни, хотя я не могу действительно обвинить его, когда я вижу сегодняшние марксистские социальные структуры. Так в целом я считаю меня данным привилегию, и я чувствую, что у меня было привилегированное воспитание с ответственными и умными людьми вокруг меня. Я не одобряю суперлиберальное, матриархальное воспитание, хотя, поскольку оно полностью испытывало недостаток в дисциплине и способствовало, чтобы феминизировать меня до известной степени. У меня действительно не было никаких отрицательных событий в моем детстве ни в каком случае. У меня была слишком большая свобода хотя если что-либо. Я имел обыкновение навещать своего отца ежегодно, пока мне не было 16 лет. Так угадайте, что я происходил из типичной норвежской семьи среднего класса. Мы никогда не испытывали экономичных затруднений. У меня есть хорошие отношения с моими четырьмя полусибсами, Ниной, Эриком и Яном, но особенно Элизабет. Мы собираемся пару раз год. Элизабет переезжала в Лос-Анджелес 14 лет назад и теперь успокоена с двумя детьми, Kaia и Tyler. Один раз в месяц я говорю с нею. И она и ее муж умеренно консервативны, но вообще живут их жизнью как аполитичной карьерой cynicists. Два из моих других полусибсов консервативны, одно умеренно консервативное. Они вообще аполитичны, но я очень счастлив за факт, что большинство моей расширенной семьи является умным и относительно антимарксистским. Подруга Эрика, хотя суперфеминистский и довольно радикальный марксист. У нас были некоторые очень интересные беседы, где она почти физически задушила me:D Я пошел в следующие учреждения;
Q: Как Вы описали бы себя как человека? A: Я считаю, что спокойный тип и довольно терпимый по большинству проблем. Вследствие того, что я был выставлен десятилетиям относящейся к разным культурам идеологической обработки, я чувствую потребность подчеркнуть, что я не фактически расист и никогда не был. Моя Крестная мать (окрещенный, когда мне было 15 лет), Эмилия Джименез и ее муж, приехала в Норвегию как политические беженцы из Чили. Ретроспективно я понял, что они были марксистскими политическими активистами, но я не постигал эти проблемы в то время. Наши две семьи были очень близко всюду по моему детству и молодежи. У меня было несколько ненорвежских и мусульманских друзей. Я провел много времени с Onor, турком, Джонатаном эритреец, Рэол и Натали из Чили, Арсалан Ахмад Сохель, Faizal и Wazim из Пакистана. У меня были десятки ненорвежских друзей в течение моих младших лет, Башир из Сомали, Пабло из Чили, Нечетный Эрлинг – принятый из Колумбии, Lene – принятый из Индии были хорошими друзьями, и несколько их все еще сегодня. Q: Почему у Вас было очень много неэтнических норвежских друзей? A: Я помню, что гордость и определенные моральные старинные рукописи/принципы всегда были очень важны для меня. В результате люди с этими чертами обратились ко мне. Если я когда-либо входил, чтобы обеспокоиться, я ожидал, что мои друзья поддержат меня выше на 100 %, не подчиняясь или убегая, поскольку я буду для них. Очень немного этнических норвежцев разделили эти принципы. Они были бы или “баба”, позволить себе быть подчиненными или убегать, сталкиваясь с угрозой. Это было недопустимым сценарием для меня. Если кто-либо угрожал мне или моим друзьям, независимо если мы находились в невыгодном положении, мы столкнулись бы с нашими противниками, чем представить и потерять лицо. Если бы мы действительно становились избитыми, то мы только сплотили бы наших союзников и отомстили бы им позже. Гордость была более важной чем что-либо. Этот тип отношения дал нам большое преимущество. Никто не рискнул бы замарать с нами, даже детьми 2 более старые года. Большинство людей, которые разделили эти принципы гордости, было мусульманскими молодыми людьми и случайным бритоголовым. Однако, даже тогда, мусульмане превзошли численностью бритоголовых от 20 до 1. Быть бритоголовым никогда не было возможностью для меня. Их кодексы платья и вкус музыки были непривлекательны, и я думал, что они были слишком чрезвычайными. Я ненавидел скалу тогда, и я все еще делаю. Q: Жестокие мусульманские бригады в европейских городах не точно новое