ГЛАВА XIII. КОРЕНЬ ИСТИНЫ

Альберт Больштедский, прозванный Великим, повернул массивный ключ в замке окованной железом двери. Открылась узкая, уходящая в темноту лестница.

— Фома! — позвал он. — Фома!

— Я здесь, Учитель, — донесся приглушенный голос.

— Дай свет.

Появился факел, который нес долговязый человек. Увидев бледное лицо своего Учителя и то, с каким трудом он держался на ногах, Фома Аквинский неодобрительно покачал головой и, перехватив факел, предложил руку.

Лестница привела в обширное помещение с камен­ным полом. В одной его части стоял длинный стол с множеством сквозных отверстий разной величины. В некото­рые из них были вставлены кривые металлические трубки, едким концом подсоединенные к различного рода стоя­щим на полу сосудам, а другим — выходящие в некое подобие камина, вделанного в стену на уровне груди чело­века среднего роста. Это зрелище дополняли сложные приспособления для удерживания предметов на весу, кипы пергамента и широкие, массивные свечи с толстыми фити­лями, по-видимому, используемые в качестве миниатюрно­го источника сильного тепла.

Большую часть другой половины помещения за­нимал тройной концентрический круг, расстояние меж­ду частями которого было покрыто четкими знаками, нанесенными углем.

Перед большим кругом был изображен меньший, в котором среди свечей стояла колба с зеленоватой жидкостью. Справа, в трех локтях от основного круга, сквозь дымовую завесу ароматических курений проступал алтарь. Над ним висело распятие, с четырех сторон окруженное письменами на выбеленной стене.

Все это было магической лабораторией второй половины тринадцатого века.

— Оставь меня, Фома. Я хочу побыть один.

— Но, Учитель, я думаю...

— Прошу тебя.

Вздохнув, Фома Аквинский толкнул протяжно заскрипевшую деревянную дверь и исчез в проеме стены.

Оставшись наедине с самим собой, Альберт Больштедский, тот, кого называли великим в магии, еще более великим в философии и величайшим в теологии, некоторое время стоял, пытаясь совладать с гнетущей его тяжестью. Затем, словно в приступе внезапной слабости, бросился перед алтарем на колени. Сердце его разрывалось от муки.

— Omnipotenti Dominus!¹⁸⁷

Долго я шел путем Твоим, многие совратились и блуждали во тьме, — я вытерпел все. Я вступил в орден Доминика, меня, меня... называли «псом Господним» — я пошел на это, Господи, чтобы найти Корень, донести завет Твой... Всю жизнь я искал Корень Истины, я презрел богатство, славу, возобладал над страстью, на Твой алтарь я принес сердце свое, неужели все это — тщетно? Мне угрожает костер, и пепел труда моего развеется, смешавшись с моим пеплом. Так ли при­дется покидать мне этот мир скорби, чтобы снова родиться в мучениях для завершения начатого? Не позволь, не допусти!

Коленопреклоненная фигура застыла в молитве, а перед внутренним зрением Альберта Великого поплыли образы.

...Вот он, молодой монах, принимает из рук муд­реца глиняную табличку, привезенную торговцами из далекого Египта. Его не пугает клинопись, смысл ее становится ясен при взгляде на таинственную фигуру, выдавленную на другой стороне.

— Знать, сметь, хотеть, молчать! — шепчет моло­дой посвященный, склонившись над драгоценным предметом.

Вот бессонные ночи; десятки, сотни оплывших свечей. Текст Священного Писания, озаренный вспыш­кой мгновенного откровения; символы, их значения; растущая гора книг, тщательно скрываемых от посто­ронних глаз. Он пишет, пальцы немеют и выпускают перо, но проясняется смысл древнееврейского письма. Иероглифы выстраиваются в стройную систему, запол­няют собой схемы и таблицы, находят свое соответ­ствие. Приходит мудрость.

Ему открывается посвящение жреца Хозарсифа, ко­торый позже станет Моисеем и вождем Израиля. Он видит, как рождается Каббала — преемница египетских мистерий, как передаются — в тайне и молчании — ее истины. Вот Иерофант каббалистического ордена Иессеев беседует... нет, он не ошибся, с молодым Назарянином!

С истлевших страниц, из вороха старых книг до­носится до него голос старца:

— Ты превзошел всех нас мудростью, Иисус, твой разум вобрал в себя всю Истину и все Учение, ты постиг Знание древних — ступай, нет над тобой челове­ческой власти!..

