Теория эволюции как теория оправдания «прогресса в никуда»

Одним из величайших достижений не только европейской науки, но и культуры в целом, считается теория эволюции Дарвина. Теория Дарвина оказалась направленной против любой формы религии, поскольку опиралась всецело на научные факты, отвергая «бесполезную для науки гипотезу Бога». С точки зрения дарвинистов, природа и общество развиваются спонтанно, без какого-либо вмешательства извне. Развитие проходит последовательные стадии: от низшего к высшему, от менее сложного к более сложному и от менее совершенного к более совершенному. Однако не напрасно говорят: всё гениальное просто. Существует также понятие об избыточной сложности. Сложное совсем не означает «более совершенное». Более совершенным в конкретных условиях часто оказывается простое. Теперь задумаемся над тем, что такое движение от низшего к высшему. Представим себе реку, текущую с гор в низину, т.е. сверху вниз. Это – естественное движение воды. Но может ли река течь вспять: из низины в гору, т.е. снизу вверх? Очевидно, что не может, поскольку это противоречит законам природы. Аналогичным образом эволюция природы противоречит законам самой природы и потому запрещена. Эволюцию может осуществить только Бог, Которому всё возможно. Тем не менее последователи Дарвина считают, что понятие эволюции и «понятие Бога» несовместимы.

Считается, что теория эволюции Дарвина опровергает «сказки Библии о сотворении мира за шесть дней». Но это – большая ложь, призванная поссорить науку и религию. По поводу сотворения мира существует множество домыслов и спекуляций, опирающихся на предвзятое, атеистическое и псевдонаучное отношение к Священному Писанию. Желая опровергнуть свидетельство Библии о сотворении мира Богом за шесть дней, опровергают, как правило, не подлинные утверждения Священного Писания, а их произвольную и заведомо ложную трактовку. Сначала приписывают Библии те или иные суждения, которых там нет, а затем эти суждения благополучно опровергают. И хотя библейские тексты действительно нуждаются в определённой интерпретации, она должна быть добросовестной, честной и компетентной. Интерпретатор обязан иметь не только научную, в том числе и лингвистическую, подготовку, но и подготовку духовную, религиозную и философскую.

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош: и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один».²⁴⁸ Пытаясь осмыслить этот текст через упрощённую интерпретацию, толкователи Библии невольно «впадают в ересь», причём это случается как с «правоверными атеистами», так и с глубоко верующими христианами.

Первая ошибка была допущена ещё древними толкователями Библии и сводилась к тому, что кроме мира земного иных миров Бог не создавал, поскольку об этом нет никакого упоминания в Священном Писании. Отсюда делается вывод, что мир, созданный Богом, конечен, и за его пределами ничего нет. Эту точку зрения наряду с древними иудеями разделяли такие разные по своему мировоззрению теоретики космологии, как Папа Пий XII и советские академики В.Л.Гинсбург, Я.Б.Зельдович, Г.И.Наан. Но, во-первых, такая трактовка не является бесспорной ни с религиозной, ни с логической точки зрения, и, во-вторых, тезис о конечности созданного Богом мира противоречит убеждённости христиан во всемогуществе Бога. Всеблагой, всемогущий и бесконечно совершенный Творец не стал бы ограничивать Себя созданием конечного и тем самым несовершенного мира, ибо это противоречит Его Сущности. Поскольку Бог сотворил материальный мир, этот мир, при всей своей ущербности, должен нести на себе неизгладимую печать Совершенства Бога, т.е. содержать в себе такую сторону, которая абсолютно совершенна. Отчасти такой стороной сотворённого мира являются его законы, которым подвластно всё существующее, включая человека. Вместе с тем законы мира выражают не столько совершенство Творца, сколько Его Мудрость, Софию. Бесконечное совершенство Бога в абсолютном значении этого термина проявляется в бесконечности материального мира. Таким образом, созданный Богом материальный мир должен быть по необходимости бесконечным. Сомневаться в этом, значит сомневаться в бесконечном всемогуществе Творца.

Удивительным образом эту же позитивную логику, изменив только терминологию, использует и диалектический материализм, утверждая, что материальный мир бесконечен и что в любой точке бесконечного мира действуют одни и те же законы. Разумеется, проверить действие физических и иных законов на бесконечности невозможно, в их универсальность можно только верить. Это как раз и обнажает тот исторический факт, что наука родилась в недрах религиозного и мистического сознания древности, пытающегося несовершенство своего духовного видения мира компенсировать опорой на разум. Но и позже, когда наука, окрепнув, вступила в противоборство с религией, желая отстоять свою полную независимость, истинным осталось утверждение, что без религиозной веры в высшую мудрость мировых законов, а тем самым и без прочного религиозного фундамента никакая наука обойтись не может. Не говоря уже о том, что, порвав с религией, наука принесла человечеству немало страданий.

Вторая ошибка толкователей Библии принадлежит атеистам, утверждающим, что бесконечный материальный мир существует вечно и не нуждается в Творце, поскольку материя несотворима и неуничтожима. По их мнению, земной мир, являясь частью всего бесконечного мира, также не может быть сотворён. Эта точка зрения, именуемая научной, на деле таковой не является и никак не подкреплена научными данными. Дело в том, что, если бесконечный материальный мир состоит из отдельных, конечных и не взаимосвязанных друг с другом систем, эти системы неизбежно разрушат друг друга. В лучшем случае подобный мир мог бы существовать только как хаос. Наука же, напротив, констатирует удивительно стройный мировой порядок, что при данных гипотетических условиях совершенно невозможно. Если же бесконечный материальный мир представляет собой единую систему, это также ставит науку в тупик, поскольку наука категорически отрицает саму возможность существования бесконечных физических систем. Тем самым вопрос о Творце мира не снимается, а переносится в другую плоскость, т.е. становится вопросом о Творце мирового порядка. Фактически наука установила два взаимоисключающих, но в равной степени неопровержимых постулата: «мир существует» и «мир не может существовать». Об этом же говорят космологические антиномии Канта, которые ошибочно трактуют как невозможность логически доказать конечность либо бесконечность мира в пространстве и во времени. На самом деле Кант логически доказал именно невозможность существования мира ни в конечном, ни в бесконечном варианте. Остаётся констатировать, что мир существовать не может, следовательно, его бытие есть чудо, сотворить которое мог только Бог. Чудом является не только сотворение мира, но и его благополучное пребывание. В Священном Писании нет прямого указания на то, что Бог создал именно бесконечную Вселенную, поскольку бесконечность не принадлежит человеку, но принадлежит только Богу. Конечный человек «не вписывается» в бесконечный мир, всегда оказываясь «по ту сторону бесконечности», т.е. вне мира. В бесконечном мире, в отличие от мира людей, нет периферии, здесь все точки равноправны, каждая являясь центром мира. Поэтому находиться в центре бесконечного мира означает находиться сразу во всех точках мирового пространства в любой момент времени, что свойственно только Богу, Который есть духовный центр мира. Человеку этого не дано, но человек может приобщиться Богу и через Него преодолеть бренный и ущербный, конечный человеческий мир и войти в вечный и бесконечный мир Духа. Только приблизившись к Богу, человек становится естественным центром земного, а затем и космического мира, поскольку именно через человека Господь одухотворяет материю.

