Книга I общая характеристика мира

То же относится и к России. В 1950–1990 гг. объем ее ВВП составлял 3,5 % мирового. К 2000 г. эта доля снизилась до 2,6 %. Но в начале XXI в. она снова начала довольно быстро возрастать. В 2006 г. Россия обогнала Бразилию, заняв девятое место в первой десятки стран. В 2007 г., обогнав Италию и Францию, она вышла на седьмое место. Что же касается прогнозов, то к 2020 г. Россия должна выйти в число пяти крупнейших экономик мира.

72. Азиатско-Тихоокеанский регион в мировом хозяйстве

Полиструктурная пространственная модель мирового хозяйства не только не исключает, но, напротив, в некоторой мере предполагает перемещение главного «центра тяжести» этого хозяйства из одного региона в другой. Уже говорилось о европейском, затем североамериканском «центре тяжести» («центре силы») мирового хозяйства. В последнее же время все больше говорят и пишут о той новой роли, которую начинает играть в мировом хозяйстве обширный Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), поэтому все чаще можно встретить такие выражения, как «наступление «тихоокеанской эры», «тихоокеанского столетия».

Собственно говоря, подобные прогнозы делали и раньше. Сошлемся хотя бы на К. Маркса, который еще полтора века назад писал о том, что Тихий океан «будет играть такую же роль, какую теперь играет Атлантический океан, а в древности и в средние века Средиземное море – роль великого водного пути для мировых сношений». А. И. Герцен в «Былом и думах» написал о Тихом океане как о Средиземном море будущего. Д. И. Менделеев в «Заветных мыслях» также высказал мысль о великом будущем Тихого океана, добавив, что «там началась ярмарка новой мировой жизни, и впереди виден ее разгар». А русский географ А. И. Воейков написал специальную работу под названием «Будет ли Тихий океан главным торговым путем земного шара?», причем на этот вопрос он ответил утвердительно.

О будущем Азиатско-Тихоокеанского региона снова заговорили в начале второй половины XX в., когда его страны стали развиваться с особым динамизмом. Причин для этого было несколько. Во-первых, наличие огромных по количеству и в то же время достаточно высококачественных трудовых ресурсов. Во-вторых, наличие огромных и разнообразных природных богатств. Если иметь в виду только полезные ископаемые, то по олову запасы стран АТР достигают 90 % мировых, по каменному углю, меди, урану – составляют 50–70 %, по железной руде – 40 % и т. д. В-третьих, это особые выгоды экономико-географического положения – выход к дешевым морским путям, наличие не только прибрежных стран, но и стран-архипелагов и др. В-четвертых, это особое умение некоторых стран региона ориентироваться на новейшие достижения НТР и широко использовать их в своей практике, применяя так называемую диффузию нововведений. Не случайно именно Азиатско-Тихоокеанский регион стал родиной стран новой индустриализации.

В результате умелого использования всех этих предпосылок во второй половине XX в. страны АТР вышли на многие ведущие позиции в мировом хозяйстве. Хотя цифровые данные по странам АТР часто бывают противоречивыми, все же большинство подсчетов свидетельствует о том, что в начале XXI в. на их долю приходилось около 50 % мирового населения, около 60 % ВМП и 40–45 % мировой торговли. Здесь выпускают порядка 70 % всех автомобилей, морских судов, синтетических волокон, 60 % пластмасс, более 50 % алюминия и стали.

Расхождения в цифровых показателях, относящихся к АТР, иногда большие, связаны в том числе и с нечеткостью в пространственном определении самого этого понятия. Хотя в первом приближении к странам АТР следовало бы относить государства, располагающиеся по периметру Тихого океана, в состав региона нередко включают Индию, Шри-Ланку, некоторые другие страны не Тихого, а Индийского океана. Нет ясности и в отношении ряда других стран. Вот почему разные авторы относят к АТР от 12 до 61 страны! В китайской экономической литературе можно встретить указание на 32 страны. Кроме того, возникает вполне естественный вопрос: нужно ли в состав АТР включать всю территорию России или следует ограничиться только Дальним Востоком? Тот же вопрос относится и к США (вся территория страны или только Тихоокеанские штаты?), и к Канаде. Все эти подходы настолько различны, что некоторые отечественные авторы в последнее время вообще объявили само существование АТР «мифом».

При такой огромности АТР в его пределах принято выделять подрайоны, или подсистемы. В более укрупненном виде это азиатская, североамериканская, южноамериканская, океанская подсистемы. Чаще выделяют страны Восточной Азии, Юго-Восточной Азии, Северной Америки, Южной Америки, Австралии, Океании. Иногда иерархию стран АТР производят на основе их экономической мощи: выделяют государства верхнего эшелона (США, Япония, Китай, Россия), среднего эшелона (Австралия, Новая Зеландия, НИС Азии, большинство стран АСЕАН) и низшего эшелона (Вьетнам, Лаос, Камбоджа, страны Латинской Америки и Океании).

Такой подход весьма интересен и с историко-географических позиций. Ведь экономическое развитие стран АТР в послевоенную эпоху происходило не синхронно, и это дает право некоторым отечественным авторам выделять в нем по крайней мере четыре последовательные фазы, «волны». Первая из этих «волн», начавшаяся в 60-х гг. ХХ в., была связана главным образом с очень быстрым экономическим ростом Японии, вступившей в полосу своего «экономического чуда». Вторая «волна», охватившая 1970-е гг., отражала стремительный взлет новых индустриальных стран, своего рода прыжок знаменитых азиатских «тигров» – Республики Корея, Сингапура, Гонконга и Тайваня. Третья «волна», пришедшаяся на 1980-е гг., охватила прежде всего страны АСЕАН, которые фактически сформировали второй эшелон азиатских новых индустриальных стран. Наконец, четвертая «волна», отчетливо обозначившаяся в 1990-егг., проходит под знаком бурного роста Китая.

Согласно прогнозам, такой рост будет продолжаться и в первые десятилетия XXI в. Так, один из прогнозов, составленных в США, исходит из того, что в 2020 г. все крупнейшие экономики мира будут находиться в АТР. При этом на первое место по объему ВВП выйдет Китай (20 трлн долл.), второе место займут США, третье– Япония, четвертое – Индия, пятое – Индонезия, шестое – Республика Корея и седьмое – Таиланд.

Роль России в АТР – особенно после окончания «холодной войны» и возникновения совершенно новой геополитической обстановки – имеет все предпосылки для того, чтобы стать более ощутимой. В торговле с другими странами АТР Россия стабильно имеет положительный торговый баланс. Пока на рынках этих стран она реализует преимущественно топливно-сырьевые ресурсы Сибири и Дальнего Востока, получая взамен различную готовую продукцию, но этот тип внешнеэкономических связей в дальнейшем должен быть пересмотрен. Много внимания должно быть уделено и развитию инфраструктуры, которая ныне сильно отстает от требований времени. Особую роль при этом играет и будет играть Дальневосточный регион России – огромный по площади, богатый ресурсами и, главное, обеспечивающий естественный выход России к «Тихоокеанскому кольцу». В 1990-х гг. уже половина всего товарооборота России со странами АТР приходилась на Дальний Восток.

73. Понятие о международном географическом разделении труда

Это понятие привлекало и привлекает внимание многих географов – Н. Н. Баранского, И. А. Витвера, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, И. М. Маергойза, П. М. Алампиева, Б. Н. Семевского, Э. Б. Алаева и др. Но основоположником его по праву можно считать Н. Н. Баранского.

Во-первых, Н. Н. Баранский дал определение сущности географического (территориального) разделения труда как пространственной формы общественного разделения труда. Во-вторых, он подразделил его на межрайонное и международное. В-третьих, он расширил представление о двух главных факторах, лежащих в основе географического разделения труда, – природном и социально-экономическом. В-четвертых, он конкретно проследил исторический процесс развития международного географического разделения труда. В-пятых, он определил основные последствия географического разделения труда – повышение производительности труда, формирование и специализацию экономических районов. В-шестых, он четко охарактеризовал значение этого понятия, назвав его основным понятием экономической географии. В-седьмых, он в принципиальном плане соотнес понятие о международном географическом разделении труда с понятием о мировом хозяйстве, назвав его движущей силой, «душой» мирового хозяйства.

