Курс лекций, прочитанный для студентов Московской Духовной Академии «Духовная Библиотека» Москва 1998

СВ. БЕНЕДИКТ НУРСИЙСКИЙ И ЕГО УСТАВ

Родиной монашества является египетская пустыня — Фиваида, где уже в середине III в. укрывалось от императорских гонений и соблазнов мира множество отшельников. Преподобный Антоний Ве­ликий в начале IV в. заложил основы монашеского общежития, пос­ле чего монастыри и лавры стали стремительно распространяться по всему Египту и за его пределами.

Св. Василий Великий (| 379 г.), посетив Египет и Сирию, основал более умеренный тип монашеской жизни у себя в Каппадокии. Смяг­чив аскетические крайности, св. Василий придал большое значение апостольской и воспитательной деятельности монахов в миру.

Влияние восточного монашества быстро распространилось на За­паде, где уже в начале IV в. заметно возросли аскетические настро­ения. Такие апологеты аскетизма, как св. Афанасий Великий (автор «Жития св. Антония»), еп. Павел Антиохийский, св. Иероним, посе­щали Рим и вдохновляли своих западных собратьев примером вос­точных подвижников.

Увлеченные новым идеалом, многие христиане Запада уезжали в Египет и Палестину, но вскоре очаги «пустынножительства» стали возникать и в Западной Европе. Близость к миру и условия тогдаш­ней жизни побуждали к принятию более умеренных форм монас­тырской жизни. Наибольшее распространение получил устав св. Василия и основанный на нем устав св. Кассиана (род. ок. 360 г.). II Ватиканский Собор так высказался о начальном монашестве: «Сре­ди членов ранней Церкви были мужчины и женщины, желавшие практически осуществить евангельские заповеди, т. е. следовать в большей свободе за Христом, тверже подражать Спасителю, добро­вольно посвящая Ему жизнь и избирая ту или иную форму служе­ния. Это были монахи, свидетельствующие об абсолютности Бога своей стойкой жизнью, к которой их призвал святой и подвигла Цер­ковь.

Проповедью и молитвой монахи и монахини возделывают гряду­щее Царство Божие, чей символ и провозвестие — они сами: возде­лывают в духе заповедей блаженства, заключающих в себе идеал всякого христианина, призванного жить, подобно Христу, в Духе Свя­том, в общении любви с Его Отцом и Отцом нашим и со всеми наши­ми братьями».

«Отцом западного монашества» Римская Церковь считает св. Бенедикта Нурсийского (480—512 гг., память 14 марта), подвизав­шегося в начале VI в. вблизи итальянского города Сполето. Проис­ходя из аристократического рода, св. Бенедикт получил хорошее по тем временам образование. Св. Бенедикт три года провел в неприс­тупной пещере, куда некий монах подавал ему пищу. Этим он при­обрел широкую славу, и вокруг него стали собираться многочислен­ные отшельники. Св. Бенедикт разбил их на двенадцать групп по двенадцати человек и начал разрабатывать принципы монашеского общежития. Кроме молитвы и труда монахи занимались воспитани­ем и обучением детей местной знати.

Изгнанный по интригам местного священства, св. Бенедикт с несколькими учениками основал монастырь в Монте-Кассино, меж­ду Римом и Неаполем, где и написал свой устав, ставший основой организации западного монашества.

Св. Бенедикт представляет монашеское братство как военный отряд: «Должны мы учредить отряд божественной службы». Устав воспринимается им как закон воинской дисциплины, непреложный и нерушимый. Анахорет, ведущий одинокую борьбу с плотью и дья­волом, должен быть «хорошо снаряжен к бою», а приобрести необ­ходимый опыт и твердость он может лишь в братском общежитии, которое является, по мысли св. Бенедикта, главной формой аскети­ческого служения.

Устав св. Бенедикта ограничивается изложением лишь самых необходимых принципов монашеской жизни. Совершенство же дос­тигается личным усилием монаха, которому могут быть полезны для этой цели любые наставления Святых Отцов, каждая строка Свя­щенного Писания, монастырские уставы, написанные ранее (напри­мер уставы св. Василия или св. Кассиана). Абсолютное послушание аббату, бедность и молчание входили в число основных условий мо­нашеской жизни по уставу св. Бенедикта.

