Современная западная массовая культура

Современная западная культура представляется как обобщенный образ, который содержит в себе всё то, что мы вкладываем в понятие «культура».

Общая социальная ситуация диктует своими противо­речивыми тенденциями и разные настроения общества, которые порой бывают весьма поляризованы. Безусловно, эти различные мнения отража­ются во всех сферах жизни человека.

Для начала проследим это на литературных произведениях. Происходит поворот в сторону читателя – обывателя, которого не интересуют личные переживания героев произведений, для этого читате­ля сложен анализ событий, описываемых в рассказе. Он хочет полу­чить от книги удобство – в прочтении, в незамысловатости сюжета. Соответственно, этим требованиям начинает соответствовать и глав­ный герой. Массовыми жанрами в литературе становятся детекти­вы, мелодрамы и триллеры. Появляется новый супергерой – человек, никогда не теряющий самообладания, противопоставляющий себя обществу, бросающий ему вызов, в одиночку борющийся с ним. Он демонстрирует силу и уверенность в себе. Сюда можно отнести де­тективы об агенте английской разведки Джеймсе Бонде, западногер­манском сыщике Дичери Коттоне и др.

Еще одна литературная разновидность – это комиксы, очень ко­роткие рассказы в картинках, сопровождаемые небольшим текстом по ходу повествования. Комиксы очень удобны в обращении. Сна­чала они были придуманы для детей как забавные детские книжки, где весело описываются похождения героев сказок и мультфиль­мов. Как правило, комиксы неболь­шого объема и не требуют боль­ших затрат времени, сил и энергии, не утомляют различными про­блемами. Комикс – это чисто развлекательный жанр. Но постепен­но происходит сме­щение, предназначенные для детей, они стано­вятся интерес­ными и для взрослых по тем же причинам: легки в употреблении.

Абстрактный экспрессионизм в искусстве нашел своих привержен­цев везде: в скульптуре, архитектуре, живописи, напри­мер в сюрреа­лизме. Это выражается в отходе от при­вычных образов изображения человека, мира и переходе к сложным формам, невозможной на пер­вый взгляд их компоновке.

Например, проектирование домов различной формы, создание скульптур из нетрадиционных материалов, картины сюрреалистов (С. Дали), которые вообще на первый взгляд кажутся абсурдными. Но при этом «непонятном» разнообразии есть люди, которые пони­мают и принимают это искусство.

Несмотря на различные явления, которые происходят в искусст­ве, есть тот стержень, основа, дающая необходимую подпитку но­вым интерпретациям в творчестве. В музыке широкое применение находят электроинструменты, синте­заторы, которые позволяют по­лучить различные комбинации звука.

Музыка начинает подразделяться на виды: рок, поп, панк, соул, рейв и т. д. Она начинает отвечать различным требованиям и вку­сам. Производство музыки становится индустрией, в создание песен начинает вовлекаться все большее количество людей. На основе му­зыки создаются небольшие видеоролики – клипы, вкратце передаю­щие содержание или образ песни. Создается огромное количество музыкальных передач, журналов, выпускаются и составляются различные хит-парады, определяющие рейтинг популярности. Наряду с этим звучит и классическая музыка в таких выдающихся театрах мира, как Ла Скала, Опера де Пари, Карнеги Холл, Большой театр.

Мощное развитие кино как синтетического жанра искусства приходится на 50-60-е гг. XX в. Создаются фильмы, ставшие шедев­рами мирового кинематографа, заявляет о себе итальянская школа, французская, испанская, американская. Организуются кинофестива­ли. Крупнейшая студия США – Голливуд – становится лидером кино­индустрии. Американская Академия киноискусств ежегодно устраивает присуждение премии «Оскар» – высшей награды в обла­сти кино, получение которой считается очень престижным.

Расцвет киноиндустрии отражается и на телевидении. Телеви­зор – самое удобное средство коммуникации, с его помощью мы в курсе всех событий в мире, узнаем последние происшествия и ново­сти. Вместе с тем, проводя у экрана много времени, человек забы­вает об элементарном общении с друзьями, теряется связь, теряется сам человек. Телевидение заполнено развлекательными програм­мами, много и познава­тель­ных программ, кинофильмов. Открыва­ются музыкальные каналы, которые освещают только те новости, которые касаются музыки. Есть каналы, посвященные только но­востям, спорту.

Большое место на телевидении занимает реклама – двигатель тор­говли. Реклама – это целая индустрия, направ­ленная на повышение спроса на товары и услуги.

Две самые соблазнительные приманки, которые используют для рекламы – от ботинок до зубной пасты, – это сексуальность и жиз­ненный статус.

Алкогольно-табачная индустрия тратит более 5 миллиардов дол­ларов на рекламу своего товара.

Реклама сулит людям то, чего желают многие: счастье, богатство, престиж, успех, мужество, атлетическую внешность, творческие та­ланты, но на деле этот наркотик разрушает и уничтожает.

Говорить в учебном заведении о половом воздержании до брака считается старомодным. В ранние вечерние часы, когда миллионы людей у эк­ранов телевизоров, показывают, как людей сбивают машины, режут, насилуют, убивают. Затем приходит время новостей, где говорят о жестокости, насилии... Общество становится нечувствительным. Многие молодые люди смотрят фильмы ужасов – и им не страшно. Более того, они часто смеются, когда показывают наиболее кошмарные сцены. Они просто не воспринимают это.

Торговцы наркотиками и преступные группировки дают возмож­ность молодым людям с легкостью решать свои эко­номические и социальные проблемы. Это обходится обществу ценой потери люб­ви, надежды.

Механизм распространения массовой культуры напрямую связан с рынком. Несмотря на кажущуюся демократичность, массовая куль­тура таит в себе реальную угрозу низведения человека-творца до уровня запрограммированного манекена. Серийный характер ее про­дукции обладает рядом спе­цифических признаков: примитивность отношений между людьми, забавность, развлекательность, сентимен­тальность, натуралистическое смакование насилия и секса, культ ус­пеха, сильной личности и жажда обладания вещами, культ посред­ственности, условность примитивной символики.

Массовая культура – это тоже культура, точнее, часть ее. И сила воздействия ее произведений определяется тем, что они базируются на архетипах (бессознательной форме восприятия фундаментальных структур обыденной жизни: любви, труда). Но к таким архетипам также относится бессознательный интерес людей к эротике и насилию. Катастрофическим последствием массовой культуры является низведение творческой деятельности человека к элементарному акту бездумного потребления.

В качестве культурологической оппозиции массовой культуре выступает культура, основная задача которой сводится к тому, что­бы сохранить творческое начало и пафос.

Первые попытки осмысления элитарности обнаружены в твор­честве Платона. Он делит человеческое познание на знание и мнение. Знание доступно интеллекту философов, а мнение – толпы. Следовательно, здесь впервые выделяется Интел­лектуальная эли­та как особая профессиональная группа – хранитель и носитель высшего знания.

В эпоху Возрождения проблема элиты была поставлена Ф. Пет­раркой в его знаменитом рассуждении «О подлинном благородстве». Благородство по интеллекту, а не по рождению, дань уважения лич­ным заслугам, а не дворянским титулам – вот основа принципиаль­ной новизны в постановке гуманистами этого вопроса. «Чернь», «пре­зренные» люди для гуманистов – это необразованные сограждане, самодовольные неучи. Именно по отношению к ним сообщество гу­манистов ставит себя в позицию избранного общества, интеллекту­альной элиты.

По мнению Ортеги-и-Гассета, элита есть в каждом общественном классе. Элита – это наиболее одаренные высо­кими нравственными и эс­тетическими задатками люди. С одной стороны, испанский фило­соф сочувствует и поддерживает авангардное искусство, считая, что только таким путем и можно уберечь и сохранить что-то от вездесущего охлоса или «торжествующего хама», с другой – его беспокоит дегумани­зация искусства, т.е. бесстрастное отношение к человеку.

Элитарное искусство развивается в двух основных теоретических формах – эстетического изоляционизма и панэстетизма. Типичным проявлением эстетического изоляционизма является концепция «чистого» искусства, или «искусства для искусства». При этом единственным чис­тым источником творческого энтузиазма признается красота.

