Когнитивная психология тривоас! Москва, 1996 ббк88 C60

Среди тестов, применявшихся после Гальтона, наиболее важен тест Бет-тса (пересмотрен в: Sheehan, 1967). Этот тест был предназначен для изме­рения живости мысленных образов семи модальностей (зрительной, слу­ховой, кожной, кинестетической, вкусовой, обонятельной и органической). Испытуемых просили оценить по пятибалльной шкале живость следую­щих элементов в их образах: (Оцвета национального костюма, (2) звук вырывающегося пара, (3)"ощущение" песка, (4) телесные ощущения, свя­занные с бегом вверх по лестнице, (5)вкус апельсина, (б)запах нового лосьона и (7)ощущения, связанные с больным горлом. Среди различных модальностей наблюдалась положительная корреляция (в терминах субъек­тивной живости образов).

Получил широкое распространение тест на образы, разработанный Гордон (Gordon, 1949, 1950), где к испытуемому обращаются с такими вопросами:

Видите ли вы автомобиль, стоящий перед воротами сада? Какого он цвета?

Попробуйте увидеть его в другом цвете.

Можете ли вы увидеть этот же автомобиль лежащий вверх дном? Как поставить этот автомобиль обратно на четыре колеса? Как вы видите этот автомобиль движущимся по дороге? Можете ли вы видеть, как он взбирается на очень крутой холм? Можете ил вы видеть, как он переезжает через вершину? Можете ли вы видеть, как он потерял управление и врезался в дом?

Можете ли вы видеть, как этот же самый автомобиль едет по доро­ге с приятной парочкой внутри?

Видите ли вы, как этот автомобиль пересекает мост и падает через край прямо в поток под ним?

Можете ли вы видеть, как этот автомобиль, весь старый и раскуро-ченный, лежит на автомобильном кладбище?

Обнаружение и интерпретация сенсорных сигналов 278

Оба теста (Беттса и Гордона) использовались при определении инди­видуальных различий, характеристик личности, а в некоторых случаях и при определения клинических типов.

Исследование Пэвио и его коллег также затрагивает тему измерения свойств образов, особенно слов, и поскольку эта работа теоретически важна, мы рассмотрим ее в следующем разделе.

Когнитивный подход

Теперь мы рассмотрим исследования, которые отличаются от приводимых ранее тем, что в них большое внимание уделяется когнитивным теориям внутренних процессов и мысленным образам.

Как уже говорилось, тема мысленных образов является также частью более широкой проблемы: как информация хранится и воспроизводится из памяти. Как мы отмечали, с одной стороны, можно утверждать, что не­рвная активность, связанная с хранением информации, имеет специфичес­кую'форму — т.е. зрительная информация кодируется в виде внутренней "картины" и реактивируется путем воспроизведения этой картины, как при просмотре альбома. С другой стороны, можно утверждать, что зри­тельная информация фильтруется и суммируется и хранится в виде абст­рактных "высказываний" об этом образе. В этом случае реактивация этих воспоминаний осуществляется через воспроизведение абстрактного кода, из которого, в свою очередь, и составляется ассоциированный с ним субъек­тивный образ. И наконец, можно также утверждать, что некоторая ин­формация хранится зрительно, а некоторая — в абстрактном виде, т.е. что в разуме существует несколько кодов.³

Эти три теоретические позиции, описывающие кодирование информа­ции, называются соответственно: радикальная гипотеза образов, концеп­туально-пропозициональная гипотеза и гипотеза двойного кодирования. В радикальной гипотезе образов (Бугельски, Шепард, Подгорный) утверж­дается, что люди могут преобразовывать зрительный и вербальный мате­риал в образы, которые затем хранятся в памяти; согласно концептуаль­но-пропозициональной гипотезе (Андерсон, Бауэр, Пилишин), и зритель­ная, и вербальная информация представлены в виде вербальных высказы­ваний об объектах и их отношениях; и наконец, в гипотезе двойного коди­рования (Пэвио, Бауэр, Брукс) постулируются две системы кодирования и хранения — вербальная л образная, и информация может кодироваться и храниться как в любой из них, так и в обеих сразу.