Особое значение имела «лестница смирения», состоявшая из две­надцати ступеней, на вершине которой монах достигает той «совер­шенной любви, которая изгоняет страх», и тогда монах выполняет уже из любви к Богу и доброй привычки то, что раньше делал «не без ужаса» и из чувств долга.

Устав св. Бенедикта отличался разумностью и умеренностью тре­бований, достижимостью поставленных целей.

Аббат, возглавлявший монастырь, избирался пожизненно. Из­брание утверждалось епископом, и сам аббат подчинялся только ус­таву, распоряжаясь и хозяйственной и духовной жизнью монасты­ря. Аббат являлся единственным представителем монастыря в миру. По разрешению аббата монахи общались с родственниками и посе­тителями монастыря.

Благодаря высокому уровню своей духовной жизни бенедиктин-ские монастыри становились центрами религии и культуры, убежи­щами для окрестных жителей во время бедствий и нападений врагов.

Культурное значение бенедиктинских монастырей возросло, когда в их число вошли монастыри, основанные сенатором Кассиодором (t ок. 565 г.), проявлявшим большую заботу о сохранении классической образованности.

Устав преп. Бенедикта удачно сочетал в себе традиции восточ­ного монашества с особенностями западной жизни и в силу своей полноты, краткости и практичности быстро распространился на се­вере Италии и по всей Западной Европе.

При папе св. Григории Великом (590—604 гг.) устав св. Бенедикта был утвержден в римских монастырях и стал применяться повсеме­стно.

Большую роль в распространении и укреплении монашества в Европе сыграли ирландские и английские монахи. Ирландия и За­падная Британия (Уэльс), обращенные в христианство в конце IV — начале V вв., стали очагами миссионерства и прибежищем греко-римской культуры. Последнее отчасти объяснялось тем, что ирлан­дцы, внутренне чуждые соблазнам эллинского и римского языче­ства, не испытывали того религиозного страха перед этой культу­рой, как их романизированные собратья в Европе.

По своему культурному уровню Ирландская Церковь IV—VIII вв. занимала первое место в Европе. Ирландские монахи, в большом числе переселявшиеся на материк, преподавали в монастырских шко­лах Европы, подготавливая культурное возрождение эпохи Каро-лингов. Из их среды вышел такой крупный мыслитель, как Иоанн Скот Эриугена.

Ирландский подвижник св. Колумбан (540—615 гг.) основал в Бургундии и Северной Италии ряд монастырей, отличавшихся осо-

бой строгостью в аскетической жизни и высоким уровнем образо­ванности.

Приняв устав св. Бенедикта, ирландские монахи способствовали его распространению по всей Европе. К началу IX в. устав св. Бене­дикта утверждается в Италии, Франции, Германии, близок к победе в Испании и Англии, проникает даже в Палестину.

В глухих лесах, труднодоступных горах, в болотистых местнос­тях, на берегах рек и озер Европы стали появляться многочислен­ные монастыри, насчитывавшие по сто и более монахов. Упорный монашеский труд преображал необжитые земли, их аскетический и молитвенный подвиг привлекал к ним массы христианского народа, миссионерский пыл приводил к укреплению веры, созданию новых церквей. Сохраненная за стенами монастырей античная образован­ность стала приносить первые плоды, закладывая на «варварской» почве основы средневековой культуры.

Монастырям покровительствовали не только папы, но и светс­кие правители, герцоги и короли, дарившие им земли и денежные субсидии, что способствовало еще большему их укреплению. Особое значение монастырям придавал Карл Великий, при котором мона­шеская образованность послужила основой культурного возрожде­ния. Так, одним из ученейших людей IX в. был Храбан Мавр, аббат знаменитой Фульды — монастыря, насчитывавшего более четырех­сот монахов.