Когда сказано, что в начале сотворил Бог небо и землю, имеется в виду, что был сотворён мир небесный и мир земной, духовный и материальный, мир ангелов и мир, предназначенный для человека. Мир небесный был создан одномоментно. Мир земной как бы рождался самостоятельно из первобытного хаоса, названного «водой», но под руководством Бога и с помощью ангелов. В этом можно видеть указание на эволюцию природы, направляемую и контролируемую Богом. Поэтому шесть дней творения означают шесть эпох различной продолжительности.

«Дух Божий носился над водою» – не совсем корректный перевод. Дух Божий не «беспорядочно носился» над хаосом и тьмой бездуховного материального мира, но «обволакивал любовью» бесформенный и бессодержательный первоначальный хаос, стремясь придать ему направленное стремление стать космосом, т.е. организованной материей, способной в перспективе принять в себя Дух Божий. Водой здесь названо не химическое соединение, которого ещё не могло быть, а так называемая «чистая материя», своей бесформенностью и абсолютной текучестью подобная воде. Уместно вспомнить гераклитовское: «всё течет, всё изменяется», так что «нельзя дважды войти в одну и ту же реку».

Бог создал свет и отделил свет от тьмы, и назвал свет днём, а тьму ночью. Здесь речь не идёт о солнечном свете, возникшем якобы раньше самого солнца. Здесь слова Бога следует понимать как «да будет свет в конце тоннеля», т.е. да сбудется надежда на светлое будущее мира. Слово Божее о неизбежности победы живого Духа над мёртвой материей осветило первобытный хаос мира и дало направление его развитию, или даже рождению, поскольку сотворённый мир ещё не родился, как не родился ребёнок, пока он формируется в утробе матери. Свет – будущее мира, тьма – его прошлое, исходное состояние. Свет отделён от тьмы, будущее отделено от прошлого. Будущее мира созидается на Небе, в мире ангелов, и постепенно «опускается на землю», формируя материальный мир, не только земной, но и космический, преодолевая «царство тьмы», распространяя на землю небесное «царство света».

«И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день вторый».²⁴⁹ Здесь опять-таки «вода» – образ неустойчивой, саморазрушающейся материи, не способной к созиданию, ибо материя – лишь мёртвый материал, который нужно сначала сформировать в виде «первичных кирпичей», неделимых атомов, из которых можно строить мир. Но прежде необходимо было создать «твердь неба». Это – не Небо как мир ангелов, а «второе небо», небо материального мира. Это не материя, но и не пустота, а совокупность законов мироздания, данных Богом. Прежде всего законов физических, определяющих пространственные отношения между землёй и остальным космическим миром. С точки зрения физики это пространство.

Пытаясь понять, что такое пространство и время, один из отцов-основателей диалектического материализма высказал очень любопытное суждение: «в мире нет ничего, кроме движущейся материи, которая не может двигаться иначе, чем в пространстве и во времени». В этом высказывании, давно превратившимся из гипотезы в аксиому, имеется логическое противоречие. С одной стороны, кроме материи в мире ничего нет. С другой же стороны, здесь же утверждается, что существует материя и существует пространство-время, в которых материя движется. Поскольку пространство и время существуют наряду с материей, они нематериальны по определению. Следовательно, в мире существует не одна только материя. Пытаясь выбраться из этой логической ловушки, диалектический материализм утверждает, что материя и пространство-время друг без друга не существуют. Но это ничего не меняет. Получается, что пространственно-временной континуум – своеобразный кувшин, содержанием которого является материя. Кувшин не может быть пустым, а материя не может из него вылиться, поскольку выливаться некуда: пространство и время так же бесконечны, как и материя. Не спасает материалистический подход и утверждение, что пространство и время – не самостоятельные сущности, а лишь формы бытия материи либо формы её движения. Как известно, материализм утверждает, что пространство и время, как и материя, обладают своими особыми свойствами. Пространство протяжённо, симметрично, трёхмерно. Время обладает длительностью, одномерностью, асимметричностью, необратимостью, однонаправленностью. Пространство и время неразрывно связаны с материей и движением, но не растворяются в них, оставаясь самостоятельными сущностями, отличающимися от материи. Можно сказать, что пространство и время – нематериальная сторона материального мира, созданного Богом.

Великий Ньютон называл пространство «чувствилищем Бога», но его можно определить и как Премудрость Бога, София. Пространство и время не являются пустыми, даже если абстрагироваться от материального наполнения. Выражающаяся в них Премудрость Бога представляет собой «законодательное поле», формирующее физические поля, защищающие землю от разрушительного воздействия космического хаоса. Это «законодательное поле», являясь абсолютным пространством, организует окружающее землю относительное пространство, обеспечивая твёрдые законы, позволяющие устойчиво существовать любым земным и космическим объектам, движущимся в пространстве и во времени по заранее заданным орбитам или жизненным путям. Абсолютное нематериальное пространство, или «второе небо», названо в Библии небесной твердью, поскольку нет ничего твёрже законов мироздания, установленных Богом.

Время можно определить как волю Бога, направленную на поэтапное рождение и развитие мира. Поэтому можно согласиться с убеждением Ньютона, что время и пространство, в отличие от материального мира, не созданы Богом, а являются атрибутами Творца Вселенной, выражая Его мудрость и волю. Если это так, то мир находится в Лоне Бога, которое мы называем пространственно-временным континуумом, и это есть ковчег спасения и сохранения мира и человека в нём. Принято считать, что время течёт от прошлого к будущему, поскольку именно в этом направлении протекает наша жизнь. На самом деле наша жизнь никуда не течёт. Мы постоянно находимся в настоящем и не можем вырваться из него ни в прошлое, ни в будущее. Наоборот, время течёт сквозь нас. Будущее постоянно переходит в настоящее и через него уходит в прошлое. Приходя к нам, будущее не отменяет настоящее, а изменяет его. Правомерно утверждение, что будущее изначально запрограммировано в нас и, в конечном счёте, определяет нашу жизнь. Поскольку в нас заложена Создателем свобода воли, мы можем этому сопротивляться, однако это даёт сбой в нашем генетическом коде, восстановить который иногда оказывается возможным только после нашей физической смерти, ибо душа человеческая бессмертна и наше истинное будущее – по ту сторону земной жизни. Неправда, будто в результате физической смерти человек переходит из настоящего в прошлое. На самом деле мы переходим в иной мир, где нет времени, но есть непреходящая вечность.