явление. Мы слышим о местных европейских молодых людях, которых изматывают, избитый, изнасилованный и ограбленный довольно часто. Скажите нам о Ваших событиях в течение Ваших “уязвимых лет” (14-18) выращивание на городских относящихся к разным культурам улицах Осло. A: Так как мне было 12 лет, я был в движение хип-хопа. В течение нескольких лет я был одним из самого известного "бедра-hop'ers" от Западной стороны Осло. Было намного легче “получить уважение и вероятность” на Западе Осло из-за демографических факторов. Осло на запад был “привилегированной и преобладающе родной стороной” Осло с очень немногими иммигрантами в отличие от Ист-Сайда, который был менее мирным. Танец надписей на стенах и разрыва был важной частью нашей жизни в том пункте. Приблизительно в 1993 и 1994, в 15, я был самым активным tagger (grafitti художник) в Осло, как несколько человек в старом школьном сообществе хип-хопа могут засвидетельствовать. Наш стандартный “набег надписей на стенах” состоял из того, чтобы выходить ночью, в группах 2-3, с нашими рюкзаками, полными аэрозольных баллончиков. Мы взяли наши велосипеды и "бомбили" городские кварталы с нашими признаками, "частями" и именем команды на всем протяжении Осло.“ Все не одобряли все же. Правительство имело отношение без терпимости к надписям на стенах и удалило 90 % наших "созданий" в течение 48 часов. Я помню, что это была неофициальная война между сообществом хип-хопа и правительством и Осло Sporveier, наша общественная компания метро. Два парня, которых я знал, Стиэн и Чарльз, несколько лет, более старых чем я, были арестованы, получили гигантские штрафы и были помещены в тюрьму. У движения хип-хопа В Норвегии был свой кульминационный момент в то время, в 92-93. Сообщество было "очень политкорректно" в природе с тесной связью с крайне левыми группами как SOS Rasisme (крайне левое движение крыла) и Блиц (движение экстремиста сильного левого крыла). Я помню, что мы имели обыкновение болтаться с различными людьми и группами на всем протяжении Осло. Было много концертов хип-хопа в Блице, и это было в это время когда коммунистическая группа хип-хопа; “Gatas Parlament” был создан. Трудно вообразить, но в это время все были в надписи на стенах и хип-хоп. Я помню своих друзей тогда; Джон Тригв, Ричард и Арсалан, мы сделали все вместе. Фактически, именно мой мусульманский друг зажег мой интерес для Христианства, Ислама и политики вообще. У нас были бесчисленные обсуждения, касающиеся культуры, геополитика и т.д. В то время, я не мог понять, почему он ненавидел Норвегию и мою культуру так. Он просто презирал это, и я был неспособен действительно постигать, почему в то время. школьный учебный план был шуткой как все, что мы узнали об Исламе, был то, что это была религия мира, часто распространяйте моих торговцев. Однако, это было одной из основных причин, почему я начал ценить свою собственную религию и культуру до большей степени и почему я хотел искать альтернативные источники, которые могли объяснить больше. Я помню во время первой Войны в Персидском заливе, он имел обыкновение приветствовать громко всякий раз, когда ракета порыва была запущена против американцев. Я был абсолютно неосведомлен в это время и аполитичен, но его полное неуважение к моей культуре (и Западная культура вообще) фактически зажгло мой интерес и страсть к нему. Благодаря ему я постепенно развивал страсть к своей собственной национально-культурной специфике. Это было очевидно очень раздражающим для него, когда я не желал преобразовать в Ислам. Вместо этого я предложил, чтобы он преобразовал в Христианство и охватил наши нормы и культуру. Мы имели обыкновение болтаться с командой GSV, или B-Gjengen, как их обычно называют сегодня, мусульманская пакистанская бригада, довольно жестокая даже тогда. “Союзы бригады” были частью нашей повседневной жизни в том пункте и гарантировали, что Вы избегали угроз и преследования. Союзы с правильными людьми гарантировали безопасный проход всюду без риска того, чтобы быть подчиненным и грабили (Jizya), разбитый или обеспокоенный. У нас была тесная связь с B-Gjengen (B-бригада) и A-Gjengen (A-бригада), обе мусульманских пакистанских бригады через моего лучшего друга Арсалана, который был также пакистанцем. Даже тогда мусульманские бригады очень доминировали на Востоке Осло и на старом районе города Осло. Они даже устроили "набеги" на Западе Осло иногда, подчиняя молодых людей по рождению (kuffars) и забирая Jizya от них (в форме сотовых телефонов, наличных денег, темные очки и т.