Н. Н. Баранский специально подчеркивал, что та или иная страна может производить рожь и лен или рис и хлопок, но это свидетельствует лишь о разнообразии их продукции, а не об участии в международном географическом разделении труда. Последнее возникает только тогда, когда разные страны работают друг для друга, когда результат труда перевозится из одной страны в другую. Внешнее выражение такой работы заключается в росте мировой торговли, числа и мощности грузопотоков.

Далее, Н. Н. Баранский сформулировал следующую общую предпосылку географического разделения труда: оно может осуществляться лишь в том случае, если цена товара на месте его продажи будет превышать его цену на месте производства, суммированную с транспортными расходами на его перевозку. Это правило он выразил в виде формулы Cv > Ср + t, где Cv – цена товара на месте продажи, Ср – цена товара на месте производства, а t – транспортные издержки.^[42]

И. А. Витвер писал о трех условиях, необходимых для формирования международного географического разделения труда. Во-первых, страна-производитель должна обладать теми или иными преимуществами в развитии данной отрасли перед другими странами. Во-вторых, вне страны-производителя должны существовать страны, где возникает спрос на ее продукцию по более высокой цене. В-третьих, расход на перевозку продукции от места производства до места потребления не должен «съедать» разницу между ценой производства и продажной ценой.^[43] И. А. Витвер в своих работах рассматривал также развитие географического разделения труда «вширь», т. е. путем вовлечения в эти процессы новых территорий, и «вглубь», т. е. путем усиления интенсивности разделения труда.

Ю. Г. Саушкин в своей основной монографии посвятил проблемам географического разделения труда (в отличие от Н. Н. Баранского, И. А. Витвера и большинства других географов он называет его территориальным разделением труда) целую главу. В ней он охарактеризовал значение этого понятия для географической науки, рассмотрел его связи с транспортом, природными ресурсами, концентрацией производства, окружающей средой. Но, пожалуй, наибольший интерес представляет предложенное им выделение шести следующих уровней разделения труда: всемирного, международного, межрайонного, внутрирайонного, внутриобластного и локального.^[44] Первые два из этих уровней также имеют непосредственное отношение к мировому хозяйству.

Э. Б. Алаев сделал попытку примирить две точки зрения на терминологию, предложив территориальным разделением труда именовать только внутристрановое и внутрирайонное разделение труда, тем самым как бы отделив его от международного разделения труда,^[45] но это предложение не получило большой поддержки.

В дальнейшем вопросами международного географического разделения труда много занимался академик О. Т. Богомолов. По его определению, международное географическое разделение труда (МГРТ) представляет собой процесс устойчивой концентрации в отдельных странах производства материальных благ и услуг сверх внутренних потребностей, т. е. для внешнего обмена и одновременно… процесс развития потребления сверх производственных возможностей на основе приобретения продукции извне. Он также более четко определил группы факторов, лежащих в основе международного географического разделения труда: 1) природно-географические; 2) экономико-географические; 3) социально-политические; 4) социально-экономические; 5) факторы научно-технического прогресса.^[46]

В итоге можно сказать, что международное географическое разделение труда сопровождается двумя взаимодополняющими друг друга процессами. Во-первых, это международная специализация производства, которая может быть и межотраслевой, и внутриотраслевой. При межотраслевой специализации страна обычно производит и экспортирует сравнительно немногие виды продукции, прежде всего добывающих и топливно-сырьевых отраслей промышленности, а также сельского хозяйства, которые становятся отраслями ее международной специализации. Для внутриотраслевой специализации характерна специализация на выпуске готовых изделий (предметная), а также деталей и узлов (подетальная). Существует и постадийная (технологическая) специализация. Во-вторых, это международное кооперирование производства, формирующее производственные связи между отдельными странами, национальными хозяйствами. Такие специализация и кооперирование определяют «лицо» каждой страны в международном географическом разделении труда. Они же приводят к тому, что в результате МГРТ обычно возникает территориальный разрыв между районами производства и потребления продукции.

По мере развития НТР происходит постепенное усложнение международного географического разделения труда. Например, оно все более выходит за рамки производственной сферы. В территориальном аспекте такое усложнение приводит к формированию отдельных зон международной экономической интеграции.

74. Международная экономическая интеграция

Международная экономическая интеграция – одно из наиболее ярких проявлений интернационализации хозяйственной жизни во второй половине XX в. Она может приобретать разные формы, достигать различных уровней зрелости, но воздействие ее на развитие мирохозяйственных связей все время возрастает, а количество интеграционных или «околоинтеграционных» группировок увеличивается.

В географической и экономической литературе существует много различных определений международной экономической интеграции. В качестве примера достаточно полного и четкого определения можно привести следующее: международная экономическая интеграция представляет собой качественно новый этап интернационализации хозяйственной жизни, основанный на взаимной адаптации и сближении экономик различных стран, на развитии глубоких и устойчивых взаимосвязей и разделении труда между национальными хозяйствами. Иными словами, международная экономическая интеграция – это тесное «сращивание» национальных хозяйств ряда стран. В экономической литературе часто подчеркивается также, что это процесс не только хозяйственного, но и хозяйственно-политического объединения стран, что также весьма важно. Причем в данном процессе обычно выделяются несколько последовательных этапов: зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок, единый рынок, экономический и валютный союз и, наконец, политический союз.

О широком распространении процессов экономической интеграции в современном мире свидетельствует то обстоятельство, что к концу 1990-х гг. действовало уже около 90 различных соглашений подобного рода. Однако при этом нужно иметь в виду, что в большинстве своем – это экономические группировки и союзы, которые неправомерно было бы именовать интеграционными. Мировой опыт свидетельствует о том, что подлинно интеграционная группировка может возникнуть только при высоком и очень высоком уровне зрелости экономики, ориентирующейся в первую очередь на внутриотраслевую специализацию и обеспечивающей тесное переплетение национальных хозяйств. Поэтому на экономической карте мира подобные группировки следует искать прежде всего в странах Севера, хотя они появились уже и в странах Юга (рис. 60).

Принято различать две основные формы международной экономической интеграции: региональную и отраслевую интеграцию. Первая из них и более распространена, и имеет большее значение.

Региональная экономическая интеграция в начале XXI в. представлена в мире несколькими крупными и средними интеграционными группировками. Поскольку один из главных признаков региональной интеграции – территориальное соседство входящих в нее стран, географические границы таких группировок обычно достаточно четки.

Как и следовало ожидать, две главные интеграционные группировки сложились в двух ведущих центрах мирового хозяйства – в Западной Европе и в Северной Америке. В Западной Европе это Европейский союз (ЕС), прошедший в своем развитии несколько последовательных этапов и объединивший в начале 2007 г. 27 стран с общим населением около 500 млн человек. В Северной Америке это Североамериканское соглашение о свободной торговле (САССТ, или – по начальным буквам латинского алфавита – НАФТА), которое сформировалось в два этапа и включает три страны с общим населением в 440 млн человек: США, Канаду и Мексику.

В мире развивающихся стран к числу интеграционных группировок без особых оговорок можно отнести только две. Во-первых, это Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), ныне объединяющая все десять стран этого субрегиона с общим населением 580 млн человек. Во-вторых, это Латиноамериканская ассоциация интеграции (ЛА5), в которую входят 11 стран данного региона с общим населением в 450 млн человек. Обе эти группировки ставят своей целью постепенный переход к режиму зоны свободной торговли.

Все остальные многочисленные группировки развивающихся стран явно не дотягивают до уровня интеграционных, так что их следует относить к разного рода экономическим союзам и блокам. Примерами такого рода в Азии могут служить Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии, Совет арабского экономического единства, в Африке – Таможенный и экономический союз Центральной Африки, Экономическое сообщество государств Западной Африки, Западноафриканский экономический и валютный союз, Южноафриканское сообщество развития, Общий рынок Восточной и Южной Африки, в Латинской Америке – Латиноамериканская экономическая система, Карибский общий рынок, Ассоциация Карибских государств, Система Андской интеграции, Андский пакт) и др.

