Книга "Следы богов" не могла бы быть написана без самозабвенной сердечной и неизменной любви дорогой Сан-ты Файя, которая всегда отдает больше, чем получает, и своим творчеством

Я осматривал серые стены камеры Унаса, покрытые стол­бцами иероглифов, которыми записаны "Тексты пирамид". Они написаны на мертвом языке. Однако вновь и вновь в этих древних сочинениях фигурирует жизнь — вечная жизнь — которая должна быть достигнута через возрожде­ние фараона в виде звезды в созвездии Ориона. Как чита­тель помнит из главы 19, где мы сравнивали верования египтян с древнемексиканскими, там было несколько выс­казываний, где эта надежда выражалась в явной форме:

Хотя эти тирады, несомненно, прекрасны, в. них нет

ничего экстраординарного или такого, что не позволило бы им быть написанными народом, который, как выразился французский археолог Гастон Масперо, "всегда оставался полудиким". А поскольку Масперо, был первым египтоло­гом, вошедшим в пирамиду Унаса (28 февраля 1881 года), и считался крупным специалистом по "Текстам", нет ничего удивительного, что его мнение сформировало академичес­кую реакцию на них, тем более что он начал публиковать свои переводы текстов еще в 80-х годах прошлого века. Масперо (с небольшой помощью шакала) открыл "Тексты пирамид" миру. В дальнейшем авторитет его предрассудков играл роль фильтра, препятствующего равноправному по­ложению различных вариантов перевода наиболее туман­ных и сложных текстов. И это показалось мне как мини­мум неудачным. На практике это означало, что, несмотря на технические и научные загадки, предъявляемые такими памятниками, как Великая пирамида в Гизе, ученые, к со­жалению, игнорировали смысл отдельных поразительных мест в "Текстах".

Эти места звучат как попытки выразить сложные науч­но-технические понятия совершенно непригодными для этого идиомами. Конечно, может быть, это все совпадения, но результаты напоминают, скажем, попытку изложить тео­рию относительности Эйнштейна на английском языке вре­мен Чосера или описать сверхзвуковой самолет, используя словарь старонемецкого языка.

Рассмотрим, например, кое-что из специального обору­дования и приспособлений, предназначенных для транспор­тировки фараона к месту его вечного отдыха среди звезд:

Возносящийся фараон отождествлялся с Осирисом и за­частую прямо так и назывался — Осирис. Осирис же, как мы уже знаем, часто связывался и ассоциировался с созвез­дием Ориона. Говорили, что Осирис-Орион был первым,

кто поднялся по великой лестнице, сделанной богами. И некоторые тексты не оставляют сомнения в том, что эта лестница не поднималась с земли до небес, а наоборот — ее спускали с неба на землю. Ее при этом называли веревоч­ной лестницей ⁶⁶ и верили, что она спускалась с "железной пластины" (тарелки?) висящей в небе.

Интересно, имеем ли мы здесь дело просто с причудли­вой фантазией полудиких жрецов? Или этим намекам-ал­люзиям может найтись какое-то другое объяснение?

'В тексте 261:

"Царь — это пламя, движущееся, опережая ветер, на край неба и на край земли... Царь путешествует по воздуху и пересекает зем­лю... ему приносят способ восхождения на небо..." :

Текст 310 переходит к форме диалога:

В тексте 332 сообщается (по-видимому, от имени царя):

В тексте 669 спрашивают:

И другие места, как мне представляется, заслуживают более тщательного изучения, чем то, которому их подверга­ли ученые. Вот несколько примеров:

В этих текстах озадачивает постоянное упоминание же­леза, хотя на них легко не обратить внимания. Насколько мне известно, железо в Древнем Египте бьшо редким ме­таллом, особенно в Эпоху пирамид, когда, как предполага­ют, оно было доступно людям только в метеоритной форме. Однако, судя по "Текстам пирамид", его было пруд-пруди:

и железные тарелки в небе, и железные троны, и железный скипетр (текст 665 С), и даже железные кости для царя (тексты 325, 684 и 723).

В древнеегипетском языке железо называлось "бжа", что дословно означает "металл неба", или "божественный металл". Поскольку знакомство с железом считалось еще одним даром богов...