Годы, долгие годы он искал. Искал начало всех начал, Magister Magisterium — Учителя Учителей, Ко­рень Истины. И вот настал день, когда Альберт Великий оторвался от рукописей и поднял голову. Лучи восходящего Солнца заливали комнату и золотили его растре­павшиеся, с проседью волосы. Исчезли противоречия, все религии встали из пепла невежества, полные перво­начального сияния. Изида и Мария протянули друг к другу руки. Он нашел Корень. И тогда с губ его сорва­лись слова:

— Изида, мать всех наук, ты — Корень Истины!

То был час радости. Он нашел Истину, и она на­полнила его душу спокойствием и твердостью. Но потом настал час скорби.

В его сознании уже зрела великая реформа, он видел Землю без религиозной розни, народ — просве­щенным, церковь — обновленной. Погаснут костры, исчезнут с лица Земли религиозные войны, уйдет на покой орден Доминика...

Этими мыслями Альберт Великий и поделился со своим ближайшим другом, Епископом, человеком боль­шой и благородной души.

— Что ты, безумец, одумайся! — в ужасе вскричал тот, и сутана его заколыхалась. — Братьям и так с тру­дом удается закрывать глаза на твои занятия тайной наукой. Слышны разговоры о духовном судилище, отлучении. Ведь и сам ты — доминиканец, пусть схо­ластик. Ради всего святого, заклинаю тебя, держи при себе свои помыслы, которые, если, не приведи Господь, — Епископ благоговейно перекрестился, — дойдут до суда, будут сочтены еретическими и преступными! Ты же знаешь наших теологов! — он беспомощно развел руками. — Твои рукописи сожгут, а имя предадут позо­ру. Молчи, говорю тебе, молчи!

Альберт Великий стоял перед алтарем, в глазах его впервые за много лет блестели слезы. Живая могила! Вот во что хотят они его превратить. Труд всей жизни оказался тщетным — его мысли не дойдут до людей, его дело будет уничтожено. Слепая ярость начала просыпаться в его душе. Бог, которому он посвятил жизнь, волю, труд, — отвернулся от него. Какой-то внешний, чуть слышный, но все же внят­ный голос шептал ему:

— Отрекись! Я дам тебе все, отрекись! Ты забыт, несчастный!

Проклятие уже было готово сорваться с его губ, когда внезапная мысль озарила сознание. Он поднялся с колен, чувствуя, что раздваивается. Одна часть его су­щества была полна горечью и сомнением — о, как сла­ба, как ничтожна она была! В другой вспыхнул спаси­тельный гнев — гнев на себя самого.

— Дьявол! — медленно, с расстановкой произнес он. — Ты искушаешь меня! Но и в час муки — я силь­нее! Что ж, лукавый, тебе нужна моя душа?

Альберт Великий схватил со стены тяжелый дву­ручный меч и вступил в круг.

Воздух в лаборатории отяжелел, исполненный напряжением.

— Ты, известный под именем Астарота, Бафомета и Сатаны, яви мне облик свой! Ты посеял и в моей душе сомнение, но хватит ли у тебя сил, нечистый, чтобы удержать такую душу? Явись! Я хочу видеть лицо твое! Заклинаю тебя именем Того, кто устанавливает законы и кому повинуется Вселенная, заклинаю тебя именем Того, чей образ я нашел в себе и еще не утра­тил! Священным именем Тетраграмматон заклинаю тебя — явись!

Вода в колбе, стоявшей в маленьком кругу, по­темнела. Мрак наступал со всех сторон — тяжелый как свинец, он был полон ненависти.

Альберт Больштедский положил левую руку на пантакль Соломона, правая сжимала меч. Его воля уже проснулась, подобно мощному горну выдувая послед­ние остатки зла из сознания и концентрируясь на колбе, над которой зависло и сгущалось темное облако.

Он знал, что такого опыта еще никто не прово­дил, но проявленная слабость требовала немедленного искупления. Он решил сосредоточить все демонические субстанции, сконцентрированные рядом, в конкретный символ и уничтожить его, освободив таким образом свое сознание от всего искусственно навеянного зла.

Взгляд мага перешел на лезвие меча, передавая оружию весь гнев, скопившийся в душе.

Повеяло холодом. Внутренним слухом он уловил нарастающий вой, не имеющий видимого источника. И вот, когда напряжение достигло предела, маг протянул руку и, взяв со стола жезл, быстро и сосредоточенно начертил в воздухе несколько фигур.

