Курс лекций «Психиатрическая власть»
жүктеу/скачать 2.2 Mb.
|
|
9 Foucault M. Histoire de la folie. P. 606: «Медицинскому персонажу удается очертить безумие не потому, что он его знает, но потому, что он властен над ним; и то, что для позитивизма выразится в понятии объективности, есть лишь другая сторона, отражение этого господства». 414
415 зу тщательно разработанной и расчетливо иерархизированной власти, основополагающей для лечебницы. По поводу власти Фуко позднее признавался: «Я вполне сознаю, что практически не употреблял этого слова и не имел перед собой связанного с ним аналитического поля».10 Проблема психиатрической власти вышла на авансцену, несомненно, благодаря стечению двух обстоятельств: концептуальной динамики исследований самого Фуко и общей ситуации шестидесятых годов. Осуществленный Фуко сдвиг выразился уже в том, что он переместил основной акцент на институциональное «насилие» и формы «господства», свойственные тому, что в курсе лекций в Коллеж де Франс за 1971/72 учебный год «Уголовные теории и институты» назвал «фундаментальными формами „знания-власти"»." Конечно, эта перестановка была связана с интересом к судебно-медицинским экспертизам — предмету проводившегося Фуко семинара, — которые привели его к необходимости понять, как и почему столь сомнительный при всех своих научных притязаниях дискурс повлек за собой столь впечатляющие властные эффекты в уголовной практике. Интерес этот особенно обостряли судебные процессы, имевшие широкий резонанс: дела Денизы Лаббе и Жака Альгаррона (1955), Жоржа Рапена (1960) упомянутые 8 января 1975 года в курсе «Ненормаль-ные» п И внимание к проблемам тюрем также убеждало Фуко в том что именно «в терминах технологии тактики и страте гии» следует рассматривать проблему власти.13 Но вместе с тем нужно было чтобы в силу конъюнктуры вопрос о психиатрии уже не ставился в терминах теоретического обоснования, как 10 Foucautt M. DE. III. N 192. Р. 146 (интервью А. Фонтана и П. Пас-кино [июнь 1976]). 11 Foucautt M. DE. П. N 115. P. 390 («Уголовные теории и институты» [1972]). 12 Foucautt M. Les Anormaux. Cours au Collиge de France, 1974— 1975 / Йd. s. dir. F. Ewald & A. Fontana, par V. Marchetti & A. Salom-oni. Paris: Gallimard/ Seuil, 1999. P. 16—20, 35, 143—144 (рус. пер.: Фуко M. Ненормальные. СПб.: Наука, 2004. С. 21—24 38—39 41—42 190—191). 13 Foucautt M. DE. III. N 197. P. 229 («Властные отношения проникают в тело» [январь 1977]). это было еще в 1950-е годы, когда, напоминает Фуко, «одной из центральных была проблема политического статуса науки и идеологических функций, проводником которых она может быть»,14 но «просто-напросто выявлял этот фундаментальный устой — власть. Кто обладает властью? На кого она действует? Чего она добивается? Как она функционирует? Чему она служит? Каково ее место среди других властей?».15 Разумеется, первый ответ на послевоенный кризис психиатрии был, как минимум, столь же политическим, сколь и медицинским. Об этом свидетельствует «антиалиенистское» движение, начатое психиатром-коммунистом Люсьеном Боннафе, которое поставило себе целью «отвлечься наконец от комплекса „отчужденный/отчуждающий", сформированного благодаря помощи науки об „умопомешательстве" [...] по схеме, соответствующей принципам и обычаям социального строя, исключающего то, что ему мешает».16 Однако эти разоблачения алиенизма, его обвинения в сговоре с процедурами дискриминации и тенденциями к исключению не увенчались формулировкой вопроса о психиатрической «власти» как таковой. По нескольким причинам. Прежде всего потому, что наследие войны подводило к постановке проблемы не столько психиатрической власти, сколько «нищеты психиатрии».17 Кроме того, как указывает Мишель Фуко, потому что «психиатры, которые во Франции, в силу необходимости политического выбора были готовы подвергнуть пересмотру психиатрический аппарат [...], оказались в итоге блокированы политической ситуацией, которая, в общем, не допускала подъема этого вопроса по причине происходив-