Какие еще следы могли оставить эти боги в "Текстах пирамид"? ^б7

Читая тексты, среди самой что ни на есть архаики я натолкнулся на несколько метафор, которые, как мне пока­залось, могут иметь отношение к периодичности прецесси­онного календаря. С моей точки зрения они просто выпи­рали из текста, поскольку в них использовалась ясная тер­минология древнего научного языка, идентифицированно­го Сантильяной и фон Дехенд в "Мельнице Гамлета" ^№.

Читатель помнит, наверное, что одной из стандартных метафор этого древнего языка были четыре опоры неба. Ее

назначение — помочь зрительно представить четыре вооб­ражаемых обруча, обрамляющих, поддерживающих и опре­деляющих мировую эпоху прецессии. Это — то, что астро­номы называют колюрами равноденствии и солнцестояний, которые проходят через небесный Северный полюс и выде­ргают четыре созвездия, на фоне которых в течение периода 2160 лет для каждого солнце встает во время весеннего и осеннего равноденствия и зимнего и летнего солнцестояния.

Оказывается, "Тексты пирамид" содержат несколько ва­риантов такой иллюстративной схемы. Причем, как часто бывает с доисторическими мифами, передающими строгие астрономические данные, символика прецессий тесно пере­плетается с кошмарными картинами земных катастроф — как-будто для того, чтобы показать, что "поломка небесной мельницы", то есть переход раз в 2160 лет от эпохи одного знака зодиака к другому, может при неблагоприятном сте­чении обстоятельств катастрофически повлиять на ход зем­ных событий.

И вот что эти тексты рассказывают:

"Ра-Атум, бог, который создал себя, сначала был царем и над богами, ц над людьми. -Но люди устроили заговор против его власти, тем более что он стал стареть, кости его стали серебряными, плоть — золотой, а волосы — как ляпис-лазурь".

ч

Поняв, что происходит, стареющий бог Солнца (так на­поминающий Тонатию, кровожадного бога Пятого Солнца ацтеков), решил, что надо покарать восставших, истребив большую часть рода людского. Орудие для приведения это­го приговора в исполнение символически отображалось иног­да в вице яростной львицы, купающейся в крови, а иногда в виде страшной богини Сехмет с головой льва, которая "исторгала из себя огонь" и в экстазе истребляла человече­ство.

Это кровопролитие беспрепятственно продолжалось до­вольно долго, пока Ра не решил вмешаться и спасти жизнь немногим уцелевшим, которым суждено было стать предка­ми современного человечества. Это вмешательство вырази­лось в форме наводнения. Мучимая жаждой, львица броси­лась пить, после чего уснула. Проснувшись, она утратила тягу ко всеобщему уничтожению, и мир снизошел на опус­тошенную землю.

Тем временем Ра решил оставить в покое то, что еще уцелело от его творений. "Сердце мое утомлено возней с человечеством. Я и так уже истребил их почти всех, поэто­му то немногое, что осталось, меня не касается..."

После- этого бог Солнца поднялся в небо на спине бо­гини неба Нут, которая (в целях более успешного использо­вания в прецессионной метафоре) обратилась в корову. Вско­ре у коровы "закружилась голова от высоты над землей и она стала дрожать и трястись" (вспомните колебания дере­ва-вала бешено вращающейся мельницы Амлоди). Когда она пожаловалась Ра на свое неустойчивое состояние, тот ско­мандовал: "Пусть мой сын Шу поддержит Нут, чтобы мы с ней не ударились о небесные опоры, которые существуют в сумерках. Пусть он держит ее над своей головой". Как только Шу занял свое место под коровой и зафиксировал ее тело, "вверху возникли небеса, а внизу — земля". В тот же самый момент, как комментирует в своем классическом труде "Боги египтян" египтолог Уоллис Бадж, "четыре коровьих ноги стали четырьмя столпами небес в четырех ключевых точках".

Подобно большинству ученых, Бадж (и это понятно) посчитал, что "ключевые точки" древнеегипетского преда­ния имеют отношение только к делам земным, а "небеса" — ничего, кроме неба у нас над головой. Он считал аксиомой, что в этой метафоре четыре коровьих ноги олицетворяют четыре стороны света (север, юг, восток и запад). Он также полагал — подобно многим современным египтологам — что простодушные жрецы из Гелиополя действительно ве­рили, что у неба имеются четыре угла, опирающихся на четыре ноги, а Шу, "держатель неба par excellence", так и стоял столбом посередине всей конструкции.