Типичным примером массовой культуры является ряд телевизи­онных сериалов, так называемых «мыльных опер», построенных на стандартной канве, отвлекающих обывателя от реальной действи­тельности, в примитивной, развлекательной, сентиментальной фор­ме показывающих бытовые «разборки», секс, жажду материального обогащения.
Молодежная субкультура

Современные субкультуры представляют собой специфи­чес­кий способ дифференциации развитых национальных и ре­гиональных культур, в которых наряду с основной класси­ческой тенденцией существует ряд своеобразных культурных об­разований, как по форме, так и по содержанию отличающихся от ведущих культурных традиций, являющихся в то же время пря­мым порождением последних. Социальной базой форми­рования субкультуры могут быть возрастные группы, социаль­ные слои, крупные неформальные объединения. Эти нефор­мальные объеди­нения и становятся субъектами-носителями и творцами собствен­ной культурной среды, нормативов пове­дения и общения, действий и ценностей, имеющих глубокий символический смысл для членов группы, создавших собственную субкультуру.

Субкультуры представляют собой аккумулированные значения и средства выражения, с помощью которых группы, занимающие в обществе специфическое положение, пытаются адаптировать доми­нирующую систему значений и противо­стоять ей. Субкультуры дают набор доступных символов, которые отдельные индивиды или груп­пы могут использовать для придания смысла своему особому поло­жению и формированию устойчивой идентичности. Следует отме­тить два взаимодополняющих момента: субкультура определяет си­стему социальных отношений вхождения, членства в субкультуре и систему социальных значений этого членства для участников. Зна­чения, получаемые из субкультуры, используются для создания об­раза самого себя и соответствующей ему идентичности с членами субкультуры.

На возникновение и развитие субкультур влияют изменения обра­за и уровня жизни общества, крупные социальные события и потрясе­ния. Возможно появление и активизация субкультур при улучшении условий жизни какой-либо социальной группы (повышение доходов, образовательного и культурного уровня и т. п.). Другой тип субкуль­тур можно назвать субкультурами «кризиса», так как их появление связано с ухудшением социально-экономического положения. К это­му типу принад­лежит большинство послевоенных молодежных струк­тур: безработица, скучная и малооплачиваемая работа, неполные (неблагополучные) семьи, недостатки системы образования, кризис экономической, социальной, духовной жизни общества.

Отличительными чертами субкультур являются «стили». Стиль характеризует глубину вхождения в субкультуру. Можно выделить три основных элемента стиля: 1) образ – элементы костюма, причес­ка, косметика, бижутерия; 2) манера поведения – особенности невер­бального компонента общения (экспрессия, мимика, пантомимика, походка); 3) слэнг – специфический словарь и его использование. Создание стиля – это процесс творческий. Он создается на основе уже имеющихся, но получающих новое специфическое звучание эле­ментов. Предмет как бы трансформируется, адаптируется за счет пе­реноса его в новый контекст, ему придается новое значение.

В молодежных субкультурах выбор тех или иных объектов, используемых для создания стиля, определяется своеобразным сход­ством, соответствием между значениями субкультуры и возможны­ми значениями доступных предметов.

Одна из основных функций стиля – установление границ группы, отделение от других групп. Нередко существует группа – оппозиция, по отношению к которой происходит развитие или, наоборот, кон­сервация тех или иных элементов стиля. Возникают своеобразные диады – моды и рокеры, бритоголовые и хиппи и т. д. Молодежные субкультуры выполняют особые функции. Субкультура дает услов­ное, «магическое» решение испытываемых молодежью проблем, порожденных социально-экономическими противоречиями. Она пред­лагает стиль, ценности, идеологию, которые могут быть использо­ваны для формирования особой идентичности, выходящей за преде­лы, предписанные социальным происхождением и статусом.

Необходимо признать за молодежными субкультурами способ­ность помогать молодежи в решении ее специфических проблем – без такого признания невозможно объяснить регулярное появление все новых и новых молодежных структур и их исключительную при­тягательность для части юношества. Однако эти суб­культуры концентрируются на вторичных проблемах, а исходные со­циально-экономические проблемы при этом не затрагиваются.

В социальных группах с собственной субкультурой идет доста­точно творческий процесс принятия, переработки, оттор­жения офи­циальной культуры и разработки образцов, стан­дартов, стиля соб­ственной микрокультуры. В этом смысле подобные группы, носите­ли субкультур, являются своеобраз­ными субъектами культуры, спо­собными в известной мере и при определенных обстоятельствах по­влиять на развитие и обога­щение мировой человеческой культуры. Молодежная субкуль­тура характеризуется противопоставлением ос­новной культуре.

Духовная культура делится на мораль, позитивное знание и эстетическое, художественное. Отдельная группа населения (молодежь), распределенная между другим населением, отстаивает свою культу­ру, опираясь на духовную культуру страны. Своя мораль отвергает чужую из-за несоответствия. Развитие общества происходит по спи­рали от поколения к поколению, поиск и внедрение нового – на фун­даменте прошлого. Поэтому существует проблема поколений.

Каждая культура находит свое, одна принимает как должное, другая отрицает полностью. Поэтому и происходит разделение об­щей культуры на различные субкультуры и паракультуры.

Общество живет по культуре большинства, т. е. устанав­ливает те нормы поведения и принципы жизни, которые прием­лемы большин­ством, и отрицает потребности меньшинства.

Проблема субкультуры рассматривается в культурологии в рам­ках концепции социализации. Предполагается, что приобщение к культурным стандартам, вхождение в мир господствующей культу­ры – процесс сложный и противоречивый. Он постоянно наталкива­ется на психологические и иные трудности. Это и порождает особые жизненные устремления молодежи, которая из духовного фонда при­сваивает себе то, что отвечает ее жизненному порыву.

Тимошинов В.И. Культурология: Казахстан –

Евразия – Восток – Запад: Учебное пособие.

– Алматы: Ниса, 1997.-336 с.

Массовая культура (другими словами, популяр­ная, поп-культура, индустрия развлечений, коммерческая, потре­бительская культура) – разновидность культуры, которая ориентирует распространяемые ею духовные и материальные ценности на «усредненный» уровень развития массовых потребителей.

Основным распространителем этой части культуры служат средства многотиражной коммуникативной техники (книго­печатание, пресса, радио, кино, телевидение, видео– и звукозапись).

Можно говорить о том, что массовая культура в зна­чительной степени влияет на формирование эстетических интересов, вкусов, потребностей определенной части насе­ления, так как средства массовой информации являются огромной частью жизни населения любой развитой страны. Содержание, качество тиражируемых произведений зави­сит почти полностью от интересов социальных групп, вла­деющих (или контролирующих) на правах частной или государственной собственности средствами их производ­ства и распространения. И, естественно, что этот факт расценивается не только с положительной, но и с отрица­тельной стороны, так как прибыль чаще всего в таких слу­чаях получают от так называемого «ширпотреба» и гово­рить об эстетических ценностях таких произведений даже не приходится.

Таким образом, чаще на первый план в данной катего­рии выходит только развлекательная функция, а ставка на зрелищность любой ценой привела к нравственной и эсте­тической неразборчивости массовой культуры.

Анализируя данную категорию необходимо знать о таком явлении как кич.

Кич – специфическое явление, относящееся к самым нижним пластам массовой культуры; синоним стереотипно­го псевдоискусства, лишенного художественно-эстетической ценности и перегруженного примитивными, рассчитан­ными на внешний эффект деталями. Данное явление прояв­ляется прежде всего как оформительский элемент журналов с их безвкусными, но красочными обложками, в комик­сах, во всевозможной литературной бульварщине, в значи­тельной части кино-, видео-, телепродукции, в различных формах конвейерного бытового украшения.

Практика кино стирает границы эстетических ценнос­тей в искусстве и других сферах жизни. И если модернизм часто лишь имитирует приемы подлинного искусства, то кич подражает ему чисто внешне, низводя высокие образ­цы к общедоступным по восприятию и стоимости предме­там, а оригинальность – к декоративной тиражированной посредственности.

Анализируя такую категорию, как массовая культура, необходимо разбираться в следующих понятиях: артизация, имидж, комикс, старизм, триллер, хеппенинг, шлягер, шоу.

Артизация — театрализация событий политической, общественной, культурной жизни; отношение к действи­тельности как к некоторому произведению искусства. Ар­тизация считается наиболее зрелой формой массовой куль­туры, рассчитанной на социально активные группы населе­ния. Данная театрализация предполагает облечение тех или иных предметов, явлений жизни в зрелищные формы.

Имидж (англ. image — образ, изображение) – пред­ставление о вещах и людях, целенаправленно формируемое как самим человеком искусства, так и средствами массо­вой информации, включая рекламу.