«И сказал Бог: да соберётся вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землёю, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду её, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий».²⁵⁰ Отныне неустойчивая текучая материя земли становится твёрдой субстанцией, веществом, которое может быть и текучим, но не в прежнем виде, а в виде воды как жидкости. Вода земная, в отличие от небесной «мёртвой воды», приобретает новое качество, становится «живой водой». Оплодотворённая этой живой водой, твердь земная из порождённой становится порождающей, производящей траву и дерево, сеющие семя по роду своему. В этом процессе твёрдое вещество трансформируется в сообщество живых организмов, наделённых способностью размножаться под воздействием световой энергии солнца, «овеществляющейся» в растительных организмах.

«И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, для отделения дня от ночи, и для знамений, и времён, и дней, и годов; И да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, управляющее днём, и светило меньшее, управляющее ночью, и звёзды; И поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю. И управлять днём и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвёртый».²⁵¹ В «Откровении Иоанна Богослова» показано, что солнечный свет не идёт ни в какое сравнение со светом небесным, поскольку Царство Небесное, ожидающее человечество в конце его земной истории, не нуждается ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо «слава Божия освещает его, и светильник его – Агнец».²⁵² Солнце и луна – светильники временные, несовершенные, но необходимые для зарождения жизни на земле и для поддержания жизни в борьбе со смертью, ибо жизнь приносит в мир свет, а смерть рождает тьму.

Наука установила, что жизнь на земле, прежде всего растительная, возникла под воздействием солнечного света. Вместе с тем в Библии утверждается, что растительность появилась на земле ещё до того, как солнце и луна были поставлены Богом на тверди небесной. Казалось бы, между наукой и религией по данному вопросу возникло неразрешимое противоречие. На самом деле никакого противоречия нет. Следует обратить внимание на то, что солнце и луна существуют в двух ипостасях: как самодостаточные небесные тела и как «светильники» для земли. Солнце излучало свет в мировое пространство и до четвёртого дня творения, но не могло быть даже замечено с земли. Как «светильники», дающие земле достаточно света и видимые с её поверхности, солнце и луна были «помещены на небе» именно в четвёртый день творения, когда размножившиеся по всей земле растения, используя энергию очень слабого, рассеянного солнечного света, очистили земную атмосферу и прояснили небесный свод. «Прорвавшись» с помощью жизнедеятельности растений сквозь блокирующий сверхплотный атмосферный покров земли, разрушив его и заменив животворящей атмосферой, насыщенной кислородом, солнце и луна изменили весь облик земли через управление дневной и ночной, месячной и годичной циклической жизнью земной природы, органической и неорганической.

«И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землёю по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду её. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый».²⁵³ В очищенной атмосфере, насыщенной кислородом и солнечным светом, стало возможным существование не только органической растительной жизни, но живой души, свободно перемещающейся в пространстве, наделённой чувствами и желаниями. Живые души были произведены «живой водой» по слову Божьему. Сначала вода произвела рыб, затем от них произошли пресмыкающиеся, а позже – птицы. Пресмыкающиеся смогли выйти из воды и населить сушу, поскольку обладали способностью дышать воздухом. Двоякодышащие рыбы, имея и жабры, и лёгкие, воспользовавшись приливами и отливами, следовательно, помощью луны, получили возможность попеременно жить в воде и на суше. Рыбы, не имеющие плавников, остались на суше пресмыкающимися. Рыбы, обладающие плавниками, освоили воздушный океан, поскольку оказалось, что в нём можно «плавать» не хуже, чем в океане водном, с помощью плавников, ставших крыльями. Кстати, вопрос о происхождении птиц вызывает наибольшие споры в научном мире. Существуют две основные теории происхождения птиц. Первая – что птицы «оторвались от земли», то есть эволюционировали от наземных динозавров. Вторая – что птицы «спустились с деревьев», эволюционировав от небольших лазающих рептилий. Сторонники обеих теорий в пух и прах разбивают аргументы противной стороны. Факты ясно свидетельствуют, что в этом смысле правы и те, и другие: птицы не эволюционировали ни от наземных динозавров, ни от древесных рептилий; птицы вообще ни от кого не эволюционировали – они всегда были птицами! Всегда, т.е. с тех пор, как Бог повелел стать птицами некоторым рыбам, «переселившимся» из водного океана в океан воздушный.

В Библии ничего не говорится о воздушном океане, но сказано: да полетят птицы по твёрди небесной. И это не оговорка или неточность, а свидетельство того, что земля, развиваясь по установленным Богом законам, перестала быть частью Космоса, «второго неба», в то время как это второе небо, участвуя в процессах, происходящих на земле, становится «частью земли», её отдалённой периферией. Птицы полетят по тверди небесной, потому что атмосфера земли заполнила часть ближнего космоса. И человек, как царь природы, обязательно будет царствовать над космосом, как над землёй, передвигаясь по тверди небесной так же свободно, как по тверди земной. Птицы для того и созданы, чтобы показать человеку дорогу в космос. В этом проявляется своеобразный геоцентризм Библии, который правильнее определить как антропоцентризм. Этим обусловлено и то обстоятельство, что процесс сотворения мира, ставшего миром человека, описан в Библии так, как его можно было бы наблюдать с поверхности земли. Библия не просто сообщает нам факты, но делает нас свидетелями этого процесса.

«И сказал Бог: да произведёт земля душу живую по роду её, скотов и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по подобию Божию сотворил его мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу. И стало так. И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестый».²⁵⁴

Дарвин утверждал: поскольку на Земле произошли и продолжают происходить систематические изменения, то жизнь на Земле тоже должна изменяться, иначе бы она прекратилась. Природа предоставляет бесконечное количество примеров случайных наследственных изменений, которые возникают вне зависимости от их биологической пользы. Плодовитость живых существ ведет к непрекращающейся борьбе за существование – в такой борьбе выживут особи с благоприятными изменениями, а менее удачливые погибнут. Хотя каждое изменение более или менее незначительно, их последовательное накопление от поколения к поколению ведёт к переменам, которые уже нельзя назвать незначительными.

Принято считать, что теория Дарвина целиком и полностью опирается на научные факты, а тем самым и на опытное знание. На самом деле это невозможно, поскольку опыт не только отдельного человека, но и всего человечества, включая донаучный период, насчитывает всего несколько тысячелетий, а теория Дарвина охватывает миллионы лет, недоступные никакому опыту. Поэтому Дарвин и его последователи вынуждены использовать методы, применяемые в криминалистике, когда нужно доказать виновность подозреваемого или, наоборот, подтвердить его алиби. Например, дарвинизм утверждает, что и гомология передних конечностей, и идентичность эмбрионов – это всё «отпечатки пальцев», «следы крови», опровергнутые алиби, в смысле непричастности эволюции. Если собрать вместе все улики, «дело об эволюции» предстаёт как на ладони. Улик действительно много, но все они косвенные, на основании которых ни один независимый и непредвзятый суд присяжных не сможет вынести обвинительный приговор подсудимому. Но в том-то и дело, что «суд дарвинистов» не может не быть непредвзятым, ибо подходит к делу с заранее заданных позиций материализма. Главный принцип современной науки – методологический материализм, при котором мироустройство объясняется с помощью наблюдаемых и поддающихся проверке естественных механизмов. Отсюда следует, что дело не в научных фактах, а в материалистических правилах игры, в соответствии с которыми эволюционисты интерпретируют все факты.