Симптоматично, что усиление роли Азиатско-Тихоокеанского региона в мировом хозяйстве также стимулировало образование нескольких экономических группировок в этом обширнейшем районе земного шара. Одну из таких группировок можно отнести к категории интеграционных или по крайней мере «околоинтеграционных». Это Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) – своего рода межправительственный форум, формально имеющий консультативный статус, но фактически вырабатывающий реальные правила ведения торговли, инвестиционной, финансовой деятельности и т. п. Созданный по инициативе Австралии в 1989 г., АТЭС уже несколько раз расширял состав своих участников, так что с 2001 г. в него входит 21 страна и территория.

В отличие от всех других экономических группировок АТЭС являет собой своего рода «гибридный» союз. В самом деле, в нем участвуют и наиболее экономически развитые страны мира (США, Япония, Канада), и Австралия с Новой Зеландией, и новые индустриальные страны Азии (Республика Корея, остров Тайвань, страны АСЕАН), и крупнейшие развивающиеся страны (Китай и Индия), и развивающиеся страны верхнего (Мексика), среднего (Пакистан, Вьетнам, Перу, Колумбия, Чили) и даже низшего (Папуа – Новая Гвинея) «эшелонов». В 1997 г. в АТЭС была принята Россия. Эта организация ставит перед собой амбициозную цель превращения в крупнейшую в мире региональную экономическую группировку и достижения в перспективе свободного передвижения товаров, капиталов и услуг.

Отраслевые экономические группировки также получили широкое распространение. Их насчитывается несколько десятков. Особенно характерны они для развивающихся стран, которые при помощи такого рода картельных соглашений между производителями и экспортерами тех или иных сырьевых и продовольственных товаров стремятся укрепить свои позиции на мировых товарных рынках. Например, давно уже существуют группировки производителей и экспортеров меди, олова, бокситов, железной руды, сахара, бананов и т. д.

Совершенно особую роль среди отраслевых экономических группировок играет Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК). Созданная в I960 г., она насчитывает ныне 13 стран-членов. Цели ОПЕК заключаются в координации и унификации нефтяной политики стран-участниц, в определении наиболее эффективных индивидуальных и коллективных средств защиты своих интересов, в обеспечении стабильности цен на нефть на мировых рынках, а также устойчивости своих доходов. Особая роль ОПЕК в мировом хозяйстве объясняется тем, что входящие в нее страны обладают более 2/3 мировых запасов нефти и 2/5 мировых запасов природного газа, обеспечивают значительную часть их добычи и особенно экспорта. Кроме ОПЕК, существует еще Организация арабских стран – экспортеров нефти (ОАПЕК), в которую входят 11 стран, но в другом составе.

Остается добавить, что с 1949 по 1991 г. на мировой экономической арене видную роль играла интеграционная группировка десяти социалистических стран – Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Она содействовала ускорению экономического и научно-технического прогресса этих стран, развитию их производительных сил. При активном участии Совета в них были созданы десятки «новостроек интеграции», оказавших большое воздействие на территориальную структуру их хозяйства. И тем не менее в новой политической и экономической обстановке, сложившейся в конце 1980-х – начале 1990-х гг., СЭВ фактически изжил себя и был упразднен. Однако такая «обвальная» дезинтеграция имела и отрицательные последствия, вызвав разрыв экономических связей, налаживавшихся в течение 40 лет.

С образованием Содружества Независимых Государств было сформировано более 30 координирующих органов, среди которых Совет глав государств, Совет глав правительств, Экономический суд, Межпарламентская ассамблея, 16 межгосударственных и межправительственных советов, комитетов и комиссий по отраслевому сотрудничеству. На основе этого в течение 1990-х гг. страны СНГ предприняли усилия по налаживанию новых интеграционных связей. Еще в 1993 г. был заключен Экономический союз стран СНГ. Однако эффективность его оказалась относительно невысокой из-за ставших уже весьма значительными политических, экономических и иных расхождений между странами. Более стойкими и жизнеспособными оказались региональные объединения меньшего формата внутри СНГ.

Это прежде всего образованное в 2000 г. Европейско-Азиатское экономическое сообщество (ЕвроАзЭС) в составе восьми стран. Среди них выделяются Россия, Белоруссия и Казахстан, связанные особенно тесными экономическими отношениями; в 2006 г. они подписали соглашение о создании единого экономического пространства, к которому затем могут присоединиться и другие страны. Еще одна группировка под названием ГУАМ включает Грузию, Украину, Азербайджан и Молдову. Некоторые страны СНГ (Россия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан) вместе с Китаем организовали Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) на правах стран-наблюдателей в нее входят также Индия, Иран, Пакистан и Монголия.

ШОС уже стала великой региональной силой, решающей важные политические, экономические и контртеррористические вопросы. Можно упомянуть и об особых политических и экономических отношениях России и Белоруссии.

75. Транснационализация мирового хозяйства

К транснациональным корпорациям (ТНК) принято относить крупные финансово-промышленные объединения, национальные или (реже) интернациональные по капиталу, которые действуют в двух и более странах и имеют такую систему принятия решений, которая позволяет им согласовывать политику и общую стратегию распределения ресурсов, технологии и ответственности – для расширения своих позиций в мировом хозяйстве и получения максимальной прибыли. Структура ТНК обычно включает головную (материнскую) компанию и ее зарубежные филиалы в виде дочерних, ассоциированных компаний, отделений и т. д.

Можно утверждать, что первые ТНК – в виде международных картелей – появились еще до Первой мировой войны. В межвоенный период количество их возросло, а разнообразие форм увеличилось. После Второй мировой войны стали возникать ТНК с зарубежными филиалами. И наконец, в 1980-х гг. начали формироваться современные ТНК, отличающиеся особенно большой экономической мощью и разветвленной структурой. Такие ТНК представляют собой международные производственные комплексы, связи внутри которых носят не столько рыночный, сколько производственный характер. Это означает, что ТНК делают акцент не на вывоз за границу изготавливаемых в материнской стране товаров, а на создание там новых мест приложения капитала, тесно связанных с отечественным производством. В результате в границах каждой ТНК протекают свои процессы специализации и кооперирования, складываются свои внутрикорпорационные связи, свое географическое разделение труда. На это обстоятельство уже обратили внимание некоторые экономико-географы, занимающиеся проблемами мирового хозяйства. Так, Н. С. Мироненко пришел к выводу о том, что в наши дни международное географическое разделение труда осуществляется как бы в двух формах: 1) межгосударственной (между отдельными государствами) и 2) транснациональной, межфирменной (в системе ТНК).^[47]

В научной и справочной литературе нередко можно встретить цифры, характеризующие количество ТНК. Согласно международной статистике, в 1970 г. в мире насчитывалось около 7000 ТНК. К середине 1990-х гг. количество ТНК возросло до 40 тыс., а их филиалов – до 250 тыс. Соответствующие примерные показатели для 2005 г. – около 65 тыс. и около 850 тыс.

Наряду с таким количественным ростом в системе ТНК происходят существенные качественные изменения. Во-первых, все большую роль начинают играть крупнейшие ТНК, которые подчиняют себе менее крупные компании, отводя им роль своих подрядчиков. Во-вторых, раньше ТНК предоставляли своим зарубежным дочерним фирмам относительную самостоятельность, ныне же они стремятся теснее привязать их к себе узами интеграционных связей. В-третьих, ТНК стали чаще формировать за границей смешанные компании с участием местного национального капитала, что вытекает из обострения конкуренции между ними. В-четвертых, ТНК в еще большей степени начали практиковать экспорт в другие страны не товаров, а капиталов, прежде всего в виде прямых инвестиций. В-пятых, эти инвестиции они направляют в первую очередь в такие наукоемкие отрасли, как электроника, информатика, биотехнология, производство новых материалов, в осуществление крупных научно-технических проектов, в строительство предприятий, в сферу услуг. В-шестых, наряду с классическими ТНК, ведущими свою деятельность в нескольких странах, появляются уже глобальные ТНК, которые контролируют отдельные виды производств не на региональном, а на глобальном уровне, осуществляя соответствующую глобальную стратегию. Наконец, в-седьмых, ТНК становятся все менее специализированными на производстве немногих видов продукции, а зачастую превращаются в своего рода конгломераты, выпускающие самые различные по назначению товары или ориентирующиеся на предоставление самых разных видов услуг.