Имидж является немаловажной составной частью исполнительского искусства и часто ассоциируется с поня­тиями престижности, репутации, в социально-политическом плане выступает одной из целей артизации.

Комикс – вид печатной продукции, представляющий собой повествование в картинках с продолжениями, снаб­женное кратким сопроводительным текстом или репликами дей­ствующих лиц.

Комиксы выпускаются для детей и взрослых в виде отдельных книжек или специальных журналов, помещают­ся в прессе, иногда занимая целые полосы («комикс трип»). Они могут также являться средствами наглядной графичес­кой агитации.

Характеризуя цели, с которыми выпускаются комик­сы, можно говорить об их положительном и отрицательном характере (например, данный вид печатной продукции может иметь познавательный, развлекательный, сатиричес­кий, антивоенный, милитаристический, гуманистический, анти­человеческий... характер).

Старизм (англ. star – звезда) – культ знаменитостей, идолов из среды исполнителей эстрадной музыки, актеров, спортсменов. Старизм составляет неотъемлемый элемент функционирования массовой культуры.

Триллер (англ. trill – дрожь, трепет, волнение) – разновидность распространенных в массовой культуре детективно-приключенческих жанров: роман, фильм, пьеса об убийцах, гангстерах, сыщиках.

Особенность эстетики триллера заключается в смеще­нии акцентов с описаний совершаемых преступлений на их подготовку, на создание гнетущей атмосферы ожидания чего-то страшного. Триллер не ставит обычно разоблачительных проблем реального мира, что свойственно лучшим образцам детективного жанра.

Хэппенинг (англ. happening – случающееся, происхо­дящее) – сценическая разновидность поп-арта, импровизи­рованное бесфабульное театрализованное действие, разви­вающееся без заранее запрограммированного сценария и рассчитанное на спонтанные, непредвиденные поведенчес­кие акции исполни­телей, нарочито абсурдные либо копиру­ющие повседневный быт (еда, одевание, бритье и т.д.), и на активное соучастие зрительской аудитории.

Шлягер ( нем. schlager – буквально: гвоздь сезона, боевик) – эстрадная песня или мелодия, имеющая особый успех у публики в данное время. Это одно из самых рас­пространенных явлений массовой культуры. Наряду с про­изведениями, обладающими художественной ценностью, в шлягер часто попадают благодаря усиленной рекламе про­изведения, имеющие недолгую жизнь.

Шоу (англ. show – зрелище, показ) – спектакль в широком смысле слова, который нередко сопровождает проведение каких-либо мероприятий в общественной или культурной жизни, например, конкурсы красоты, вручение театральных, литературных премий, кинопремий. Артизация, другие проявления массовой культуры смещают акцен­ты в сторону внешних эффектов, призванных приукраши­вать содержание происходящих событий.

(Дивненко О.В., Эстетика.– Учеб.пособие. – М.:

Изд.центр «Аз», 1995. -278 с).
Занятие 36.

Роза Рымбаева
Роза Куанышевна Рымбаева родилась в Семипалатинской области в семье железнодорожника, там же успешно окончила школу-интернат. Первым серьёзным конкурсом в жизни певицы стал конкурс песни, посвящённый 30-летию Победы в Великой Отечественной войне. Там ее заметил главный дирижер республиканского молодежно-эстрадного ансамбля «Гульдер» Таскын Окапов и пригласил солисткой в ансамбль. Позже Таскын Окапов становится мужем певицы.

Роза Рымбаева окончила факультет музыкально-драмати­ческой комедии театрально-художественного института в Алматы. С 1979 года по настоящее время Роза Куанышевна – солистка Республиканского концертного объединения Казах­концерт, с 1995 г. совмещает эту деятельность с преподаванием в Республиканском эстрадно-цирковом колледже.

Большая известность и слава по всему Советскому Союзу пришли к ней после исполнения песни «Алия» на казахском языке. Певица стала обладательницей призов ряда меж­дународных конкурсов эстрадных артистов (1977 – г.Сопот, 1979 – г.Стамбул) и главного приза международного конкурса «Гала»-83 на Кубе. Народная артистка Казахстана открыла свой именной знак на Площади Звезд в Москве.

Жизненный и творческий путь певицы не назовешь легким, самой трагической потерей для неё стала смерть любимого мужа, но несгибаемый характер, упорство и колоссальное трудолюбие позволяют Розе по-прежнему петь и быть любимицей народа. Певица посвятила свою жизнь не только звездной карьере, но также является любящей матерью двоих сыновей, которых воспитывает одна.

В репертуаре Р. Рымбаевой – песни казахских и зарубежных композиторов, наряду с произведениями современных ком­позиторов в своеобразной интерпретации она исполняет народные песни. Певица, готовя юбилейный творческий отчет, отметила: «За 25 лет я спела так много песен, что не знала, как вместить их все в мою концертную программу». Творчеству Р.Рымбаевой посвящен фильм «Роза», где она подробно рассказывает о своей 25-летней карьере и событиях своей жизни с высоты сегодняшнего дня.

Розу Рымбаеву часто сравнивают с Аллой Пугачевой. При всей несхожести стиля, имиджа, манеры, эти две певицы, бесспорно, признаны народом примадоннами. Обе неимоверные труженицы, сильные женщины с непростой судьбой. Но есть у них и еще целый ряд совпадений: обе с разницей в год побеждали на «Золотом Орфее», а затем в Сопоте. Обе в 80-е годы (Пугачева – в 36 лет, а Рымбаева – в 28!) стали народными артистками республики, что являлось исключением из правил, т.к. данное звание обычно присваивалась не ранее, чем в возрасте 60 лет. Обе отмечены престижными наградами уже суверенных государств: Алла Пугачева получила орден «За заслуги перед Отечеством» II степени, а Роза Рымбаева награждена орденом «Парасат». В 2000г. казахстанская примадонна была избрана человеком года («Алтын Адам») в номинации «Звезды эстрады».

Весь в трудах, в заботах, в суете,

Иногда совсем не держат ноги,

Да и силы вроде уж не те.

Ведь завод не кончился души.

Впереди – нагроможденье дела,

Значит с остановкой не спеши…

В этих простых, на первый взгляд, строчках запечатлена по-настоящему сильная и достойная восхищения жизненная позиция человека, который за свою долгую и наполненную яркими событиями жизнь сумел в полной мере реализовать себя во многих областях знания. Он посетил самые отдаленные уголки Казахстана и щедро поделился увиденным в десятках прекрасных книг, известных далеко за пределами нашей страны.

Павел Иустинович Мариковский, известный казахстанский натуралист и философ, может служить примером высокой культуры и беззаветного служения благородным нравственным принципам. Всю свою жизнь, вплоть до настоящего дня, он неотступно следует своему призванию, несмотря на жизненные трудности и невзгоды стремится открывать все новые и новые таинства в живой природе и в жизни человека. Из-под его пера вышло немало научно-популярных книг, посвященных природе и истории нашего края. Являясь по своему образованию биологом (а точнее, энтомологом), Мариковский не прибегает к сложному научному стилю при написании своих работ. Он стремится говорить на простом и понятном для читателей языке. Как известно, все гениальное – просто, и лишь человек, обладающий светлым умом и чистой душой способен быть простым в лучшем значении этого слова.

Родился этот незаурядный человек в 1912 году в Уссурийском крае, на станции Вяземская. С детства мечтал стать зоологом, но сразу осуществить мечту не удалось – по стечению обстоятельств Мариковский поступил в медицинский институт. Вскоре после того, как Павел Иустинович защитил кандидатскую диссертацию, началась война. После демобилизации в 1946г. он был приглашен на работу в Алматы, в Институт зоологии. Неустанно идя к своей заветной мечте, преодолевая на этом пути бесчисленные препятствия, Мариковский стал доктором биологических наук, профессором зоологии и известным писателем, который в настоящее время опубликовал более семидесяти книг. Несомненно, что опорой в его нелегком, но почтенном труде была сила, которую дает человеку надежда и позитивное отношение к жизни: «Надежда – один из полезнейших инстинктов… она помогает не только отдельным лицам, но и целым народам. Надежда – источник силы и энергии. Тот, кто в меру укрепляет свой дух надеждой, живет легче и радостней. Счастлив тот, кто воспитал в себе радостное восприятие жизни. Но не всякий для этого обладает силою ума, духа и мудрости. Важна сила духа для перенесения невзгод и способность радоваться хорошему, дарованному жизнью» – такие советы дает ученый нам с вами. (Наедине с самим собой: загадки человеческого общества. – Алматы: ДОИВА Медеуского района г. Алматы, 2006).