д.) . Я помню, что они систематически беспокоили, ограбленный и избили этническую норвежскую молодежь, которая была достаточно неудачна не иметь правильное присоединение. Мусульманские молодые люди назвали этнических норвежцев “poteter” (картофель, уничижительный термин используемый мусульманами, чтобы описать этнических норвежцев). Эти люди иногда насиловали так называемых “картофельных шлюх”. В Осло как этническая норвежская молодежь в возрасте 14-18 Вы были ограничены, если у Вас не было присоединения мусульманским бригадам. Ваше путешествие было ограничено Вашим собственным окрестностям в Осло Западные и определенные центральные точки в городе. Если у Вас не было мусульманских контактов, Вы могли легко подвергнуться преследованию, избиениям и грабежу. Наши союзы с мусульманскими бригадами были строго замечены как потребность нас, по крайней мере меня. У нас, однако, из-за наших союзов была свобода передвижения. В результате наших союзов нам разрешили иметь расслабление и безопасное положение на Западной стороне Осло среди нашей возрастной группы. Думайте об этом как являющийся местными "военачальниками" наверняка “kuffar области”, которые были отрегулированы единственной доминирующей силой, мусульманские бригады collaberating с анархо-марксистскими сетями. Многие из этих групп утверждают, что были терпимыми и антифашистскими, но, я никогда не встречал никого столь же лицемерного, расистского и фашистского как люди, которых я имел обыкновение называть друзьями и союзниками. СМИ прославляют их, в то время как они разрушают опустошение через город, грабят и разграбляют. Все же любые попытки, которые их жертвы делают, чтобы объединиться, резко осуждены всеми аспектами культурного учреждения как расизм и Нацизм. Я засвидетельствовал двойные стандарты и лицемерие моими собственными глазами, трудно проигнорировать. Я был одним из защищенного "картофеля", имея друзей и союзников в Jihadi-расистских бригадах, таких как A и бригада B и много других мусульманских бригад. Я постепенно становился потрясенным менталитетом, действиями и лицемерием того, как что он называет “марксистскую-Jihadi молодежь” движением Осло замаскированный под более социально приемлемыми брендами, такими: “SOS Rasisme”, “Молодежь против Расизма”, Блиц, кто буквально угнал сегменты движения хип-хопа и использовал его в качестве фронта для вербовки. Я лично услышал об и засвидетельствовал сотни Jihadi-расистских нападений, больше чем 90 % из них нацеленный на беспомощную норвежскую молодежь (кто непосредственно воспитывается, чтобы быть "убийственно" терпимым и поэтому абсолютно неподготовлен мысленно к нападениям, таким как они). Это происходит, в то время как марксистские сети в движении хип-хопа и культурном учреждении тихо и косвенно потворствуют этому. Нет абсолютно никакого политического желания, чтобы гарантировать, что правосудие обслужено от имени этих жертв. Я не забываю однажды думать; “Эта система делает меня больным”. Q: Вы когда-либо способствовали мусульманским злодеяниям против местного во время этого периода? A: Я видел “союзы безопасности” строго прагматическим способом. Они были необходимым злом тогда. В течение этих лет я услышал о сотнях случаев, где этнических норвежцев измотали, ограбленные и избитые мусульманскими бригадами. Этот тип поведения был фактически актами расизма или даже основанный на религиозных побуждениях (поведение Jihadi), хотя я был не в состоянии видеть что связь тогда из-за отсутствия знаний об Исламе; я видел практические проявления, и мне не нравилось это вообще. Единственная вещь, которую Вы могли сделать, состояла в том, чтобы взять необходимые предосторожности, создать союзы или быть подчинена ими. Если бы Вы предприняли