Курс лекций, прочитанный 21. VIII ix 1919 г для преподавателей Свободной вальдорфской школ «Парсифаль» Москва 1996

Рисунок. 13

Мы обращаем внимание ребенка на то, что здесь есть и хвойный лес, и отмечаем те области, которые покрыты хвойным лесом (см. рис. 14).

Рисунок 14

Мы обращаем внимание ребенка на то, что часть местности покрыта посевами, и отмечаем также и эти места (см. рис. 15).

Рисунок 15

Затем мы обращаем его внимание на то, что здесь есть луга, и отмечаем их (см. рис. 16). Это обозначение указывает на луга/где можно косить. Об этом мы говорим ребенку.

Рис. 16

Луга, где не косят, но которые все же можно использовать для выпаса скота, поскольку трава низкая и скудная,— эти луга мы тоже отмечаем (см. рис. 17) и говорим ребенку, что это пастбища.

А затем вы переходите к тому – основы уже были заложены на занятиях природоведением, – чтобы показать, что растет внизу в долине, что несколько выше и что на самом верху, а также что там, на самом верху не растет. Вы переходите к вегетации в вертикальном направлении.

Теперь вы начинаете обращать внимание ребенка на то, как живет человек в такой местности, которая преимущественно определяется горном массивом. Вы начинаете вполне наглядно описывать какую-нибудь горную деревушку – и как там живут люди. Вы также описываете ему деревню, расположенную внизу, в долине. А затем порода, которые расположены там, где в реку впадает ее приток. Затем на фоне этих более широких взаимосвязей вы снова изображаете отношение природных условий к хозяйственной жизни человека. Вы как бы выстраиваете эту хозяйственную жизнь человека исходя из природных условий, обращая внимание на руды и уголь, на то, как они определяют расположение поселений и т.д.

Затем вы чертите карту равнинной местности и проводите точно такое же рассмотрение. Сначала вы описываете природные условия, свойства почвы – и тут же обращаете внимание на то, что на бедной или на плодородной почве произрастают различные растения. Вы обращаете внимание на то, какие свойства имеет почва, на которой растет картофель, каковы свойства почвы, на которой растет пшеница, рожь и т.д. До этого вы уже объяснили ребенку различие между пшеницей, рожью и овсом. Не бойтесь давать детям и кое-что такое, что они поймут сперва только в общих чертах, чтобы к отчетливому пониманию привести их позднее, вернувшись к предмету с другой точки зрения. Но предпочтительно, чтобы до двенадцати лет вы вводили детей в хозяйственные отношения. Объясните их. Занимайтесь больше внутренней географией, чем полной картиной Земли. Но все же важно уже в этом возрасте обратить внимание детей на величину морей. Вы уже затрагивали этот вопрос, рисуя на карте возле Южных Альп Средиземное море. Море вы отмечаете синим цветом. Затем вы чертите внешние очертания Испании, Франции, помечаете на западе от них океан и подводите к существованию Америки. Представление о ней следует вызвать до двенадцати лет.

Действительно хорошо, если вы используете занятия географией для того, чтобы внести единство в другие занятия. Может быть, как раз для географии самое плохое, что ее втискивают в строго очерченный учебный план, который мы и без географии не собираемся сохранять в нынешнем виде.

Мы ведь вообще поставим дело так, что на протяжении длительного времени будем заниматься одним и тем же предметом преподавания. Мы принимаем ребенка в школу и работаем прежде всего над тем, чтобы он начал писать. Это значит, что в те часы его утреннего времени, на которые мы притязаем, мы занимаем его тем, что учим рисовать и писать. Мы не составляем расписание так, чтобы на первом уроке писать, на втором читать и т. д., но мы на протяжении продолжительного времени занимаемся чем-то одним. Лишь позднее, когда ребенок уже немного умеет писать, мы переходим к чтению. Ведь он немного учится читать уже во время письма; но эти вещи можно связать еще лучше. Позднее мы тоже устанавливаем определенные сроки, когда мы не тасуем предметы – в смысле обычного расписания, но на протяжении долгого времени занимаем детей одним предметом и лишь потом, после того как мы занимали их этим примерно несколько недель, переходим к другому. Так мы концентрируем занятия и в состоянии преподавать намного экономнее, чем работая по невероятно расточительному, в смысле времени и сил, расписанию: на первом уроке один предмет, на следующем другой, и из памяти изглаживается то, чему учили на предыдущем. Но именно на географии вы можете наглядно видеть, что вы в известной мере можете перейти к географии от всего, что только возможно. Вам не предписывается заранее: "С девяти до десяти лет нужно преподавать географию". Вам предоставляется выбрать самим подходящее время.

