Роберт Музиль (Robert Musil) 1880-1942

Роберт Музиль (Robert Musil) 1880-1942

Человек без свойств (Der Mann ohne Eigenschaften)

Действие романа происходит в Вене в 1913 г. Главный герой, тридца­тидвухлетний Ульрих, математик и возвышенный мечтатель, интел­лектуал и циник, уже успевший устать от себя и от мира, живет яркой, но беспорядочной жизнью. Ему не приходится заботиться о хлебе насущном благодаря богатству и связям своего отца, который начинал с того, что был домашним учителем и помощником адвоката, зато со временем сделал блестящую карьеру и удостоился того, что Его Величество даровало ему потомственное дворянство. Когда Ульрих в очередной раз задает себе вопрос, чем же ему заняться, он получает от отца рекомендательное письмо к графу Штальбургу, который, по словам отца, позаботится о будущем сына. Отец сообщает Ульриху, что в 1918 г. в Германии состоится празднование тридцатилетнего правления императора Вильгельма II, а поскольку в этот же год импе­ратор Франц Иосиф празднует семидесятилетие вступления на пре-

40

стол, то патриотически настроенные австрийцы решили сделать 1918 г. юбилейным годом и тем самым утереть нос спесивым немцам.

Ч а с т ь 2. ПРОИСХОДИТ ВСЁ ТО ЖЕ

Ульрих по настоянию отца знакомится с графом Лейнсдорфом и с Туцци, начальником отдела министерства иностранных дел и импера­торского дома, жена его приходится Ульриху кузиной. Эта женщина, которую Ульрих мысленно называет не иначе как Диотима (ее муд­рость, по свидетельству Платона, открыла Сократу тайну Эроса и мистический смысл любви), недалекая, но честолюбивая и окрылен­ная мечтой войти в историю, распахивает двери своего дома перед всеми знаменитостями. Под руководством графа Лейнсдорфа она на­деется совершить духовный подвиг, ведь, возможно, при ее горячем участии будет открыта и провозглашена «великая идея», призванная навечно сплотить многонациональное государство и возвести импер­скую идею на недосягаемые прежде высоты Духа. Ульрих, в качестве Секретаря Лейнсдорфа, оказывается свидетелем того, как движение, получившее название «параллельной акции», набирает силу, привле­кая одних и отталкивая других, невзирая на то, что «великая идея» никак не желает открыться душам, жаждущим откровения. Правда, поступают конкретные предложения, одно нелепее другого: жена не­коего фабриканта, занимающаяся благотворительностью, предлагает открыть «Великоавстрийскую супораздаточную столовую имени Фран­ца-Иосифа», представитель министерства по делам культов и просве­щения предлагает издать монументальный труд «Франц-Иосиф I и его время», а подруга юности Ульриха, Кларисса, страстная поклонница Ницше, пишет Лейнсдорфу письмо, предлагая объявить 1918 г. «ав­стрийским годом Ницше». Постепенно круг создателей и апологетов «параллельной акции» расширяется: по заданию военного министер­ства в салоне Диотимы появляется генерал Штумм фон Бордвер, зада­ча которого — наблюдать за всеми и при возможности пытаться «внести порядок в штатский ум». Доктор Пауль Арнгейм, баснослов­но богатый промышленник и при этом известный и модный автор псевдофилософских сочинений, становится едва ли не главной фигу­рой в салоне Диотимы. Поскольку он прекрасно образован и не чужд «духовному поиску», между ним и Диотимой устанавливается все более тесное духовное родство, которое переходит незаметно в стран-

41

ное, обоим непонятное чувство. И он, и она холодны, расчетливы и вместе с тем одиноки в своей абстрактной, совершенно оторванной от действительности «духовности». Однако эгоизм не позволяет им устремиться навстречу друг Другу. В доме Туцци сталкиваются самые разные люди: языковеды и банкиры, поэты и светила науки. Наконец Диотима создает и возглавляет «Комитет по выработке директив в связи с семидесятилетием правления его величества».

42

Удьрих овладевает ею, не испытывая при этом ни малейшего жела­ния, Все, что происходит с Ульрихом, случается словно помимо его воли, однако он, даже сознавая свою внутреннюю безучастность по отношению ко всему, что с ним случается, никогда не пытается со­противляться происходящему и безвольно плывет по течению. Все это время внимание общества приковано к процессу над Моосбругером, душевнобольным бродягой, который убивал женщин. Газетчики сма­куют количество ран, нанесенных Моосбругером проститутке, — та пристала к нему на улице. И была так навязчива, что, как признавал­ся потом Моосбругер, он совершил убийство, защищаясь от чего-то темного и бесформенного. История сумасшедшего бродяги глубоко волнует Ульриха: в своем сознании он чувствует ту же разрушитель­ную работу, которая сделала нищего плотника убийцей. Тем време­нем обстановка обостряется. Прогермански настроенные круги организуют демонстрацию протеста против «параллельной акции», и Ульрихом, наблюдающим за процессией ожесточенных людей, овла­девает отвращение. Он признается себе, что не может больше участ­вовать во всем этом, но также не способен и восстать против такой жизни. Отказавшись от предложения Арнгейма стать его личным сек­ретарем, а значит, и от перспективы блестящей карьеры, Ульрих хочет быть подальше и от экономики, и от политики. И вдруг он по­лучает от отца загадочную телеграмму: «Ставлю тебя в известность о последовавшей моей кончине». Ульрих уезжает.

В родительском доме он встречает свою сестру Агату, с которой у него постепенно складывается духовная близость, грозящая перерасти в страсть. Агата второй раз замужем, но собирается уйти от мужа, профессора Хагауэра. Ее светлый ум, чувственность и веселый цинизм настолько привлекают Ульриха, что он переживает неведомое ему прежде «иное состояние». Пытаясь разобраться в своих мыслях и же­ланиях, он проводит целые дни наедине с сестрой, поверяя ей все, что рождает его ум; его смущает столь чистая и «не наделенная аппе­титом» привязанность. Ульрих мечтает о «Тысячелетнем Царстве», в котором все чувства и поступки станут поддерживать взаимную лю­бовь. Постепенно их отношения с сестрой все больше запутываются,

43

заходят в тупик, из которого нет выхода. В таком же тупике оказыва­ется и «параллельная акция», несмотря на попытки Аейнсдорфа про­должать поиски «великой идеи». Арнгейм отдаляется от Диотимы, отныне она презирает его, считая, что он испугался ее духовной мощи, и открывает для себя новое увлечение — «сексуальную науку». Ульрих и Агата уединяются и перестают принимать у себя знакомых. Они гуляют, ведут беседы и все больше проникаются безмерной сим­патией друг к Другу. Грезы любви для них ближе, чем физическое вле­чение, телесная оболочка слишком тесна, и потому сама природа неспособна подарить им сладость вожделенного единения.