Кен Робинсон Лу Ароника Школа будущего. Как вырастить талантливого ребенка
Глава 8 Принципы для директоров школ
жүктеу/скачать 1.58 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Роли директоров школ
- Изменение культуры
- Привычки
- Среда обитания
- Возделывание почвы
- За школьными стенами
- Подрывая устои и преодолевая препятствия
- Корни успеха
Глава 8Принципы для директоров школВ ЦЕНТРЕ ЛЮБОГО ВЕЛИКОГО опыта обучения находятся две важнейшие фигуры: ученик и педагог. Но чтобы школа полностью выполняла свое предназначение, нужна и третья фигура – исполненный вдохновения лидер, который приносит в школу свое видение, знания, навыки и глубокое понимание того, в какой среде учащиеся могут и хотят учиться. Мне известно о многих действительно передовых школах, практикующих большинство, а иногда и все принципы, которые мы обсуждали в предыдущих главах. И у всех них одна общая особенность – мудрый и влюбленный в свое дело директор. Именно благодаря такому типу лидерства живет и процветает Бостонская академия искусств. Осознав потребность в местной средней школе, специализирующейся на искусствах, шесть колледжей из Бостона, занимающихся подготовкой специалистов в области искусств (Музыкальный колледж в Беркли, Бостонский архитектурный колледж, Бостонская консерватория, Эменсонский колледж, Массачусетский колледж искусств и дизайна и Школа при Музее изобразительных искусств), создали в 1998 году Бостонскую академию искусств. Поскольку это экспериментальный проект в рамках системы бостонских государственных школ, академия входит в сферу компетенции местного школьного округа, но имеет автономию в некоторых областях, таких как распределение бюджета, рабочий график и подбор персонала. Будучи государственной школой, расположенной в центре крупного города, Бостонская академия искусств сталкивается с серьезными проблемами, стоящими перед каждым учебным заведением с солидной долей учеников из малообеспеченных семей. В этой школе целых 65 процентов учащихся получают обеды бесплатно или по сниженным ценам; это очень большой процент. Кроме того, треть ребят приходят в академию с навыками чтения хуже требуемого уровня, причем существенно хуже. А между тем 94 процента ее выпускников поступают в колледжи – показатель, значительно превышающий норму по стране. Любопытно, что большинство выпускников Бостонской академии искусств идут не в колледжи искусств. В основном это объясняется тем, что школа открывает перед ними гораздо более широкие перспективы. «Наши выпускники чаще всего выбирают дизайн и инжиниринг, – говорит директор школы Энн Кларк. – То есть те области деятельности, в которых они никогда бы не смогли разобраться, если бы их не учили с применением междисциплинарного подхода, позволяющего им выявить свои таланты и сильные стороны. Мы работаем на иных принципах успеха и сути образования. Они не определяются исключительно посредством стандартизированного оценивания, а учитывают и многое другое, чему учат в первую очередь творческие дисциплины, в частности настойчивости, сотрудничеству, творчеству, праву на собственное мнение. Мы обнаружили, что большинство наших учеников, до прихода в Бостонскую академию искусств явно не хватавших звезд с неба в плане учебы, находят способ влиться в учебный процесс через искусство, потому что наша школа не становится для них очередным местом, которое они ненавидят и где им некомфортно». При этом, как уже говорилось, Бостонская академия искусств – это государственная школа, и, как и все другие государственные школы в Массачусетсе, она обязана проводить стандартизированные тесты. Для педагогов и администрации это означает, что они должны заниматься подготовкой школьников к экзаменам. «Мы бы оказывали нашим детям медвежью услугу, если бы не готовили их к тестам, – утверждает Энн. – Мы всегда их к ним готовим. Как только дети сдают тесты, которые проводятся в соответствии с требованиями штата, нам приходится переключаться на подготовку к экзаменам на аттестат зрелости, то есть к тесту совсем иного типа». Но школа компенсирует подобную деятельность средой, вдохновляющей ребят даже в ожидании тестирования, от которого во многом зависит их будущее. «Наши учащиеся обычно находятся в школе с восьми утра до четырех дня. В периоды творческих отчетов они могут оставаться и намного дольше. Половину учебного дня дети занимаются искусствами, а вторую половину изучают академические дисциплины. Они проходят полную академическую программу, хотя мы, насколько это возможно, стараемся их больше учить через искусство и с помощью междисциплинарного подхода. Все наши дети изучают математику, гуманитарные и естественные науки и иностранные языки. Но кроме этого, каждый ребенок специализируется на каком-то виде искусства: музыке (инструмент или вокал), танце, театральном или изобразительном искусстве. Чаще всего дети выбирают какое-то одно искусство, но в нашем учебном расписании выделено специальное время, когда ученики-новички могут исследовать разные виды искусств и, возможно, предпочесть что-то другое». Каждый ученик в школе – самостоятельная личность, но их всех объединяет общая страсть к искусству. И это существенно влияет на подход школы буквально ко всем компонентам образовательного процесса. Энн Кларк, прежде чем занять пост директора, работала в академии учителем и не раз лично убеждалась, как много значит