О роли ТНК в современном мировом хозяйстве могут свидетельствовать следующие цифровые показатели. В 2000 г. общая сумма их продаж превысила 10 трлн долл., что составляло 1/3 ВМП и превышало суммарный ВВП США или Западной Европы. ТНК ныне контролируют около 2/5 мирового промышленного производства, от 1/2 до 2/3 мировой торговли товарами и услугами, 4/5 выдачи патентов на новую технику и технологию, 9/10 прямых зарубежных инвестиций. Все это свидетельствует о том, что именно ТНК играют в современном мировом хозяйстве роль главной, господствующей силы. Характерно, что академик Н.Н.Моисеев через многие свои работы проводил как основополагающую идею мысль о том, что современный мир стал по существу миром ТНК.

Среди десятков тысяч транснациональных корпораций обычно принято выделять крупнейшие ТНК. Само это понятие трактуется по-разному: иногда говорят о 500, иногда – о 100, 50, 20 и даже 10 крупнейших ТНК.

Список 500 крупнейших компаний мира ежегодно публикует английская газета «Файнэншл таймс». В конце 1990-х гг. по главным регионам мира они распределялись следующим образом: Северная Америка – 235, Европа – 145, Япония – 71, Азиатско-Тихоокеанский регион (без Японии) – 35, Латинская Америка – 8, Африка – 4, Ближний Восток – 1, Австралия – 1. А среди отдельных стран лидерами выступали США (222), Япония (71), Великобритания (51), Германия (21), Франция (19), Канада (13). Из 100 самых крупных ТНК мира 27 были американскими, 14 – японскими, 13 – английскими, 12 – французскими, 6 – голландскими, 6 – швейцарскими и 4 – шведскими. Эти цифры позволяют сделать определенные выводы о пространственной концентрации ТНК. Почти 90 % их находятся в экономически развитых странах Запада, а точнее – в трех его центрах мирового хозяйства (США, странах ЕС, Японии), около 10 % – в развивающихся странах (Бразилии, Аргентине, Мексике, Индии, Саудовской Аравии) и менее 1 % – в странах Центральной и Восточной Европы.

Особый интерес при этом представляет выделение 10 крупнейших в мире ТНК. Однако нужно иметь в виду, что состав этой первой десятки в разных источниках приводится на основе разных показателей – либо рыночной капитализации, либо объема годовых продаж, либо величины зарубежных инвестиций. Естественно, что в зависимости от этого рейтинг отдельных ТНК может различаться довольно сильно. Тем не менее в первой десятке почти всегда оказываются транснациональные сверхгиганты «Дженерал Моторс», «Дженерал электрик», «Форд Мотор», «Эксон», ИБМ (США), «Тойота Мотор» (Япония), «Ройал Датч-Шелл» (Великобритания, Нидерланды), тогда как другие очень крупные ТНК иногда из нее выпадают. Можно добавить, что объем годовых продаж корпорации «Дженерал Моторс» в 1990-х гг. колебался в пределах от 150 млрд до 200 млрд долл. Это значит, что он превышал годовой ВВП таких европейских стран, как Норвегия, Дания, Португалия, Греция, Чехия, Румыния, или, скажем, ВВП Индонезии.

Интересно проследить распределение крупнейших ТНК по отраслям производства. Оказывается, что больше всего их в автомобилестроении, электронике и электротехнике и нефтепереработке. За ними следуют пищевкусовая и химическая промышленность (табл. 75).

Таблица 75

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ КРУПНЕЙШИХ ТНК ПО ОТРАСЛЯМ ПРОИЗВОДСТВА

К этому перечню можно добавить также ТНК, действующие в металлургии, в комплексе отраслей ВПК, включая авиастроение и ракетно-космическое производство. Нужно иметь также в виду, что более 1/3 всех ТНК специализируются в области сферы услуг, а на первичные отрасли экономики приходится только 3 % от их общего числа.

Несмотря на транснациональный характер таких компаний, основная деятельность большинства ТНК все же концентрируется в материнских странах, тогда как продукция их зарубежных филиалов составляет 20–25 %. Но у некоторых корпораций эта доля возрастает до 50 % и более. Наконец, есть ТНК, у которых доля заграничных продаж поднимается до 75–85 % (например, «АСЕА-Браун Бовери», «Эксон», «Бритиш петролеум»). Рекордсменами же в этом отношении среди ведущих ТНК можно считать шведский «Электролюкс» (89 %), голландский «Филипс электроникс» (93) и тем более швейцарскую фирму «Нестле» (98 %). Именно такие корпорации более всего подходят под категорию глобальных ТНК.

Действуя за пределами своих стран, главным образом при помощи прямых инвестиций, ТНК создают там так называемую вторую экономику. Наиболее яркий пример такого рода – США. Еще в середине 1980-х гг. на построенных американским капиталом зарубежных предприятиях было занято более 6,5 млн человек, а доля таких предприятий в общей прибыли этих ТНК достигала 1/3. По размерам своей «второй экономики» США намного превосходят аналогичные показатели Японии, Великобритании, Германии, Франции.

По поводу общей оценки деятельности ТНК, их роли в мировом хозяйстве и международном географическом разделении труда мнения отечественных специалистов довольно сильно расходятся. До сравнительно недавнего времени преобладали отрицательные оценки этой роли. После перехода самой России к рыночной экономике они стали значительно более либеральными. Авторы начали обращать внимание на то, что деятельность ТНК способствует развитию экономики тех стран, где они вкладывают свои капиталы. Создание новых предприятий ведет там к увеличению рабочих мест и уменьшению безработицы, внедрению передовых технологий и т. п. По-видимому, сложный вопрос о роли ТНК правильнее было бы решать по отношению к каждому конкретному случаю, взвешивая все «за» и «против».

Обсуждается и вопрос о возможности и целесообразности создания ТНК в России. По мнению академика Н. Н. Моисеева, для того чтобы войти в мир ТНК на правах партнера,

Россия должна иметь и свои мощные корпорации, конкурентоспособные на мировом рынке, а возникнуть они могут на основе существующих в стране естественных монополий.^[48] По мнению некоторых экономико-географов МГУ, в конце 1990-х гг. в России существовало 30–40 крупных финансово-промышленных групп, которые могли бы послужить базой для формирования подобных ТНК. Это относится прежде всего к нефтегазовому комплексу, к химической, металлургической промышленности, а также к авиационному, ракетостроительному, энергомашиностроительному производствам. «Газпром» в газовой промышленности, «ЛУКОЙЛ» в нефтяной, «Алроса» в добывающей по характеру своей деятельности уже фактически стали транснациональными корпорациями. В 2005 г. в списке 500 крупнейших компаний мира первая из них заняла 139-е место, вторая – 178-е. Впервые в этот список вошло и РАО «ЕЭС России» (248-е место).

76. Территория как фактор размещения

О территории как факторе размещения много писали Н. Н. Баранский, Ю. Г. Саушкин, И. М. Маергойз. В. В. Покшишевский, подчеркивая особое значение территориального подхода для нашей науки, сказал, что территорией «заведует география». Я. Г. Машбиц включил территориальность в число важнейших парадигм географии.

И действительно, территориальность надо понимать как один из главных принципов и подходов экономической и социальной географии. Территория – элемент производительной мощи государства. Такие составляющие ее элементы, как положение, природные ресурсы и условия их освоения, могут благоприятствовать развитию хозяйства или ограничивать его. Некоторые географы выдвигали тезис о том, что любая территория обладает определенной «емкостью», т. е. может вместить определенное количество жителей, производственных и иных объектов. Такая «емкость» зависит от ее размеров, форм хозяйственной организации пространства, экологической обстановки и др.