Сравнивая процесс роста монашеского движения на Востоке и на Западе, Л. П. Карсавин, исследователь этого движения, отмеча­ет, что на Востоке развитие форм аскетической жизни было «сво­бодным и самодовлеющим процессом», тогда как на Западе идеологи и энтузиасты аскетизма насаждали монашество активно и воинствен­но, «нетерпеливо ускоряя» естественный процесс, вступая в литера­турную полемику со своими противниками, втягивая в эту борьбу клир и мирскую власть. Это способствовало тому, что западное мо­нашество оказалось в целом менее созерцательным, более прибли­женным к миру, более организованным и приспособленным для вы­полнения апостольского и воспитательного служения.

ТЕКСТЫ

1. Св. Бенедикт о монашеском служении.

Бог удостоил принять нас в число детей Своих, и не следует огорчать Его дурными делами нашими. Всегда следует повиновать­ся Ему так, чтобы не лишил Он нас — разгневанный Отец детей Своих — наследства и чтобы, грозный Владыка, разгневанный злы­ми делами нашими, не предал Он нас, негоднейших рабов Своих, не пожелавших следовать за Ним к славе, вечной каре...

1. Во-первых, люби Господа Бога всем сердцем твоим, всем по­мышление, всей крепостью.

2. Затем, люби ближнего, как самого себя.

3. Не убивай.

4. Не предавайся блуду.

5. Не кради.

6. Не завидуй.

7. Не лжесвидетельствуй.

8. Почитай всех людей.

9. И не делай другим того, чего не желал бы себе.

10. Отвергай себя.

11. Умерщвляй свою плоть.

12. Не привязывайся к тому, что приятно чувствам.

13. Люби пост.

14. Облегчай участь бедных.

15. Одевай нагих.

16. Посещай больных.

17. Погребай мертвых.

18. Поддерживай находящихся в испытании.

19. Утешай сокрушенных.

20. Чуждайся мирских нравов.

21. Ничего не предпочитай любви Христовой.

22. Не предавайся гневу.

23. Не ожидай своего часа мщения.

24. Не храни в сердце лукавства.

25. Не довольствуйся ложным миром.

26. Не оставляй дел милосердия.

27. Не клянись, чтобы не оказаться клятвопреступником.

28. Будь истинен сердцем, как и устами.

29. Не воздавай злом за зло.

30. Не твори неправды, но с терпением переноси то, что делают тебе.

31. Люби своих врагов.

32. Отвечай на злословие не злословием, а благословением.

33. Терпи гонение за правду.

34. Не надмевайся.

35. Не пристращайся к вину.

36. Не будь жадным к еде.

82

37. Ни ко сну.

39. Не ропщи.

40. Не клевещи.

41. Полагай надежду на Бога.

42. Приписывай Богу все доброе, что найдешь в себе.

43. В злом же всегда обвиняй себя.

44. Трепещи Судного дня.

45. Страшись смерти.

46. Всей душой желай вечной жизни.

47. На всякий день имей смерть перед глазами.

48. На всякий час следи за своими поступками.

49. Помни и верь, что Бог видит нас во всяком месте.

50. Разбивай о Христа все недобрые мысли.

51. Открывай их старцу, опытному в делах духовных.

52. Храни уста от всякого злого слова.

53. Не люби многословия.

54. Не говори праздных слов.

55. Не люби часто и громко смеяться.

56. Охотно внимай духовному чтению.

57. Часто предавайся молитве.

58. Каждый день в молитве со слезами исповедуй Богу прошед­шие прегрешения и впредь от них исправляйся.

59. Не исполняй пожеланий плоти.

60. Ненавидь свою волю. Во всем повинуйся наставлениям игу­мена, даже если — избави Бог — он противоречит себе делами, вспо­миная завет Господень: что они говорят, то делайте, по делам же их не поступайте.

61. Не старайся прослыть святым прежде, чем им станешь.

62. Каждый день исполняй жизнью заветы Господни.

63. Люби чистоту.

64. Никого не ненавидь.

65. Не ревнуй и не поддавайся зависти.

66. Не люби споров.

67. Бегай от почестей.

68. Почитай старших.

69. Люби младших.

70. Молись за врагов в любви Христовой.

71. До захода солнца примиряйся с теми, с кем разделила рас­пря.

72. И никогда не отчаивайся в «милосердии Божием».