В свете же гипотезы Сантильяны и фон Дехенд Шу и четыре ноги небесной коровы выглядят уже скорее как ком­поненты системы древних научных символов, обозначаю­щих структуру прецессионной мировой эры — полярная ось (Шу) и колюры (четыре ноги-подпорки), обозначаю­щие ключевые точки равноденствия и солнцестояния на годичном 'пути Солнца.

И, конечно, очень соблазнительно попытаться сообра­зить, о какой именно мировой эре нам подают сигнал...

Поскольку здесь фигурирует корова, речь может идти об эре Тельца, хотя египтяне знали разницу между быком и коровой не хуже других. Но гораздо более реальным пре­тендентом на эту роль, хотя бы с позиций чисто символи­ческих, является эра Льва, которая длилась примерно с 10970

по 8810 год до н.э. Причина в том, что Сехмет, на которую, согласно мифу, была возложена задача истребления челове­чества, имела облик львицы. Как еще лучше символизиро­вать рождение в муках новой мировой эры Льва, совпадаю­щее по времени с последним бурным таянием ледников пос­леднего ледникового периода, во время которого на земле в кратчайший срок вымерло огромное число видов живот­ных? Человечество, как виц, уцелело в грандиозных навод­нениях, землетрясениях и в условиях резких изменений климата, но, весьма вероятно, в очень малом количестве и далеко не повсеместно.

Разумеется, способность узнать и описать прецессион­ные эры в мифах предполагает наличие у древних египтян лучшей наблюдательной астрономии и существенно более высокого уровня понимания механики Солнечной системы, чем у любого другого народа древности. Нет сомнения, что, если такой уровень знаний существовал, к нему древние египтяне должны были питать высокое уважение; их долж­ны были секретным образом передавать из поколения в поколение. Эти знания должны были входить в число вы­сочайших секретов, хранение которых доверялось жречес­кой элите Гелиополя, и передаваться, как правило, лишь посвященным и в устной форме ^№. Если такие знания долж­ны были по какой-то причине оказаться в "Текстах пира­мид", то вполне логично, чтобы они были зашифрованы при помощи метафор и аллегорий.

Я- медленно прохаживался по пыльному полу гробницы Унаса, ощущая тяжелую неподвижность воздуха, скользя взглядом по выцветшим сине-золотым надписям. Мне ду­малось, что некоторые из этих настенных надписей своим шифрованным языком говорили о гелиоцентрическом уст­ройстве Солнечной системы за несколько тысяч лет до Ко­перника и Галилея.

В одной из них, например, рассказывается, что бог Сол­нца Ра сидит на своем железном троне в окружении богов более низкого ранга, которые движутся вокруг него, нахо­дясь "в его свите". Подобно этому, в другом месте усопше­му фараону пришлось "встать во главе обеих половин неба и взвешивать слова богов, тех, что старше по возрасту, ко­торые вращаются вокруг Ра".

Если термины "старые боги" и "окружающие боги",

вращающиеся вокруг Ра, действительно относятся к плане­там нашей Солнечной системы, это должно означать, что у авторов "Текстов пирамид" был доступ к передовым для своего времени астрономическим данным. Они должны были знать, что Земля вместе с другими планетами вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Но проблема в том, что ни древние египтяне на любом этапе своей истории, ни после­довавшие за ними греки, ни европейцы вплоть до эпохи Возрождения, не располагали космологическими данными, которые хотя бы приближались к этому уровню. Как же можно объяснить их присутствие в документах, которые восходят к самой заре египетской цивилизации?

Другая (и, возможно, связанная с этим) загадка касает­ся звезды Сириус, которая у египтян ассоциировалась с Исидой, сестрой и супругой Осириса и матерью Гора. В отрывке, адресованном Осирису, "Тексты пирамид" говорят:

"Сестра твоя Исида идет к тебе, радуясь своей к тебе любви. Ты возлагаешь ее на себя, твое излияние входит в нее, и она тяжелеет ребенком, подобным звезде Септ. Гор-Септ рождается от тебя в виде Гора, обитающего в Септё".

Возможны, конечно, различные толкования этого от­рывка. Что меня заинтриговало, однако, так это ясное ука­зание на то, что Сириус (он же Септ, он же Звезда-Пес) следует рассматривать как двойственную сущность, некото­рым образом сравнимую с женщиной, "отягощенной ребен­ком". Более того, после рождения этого ребенка, как спе­циально отмечается в тексте, Гор остается "обитателем Сеп-та", что, возможно, означает сохранение его близости к ма­тери.