Все труды Павла Иустиновича пронизаны беззаветной любовью и нежностью к природе, ко всем живым существам, большим и маленьким, населяющим нашу планету. Вслушайтесь только в названия глав в одной из его книг (В мире насекомых: Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты – Алматы, 2006.) : «Торопливая крошка» (о пчеле), «Струнная серенада» (о цикадах), «Немилостивая супруга» (о кузнечиках) и т.д. Начав свою писательскую карьеру в семнадцать лет, Павел Иустинович продолжает трудиться над все новыми и новыми рукописями, каждая из которых, если говорить словами А. Швейцера, наполнена благоговением перед жизнью.

Обладая прекрасными природными способностями, Мариковский не ограничивает круг своих интересов исклю­чительно натуралистическими исследованиями. Так, например, ученый создал первую в Казахстане коллекцию наскальных рисунков, среди которых им обнаружены даже изображения динозавров и слонов. Об этом бесценном наследии древней культуры писатель поведал в своей книге «В долине каменных курганов и наскальных рисунков», которая увидела свет в 2005 году. Здесь Мариковский выступает как серьезный археолог и историк. Ему принадлежат и философские труды, где рассмотрены сложные вопросы о природе человека, о его взаимоотношениях с окружающей средой и обществом, о глобальных проблемах, стоящих перед всем человечеством в новом тысячелетии. «На склоне жизни, завершив девятый десяток лет, – пишет ученый – я с искренним намерением пытаюсь обратить внимание на ответственность человека перед Жизнью, столь сложной, величественно-красивой, с трудом развивающейся на нашей маленькой и удивительной планете».

Как известно, талантливый человек талантлив во всем. Являясь по-настоящему творческой личностью, Павел Иустинович известен еще и как замечательный художник. Им написано более 400 картин: здесь и красоты Чарынского каньона, и величественные горы Заилийского Алатау, и большеглазый филин, устремивший вдаль свои наполненные мудростью глаза, и необыкновенная синеволосая девочка, которая, по словам художника, однажды приснилась ему во сне. Искусству и творчеству Мариковский уделяет особое внимание, так, в одной из своих работ он пишет: «Человек всегда инстинктивно стремился к тому, что кажется высоким, светлым, одухотворенным, стоящим выше буден жизни, к красоте, изяществу. Жизнь с красотой становится более содержательной, приносит покой, радостное настроение. Искусство способствует отвлеченному мышлению и чувствам, удовлетворяет эмоциональный голод, одухотворяет и формирует мораль…в этом его главное содержание и значение. Искусство облагораживает инстинкты, возвышает идею добра и гибели зла, развивает высокие чувства. Искусство не всегда можно выразить словами…искусство должно служить правде жизни, реализму и красоте. Красота – это особенный инстинкт ощущения радости жизни, ее глубокого и высокого содержания. Красота – это инстинкт, охраняющий жизнь. Смысл жизни в гармоническом развитии личности, стремлении ко всему возвышенному, к высокой честности, открытости, это уважение достоинства, права на жизнь, запрещение всякого насилия и унижения личности, сохранение природы и многообразия ее жизни». (Во власти инстинктов. – Алматы: Уш Киян, 2003.)

Неудивительно, что этот серьезный ученый, внесший значительный вклад в науку о природе и человеке, не оставил без внимания и детей. Ему принадлежат замечательные книги сказок, где перед маленькими читателями раскрываются загадки, которые таит в себе жизнь братьев наших меньших.

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что жизнь этого неординарного человека по-настоящему удалась: он реализовал себя, внес значительный вклад в культуру. Несмотря на свой преклонный возраст и тяжелые недуги, продолжает трудиться у компьютера, путешествовать по просторам нашей страны и постоянно открывать для себя что-то новое. «Главный признак мудрости, – читаем мы в одной из его книг, – это стойкость к жизненным неудачам и радостное отношение к жизни». Именно эти качества стоит открыть в себе, чтобы достигнуть в этой жизни своей заветной цели.

Серовайская Д.Е.
Тохтар Аубакиров
Через 30 лет после полета Юрия Гагарина в космосе побывал наш соотечественник, Герой Советского Союза Тохтар Онгарбаевич Аубакиров. За полет в космос Тохтар Онгарбаевич был удостоен звания «Халык кахарманы». Первый казахский космонавт по праву вошел в двадцатку самых известных казахов двадцатого столетия.

Тохтар Аубакиров занимает почетное третье место в списке лучших летчиков-испытателей военных самолетов. Он первым из советских летчиков-испытателей поднял сверхзвуковой истребитель с палубы авианесущего крейсера, сократив расстояние разбега в шесть раз, – за это его имя внесено в Книгу рекордов Гиннесса. В 2001 году Тохтар Аубакиров назван человеком века.

Тохтар Онгарбаевич Аубакиров родился в Каркаралинском районе Карагандинской области. В 1965 году закончил школу и поступил в Армавирское высшее военное авиационное училище летчиков ПВО. По завершении школы лётчиков-испытателей трудился в ОКБ имени Микояна, ЛИИ имени М.Громова. За время работы освоил более 50 типов самолетов. Работал в Крыму с самолётами корабельного базирования. Первым в СССР совершил беспосадочный полет в район Северного полюса и с двумя дозаправками в воздухе, первым в СССР поднял серийный сверхзвуковой истребитель МиГ-29 с палубы тяжёлого авианесущего крейсера «Тбилиси», за что получил звание Героя Советского Союза. Кроме этой почетной награды Тохтар Онгарбаевич также удостоен Ордена Ленина, звания Заслуженного летчика-испытателя СССР, Ордена Знак Почета, двух орденов «Золотой Крест» Австрийской республики, Ордена «Отан», звания «Халык кахарманы».

Заочно окончил Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе. В 1991 году в соответствии с договоренностью между правительствами СССР и Казахской ССР приступил к тренировкам в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина.

2 октября 1991 года стартовал в космос вместе с Александром Александровичем Волковым и австрийским космонавтом Францем Фибеком в качестве космонавта-исследователя космического корабля «Союз ТМ-13». В течение недели работал на борту орбитального комплекса «Мир». Продолжительность пребывания в космосе составила 7 дней 22 часа 13 минут. 10 октября 1991 года возвратился на Землю вместе с Анатолием Павловичем Арцебарским и австрийским космонавтом Францем Фибеком на борту космического корабля «Союз Т-12».

С момента обретения Казахстаном независимости Т.О.Аубакиров находится на государственной службе: первый заместитель председателя Государственного комитета по обороне Республики Казахстан, помощник президента Казахстана по освоению космоса, генеральный директор Национального аэрокосмического агентства Республики Казахстан, депутат Парламента.

(Фрагмент статьи)

В стихах Олжаса Сулейменова «Кочевник», «Песня кумана», «Хромой кулан», «Карагач», «Красный гонец и черный гонец», «Молитва батыра», «Кочевье перед зимою...», «Волчата», «Последнее слово акына Смета» и многих других поэтических произведениях этого яркого представителя казахской поэзии второй половины ХХ столетия, ученого и дипломата, прослеживается то личностное начало и глубоко индивидуальный поэтический взгляд на суть явлений быстро меняющегося мира, которые сопряжены с известным постулатом «от частного к общему». Элементы казахских жырау и толгау, характерный для многих акынов так называемый «степной рефрен», мгновенная импровизация не в угоду поэтической версификации, а рожденная самой поэтической мыслью, которая всегда живет в сулейменовском Слове, что «бродит в степи», – все это и многое, многое другое всегда определяло поэтический дух Олжаса Сулейменова как сугубо национальное творчество, вышедшее из многовековой традиции, именуемой «поэзией степей».

Однако все это было бы именно версификационным калькированием степного фольклора, если бы не личность самого поэта, его эрудиция, его естественное мастерство и умение воплощать в свою оригинальную форму неординарную поэтическую мысль, свой «миг сознания». Поэт мысли, коим был и остается Олжас Сулейменов, еще в своем раннем творчестве всем сердцем воспринял поэзию Махамбета как близкую своей поэтической стихии.