Очень большое значение имеют размеры территории. Как правило, чем обширнее страна, тем разнообразнее ее природные ресурсы, тем больше у нее возможностей для территориального маневра, для освоения новых земель, для пространственных сдвигов, для формирования межрайонного разделения труда и экономических районов.

Однако большие размеры территории создают и проблемы. Это проблема преодоления расстояний, дальности перевозок, экономического районирования, создания необходимой инфраструктуры, трансформации очагового типа территориальной структуры хозяйства в каркасный и вообще достижения ее «зрелости». Все они в той или иной мере стоят перед Россией, Канадой, Австралией, Бразилией, Китаем, Индией. Можно, наверное, утверждать, что в бывшем СССР и в России обширность территории проявилась в известной консервации экстенсивных форм хозяйствования, да и в увлечении гигантоманией как в производственных, так и в организационно-управленческих структурах. В значительной степени она сказывается и на переходе к рынку, осуществляемом в наши дни, на темпах врастания в мировую экономику.

Необходимо заметить, что обширность территории далеко не всегда характеризует ее истинную «емкость»: ведь многое зависит от природно-климатических условий, создающих благоприятные или неблагоприятные предпосылки для жизни и хозяйственной деятельности людей. В последнее время некоторые российские ученые в связи с этим стали употреблять понятие об экономически эффективной территории, лежащей за пределами районов с экстремальными природными условиями. Как и можно было ожидать, Россия в этом отношении сильно отстает от других крупных стран, уступая по размерам эффективной территории Бразилии, США, Австралии и Китаю (табл. 76). Правда, в отношении Бразилии и тем более Австралии эти расчеты представляются довольно сомнительными.

Таблица 76

ЭКОНОМИЧЕСКИ ЭФФЕКТИВНАЯ ТЕРРИТОРИЯ НЕКОТОРЫХ СТРАН (В СРАВНЕНИИ С ИХ ОБЩЕЙ ТЕРРИТОРИЕЙ)

Иногда в литературе рассматривается вопрос о влиянии обширности территории на психологию ее жителей. Этот мотив угадывается уже в широко известных словах Гоголя: «Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» Позднее выдающийся русский историк В.О.Ключевский прямо писал о влиянии природы Русской равнины на психологию великоросса. Как бы в унисон этому звучат и слова философа Н. А. Бердяева, сказанные уже в XX в.: «Есть соответствие между необъятностью, безграничностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как в русской равнине».

У средних и небольших по территории стран, которые преобладают в мире, проблемы, связанные с территорией, в значительной мере иные. Так, в странах зарубежной Европы высоки показатели плотности населения, густоты транспортной сети. Преодоление расстояния не вызывает здесь особых сложностей. В большинстве стран достигнута высокая степень «зрелости» территориальной структуры хозяйства, сильнее проявляется ее инерционность. Но в то же время территориальный плацдарм этих стран нередко весьма ограничен, что сказывается на природных, да и людских ресурсах. Острее стоит проблема отчуждения земель под промышленное и городское строительство. Есть страны, где такое отчуждение уже достигло 10–12 % ко всей территории.

Помимо размеров территория страны обычно характеризуется границами и конфигурацией.

Границы могут быть астрономическими, когда для их определения используют географические координаты крайних точек. Они могут быть «геометрическими», т. е. «проведенными по линейке». Подобные границы обычно встречаются в малонаселенных районах; примерами их могут служить границы между Канадой и Аляской (США), между Алжиром и Мали. Границы могут быть орографическими, когда они проходят по горным хребтам (например, между Индией и Китаем), по рекам (например, по Дунаю, Рио-Гранде), по озерам (между США и Канадой). Они могут быть этнографическими, политическими. Обычно выделяют также сухопутные и морские границы.

Конфигурация территории страны как бы корректирует ее размеры. Ее могут характеризовать показатели среднего или максимального удаления от границ. Например, в Венгрии, Болгарии вообще нет районов, удаленных от государственных границ более чем на 125 км, в Польше – на 230 км. Ее характеризует также степень компактности территории, которая во многом определяет географический рисунок размещения населения и хозяйства, конфигурацию транспортной сети. Примерами весьма компактных по территории стран могут служить, скажем, Франция или Польша, примерами стран, территория которых вытянута на большое расстояние, – Норвегия, Чили, Вьетнам. Совершенно особую конфигурацию имеют страны-архипелаги. А некоторые страны, например США, вообще состоят из двух или трех далеко отстоящих друг от друга частей.

Территория России по сравнению с территорией СССР как бы «сдвинулась» на восток и на север. В Советском Союзе на долю Севера приходилась примерно 1/2 всей площади, а в современной России – почти 2/3 (11 млн км²). В этом отношении Россия сравнима только с Канадой (7 млн км²). Вот почему по размерам экономически эффективной территории Россия отстает от некоторых стран. Во второй половине 1990-х гг. Ю. Л. Пивоваров даже выдвинул концепцию сжатия интенсивно используемого пространства страны. По расчетам специалистов Института географии РАН, ныне на зону с вполне благоприятными для массового расселения условиями приходится лишь 1/10 всей территории страны. Но делать на основании этого категорический вывод о превращении России в «самую северную и холодную страну мира» все же было бы не совсем правильно.

77. Экономико-географическое положение как фактор размещения

Экономико-географическое положение (ЭГП) – одно из важных понятий экономической и социальной географии, широко используемое и в учебной географии. Большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, И. М. Маергойз, Ю. Г. Саушкин, некоторые другие ученые.

Согласно Н. Н. Баранскому, экономико-географическое положение есть отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим объектам («данностям»), имеющим то или иное экономическое значение, – будь то объекты природного порядка или объекты, созданные в процессе хозяйственной деятельности человека. По Баранскому, ЭГП – историческая категория, изменяющаяся во времени. У него также есть стыки с физико-географическим положением, так что «китайской стены» между ними возводить не следует.

Экономико-географическое положение может быть общим (интегральным) и покомпонентным. Различают четыре вида интегрального ЭГП: 1) центральное, 2) периферийное, 3) соседское, 4) приморское положение.

Центральное положение, как правило, приносит значительные выгоды. Это можно показать на примере Центральной России как исторического ядра Русского государства. Н. Н. Баранский анализировал выгоды центрального положения на примере городов – Москвы, Мадрида, Парижа, Берлина, Праги.

Периферийное (глубинное) положение в целом значительно менее выгодно. Это относится как к отдельным крупным районам больших стран (Аляска в США, Амазония в Бразилии, центральные и северные районы Австралии, Север в России, Запад в Китае), так и к отдельным странам, примером которых может служить Монголия.

Соседское положение в условиях нормальных политических взаимоотношений между странами обычно выступает в качестве благоприятного фактора, важной предпосылки международной экономической интеграции, например в Западной Европе.

И. М. Маергойз предложил выделять соседство первого и второго порядка. Под соседями первого порядка подразумевают страны, с которыми данная страна непосредственно граничит, второго порядка – страны-соседи стран первого порядка. Например, Венгрия имеет шесть соседей первого порядка, но как бы «через них» она соседствует также с Россией, Польшей, ФРГ, Италией, Словенией, Боснией и Герцеговиной, Македонией, Болгарией. Роль соседства второго порядка возрастает в тех случаях, когда глубина территории стран первого порядка невелика, а проходимость ее хорошая.

Уже в эпоху НТР, в 1960—1970-х гг. в мировом хозяйстве также довольно четко обозначилась тенденция к приморскому (приокеанскому) размещению производительных сил, получившая в литературе наименование сдвига к морю. Этот сдвиг происходил под воздействием многих факторов, среди которых особо следует отметить рост значения морских перевозок и соответственно увеличение морских грузопотоков, развитие приморской урбанизации. В первую очередь он затронул отрасли «нижних этажей» промышленности (нефтепереработку, черную и цветную металлургию), занятые переработкой сырья, поступающего в морские порты. Сказался он и на отраслях «верхних этажей», отправляющих морскими путями свою экспортную продукцию. Такой сдвиг к морю в наибольшей мере проявился на западном и средиземноморском побережьях Западной Европы, на южном и юго-восточном побережьях о. Хонсю в Японии, на восточном и особенно южном побережьях США, на побережье Персидского залива, на восточном побережье Бразилии, на западном и восточном побережьях Австралии, на российском Дальнем Востоке. В результате во всех этих районах сложились крупные портово-промышленные комплексы. В некоторых из них сдвигу к морю способствовало развитие шельфовой добычи нефти и газа, хотя это, собственно говоря, уже не столько приморская, сколько собственно «морская» промышленность.

