направлениях. Видео и прочие учебные материалы на сайте «академии Хана» позволяют
учащимся работать в собственном темпе и погружаться в изучаемую тему в соответствии
со своими способностями и интересом. По словам самого Сала, он поощряет людей
приобретать глубокие знания, а не проходиться по темам и навыкам по верхам. Например,
юный ученик, знакомясь с дробями, смотрит пару видео, после чего, чтобы перейти
к следующему набору роликов и другим упражнениям, должен правильно ответить на пять
основных вопросов. С каждым очередным уровнем задача
усложняется и количество
вопросов увеличивается. В результате школьник действительно досконально разбирается
в теме, а не просто заучивает ответы на вопросы, чтобы выдать их на экзамене и затем
навсегда забыть.
Сал Хан говорит, что такой подход к обучению позволяет максимально эффективно
использовать как время домашней работы, так и занятия в классе. «Урок в классе вовсе
не обязательно строить на принципе пассивности, когда все слушают кого-то одного
и записывают сказанное. Он тоже должен базироваться на индивидуальном темпе обучения
каждого ученика. Находясь в одной комнате с другими людьми, мы с ними взаимодействуем.
“Академия Хана” гарантирует хорошую академическую базу, но если вам что-то неясно,
нужен физический класс, где вы сможете задавать вопросы сами, отвечать на вопросы
других или совместно работать над какими-то проектами».
Данная форма преподавания начала приобретать все больше сторонников после того,
как Эрик Мазур, профессор физики из
Гарвардского университета, стал применять этот
подход вместо традиционных университетских лекций. Мазур заметил, что студенты
намного эффективнее заучивали материал, когда он был «руководителем со стороны»,
а не «мудрецом на сцене». Теперь, прежде чем прийти в аудиторию, профессор просит
студентов прочесть соответствующий параграф учебника и посмотреть в интернете одну
из видеолекций или какую-либо другую информацию на нужную тему. Затем Мазур
начинает занятие с краткого вступления, дает студентам время осмыслить услышанное
и проводит опрос. Разные студенты неизменно приходят к разным выводам – правильным
и не очень. И профессор просит тех, кто дал правильные ответы, привести убедительные
аргументы тем, кто ошибся.
«Представьте двух студентов,
сидящих бок о бок, скажем Мэри и Джона. Мэри
ответила верно, потому что поняла материал. И она с куда большей вероятностью докажет
Джону свою правоту, нежели профессор Мазур, стоящий перед аудиторией. Почему?
Да потому что она только что узнала правильный ответ и прекрасно понимает терзания
Джона. А профессор Мазур узнал правильный ответ много-много лет назад, и для него все
настолько очевидно, что он уже очень далек от проблем ученика-неофита»114.
В «перевернутом классе» учитель не стоит перед группой учеников и не читает лекции
на определенную тему; учащиеся знакомятся с материалом дома, через интернет. А время
в классе используется для перекрестного обучения учеников (метод, описанный только что
профессором Мазуром); они помогают друг другу, если у кого-то возникают трудности
с усвоением материала. Преподаватель же лишь вовлекает ребят в дискуссию на нужную
тему и бросает вызов тем, кто уже в ней разобрался. По сути, классная работа превращается
в домашнюю, а домашняя в классную, обеспечивая при этом весьма существенное
преимущество: обе позволяют ученикам изучать тему с индивидуальным темпом.
На сегодня эффективность «перевернутых классов» подтверждена целым рядом
убедительных доказательств.
Исследование, проведенное в конце 1990-х, четко
продемонстрировало, что учащиеся, которые изучали материал, слушая объяснения своих
ровесников, «показывали результаты почти на два стандартных отклонения выше, чем те,
114
Eric
Mazur,
Keynote
Session,
национальная
конференция
по SSAT.
Источник:
https://www.youtube.com/watch?v=lDK25TlaxVE.
кто обучался традиционным способом»115. К аналогичным выводам привели и другие
исследования.
В 2013 году в четырех десятках государственных школ Айдахо стартовал
экспериментальный проект, построенный на основе учебных программ «академии Хана».
В нем участвовала учительница математики седьмого класса средней школы Куна по имени
Шелби Харрис, одна из героинь документального фильма Дэвиса Гуггенхайма Teach
(«Учить»). «Сначала я очень переживала, опасаясь, что этот подход оттесняет учителя
в сторону и заменяет его компьютером, – призналась она. – Я боялась, что это воздвигнет
стену между мной и детьми. Но все получилось с точностью до наоборот. Сейчас я учу
лучше, чем когда-либо прежде за все тринадцать лет работы в школе.
У меня остается
гораздо больше времени на непосредственное общение с учениками, и я имею возможность
учить их именно тому, что им нужно, и тогда, когда они этого действительно хотят»116.
Шелби считает, что мгновенная обратная связь, обеспечиваемая программами Хана,
в сочетании с учителем, который готов в случае необходимости предоставить ученику
индивидуальную помощь, чрезвычайно полезны. «Ученику кажется, что он все делает
правильно, и ему это, естественно, нравится, – говорит Шелби об опыте традиционной
домашней работы, – а затем, уже в классе, оказывается, что все не так, а ребенок этого даже
не подозревал. При использовании же программ Хана учащиеся сразу узна
ю т, правильно
они решили задачу или ошиблись. И если ошиблись, то можно тут же выяснить, где именно,
и в следующий раз ошибку уже не делать или как минимум знать, как ее исправить. Иными
словами, ученики имеют возможность во многом обучаться самостоятельно. А я нахожусь
в классе, чтобы поддерживать их и помогать, когда у них что-то не получается».
Сал Хан усматривает в словах Шелби Харрис четкое отражение собственного опыта
учебы. «Когда я учился, я видел, насколько малоэффективно обучение,
когда люди просто
пассивно сидят на уроках и лекциях. Это относится и к первоклашкам, и к аспирантам
университетов. Вспоминая свой личный опыт, я понимаю, что извлек что-то путное
из школьного образования только тогда, когда мы сколотили нечто вроде математической
команды из тридцати ребят и пытались учить друг друга и учиться друг у друга. А учитель
нас направлял, а не излагал материал. Многому я научился и на уроках журналистики,
где группы учеников работали над каким-то совместным проектом. Еще я занимался в школе
борьбой. Мы боролись по-настоящему, но нам это нравилось, потому что это среда,
в которой мы были единым целым и помогали друг другу, а тренеры выполняли роль
наставников.
Класс не должен быть местом, где учитель только то и делает, что рассказывает новый
материал, дает задания и оценивает знания. Это
не нравилось никому из нас, и ни один
из учеников не проявлял на таких занятиях особой активности. Учителям это тоже
не нравится. Они зачастую чувствуют себя так, будто выдают информацию в полную
пустоту. Люди не должны быть пассивны. Когда они собираются вместе, они должны
взаимодействовать друг с другом и сообща решать проблемы».
Достарыңызбен бөлісу: