Книга о помощи СССР египту в военном противостоянии с Израилем Москва 2001 ббк 66. 4(0) В49 Тогда в Египте

СОВЕТНИКИ ВВС В ЕГИПТЕ

Ранее мне не доводилось иметь дело с Востоком, хотя инте­рес к тому, что там происходило, всегда присутствовал. Общая обстановка в районе арабо-израильского конфликта в основных своих чертах была известна, но не думалось, что придет время, и мне придется принять участие в тех событиях, хотя такую возмож­ность, видимо, нельзя было полностью исключать. Помню, как еще до 1970 года летали в Каир представители от Военно-воздушных Сил, готовились и были направлены на аэродромы Египта некото­рые наши истребительные части для выполнения боевых задач по прикрытию объектов на египетской территории.

После «шестидневной войны» значительная часть авиации Египта (во время моего пребывания страна еще называлась по старому - Объединенная Арабская Республика - ОАР, а не Араб­ская Республика Египет, поэтому я буду пользоваться более при­вычной аббревиатурой) была уничтожена на аэродромах. Потре­бовалось ее восстановление, обучение руководящего и летного состава для ведения успешных боевых действий против израиль­ской авиации.

По просьбе египетского руководства был создан институт со­ветников во всех видах и родах египетских войск.

В начале мая 1970 года меня, старшего офицера - начальни­ка направления оперативного управления Главного штаба ВВС, вызвал начальник управления и сказал, что получено распоряже­ние выделить одного офицера, которому поручается возглавить группу из восьми офицеров от различных частей и соединений ВВС, убывающую в Египет для выполнения специального задания, и что эта задача возлагается на меня. При этом было сообщено, что командировка намечается не менее чем на год, и ехать мне следует с женой. Для меня, как участника Великой Отечественной войны, командировка была добровольная, так что при желании я мог от нее отказаться. Но я сразу ответил, что в Египте идет война, и я, как кадровый офицер, полковник, не имею права отказываться,

и если медицинская комиссия не найдет причин, препятствующих поездке в жаркую страну, то я готов выполнить это задание.

Итак, 22 мая 1970 года в Каир прибыла группа офицеров и ге­нералов Советских ВС от Сухопутных войск, ВВС и ПВО и была размещена в одной из гостиниц в пригороде Каира. В группу от ВВС, где я был старшим, входило восемь офицеров, в том числе 6 чело­век, включая меня, по профилю оперативной подготовки: полковник Романов A.M., подполковники Глаголев И.М., Григорьев В.Н., Кли­менко А.А. и майор Добедин В.И., а также двое по профилю развед-подготовки: полковники Карачинский И.М. и Белячков И.П.

Предварительно задание мы получили еще в Москве - это обоб­щение опыта боевых действий ВВС ОАР и оказание помощи египет­ским специалистам в организации и планировании боевых действий.

К началу 1970 года от ВВС старшими советниками в Египте бы­ли: при Командующем ВВС ОАР генерал-майор авиации Яценко Г.Т., при начальнике штаба ВВС ОАР генерал-майор авиации Денисов, при начальнике оперативного управления ВВС полковник Щелова-нов Л.А., имелись также советники во всех египетских авиабрига­дах и во многих авиаэскадрильях.

Группа офицеров ВВС, возглавляемая мною, была подчинена генералу Яценко и сразу же приступила к работе. Вначале мы по­знакомились с советниками ВВС при службах и авиачастях египет­ских ВВС, ознакомились с организацией и ведением боевых дейст­вий, базированием египетских авиачастей, взаимодействием с на­шими истребительными частями, войсками ПВО и др. По сущест­ву, вопросами обобщения опыта боевых действий в первый пери­од занимались мало.

Вскоре после нашего прибытия был собран весь советниче-ский аппарат ВВС, на котором Главный военный советник в Египте генерал-полковник Катышкин И.С. лично подводил итоги боевых действий египетской и нашей авиации и делал «разгон» некоторым советникам при египетских авиабригадах, давал справедливые конкретные указания по активизации боевых действий ВВС против израильской авиации. Мне сразу запомнился требовательный тон Главного военного советника, который поучал и ругал наших со­ветников, лично от которых, якобы, зависели действия египетской авиации: почему поздно взлетели самолеты, почему не было чет­кости в управлении египетскими группами самолетов, неправильно осуществлялось наведение и др. Такой «порядок» разборов и со­вещаний отмечался у многих руководящих советников. Так, гене­рал Яценко на совещании поднимал старшего советника при На-

чальнике войск связи ВВС Египта полковника Толстого В.Л. и раз­носил его за то, что не работала проводная или радиосвязь, хотя всем было известно, что это непосредственно не зависело от со­ветника, а находилось в ведении египетских связистов, определя­лось их средствами связи, местом расположения, временем и мно­гими другими обстоятельствами. Прибывший по замене новый старший советник при Командующем ВВС ОАР генерал-майор авиации Долгарев П.М. подчас еще больше проявлял свои коман­дирские требования. Не всегда он показывал пример в личном общении и поведении с советниками ВВС и с египетской стороной.

В начале 1971 года после отъезда в Союз полковника Щеловано-ва приказом Начальника 10 главного Управления Генерального Штаба я был назначен старшим советником Начальника оперативного управ­ления ВВС ОАР и находился на этой должности до июня 1972 года, когда был заменен прибывшим из Союза другим офицером.

Я приступил к непосредственному выполнению обязанностей старшего советника Начальника оперативного управления ВВС ОАР, установил тесный контакт с Начальником Управления брига­диром Саадом Рифаатом, его заместителями полковниками Ша-бана, Минауи и другими офицерами оперативного Управления. Бригадир Саад Рифаат был подготовленный и грамотный работ­ник-оператор. Умел организовать работу управления, знал жизнь и боевую готовность авиационных бригад. Безусловно, в этой ло­кальной войне были свои особенности, у части руководящего со­става египетских ВВС, включая и моего подшефного, достаточного опыта еще не было. Поэтому старшему советнику Командующего ВВС ОАР, старшему советнику Начальника штаба ВВС и мне -старшему советнику оперативного управления ВВС ОАР приходи­лось подбирать формы и методы работы, обращая особенное внимание на значимость боевой готовности, оперативного и боево­го применения авиачастей, вопросы управления и взаимодействия при ведении боевых действий. Саад Рифаат русского языка почти не знал, поэтому мне приходилось с ним общаться при помощи переводчиков: один наш - ленинградец, знающий английский язык, а второй был прикомандированный египетский переводчик со зна­нием русского языка.

Вместе с начальником оперативного управления Саадом Ри­фаатом и его офицерами мы часто разрабатывали оперативные планы, готовили карты, предложения по планированию и органи­зации боевого применения авиачастей. Многие документы прихо­дилось делать мне самому со своими офицерами, затем они пере-

водились на арабский язык и докладывались начальнику штаба ВВС, которым тогда был нынешний Президент Египта Х.Мубарак.

Много раз я выезжал вместе со своим подсоветным на аэродро­мы Бильбейс, Эль-Мансура, Асуан и др. Выезды осуществляли на автомашинах и вертолетах. Причем, на вертолетах, прямо скажу, мы избегали «путешествовать», так как египетские летчики летали очень смело, рискованно, на малых высотах с большими кренами и др. В авиабригадах проверяли вопросы боевой готовности, укрытия лично­го состава и самолетов на аэродромах, управления авиацией на зем­ле и в воздухе. Тогда меня особенно поразили уже имеющиеся на аэродромах построенные капониры - укрытия для самолетов. Эти укрытия надежно защищали самолеты от поражения на земле и в то же время в них были сделаны мобильные ворота, способствующие быстрому выводу самолетов из укрытий для вылетов на боевые за­дания. Видимо, для египетской стороны поучительно сказался опыт «шестидневной» войны, когда удары израильской авиации нанесли значительные потери египетским самолетам на аэродромах.

Надо отметить, что в 1971-72 гг. в базировании ВВС ОАР уже не было узких мест. Аэродромы были отличного качества, взлетно-посадочные полосы на аэродромах, подъездные пути к ним, укры­тия самолетов не вызывали нареканий.

Летный состав, подчас, недостаточно был подготовлен в тактиче­ском отношении, но отваги, смелости, быстроты действий у летчиков было достаточно. Летная выучка в некоторых авиабригадах была нис­колько не ниже, чем у наших летчиков. ВВС Египта в этот период, под руководством Командующего ВВС, маршала авиации Али Багдади и Начальника штаба ВВС генерала Хосни Мубарака достигли такого уров­ня, что можно было побеждать израильскую авиацию. Время безнака­занности авиации противника прошло. Египетские летчики все больше и больше одерживали побед над израильской авиацией в воздухе.

Старший советник при начальнике боевой подготовки ВВС Египта полковник Семенко Г.Г. как-то дал мне почитать составлен­ный им трактат о подготовленности, обученности и боевых дейст­виях египетской авиации в тот период. В этом документе было ука­зано на подготовленность летного состава и путях повышения боевой готовности ВВС ОАР, роли в этом советнического аппарата Советского Союза и др. Материал был представлен Главному Во­енному советнику Окуневу В.В., но по каким-то причинам не полу­чил его признания и не был распространен.

Что касается практической работы советников, в частности, руководимой мною группы, то мы оказывали помощь в тех вопро-

сах, которые приходилось решать оперативному управлению ВВС ОАР. Помощь предоставлялась в планировании боевых действий, отработке проектов решений на боевые действия, отработке раз­личных штабных документов: схем, таблиц, карт и др. В большин­стве случаев мы встречали правильную реакцию на советы, пред­ложения, верное понимание и пользовались уважением.

На ежедневных совещаниях у старшего советника Командую­щего ВВС Египта генерала Яценко обобщались итоги работы за день, принимались решения и вырабатывались предложения и рекомендации для египетской стороны. После этого, обычно, старшие советники начальника оперативного управления, главного штурмана, начальника боевой подготовки, начальника войск связи разъезжались по своим подразделениям и проводили более кон­кретную работу при помощи переводчиков.

Иногда старшие советники при Командующем ВВС ОАР, на­чальнике штаба ВВС, начальнике оперативного управления, глав­ного штурмана и начальника войск связи присутствовали на сове­щаниях, проводимых Командующим ВВС А.Багдади и начальником штаба ВВС Х.Мубараком.

Я вспоминаю, как бывший тогда начальником штаба ВВС ОАР генерал Хосни Мубарак проводил служебные совещания с началь­никами управлений, отделов и служб ВВС. Это было поучительно даже для некоторых наших руководящих работников. Его методич­ность, последовательность, справедливая требовательность и безошибочное выявление главного на данный момент вызывали одобрение наших советников и мое, как старшего советника его первого заместителя, бригадира Саада Рифаата. О поучительно­сти действий начальника штаба ВВС также высказывался старший советник при нем, генерал-майор авиации Загайный П.А.

Бывало, мы вместе с Саадом Рифаатом подготовим несколько вопросов, документов, карт, схем для доклада генералу Мубараку. Приходим к нему, и начинается доклад. Генерал Мубарак послушает, посмотрит главные вопросы, а остальные - второстепенные - советует перенести на следующий раз. Он был не сторонник заслушивать мел­кие, второстепенные вопросы, некоторые из них он часто поручал ре­шать самому Сааду Рифаату. Каждый раз обязательно генерал Муба­рак давал сигнал, и солдат приносил на подносе питье: чай, кофе, пеп­си-колу - на выбор. Генерал всегда убеждал, что нам надо пить и пить. В Египте следовало часто и много пить жидкости из-за жары.

Если уж коснулся питья, то хочу описать один случай, который произошел со мной. Примерно через 3-4 месяца моего пребыва-

ния в Египте, утром, перед отъездом на службу в офис у меня вне­запно появилась сильная боль в брюшной полости, не мог найти себе места от боли. Наши офицеры уже сели в машину, а я не мо­гу спуститься с четвертого этажа гостиницы. Я думал, что это при­ступ аппендицита. Меня отвезли в небольшой наш госпиталь, на­ходящийся при офисе у Главного военного советника. Врач-хирург сразу определил, что это не аппендицит. Оказалось, что у меня начал появляться мелкий песок, переходящий в камни. Это про­изошло от малого приема жидкости. Я обычно выпивал утром ста­кан чаю, в обед компот или сок, вечером тоже не больше стакана жидкости, то есть по московскому обычаю. Было предложено пить не менее 2,5 - 3 литров жидкости в день, особенно нажимать на арбузы, которые в Египте зреют круглый год. Так я и делал, что дало возможность дослужить в ОАР до установленного срока.