15 См. выше: Краткое содержание курса. 16 BonnafiL. Sources du dйsaliйnisme // Bonnafe L. Desaliener? Folie(s) et Sociйtй(s). Toulouse: Presses universitaires du Mirail / Privat, 1991. P. 221. 17 См.: Misиre de la psychialrie. La vie asilaire. Attitudes de la sociйtй (Textes de malades, de mйdecins, d'un infirmier, dйnonзant la vie asilaire chronicisante, la surpopulation, le rиglement modиlc de 1838)// Esprit. 20 annйe. Dйcembre 1952. Мишель Фуко упоминает этот «примечательный номер журнала „Esprit"» в кн.. Foucault M. Maladie mentale et Personnalitй. P. 109. N 1. 416 417
шего в Советском Союзе».18 И наконец, критика вполне могла сомневаться по поводу средств, используемых в психиатрической практике, вскрывать противоречия между тем, к чему психиатрический институт стремится, и тем, что он делает в действительности, но она оставалась сосредоточена на институциональном проекте и критериях, которые устанавливает он сам, предлагая новые, более мягкие и расходящиеся с «медицинской» моделью формы вмешательства, призывая к «другой психиатрии», если воспользоваться терминами Люсьена Бонна-фе и Тони Лене.'9 Этот пересмотр психиатрических практик не подошел к вопросу о «психиатрической власти» именно потому, несомненно, что ведшиеся им сражения не могли преодолеть рамки психиатрической корпорации и оборону медицинского корпуса психиатрических больниц, как это подчеркивает сам Фуко: «По причине статуса психиатров, в большинстве своем функционеров, вопрос пересмотра психиатрии для многих из них приобретал характер защиты их корпорации. Поэтому, при всех своих способностях, интересах, при всей своей открытости, позволявшей им видеть проблемы психиатрии, они заходили в тупик».20 В таких условиях проблема власти поднималась лишь в искаженном виде — как корпоративная борьба корпуса врачей психиатрических больниц. По словам Фуко, психиатры 18 Имеются в виду случаи принудительной госпитализации, наиболее известными среди которых являются дела генерала Григорен-ко, арестованного в феврале 1964 г. по обвинению в антисоветской деятельности и заключенного в московский Институт Сербского, и Владимира Борисова, заключенного в специальную психиатрическую больницу в Ленинграде (кампанию за его освобождение ведшуюся Виктором Файнбергом, поддерживали западноевропейские интеллек-туалы, в том числе Дэвид KvneD и Мишель OvkoI Гп ■ Fnurmih M DE III. N209 Р 332-360 («Заключение психиатрия ткгоьма» [октябпь 1977]) Также подвергался принудительному лечениГЕью 1971 г^ диссидент Владимир Буковский L : BoukolkiW' Ш™Ли> m Lil mentale en URSS: l'opposition. Paris- Le Seuili 1971) aLaine T. Une psychiatrie differente pour l'a maladie a vivre // La Nou-velle Critique. N 59. Dйcembre 1972 (воспроизводится в изд.: Lame Т. Une psychiatrie diffйrente pour la maladie а vivre / Ed. de la Nouvelle Critique Avril 1973. P. 23—36). 20 Foucault M. DE. IV. N 281. P. 61 (интервью Д. Тромбадори [1978]). «противопоставляли себя медицине и администрации, не имея возможности быть независимыми от них».21 Поэтому требовалось вмешательство со стороны, некие события должны были поставить перед психиатрией вопрос о ее «власти». Эту задачу выполнил новый политический активизм, задавшийся после 1968 года вопросом о данной врачу власти определять умственное состояние человека и предложивший перейти к иной форме работы с безумием, отказавшись от психиатрических структур и идеологии. Заявили о себе частные, разрозненные, локальные очаги сопротивления, в которых Фуко видел «бунт порабощенных знаний», дисквалифицированных под предлогом слабой теоретической разработки и занимающих нижние иерархические ступени. В качестве примера можно привести движение молодых психиатров, корпоративные устремления которых были не столь явными и в большей степейч определялись политическими убеждениями: в 1972 году они создали по образцу GIP (Группа информации о тюрьмах) организацию GIA (Группа информации о лечебницах), вскоре вступившую в контакт с «психиатризованными» с целью разоблачения скандалов, связанных с принудительной госпитализацией. Связи с «психиатризованными» выразились и в открытии газеты «Пострадавшие от психиатрии борются» («Psychiatrisйs en lutte») и в предоставлении слова работникам ментального здравоохране-больным 22 В ответ на конгресс психиатров и неврологов