Но ведь Сириус — звезда необычная. Сверкающая точ­ка, которая особенно хорошо видна на ночном небе север­ного полушария в зимние месяцы, она представляет собой на самом деле двойную звезду, или, как говорят, "Тексты пирамид", "двойственную сущность". Главный компонент этой бинарной системы, Сириус-А — это то, что мы видим. Что касается Сириуса-Б, звезды-карлика, обращающейся вокруг Сириуса-А, то он абсолютно не различим невоору­женным глазом. Его существование было неизвестно науке до 1862 года, когда американский астроном Элвин Кларк обнаружил его при помощи одного из самых больших и

совершенных телескопов того времени. Откуда могли люди, писавшие "Тексты пирамид", почерпнуть информацию, что Сириус — двойная ввезда?

Из "Тайны Сириуса", серьезной книги, опубликован­ной в 1976 году, я знал, что ее автор, американец Роберт Темпл, предложил ряд необычных ответов на этот вопрос. Его исследование посвящено традиционным верованиям племени догонов в Западной Африке; в их преданиях не только ясно говорится о двойном типе звезды Сириус, но и содержится точное значение периода обращения Сириуса-Б вокруг Сириуса-А (пятьдесят лет). Темпл убедительно до­казывает, что эта высоконаучная информация попала к до-гонам от древних египтян в процессе культурной диффузии и что именно у древних египтян следует искать ответ на эту загадку. По его мнению, древние египтяне получили эту информацию от разумных существ, обитающих вблизи Си­риуса.

Подобно Темплу, я начал подозревать, что наиболее пе­редовые и сложные элементы египетской науки можно объяснить, только считая их частью наследия. Однако в отличие от Темпла я не вижу необходимости приписывать это наследие внеземной цивилизации. По моему мнению, аномальные познания о звездах, которыми располагали жре­цы Гелиополя, вполне могут быть объяснены наследием не­известной ветви земной цивилизации, которой удалось еще в далекой древности достигнуть высокого уровня техничес­кого развития. Мне кажется, что постройка прибора, спо­собного обнаружить Сириус-Б, вполне может лежать в пре­делах возможностей неизвестных исследователей и ученых, которые создали замечательные карты доисторического мира, о которых шла речь в Части I. Думаю, что'эта задача не обескуражила бы и неизвестных нам астрономов и измери­телей времени, которые оставили древним майя календарь удивительной сложности, базу данных а движении небес­ных тел, которая могла быть только результатом тысячелет­них аккуратно регистрируемых наблюдений, и систему с очень большими числами, которая, казалось бы, больше отвечала потребностям высокотехнологичного общества, чем примитивной центральноамериканской монархии.

Очень большие числа фигурируют и в "Текстах пира­мид", например, в "лодке миллионов лет", которой бог Сол­

нца управляет в темной и безвоздушной пустоте межзвезд­ного пространства. Бог мудрости Тот ("он, кто причислен к небесам, звездочет, измеритель земли") был специально об­лечен властью даровать миллионы лет жизни усопшему фа­раону. Про Осириса, "царя вечности, владыку длящегося всегда", говорили, что за плечами у него миллионы лет жизни. Числа порядка "десятков миллионов лет" (а также еще более головоломные "миллионы миллионов лет") встре­чаются достаточно часто, чтобы предположить, что, по край­ней мере, часть элементов древнеегипетской культуры сфор­мировалась людьми научного склада ума, которые не при­выкли проходить не задумываясь мимо величия времени.

Таким людям требовался, разумеется, высококачествен­ный календарь, который облегчал бы сложные вычисления, требующие высокой точности. Поэтому не приходится удив­ляться, что у древних египтян, как и у майя, был такой календарь, причем степень понимания ими принципов его функционирования со временем не возрастала, а падала. Последнее обстоятельство наводит на мысль, что знания, полученные когда-то в далеком прошлом, постепенно дег­радируют; этому не противоречат верования древних егип­тян, считавших, что календарь достался им в наследство "от богов".

Вопрос о возможной идентификации этих богов мы подробнее рассмотрим^ следующих главах. Но кем бы они ни были, они должны были проводить много времени за наблюдением звезд, накапливая множество передовых для своего времени и довольно специфических знаний, в част­ности, касающихся звезды Сириус. Одним из свидетельств этого является ценный подарок, который сделали боги егип­тянам — цикл Сотис (Сириуса).