Как-то было запланировано и проведено авиационное учение ВВС ОАР совместно с ПВО. Для оказания помощи в отработке до­кументов и проведения этого учения привлекались я, как старший советник начальника оперативного управления, старший советник главного штурмана полковник Бердник, старший советник началь­ника войск связи полковник Толстой и др. Конечно, основная роль в отработке документов учения возлагалась на оперативное управление. Совместно с начальником оперативного управления и его офицерами были подготовлены планы действия авиации, кар­та с обстановкой, различные справочные материалы и т.д.

Все документы доложили генералу Мубараку, который их одоб­рил и поручил Сааду Рифаату доложить руководителю учения.

На второй день началось учение. На закрытом ЗКП ВВС ОАР появился президент Египта А.Садат, и моему подшефному дове­лось докладывать о ходе учения лично ему. Я при этом присутство­вал на КП с двумя переводчиками. После доклада Президент по­хвалил и пожал руку Сааду Рифаату, при этом спросил: «Кто Ваш советник?». Бригадир Рифаат указал на меня, стоящего рядом, и назвал мою фамилию: «Мистер Голей» (об этом передает мне пе­реводчик). А.Садат говорит: «Спасибо и Вам» и жмет мне руку. Но все это происходило в начале президентской деятельности Садата. Возможно, позже, когда изменилось его отношение к нам, русским, он мог бы не вспомнить и не заметить русского советника.

За два года пребывания в ОАР отношения советников всех видов и родов войск (ВВС, ПВО, ВМФ, СВ) с аппаратом Главного Военного советника строились на строгом воинском взаимодейст­вии и подчиненности. У Главного Военного советника был штаб,

оперативный отдел, некоторые службы, которым советнический аппарат всех видов ВС был подотчетен. Кроме того был старший советник при начальнике оперативного управления ГШ ОАР, кото­рому мы также обязаны были давать информацию, особенно в во­просах планирования и ведения боевых действий, проведения учений и др.

Мне, как старшему советнику начальника оперативного управ­ления ВВС ОАР, в соответствии с установленным порядком часто приходилось докладывать о действиях ВВС ОАР начальнику опе­ративного отдела ГВС (фамилию забыл), начальнику штаба ГВС генералу Гарееву М.А. Через аппарат ГВС проходили многие во­просы жизни и деятельности советников: итоги боевых действий авиации Египта в этой войне, вопросы снабжения, связь с Москвой и др. Часто доводилось сообщать данные по «ВЧ» в Москву для Главкома ВВС или его заместителей.

Много добрых слов можно сказать о Главном военном совет­нике генерал-полковнике Окуневе Василии Васильевиче, о на­чальнике штаба ГВС генерале Гарееве Махмуте Ахметовиче. В 1997 году я имел возможность быть на презентации книги этого последнего «Маршал Жуков. Величие и уникальность полководче­ского искусства». На преподнесенной мне книге автор оставил свой личный автограф, что является для меня ценным подарком.

За период моего пребывания в Египте с мая 1970 г. по июнь 1972 г. нас дважды посещал Главнокомандующий ВВС СССР, главный маршал авиации Кутахов П.С. каждый раз с группой гене­ралов и офицеров. К встрече мы, конечно, готовились соответст­вующим образом.

Старшему советнику начальника штаба ВВС ОАР генерал-майору авиации Загайному П.А., мне, старшему советнику началь­ника войск связи полковнику Толстому В.Л. приходилось готовить справки-доклады и непосредственно доносить Главкому ВВС о со­стоянии и ходе боевых действий ВВС ОАР. Павел Степанович Ку­тахов подробно вникал во многие вопросы работы советников, планирования боевых действий, взаимодействия нашей авиации с египетской стороной и др. Во время посещения Главкома ВВС с Главным военным советником были согласованы вопросы боевого применения истребительной авиации наших и египетских авиабри­гад по отражению израильской авиации, уточнены зоны боевых действий между ними и др.