Мутации – неотъемлемая часть теории эволюции, но мутации могут лишь уничтожать признаки. Они не приводят к возникновению новых признаков. Напротив, биологи зарегистрировали много признаков, появившихся в результате точечных мутаций (изменения в строго определенном месте ДНК организма) – например, приобретение бактериями невосприимчивости к антибиотикам. Речь, однако, идёт не о новых признаках, а о новой генетической информации. Не известно ни одного случая, когда устойчивость к антибиотикам появилась бы у бактерий вследствие приобретения новой информации. Зато есть несколько объяснений того, что потеря информации способствовала появлению такой устойчивости. Правомерно также утверждение, что паразитизм появился в результате потери генетической информации, необходимой для синтеза основных питательных веществ.

Изменения в изолированной популяции будут накапливаться, и если они окажутся настолько значительны, что особи изолированной группы потеряют способность к спариванию с особями основной популяции, то новая группа приобретёт репродуктивную изоляцию и станет новым видом. Креационисты, критикуя теорию эволюции, отмечают, что аллопатрическая модель (изоляция как пусковой механизм видообразования) может служить объяснением возникновения разных рас. После того, как Бог смешал языки строителей Вавилонской башни, люди перестали понимать друг друга и рассеялись по всей земле. Разумеется, группы людей не изолированы репродуктивно и остаются единым биологическим видом. Креационисты также отмечают, что гористая местность, куда пристал Ноев Ковчег, – идеальное место для территориальной изоляции. Это привело к тому, что после Потопа из сравнительно небольшого количества(около 8000) родов наземных позвоночных появилось множество разнообразных видов вследствие раскола групп с изначально высоким потенциалом генетической изменчивости.

Дарвин оспаривает утверждение Библии о том, что Бог создал мир совершенным. «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма».²⁵⁵ По Дарвину – мир ужасающе несообразен. Секрет естественного отбора в том, что мутация вездесуща, и в борьбе за существование проигравших гораздо больше, чем выигравших. Кроме того, победа не всегда выглядит «элегантно». Например, есть такая разновидность осы – «наездник», которая откладывает яйца в гусеницу, и, когда личинка растёт, она поедает несчастную хозяйку, но так, чтобы гусеница оставалась как можно дольше живой. Восприимчивость Дарвина к страданиям простиралась за пределы осознания человеческих несчастий, он сострадал несчастьям, выпадающим на долю животных. Впрочем, и в Библии немало сказано о несовершенстве мира, прежде всего в сфере человеческих отношений. В иудаизме есть понятие «правоверные оставшиеся». Ещё со времён Авраама еврейская история предсказана как путь, на котором будут лишения и боль, но оставшиеся выживут. Суть в том, что Бог предпочтёт нескольких, кто верит в Него, а не многих, кто поклоняется Ему из страха. Эта концепция еврейской религиозной эволюции удивительно схожа с дарвинистским механизмом эволюции в природе. Можно говорить о том, что мысль об угодных Богу, восстающих из-под обломков, гораздо больше соотносится с еврейской философией, чем радужная картина всего сущего, созданного идеально соответствующим своему месту. В Библии, однако, подчёркивается, что несовершенство мира не является изначально заданным, а внесено в мир падшим человеком. Несовершенен прежде всего человек, подпавший под влияние сатаны. Это касается даже Богоизбранного народа, не находящего силы преодолеть в себе приобретённые от сатаны пороки, закреплённые на уровне инстинкта.

Дарвин и его последователи распространяют теорию эволюции не только на природу, но и на общество. Этот тезис оспаривает Ф.М. Достоевский. С точки зрения Достоевского, к обществу понятие прогресса неприменимо, поскольку общество в результате грехопадения человечества находится в противоестественном состоянии и потому не может развиваться естественным путём. Отсюда – многочисленные революции, прерывающие плавный, поступательный ход развития общества. Это прежде всего относится к европейскому обществу, увлечённому теорией общественного прогресса, в том числе и в области нравственности, и пытающемуся навязать свой «прогрессивный» образ жизни остальному миру. Анализируя характер предложенного миру общественного прогресса, следует учитывать то обстоятельство, что падшее общество тяжело больно, и что прогресс болезни часто принимают за прогресс общества. И этот затянувшийся болезненный процесс необходимо остановить, пока не грянула неотвратимая катастрофа.

С одной стороны, в порочном обществе не может быть социального мира, но, наоборот, обязательной является война всех против всех, что получило в европейской общественной науке наименование классовой борьбы. С другой же стороны, все эти враждующие вплоть до смертоубийства классы и социальные группы вынуждены объединяться в своей неправой борьбе против Бога и Его законов, предпочитая жить по собственным законам, внушённым людям сатаной, в чём они, разумеется, не желают признаваться даже самим себе и протестуют, когда эту истину пытается донести до них Достоевский или кто-либо ещё.

Одним из таких «законов», изобретённых человечеством, но далёких от действительности, как раз и является теория эволюции. Смысл этой богоборческой теории заключается в том, чтобы «научно доказать», что человека создал не Бог, а природа, и именно природе человек обязан сомнительным статусом «высшего животного», поднимающим человека над природой. Достоевский, исходя из православного взгляда на сотворение природы и человека Богом, вовсе не отрицает факт изменения и развития в природе и обществе, полагая, что сама теория эволюции извращает эти факты. Об этом говорят и многие православные мыслители. «Но дело даже не в том, что многие современные учёные категорически не приемлют теорию эволюции. В конце концов, любому здравомыслящему человеку должно быть ясно, что даже окончательно, казалось бы, установленный научный факт – вещь весьма относительная: если что и эволюционирует и видоизменяется в этом мире, так это научные взгляды, причём с такой скоростью, что заметить это не составляет труда».²⁵⁶ Наука не в состоянии отрицать и тот очевидный факт, что никто и никогда не наблюдал изменение видов, о котором говорит Дарвин. И вовсе не потому, что для подобных процессов требуются миллионы лет, а потому, что такие изменения невозможны естественным путём. Те миллионы лет, которыми оперирует наука, независимо от того, были они или нет, на самом деле служат лишь прикрытием, выводящим её за пределы всякой конструктивной критики. То обстоятельство, что так называемый закон эволюции не может быть ни доказан, ни опровергнут, говорит о том, что это – не естественнонаучная теория, а философское обобщение, или допущение, сделанное с атеистических и материалистических позиций.

Казалось бы, в пользу этой философской теории говорит тот твёрдо установленный факт, что наука имеет дело с последовательно усложняющимися видами живых организмов. Однако, во-первых, отсюда никак не следует, что все эти виды произошли друг из друга путём усложнения, и, во-вторых, твёрдо установленный закон сохранения видов прямо запрещает подобную эволюцию. Между прочим, в Библии этот парадокс разрешается очень просто, через указание, что сама жизнь и все виды живых организмов возникли не в силу неких непонятных и необъяснимых законов природы, что невозможно, а благодаря воле Бога, ибо для Бога нет ничего невозможного.