такая любовь. «Наши дети счастливы, и это чрезвычайно важно для нас. Многие преподаватели академических дисциплин имеют образование в области искусств и преподают как разные виды искусств, так и академические предметы. Когда я была учителем, в круг моих обязанностей входило также обучение чтению ребят, которые были практически безграмотны. Иногда это были семнадцатилетние ученики, читавшие хуже третьеклашек. И я видела, что если они два-три часа занимаются делом, которое позволяло им проявить свои таланты и способности, мне гораздо проще работать с ними над тем, в чем они очевидно отставали. Один из родителей недавно сказал мне: “Знаете, это единственная школа, которая начала с того, что моя дочь умеет, а не с того, что у нее не получается”. Наша школа выявляет и демонстрирует таланты и сильные стороны учеников. И это в корне меняет все». Модель Бостонской академии искусств еще раз подтверждает то, что я не раз наблюдал в разных школах мира: если учебная программа строится вокруг интересов учащихся, они достигают значительно бо льших успехов абсолютно во всех областях. Но тут есть и еще кое-что. Поскольку программа академии основана на искусстве, а люди искусства, как правило, привыкли к критике и умеют быстро и адекватно на нее реагировать, выпускники школы вступают во взрослую жизнь гораздо лучше подготовленными. «Творчество и умение междисциплинарно мыслить – вот ключевые требования мира, в котором мы сегодня живем. Думаю, именно поэтому наши выпускники достигают столь серьезного успеха. Об этом нам говорили и в колледжах. Наши дети готовы рисковать, у них богатое воображение, они умеют много работать и сотрудничать с другими людьми. Они правильно реагируют на критику, которая действительно представляет собой важнейший компонент образовательного процесса, основанного на искусстве. Формальная оценка, анализ и обратная связь исходно присущи любому виду искусства. Меня, например, очень беспокоит тот факт, что мои собственные дети растут в мире, действующем по принципу: “Верно ли это? Ладно, подожду теста, тогда и узнаю”. А наших учеников поощряют давать на вопросы свои ответы, отстаивать их перед критиками и при необходимости менять свое мнение – но не для того, чтобы соответствовать тем или иным стандартам. Именно такой тип мышления нам сегодня нужен. Если подход к образованию базируется на изучении конкретного способа действий, проставлении нужных галочек в тестах и ожидании хорошей отметки, такого результата не добиться. В наш школьный совет входит один весьма высокопоставленный чиновник. Он объясняет свой приход к нам тем, что обычно, принимая на работу людей, всегда ищет скрипачей. Он отдает предпочтение кандидатам с образованием в области искусства, потому что знает: такой человек умеет творчески мыслить и обладает богатым воображением, что он прошел специальную подготовку и способен оценить проблему свежим взглядом. Все это дает образование, основанное на искусстве». Надо сказать, желающих учиться в Бостонской академии искусств значительно больше, чем она может принять. Школа получает более 500 заявлений о поступлении, а принимает ежегодно всего около 120 новых учащихся. Каждое заявление рассматривается предельно тщательно, но есть один фактор, который при отборе полностью игнорируется. «Наше важное отличие от аналогичных школ страны состоит в том, что мы не обращаем никакого внимания на академическую успеваемость поступающих к нам детей, – говорит Энн. – Мы не смотрим на предыдущие отметки, результаты тестов или что-либо еще. Мы считаем, что образование на основе искусства должно быть доступно всем. Никто ведь не скажет ребенку: “Ты не будешь изучать историю, пока у тебя плохие оценки по математике”. Так почему мы должны запрещать ему изучать искусство, раз он не успевает по математике? А ведь, по сути, именно это и происходит в других школах страны. Они учитывают при приеме данные о предыдущей академической успеваемости детей. Некоторые школы утверждают, что не делают этого, и тут же заявляют поступающим, что им надо иметь за плечами пройденный курс “Алгебра 1”, и это становится для детей функциональным барьером. Мы отбираем учеников посредством кастинга. Однако, если бы мы принимали только детей, которые знают, что и как надо делать на формальном кастинге, наша школа не стала бы зеркальным отражением населения Бостона, что, собственно, и является нашей миссией. Мы ищем открытых и заинтересованных ребят, но не обязательно обладающих формальными навыками. Мне нравится говорить, что мы ищем детей, которые не могут не танцевать. У большинства наших учеников нет соответствующей подготовки, потому что в государственных бостонских школах на творческие дисциплины обычно не хватает ресурсов. У нас много музыкантов, которые не знают нот; художников, которые раньше практически не посещали уроки рисования, потому что плохо успевали по академическим предметам; танцоров, которые танцевали на общественных мероприятиях, но не имеют никакой балетной подготовки. Мы ищем детей, которым изучение творческих дисциплин принесет реальную пользу, но которые не обязательно имели подобный опыт ранее». То, о чем говорит Энн, – суть роли директора школы. Он должен признавать индивидуальность каждого учащегося, искать потенциал везде и во всем и стремиться к тому, чтобы его школа двигалась вперед в условиях постоянных изменений.