(Из гл. IV преп. Бенедикта, цит. по: Фроссар А. Соль земли)

83

ЛИТЕРАТУРА

2. Фроссар А. Соль земли (о бенедиктинцах, траппистах, карте­зианцах, доминиканцах, кармелитах, иезуитах и францисканцах наших дней). Брюссель, 1973.

3. Стасюлевич М. История Средних веков, СПб., 1913. Ч. 1. С. 345—361 (историк Гизо о первых монастырях в Европе).

4. Средневековье в его памятниках. М., 1913. С. 71—78 (о мона­шеском уставе св. Бенедикта).

5. Lindsay Т. F. St. Benedict: His Life and Work. L., 1949.

6. Schuster I. Storia di san Benedetto e dei suoi tempi. Viboldone, 1953³.

7. Roettenger G. T. Saint Benedict and his Time. St. Louis, 1951.

8. Carosi P. Le primo monastero benedettino. St. Anselm, 1956.

РАСЦВЕТ МОНАШЕСТВА. КЛЮНИЙСКОЕ И ЦИСТЕРЦШСШ

Успех монашества в Европе, широкое увлечение аскетизмом, при­влечение монастырей к активной деятельности в миру, рост хозяй­ственной мощи монастырей — все это, наряду с укреплением веры и христианской жизни в широких массах, было неизбежно. Но, с дру­гой стороны, это приводило к обмирщению самих монастырей, укло­нению монахов от аскетических принципов, разложению нравов среди монашествующих.

Привлечение к обработке монастырских земель наемных рабо­чих из окружающего населения избавило монахов от тяжелого фи­зического труда, привело их к изнеженности и лени, а монастыри сделало крупными экономическими и политическими центрами.

Аббаты крупных монастырей в IX—X вв. почти не жили в своих аббатствах, а проводили время при дворе государя, поглощенные церковными и политическими интригами. Их монастырская деятель­ность сводилась главным образом к хозяйственным заботам. В мона­стыри хлынула масса людей, увлеченных не столько аскетическим идеалом, сколько спокойной жизнью и твердым положением. Общий уровень духовной жизни монастырей вследствие этого неизбежно понижался.

Со времен Карла Мартелла (f 741 г.) возник обычай награждать аббатствами отдельных графов за их военные заслуги. Нередко та­кой граф-аббат вместе со своим маленьким двором селился вблизи монастыря и начинал там жизнь, полную излишеств и роскоши.

Хотя подобные явления не были повсеместными и большинство монастырей продолжало сохранять свое духовно-религиозное и куль-

84

турное влияние на общество, такое падение нравов вызывало энер­гичный протест со стороны приверженцев монашеского идеала.

Реформе монашества содействовал общий религиозный подъем в IX в. Разруха, набеги варваров и сарацин и, в то же время, возра­стающее положительное влияние папства и проповедь ирландских монахов подталкивали народ к Церкви. На рубеже тысячелетия резко усилились апокалиптические настроения, побуждавшие оставить «преходящий мир» и позаботиться о спасении души среди всеобще­го крушения.

В некоторых монастырях Европы начинают возрождаться край­ние формы аскетизма, свойственные прежде всего восточным — еги­петским и сирийским — подвижникам. Распространяются такие фор­мы покаяния, как самобичевание, многочасовое чтение псалтыри с распростертыми в виде креста руками. В эту эпоху покаяние растя­гивалось на годы, в связи с чем и возникла потребность в индульген­циях. По одному подсчету того времени (Карсавин. С. 45) три тыся­чи плетей приравнивались году покаяния, а «пение с дисциплиной», т. е. с самобичеванием, десяти псалмов давало время для нанесения себе тысячи ударов. «Пение» псалтыри, состоящей из ста пятидеся­ти псалмов, равнялось покаянию на пять лет. Известный неистов­ством своего покаяния Доминик Веригоносец мог совершать за одни сутки покаяние на шестьдесят лет.

Широкая реформа западного монашества на рубеже тысячеле­тия связана с аббатством Клюни. В 931 г. во главе этого аббатства стал пламенный проповедник аскезы Одон, учивший о приближе­нии времен антихриста, о необходимости спасать падающую Цер­ковь и гибнущий мир. Особенно энергично он нападал на плотские грехи.