В зале поднялся ветер. Хлопала, мотаясь на пет­лях, деревянная дверь, но потревоженная стихия не смела ворваться в круг. Из соседнего помещения выбе­жал, сжимая метлу, Фома Аквинский и застыл на поро­ге, потрясенный открывшимся зрелищем.

Зависшее над колбой темное облако принимало очертания гигантской козлиной головы, оскаленной в зловещей ухмылке.

Альберт Великий попытался поднять меч. Руки не слушались. Мрачная, ненавидящая сила, внезапно проникнув в пределы круга, сковывала движения, путала мысль.

— Йод! — крикнул маг, чувствуя, как начинают повиноваться руки.

— Хэ! — сознание работало четко, концентриру­ясь на кончике меча.

— Вау! — его воля заполнила собой весь круг, выталкивая мрак.

— Хе! — он схватил меч обеими руками и поднял его высоко над головой.

За кругом клокотала тьма. Контуры головы козла нарастали, угрожая смять и поглотить.

— Иевохе! — воскликнул Альберт Великий и на­нес удар.

Фома Аквинский наблюдал за происходящим как в полусне. Он видел извивающиеся черные языки, по­тянувшиеся через круг от козлиной головы к Учителю, видел мрак, сгустившийся до такой степени, что его можно было принять за плотное вещество, и... свет — то ослепительное, сверхъестественное сияние, объявшее сверкнувший над головой Учителя меч в тот момент, когда он по рукоять погружался в кошмарное видение.

Страшной силы воздушный удар отбросил его за порог, одновременно опрокинув горн и разметав по залу реторты, горшки и тигли. Шатаясь, Фома Аквинский поднялся на ноги и, переступив через сорванную с петель дверь, заглянул в лабораторию.

Все помещение заливали потоки света — золо­тистого, теплого, всеобъемлющего. Альберт Великий стоял на коленях, раскинув руки. Глаза его были при­крыты, седеющие волосы развевались.

* * *
Духовный Путь

Ряд средневековых гностиков, разочаровавшихся в церкви и занятых поисками Философского Камня, не выдержали искушения Знанием и действительно обратились к сата­низму, однако устоявшим было дарован Корень Истины.

Под Корнем Истины мы подразумеваем обретение духовного Пути, осознание своего способа служения на Пути, а также непоколебимость на Пути, рожденную проникновением в суть великих Космических Законов.

Поэтому Духовный Путь – лучшее, что может быть в Человеческой Жизни.

Путь придает вкус любому благу, но самое вожделенное благо не приносит ни удовлетоврения, ни покоя, если оно получено «не на Пути».

Что, в таком случае есть Путь?

Принято считать, что у каждого «есть свой Путь», но слишком часто мы наблюдаем, как люди, идущие «своим Путем» теряются на пространстве Жизни, причиняя бесчисленные страдания себе и окружающим.

Понятие «Пути» находится вне наших субъективных представлений о том, что такое «правильный» и «неправильный» Путь и определяется тремя объективными и а-персональными критериями.

Практическая Реализация этих трех Критериев и обретение Корня Истины означает Посвящение.

То, что отличает Посвященного от Человека, получившего Инициацию, – это щедрая, сострадательная и всеобъятная Мудрость Посвященного, поднявшегося над обычными человеческими суждениями и стереотипами. Такая Мудрость подобна дому, в котором находит приют утомленный, или дереву с могучим корнем, ветви которого простираются над всеми, кто ищет убежища и покоя.

Поэтому, говоря об «уровнях Посвящения» вернее будет использовать термин «Инициатическая степень», Посвящение же есть не ритуал, переводящий Ученика на определенный уровень, но состояние Духа, которое не может быть передано земным языком и о котором не может быть рассказано другому.

* * *

Сказанное словом — есть слово, данное от Духа — Дух. И поэтому невозможно убедить Человека мето­дами логики, если сердце его противится. Но разве логики недостаточно, чтобы доказать современному догматику, фанатичному и сухому, что в Духе не существует разницы между религиями? Сколько можно насчитать истин? Частных — миллионы, великая же Истина — одна. Данное людям от Духа — вот Истина всякой истины, искать же ее в формах и внешних проявлениях – все равно, что искать Человека в ворохе оставленной им одежды.