Этот цикл основан на явлении, которое на научном "жаргоне" называется "периодический возврат предсолнеч-ного восхода Сириуса"; под этим понимается первое появ­ление звезды (после периода отсутствия на небе) на рассвете непосредственно перед восходом Солнца в восточной части неба. В случае Сириуса интервал между двумя такими пос­ледовательными восходами равняется точно 365,25 суток — числу, математически гармоничному (в том смысле, что оно не отягощено последующими значащими десятичными циф­рами; этот интервал на 12 минут длиннее солнечного года.

Любопытной особенностью Сириуса является то,, что из двух тысяч звезд, видимых на небе невооруженным гла­зом, он один появляется перед восходом Солнца с указан-

ным периодом в 365 с четвертью суток; этим он обязан своему "правильному" движению — сочетанию скорости его движения в пространстве и эффекта прецессии равно­денствий. Более того, известно, что день предсолнечного восхода Сириуса — новый год по древнеегипетскому кален­дарю — традиционно вычислялся в Гелиополе, где были составлены "Тексты пирамид", и заблаговременно сообщал­ся во все остальные храмы, расположенные выше и ниже по течению Нила.

Я помнил, что звезда Сириус прямо называлась в "Тек­стах пирамид" "новогодней". В сочетании с рядом других текстов (например, 669), это свидетельствует, что календарь этот, по крайней мере, так же стар, как и сами "Тексты" ⁷⁰, и их происхождение уходит куда-то в туман глубокой древ­ности. Но тогда возникает серьезнейший вопрос: кто мог в •те времена обладать необходимыми знаниями, чтобы на­блюдать и зафиксировать совпадение интервала в 365,25 суток с периодичностью предсолнечного восхода Сириуса — совпадение, о котором французский математик Р. А. Швал-лер де Любич говорил как о "абсолютно уникальном небес­ном явлении"?

"Мы не можем не восхищаться величием на­уки, способной зарегистрировать такое совпа­дение. Двойная звезда Сириус была выбрана потому, что она — единственная из звезд про­ходит требуемое расстояние в требуемом на­правлении на фоне остальных. Этот факт, который был известен за четыре тысячи лет до нас и затем блистательно забыт, несом­ненно, требует незаурядных и длительных на­блюдений неба".

Похоже, что именно такое наследие, основанное на ве­ках астрономических наблюдений, сопряженных с система­тической научной регистрацией результатов, досталось Египту в самом начале исторического периода, и это нашло свое отражение в "Текстах пирамид". И в этом тоже заключена своя тайна...

В 1934 году, в год своей смерти, Уоллис Бадж, бывший хранитель египетских древностей Британского музея и ува­жаемый автор словаря иероглифов, честно признался:

Может ли ответ сводиться к тому, что Унас, последний фараон V династии, вместе с несколькими преемниками из VI династии попытался зафиксировать навеки в камне по­гребальных камер собственных пирамид копии более ран­них документов? Бадж думал об этом и чувствовал, что, по крайней мере, часть первоисточников восходит к глубочай­шей древности:

Все это заставляло предполагать, что первоисточники, что бы они собой ни представляли, были написаны на арха­ичном варианте древнеегипетского языка. Возможен, одна­ко, альтернативный вариант, о котором Бадж не подумал. Что если перед жрецами стояла задача не просто скопиро­вать материал, а перевести в иероглифическую форму тек­сты, написанные вообще на другом языке? Если в этом языке содержалась научно-техническая терминология и опи­сание изделий и идей, которым не существовало адекват­ных названий в древнеегипетском языке, то странное впе­чатление, которое производят некоторые тексты, становит­ся вполне объяснимым. Более того, если копирование и перевод документов-первоисточников были завершены к

концу VI династии, то легко понять, почему прекратилось вырезание надписей: работы по программе были прекраще­ны, поскольку была «выполнена ее цель, которая состояла в том, чтобы создать надежную иероглифическую копию свя­щенной литературы, которая была уже достаточно ветхой в то время, когда Унас восходил на египетский трон в 2356 году до н.э.

ПОСЛЕДНИЕ ЗАПИСИ ПЕРВОГО ВРЕМЕНИ?