Переоценить влияние лидерства на жизнеспособность и успех местных сообществ практически невозможно. Смена президента, назначение нового директора школы, руководителя компании или отдела может в корне изменить ожидания всех, кого они за собой ведут. Между лидерством и управлением следует проводить четкую границу. Лидерство связано с видением, а управление – с его практической реализацией. Оба чрезвычайно важны. Великие лидеры могут быть великими управленцами, и наоборот. Разница заключается лишь в роли, которую они в данный момент на себя берут. Высокая эффективность исполнения всегда обусловлена мотивацией и мощными устремлениями, и великие лидеры знают, как породить их в человеческой душе. Они способны вселить надежду в пессимиста, вдохнуть радость в несчастного, указать путь заблудшему. Конечно, одного видения недостаточно. Чтобы хорошо выполнять свою работу, люди нуждаются в поддержке, ресурсах и навыках. И задача менеджмента – обеспечить их. Но и одних ресурсов тоже недостаточно. Давайте ради еще одного примера отвлечемся на время от школ. Недавно я выступал на одном корпоративном съезде вместе с сэром Алексом Фергюсоном, одним из самых успешных и знаменитых тренеров по футболу за всю историю этой игры. За двадцать шесть с половиной лет, в течение которых он управлял «Манчестер юнайтед», команда, которая до его прихода играла не слишком успешно, победила в тринадцати чемпионатах Премьер-лиги и пяти кубках Футбольной ассоциации, а самого Фергюсона целых четыре раза называли «Менеджером года» и «Менеджером десятилетия» в 1990-х. Этот великий человек воспитал нескольких самых знаменитых футболистов всех времен и народов, в том числе Дэвида Бекхэма, Криштиану Роналду и Уэйна Руни, и ушел из спорта на пике славы, выиграв в своем последнем сезоне чемпионат Премьер-лиги166. Как известно, «Манчестер юнайтед» – самая дорогая спортивная франшиза в мире (по сведениям Forbes, она стоит 2,33 миллиарда долларов, что на 26 процентов больше, чем New York Yankees)167. Возможно, кто-то объяснял небывалый успех клуба его богатством и ресурсами, а вовсе не способностью Алекса Фергюсона максимально реализовывать потенциал каждого игрока, но лишь до тех пор, пока тренер не ушел в отставку. При том же составе команды и таком же доступе к ресурсам, какие были при Фергюсоне, новый менеджер Дэвид Мойес не только не выиграл чемпионат Премьер-лиги (как Фергюсон годом ранее), а и впервые за два десятилетия не смог пробиться в Лигу чемпионов. В результате в апреле 2014 года, то есть менее чем через год после подписания шестилетнего контракта, Мойеса уволили168. Как эта история касается лидерства в школах? Практически напрямую. В Премьер-лиге играет множество очень талантливых парней. В Великобритании, да и не только, многие считают, что в Премьер-лиге самая высокая концентрация талантов среди всех футбольных лиг мира. Успешные команды вроде «Манчестер юнайтед» отличает от остальных подход к обучению игроков и мотивация, которую обеспечивают их лидеры, умеющие извлечь и развить в своих игроках лучшие качества. Иначе как еще объяснить столь резкое снижение эффективности команды всего за год после ухода Фергюсона и прихода в клуб Мойеса, учитывая то, что большинство условий остались прежними? Какого-то единого стиля лидерства не существует, потому что нет какого-то одного типа личности, делающего лидера лидером. Одни лидеры стремятся к сотрудничеству с другими людьми, другие предпочитают командный стиль. Некоторые, прежде чем действовать, стараются достигать консенсуса, а некоторые предпочитают поступать по своему усмотрению. Но всех объединяет способность вдохновлять тех, кого они ведут за собой; внушать им уверенность в том, что они все делают правильно и это приведет к намеченной цели. Разные ситуации требуют разных стилей лидерства. В пылу битвы военный лидер может не иметь ни времени, ни желания с кем-либо консультироваться. Но в любой области деятельности наиболее почитаемы лидеры, которые искренне заботятся о тех, кто в них верит, и чье сострадание проявляется не только в их словах, но и в делах169. Великие директора школ знают, что их работа заключается вовсе не в обеспечении отличных результатов тестирования, а в том, чтобы сформировать из учащихся, родителей, учителей и школьного персонала сообщество, объединенное общим набором целей. Они также знают, что укоренившиеся традиции и условности школьного образования вторичны по отношению к этим целям, но оспаривание условностей – весьма непростой процесс, и они скорее добьются на этом пути успеха, если все участники данного процесса будут убеждены в необходимости изменений настолько, чтобы хотя бы попробовать их внедрить. Небезызвестный нам Ричард Джервер продемонстрировал это на примере школы Грейндж, о чем мы говорили в главе 2. Ричард знал, что внедрять что-то новое нужно медленно и постепенно, чтобы не лишиться поддержки тех, кто не приемлет радикальных перемен. «Сначала мы подготовили проект Грейнджтона, города в школе, и представили его как деятельность, не входящую в стандартное школьное расписание и учебный план, которой дети будут заниматься после уроков, – говорит Джервер. – Мы сочли такой подход более деликатным, к тому же это давало нам время для дальнейшего развития проекта. Если бы я в один прекрасный день просто явился и продемонстрировал родителям эту новаторскую структуру, думаю, за этим последовало бы открытое восстание. Да и учителя, скорее всего, не приняли бы мою идею в одночасье. Но самое главное, что и ученики, похоже, были к этому не готовы, особенно старшеклассники. Поэтому я хотел, чтобы все погрузились в проект постепенно, не чувствуя для себя никакой угрозы и не усматривая в нем чего-то совершенно нового и чуждого. Нам требовалось избежать ощущения предопределенности радикальных преобразований и навязывания их школьному сообществу. Чтобы безболезненно продвинуть новую идею, нужно подготовить сообщество к переменам и создать в нем соответствующий контекст. Изначальное позиционирование Грейнджтона как внеклассной программы позволило всем попробовать свои силы и понаблюдать за происходящим, и только потом, почувствовав себя достаточно уверенно, погрузиться в проект полностью». Решение Ричарда внедрять идею Грейнджтона постепенно обеспечило ее последующее резкое развитие. Запуская проект как внешкольную программу, Ричард рассматривал его как начало пятилетней эволюции своей школы, которая со временем привлечет на сторону проекта все больше родителей, учащихся и учителей. Свежесть данного подхода сделала всех участников процесса намного восприимчивее. «Большинство систем школьного образования