Что касается покомпонентных видов ЭГП, то, пожалуй, наиболее часто говорят о транспортно-географическом положении. В свое время И. М. Маергойз предложил выделять также энергогеографическое положение (по отношению к источникам топлива и энергии), агрогеографическое положение (по отношению к главным источникам продовольствия и сельскохозяйственного сырья), демогеографическое положение (по отношению к источникам трудовых ресурсов), рекреационно-географическое положение (по отношению к главным районам рекреации и туризма), но эти понятия не привились.

Экономико-географическое положение России, как и ее геополитическое положение, после распада СССР в целом изменилось к худшему. В первую очередь это связано с сокращением выходов в Мировой океан на Балтийском и Черном морях. С другой стороны, в системе стран СНГ территория России занимает центральное положение; на нее приходится 2/3 длины внешних границ этих стран. Именно с Россией они осуществляют многие важнейшие для них хозяйственные связи. Через территорию России проходят и транспортные пути, соединяющие их с целым рядом зарубежных государств.

78. Природно-ресурсный фактор размещения

Природно-ресурсный фактор – один из классических факторов размещения, рассмотрению которого посвящены многие работы отечественных и зарубежных географов. На протяжении длительного времени он оказывал очень большое влияние на размещение производительных сил.

В эпоху господства аграрной экономики это было прежде всего обладание плодородными землями, благоприятными агроклиматическими условиями. С переходом к индустриальной экономике, особенно на первых этапах индустриализации, повысилась роль полезных ископаемых. При этом тяжелая промышленность в особенности тяготела к бассейнам коксующегося каменного угля и железной руды. Этот тезис можно подтвердить примерами Донбасса, Кузбасса, Кривого Рога, Урала (Россия, Украина), Верхней Силезии (Германия, Польша), Рура (Германия), Лотарингии (Франция), Мидленда (Великобритания), Пенсильвании (США).

Наступление НТР положило начало переоценке роли природно-ресурсного фактора. О неуклонном снижении роли этого фактора одним из первых написал А. А. Минц еще в начале 1970-х гг. Оно объясняется общим уменьшением материалоемкости производства, научно-техническим прогрессом на транспорте, рядом других причин. И тем не менее здесь нужен, по-видимому, более дифференцированный подход.

Отрасли обрабатывающей промышленности «верхних этажей» – машиностроение, значительная часть химической, легкой промышленности – действительно почти полностью освободились, пользуясь выражением В. В. Покшишевского, «от тяжких вериг топливно-сырьевой ориентации». В наши дни это отрасли свободного размещения, тяготеющие к источникам трудовых ресурсов, к потребителю, к центрам научных исследований.

Отрасли обрабатывающей промышленности «нижних этажей», или базовые отрасли (металлургия, нефтехимия и др.), в значительно большей мере продолжают тяготеть к районам топливно-сырьевых ресурсов. При этом чем ниже транспортабельность их продукции, тем сильнее топливно-сырьевая ориентация.

Что же касается собственно отраслей добывающей промышленности, то естественной основой для их размещения как были, так и остаются источники природных ресурсов, особенно полезных ископаемых. Следовательно, в данном случае роль природно-ресурсного фактора никак не сошла на нет.

Более того, именно с освоением новых ресурсных районов связано интересное географическое явление второй половины XX в., получившее в литературе наименование расширения ресурсных рубежей. Здесь имеется в виду прежде всего начало разработки новых источников полезных ископаемых в условиях труднодоступных территорий и акваторий, сопровождающееся транспортным строительством и формированием новых крупных грузопотоков.

В свое время Ю. Г. Саушкин писал о том, что открытие и освоение новых крупных ресурсных районов «взрывает» размещение производительных сил на обширных территориях. В качестве примеров он приводил железорудные богатства КМА и нефтяные богатства Урало-Поволжья. Полную аналогию с ними являют собой примеры железорудных богатств Лабрадора и Западной Австралии или нефтяных богатств Северного моря, которые также «взорвали» размещение производительных сил на соответствующих территориях.

Особенно быстрыми темпами расширение ресурсных рубежей человечества происходило в 1960-е гг. и в еще большей мере с середины 1970-х до середины 1980-х гг. В значительной мере это объясняется происшедшим в середине 1970-х гг. резким повышением цен на нефть, что сделало экономически выгодной разработку природных ресурсов в труднодоступных районах. Во второй половине 1980-х гг. этот процесс несколько замедлился. Во-первых, нефть снова подешевела. Во-вторых, экономически развитые страны Запада ввели строгие экологические ограничения при освоении новых ресурсных районов. В качестве наиболее ярких примеров расширения ресурсных рубежей в глобальном масштабе можно привести освоение нефтяных и газовых месторождений континентального шельфа и освоение районов Севера.

По степени обеспеченности природными ресурсами, от которой во многом зависит действие природно-ресурсного фактора, страны мира иногда подразделяют на три большие группы: 1) ресурсонедостаточные страны; 2) ресурсообеспеченные страны; 3) ресурсоизбыточные страны. Примерами стран первой группы могут служить Япония, некоторые НИС Азии, второй – США, третьей – Канада, Австралия. Важно подчеркнуть, что мировой опыт свидетельствует о том, что и ресурсонедостаточные страны, опираясь на другие – отнюдь не ресурсные – факторы, могут создать высокоэффективную экономику.

Россия являет собой довольно яркий пример ресурсоизбыточной страны. Что же касается расширения ресурсных рубежей, то в течение нескольких десятилетий эту политику осуществляли в СССР в первую очередь путем сдвига производительных сил на Восток (и Север). В результате в начале XXI в. в России зона Севера обеспечивает 9/10 всей добычи природного газа, олова и никеля, 3/4 добычи нефти, 1/2 лесной продукции. К этому можно добавить весь добываемый в стране апатитовый концентрат, преобладающую часть добычи золота и алмазов.

79. Транспортный фактор размещения

Транспортный фактор – еще один классический фактор размещения производительных сил. О его воздействии на географическое разделение труда писали Н. Н. Баранский, Н.Н. Колосовский, Ю.Г.Саушкин, И. М.Маергойз, И. В. Никольский и многие другие видные экономико-географы.

В индустриальную эпоху этот фактор влиял на размещение производительных сил особенно сильно. Стремление уменьшить долю транспортных расходов (транспортную составляющую) в себестоимости конечной продукции проявлялось в политике всемерного приближения обрабатывающей промышленности к источникам топлива, энергии, сырья и районам потребления – в особенности, конечно, в больших по территории странах.

В эпоху НТР, когда произошла настоящая транспортная революция, способствовавшая резкому удешевлению перевозок грузов и пассажиров, роль транспортного фактора изменилась. Возникло даже мнение, что она вообще едва ли не сошла на нет. Однако его нельзя считать правильным. При оценке роли транспортного фактора, как и природно-ресурсного, необходим дифференцированный подход, причем как в отраслевом, так и в региональном аспектах. В первом случае это означает, что тогда как при перевозке готовых изделий транспортная составляющая цены товара может быть даже ниже 1 %, при перевозке массовых топливно-сырьевых грузов она достигает 25–30 % и более. Во втором случае это означает, что необходимо различать страны с большой территорией, где транспорт по-прежнему нередко служит одним из «узких мест» экономики, и небольшие страны, где такие проблемы не возникают.

При общей оценке роли транспортного фактора в эпоху НТР нужно учитывать прежде всего коренные изменения в характере и интенсивности процессов географического разделения труда, в первую очередь международного. С учетом же этих изменений можно прийти к выводу о том, что роль этого фактора не только не уменьшилась, а даже возросла.