Проповеди Одона встретили широкий отклик среди аскетически настроенной знати, щедро одарившей аббатство Клюни землями и

85

содействовавшей расширению его влияния. Ученики и подражатели Одона возглавили другие монастыри, где стали вводить клюнийские порядки.

Пятый аббат Клюни Одилон (| 1048 г.) упорно добивался подчи­нения своей власти многих монастырей Франции и Германии и до­вел число таких зависимых от Клюни монастырей до шестидесяти пяти. При его преемнике (до 1109 г.) конгрегация Клюни приняла свой окончательный вид, охватив около двух тысяч монастырей вклю­чая некоторые очень крупные центры. Аббат Клюни назначал или утверждал аббатов и приоров всех этих монастырей, осуществлял надзор за ними. Послушники приносили обеты ему самому и первые три года монашеской жизни проводили в Клюни. Наибольшего рас­цвета конгрегация достигла в середине XII в., когда ее монастыри распространились по всей Европе.

Очевидец монашеского движения монах Радульф Глаубер гово­рил об этом времени: «Казалось, как будто весь мир облек себя в белый покров Церкви» (Герье. С. 18).

Появление такой мощной и централизованной монашеской орга­низации имело огромное значение для укрепления Римской Церкви, став надежной опорой папской идеи.

Однако наряду с возникновением такой большой конгрегации, как клюнийская, происходил и процесс дробления крупных монас­тырей и рождение новых центров монашества.

Даже Клюнийское аббатство казалось некоторым энтузиастам аскезы недостаточно строгим и слишком втянутым в водоворот пап­ской и государственной политики. Возникало множество анахоре­тов, не примыкавших ни к одному из существующих монастырей и предававшихся крайним видам подвижничества. Объединение по­добных пустынников привело к появлению таких монастырей, как валломбразианские, граммотенские и широко распространившиеся в XII в. картезианские, отличавшиеся особой отрешенностью и склон­ностью своих монахов к созерцанию и уединенной молитве.

Особую роль среди монастырей с повышенными аскетическими

86

требованиями приобрели монастыри цистерцианские, расцвет кото­рых тесно связан с подвижничеством и церковной деятельностью св. Бернара Клервоского. Бернар Клервоский родился в 1091 г. во Франции. В 1113 г. он вступил в орден цистерцианцев, а через два года стал главным аббатом в Клерво. Благодаря своим высоким дос­тоинствам он пользовался огромным авторитетом у современников. Перед его решением преклонялись власти светские и церковные. Его проповедь подвигла в 1146 г. Западную Европу на новый Кресто­вый поход. Даже Лютер говорил о нем так: «Если существовал ког­да-либо богобоязненный и благочестивый муж, то это был св. Бер­нар, которого одного я ставлю выше всех монахов и священников мира». Умер Бернар в 1153 г. и канонизирован в 1174 г. папой Алек­сандром III.

Юный подвижник Бернар сразу выделился своим рвением, при­влекая все новых членов в свое общежитие, став, как гласит преда­ние, «страшилищем для матерей и юных жен». Через четыре года пребывания в Цистерциуме (или Сито) св. Бернар во главе двенад­цати друзей-монахов основал новое общежитие в Клерво, где пер­вые десять лет прошли в изнурительных трудах. Однако подвижни­ческий подвиг в конце концов принес свои плоды, авторитет монас­тыря Клерво и его аббата стал стремительно расти, возникло много новых цистерцианских монастырей, составивших свою знаменитую «Хартию любви» (Charta caritatis).

Совпавшее по времени с последним расцветом клюнийского дви­жения цистерцианство отличалось меньшей централизацией и пред­почтением соборного принципа управления. Верховная власть нахо­дилась в руках общего собора аббатов, возглавлявшегося «великим аббатом» — настоятелем монастыря в Сито — и четырьмя «главны­ми аббатами» — настоятелями четырех крупнейших цистерцианс­ких монастырей. Собор принимал отчет «великого аббата» и при не­обходимости мог смещать его. Такая форма управления давала ряд

87

преимуществ перед принципом строгого единоначалия, принятым в клюнийской конгрегации, и позволила обеспечить более строгое и единообразное соблюдение бенедиктинского устава в его первона­чальной чистоте.