Многие исследователи, в том числе и пытающиеся оставаться на христианских позициях, рассматривают первую главу «Бытия» как описание эволюции природы, поскольку, согласно Библии, земля произвела растительность, вода – рыб и пресмыкающихся и т.д. Если понимать эволюцию в её исконном латинском значении как «развёртывание», то это действительно эволюция, но не как естественный природный процесс, а как процесс постепенного творения мира Богом, развёртывающийся во времени. Высшие организмы не эволюционировали из низших, а создавались Богом на основе низших, чтобы сохранить их единство и преемственность. Божий мир должен быть единым, и он таким и создавался. Этот процесс, ошибочно понятый Дарвином как естественная эволюция, завершился созданием человека, поскольку ради человека и был задуман Богом. В пользу естественного происхождения человека из низших животных видов, казалось бы, говорит то обстоятельство, что, развиваясь в утробе матери, будущий человеческий организм последовательно проходит ряд стадий, свойственных низшим животным. Но этому есть вполне естественное объяснение, никак не связанное с дарвиновской теорией эволюции. В результате постоянного обмена веществ природа оказывается общим телом всех живых организмов, включая и человека. В утробе матери происходит «строительство нового организма» из общего природного материала. Вполне логично предположить, что единая природа земли обладает «генетической памятью» и в процессе созидания нового организма «строит высшее на базе низшего, поэтапно реализуя варианты, до тех пор, пока новый организм не будет соответствовать материнскому. Это можно определить как «внутриутробную эволюцию», механизм которой заложен в природу Богом. Аналогичным образом можно объяснить рудиментарные изменения в организме, вызванные генетическим сбоем, например, в результате радиоактивного облучения.

В настоящее время процесс, который можно было бы назвать эволюцией, нигде не наблюдается. Специалисты в области космологии, однако, утверждают, что наблюдают эволюцию всего космоса, но это – всего лишь гипотеза, которую невозможно подтвердить хотя бы потому, что предполагаемая эволюция может быть заметна только в масштабах миллионов лет. Человек таким временем, разумеется, не располагает. Единственно, чем располагают сторонники космической эволюции, это некоторые научные факты, произвольно трактуемые ими в пользу своей теории. Однако для своего объяснения эти факты вовсе не нуждаются в привлечении подобных теорий, а говорят лишь о естественном рождении, развитии и гибели «космических организмов» различных масштабов, между которыми происходит такой же естественный процесс обмена веществ, как и в живых организмах земли. Даже знаменитые космологические теории «расширяющейся Вселенной» и «большого взрыва» не являются твёрдо установленными научными фактами, а всего лишь красивыми гипотезами, не исключающими и других гипотез, в том числе и противоположных. Они лишь косвенно свидетельствуют в пользу указанных теорий. Известно, однако, что косвенные свидетельства не примет в качестве доказательств ни один беспристрастный суд. Это указывает на то, что космологи устроили космосу как творению Божию «суд с пристрастием», что несовместимо с подлинной наукой. В данном случае речь может идти о развитии, но не об эволюции космического мира, в той же степени, в которой нельзя говорить об эволюции развивающегося человеческого организма от младенчества к старости, от рождения к смерти. В обоих этих случаях развитие – это самореализация организма, но не переход его в некий другой организм. Поэтому возводить превратно понятую эволюцию в универсальный закон вселенной не было и нет никаких оснований.

Теорию эволюции европейская наука распространила и на общество, назвав её теорией общественного прогресса. Собственно говоря, теория эволюции для того и создавалась, чтобы обосновать самодостаточность человечества, якобы не нуждающегося в «гипотезе Бога», как об этом с гордостью заявляют европейские учёные. Это есть ничто иное как «бунт твари против своего Творца». Это – тема, много внимания которой уделил Достоевский, не принимающий теорию общественного прогресса. Европейцы убеждены, что общество развивается от низших форм к высшим, и что именно европейское общество находится на вершине общественного прогресса. Достоевский убеждён, что европейское общество тяжело больно, а общественный организм, поражённый болезнью, не способен прогрессировать. Прогрессировать может либо болезнь, либо процесс выздоровления. В Европе прогрессирует болезнь безнравственности и бездуховности. Европейцы же за прогресс общества принимают процесс накопительства материальных ценностей, за который приходится платить очень высокую цену: массовую гибель человеческих душ, переходящих из разряда духовных существ в разряд «высших животных», а затем и угрозу гибели всего живого на земле. Достоевский с сожалением отмечает, что инфекция бездуховности, занесённая гнилыми Западными ветрами, проникла и в Россию, заражая прежде всего тех, кто отпал от православия, но он надеется, что свойственный православной России иммунитет против подобных болезней и помощь Господа гарантирует обязательное выздоровление. Предвидит Достоевский и то, что болезнь может затянуться, нанеся немалый ущерб духовному здоровью нации. Чтобы уменьшить тлетворное влияние Запада на духовную жизнь России, Достоевский призывает не следовать «мудрым европейским теориям, не принимать на веру европейские новейшие научные концепции, касающиеся жизни общества и человека, а рассуждать как православные христиане. Показывая пример этого, Достоевский вносит значительный вклад в становление новой, национальной философии, формирующейся на основе православного богословия, философию жизни, а не отвлечённого мышления, сдерживаемого деспотическими рамками жёстких абстрактных схем, каковой Достоевский считает ложную философию Европы.

Достоевский, придерживаясь святоотеческого православного мировосприятия, утверждает, что нельзя быть уверенными в истинности всего того, чему учит наука, и не только в том случае, когда данные науки расходятся со святоотеческими постулатами, но и во всех остальных случаях, поскольку новые научные теории слишком часто опровергают прежние. Поэтому нельзя бездумно следовать «мудрым мирским теориям», как то учит Священное Писание. «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «уловляет мудрых в лукавстве их». И ещё: «Господь знает умствования мудрецов, что они суетны».²⁵⁷ Достоевский последовательно проводит мысль о необходимости очистить ум от всяческих европейских концепций, научных, философских и богословских, сверяя их с истинами Священного Писания и святоотеческой литературы, что он и делает. Его творческая лаборатория – не кабинет «просвещённого европейца», а скромное жилище православного христианина, где он постоянно обращает свои мысли к Богу. Это позволяет ему создать, в противоположность ложной философии, изобретённой на Западе, новую философию, основанную на православном богословии, философию жизни, не нуждающуюся в принудительных, мёртвых и абстрактных схемах, оторванных от жизни, как у Гегеля, а за ним и у Маркса, а непроизвольно вырастающую непосредственно из живой ткани человеческого универсума, исследуемого Достоевским в литературных произведениях и отчасти в политических статьях. Термин «живая ткань человеческого универсума» не использовался Достоевским, но очень хорошо выражает способ существования человеческого сообщества и метод его исследования, предложенный Достоевским в своих романах. Европейская наука, в том числе и философия, исследует формы человеческого общежития, но не саму жизнь. Достоевский показывает, что эти формы лишь организуют до некоторой степени ту внутреннюю структуру человеческого бытия, которую как бы «ткут» человеческие души, сплетаясь в своём взаимодействии в причудливые узоры, понять которые не может никакая наука, но только истинное, т.е. православное богословие, позиции которого Достоевский последовательно и активно отстаивает.