какую-либо попытку создать “норвежскую бригаду то", Вы были бы немедленно маркированы как нацист и столкнулись бы с гневом всех, в дополнение к мусульманским бригадам. Им, однако, позволили сделать что-либо, будучи косвенно приветствованным обществом. Так другими словами мы были пойманы в ловушку между “лесом и корой”. Это все еще имеет место во всех западноевропейских главных городах. Им позволяют объединиться, в то время как мы не. Я никогда не принимал участие в любом из их действий, и я никогда не участвовал ни в каких демонстрациях Блица также. Мне, который был бы слишком лицемерным наблюдением, что мусульманские бригады и их “racist/Jihadi” поведение допускались полицией, СМИ и экстремистами сильного левого крыла (ANTIFA) как "Блиц" и “SOS Rasisme”. Я оставил сообщество хип-хопа и бригады, когда мне было 16 лет и никогда не оглядывался назад. Q: Скажите мне о Вашем школьном выступлении? A: Несмотря на вышеупомянутое, меня, Джон Тригв, Ричард и Арсалан преуспевали в школе до тех пор. Я заметил, что большинство активных людей в пределах движения хип-хопа было академически слабо, и я не хотел заканчивать как они. Hasjis был теперь очень естественной вещью в этом сообществе, но я хотел избегать этого. Мне было 16 лет в это время. Мое решение сосредоточиться больше на школе и моем принципе, чтобы никогда не попробовать наркотики было началом конца для моей дружбы с Джоном Тригвом, Ричардом, Arsalan и моим "отклонением" от сообщества хип-хопа в Осло. Однажды был инцидент и моя близкая дружба с ними закончены. Они хотели продолжать тот же самый путь без меня, все более и более становясь более активными в преступных и сильных действиях и больше в наркотики. Q: Каковы были Ваши отношения с так называемыми нео-нацистами, бритоголовыми и людьми правого крыла тогда? A: Будучи так называемым неонацистом, бритоголовый или правое крыло вообще подразумевали, что Вы были в Металлическую скалу. Я ненавидел Металлическую скалу, и я ненавижу ее даже сегодня. Я знал несколько парней от своей возрастной группы выращивание, Эдвард, Ноли и 5 других. Они учились в той же самой школе как мы, и несколько их были бритоголовыми одетыми в форму в это время. Я знаю, что они никогда действительно верили в Национальную Социалистическую идеологию, они были большим количеством антииммигранта и хотели заявить пункт, а не что-либо еще. Я знал их неопределенно в течение нескольких лет, но я не имел много общего с ними. У большинства людей в моей школе были хорошие отношения с ними, непосредственно включенный. Они не вызывали проблем, не были сильны и уважали правила, в отличие от нас. Исключением был Arsalan, у которого было столкновение с Эдвардом когда-то. Arsalan был одним из очень немногих пакистанцев в моей школе. Что касается сообщества правого крыла тогда, это было просто. Они любили металл, и мы любили хип-хоп. Быть в очень малочисленное сообщество правого крыла или более многочисленное сообщество мейнстрим-рока означало готических девочек и хард-рок. Мне не понравились оба. Большая ирония была то, что они; Эдвард и его друзья, были намного более "нормальными" чем мы во время этого периода. Они были мирными, в то время как мы были жестокими. Они следовали за законом и правилами, в то время как мы нарушили закон и проигнорировали правила снова и снова. В то же самое время сообщество хип-хопа приветствовали СМИ, похваливший, поскольку вершина терпимости среди нового поколения, в то время как ОНИ были осуждены за их политические взгляды, систематически беспокоила и избитый цветными бригадами, экстремистскими марксистскими бригадами (Блиц и т.д.) и полиция. Это довольно нелепо и shamefull. Ирония и лицемерие становятся абсолютным рассмотрением факта, что большое ядро движения хип-хопа через рэперов как Тупак, Nas, Лорин Хилл или другие художники как Боб Марли и т.