г2 С апреля 1970 г. выходил крайне левый журнал «Тетради безумия» («Cahiers pour la folie»), направленный против «классовой психиатрии», специальный номер которого за июнь 1973 г., озаглавленный «Ключи для Анри Колена», был посвящен службе надзора за трудными больными психиатрической больницы Виллежюиф. Журнал «Марж» посвятил номер за апрель-май 1970 г. «распаду психиатрии». В ноябре 1973 г. вышла брошюра под названием «Психиатрия: новое вместилище страха», а в декабре того же года — номер 0 журнала «Психиатрия и классовая борьба», представленного как «орган теоретической разработки [...] программы, способствующей росту революционного самосознания „социальных" трудящихся в солидарности с борьбой рабочего класса» (с. 1). О роли, сыгранной «молодыми психиатрами» см.: Foucault M. DE. IV. N 281. P. 60. 418 419
«Подготовка и роль санитаров в психиатрии» (Оксерр, сентябрь 1974) возникло движение санитаров, стремившихся уйти из-под власти медиков, которые обвинялись в культе своих практики и знания, и вернуть в свою работу социально-политические компоненты, маргинализированные психиатрическим истеблишментом. Так возникла Ассоциация подготовки и реализации Белой Книги психиатрических институций (AERLIP) и был выдвинут девиз ее контрконгресса: «Психиатрические санитары берут слово».23 Усмотрев источник социальной легитимности «власти» психиатра в отсылке к «специальной компетенции», эти движения, получившие название «антипсихиатрических», взялись отвергнуть все посылы, сводящие сложность положения больного к технической проблеме, требующей вмешательства компетентных специалистов. Этот почин прозвучал в названии книги Роже Жанти: «Психиатрия должна быть создана (разрушена) всеми».24 Основываясь на опыте этих движений, Мишель Фуко заключал в июне 1973 года: «Значение антипсихиатрии состоит в том, что она ставит под вопрос принадлежащую медику власть решать, каково состояние умственного здоровья индивида».25 2. Регистр курса Назначение «историко-политической» задачи, подразумевающей анализ условий формирования психиатрических знаний и практик с целью определения «стратегий борьбы», продиктовало смещение точек проблематизации. В самом деле, такой анализ остается труднодостижимым, пока исторический материал рассматривается с точки зрения некоего конститутивного «фона» или, как в «Душевной болезни и психологии», с точки зрения первоначального опыта некоего «истинного чело- 23 Des infirmiers psychiatriques prennent la parole. Paris: Capйdith, 1974.
420
века».26 Если в «Истории безумия» Мишель Фуко предпринял переистолкование «прекрасной прямоты, ведущей рациональную мысль к анализу безумия как душевной болезни [...] по вертикальной шкале»,27 то в лекционном курсе он оставляет эту воображаемую глубину, чтобы сосредоточиться на реальности поверхностных эффектов. И, следовательно, берется рассмотреть дискурсивные практики психиатрии на уровне их формирования: речь идет о «диспозитиве» власти, в котором переплетаются столь разнородные элементы, как дискурсы, формы лечения, административные меры и законы, регламентирующие установки, архитектурные планы и т.д.,28 — то есть, скорее о проблеме «соседства», чем «основания». Поэтому анализ следует в своем стиле принципу «дисперсии», раз за разом разделяет знания и практики, стремясь выявить их компоненты, восстановить смежные с ними пространства и наметить их взаимные связи, дав тем самым «общий вид» привлеченной документальной массе. 3. Понятийный аппарат Возобновление работы, предпринятой ранее в «Истории безумия», в новой оптике потребовало, конечно, и пересмотра ее понятийного инструментария. Во-первых, место форм «представления», которыми, по собственному признанию Фуко, оставалась ограничена «История безумия», заняла отсылка к «дис-позитиву власти». И прежний стиль анализа, сосредоточенный на «своего рода представительном ядре»29 — образе, который формировали о безумии, страхе, который оно вызывало, сопряженной с ним «близости смерти»30 и т. д., — тоже уступил ме-
29 См. выше: лекция от 7 ноября 1973 г. С. 14. 30 Foucault M. Histoire de la folie. P. 26. 421