Тем самым на вас, естественно, возлагается большая ответственность, но без этой ответственности невозможно проводить никакие занятия. Занятия, которые заранее предписаны учителю планом уроков и т. п., на самом деле полностью исключают искусство учителя. А этого быть не должно. Учитель должен быть в школьном деле движущим и оживляющим элементом. Как раз на примере географии вы получите верное представление о том, как вообще надо действовать. География может быть тем потоком, в который впадает все остальное и который, в свою очередь, многое питает. Например, на географии вы показали ребенку, чем известняковые горы отличаются от гор как таковых. Вы показываете ребенку составные части настоящей горной породы, гранит или гнейс. Вы обращаете его внимание на то, что внутри есть различные минералы, как нечто блестит на поверхности, затем вы показываете ему лежащую рядом слюду и говорите, что то, что там блестит, – это слюда. Затем вы показываете ему все то, что еще есть в гнейсе или граните. Потом вы показываете ему кварц и пытаетесь дать понятие о минералах. Вы стремитесь к пониманию составного, которое затем раскладывается на отдельные части. Намного будет полезнее, если вы сначала покажете ребенку гранит и гнейс и затем – минералы, из которых состоят гранит и гнейс, чем если вы сначала станете объяснять ребенку: "Это гранит, он состоит из кварца, слюды, полевого шпата и так далее" – и лишь затем покажете то, что объединено в граните или гнейсе. Именно на занятиях минералогией вы можете перейти от целого к отдельному, от строения гор к видам минералов. Это полезно ребенку.

Зоологию вы будете делать противоположным образом – выстраивая ее из отдельных животных. К растительному царству, как вы это видели на семинаре, мы должны подходить как к целому и затем переходить к частному. В минеральном царстве природа сама указывает нам на целое, от которого мы можем перейти к частному.

Затем, связывая минералогию с занятиями географией, не забудьте поговорить о хозяйственном применении того, что мы находим в природе. Тут мы обсуждаем все то, что, как, например уголь, находит свое применение в индустрии. Мы описываем это детям, но отталкиваемся от строения гор.

Мы не должны забыть, например, описать и лесопильный завод уже тогда, когда мы описываем лес. Сначала мы переходим к древесине и затем описываем лесопильный завод.

Мы можем сделать очень много в этом направлении, если не будем заранее ограничены по-военному выверенным учебным планом, но будем поступать в соответствии с тем, что дают нам занятия. Мы только должны иметь ясное представление о том, чего требует ребенок в возрасте от начала обучения в школе до девяти лет, с девяти лет до двенадцати лет, с двенадцати лет до пятнадцати лет.

Мы познакомились с тремя ступенями человеческого развития, приходящимися на период между выпадением молочных зубов и половой зрелостью, то есть на время обучения в общеобразовательной школе и на начало обучения в средней школе. Нам должно быть ясно, что подсознательное наряду с сознательным играет большую роль, в особенности на последней из этих ступеней, то есть во всей будущей человеческой жизни.

Я хотел бы, рассмотрев ситуацию с другой стороны, объяснить вам, что тут лежит в основе.

Подумайте только, сколько людей ездит сегодня на электропоездах, не имея ни малейшего представления о том, каков, собственно, механизм этого движения. Подумайте о том, сколько людей видит сегодня проносящуюся мимо них в форме паровоза паровую машину, не имея никакого представления о том, как с физической и механической точек зрения этот паровоз устроен. Подумайте о том, в какое отношение такое незнание ставит нас к нашему окружению, которым мы порой даже пользуемся. Мы живем в мире, который создан людьми, который сформирован человеческой мыслью, мы используем этот мир – и мы ничего в нем не понимаем. Тот факт, что мы ничего не понимаем в произведении человеческих рук, человеческой мысли, имеет большое значение для всего духовного и душевного строя человека. Людям по сути приходится одурманивать себя, чтобы не замечать воздействий, которые выступают с этой стороны.

То, что здесь изложено, можно было бы обобщить в следующих словах: все то, что учит ребенок в течение своих школьных лет, следовало бы в конце концов расширить так, чтобы от этого повсюду тянулись нити к практической жизни. Тем самым можно было бы очень, очень многие вещи, сегодня антисоциальные, сделать социальными, чтобы по крайней мере у нас было положено начало пониманию того, что позже не будет непосредственно относиться к нашей профессии.