Институт конверзов открыл двери монастырей для простонаро­дья, в котором заметно усилилась тяга к аскетической жизни. Одна­ко и в организации цистерцианских общин, в делении на монахов и конверзов продолжало оставаться социальное расслоение: до конца XII в. монашество остается по преимуществу аристократическим.

Несмотря на строгий устав и железную волю великого мистика св. Бернара, цистерцианцам так же, как и предшественникам, клю-нийцам, не удалось остаться в стороне от церковной и политической борьбы своего времени.

Сам св. Бернар оказал огромное влияние на события своей эпо­хи: ему приходилось много путешествовать, вести диспуты с фило­софами (особенно с Абеляром), председательствовать на Соборах, обращаться с посланиями к народу (однажды и «ко всему христиан­скому миру»), останавливать кровопролития, вмешиваться в распо­ряжения императоров, давать наставления папе, указывать, кто из двух претендентов на папский престол является истинным, и т. д.

Опубликованная переписка св. Бернара составляет около пяти­сот писем; ни одно из крупных событий того времени не обходилось без его участия. Среди святых Католической Церкви св. Бернар бо­лее всего похож на ветхозаветного пророка, неподкупно и строго призывающего народ, царей и священников к осуществлению рели­гиозного идеала.

Это общественное служение сочеталось у св. Бернара с глубо-

чайшей индивидуальной мистикой и личным смирением. По при­знанию самого Бернара, он «никогда не возвышал своего голоса в каком-нибудь обществе, как бы оно ни было просто, без того, чтобы им не овладело чувство страха, и всегда предпочитал бы молчать, если бы не был побужден голосом совести, страхом пред Господом и братской любовью» (Герье. С. 99).

При св. Бернаре не раз возникали конфликты между цистерци­анцами и другими орденами, в особенности клюнийцами, у которых к тому времени монашеская дисциплина была уже сильно расшатана. Призывая к миру между орденами, св. Бернар строго обличал изли­шества в пище, одежде, строе жизни клюнийских монахов, обруши­вался на роскошь и великолепие церковных служб и зданий, мешав­шие, по его мнению, молитвенному устремлению к Богу.

Большое впечатление на современников произвел случай, когда цистерцианские монахи в Клерво встретили посетившего их папу Иннокентия II (ИЗО—1143 гг.) в своих белых рясах из грубого сукна, с протяжным пением гимнов, неся перед собою деревянный крест. И папа и сопровождавшие его епископы были тронуты до слез этой демонстрацией смирения и пренебрежения к роскоши и великолепию.

Наряду с цистерцианцами необходимо отметить в этот период расцвет и других средневековых монашеских орденов. Группы ка­ноников, объединенные общим уставом и общей жизнью наподобие монастырской, стали образовывать конгрегации, принявшие на себя общее название августинцев, по примеру св. Августина, в свое вре­мя организовавшего общежитие клириков.

Особенно широкое распространение получили конгрегация св. Ру-фа, основанная четырьмя авиньонскими клириками, и конгрегация св. Виктора. Викторианская конгрегация стала в XII в. центром и опорой богословского мистицизма, противостоявшей рационалисти­ческим крайностям схоластики и развивавшей традиции св. Авгус­тина.

Премонстранский орден, также возникший в начале XII в., со­стоял из клириков, принявших форму жизни, близкую к цистерци-анской. Он оказался наиболее соответствующим задачам Церкви в тот период и получил при энергичной поддержке пап широкое рас­пространение, реализовав аскетическую реформу епархиального ду­ховенства.

Наличие мощных монашеских орденов и конгрегации клириков предоставило Западной Церкви целую армию людей, не связанных мирскими заботами и готовыми служить орудием духовного воздей­ствия на мир. Многочисленность этих организаций побудила Запад­ную Церковь запретить на Латеранском Соборе в 1215 г. создание новых орденов: казалось, что все многообразие воплощений аскети­ческого идеала уже достигнуто.