Поскольку мы с Сантой хотели до наступления ночи покрыть максимальное расстояние до Абидоса, нам при­шлось, хотя и неохотно, возвращаться на шоссе. Угрюмый мрак и древние голоса гробницы Унаса притупили наше чувство времени, и мы пробыли там почти два часа вместо нескольких минут, которые первоначально собирались там провести. Пригнувшись, мы выбрались из усыпальницы и поднялись по крутому проходу к выходу, где пришлось подождать, пока наши глаза привыкнут к уже резкому сол^ нечному свету. Только после этого я смог спокойно по­смотреть на пирамиду снаружи. Оказалось, что она обвали­лась таким образом, что догадаться о ее первоначальной форме можно было только с большим трудом. По-видимо­му, ее несущая кладка, превратившаяся в бесформенную кучу щебня, была очень низкого качества, и даже блоки облицовки, которые уцелели, явно уступали по качеству отделки тому, что мы наблюдали в более старых пирамидах Гизы. •

Исходя из обычных исторических представлений, это было трудно объяснить. Если архитектурное мастерство и идеология развивались в Египте в соответствии с нормаль­ным эволюционным процессом, то следовало бы ожидать обратного: конструкция, технология и качество кладки пи­рамиды Унаса должны были находиться на более высоком уровне, чем у сооружений Гизы,. которые, согласно орто­доксальной хронологии, были построены примерно на две­сти лет раньше.

Тот факт, что все оказалось наоборот (то есть Гиза была "лучше" Унаса), ставил египтологов в крайне неловкое по­ложение и порождал вопросы, на которые не было удовлет­ворительных ответов. Начиная с центральной проблемы все в великолепных, потрясающих пирамидах Хуфу, Хафры и Менкаура говорит о том, что они являются конечным про­дуктом архитектурного и инженерного опыта, накопленно­

го в течение веков, а может быть, и тысячелетий. Но это не стыкуется с археологическими данными, согласно которым эти пирамиды — самые старые в Египте; иными словами, они не являются продуктом зрелой фазы пирамидостроенйя этой страны, а, скорее, созданы на стадии его младенчества.

Вторая загадка, которая требует разрешения, состоит в следующем. В лице трех главных пирамид Гизы IV динас­тия Египта воздвигла "монументы вечности" — беспреце­дентные и непревзойденные каменные шедевры размерами в сотни метров, массой в миллионы тонн, которые характе­ризуются очень высоким уровнем идей и исполнения. Пос­ле них уже не возводилось пирамид сравнимого качества. Однако через небольшой промежуток времени под гораздо менее внушительными (чтобы не сказать "более жалкими") строительными конструкциями пирамид V и VI династий был создан своеобразный Зал записей, постоянно действу­ющая выставка копий или переводов древних документов, которая бьша одновременно беспрецедентным и непревзой­денным шедевром искусства иероглифической каллиграфии.

Короче говоря, похоже, что "Тексты пирамид", подоб­но пирамидам Гизы, появились на сцене сразу, без предва­рительной подготовки, и занимали центр сцены примерно столетие, не подвергаясь никакому улучшению, прежде чем "прекратили функционировать".

Предположим, что древние цари и мудрецы, которые все это организовали, знали, что делают. В таком случае у них должен был быть план, как показать, что существует сильная связь между технически идеальными, но совер­шенно лишенными надписей пирамидами Гизы и превос­ходно расписанными, но технически никудышными пира­мидами V и VI династий:

Я также подозревал, что, по крайней мере, часть отве­тов можно найти на поле пирамид в Дашуре, который мы проезжали через пятнадцать минут после выезда из Сакка-ры. Именно здесь расположены так называемые "Склонен­ная" и "Красная" пирамиды. Приписываемые Сенефу, отцу Хуфу, эти монументы (кстати, прекрасно сохранившиеся) были закрыты для посещения уже много лет. Вокруг них бьша построена военная база, что совершенно исключало возможность попасть'туда...

Мы продолжали свое путешествие на юг. Кругом мель­кали яркие краски декабрьского дня. И тут я просто физи­чески проникся ощущением, что окружающая нас долина Нила была той самой сценой, на которой разыгрывались

грандиозные акты спектакля с участием человечества задол­го до того, как началась его официальная история. Все древ­нейшие документальные записи и предания Египта говори­ли об этом и связывали эти события с эпохой, когда на земле правили боги — сказочным Первым Временем, кото­рое они называли Зеп Тени. Этими записями мы займемся в двух следующих главах.