Так, например, следовало бы сегодня хорошо понаблюдать за тем, что основано на еще более давних, хороших, хотя, возможно, и атавистических воззрениях на преподавание. Тут я всегда стремлюсь указать на одно явление, чрезвычайно заслуживающее внимания. Когда мы, теперь уже старики, учились в австрийских средних школах, у нас были относительно хорошие учебники по геометрии и арифметике. Теперь они исчезли. Пару лет назад, я обошел в Вене все букинистические магазины, чтобы получить старые учебники по геометрии, потому что я хотел еще раз увидеть своими глазами то, что помнил еще мальчишкой по Нойштадту. Когда мы пришли в 1-й класс средней школы, в первый же день ученики 2-го класса кричали нам в коридоре: "Фиалковский, Фиалковский, завтра его нужно оплатить!" Это значит, что мы, ученики 1-го класса, брали у учеников 2-го класса учебник геометрии Фиалковского и на следующий день приносили им деньги. Я снова раздобыл Фиалковского, и он меня очень порадовал, потому что он показывает, что в рамках этой давней традиции учебники геометрий для школ писали гораздо лучше. Потому что сегодняшние учебники, которые пришли им на смену, совершенно отвратительны. Как раз в области преподавания арифметики и геометрии Дела обстоят скверно. Но если вернуться немного назад и взять поколения, которые были до нас и которые мы еще застали, то тогда учебники были лучше. Почти все они вышли из школы австрийских бенедиктинцев. Бенедиктинцы написали учебники по математике и геометрии, и учебники были очень хороши, потому что бенедиктинцы были тем католическим Орденом, в котором очень следили за хорошим преподаванием геометрии и математики. В этом Ордене жило убеждение, что человек не должен подниматься на церковную кафедру и обращаться к народу, не зная геометрии и математики.

Этот идеал целостности должен пронизать все преподавание. В каждой профессии должно жить нечто от целого мира, и в особенности от того, что противоположно этой профессии, что, кажется, в этой профессии как раз почти нельзя применить. Нужно заниматься тем, что является как бы противоположностью собственной профессии. Но в человеке появится стремление к этому, только если его обучать так, как я это обрисовал.

Если вы соберете детей и, проникнувшись религиозным настроением, будете говорить с ними о великолепии Божественных сил в мире, не учитывая, какие у них были до этого уроки, то ваши слова будут в одно ухо влетать, а в другое вылетать, совершенно не задевая чувств детей. Если же дети приходят к вам во второй половине дня после того, как они утром написали деловое письмо, со всем тем, что возникло в подсознании благодаря деловому письму, и вы попробуете говорить им о религиозных понятиях, тогда вы будете иметь успех, потому что тогда вы сами создали то настроение, которое требует чего-то себе противоположного. Я выношу такие вещи на ваше рассмотрение не из какой-то абстрактной дидактической точки зрения, а потому, что они невероятно важны для жизни. Я хотел бы знать, кому сегодня не известно по опыту, как много совершается ненужной работы. Деловые люди согласятся, если им сказать: некто служит в фирме; ему дают задание написать деловое письмо на родственное предприятие или в торговую фирму. Он пишет письмо, получает ответ, пишет еще одно письмо, снова приходит ответ и так далее. Именно в деловой жизни на это уходит сегодня невероятно много времени, как, впрочем, и вообще в нашей общественной жизни. Это чувствуется. Если просто перелистать подборку исходящих бумаг какой-нибудь фирмы, вооружившись обычным человеческим здравым смыслом, то испытаешь настоящие мучения. И не потому, что вы отвыкли от принятых речевых оборотов, но потому, что письма составлены так непрактично, что всю подшивку можно было бы, собственно, на четверть сократить. И это происходит исключительно от того, что занятия в последний год обучения в средней школе построены неправильно. В более старшем возрасте это почти невозможно наверстать без непреодолимых трудностей. Даже на курсах повышения квалификации вы не можете наверстать того, что было упущено в это время. Нобходимые силы растрачены, их больше нет.

Если в первый период, когда ребенок приходит в школу и до 9-летнего возраста речь идет преимущественно о том, что мы углублялись в природу человека и воспитывали и обучали полностью исходя из нее, то с 13 до 15 лет при построении учебного плана мы должны погрузиться в жизнь, развить интерес и симпатию к жизни, преподавать исходя из жизни. Все это я должен был вам сказать, прежде чем представить вам идеальный учебный план и перейти к сравнению этого идеального плана с учебными планами, которые будут играть свою роль на ваших занятиях, потому что мы ведь повсюду окружены внешним миром.