Называя европейскую науку лженаукой, а европейскую философию ложной философией, Достоевский вовсе не отрицает их конкретные и весьма значительные достижения, в том числе и великие открытия, но протестует против их общего направления, враждебного человеку, несмотря на провозглашённый гуманизм, безрелигиозный, а потому и безнравственный. Провозглашённая новая гуманистическая нравственность призвана лишь регулировать отношения между человеком и обществом, но не между человеком и Богом. Поэтому это нравственность человеческого стада, а не сообщества духовных личностей. И этот свой отход от духовности к животности европейская наука пытается оправдать, определив человека как высшее животное. Это – прямой вызов Богу. Известно, что стадо животных не нуждается в Боге. Оно самодостаточно и в нём есть ведущие и ведомые. Тем более человек с его умственными способностями вполне может обойтись без Бога, устроив свою жизнь по законам разума, а фактически – по законам стада. Таким оказался идеал европейского общества, что и отмечает Достоевский. И этот идеал должен был получить обоснование в науке, которая тем самым выполняет определённый социальный заказ. В условиях, когда европейское христианство оказалось расколотым, наука взяла на себя роль объединителя общества на разумной основе. Но это означает лишь то, что она выполняет социальный заказ не тех или иных групп, а всего общества, погрязшего в грехах и пороках. С одной стороны, в порочном обществе не может быть социального мира, но, наоборот, обязательной является война всех против всех. С другой же стороны, все эти враждующие вплоть до смертоубийства классы и социальные группы вынуждены объединяться в своей неправой борьбе против Бога и Его законов, предпочитая жить по собственным законам, внушённым людям сатаной, в чём они, разумеется, не желают признаваться даже самим себе и протестуют, когда эту истину пытается донести до них Достоевский или кто-либо ещё.

Новейшие концепции исторического прогресса полностью отбрасывают важнейшую, с точки зрения Достоевского, проблему «человек и Бог», опираясь на данные естествознания, интерпретируемые с предвзятых атеистических позиций. В первую очередь это касается точки зрения на эволюцию природы, которая продолжается столь же естественным прогрессом общества, являющегося вершиной общего эволюционного процесса. В результате этого общего стремления европейской науки «исключить Бога из жизни мира» родилась теория Дарвина об эволюционном развитии живой природы путём естественного отбора. Это учение европейские социологи распространили и на общество, утверждая, что не только новые, более совершенные виды живых организмов возникают через естественный отбор уже существующих видов, но и новые, более прогрессивные общественные системы имеют аналогичное происхождение. В результате естественного отбора побеждают более сильные и более совершенные организмы, в то время как слабые и плохо приспособленные вымирают либо вынужденно совершенствуются, давая начало новым видам. Достоевский с гневом обрушивается на так называемую «науку», оправдывающую подавление и гибель слабых через естественный отбор и борьбу за существование. Уж если бороться за существование, то всем вместе, поддерживая друг друга, а не истребляя себе подобных, в конечном счёте – самих себя. Наука говорит: общество прогрессирует от низших форм к высшим, и для этого прогресса необходимо отбрасывать то, что делу прогресса не отвечает, необходимы и неизбежны жертвы, чтобы общество развивалось естественным образом. «Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год… куда-то… к чёрту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать. Процент! Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Сказано, процент, стало быть, и тревожиться нечего. Вот если бы другое слово, ну тогда… было бы, может быть, беспокойнее…».²⁵⁸ Поэт «пролетарской революции» начала XX века В.В. Маяковский, не верящий не только в Бога, но и в науку, выражался проще, не заботясь о том, как его поэтические опусы воспримет человечество:

Мы тебя доканаем, мир-романтик!

Вместо вер – в душе электричество, пар.

Вместо нищих – всех миров богатство прикарманьте!

Стар – убивать. На пепельницы черепа.

                («150000000», 1918)

Подобные теории и даже ощущения не имеют нравственных оправданий и, следовательно, не могут иметь и никаких других оправданий, выполняя лишь социальный заказ тех, кто находится на вершине власти и, соответственно, «на вершине эволюционного процесса». На основании этой «научной теории» Западная цивилизация присвоила себе «право силы», якобы полученное в результате естественного отбора среди существующих цивилизаций и общественных систем. Это самонадеянное убеждение легло в основу европейской колониальной политики последних веков. В ХХ веке это право осталось за США, самой сильной страной западного мира. Однако подобная гипотеза, возведённая в ранг неопровержимой научной теории, не имеет и не может иметь никакой доказательной базы ни по отношению к обществу, ни по отношению к природе.

Важным является и то обстоятельство, что природные и социальные системы резко различаются по своему происхождению, что обусловливает различие их определяющих свойств. Чтобы это понять, нужно верить Богу, а не атеистическим теориям. Бог создал природу и создал человека, но не создавал общество. Общественные отношения создали сами люди, и не по тому образцу, который был предложен Богом, а по внушению сатаны, поскольку общественные отношения создавали не те люди, которых создал Бог, а люди грешные и порочные, совращённые сатаной. Тем самым люди стали заложниками созданных ими неправедных общественных отношений, и это обстоятельство не даёт им возможности вернуться к образу жизни, достойной человека, вернуться к Богу. Именно эти вопросы интересуют Достоевского. Природа мало интересует его, потому что природа и общество – не только разные, но и несопоставимые системы. Человек слишком далеко отошёл от природы, чтобы она могла оказывать на него заметное влияние. Общество живёт не в природной, а в собственной порочной среде, и именно эту среду, «ландшафт человеческих отношений», прежде всего исследует Достоевский, изучая человека во всех его измерениях.

Человек объявил себя «высшим животным», не имея для этого никаких оснований. Животные, в отличие от человека, не ведают греха и порока, они живут естественной жизнью, данной им Богом. Но и по своей природе человек слишком отличается от животного. Чтобы понять это, следует обратиться к истории творения мира и человека в нём. Бог творил мир поэтапно, «день за днём». Но это – не эволюция в современном понимании этого слова, не возникновение одних видов живых организмов из других естественным путём, а развитие творения в соответствии с Божьим планом и сверхъестественным способом, по Слову Божьему. Бог может всё, может и создавать одни твари из других, но сама природа не может этого ни при каких условиях. Первые творения порождены землёй по слову Божьему, а их потомство рождается уже естественным путём. «Человек сотворённый» в эту общую схему не вписывается. Человек не порождён землёй либо каким-либо животным. Он непосредственно создан Богом по образу и подобию Своему. Природа человека – не материальная, а всецело духовная. Человек, как его задумал Бог, действительно похож на «высшее животное», но только похож, не более. Из праха земного было сотворено только тело человека, чтобы животные могли воспринимать его как часть животного мира, без чего человек не смог бы стать «царём природы». Так же и Бог мог предстать перед человеками только в человеческом облике, в образе Сына Божия и Сына Человеческого, чтобы разделить судьбу грешных людей и искупить их грехи, приняв мученическую смерть на глазах многочисленных свидетелей. Наглядность этого великого жертвоприношения должна была убедить человечество в его греховности и в необходимости покаяться. Человечество, однако, так ни в чём и не убедилось, поскольку своей порочностью «вогнало себя в животное состояние» и, утратив духовное зрение, перестало воспринимать даже очевидные духовные истины, веря только логическим силлогизмам. Достоевский верит, что духовное зрение вернётся к человечеству через созданный Богом новый Богоизбранный российский народ.