д. является в основном довольно расистским и антиевропейским в природе. Все же миллионы этнических европейских молодых людей любят свою музыку. Мы, очевидно, не создавали эти правила. Мы только хотели идти с потоком тогда, как большинство людей сделало и все еще делает сегодня. Более глубокое значение их текстов не беспокоило нас очень. Движение левшей/хип-хопа, включая пакистанские бригады и другие бригады меньшинства – в сотрудничестве с SOS Rasisme и Блиц было notorically и систематически сильный, даже расистский и отличительный к этническим норвежским молодым людям и антииммигрантским людям. Они злоупотребили наркотиками, и многие были вовлечены в преступную деятельность, которую все же приветствуют СМИ из-за их "терпимости" и так называемого "антирасистского" отношения. Нетерпимость, расизм и акты джихада допускались против норвежцев по рождению, поскольку преступники были категоризированы как жертвы по умолчанию (как меньшинства). Они редко наказывались должным образом. Я помню случайное применение суровых мер в отношении молодежных движений правого крыла во время этого периода. Полиция совершила набег на них несколько раз, названный их родителями и инвестировала много ресурсов при сплющивании движения правого крыла на всем протяжении Норвегии. Блиц и другой крайне левый, SOS Rasisme и сообщество хип-хопа с другой стороны получили государственное финансирование. Дом Блица, здание, которое они заняли несколькими десятилетиями ранее, был субсидирован и при защите правительством в Осло и все еще даже сегодня. Они часто упоминаются как “штормовые войска” норвежской лейбористской партии. Правительственная субсидия многоквартирного дома была Блицем, проживает, составляет уравнение больше чем к 3 миллионам USD ежегодно одним. Ежегодно жестокая марксистская группа “SOS Rasisme” получает 2-3 миллиона NOK. Это отвратительно. Так или иначе в это время мне было 16 лет. Я уже был несколько политический знающий в течение 2-3 лет, и я вырос, чтобы быть пассивным "антирасистом", но против незападной иммиграции. Однако, факт, что я выступал против незападной иммиграции автоматически, означал, что я стал "расистом" согласно определениям “политкорректных элит” и левых. Я поэтому держал это мне непосредственно. Расставание со старыми принципами, новыми союзами Когда моя дружба с Arsalan, Джоном Тригвом и Ричардом закончилась, я преследовал и далее развивал дружбу со своими старыми друзьями Мариусом, и Окрестите, кто жил в моей окрестности. Они должны были стать моим новым ядром близких друзей. Я также оказывал поддержку мне с преобладающе “этнической норвежской” бригадой от Тозена в Осло. Некоторые из них были активными на фронте надписей на стенах от ранее, и это - то, как я встретился в первый раз с ними. Этот новый "союз" был также довольно полезен, чтобы создать "безопасность" для остальной части наших “уязвимых лет”. Я помню однажды, когда бригада марокканцев приехала к Тозену (преобладающе этническая норвежская область в северной части Осло) и попыталась ограбить несколько этнических местных молодых людей. Марокканская бригада была известна за то, что была общеизвестно жестокой, ограбив и избитые сотни этнических норвежских молодых людей на всем протяжении Осло. Мы были на вечеринке тогда. Как мы услышали об инциденте, мы сплотили приблизительно 20 парней и нашли марокканцев около станции метро. Мы заключали сделку с ними говорящий им никогда не возвратиться для их так называемых “набегов Jizya”. Они никогда не показывали лицо на Тозене снова, насколько я знаю. Мусульманские бригады уважают людей, которые уважают себя, который является, почему они не испытывают уважения к людям, которые не подготовлены применить силу. Поскольку время прошло, и мы начали среднюю школу в пределах 17-18, ситуация изменилась решительно. Потребность в безопасности уменьшилась значительно во время этого периода (главным образом, потому что мы придерживались определенных областей). Люди присоединились к мусульманским бригадам, были академически слабы и были в основном "оставлены позади", или они выбрали практические профессиональные исследования как курсы механики или плотницкие работы. У очень немногих из них были сорта, чтобы войти в любые качественные школы на Западе Осло. В этом отношении потребность в безопасности исчезла, и тип академической сегрегации произошел. жүктеу/скачать 13.99 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|