Советники ВВС поддерживали тесную связь с руководством и частями наших ВВС, которые выполняли специальное задание в

ОАР. В конце 1969 года в Египет были направлены один истреби­тельный авиаполк - 40 самолетов и 60 летчиков с базированием на аэродромах Бени-Суэйф и Камушин и одна усиленная авиаэс­кадрилья - 30 самолетов, 42 летчика с базированием на аэродро­ме Джанаклис. С февраля 1970 года началось боевое дежурство наших истребителей по прикрытию г. Каира и других важных объ­ектов в Египте. Многие вопросы совместных действий нашей и египетской истребительной авиации, а также советников согласо­вывались и успешно решались с руководством Оперативной груп­пы ВВС в Египте генералами Дольниковым Г.У., Харламовым Л.И., Романенко И.И. и др. Особенно это касалось планов совместных боевых действий, определения зон ответственности за прикрытие воздушного пространства, обнаружения авиации противника на дальних и ближних рубежах, наведения истребителей и др.

Помнится один печальный случай для наших авиачастей, ко­гда были сбиты в воздухе четыре наших истребителя и погибли три летчика. Конкретно об этом случае рассказал в своих воспо­минаниях бывший командир одной из авиабригад полковник, а ны­не генерал-лейтенант авиации Настенко Ю.В. Мне приходится упомянуть об этом случае, так как по указанию ГВС генерал-полковника Окунева В.В. мне совместно с генералом сухопутных войск и представителем египетских ВВС довелось расследовать это происшествие. Мы на машине ГАЗ-69 ездили ночью на пере­довой участок фронта, в район расположения ПН Катамия и другие ближние ПН от Суэцкого канала. О результатах было доложено генерал-полковнику Окуневу В.В. в присутствии генерала Дольни-кова Г.У. Для наших и египетских истребителей это был поучи­тельный печальный урок.

Советники ВВС на всем протяжении пребывания в Египте поддерживали тесную связь с советниками ПВО, возглавляемыми генералами Брюхановым и Бедненко, а также ВМФ, находящимися в Александрии.

Я много раз бывал на командном пункте ПВО и ЗРВ, где по­стоянно осуществлялось боевое дежурство офицерами войск ПВО. Мы были еще там, в Египте, наслышаны об успешных дейст­виях наших зенитно-ракетных комплексов по прикрытию египет­ских объектов и уничтожению израильских самолетов. Безусловно, мы радовались успехам наших собратьев по оружию. Мне, как и другим советникам ВВС, приятно было узнать, что за умелые бое­вые действия многие воины войск ПВО были награждены ордена­ми и медалями СССР, а командиру зенитно-ракетного дивизиона

полковнику Попову К.И. было присвоено звание Героя Советского Союза. Константин Ильич как отважный воин, отличный организа­тор и душевный человек единодушно и по заслугам избран Пред­седателем Совета ветеранов боевых действий в Египте.

В воспоминаниях других офицеров и генералов уже говори­лось о тяжелых условиях жизни в Египте. Непривычные климати­ческие условия, связанные с большой жарой, водой, пищей, вооб­ще специфические для нас особенности жизни и быта - значи­тельно сказывались на состоянии здоровья и работе наших совет­ников и специалистов. Особенно тяжело было нашим женам и де­тям, которые проживали в гостиницах, или отдельных квартирах без кондиционеров. «Хамсин» - мельчайшая песчаная взвесь и пыль по нескольку недель кряду - доставал нас очень сильно. «Рамадан», во время которого египтянам от восхода до захода солнца нельзя было есть, тоже доставлял нам неудобства и отра­жался так или иначе и на нас. Был такой случай, когда мой шофер, египтянин, вел машину голодный, к вечеру ослаб и только случай­но не попал в аварию. Обычно в таких случаях я брал руль и вел машину «Волга ГАЗ-21» сам. Трудности были с питанием, особен­но у наших специалистов, которые были без жен и вынуждены бы­ли часто питаться в египетских столовых с национальной пищей. Я уже отмечал, что у меня надвигался приступ каменной болезни почек из-за малого употребления жидкости.