Рассмотрим следующий практический воп­рос: Как кодируется в памяти понятие "шампанское"? Этот напиток можно ощу­щать всеми пятью чувствами, но кроме этого данное слово вызывает несколько ас­социативных значений, которые также могут иметь ассоциативный образ. Когда я думаю о шампанском "Илл", я могу "ви­деть" территорию Университета Иллиной­са, а когда я думаю о кануне Нового Года, я могу "видеть" вечеринку, на которой я

недавно был, и "слышать", как поют пес­ню "Auld Lang Syne". (К счастью, чувства, которые я испытывал на утро после встре­чи Нового Года, с тех пор притупились.) Представлено ли знание (в данном случае понятие "шампанское") в виде нескольких кодов — может быть по одному на каждое чувство, и плюс еще другие для абстракт­ных представлений — или в основе всего находится один код, в котором представ­лены все знания?

Гипотеза двойного кодирования
Нашу дискуссию мы начнем с гипотезы двойного кодирования. Оригинальная работа Пзвио и его коллег по образам проводилась в контексте вышеупомянутого заучивания ассоциативных пар, очень мод­ной тогда исследовательской парадигмы.

Первым шагом, который предпринял Пэвио (Paivio, 1965), было шка­лирование образных свойств существительных, когда группе студентов колледжа предложили оценить существительные по их способности вызы­вать образ — т.е. "мысленную картину, или звук, или другой сенсорный паттерн." Аналогичную процедуру использовали Пзвио и др. (1968); в Табл.9.1. показан образец их результатов, куда входят оценки конкретно­сти, значимости (количество вызываемых словом ассоциаций) и частоты (встречаемость слова в обычном печатном тексте). Эти результаты под­тверждают очевидное: некоторые слова (например, слон, оркестр, цер­ковь) более образны, чем другие (например, контакт, деяние, доброде­тель).

Следующим шагом Пзвио было изучение влияния образов на заучива­ние парных ассоциаций. Поскольку было давно известно, что значимость и частотность влияют на приобретение парных ассоциаций, Пэвио исполь­зовал слова с одинаковыми показателями значимости и частотности и от­личающиеся только по показателю образности. В одном из экспериментов он составил ассоциируемые пары так, что и слово-стимул, и слово-реак­ция имели либо высокий, либо низкий показатель образности. Результаты показывают, что когда и слово-стимул, и слово-реакция имели высокую образность (В-В), воспроизведение было наилучшим. Если только одно слово из этой пары было высокообразным, то воспроизведение было луч­ше тогда, когда таким словом было слово-стимул (В-Н), из чего можно заключить, что образ может выполнять функцию медиатора. Пэвио (Paivio, 1969) так интерпретирует эти результаты:

"Если образы могут выполнять опосредующие функции, как это предполагается в методике образной памяти, то можно заключить, что легкость заучивания ассоциации стимул-реакция будет частично зависеть от способности отдельных сущее-

Нищий

Контакт

Слон

История

Оркестр

Зарплата

Томагавк

6.40 6.63 2.13 3.63 6.83 5.07 3.47 4.50 6.77 3.83 4.70 6.57 6.57 3.33

6.25 6.59 2.73 4.19 7.00 4.28 3.03 4.35 6.55 3.65 5.23 6.62 6.87 1.46

— Частотность^ Значи- (на миллион) мость

6.50 7.52 4.44 5.32 6.38 3.28 6.91 6.88 6.76 5.44 5.08 7.48 6.44 4.87

29

АА

1

35

9

8

10

А

АА

А

6з ято" из :" Päiviö'," et ' al.