Поэтическая преемственность лирики Махамбета впервые во всей глубине чувств прозвучала в стихотворении Олжаса Сулейменова «Последние мысли Махамбета, умирающего от раны на берегу Урала»:

В стихотворении, посвященном непосредственно Махамбету, поэт уже со всей ответственностью и со всем присущим ему мастерством объединяет свое поэтическое «я» с образом Махамбета, принимая на себя эпическую мысль о вольности и свободе, выступая достойным преемником и последователем жизненных принципов Махамбета.

В наше время, время нарастающей глобализации и конфликтов, порождаемых ею, актуальность этой позиции со всем научным обоснованием подтверждена новыми книгами Олжаса Сулейменова – «Язык письма» и «Пересекающиеся параллели», когда современный мир изменил привычные взгляды на многие культурные ценности прошлого, когда возникает потребность восполнить образовавшийся духовный и интеллектуальный вакуум, чтобы соединить прошлое и будущее, чтобы не растворилось в мировой культуре многообразие национальных культур. И тем более существенно и актуально то, что о таких предпосылках глобальных изменений мирового порядка говорил поэт и ученый Олжас Сулейменов еще сорок лет тому назад.

Необходимо отметить существенный фактор национального своеобразия поэтики О. Сулейменова. Он может буквально одной строфой обозначить свою сыновью причастность к казахскому фольклору, казахскому эпосу и вновь, следуя принципу «от частного к общему», предстать сыном человечества, носителем мировой культуры:

Эти элементы глубоко характерны для всего творческого пути Олжаса Сулейменова. И об этом еще в конце семидесятых годов прошлого столетия писал профессор Сорбонны, поэт и переводчик русской поэзии Леон Робель, представляя французскому читателю свой перевод поэмы «Глиняная книга»: «Олжасу Сулейменову давно уже близка идея братства культур и духовное взаимообогащение народов. Он хочет читать историю, как большую книгу переселений и изменений знаков. Расшифровка письменности, языков и легенд, по его мнению, поможет нам по-другому взглянуть на Историю Человечества, все же единую, в которую разделение и произвольная изоляция внесли замешательство. Это страстное чувство проходит через всю книгу, и, несмотря на шутливую, едкую полемическую форму, это произведение от корки до корки эпическое: давно уже наш раздробленный мир не слышал такого сильного голоса – мы признаем Олжаса Сулейменова наследником или преемником Гильгамеша, Гюго, Хлебникова, одним из тех, величие которых естественно».

Это было сказано и опубликовано в те по-своему застойные годы, но и также по-своему прекрасное время, ибо оно совпало с нашей юностью и молодостью. Думаю, что необходимо более подробно остановиться на этом, чтобы вместе с читателем вспомнить то, что когда-то объединяло нас, писателей и поэтов разных народов, не только красные членские корочки Союза писателей СССР, а что-то более возвышенное, имя которому братство по духу и творчеству, о чем, собственно, наряду с другими проблемами писал Юрий Поляков в большой программной статье «Зачем вы, мастера культуры?», опубликованной в «Литературной газете».

Осенью 1977 года девять поэтов Советского Союза посетили Париж, тем самым осуществляя некий «Протокол дружбы», заключенный в 1975 году между Союзом писателей СССР и Обществом литераторов Франции. Это – Константин Симонов, Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, Роберт Рождественский, Владимир Высоцкий, Марк Сергеев, Олжас Сулейменов, Виталий Коротич и Размик Давинян. От Андрея Вознесенского, который в то время находился в США, были получены извинения за невозможность участия на этом празднике поэзии. Французская пресса писала в те дни, что голоса поэтов, прибывших из разных мест, голоса разных языков Советского Союза достигли сердец публики благодаря переводам Леона Робеля и чтению Антуана Витеза. Уже знакомый, почти сценический голос Евтушенко с модуляциями сибирской ярмарки или голос Рождественского, выходящий как бы из глубины эмоций.

…Тихие голоса Марка Сергеева и Размика Давиняна... Любителей поэзии всегда восхищает это удивительное мгновение, когда губы начинают шевелиться, пространство затихает, чтобы был слышен стих. Что находится в этом языке, который «ворочает камни» и на котором шепчет Размик Давинян? Что в украинском языке Виталия Коротича, делаю­щем видимым сверкающее гранение стиха? Или в этом удиви­тельном мире образов и метафор, который составляет всю мощь и силу поэзии Олжаса Сулейменова? Затем вышли Булат Окуджава и Владимир Высоцкий со своими гитарами. С первого раза стал понятен лиризм и неуловимо едкий юмор. Благодаря им французы открыли для себя, если это не было сделано раньше, силу небольшого остроумного литературного произ­веде­ния, крика и интонацию тихого голоса. Оба, казалось, добивались двух моментов в советской поэзии – высоким и низким голосом утверждали, что стихи тоже являются песней, а песня – поэзией.

«Олжас Сулейменов творит на «границе двух миров», Европы и Азии, – писала «Летер франсез». – Его творчество – смесь истории и культур с удивительным языковым богатством, редкая дерзость и свободная манера говорить – совершенно изумительно. Его «Глиняная книга», появившаяся в 1969 году в Алма-Ате и замечательно переведенная Леоном Робелем, является прекрасным введением в его творчество. Азия его голосом выходит из трясины истории и музеев, чтобы вновь стать музой: и поэт здесь является провидением, которое позволит его народу не увязнуть полностью в марксизме-ленинизме».

Образ кочевника ХХ столетия сопрягается с образом «кочевника с авиабилетом» века нынешнего в эпоху естественного космополитизма, когда равнодушие нашего бытия можно разрушить и необходимо разрушать только осознанием корней своего прошлого, своей неслучайности в этом мире. Лишь в этом случае можно принимать человечество как образ всемирного кочевничества.

Олжас Сулейменов родился в прекрасном и всегда неповторимом городе Алма-Ата. Широкие проспекты и узкие улочки этого города утопали в густой зелени. Майя Плисецкая, однажды побывав в этом городе у подножия гор, заметила, что здесь дома отдыхают в тени деревьев. К сожалению, сейчас деревья ютятся в тени небоскребов этого южного мегаполиса. А было время, когда город жил в гармонии с горами, красками Рериха чередовались цвета ландшафта: от розовых лепестков урюка до фиолетовой синевы вершин, где остывающий пламень заката скользил по ледникам. Пирамидальные тополя четким строем вставали вдоль арыков, струящийся говор которых вливался в разноголосицу интернациональной улицы.

Под сенью знаменитых яблонь можно было встретить Мухтара Ауэзова вместе с Алексеем Толстым, К. Паустовского и К. Симонова, только что приехавшего с фронта. С. Эйзенштейн, братья Васильевы, В. Пудовкин, поэты В. Луговской, Л. Мартынов, С. Марков, легендарные Бауржан Момыш-улы и Малик Габдулин... Протяжное эхо войны сближало людей разных национальностей, эвакуированных в Алма-Ату. Многие из них стали алмаатинцами навсегда.

В какой-то степени закономерно, что именно в такой атмосфере, которая характеризует Алма-Ату военных и послевоенных лет, прошли детские годы поэта.

После окончания школы он поступает на геолого­разведочный факультет Казахского университета. Последние годы учебы совмещает с работой в геологоразведочных партиях. Бывая на полевых работах, молодой геолог не только изучает месторождения полезных ископаемых, но и познает необозримые просторы казахской степи, причудливые каньоны Мангыстау и ландшафт мелкосопочника Центрального Казахстана, отроги Заилийского Алатау, близлежащие оазисы и пустыни. И – самое главное – людей, созидающих новую жизнь на этой древней и вечно молодой земле. Это познавание окружающего мира не могло не отразиться в его будущем поэтическом творчестве. В это же время на страницах республиканской печати появляются первые публикации его поэтических произведений.

Масштаб исторического мышления, богатство и насыщенность поэтических интонаций, призыв к миру и надежда на силу человеческого разума – все это создано молодым поэтом на высоком профессиональном уровне, в духе лучших образцов мировой поэзии. Книги поэта «Аргамаки», «Солнечные ночи», «Доброе время восхода», «Круглая звезда», «Глиняная книга» и другие поэтические произведения получили высокую оценку отечественной и зарубежной критики. Еще в 1963 году на IV Всесоюзном совещании молодых писателей, отмечая книгу Олжаса Сулейменова «Солнечные ночи», один из старейших поэтов ХХ столетия Николай Семенович Тихонов сказал: «Не только я, но и все участники обсуждения были радостно поражены темпераментом, силой образности, широтой чувств, большим охватом темы... Из пламени такого поэтического костра рождается характер нового человека, нашего современника, дышащего всей мощью нашего индустриального, богатого чудесами атомного века».