28 сентября 1970 года скончался президент Египта Гамаль Абдель Насер. Я в это время был дежурным в офисе аппарата со­ветников ВВС. Старший советник Командующего ВВС ОАР гене­рал Яценко позвонил мне и передал распоряжение собрать ночью всех советников. Продолжительное время соблюдался режим по­вышенной бдительности, принимались меры к предотвращению возможных провокаций, было установлено дежурство на пункте управления и в офисе.

К власти пришел Анвар Садат, который, по заключению неко­торых руководителей, по своему характеру и образу действий был очень властный человек, азартный политический игрок. Было про­изведено много арестов среди высших гражданских чинов страны и военных, которые придерживались просоветской ориентации. 6 октября 1981 года Садат был убит во время парада лейтенантом египетской армии, членом исламской секты.

После замены в конце мая 1972 года я продолжал службу на прежнем месте в оперативном управлении Главного штаба ВВС на­чальником одного из направлений, в которое входили авиаобъедине-

ния юго-западной стороны. Приходилось заниматься частями и под­разделениями, находящимися в странах Ближнего Востока. Только в одной Сирии довелось шесть раз побывать в командировке.

Двухлетний опыт пребывания в Египте пригодился мне при дальнейшей службе в оперативном управлении, причем позволил сопоставить ряд событий и ситуаций египетско-израильской войны с нашей Великой Отечественной войной. Исходя из полученного опыта в ОАР, мною был опубликован ряд закрытых статей по во­просам боевой готовности ВВС и роли авиационных штабов.

Читая материалы воспоминаний, отрадно отметить, что мно­гие воины войск ПВО награждены орденами и медалями. Что ка­сается советников ВВС, то этого сказать нельзя. Видимо, не за­служивают добрых слов наши тогдашние начальники, которые не проявили заботы о своих подчиненных, выполнявших интернацио­нальный долг в Египте. Одним утешением многим является Грамо­та Верховного Совета СССР, подписанная М.С.Горбачевым и ме­даль «Воину-интернационалисту», а также запись в военном биле­те, что «находился в распоряжении». «Памятью» еще остается то, что я, полковник Семенко Г.Г., полковник Логачев И.С. и еще не­сколько офицеров-советников ВВС после возвращения из Египта оказались без жен, которые были вместе с нами, но не вынесли тяжелых климатических условий, губительно сказавшихся на со­стоянии их здоровья.

После описанных событий, когда мы, советские офицеры, вы­полняли свой интернациональный долг, защищали дружественную страну и интересы своего государства, прошло тридцать лет. Уже почти все тогдашние молодые офицеры уволились из вооружен­ных сил, перешли в категорию запасников и отставников, постоян­ными спутниками их являются болезни и одиночество, некоторых уже нет в живых.

Но отрадно сознавать, что создан и работает Совет ветеранов боевых действий в Египте, который сплотил бывших солдат, офи­церов и генералов, выполнявших свой долг в дружественной стра­не. Хочется надеяться, что наши встречи, посильная работа по обобщению и распространению боевого опыта прошлых лет, вос­поминания однополчан окажутся интересными и полезными для молодого поколения.

Г.В.Горячкин

СУДЬБА ВОЕННОГО ПЕРЕВОДЧИКА В ЕГИПТЕ

Призванный в ряды Советской армии после окончания Инсти­тута восточных языков (ныне Институт стран Азии и Африки) при Московском университете им. М.В.Ломоносова в качестве военно­го переводчика, я прибыл в Каир 26 августа 1969 года.

В открытую дверь самолета пахнуло августовским зноем. Фор­мальности на таможне Каирского международного аэропорта не за­няли много времени. Путь советских военных в Египет в те дни был отрегулирован и упрощен. Сотрудник штаба Главного военного со­ветника генерала Катышкина доставил нас в скромный отель «Сауд-2» в каирском районе Маср аль-Гедида недалеко от больницы Гелиополис (сейчас этого здания уже нет и в помине), считавшийся временным пристанищем для переводчиков. В дальнейшем они размещались, главным образом, в комплексе отелей «Наср-сити» в районе Мадинат-Наср. Кроме нас, в том же отеле проживали воен­ные специалисты, прибывшие в страну на короткий срок. Помнится, четверо из них обучали египетских солдат и офицеров применению «Малютки», противотанкового управляемого реактивного снаряда.