образов вызывает слово;

+ - "А" означает частотность слова 50-99 на миллион, "АА"— частотность слова

100 и более на миллион слов.

твительных вызывать образы, в частности от слова-стимула. Когда слово-стимул и слово-реакция предъявляются вместе, образность каждого из них вносит вклад в возникновение составного образа, состоящего из образов, вызванных каждым из этих элементов, влияя таким образом на формирование опосредованной ассоциации. Однако при воспроизведении, когда стимул предъявляется в одиночку, его способность вызывать образы будет особенно важна, ибо слово-стимул должно служить признаком, по которому восстанавливается составной образ, позволяющий воспроизвести компонент-реакцию и перекодировать его в слово"

Проведенные Пэвио исследования, подобные описанным выше, приве­ли его к главному теоретическому выводу о форме представления инфор­мации в памяти — к гигютезе двойного кодирования, основанной на пред­положении о существовании двух кодирующих систем и двух способов представления информации в памяти: невербального образного процесса и вербального символьного процесса. Эти два кода — образный и вербаль­ный — могут перекрываться при обработке информации, с большим ак­центом на том или другом. Например, знакомая и легко называемая карти­на может быть закодирована и образно, и вербально, но доступ к вербаль-

Картинка +++ ++

Конкретное слово + + + +

Абстрактное слово - + + +

* - Количество плюсов показывает относительное участие. Взято из: Paivio (1971b).

ному коду будет труднее вследствие наличия дополнительной информации,— т.е. вербальный код возникает после активации образного кода. С другой стороны, хотя абстрактное слово предотавлено только в вербальном коде, конкретные слова могут кодироваться и образно, и вербально. О способнос­ти к кодированию различных типов стимулов можно судить по Табл.9.2.

Вообще образный код, видимо, подходит более для конкретной, чем для абстрактной информации, а вербальный код скорее пригоден для обработки абстрактной информации. Это однако не означает, что все слова равно "аб­страктны", а все картинки равно "конкретны"; некоторые зрительные сти­мулы — скажем, изображение горы, дерева или стрелы - лучше представ­лены в образных кодах, чем в вербальных. Но вербальные стимулы, обозна­чающие эти конкретные объекты,— т.е. слова "гора", "дерево", "стрела" — могут быть также представлены в образных кодах.

Еще одно различие вербальных и образных кодов связано со способом обработки информации. Входные слова, например слова на этой странице, обрабатываются последовательно, тогда как картинки обрабатываются па­раллельно, "сразу целиком". Пэвио (1969) продемонстрировал это, предъяв­ляя испытуемым очень быстро наборы картинок и слов. Запомнилось боль­ше картинок, чем слов, но порядок предъявления стимулов испытуемые вос­станавливали лучше для слов, чем для картинок. (Поскольку слова кодиро­вались вербально, абстрактные слова поступали на обработку последова­тельно, а конкретные слова должны были приспосабливаться к простран­ственной обработке.)

В одном из предыдущих разделов мы поставили вопрос о том, как при помощи информации, содержащейся в мысленных образах, можно ответить на вербальный вопрос (например, о том, сколько окон в вашем доме). Какое когнитивное явление будет основным в такой задаче? Обрабатываются ли вербальная и пространственная информация в раздельных, модально-специ­фичных системах — или вся информация обрабатывается на абстрактном уровне? Пытаясь разрешить этот вопрос, непосредственно относящийся к гипотезе двойного кодирования, Брукс (Brooks, 1968) воспользовался экспе­риментальной ситуацией, в которой он создавал конфликт между активаци­ей памяти и ответом испытуемого. В одной задаче Брукс предъявлял испы­туемым предложение на слух, например: "Птица в руке — не та, что в кустах". Затем испытуемых просили классифицировать каждое слово после­довательно как существительное или не-существительное. В вышеприведен­ном примере ответы должны быть "да" для "птицы" (существительное), "нет"— для "в" (не-существительное) и т.д. Полный набор правильных от-

Обнаружение и интерпретация сенсорных сигналов 282

ветов для всего предложения будет такой: да, нет, да, нет, нет, да. Ответы указывались тремя способами: устно, постукиванием правой и левой ру­кой и указанием на листе букв "Y" (Yes, Да) "N" (No, Нет).