И поэтому тот, кто говорит, что «его» правда в на­чале всего, и «его» Бог – Бог всех богов, или заблуждает­ся, или лжет. До сих пор можно услышать и прочитать о привилегированности православия или католицизма перед иными христианскими «церквями», об исключительной истин­ности Христианства или Ислама. Но мы забываем, что Бог судит Человека не по вероисповеданию, а по его делам.

Не пора ли вспомнить людям о Корне Истины?

ГЛАВА XIV

БЫТЬ

«...И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.»

Евангелие от Иоанна

Джебран Халиль Джебран «Пророк»

Все люди идут – от рождения к смерти, но различен свет на пути. Иные проходят прямо и не оборачиваясь, потому что знают, куда идут; иные блуждают во тьме, хотя им и кажется, что кругом день. Факел несет сам Человек – если он светел, то и темная ночь будет ему светом, а если главное в нем – плоть и, к тому же – вышел в дорогу без факела, то нет такого Солнца, которое осветило бы его путь.

Естественно, не каждый может увидеть Тело Славы, поскольку это не физическое, а ду­ховное видение, но каждый ищущий будет согрет теплом, озарен светом и укреплен силой, исходящими от такого Человека.

Стремящийся к Мудрости должен знать и следовать следующим семи первоначальным принципам, составляющим начало осознанного движения по Пути:

• 
  Забыть о религиозных противопоставлениях, одинаково уважать и чтить всякое вероисповедание и любой обы­чай, если он не связан с сатанизмом.
  
• 
  Противиться злу в любой его форме, самому не совершая зла и не творя разрушения.
  
• 
  Посвящать свое время созидательному труду и уединенному раздумью.
  
• 
  Распознавать свои слабости и негармоничные проявления; стремиться к их искоренению – без самобичевания или экзальтации.
  
• 
  Не упускать возможности оказать сострадательную помощь ближнему, использовать для этого самые простые слова, не допус­кая снисходительного обращения, навязчивости или заносчивости.
  
• 
  Стремиться к ясному пониманию действительной мотивации своего духовного ученичества и не искать причины своих этических ошибок в окружающих обстоятельствах или в поведении других людей.
  
• 
  Прощать нанесенные обиды и трансформировать причиненную боль, осознавая, что ты сам неоднократно причинял боль другим.
  

Человеческое тело соткано из чистого Духа, его нужно уважать и любить, поддерживая в нем чистоту, гармонию и высокий потенциал жизненной силы. Существуют школы, которые учат своих последо­вателей презирать физическое тело, умерщвлять его и непрерывно держать на грани полно­го истощения, поскольку, мол, материя есть темница Духа, и необходимо стремиться эту темницу разрушить. Это, главным образом, философия крайнего аскетизма и некоторых отшельников.

Хотя несомненным является факт, что некоторые аскеты достигают замечательного самоконтроля и выдающихся мистических способностей, этот метод нельзя признать истинным.

Запомним: торжество Духа над телом заключается не в том, чтобы свести к минимуму механические потреб­ности тела, а в том, чтобы предоставить Духу наиболее широкое поле деятельности.

Поэтому физическое тело должно содержаться во внутренней и внешней чистоте, в подходящих для жизни условиях, ему долж­но быть обеспечено здоровое и соответствующее эволюционному уровню ученика питание. Если ученик имеет пристрастие к мясной пище, отказ от нее должен происходить постепенно, естественно и радостно.

Умеренное вегетаринство, допускающее употребление рыбы и молочных продуктов, является желательным, но необязательным условием на Духовном Пути.

Однако необходимо твердо соблюдать и следую­щий закон: не допускай излишеств!

Христос завещал своим ученикам, распознавать его кровь – в вине, а плоть – в хлебе, но всякое излишество – будь то злоупотребление вином, едой или половыми связями – в конечном счете есть унижение духовного достоинства Человека, так как препятствует проявлению его высших качеств и добродетелей.

Физическая подготовка духовного ученика включает в себя три взаимодополняющих этапа:

• 
  Выполнение упражнений освобождающих волю и дающих контроль над энергиями тела. Некоторые из таких упражнений раскрыты в книге «Воззвание к свету».
  
• 
  Установление гармоничного ритма в физической жизни ученика. Это достигается постоянством практики (пред. пункт), а также, чередованием физической активности и ментальной работы с правильным расслаблением и состоянием глубокого медитативного покоя.
  