Именно развитие транспорта сделало возможным гораздо большее территориальное рассредоточение производства, избавив его от необходимости топливно-сырьевой ориентации. Оно позволило с гораздо меньшими затратами преодолевать территориальный разрыв между добычей и переработкой сырья и топлива, между районами производства и потребления продукции, между местами жительства и местами приложения труда людей. Можно даже утверждать, что основная функция транспорта, собственно говоря, и заключается в преодолении этого разрыва. С нею связано и столь характерное для современного мирового хозяйства формирование «транспортных мостов».

Именно развитие транспорта сделало возможным освоение новых ресурсных районов. Наиболее яркими примерами стран, где такая пионерная роль транспорта в процессе расширения ресурсных рубежей проявилась особенно отчетливо, могут служить Канада, США (Аляска), Бразилия, Австралия, а также Россия. В первую очередь это относится к добывающим отраслям промышленности, но может относиться и к сельскому хозяйству и другим первичным отраслям.

Именно развитие транспорта позволило создавать крупные и крупнейшие специализированные предприятия обрабатывающей промышленности, получающие детали и узлы от своих смежников, расположенных от них за многие сотни и даже тысячи километров, и на такие же расстояния отправляющие готовую продукцию. Можно добавить, что такая специализация и связанное с нею кооперирование лежат в основе процессов международной экономической интеграции.

Именно развитие транспорта способствовало увеличению мобильности промышленного производства, открыло новые возможности для его, как иногда говорят, миграции. Крупномасштабным примером такого рода может служить уже упоминавшийся сдвиг промышленного производства к морю, способствовавший формированию портово-промышленных комплексов во многих регионах мира.

Наконец, именно развитие транспорта сделало возможным быстрый рост подвижности населения, которая представляет собой сложное социально-экономическое явление, отражающее комплекс культурных, экономических, демографических и других условий. Самый яркий пример отдельной страны, отличающейся особенно высокой транспортной мобильностью населения, – Соединенные Штаты Америки. Другим примером этого явления, которое можно рассматривать на разных территориальных уровнях, можно считать бурное развитие рекреации и туризма, также связанное с подвижностью населения.

В постиндустриальную эпоху, в которую уже вступили развитые страны Запада, роль транспортного фактора снова начинает изменяться. По данным С. Б. Шлихтера, доля транспортной составляющей в стоимости продукции в этих странах уже уменьшилась в среднем до 5—10°%. В основе этого лежит сокращение спроса на ресурсо– и энергоемкую продукцию и приоритетное развитие высокотехнологичных производств. Соответственно более высокие требования стали предъявлять к надежности, скорости, безопасности доставки грузов и пассажиров. Получают дальнейшее развитие такие новые территориальные формы транспорта, как «контейнерные мосты», разного рода полимагистрали, или транспортные коридоры, концентрирующие на основных направлениях важнейшие магистрали разных видов транспорта. С позиций мирового хозяйства наибольший интерес представляют подобные коридоры международного значения, например строящаяся транспортная магистраль трансазиатского направления, которая должна пройти примерно по маршруту средневекового Великого шелкового пути.

Для России – самой большой по территории страны мира – транспортный фактор остается одним из важнейших факторов размещения. В первую очередь это относится к дальней переброске топливно-сырьевых ресурсов с Востока на Запад страны с использованием созданной еще в советский период мощной транспортной инфраструктуры (железнодорожные магистрали, нефте– и газопроводы, ЛЭП), многие из магистралей которой имеют выходы и за рубежи страны. Наряду с этим транспорт России продолжает обслуживать (хотя и уменьшившиеся в 1990-е гг.) связи по специализации и кооперированию, а также перевозки пассажиров.

80. Территориальная концентрация и деконцентрация производства

Территориальная концентрация производства – скопление, сосредоточение его на ограниченном пространстве. Выгоды подобной концентрации заключаются в снижении себестоимости продукции, повышении ее рентабельности, возможности скорейшего внедрения научно-технических достижений. Территориальная концентрация производства, сопровождающаяся концентрацией населения, оказывает очень большое воздействие на географическое разделение труда. Об этом писал еще в начале XX в. немецкий ученый Альфред Вебер в своей знаменитой книге «К теории промышленного штандорта». К этим проблемам не раз возвращались в своих работах такие крупные отечественные географы и экономисты, как Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, Ю. Г. Саушкин, А.Е.Пробст, А.Т. Хрущев, С.Б. Лавров, Э. Б. Алаев и др.

Но с течением времени характер и движущие силы территориальной концентрации менялись. На протяжении XIX и первой половины XX в. такими силами были прежде всего производственная концентрация и комбинирование. Производственная концентрация может быть агрегатной и заводской. Ясно, что чем она выше (металлургический комбинат мощностью 10–15 млн т в год, тепловая электростанция мощностью 4–5 млн кВт, нефтеперерабатывающий завод мощностью 10–20 млн т), тем больше и территориальная концентрация различных взаимосвязанных производств. То же относится и к внутриотраслевому комбинированию, представленному нефтехимическими, металлургическими, целлюлозно-бумажными и другими комбинатами.

С началом НТР движущие силы территориальной концентрации существенно изменились. Ими стали, во-первых, специализация, которая обеспечивает массовое серийное производство (например, автомобилей), и, во-вторых, такие непроизводственные факторы, как выгоды ЭГП, наличие соответствующей базы НИОКР, информации и управления.

Соответственно изменились и территориальные формы концентрации. Раньше это были промышленные пункты, центры, узлы и районы. Разумеется, все они продолжают играть большую роль в формировании географического рисунка хозяйства экономически развитых, да и многих развивающихся стран. В особенности это относится к старопромышленным районам зарубежной Европы, стран СНГ, Северной Америки. Среди них можно различать столичные, горнопромышленные районы, районы обрабатывающей промышленности верхних и нижних «этажей». Многие из них переживают глубокий структурный кризис, вынуждающий осуществлять переспециализацию производства. И тем не менее опорный каркас территории большинства развитых стран и в наши дни представить без них практически невозможно. Но эпоха НТР вызвала к жизни новые формы территориальной концентрации.

Так, сдвиг производства к морю привел к формированию уже упоминавшихся портово-промышленных комплексов. Подобный комплекс обычно включает в себя так называемую «портовую промышленность», ориентированную на переработку нефти, железной руды, руд цветных металлов, которые поступают в порт морским путем, а также морской транспорт, судостроение и судоремонт, рыбное хозяйство, нередко рекреацию и туризм. В зарубежной Европе портово-промышленные комплексы возникли в эстуариях и устьях Темзы, Рейна, Роны, Дуная, Эльбы, Одры, Вислы; крупнейший из них – Роттердам, обслуживающий несколько стран. В США такие комплексы сформировались главным образом на восточном побережье, в окружении Нью-Йорка, Филадельфии, Балтимора и на берегу Мексиканского залива. Ну а в Японии они концентрируют фактически почти весь промышленный потенциал.

По мере развития и углубления НТР, триумфального шествия «микроэлектронной революции» широкое распространение начала получать такая форма территориального сосредоточения производства, которую стали называть промышленным парком.

Промышленный парк – это участок территории, удобный для размещения предприятий. Строительные фирмы застраивают его, создают общую инфраструктуру (здания, транспортные пути, энерго– и водоснабжение). Затем такой парк сдают в аренду предпринимателям, и он становится вместилищем их производственных мощностей – по аналогии с трамвайным или троллейбусным парком. В отличие от комбината между этими предприятиями обычно нет никаких технологических связей. Они просто сосуществуют на одной территории – в количестве от 10 до 100. Промышленные парки возникли в США (Нью-Йорк, Чикаго) еще в конце XIX – начале XX в. Но широкое развитие они получили уже в эпоху НТР, причем не только в Западной Европе и Северной Америке, но и во многих развивающихся странах (в Индии, Мексике, Аргентине, Нигерии, Малайзии и др.).

В последние два-три десятилетия в экономически развитых странах Запада довольно четко обозначился отход от прежней территориальной концентрации. Напротив, все большую роль начала играть территориальная деконцентрация производства, которое сначала стало тяготеть к окраинным зонам промышленно-городских агломераций, а затем к малым и средним городам. Такая деконцентрация во многом объясняется резким преобладанием в западных странах малых и средних фирм, созданием многих тысяч филиалов крупных компаний, все более узкой специализацией, внедрением информационных технологий. Она делает производство более «гибким».