В другой задаче Брукс показывал испытуемым рисунок буквы (такой как на Рис.9.1) и затем предлагал им по памяти охарактеризовать каждый из углов по тому, принадлежит он или нет к экстремумам (верхней или нижней линии этой буквы). Начиная от левого нижнего угла и двигаясь по часовой стрелке по контуру буквы, показанной на Рис.9.1, мы получа­ем последовательность "да, да, да, нет, нет, нет, нет, нет, нет, да". В двух других условиях эксперимента испытуемые отвечали (как и в вышеупомя­нутом эксперименте), постукивая левой или правой рукой или указывая на написанные на листе буквы "Y" (Да) или "N" (Нет), как это показано на Рис.9.2,

Эти эксперименты основывались на предположении, что если ответ испытуемого, основанный на определенной модальности, разрушительно действует на память об одном типе материала, но не затрагивает память о другом, значит эта (разрушенная) память была в той же модальности, что и модальность ответа. Когда испытуемого просят вспомнить предложение в артикулированной форме, вербальный ответ (например, "Да" или "Нет") должен вступить в конфликт с обработкой этой информации. С другой стороны, ответ в иной модальности (например, указание или постукива­ние) не должен вызывать конфликтов и поэтому потребует меньше време­ни. Та же логика относится к воспроизведению деталей контурной буквы F — с той поправкой, разумеется, что здесь конфликт при воспроизведе­нии должен происходить тогда, когда испытуемого просят указать "Y" или "N" (поскольку для этого требуется зрительный контроль).

Результаты экспериментов Брукса (Рис.9.3) подтверждают предсказа­ния, основанные на конфликте модальностей. Рассмотрим сначала устный ответ. В случае классификации на существительные и не-существитель-ные для устного ответа требуется в среднем 13.8сек, тогда как в случае контурной буквы это занимает в среднем П.Зсек.

Еще более яркие результаты получены при ответе путем указания. При классификации экстремальных углов указание ответов "Y" или "N" требовало 28.2сек, а для указания ответов при определении существи­тельных и не-существительных требовалось 9.8сек. Данные Брукса хоро-

гласно такой позиции, живые, конкретные или высокообразные слова раз­личаются более отчетливо, чем мягкие, расплывчатые или малообразные слова. Давно известно, что при заучивании ассоциативных пар хорошо различимые стимулы запомнить легче. Поэтому, в соответствии с этой позицией, образные эффекты могут быть эпифеноменом, а "подлинные" явления обусловлены неодинаковой различимостью стимулов.

Еще одну гипотезу, не противоречащую непосредственно основам тео­рии Пэвио, но также имеющую иной акцент, высказал Бауэр (1970с). Согласно его гипотезе организующих связей, каждый стимул обладает скрытой иерархией кодов, среди которых есть и образы. Эти скрытые коды возбуждаются стимулом и при заучивании ассоциативных пар связывают­ся с их реактивными компонентами⁵. Роль образов заключается в увеличе­нии силы ассоциации. Бауэр (1970с) провел решающий эксперимент, в котором он сопоставил две гипотезы — гипотезу различимости стимулов и теорию организующих связей. Независимая переменная в этом экспери­менте, также использующем заучивание ассоциативных пар, состояла из инструкций, которые давались трем группам испытуемых. Одной группе предложили визуализировать взаимодействие словесно предъявленных объектов (например, стрела/дерево можно представить как стрелу, вон­зающуюся в дерево); второй группе предложили визуализировать слова как яе-взаимодействующие объекты; и третьей группе, которая служила контрольной, не давали специальных инструкций по визуализации. Ре­зультаты суммированы в Табл.9.3⁶.