Именно в этом смысле с отношением к естественнонаучной теории эволюции связан вопрос о природе человека. Вообще говоря, термин «природа человека» оказывается в данном случае двусмысленным, поскольку подразумевает, что человек имеет не Божественное, а чисто природное происхождение. Поэтому лучше говорить о естестве человека, придерживаясь при этом святоотеческой традиции, согласно которой то, что естественно для природы и всего животного мира, противоестественно для человека, поскольку человек коренным образом отличается от всех существ, созданных природой по Слову Божию.

Поскольку Бог создавал земной мир по стадиям, формируя более сложные организмы на базе более простых, можно говорить об эволюции, но как о сверхъестественном процессе, завершившемся сотворением человека. Но и в этом случае человека необходимо вывести за скобки общего эволюционного процесса. Это отмечают многие святые отцы, к авторитету которых следует прислушаться. «Так, св. Григорий Богослов, утверждая, как и преподобный Ефрем Сирин, что творение не было «мгновенным», учит: «… Если же последним явился в мир человек, почтённый Божием рукотворением и образом, то сие немало не удивительно; ибо для него, как для царя, надлежало приготовить царскую обитель, и потом уже ввести в неё царя в сопровождении всех тварей»… И св. Иоанн Златоуст учит: «Всесильная десница Его (Бога) и беспредельная премудрость не затруднилась бы создать всё в один день… Даже в одно мгновение… Почему же… он (человек) создан после, если превосходнее всех этих тварей? По справедливой причине. Когда царь намеревается вступить в город, то нужно оруженосцам и всем прочим идти вперёд, чтобы войти в чертоги уже по приготовлении их; так точно и теперь Бог, намериваясь поставить как бы царя и владыку над всем земным, сперва устроил всё это украшение, а потом уже создал и владыку».²⁵⁹ Человека Бог создал не на базе какого-либо животного, а непосредственно из праха земного. Точнее сказать – Бог создал сначала тело человека как драгоценный живой сосуд, в котором помещается дух, являющийся образом и подобием Божиим. «И создал Бог человека из праха земного, то есть из вещества, из которого был создан весь вещественный, земной мир, и вдохнул в лицо его дыхание жизни, то есть дал ему дух свободный, разумный, живой и бессмертный, по образу и подобию Своему, и стал человек с бессмертной душой. Этим «дуновением Божиим», или бессмертной душой, и отличается человек от всех остальных живых тварей. Таким образом, мы принадлежим к двум мирам: телом – к миру видимому, вещественному, земному, а душой – к миру невидимому, духовному, небесному».²⁶⁰ Но даже тело человека, принадлежа к миру земному, сильно отличается от тел всех других животных. В том числе и от млекопитающих, к классу которых относят человека как «высшего животного». Только человеку ноги обеспечивают возможность полноценного прямохождения, только ему руки дают неограниченные возможности для трудовой деятельности. Есть одно животное, карикатурно похожее на человека, обладающее даже двумя парами рук. Это – обезьяна, от которой, по мнению эволюционистов, произошёл человек. Но если природа сохранила обезьяну как непосредственного предка человека, то почему она не сохранила ни одно животное, могущее быть предком обезьяны? На этот вопрос наука ответить не может.

Родиной человека, как, впрочем, и обезьяны, называется Африка. Именно здесь обезьяна, спустившись с дерева, вынуждена была приобщиться к трудовой деятельности. Сначала примитивной, а затем, по мере развития руки, прямохождения и мозга, всё более совершенной, и это при условии, что обезьяна и человек составляют один и тот же биологический вид, что можно считать бесспорным. Однако такое чудесное превращение не могло произойти естественным путём. Лишившись возможности жить в привычных условиях на деревьях, обезьяна, не приспособленная к иной жизни, просто бы погибла, но не стала бы человеком. И менее всего подобное чудо могло произойти в Африке, природа которой прямо противодействует развитию человеческого интеллекта, что отметил Гоголь, сравнивая Африку с Европой, где человеческий интеллект получил наибольшее развитие. «Потом об Африке, представляющей, в противоположность Европе, смерть ума, где природа всегда деспотически властвовала над человеком; где она во всём своём царственном величии и всегда почти возвращала его в первобытное состояние, в жизнь чувственную; где ни один коренной туземный народ не прожил мощною жизнью и не отбросил от себя ярких лучей на мир; где даже переселенцы с других земель напрасно вступали в борьбу с палящею природою африканскою; чем далее погружались они в Африку, тем глубже повергались в чувственность».²⁶¹ Здесь чувственность означает животность, утрату человеческого интеллекта. В этих условиях приобретение обезьяной человеческого интеллекта представляется совершенно немыслимым.

Красивая теория о происхождении человека от обезьяны с научной точки зрения оказывается неправдоподобной. Гораздо убедительнее выглядит предположение, что, наоборот, обезьяна своим происхождением обязана человеку, причём человеку греховному. В своё время сыновья Ноя Сим, Иафет и Хам разошлись по разным континентам. Потомки Сима освоили Европу, потомки Иафета – Азию, а потомкам Хама, отягощённым наложенным на род Хама проклятием, достался самый незавидный жребий. Они населили Африку, погрузившую их в жизнь чувственную и приостановившую развитие интеллекта. Миграция с востока на запад Африки привела некоторые племена в районы так называемого Большого африканского разлома, богатые залежами радиоактивной руды, в связи с чем отличающимися чрезвычайно сильным радиационным излучением. По-видимому, в этой зоне повышенного риска люди жили достаточно долго, что сказалось на их здоровье. Полученная доза облучения значительно ослабила организм переселенцев и сделала невозможной борьбу с хищниками. Спасаясь от хищников, некоторые племена предпочли жизни на земле жизнь на деревьях, при которой особое значение имело использование рук, но с ограниченными и специфическими функциями, и почти совсем не использовались ноги, поскольку при жизни на деревьях нужно было не ходить, а лазать. Кроме этого, в результате произошедшей мутации в организме исчезли некоторые гены, важные для жизни человека, что вызвало необратимые изменения не только в сфере психики и интеллекта, но и внешнего вида. Бывшее племя людей переродилось в стадо животных, приспособленных к жизни на деревьях. Таков возможный механизм превращения человека в обезьяну. Подобный механизм не мог обойтись без мутации, в то время как никакая мутация не привела бы к превращению обезьяны в человека, ибо мутация даёт не приобретение, а потерю и никак не может привести к совершенствованию вида. Сравнительно недавно установлено, что фундаментальное отличие человека от обезьяны связано с двумя генами: два сходных по функциям гена (PCDHX и PCDHY), причём их сходство состояло в том, что оба оказались ответственными за производство белков, которые существуют только в человеческом мозгу и играют ключевую роль в формировании нервной системы.