О творчестве Олжаса Сулейменова не раз говорили и писали мастера литературного слова – М. О. Ауэзов, К. Симонов, М. Турсун-заде, Р. Гамзатов, Г. Мусрепов, Ч. Айтматов, Э. Межелайтис, Б. Слуцкий, Д. Самойлов, К. Кулиев, А. Вознесенский, Р. Рождественский, Е. Евтушенко, М. Каноат и многие другие писатели и поэты ХХ столетия.

По книгам, вышедшим в зарубежных издательствах, не раз проводились читательские конференции и дискуссии. Широко известна в литературных кругах Франции дискуссия в связи с выходом в Париже «Года обезьяны» и «Глиняной книги». «В «Годе обезьяны» Олжаса Сулейменова, – писала Лили Дени в газете «Летер франсез» за 19 июня 1968 года, – я прочла то, что является одновременно прошлым и будущим. Слова о корнях... Теперь я открываю, что это за корни, которые спасают Олжаса Сулейменова, и какой мост обеспечивает преемственность казахской литературы. Этим мостом является любовь к родному слову и сила традиции устного творчества».

Современность поэзии Олжаса Сулейменова в естественном чувстве интернационализма, в гневном протесте против насилия, несправедливости и унижения человеческой личности. Эти идеи со всей глубиной выражены в поэме «От января до апреля», которая начинается строками: «Поет на идиш девочка в Литве...» Лирический герой стихов Олжаса Сулейменова – наш современник с необыкновенно ярким многообразием духовных интересов. Он глубоко и по-своему остро чувствует полную драматизма историю родного казахского народа. Творческой и общественной деятельности Олжаса Сулейменова свойственны последовательность и целеустремленность, в основе которых – высокое чувство ответственности. Его поэзия, драматургия, публицистика, научные филологические изыскания идут в авангарде духовного поиска в масштабах общекультурного процесса в республике и в мире. Крупнейшие завоевания этого процесса за последние полвека, включая и годы суверенитета, – осуществление историко-культурной преемственности, стреми­тельное расширение контактов и связей с различными литературами мира, возросшая способность осмысливать и формировать явления современной действительности – в значительной мере стимулированы и достигнуты благодаря многогранной художественной, теоретической и общественно-практической деятельности Олжаса Сулейменова. Талантливые по своей строчечной сути и глубокие по художественному содержанию литературные произведения Олжаса Сулейменова не ограничены географическими рамками Казахстана, они находят во многих уголках нашей земли друзей, единомышленников, верных сторонников его поэтического духа. Близость духовных интересов со многими поэтами нашей планеты подкреплена многолетней дружбой с Фаизом Ахмад Фаизом из Пакистана, палестинцами Муином Бсису, Махмудом Дервишем, индийцами Субхасом Мукерджи, Шрикантом Вармой, японцем Иосио Хота. Свидетельством обаяния личности поэта и неравнодушия к его поэтическому творчеству могут служить стихи-посвящения – русских А. Вознесенского, Р. Рождественского, С. Маркова, украинца А. Кравченко, поэтессы из Белоруссии Евдокии Лось, ингуша С. Чахкиева и чеченца Я. Хазбулатова, таджиков М. Каноата и К. Кирома.

Критик Евгений Сидоров в одной из статей, посвященных творчеству поэта, отмечал, что на долю Олжаса Сулейменова выпало редкое для поэта счастье – быть далеко услышанным.

«Возвысить степь, не унижая горы!» – это кредо поэта, которое давно уже стало афоризмом.

«Современный мир стянут в целое не только лайнерами и локомотивами, но словно охвачен единой нервной системой людей Земли. В эпоху сократившихся расстояний, подчинения земного пространства воле человека Олжас Сулейменов как бы улавливает знакомые тревожные сигналы. Пространство, поко­рившись человеку, способно стать его полным властелином, вобрать в себя, растворить в своей беспредельности, оторвать от корней. Язычески древнее, испытанное и возвышенное историей представление далеких предков о неделимом, едином мире противостоит в поэзии Олжаса Сулейменова стихии разор­ванных связей. Гражданственность, патриотический пафос, активное отношение к миру больших событий, философское осмысление детали и факта – характерные черты его поэзии, отмеченной той степенью духовной зрелости, которая позволяет поэту увидеть в воссозданной картине мира родство идеала национальной культуры с идеалами культуры общечелове­ческой», – писал в свое время известный культуролог Мурат Ауэзов, подчеркивая тем самым актуальность творчества Олжаса Сулейменова, лидера Международного антиядерного движения «Невада – Семей», поэта и ученого не только века минувшего, но и века нынешнего, начало которого совпало с транзитным периодом нашего бытия.

Василий Жиров родился 4 апреля 1974 года в городе Балхаше, расположенном на берегу одноименного озера в Казахстане. Когда Василию было три года, его отец бросил семью, предоставив своей жене Нине одной воспитывать шес­терых детей. Именно мать стала первым учителем Василия: она воспитала в нем чувство юмора и доброту, научила любить животных и природу. Она же привила всем своим детям любовь к спорту: они вместе бегали по берегу озера и всей семьей смотрели по телевизору трансляции с Олимпийских игр в Москве.

Василий начал заниматься спортом с самого раннего детства: сначала это было плавание, затем борьба и каратэ, а в 1985 году, в возрасте 11 лет, он пришел в секцию бокса (мать не одобряла занятия боксом, поэтому ему в течение двух лет пришлось заниматься втайне от нее). Тренером Жирова стал Александр Иванович Апачинский, в настоящее время воз­главляющий национальную сборную Казахстана по боксу. Методика Апачинского включала в себя постоянные испытания мужества и стойкости молодых боксеров. Жиров позднее рассказывал о том, как тренер заставлял его выгребать на лодке на середину озера, а затем прыгать в воду и плыть к берегу. Среди других испытаний, уготованных молодым боксерам, были многокилометровые пробежки по мокрым песчаным дюнам, окружавшим Балхаш. Многие не выдерживали такого режима и навсегда уходили из бокса, однако Жиров не сдался.

Василий вспоминает об Алпачинском, как о человеке, заменившем ему отца, и говорит, что занятия в секции бокса были для него отличной школой выживания, способствовавшей формированию настоящего мужского характера. Поначалу Алпачинскому не нравился необычный стиль Жирова и его левосторонняя стойка, и он несколько раз категорично заявлял, что Василию надо бросить бокс. Он также полагал, что Жиров слишком много времени тратит на посторонние занятия (помимо учебы в школе, ему приходилось подрабатывать и помогать матери по хозяйству). Однако Жиров продолжал упорно тренироваться, и после того, как он однажды победил в спарринге гораздо более старшего и опытного ученика, Алпачинский изменил свое мнение.

Под руководством Алпачинского Василий Жиров стал победителем 23 различных турниров, включая первенства СССР, Казахстана, Европы и Азии. В 18 лет он был призван в армию и отслужил два года в военно-воздушных силах.

К Олимпиаде-96 в Атланте Жиров подошел в статусе самой яркой звезды казахского бокса и главной его олимпийской надежды. Олимпийский турнир в Атланте начался для Василия с очень серьезной неприятности: в первом же бою он сломал руку. Однако, несмотря на это, он продолжал уверенно побеждать своих соперников. Именно на Олимпиаде-96 жур­налисты, по достоинству оценившие волевые качества и бескомпромиссный атакующий стиль Василия Жирова, прис­воили ему прозвище «Тигр».

После столь яркого выступления на олимпиаде, в адрес Жирова посыпались заманчивые предложения от американских и европейских промоутеров. В конце того же 1996 года Василий перебрался в США и вскоре подписал контракт с Бобом Арумом, выступавшим в качестве промоутера его первых 25 боев. Александр Алпачинский приехал в США вместе с Жировым и провел три месяца в Аризоне, тренируя его.

Свой первый профессиональный бой Василий Жиров провел 18 января 1997 года, нокаутировав во втором раунде американца Винни Брауна. В течение следующих двух лет он одержал еще 19 побед, причем лишь двум его соперникам довелось услышать финальный гонг. Это было начало звездной карьеры нашего соотечественника в мире профессионального бокса.