Россия на протяжении десятилетий являла собой пример страны, ориентирующейся на территориальную концентрацию производства. Только в 1990-е гг. в связи с постепенным переходом к рыночной экономике, децентрализацией хозяйственного управления и формированием малого и среднего бизнеса, тенденции к деконцентрации стали проявляться здесь более отчетливо.

81. Территориальные формы организации науки

Во второй половине XX в. в рамках социально-экономической географии начало формироваться новое направление, получившее наименование география науки. И хотя это направление в целом еще не достигло большого развития, появились уже работы, в которых рассматриваются география научно-технического потенциала, влияние на размещение производительных сил фактора наукоемкости, изменения, происходящие в территориальных формах организации науки. Видимо, можно говорить о том, что в своем развитии территориальная организация науки прошла несколько исторических этапов.

В эпоху средних веков и раннего нового времени, если рассматривать прежде всего Европу, были наиболее характерны университетские города – такие, как Оксфорд и Кембридж в Англии, Гейдельберг в Германии, Лувен в Бельгии, Коимбра в Португалии и др. Конечно, наряду с этим университеты возникали и просто в больших городах (Тулуза, Гренобль во Франции, Кёльн, Лейпциг, Эрфурт в Германии, Женева, Базель в Швейцарии, Флоренция, Болонья в Италии, Севилья, Саламанка в Испании и др.), в том числе и в столичных (Париж, Рим, Лиссабон, Копенгаген, Прага). К концу XV в. в Европе было уже более 50 университетов. Позднее, после промышленных переворотов, стало расти значение столиц как уже не только университетских, но и общенаучных центров. Сеть университетских и научных центров начала расширяться также в США, Японии, России, некоторых других странах.

С началом НТР традиционные формы территориальной организации науки в общем сохранились, но их было уже недостаточно. Характерная для НТР интеграция науки, техники и производства вызвала к жизни целый ряд принципиально новых ее форм. Им посвящена уже значительная литература. Однако большой терминологический разнобой пока устранить не удалось. В самом деле, при перечислении этих форм пишут о научных парках, исследовательских парках, научно-исследовательских парках, научно-технических парках, научно-промышленных парках, инновационных центрах, инкубаторах, технопарках, технополисах, да и это еще не все. За некоторыми из перечисленных терминов действительно скрываются реальные различия. Например, задача инновационных центров заключается в оказании материального, финансового, научно-методического содействия преимущественно новым фирмам, связанным с наукоемкими технологиями. Однако в большинстве своем эти термины в той или иной степени дублируют друг друга. Дело осложняется еще и тем, что разные страны приняли для себя разную терминологию: во Франции говорят о технологических, в Германии – об инновационных и технологических парках, в Бельгии – об исследовательских центрах, в Великобритании и Нидерландах – о научных парках. По-видимому, в самом генерализованном виде все это разнообразие новых территориальных форм организации науки можно свести к двум главным – технопаркам и технополисам.

Технопарк (технологический, он же научный, научно-технический, научно-промышленный парк) – это такая организационно-территориальная форма взаимодействия науки и производства, при которой определенное количество фирм, выпускающих наукоемкую, высокотехнологичную продукцию, концентрируется в одном специально подготовленном месте, обеспеченном необходимой для этого инфраструктурой (здания, коммуникации). Обычно технопарки группируются вокруг университетов, научных институтов и лабораторий. Финансируют их преимущественно частные компании и банки, а главную их задачу можно сформулировать так: «От идеи до готового продукта». Технопарки, как правило, сравнительно невелики по размерам и узко специализированы на производстве какого-либо вида – преимущественно наукоемкой – продукции, а размещаются либо на свободных от застройки площадях, либо в специально реконструированных для них помещениях, большей частью «под одной крышей».

Первые технопарки появились в США в начале 1950-х гг. в знаменитой с тех пор Силиконовой долине в северной части Калифорнии. Они возникли на базе Стэнфордского университета и стали, можно сказать, исходной точкой мировой компьютерной революции. Затем технопарки в США начали плодиться поистине, как грибы после дождя, так что еще в начале 1990-х гг. общее их число превысило 1000. В начале 1970-х гг. «парковый бум» перекинулся в Западную Европу, где к началу 1990-х гг. количество технопарков превысило 200 (2/3 из этого числа приходятся на Германию, Великобританию и Францию). В 1980-х гг. такой же бум охватил и развивающиеся страны – прежде всего новые индустриальные страны Азии.

Наибольшее число технопарков действует в электронной промышленности, как бы продолжая то направление, которое было задано Силиконовой долиной и технопарками в районе Бостона, связанными с Массачусетским технологическим институтом. Помимо большого числа таких же «электронных» технопарков в США, аналогичные Силиконовые долины возникли в Великобритании, Германии, во Франции, в странах Юго-Восточной Азии. В России также ведется создание семи технопарков для развития высоких технологий, которые обеспечат 751 тыс. новых рабочих мест.

Технополис – это компактный научно-производственный городок, где занимаются разработкой инновационных технологий и развитием наукоемких производств. Технополис можно рассматривать как более высокую ступень технопарка, поэтому неудивительно, что они имеют некоторые общие черты– например, ориентируются на университеты и лаборатории, на обеспечение тесной связи науки с производством. Но между ними есть и довольно существенные различия. Так, технополисы представляют собой специально построенные научные городки, обычно расположенные неподалеку от крупных городов и отличающиеся выгодным географическим положением. При этом по своей территориальной структуре они могут быть как моно-, так и полицентрическими. Далее, для технополисов характерен больший набор выполняемых функций: здесь и наука, и производство, и подготовка научных и управленческих кадров, и выполнение всех стадий НИОКР. Соответственно технополисы имеют значительно более широкую специализацию, охватывающую не одно, а несколько разных направлений. Наконец, их финансируют уже не мелкие частные фирмы, а крупные корпорации и государство. Одно из требований к технополисам – обеспечение благоприятных, комфортных условий для жизни и работы сотрудников. Другое непременное условие – высокоразвитая инфраструктура, в том числе и информационная.

Идея создания технополисов возникла в Японии в начале 1980-х гг. Она была реализована в виде первого крупного технополиса «Цукуба», в котором разместились более 50 институтов, лабораторий и университет. Затем в этой стране началась реализация специальной общегосударственной программы «Технополис», предусматривающей создание большого числа таких научных центров. Японская идея была подхвачена и другими странами, причем не только развитыми, но и развивающимися. При этом нужно, конечно, учитывать, что технополисы (как и технопарки) в разных странах имеют свои национальные особенности, хотя обычно выделяют три их главные модели: американскую, европейскую и японскую.

В какой-то мере правомерно говорить и о российской модели территориальной организации науки. Для нее характерна, во-первых, очень большая роль столицы: Москва была и остается одним из крупнейших научных центров мира; очень велико и значение Санкт-Петербурга. Вторая характерная черта – создание еще в советское время крупных специализированных городов науки. Ярким примером такого рода может служить Новосибирский научный центр (Академгородок). Другой пример такого рода – научно-исследовательские центры, или города науки, в Подмосковье (Дубна, Пущино, Черноголовка, Зеленоград, Обнинск, Жуковский, Королев, Троицк, Протвино), которые, по мнению некоторых отечественных экономико-географов, все же неправомерно было бы причислять к категории технополисов, поскольку они принадлежат Академии наук и ведомствам, не связаны с университетами и занимаются преимущественно фундаментальными исследованиями, не всегда доводя их до конечных, производственных, стадий. Третий пример – рассекреченные в середине 1990-х гг. десять «закрытых» городов Минатома с общим населением около 750 тыс. человек, выполняющие роль отраслевых технополисов оборонной промышленности (рис. 61). В начале XXI в. в стране насчитывалось уже 75 наукоградов (в том числе 31 – в столичном регионе) с общим населением, превышающим 3,5 млн человек. Началось и создание технопарков.