Количество верных воспроизведений в группе взаимодействующих об­разов было гораздо выше, чем в двух других группах, но показатели опоз­нания (т.е. верной идентификации) стимулов во всех трех группах были почти идентичными. Эти результаты ясно показывают, что эффект обра­зов лежит в ассоциации и не связан с различимостью стимулов. Сходные результаты получили Воллен и Лаури (Wollen and Lowry, 1971), предъяв­лявшие картинки-стимулы и картинки-реакции вместе с их вербальными названиями. Заучивание улучшалось только если картинка взаимодейство­вала со своим названием. Таким образом, приводимые эксперименты гово­рят нам о том, что образы, используемые в качестве медиаторов, могут

Взаимодействующие образы 0.87 0.53

Невзаимодействующие образы 0.83 0.27

Механическое повторение 0.84 0.30

*Взято из: Bower (1970с).

выполнять функцию эффективного кода, который облегчает заучивание ассоциативных пар. Эта идея совместима с гипотезой двойного кодиро­вания.

Воллен и др. расширили этот тезис (Wollen, Weber, and Lowery, 1972), проведя эксперимент, в котором странность образа постулировалась как важный фактор научения и памяти. Как мы узнали из раздела о мнемони­ке, "эксперты" в области памяти часто считают, что использование нео­бычных или странных образов может улучшать воспроизведение. Предпо­ложим, вас попросили связать словесную пару софа-слон. Вы можете представить себе странный образ огромного слона, сидящего на софе. Но объясняется ли эффект странного сочетания необычностью образа или же фактом взаимодействия? Воллен и др. в остроумном эксперименте сумели разделить эти факторы. Их испытуемые заучивали пары существитель­ных, такие как рояль-сигара, сопровождавшиеся контурными рисунками этих объектов. Картинки были четырех типов (Рис.9.4): (1)с взаимодей­ствием и странностью, (2)с взаимодействием, но без странности, (З)без взаимодействия, но со странностью и (4)без взаимодействия и без стран­ности. В последней серии предъявлялись только пары слов. Испытуемых просили воспроизвести слова после одной попытки заучивания, и доволь­но удивительные результаты показывают, что странность сама по себе не влияет на воспроизведение, а наилучшее воспроизведение было, когда элементы предъявлялись во взаимодействии. Эти результаты и результа­ты, полученные Бауэром, говорят о том, что связывание стимула и реак­ции — это один из важнейших компонентов процессов научения и па­мяти.

Мысленные образы 287

Концептуаль- Андерсон и Бауэр (1973) представили серьезные доказательства концеп-но—пропози- туально-пропозициональной гипотезы в контексте своей теории репрезен-циональная тативного знания, которая называется АПЧ (Ассоциативная Память Чело-

гипотезе ^века; ^см- ^{Глава 7)}-

Андерсон и Бауэр критически отнеслись к метафоре "мысленных кар­тин", полагая, что "предположение о том, что носителем воспоминаний или каких-либо других знаний может быть что-то вроде внутренней фото­графии, кино- или видеоленты, которую мы можем реактивировать и вос­производить при припоминании образа, не имеет научной перспективы" (Anderson and Bower, 1973, p.453). По их мнению, хотя субъективно мы можем переживать образ, но лежащая в его основе когнитивная компо­нента имеет не образную, а иную форму. Одна из причин, по которой Андерсон и Бауэр отвергают теорию "картин в голове", связана с пробле­мой сохранности: бесполезно хранить полное изображение сцены, поскольку такая система памяти потребовала бы хранения и воспроизведения, дале­ко выходящего за пределы человеческих возможностей. Для просмотра и интерпретации этих внутренних картин все равно потребовалось бы неко­торое устройство — что-то вроде гомункулуса в голове.