привыкли к программам, навязываемым им либо собственным руководством, либо государством. Наш проект так быстро обрел популярность потому, что люди наслаждались свободой и тем фактом, что на этот раз им никто ничего не навязывает. В результате программа Грейнджтона была запущена в полном объеме и окончательно внедрена буквально в течение полугода». Изменение культурыЯ уже упоминал о сложных адаптивных системах. Примерами таких систем могут служить как системы образования, так и отдельные школы. Школам вполне по силам адаптироваться к изменениям. А задача их директоров – помочь им это делать осознанно. Как известно, теория управления в числе прочего сосредоточена на вопросах повышения эффективности организаций; этим же, по сути, занято и движение за образовательные стандарты. Предполагается, что организации очень похожи на механизмы, и их эффективность можно повысить, ужесточив процедуры, сократив количество отходов и сфокусировавшись на выходе. Глядя на типичные административные диаграммы многих организаций, сразу понимаешь, что они очень сильно напоминают технические чертежи или электрические схемы. Вот пример:
С социальной точки зрения культура означает образ жизни сообщества: его ценности, формы поведения и коды сосуществования. С точки зрения органики она предполагает рост и развитие. В своем наилучшем проявлении школы представляют собой сообщества людей, объединивших усилия ради общего дела – обучения и развития. И то, насколько они в этом преуспевают, всецело зависит от культуры школы. Рассуждая о культуре организаций в книге «Образование против таланта», я провожу четкую грань между привычками и средой обитания . Трансформация школы предполагает тщательный анализ обоих компонентов, равно как и их влияния друг на друга.
Чтобы выполнять свое предназначение, все организации и институты вырабатывают собственные процедуры. Это понятно. Любому сообществу необходимо согласовать способы, которыми в нем будут вестись дела. Проблема в том, что со временем эти процедуры могут стать абсолютно негибкими, и сообщество в результате утратит связь с целями, которым данные процедуры призваны служить. Институт сам превратится в процедуры. Как однажды сказал Уинстон Черчилль, «сначала мы формируем свои здания, а потом они формируют нас»170. Многие давно всем привычные школьные традиции и ритуалы не закреплены законодательно. Большинство школ имеют ту или иную структуру просто потому, что так было всегда, а не потому, что так должно быть. Многие из приведенных выше примеров новаторских школ включали в себя рассказ об отказе от старых привычек, мешающих обучению. В своем важном исследовании «Создание новаторов» известный эксперт в сфере образования Тони Вагнер пишет о том, что именно традиционная культура школы и настрой и ожидания, формируемые ею у учителей и учеников, становятся решающим фактором для выработки – либо, напротив, блокирования – оригинального новаторского мышления, привычек и ментальности171. Одним из лучших за последнее время отчетов о преобразующем влиянии школьной культуры я считаю книгу Comprehensive Achievements: All Our Geese Are Swans («Всеобъемлющие достижения: каждый кулик свое болото хвалит»). В ней изложена история двадцатилетней трансформации Хэмпстедской единой средней весьма успешной государственной школы из Северного Лондона. В книге задокументирована эволюция культуры этой школы под вдохновляющим руководством Тамсин Имисон и рассказывается о том, как Тамсин объединила группу успешных педагогов, чтобы предложить «всеобъемлющий, целостный и творческий подход к образованию, благодаря которому дети полюбят учебу и будут развиваться как многогранные личности, а не только успешно сдавать экзамены»172. В книгу вошли высказывания учеников, учителей, школьной администрации и родителей о том, что эта «эффективно управляемая школа с тщательно подобранным штатом сотрудников твердо придерживается своих профессиональных и моральных убеждений, и при этом ее действия находят отклик и у учеников, и у родителей, и в более широком школьном сообществе». Как во многих школах, о которых мы говорили в этой книге, к этим преобразованиям привело желание переосмыслить укоренившиеся привычки школьной культуры и выработать новые принципы совместного бытия с учетом потребностей и интересов конкретного школьного сообщества.
Физическая школьная среда существенно влияет не только на то, как себя в ней чувствуют люди, но и на фактическую эффективность работы учебного заведения. Определенные чувства возникают у каждого человека, как только он переступает порог той или иной школы. Независимо от времени постройки некоторые школы кажутся безликими и казенными. Другие же, напротив, живые и человечные: на стенах развешены работы учащихся и учителей, повсюду какие-то выставки, инсталляции, перформансы, со всех сторон слышен шум активной деятельности. Физическая среда школы носит отнюдь не косметический характер. Она сильно влияет на настроение, мотивацию и жизнеспособность всего школьного сообщества. В своей замечательной книге The Third Teacher («Третий учитель») владелец преуспевающего дизайнерского агентства Брюс Мау и группа международных архитекторов и дизайнеров тщательно анализируют тесную и прочную связь между тем, как учащиеся учатся, и помещениями, в которых они это делают173. Авторы убедительно доказывают, что физическая среда школы воплощает в себе ее философию, и предлагают ряд практических дизайнерских идей и стратегий для преобразования школьного пространства. Понятно, что различные виды деятельности требуют разных видов помещений и сред. То, какое пространство выделяется для той или иной деятельности, часто ясно указывает на то, насколько большое значение ей придается. Равно как и общая конфигурация зданий школы. Когда школьные объекты строго отделены друг от друга, это, как правило, свидетельствует о четком разделении предметов, входящих в учебную программу. Если во всех классах стоят ровные ряды отдельных парт, это посылает ученикам и учителям весьма недвусмысленный сигнал о том, какого рода процесс обучения имеет место в этой среде. А вот физическое пространство Хай-Тек-Хай целенаправленно распределено так, чтобы способствовать тесному взаимодействию между разными дисциплинами, что, как мы уже знаем, является центральным компонентом уникальной философии этой школы. И превращение школы Грейндж в городок в числе прочего вылилось в соответствующую реорганизацию ее физического пространства. Есть и другие модели трансформации школьной среды, воплощающие в себе отличные от традиционных и более новаторские концепции учебных программ и подходы к обучению.