• 
  Отказ от вредных и обременяющих привычек, отказ от привязанностей к предметам, привязанностей к негармоничному общению и привязанностей к еде. Под негармоничным общением подразумевается праздное времяпрепровождение в обществе людей, с которыми может связывать давнее знакомство, но которые оказывают явное разбаллансирующее влияние. Заметить такое влияние, ограничить его и преодолеть – один из главных экзаменов в начале Пути.
  

Ученик стремится к гармоничному равно­весию в мире своих чувств без чрезмерной сдержанности или бесстрастия, там, где этого не требуется.

Следует отличать искренность, спонтанность, лучезарность и щедрость – качества проветленного ума, присущие и душе – от импульсивности, экзальтации и нездоровой чувственности. Поэтому мягкость, сдержанность и покой являются плодороднейшей почвой, на которой расцветают целительные качества души.

Здесь важен следующий Закон Духовной Психологии: при сосредоточеннии нашего осознанного внимания на любом позитивном чувстве, эмоции, духовном качестве или состоянии – их энергетический потенциал возрастает.

Из этого Закона следует второй, дополняющий его: при внимательном и мягком сдерживании данного позитивного психо-эмоцианального или ментального состояния – его плодотворность возрастает, а наши восприятия начинают ощущать его глубже и полнее.

Так, среди многих видов смеха, выражающих разные состояния души, наиболее прекрасным и целительным является тихий и мелодичный смех, а из всех улыбок – та, которую мы называем «улыбкой Сфинкса»¹⁸⁸.

Всту­пающему на путь духовной жизни необходимо вдум­чиво проанализировать свои чувства и эмоции, трансформируя и осознавая в самом зародыше всякий оттенок гнева, имульсивности или эгозма. Следует замечать в себе и в окружающих людях проявления Духовной Природы, культивировать внимание и уважение к эти проявлениям. Здесь мы добиваемся регулярного выполнения двух психических процедур, подробно изложенных в книге «Воззвании к Свету»: «Самостоятельный духовный анализ текущего дня» и «Ассимилляционная процедура НУН».

Каждый вечер ученик должен выделять по несколько минут, когда его сознание и восприятия смогут отрешиться от шума и суе­ты. Полезно остаться в полном безмолвии и покое, в темном помещении, перед горящей свечой, сосредоточившись на семи первоначальных принципах ученичества и размышляя о том, как они были реализованы сегодня и как будут воплощены завтра и в последующие дни.

Истинное лицо Человека – его Дух, соеди­няющий человеческую личность с Творцом.

Дух – то, из чего рожден Человек, то, что составлет дыхание его Жизни и то, с чем он воссоединяется после физической смерти. Дух – это Тело Славы, Путь Сияния и врата, ведущие в Бытие.

Здесь – три правила, которые очерчивают понятие «духовной жизни»

Фундаментом Человеческого Духа является мысль, его зданием – воля и мудрость, а завершением – Освобождение в Истине.

Как уже говорилось, от характера мышления зависит не только психиче­ское, но и физическое состояние Человека. Если мысль здорова, пластична, легка, направлена на созидание и не прекращает своей работы, то Человек находится на пути непрерывного совершенствования и раскрытия своих духовных качеств. Мышление этичное, целеустремленное, свободное и волевое – редчайший дар, делающий Человека произведением Божественного Искусства.

Что такое освобожденная мысль?

Как ни странно, мышление, «сбросившее» все общепринятые нормы, этические и эстетические критерии, свободным не является. Такое мышление, как будто, не подчиняющееся «ничему», свидетельствует лишь о худшей форме зависимости: зависмости от хаоса и от самого себя.

Освобожденной мыслью мы называем сознатель­ное мышление, освобожденное от власти отрицательных чувств и интеллектуальных концепций.

Если представить себе Человеческий Дух в виде воздушного шара, стремящегося в небо, станет ясно, что взлететь шару не дает «привязанный» к нему балласт: гири страстей, мешки привязанностей и фиксаций, а также... безграничная, порабощающая вера в могущество интеллекта.

Концептуальный ум стремится все объяснить, заключить в себя и «переварить», он поглощает знания и информацию подобно чревоугоднику, не оставляя места для благоговейного переживания Тайны. Мышление закованное в схемы и ограниченное верой в логический разум – парализует тонкие духовные восприятия и тем самым мешает полноценному переживанию Бытия.

Поэтому первое правило гласит: Человек не дол­жен разрешать своей мысли бездействовать. Каждый момент жизни должен быть пережит и осмыслен.