Представления о свободе менялись в разные эпохи вместе с самим человечеством. В античности, например, под свободой подразумевалась прежде всего гражданская свобода — право человека участвовать в управлении полисом (в чём философы видели различие между свободным эллином и варваром — рабом «по природе»). В протестантизме под свободой понимали свободу веры — право человека исповедовать религию независимо от властей. В Новое время в европейской культуре на передний план вышли свобода разума, свобода судить обо всём, невзирая на традиции и авторитеты. В романтизме особо подчёркивалась свобода выражения чувств, преодоление границ и условностей, навязанных личности обществом, право индивида на нравственное и духовное своеобразие, на «лица необщее выраженье» (С. Есенин).

Каждая эпоха и каждая культура вносили что-то своё в толкование свободы, обогащая и расширяя это понятие. И чем более уязвимой была свобода, тем ценнее становилась она для людей.

Одно из самых распространённых пониманий свободы, существующих с древности по сей день, выражает ставшая хрестоматийной формула «Свобода есть осознанная необходимость» (впервые данное положение сформулировал нидерландский философ XVII в. Бенедикт Спиноза). В соответствии с этой формулой в мире господствует тотальная предопределённость, необходимость.

В античности всеобщую детерминированность понимали как судьбу, рок, правящий миром. В Средние века слепая судьба сменилась волей всемогущего Бога. В Новое время на их место пришли не менее могущественные законы природы. Если всё предопределено, обусловлено, детерминировано, то ни о какой свободе воли у человека и речи вести не приходится. По словам Спинозы, человек не более свободен, чем камень, падающий с горы. Конечно, камень может воображать, что он падает свободно, по доброй воле, однако это лишь вредная иллюзия, от неё следует избавляться. Свободы воли нет, но есть свобода разума. Человек способен преодолеть иллюзии, победить низменные страсти, осознать мировое целое, мировую необходимость и себя как часть целого, подчинённую необходимости. Именно в победе над страстями и в правильном понимании сущего и состоит свобода. «Мудрого судьба ведёт, глупого — тащит», — утверждали античные философы-стоики. Если ты мудр и свободен, то сумеешь правильно понять мировой закон и не будешь понапрасну «трепыхаться», а если глуп, то окажешься во власти призраков и суеты — и всё равно неизбежное свершится, только помимо твоего понимания и против твоей воли.

Эту позицию разделяли также выдающиеся философы XVII—XIX вв. Гоббс, Гольбах, Гегель, Маркс, родоначальники протестантизма Лютер и Кальвин. Основываясь на фаталистической и детерминистской концепциях мироздания, они отрицали свободу воли и понимали свободу как акт разума — осознание необходимости. Мартин Лютер писал: «Всё, что мы делаем, всё, что происходит, хотя и кажется нам случайным и отменимым, воистину, однако, совершается необходимо и неизменно, если смотреть на волю Божью». Согласно Лютеру, Господь спасает людей без их заслуги и осуждает без их личной вины. А Жан Кальвин утверждал, что «воля Божья есть необходимость вещей». Подобная позиция, превращающая человека в орудие судьбы, Всевышнего или природы, а свободу в покорность, вызывала и вызывает у многих людей несогласие и даже протест. Высмеивая и доводя данную позицию до крайности, английский писатель прошлого века Джордж Оруэлл предложил собственную формулу: «Свобода — это рабство».

Одно из важнейших свойств свободы — следовать себе, не впадать в противоречие с самим собой (даже если это не согласуется с общепринятым). «Кто истинно свободен? Тот, кто не раболепствует собственным страстям и чужим прихотям», — писал поэт и декабрист Фёдор Николаевич Глинка. Следуя себе, человек обретает подлинность и самобытность, собирает и воплощает себя, выходит, по выражению Достоевского, из «всемства» – анонимного, обезличенного состояния. По мнению Хосе Ортеги-и-Гассета, свобода есть «чудесная способность человека временно освобождаться от порабощения вещами», проявлять превосходство своего внутреннего мира над внешним, внося смысл в последний и преобразуя его. По замечанию современного мыслителя Петера Роде, свобода «и есть в подлинном смысле действительность. Далее характеризовать её невозможно, ибо её характерным признаком то и является, что о ней невозможно рефлексировать. Свобода либо есть, либо её нет. Либо ты пребываешь в свободе и, значит, действуешь спонтанно, как свободное существо, либо же пребываешь вне свободы, по ту сторону мира возможностей. Свобода есть нечто совершенно конкретное, она – мир, становящийся реальностью в каждое мгновенье благодаря длящемуся акту выбора».

Подчёркивая понимание свободы как своеобразия и подлинности, древнекитайские философы-даосы называли свободу «естесвенностью и недеянием». Недеяние – не бездействие. Напротив, это высшая форма активности, концентрации, постоянного вслушивания в себя, следования своему Пути. Недеяние предполагает отказ от суеты, лишних действий, участия в чужих «играх». Человек, находящийся в состоянии свободы-недеяния, считали даосы, подобен стреле, пущенной из лука и никогда не отклоняющейся от своей цели. Конечно, такое состояние — труднодостижимый идеал для человека. На нас всегда влияют внешние обстоятельства, мы вынуждены фальшивить и подстраиваться под те или иные условности. И здесь таится опасность потерять себя.

Чтобы быть собой, прежде всего, не следует не быть собой. Это возможно, когда осознаёшь своё «Я», ощущаешь, что в тебе от внешнего, навязанного, неподлинного. Научить свободе нельзя. Как только начинают свободе учить – она исчезает. Как только пытаются человеку объяснить (пусть бескорыстно, доброжелательно, мудро), как ему быть собой, – он сам исчезает. Стать свободным удаётся, лишь опираясь на самого себя.

Эллинскому философу Сократу внутренний голос говорил, чего не следует делать, от чего нужно воздерживаться: не быть не собой, не растворять себя в чужом, отсекать от себя всё лишнее – так с глыбы мрамора спиливают лишнее, чтобы в камне проступили контуры прекрасной статуи. «Самому себе противоречить я боюсь намного больше, чем вам, афиняне», – сказал Сократ на суде, где философу вынесли смертный приговор. «Не уставай лепить свою статую!» – призывал греческий мыслитель Плотин. «Не позволяй душе лениться!» – спустя 17 столетий вторил Плотину поэт Николай Заболоцкий.

Свобода «от» (внешних рамок, авторитетов, ограничений, навязанных мнений и т.п.) влечёт за собой свободу «для» (самовоплощения, выражения неповторимого своеобразия собственной личности и т. п.). Но абсолютная свобода «от» тоже пустота. Она не нужна человеку и невозможна для него. По словам немецкого философа Макса Штирнера, «быть свободным от чего-нибудь – значит только избавиться или не иметь чего-либо». Свобода открывает человеку двери темницы, но не предписывает, куда ему идти дальше. Негативная свобода «от» находит, по Штирнеру, продолжение и дополнение в позитивной и содержательной свободе «для» – в своеобразии. «Свобода только говорит: освободитесь, избавьте себя от всякого гнёта, но она не показывает вам, кто вы такие... Своеобразие, наоборот, зовёт вас назад, к себе самому; оно говорит: Приди в себя!.. Всякая свобода, в сущности, самоосвобождение, то есть... я могу иметь лишь столько свобод, сколько добуду себе благодаря моему своеобразию». Свобода «от» означает преодоление отчуждения, а свобода «для», своеобразие означают творчество, воплощение «меня самого».

Утверждая что-то, человек утверждает самого себя. Делая что-то, делает себя. Узнавая что-то, узнаёт себя. В противном случае он исчезает во «всемстве», и его место заполняет пустота.

Свобода как подлинность предполагает сократовское «Познай самого себя!» и лютеровское «На том стою и не могу иначе». Человек, идущий по пути свободы, не столько знает, что есть истина, сколько ощущает, где она, различает «своё» и «чужое», настоящее и фальшивое. Свободен ли выбор со жребием? С одной стороны, несвободен. «Ребёнок выполнил поступок не потому, что хотел его выполнить, не потому, что он предпочёл его другому, не потому даже, что его просто потянуло к этому, но исключительно потому что кость выпала чёрной стороной», – писал Л. Выготский. С другой – выбор был свободный, поскольку ребёнок сам «связал один поступок с белой, а другой с чёрной стороной кости. Он сделал так исключительно для того, чтобы определить свой выбор через эти стимулы. Таким образом, перед нами свободный, совершенно произвольный поступок».