Концептуально-пропозициональная гипотеза предполагает, что в памя­ти хранятся интерпретации событий — вербальные или визуальные,— но не образные компоненты. Андерсон и Бауэр не отрицают, что конкрет­ные слова выучить легче, чем абстрактные, но приписывают эти результа­ты тому, что, как они полагают, конкретные понятия закодированы с бога­тым набором предикатов, связывающих понятия вместе. Они утверждают, что "единственное различие между внутренними репрезентациями линг­вистической входной информации и образа в памяти заключено в деталь­ности информации" (Там же, с.460). Вот один из их примеров:

"Произносимые слова для слушателя подобны криптическим указаниям, которые автор пьесы делает для режиссера, надеясь, что его компетентность позволит ему полностью составить из них художественное оформление, выразительный настрой или развитие действия спектакля. Возьмем такую иллюстрацию. Читая рассказ, вы встречаете, например, предложение: ^f(Джеймс Бонд подбежал к своей машине и поехал в казино". Когда вы читаете, вы можете конкретизировать это предложение, привнося в него самые различные факторы и сенсорные образы, описывающие бег, посадку в машину, езду на ней и так далее. Этими "вставками" вы воспользуетесь, если вам станут задавать простые вопросы, например: "Сел ли Джеймс Бонд в машину? Завел ли он мотор? Повернул ли он руль?" Подобные тривиальные, сами собой подразумеваемые вещи непосредственно доступны из референтной семантики глагольной фразы ^(< вести машину". Сама же эта фраза просто упоминает несколько ориентиров (источник, инструмент, цель) из всего описания пос-ледовательности событий; слушатель интерполирует или заполняет все промежуточные события между упомянутыми ориентирами. Конечно, позднее слушатель с трудом сможет сказать точно, что' он слышал, по сравнению с тем, что он вставил; если его попросят пересказать рассказ "своими словами", он возможно решит при реконструкции существенных, эпизодов упомянуть другие ориентиры или описания"

Концептуально-пропозициональная гипотеза Андерсона и Бауэра —это теоретически элегантная точка зрения, и она совместима с их теоретичес­кой моделью. Но с помощью этой гипотезы трудно объяснить некоторые образные процессы, требующие наличия такой внутренней структуры, которая обладала бы по отношению к физическому объекту изоморфиз­мом второго порядка. Данные, отражающие такие процессы, были пред­ставлены Шепардом и его учениками. Мы их рассмотрим в следующем разделе.

Значительное оживление в стане мысленных образов возникло, когда Шепард и его коллеги продемонстрировали мысленное вращение образов и дали ему свою интерпретацию. В одном из этих экспериментов (Shepard and Metzer, 1971) выяснилось, что, когда испытуемых просят определить, идентичны ли два объекта, время, требуемое для такой оценки, растет пропорционально величине угла поворота одного объекта относительно ориентации другого (Рис.9.5). Практически линейная зависимость време­ни реакции от угла поворота была обнаружена не только для трехмерных фигур, но и для других зрительных форм. В одном из экспериментов Ку­пер и Шепард (Cooper and Shepard, 1973b) предлагали испытуемым оце­нить, имеет ли буква обычную или зеркально отраженную форму. Они обнаружили, что время реакции возрастает с увеличением угла поворота от "нормального" положения. Это наблюдалось до 180°, после чего даль­нейший поворот в том же направлении на самом деле возвращал букву к прежним отклонениям от нормального положения. Результаты, показан­ные на Рис.9.5, было бы трудно объяснить на языке вербального кода. Маловероятно и неэкономично утверждать, что эти зрительные сигналы обрабатываются в вербальной или пропозициональной форме, когда эти сигналы по всей вероятности обрабатываются в образном коде.

В описанных выше экспериментах испытуемым предъявлялся целый внешний стимул (например, трехмерный объект или повернутая буква), и затем их просили оценить предъявленное. В еще одной задаче Подгорный