сто вниманию к «диспозитиву власти», в определенный момент приобретающему доминирующую стратегическую функцию. Во-вторых, Фуко отказался от обращения к понятию «насилия», которое скрепляло анализ форм лечения во II и III частях «Истории безумия». В самом деле, коннотации этого понятия сделали его совершенно неприемлемым в рамках анализа отношений власти и тактик, составляющих психиатрическую практику. Подразумевая идею прямого принуждения, нерегулярного, нерефлексивного исполнения власти, оно неспособно отразить расчетливое, тщательно продуманное осуществление власти в лечебнице, для которого «насилие» является лишь крайним выражением. Кроме того, представляя власть как инстанцию сугубо негативных эффектов — исключения, притеснения, запрета, — это понятие не учитывает продуктивность психиатрической власти, тогда как она продуцирует дискурсы, формирует знания, доставляет удовольствия и т. д. Будучи пронизано, наконец, идеей дисбалансного соотношения сил, которое не позволяет другому делать что-либо помимо того, к чему он принужден, понятие насилия неспособно выявить сложность властных игр, очевидную, например, в «больших маневрах Сальпетриера, предпринятых истеричками против медицинской власти».31 31 См. выше: лекция от 6 февраля 1974 г. С. 361—377. Мишель Фуко проводит различие между своей проблематикой и деятельностью английских и итальянских антипсихиатрических движений, которые, разоблачая «насилие», чинимое обществом в целом и психиатрией, в частности, выдвигали в качестве парадигматической фигуры «шизофреника», отказывающегося строить себя как «ложное я», как я-«душевнобольной», в соответствии с социальными требованиями, срывающего с обыденного насилия его маски и позволяющего, по выражению Р. Лэйнга, «лучам света проникнуть сквозь трещины нашего закрытого разума» (Laing R. The Politics of Expйrience and the Bird of Paradise. Londres: Tavistock Publications, 1967 [trad. fr.: Laing R. La Politique de Гехрёпепсе. Essai sur l'aliйnation et L'oiseau de Paradis / Trad. Cl. Elsen. Paris: Stock, 1969. P. 89]). Ср. работы Дэвида Купера: Cooper D. [1] Psychiatry and Antipsychiatry. Londres: Tavistock Publications, 1967 (trad. fr.: Cooper D. Psychiatrie et Anti-psychiatrie / Trad. M. Braudeau. Paris: Le Seuil, 1970); [2] Cooper D. & Laing R. Reason and Violence. Londres: Tavistock Publications, 1964 (trad. fr.: Cooper D. & Laing R. Raison et Violence. Dix ans de la philosophie de Sartre [1950— 1960] / Trad. J.-P. Cottereau, avant-propos de J.-P. Sartre. Paris: Payot, И в-третьих, в лекционном курсе утратил значение основной референции больничный «институт»; Фуко обратился к «внешнему» ему пространству, связав его построение и функционирование с технологией власти, характерной для общества в целом. Таков еще один сдвиг по сравнению с «Историей безумия», в которой Фуко, по его собственным словам, искал «истории [...] психиатрического института» и связывал формирование психиатрического знания с процессом «институциализации» ментальной медицины.32 Этот сдвиг придает курсу «Психиатрическая власть» оригинальность и по отношению ко всем критическим движениям послевоенного времени, мишенью которых всякий раз становился именно больничный «институт», подлежащий реформе, преодолению или делегитимизации. 3.1. Реформировать больничный инстит.т. После Второй мировой войны традиционная психиатрия, алиенистика, подверглась обвинениям в причастности к дискриминационным процедурам и практикам исключения; возникло движение за очищение психиатрического вмешательства от уз больничной структуры, прежде неизменно мыслившейся как сфера ухода и пространство изоляции, за преодоление ее застоя и обновление психиатрии как «деятельности всецело подчиненной терапевтической перспективе».33 Люсьен Боннафе вел свою критику под знаменем «постэскиролианства» обозначая так стремление превратить унаследованное психиатрами пространство сегрегации в подлинное терапевтическое орудие и ссылаясь на «мутацию основополагающей идеи института ухода [...], недвусмысленно, как мы знаем сформулированной в 1822 году Эскиролем: Лом душевнобольных является в руках искусного медика орудием 1972). Ср. также: Basaglia F. et al. L'Instituzione negata. Rapporto da un ospedate psichiatrico// Nuovo Politecnico. Turin, 1968. Vol. 19 (trad. fr.: Basaglia F. Les institutions de la violence // Basaglla F. et all L'lnsti-tution en nйgation. Rapport sur l'hфpital psychiatrique de Gorizia / Trad. L. Bonalumi. Paris: Le Seuil, 1970).