Аналогичная мутация, но духовная, произошла с Адамом и Евой, вкусившим плод с запретного древа познания добра и зла. Из «человека духовного» они переродились в новую разновидность человека, а именно в «человека разумного», оказавшегося очень неразумным в своих поступках, направляемых порочными страстями, полученными «в награду» от коварного сатаны. Это не значит, что человек стал умней. Просто разум, которым так гордится человек, подчинился страстям, дух подчинился плоти. Это и сделало человека смертным. Когда смертная по своей природе плоть была полностью подчинена бессмертному духу человека, она находилась между тлением и нетлением. Ради бессмертного духа человека Бог поддерживал и его плоть в нетленном состоянии. После порабощения духа плотью забота о нетленности плоти потеряла смысл. Только смерть плоти могла освободить дух человека из пожизненного рабства у собственного тела и собственных страстей. Бог проявил милосердие, сделав согрешившего человека смертным, ибо смерть для человека является в создавшихся условиях освобождением для его духа, остающегося бессмертным. Бог положил предел человеческим грехам. После смерти тела человек уже не может грешить, но не может и освободиться от тяжести прежних грехов, за которые ему придётся отвечать перед Богом. «Урок смерти» показывает, что плоть человеческая не принадлежит ему и потому не является его естеством, являясь его природой в том ограниченном смысле, что связывает человека с природной средой. В какой-то степени это касается и животного мира. Симеон Новый Богослов говорит об этом следующее: «Но Бог… повелел, чтобы тварь оставалась в подчинении ему, и сделавшись тленною, служила тленному человеку, для которого создана, с тем, чтобы когда человек опять обновится и сделается духовным, нетленным и бессмертным, и вся тварь, подчинённая Богом человеку в работе ему, освободилась от сей работы, обновилась вместе с ним и сделалась нетленною и как бы духовною».²⁶²

Нельзя искусственно делить человеческую природу на две части: та, что от природы, и та, что от Бога. У нас нет животной природы, отличающейся от той, которая от Бога, т.е. от природы духовной. Именно духовная природа естественна для нас. «Человек не имеет «животной природы» как таковой, и никогда не имел; он только имеет полностью человеческую природу, какую дал ему Бог в начале, и которую он не вполне утратил даже теперь».²⁶³ Обезьяна утратила человеческую природу и стала животным. И порочный человек утратил свою исконную природу, но утратил её частично и с сохранением внешнего облика человека. Человеческая природа, которую мы сейчас наблюдаем, неестественна для нас, а находится в испорченном состоянии, но её ещё можно исправить через очищение себя заповедями Христовыми. Бог ждёт обращения человека, ждёт пробуждения в нём истинно человеческой природы, которая в нём, без сомнения, есть. Такова православная антропология, которой придерживается Достоевский, разрабатывая своё учение о человеке.

Грех и порок изменяют мир даже помимо воли самих людей. Именно так люди «создали из самих себя обезьян» как карикатуру на человека, а из других животных, мирных и послушных человеку – динозавров и других монстров, начавших истреблять всё, что мешало им в борьбе за жизненное пространство. В природе произошла «революция», заключающаяся в том, что закон сосуществования и взаимодополнительности сменился законом всеобщей борьбы всех против всех. Бог этих монстров не создавал, как не создавал чудовищ Персикова-Рокка из повести Михаила Булгакова «Роковые яйца». Их создала большая ложь сатаны, который вознамерился «пересотворить мир». Изгнанный из рая, человек всегда мечтал о возвращении в Эдем. Сатана воспользовался тоской человека по утерянному раю и предложил себя в качестве проводника в «землю обетованную. Человек пошёл за сатаной, и не только пошёл, но и повёл с собой животных, которые, усвоив наказ Бога, доверяли человеку. Сатана привёл человека в привлекательные места Африки, приятные для глаза и с мягким климатом. Но места эти оказались гиблыми, подверженными непрерывному радиоактивному облучению. В результате полученной сильной дозы этого «сатанинского излучения» произошёл сбой в генетическом коде человека и приведённых им животных. Человек превратился в обезьяноподобное существо, а многие животные либо вымерли, либо стали настоящими монстрами, истребляющими вокруг себя всё живое, включая и самого человека. Тем самым сатана добился того, что человек утратил власть над животным миром, и эта власть перешла к сатане.

Михаил Булгаков отмечает, что большевики строили «новую Россию» на основании теории эволюции природы и общества. Булгаков мог только предвидеть, что их эксперимент должен закончиться неудачей. В наше время крушение власти большевиков – свершившийся факт. Это доказывает ошибочность теории общественного развития в её марксистском или ленинском варианте. Но это же по крайней мере вносит существенные сомнения в истинности более общей теории эволюции не только общества, но и природы, включая и теорию происхождения человека от обезьяны. Булгаков, в частности, показывает, что чудовища Персикова-Рокка из повести «Роковые яйца» созданы, хотя и на природном материале, не природой и тем более не Богом, а людьми, наученными сатаной. Этот случай, будто бы придуманный Булгаковым, на самом деле воспроизводит одну из наиболее таинственных страниц так называемой «эволюции природы».

Таким образом, опираясь на идеи Булгакова, которые он не столько высказал, сколько выразил в образах, можно сделать вывод, что «великая ложь сатаны» подобна радиоактивному облучению. Радиоактивное облучение разрушает тело, даже если оставляет человека живым. Сатанинское излучение лжи (в том числе и лжи научной) разрушает душу, подобно раковой опухоли, убивающей живые клетки организма, телесного и духовного. Сатана не мог быть атеистом. Тем не менее атеизм – большая ложь сатаны. Атеист не обязательно лжец, поскольку верит в то, что говорит. Поэтому его можно назвать не лжецом, а заблуждающимся. Вместе с тем устами атеиста говорит сатана – отец лжи. Поэтому Воланду из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» нравятся московские атеисты, о чём он даёт понять Берлиозу. Булгаков, как и многие большие русские писатели, призывает жить не по лжи, подразумевая, что жить не по лжи – значит жить с Богом. Булгаков особенно подчёркивает, что при безбожном коммунистическом режиме жить не по лжи невозможно, поскольку невозможно жить не по лжи в царстве сатаны. Исходя из этого следует полагать, что грешники, живущие по лжи не в силу своей внутренней испорченности, а в силу неспособности противостоять принуждению, могут быть в будущем прощены и спасены. Залогом этого являются сохранившиеся на Руси монастыри и церкви, в которых священники и верующие молятся о спасении всего русского народа.