Однажды на протяжении нескольких лет мне довелось работать над всеобъемлющей стратегией творчества и инноваций для штата Оклахома. На стадии подготовки у меня состоялся ряд встреч с губернатором штата и членами его администрации. Очень хорошо помню одного из них, который все время твердил о том, как важно для будущего Оклахомы развивать культуру новаторства. «Только вот не знаю, – сетовал этот человек, – откуда нам брать все эти великие идеи». Я сказал ему, что идеи поступают из самых разных уголков страны. Люди их генерируют постоянно и очень хотели бы воплотить в жизнь, но им нужно чье-либо разрешение, чтобы опробовать их и посмотреть, насколько они работоспособны. Если люди изначально боятся провала, унижения или неодобрения, они обычно предпочитают ничего не предпринимать. Если же их активно поощряют испытать свои силы, они, как правило, это делают, и нередко с отличными результатами. Любая культура неразрывно связана с разрешением. Она определяет, что приемлемо, а что нет, и кто устанавливает эти правила. Иногда разрешения меняются очень медленно, и мы можем оценить их истинные масштабы только с высоты прошедшего времени. Например, когда мне было двадцать и я жил в Великобритании, практически все курили сигареты. Я тоже курил, как, впрочем, и все, кого я знал. Рестораны, пабы и другие общественные места были постоянно окутаны серыми клубами табачного дыма, который пропитывал все вокруг и создавал то, что нам тогда казалось единственно подходящей атмосферой для хорошей тусовки. Если бы мне тогда сказали, что через какой-то десяток лет в ресторанах и барах запретят курить, я бы только посмеялся. Но курение в общественных местах в Великобритании действительно запретили, и этот запрет действует по сей день. Далее, на момент написания этих строк в США штат за штатом принимают законы, легализирующие однополые браки. А ведь в самый разгар либеральных 1960-х никто не мог себе этого даже представить. Сегодня же это вполне приемлемо, как и должно быть. Иными словами, границы разрешений постепенно перерисовываются, и эти изменения, как правило, становятся результатом огромного множества сложных и взаимодействующих факторов. Школы тоже меняются – по причинам, о которых мы с вами уже неоднократно говорили. То, как быстро это происходит, в значительной мере зависит от ви дения управляющих ими людей, особенно директоров, и, в частности, от того, как они формируют ожидания окружающих и где проводят границы дозволенного. Одно из неизгладимых впечатлений на меня произвел человек, много лет проработавший директором ряда государственных школ в Оклахоме. Это Джин Хендриксон, чья работа в системе школьного образования и позже на других постах в этой сфере наглядно демонстрирует, какую огромную роль могут сыграть видение и лидерство поистине великого руководителя в изменении культуры школы и повышении успеваемости ее учеников. Джин на протяжении пятнадцати лет возглавляла три разные начальные школы, одна из которых в социально-экономическом плане относилась к самым престижным учебным заведениям Оклахома-Сити. «Она находилась по соседству с загородным клубом и обладала всеми преимуществами, какие только могут быть у государственной школы, – рассказывала Джин. – Чем ее не мог обеспечить школьный округ, обеспечивали состоятельные родители учеников и местное сообщество. Однако и в этой школе были дети, которые нуждались в повышенном внимании, и вещи, которые следовало изменить и улучшить. Например, нам нужно было добиться, чтобы к каждому ребенку относились как к личности. Я проработала там шесть лет, и мы провели за это время кое-какую системную реорганизацию в плане общения учителей с учащимися, а также ввели ряд творческих дисциплин, что позволило сделать большой шаг в нужном направлении. А потом меня попросили возглавить другую школу, в которой училось уже четвертое поколение учеников из малоимущих семей и где был высокий процент латиноамериканских детей. Кроме того, перед этим школа пережила поистине ужасный год, поскольку прежний директор, мой предшественник, считал своим долгом перевернуть все с ног на голову, а учителя, соответственно, считали своим долгом хоть как-то защитить себя и детей. Меня спросили, смогу ли я внедрить в этой школе что-нибудь из того, что нам удалось в предыдущей. И мне потребовалось всего пять минут, чтобы ответить на этот вопрос положительно. На момент моего прихода в школе сформировалось два отдельных сообщества. Во-первых, очень бедная иммигрантская латиноамериканская община, и во-вторых, очень сплоченная белая община четвертого поколения местных старожилов. Впервые переступив порог школы, я увидела там огромное количество жутких граффити. Это была совершенно разрушительная, враждебная среда. Меня страшно разозлило, что в моем городе есть дети, которые вынуждены ходить в подобное учебное заведение». Оказавшись в этой школе, Джин поставила вопрос ребром. «Я спросила у коллег: “Считаете ли вы, что ребята, которые тут учатся, имеют такое же право на