В психологии изучение свободного-несвободного выбора и поведения человека в тех или иных обстоятельствах первоначально велось почти всегда с учётом особенностей самих обстоятельств. Однако выяснилось, что нельзя отбрасывать личностные факторы: например, тревожность человека, его склонность к риску, надситуативную активность. Последняя, по мнению российского психолога В. А. Петровского, объясняет внешне не мотивированное стремление решать задачи повышенной сложности, рисковать, выходить за пределы требований ситуации.

Именно в выборе, во взаимодействии связанных друг с другом процессов осознания и переживания, в изменении границ возможностей свобода проявляется во всей полноте. Человек в ситуации выбора ощущает противоречие, усили­вающее эти процессы.

Средневековый рыцарский прин­цип «свобода в служении» тоже бли­зок консерваторам. Служение – это оптимальная формула отношений че­ловека и внешнего мира. Отношения с обществом и государством не со­ставляют исключения. Социальные институты понимаются в данном слу­чае как система, позволяющая чело­веку реализовать свою потребность в служении. Они же являются ограни­чителем, препятствующим ему укло­ниться от данного пути. Здесь появ­ляется фигура «господина вовне». Авторитет, власть и принуждение – инструменты, компенсирующие че­ловеческую слабость, неспособность к добровольному подчинению тому, что заведомо выше и лучше нас. Ин­дивид обретает смысл существования, лишь подчиняясь государству, Церк­ви, Богу. Отказ от подобных прину­дительных рамок пагубен для челове­ческой личности, ибо предоставляет ей иную – негативную свободу, сво­боду прозябания. Отказ равно губи­телен и для общества, поскольку оно в этом случае превращается в сово­купность людей, забывших о своём предназначении, и вместо священно­го «государства-храма» становится ареной игры низменных инстинктов. «Форма есть деспотизм внутрен­ней идеи, не дающий материи разбе­гаться. Разрывая узы этого естествен­ного деспотизма, явление гибнет», – писал русский философ-консерватор Константин Николаевич Леонтьев (1831 — 1891). «Основной причиной... кризиса современного человека ста­ло завоевание негативной свободы, с которой, в конце концов, даже не знают, что делать, принимая во внимание отсутствие смысла и абсурдность современного общества», – считал италь­янский мыслитель консервативный радикал Юлиус Эвола (1898—1974), рас­сматривая «хорошо изве­стное различие между теми, кто свободен от че­го-либо и для чего-либо (для данного дела...)». «Ис­тинное государство по­стоянно требует от человека преодоления самого себя, пределов простого растительного существова­ния». Именно такое преодоление и есть путь «настоящей свободы, согласно классическому значению данно­го слова» (в латинском языке это означает «мужество», «благородство», «достоинство»).

Статья 1 – Право на равенство

Статья 2 – Право на свободу от дискриминации

Статья 3 – Право на жизнь, на свободу и личную безопас­ность

Статья 4 – Право на защиту от рабства

Статья 5 – Право на защиту от пыток, жестокого обращения

Статья 6 – Право на признание права субъективности

Статья 7 – Право на равенство перед законом

Статья 8 – Право на восстановление в правах компетент­ными национальными судами

Статья 9 – Право на защиту от произвольного ареста, задержания, изгнания

Статья 10 – Право на гласное рассмотрение дела в неза­висимом и беспристрастном суде

Статья 11 – Право на презумпцию невиновности

Статья 12 – Право на частную жизнь, неприкосновенность жилища, тайну корреспонденции, защиту чести и достоинства

Статья 13 – Право на свободный въезд в страну и выезд из нее

Статья 14 – Право на получение убежища от преследования в других странах

Статья 15 – Право на гражданство и его изменение

Статья 16 – Право на заключение брака и создание семьи

Статья 17 – Право на собственность

Статья 18 – Право на свободу мысли, совести и религии

Статья 19 – Право на свободу убеждений, получение и рас­пространение информации

Статья 20 – Право на свободу мирных собраний и ассо­циаций

Статья 21 – Право на участие в правительстве и в справедливых, честных выборах

Статья 22 – Право на социальное обеспечение

Статья 23 – Право на труд и участие в профсоюзах

Статья 24 – Право на отдых и досуг

Статья 25 – Право на достойный жизненный уровень

Статья 26 – Право на образование

Статья 27 – Право на участие в культурной жизни

Статья 28 – Право на социальный и международный поря­док, обеспечивающий соблюдение прав и свобод

Статья 29 – Обязанности перед обществом, в котором воз­можно свободное и полное развитие личности

Статья 30 – Право на свободу от посягательств со стороны государства или отдельных лиц на права, изложенные в данной декларации

(Несколько шагов к возможной победе. Буклет туркменского молодежного центра «Диалог». Ашхабад, 1997)

Несвободный человек не мо­жет быть счастлив

(отрывок из сочинения)

...Свобода – способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимос­ти.

Для большинства людей свобода – самая доро­гая и заветная мечта. И все-таки мы очень раз­лично представляем, что это значит – быть сво­бодным. В повседневной жизни выражение «быть свободным» очень часто, например, сво­дится к смыслу не быть принудительно ограни­ченным в своем существовании.

Свобода настоящая – это способность осущест­влять те интересы и цели, которые действитель­но соответствуют подлинной необходимости, по­длинным потребностям человека и общества, служат торжеству человеческой природы, рас­цвету его сил и возможностей.

Все, что совершается людьми вопреки этому, вопреки интересам прогрессивного развития личности и общества, со свободой несовместимо.

Свобода – это единство верной мысли, соответ­ствующего чувства и действия. Правильное со­знательное действие и есть свобода.

Свобода личности немыслима без обеспечения социально – экономических прав, которые в сво­ей совокупности и составляют главную свободу человека – свободу жить. Один японский фило­соф писал: «Как бы широко ни были представ­лены свобода слова, свобода совести и тому по­добные свободы, но если при этом не будет обеспечена свобода жить, то эти свободы окажут­ся крайне неустойчивыми и недолговечными. А в нашем современном обществе именно эта свобода – свобода жить – как раз не гарантиру­ется».

Свобода несовместима с безответственностью, с презрением к долгу.

Быть свободным – это не значит всегда быть довольным собой и своей жизнью. Свобода не­мыслима без сопереживания, сострадания, глубо­ких благородных чувств, напряженной деятель­ности и борьбы. Но по большому счету в итоге она несет человеку подлинное счастье.

Свободного человека не просто «вышибить из седла». Его не остановят временные невезения, болезнь, неудачи. Свобода – мать разумного му­жества, родная сестра счастья... ...Смысл жизни – в счастье. «Человек создан для счастья, как птица для полета», – сказал русский писатель В.Г. Короленко. Но кто из пи­сателей, обычных людей, видел счастье и точно знает, как оно выглядит?

Стремление к счастью – нормальное состояние человека. Но оказывается, что «богатые тоже плачут». Для счастья одного богатства мало. По­тому что человек – это человек, а не вместили­ще физических потребностей. Ему мало быть сы­тым, красиво одетым, иметь дом и авто­мобиль. Ему нужны вера и любовь, уверенность в себе, много друзей, хорошие отношения с род­ственниками, покой, надежда, видение своего будущего и будущего близких, общение с жи­вописью, музыкой, другими искусствами.

Спору нет – материальные блага очень важны. Но богатство само по себе счастья не приносит. Его приносит только полная свобода личности. Именно она позволяет радоваться жизни.

А свобода? Что это? Прежде всего, это – воз­можность выбора.

Человек не может быть счастлив, если ему го­ворят: живи в районе и не суйся в город. А что­бы тебе никуда не хотелось, паспорт тебе на ру­ки не выдадим.

Человек не может быть счастлив, если его дол­гие годы держат на нелюбимой работе, накреп­ко привязав к «казенной» квартире. Куда идти, если на жилье огромный дефицит?

Человек никогда не будет счастлив, зная, что ему никто не позволит опубликовать его произ­ведение, если оно не понравится цензору.

Человек, наверно, будет менее счастлив от то­го, что не может прочесть в газетах правдивую информацию о происходящем вокруг, а вынуж­ден довольствоваться тем, что разрешают печа­тать власти.

Человек не может быть счастлив, если он бо­ится высказывать собственные мысли, если во­круг много людей, которые «лучше знают», что правда, а что ложь.

Человек счастлив, когда он уверен, что никто не может принудить его делать то, что он де­лать не хочет, что только закон является един­ственным арбитром между ним и людьми, меж­ду ним и государством, что государство сущест­вует для него, а не он – для государства.