образование, как ваши собственные дети?” Так считали все. И мы приступили к реализации некоторых планов. Я понимала, что это нужно сделать в любой школе, в любом месте, куда ходят дети и где они проводят время. Речь шла о создании школы, в которую вы с легкой душой отправили бы своего ребенка. Для этого нам просто необходимо было прибегнуть к помощи искусства. Нам предстояло сформировать принципиально новое сообщество и построить комфортную и красивую среду, в которой люди чувствовали бы, что к ним относятся с уважением. По сути, нам требовалось все и сразу. И первое, что я сделала, чтобы помочь школе выйти из депрессивного состояния, – увеличила время на занятия изобразительным искусством и музыкой в два раза. На это я потратила все деньги, выделенные федеральной программой финансирования малообеспеченных школ Title I. Затем Оклахома решила прошерстить страну в поисках лучшей модели школьного образования. Поиск велся по нескольким критериям: во-первых, штату требовалась модель для школы в целом, а не для одного класса или предметной области; во-вторых, модель должна была содержать компонент искусства; в-третьих, штат хотел видеть исследования, подтверждающие практическую эффективность модели. И такая модель нашлась; ей стала программа А+, разработанная в Северной Каролине. Меня включили в команду, которая отправилась в этот штат изучать приглянувшуюся нам модель. Программа А+ стартовала в Северной Каролине, когда тему школьной отчетности стали обсуждать по всей стране. Она начиналась как проект Института искусств Кинана, сотрудники которого в один прекрасный момент задались вопросом: “Что произойдет в наших школах, если мы будем принимать искусство всерьез? А если детей будут учить искусству, окажет ли это какое-либо позитивное влияние на систему образования? И если да, то какое именно?” В результате была разработана экспериментальная программа с участием двадцати пяти школ из разных уголков штата, за ходом реализации которой на протяжении почти четырех лет наблюдали специалисты, анализируя, как школы отвечают на поставленные выше вопросы. В итоге было выявлено, что школа, заявляя, что она является частью сети A+, принимает на себя восемь конкретных обязательств. Она обязуется ежедневно знакомить с миром искусства каждого ученика; использовать взаимосвязанную, всеобъемлющую и тщательно спланированную учебную программу; заниматься практическим обучением детей, не ограничиваясь теорией; помнить о важности многогранного обучения, разносторонней оценки и целенаправленного сотрудничества – не только между учителями, но и между семьей и школой, детьми и педагогами. Кроме того, школа должна быть решительно настроена на изменение инфраструктуры и создание позитивного климата, в котором учащиеся будут счастливы, учителя – с радостью ходить на работу, а родители и местное сообщество почувствуют себя неотъемлемой частью учебного процесса». В 2001 году Джин включили в состав одной из школьных команд, проходившей летний специализированный тренинг. В течение дня она работала в школе, а по вечерам присоединялась к планировщикам и методистам, чтобы обсудить, как прошел день. И Джин поняла, что именно такого типа модель она искала на протяжении всей своей профессиональной карьеры. А в 2003 году ей предложили занять пост исполнительного директора программы A+ Schools. Опыт и исследования в рамках A+ Schools четко показали, что эффективность и успехи работы школы в первую очередь определяются вовсе не ее типом и местоположением, а зависят от трех основных факторов, способных в корне трансформировать любую школьную среду: от стиля лидерства директора школы, готовности учителей участвовать в переменах и качества профессионального развития педагогов. Школы-участницы программы A+ Schools могут похвастаться высокими результатами тестирования знаний учащихся. Так что с этим тут все в порядке. К тому же в них намного меньше проблем с дисциплиной и количеством обращений в органы по работе с несовершеннолетними правонарушителями. А еще в них используется так называемый фактор радости, базирующийся на показателях заинтересованности и активности учеников. Кроме того, исследование мнений педагогов выявило их более высокий уровень удовлетворенности и более мощный профессиональный потенциал – то есть ощущение, что ты как специалист наделен более широкими полномочиями. «Я думаю, что главный извлеченный нами урок, – говорит Джин, – заключается в том, что нужно прежде всего четко понять, чего вы хотите для своих детей: дать им нечто большее, чем высокие баллы по стандартизированным тестам; сделать их активными, нацеленными на решение задач и высокие достижения; обеспечить их всеми возможностями для эффективной учебы; предложить им уникальную и яркую культуру и сообщество, значимые для школы, а затем создать структуру, которая будет систематически поддерживать эти культуру и сообщество и в полной мере гармонировать с ними». Я лично исхожу из того, что мы все этого хотим для наших учеников. Надеюсь, я прав?
Великие школы неизменно творчески подходят к своим связям с местными сообществами, частью которых они являются. Школы – не изолированные гетто, а образовательные центры для всей местной общины. Например, мы привыкли думать об образовании как о процессе, состоящем из отдельных этапов: начальная школа, средняя школа, вуз, обучение для взрослых и дальнейшее профессиональное и личностное развитие. Однако зачастую эффективнее всего люди учатся в межвозрастных группах и не в одном, а сразу в нескольких учебных заведениях. Хотя начальная, средняя и высшая школы, как правило, представляют собой отдельные этапы образовательного процесса, некоторые ученики уже сегодня сообща работают над устранением разделяющих их барьеров. Возьмем, к примеру, Университет Кларка в Вустере. Президент этого учебного заведения Дэвид Энджел вместе с преподавателями и студентами постоянно наводит мосты между кампусом, городом и жизнью, которую выпускники вуза будут вести после его окончания. В ходе недавней беседы Дэвид мне сказал: «Мы задали себе вопрос: “Если мы действительно хотим, чтобы наши выпускники были не только сильны в традиционных общеобразовательных предметах, но и несли свои знания в мир и оказывали на него позитивное влияние, то как нам подготовить их к неизбежным ударам судьбы? Как научить вырабатывать трехсторонние творческие решения проблем?” Если вы намерены сознательно и целенаправленно развивать эти навыки, ваши усилия будут намного эффективнее, если делать это в аутентичном контексте. Если студента включают в проектную группу и он принимает участие в устранении реальной проблемы, он будет развиваться гораздо быстрее». Программа LEEP (Liberal Education and Effective Practice)174 сочетает в себе междисциплинарное обучение с решением внеклассных задач реального мира, с которыми студенты наверняка столкнутся по окончании университета. Выпускники Университета Кларка прошлых лет и многие другие специалисты охотно набирают студентов для участия в тематических проектах. Эта программа выходит далеко за рамки традиционной студенческой практики, во время которой молодые люди могут разве что ощутить вкус своей будущей профессии. Цель LEEP – включить студентов в проектные группы, решающие реальные проблемы и нацеленные на достижение реального результата. Например, одна из студенческих групп Университета Кларка под названием «Самые разные девочки» работает с девочками-подростками из своего района, помогая им справляться с проблемами самоидентификации и агрессивным поведением. Группа подошла к делу, что называется, с нуля, создав программу для более пятидесяти девочек-подростков, которая реализуется на территории кампуса университета каждую субботу. «Речь идет не о том, чтобы заслужить высокую оценку преподавателя, – говорит Дэвид, – а о реальной помощи конкретному ребенку. Участники программы пытаются достучаться до сердца и разума каждого подростка. Когда видишь, настолько ребята увлечены своим делом, и оцениваешь его результаты, то почти неизбежно становишься свидетелем роста их возможностей». Местные жители вовлекаются и в другие инициативы Университета Кларка. Например, вуз стал сооснователем лагеря под названием «Университетский парк», чтобы помочь учащимся средних школ из бедных районов, расположенных вблизи университета. Три четверти этих школьников получают бесплатные обеды, а с ребятами, которые очень сильно отстают по уровню академической подготовки175, ведутся индивидуальные занятия. Благодаря исключительно персонализированному подходу к каждому из двух сотен детей, посещающих этот детский лагерь до седьмого класса176, почти все выпускники «Университетского парка» поступают в колледж. И почти все получают высшее образование первыми в своих семьях. Студенты Университета Кларка играют в «Университетском парке» активную роль; это часть общей программы вуза, позволяющая студентам выполнять действительно важную функцию, пусть пока и на университетском уровне. Переосмысление образа идеального выпускника Университета Кларка привело Дэвида к радикально новому подходу к учебной программе. Традиционно колледжи подходят к ней так: программа для первого года обучения, для второго года обучения и далее. Кларк же решил ввести три фазы развития: переход в новое состояние (внедрение в академическое университетское сообщество), рост и исследования («выход за рамки» и выявление своих глубочайших страстей и интересов) и, наконец, синтез и демонстрация (объединение всего, что ты узнал благодаря основным и факультативным учебным курсам, и применение этих знаний на практике). Студентам предлагается пройти эти три фазы по собственному графику. То, что Дэвид Энджел делает в Университете Кларка, по сути, представляет собой более сложную версию того, к чему должен стремиться каждый директор школы: он совершенствует и трансформирует свое учебное заведение так, чтобы оно максимально соответствовало постоянно меняющимся и растущим потребностям учащихся и общества. Дэвид рассматривает наше время как переломный, решающий период для нового подхода к школьному лидерству. «На мой взгляд, образование сегодня достигло точки, в которой постоянно крепнущий акцент на результатах обучения становится основой для оценки образовательного опыта, доступного для студентов. Это может стать чрезвычайно мощным толчком для более тщательного осмысления будущего образования в нашей стране. И мы задаем такой вопрос: “Каких результатов мы хотим достичь и какие виды образовательной практики нам для этого нужны?”»
Национальная ассоциация директоров средних школ (National Association of Secondary School Principals – NASSP) размышляет над этим вопросом вот уже более трех десятилетий. В 1996 году NASSP опубликовала доклад «Разрушение устоявшихся традиций: изменения американской системы», основанный на многолетних тестированиях и наблюдениях. В нем предлагался ряд рекомендаций, призванных помочь директорам школ повысить качество обучения и более индивидуализированно подходить к каждому учащемуся и школьным сообществам177. Начиная с 2007 года NASSP в сотрудничестве с фондом MetLife ежегодно присваивает нескольким школам страны звание «Новаторская школа», отбирая их по таким критериям, как лидерство, индивидуальный подход, учебная программа, преподавание и оценивание178. А недавно NASSP создала специальную модель Breaking Ranks, построенную на принципах, похожих на те, по которым школам присваивается статус «новаторских». Цель данной модели не в том, чтобы стандартизировать действия школ по всей стране. Она предлагает алгоритм, позволяющий руководителям школ разрабатывать собственные программы с учетом конкретных потребностей своих школ. Модель, предложенная NASSP, касается трех основных направлений, которые должен учитывать каждый директор школы. • Совместное лидерство: выработка общего видения, создание четкого и последовательного плана улучшений, распределение значимых ролей среди сотрудников школы. • Персонификация школьной среды: избавление от культуры анонимности, позволяющей многим детям отучиться в школе практически незамеченными; составление планов персонального развития для каждого учащегося. • Учебная программа, преподавание и оценивание, способствующие повышению успеваемости и прочим достижениям учащихся: акцент на качестве, а не количестве знаний; поиск альтернативы делению на классы и группы по уровню успеваемости; подкрепление изучаемого материала практическими занятиями179. Кроме того, данная модель помогает директорам школ развивать культуру, позволяющую внедрять устойчивые, долгосрочные изменения. Этот процесс включает в себя шесть этапов, начиная со сбора данных и выявления приоритетов и заканчивая донесением плана до исполнителей, отслеживанием его реализации и внесением в него коррективов в случае необходимости. А еще в модели Breaking Ranks перечисляются десять навыков, которые «охватывают львиную долю того, что требуется для эффективного лидерства в школе». В частности, этот список включает: методическое управление, развитие лидерства в других, усиление значимости командной работы и другое180. Благодаря этой модели NASSP предлагает директорам универсальный шаблон для всей системы среднего образования. Это не единственный подход к роли лидера школы, но он верой и правдой служит вот уже почти двадцать лет, с тех пор как NASSP впервые опубликовала свой отчет. Корни успехаВ главе 2 я описал четыре общих принципа органического земледелия – здоровье, экология, справедливость и забота – в применении к сфере образования. В органическом земледелии акцент делается не только на выходе, но и на жизнеспособности почв и качестве окружающей среды, от которых в значительной мере зависит естественный и устойчивый рост посевов. Понятно, что и в образовательной сфере стабильность обучения во многом определяется культурой школы и качеством среды обучения. Поддержание живой культуры в школе – важнейшая роль ее директора. Выше я приводил типичную административную диаграмму, базирующуюся на механистических принципах. Такие диаграммы дают определенное представление о структуре организации, но практически не объясняют, как она функционирует на практике. Несколько лет назад я работал с одной дизайнерской фирмой в Нью-Йорке; мы занимались проблемами изменений и инноваций и в числе прочего обсуждали мощь такой аналогии, как органическое земледелие. Через несколько недель компания провела выездное собрание и перерисовала схему своей организационной структуры, исходя уже из органических принципов. Составители схемы объяснили, что корнями организации является ее клиентская база, в которой, собственно, и создается доход. Рост компании прежде всего зависит от перекрестного опыления двух основных стеблей деятельности, операций и прибыли, а также от их разных элементов. Если вся эта динамика работает как следует, компания процветает. Если нет, дела идут плохо. Роль президента заключается в том, чтобы частично защищать фирму от завышенных ожиданий совета директоров и поддерживать климат, в котором люди могут работать с комфортом и максимальной отдачей. Школы в чем-то похожи на компании, а в чем-то нет. Каждая процветающая школа имеет свою особенную динамику, но в целом все они способствуют укреплению следующих важных признаков эффективной культуры обучения: • Сообщество. Все, кто имеет отношение к школе, чувствуют себя частью гуманного сообщества, которое с вниманием относится к потребностям и желаниям каждого своего члена. Для такой среды характерно сильнейшее чувство единения и цели, которое простирается за стены учебного заведения и охватывает устремления и чаяния всех семей, которые обслуживает школа, и все организации, с которыми она сотрудничает. • Индивидуальность. Все имеющие отношение к школе чувствуют, что их уважают как личности и что у каждого из них свои уникальные таланты, интересы и потребности. Их поощряют к более глубокому пониманию самих себя, своих ценностей и устремлений, равно как и своих страхов и тревог. Все они ощущают себя частью большего сообщества, но при этом уверены, что не затеряются в толпе. • Возможности. Школа вселяет надежду и обеспечивает возможностями всех, кто является ее частью. Она признает наличие у этих людей огромного диапазона талантов и предлагает им различные пути самореализации. Школа обеспечивает учащихся шансом на приобретение знаний, которыми должен обладать каждый человек, а также позволяет каждому из них преуспеть, что называется, на своих собственных уникальных условиях. Культура любой школы четко проявляется в ее учебной программе и подходе к преподаванию и оцениванию. В предыдущих главах я описал основные характеристики, связанные с ними. С моей точки зрения, все они соотносятся с общей культурой школы примерно следующим образом: Условия для роста 
Любая организация процветает благодаря эффективной адаптации к окружающей среде. Успех этого процесса во многом зависит от потока свежих идей и готовности пробовать новые подходы. Роль творческого лидера вовсе не предполагает, что он должен генерировать все идеи сам; он должен поощрять культуру, в которой это будет делать каждый. С этой точки зрения главная роль директора школы не в управлении и контроле, а в поддержании соответствующегоклимата . Культура школ также сильно зависит от общего климата, в котором они функционируют. Создание наилучших возможностей для школ – важнейшая задача тех, кто принимает решения в сфере образования, о чем мы чуть позже поговорим подробнее. Но сначала давайте обсудим самых важных партнеров школы: семьи и родителей учеников. жүктеу/скачать 1.58 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