422
423 исцеления, наиболее могущественным средством терапевтической борьбы с душевными болезнями"».34 Утверждая «единство и неразделимость предупреждения, профилактики, лечения и реабилитации»,35 это движение вместе с тем склонялось к постепенному отходу от больничного института, определенного законом от 30 июня 1838 года как почти исключительное место психиатрического вмешательства, считая его лишь одним из элементов диспозитива, напрямую связанного с сообществом людей.36 Впрочем, это aggiornamento* психиатрии не порывало с ее всегдашней целью: сформировать объект медицинского вмешательства из социальных поведений, квалифицируемых как «патологические», и выстроить депозитивы, позволяющие вести терапевтическую деятельность. Так что, хотя движение и вскрывало противоречия между декларируемыми задачами института и тем, чего он добивается на деле, вопрос о психиатрической «власти» не поднимался, поскольку критика оставалась привязана к институциональному проекту и критериям, которые выдвигаются им самим. 3.2. Преодолеть институт. Если приверженцы «институциональной психотерапии» описанного типа все же соглашались с необходимостью учреждений, к которым были прикреплены, хотя и стремились к улучшению их использования в терапевтических целях, то сторонники «институциональной психотерапии» второго типа ратовали за радикальную трансформацию института ухода исходя из разрыва видевшегося им между психиатрией и психоанализом. По их мнению психоанализ 34 Bonnafe L. De la doctrine post-esquirolienne. I. Problиmes gйnйraux // L'Information psychiatrique. T. I. N 4. Avril 1960. P. 423. Ср. также: Es-quirolJ. E. D. Mйmoires, statistiques et hygiйniques sur la folie. Prйambule // Esquirol J. E. D. Des maladies mentales, considйrйes sous les rapports mйdical, hygiйnique et mйdico-lйgal. T. II. Paris: Bailliиre, 1838. P. 398. 35 Bonnafй L. Conclusions des journйes psychiatriques de mars 1945 // L'Information psychiatrique. 22 annйe. N 2. Octobre 1945. P. 19. 36 Bonnafe L. De la doctrine post-esquirolienne. II. Exemples appliquйs // L'Information psychiatrique. T. I. N 5. Mai 1960. P. 580: «Сферой деятельности должна быть уже не лечебница, а город, на территории которого психиатр осуществлял бы свою функцию — охрану умственного здоровья». * Обновление {итал). —Примеч. пер. разворачиваясь на совершенно иной сцене, подразумевая совершенно иные отношения между пациентом и терапевтом, предусматривая совершенно иной тип образования и распределения дискурсов, предоставлял ключ к проблемам больничной жизни и позволял вернуть структурам ухода их эффективность. Институт в данном случае должен был быть «преодолен» изнутри посредством своего рода коллективизации аналитических понятий: трансферы предполагалось сделать «институциональными»,37 а фантазмы — именно «коллективными». Так, с опорой на логику бессознательного возникла «политическая» критика психиатрии, разоблачавшая как очаги сопротивления истине желания иерархические структуры институтов и социокультурные представления о душевной болезни, закрепощавшие как подвергавшихся уходу, так и осуществлявших его. Подобно тому, как для первой «институциональной психотерапии» образцом стала лечебница Сент-Альбан (департамент Лозер), участники второго движения сплотились вокруг клиники Ла Борд в Кур-Шеверни (департамент Луар-э-Шер), открытой в апреле 1953 года Жаном Ури и Феликсом Гваттари, — эталона аналитической «институциональной психотерапии» и основного центра ее распространения.38 Однако сосредоточившись на «внутреннем» институциональном, оказалось трудно взойти к тому, что, находясь за пределами института, определяет его организацию и функцию. Проблема общественного признания психиатрии в том виде, в каком она регламентирована законом, в соответствии с которым психиатр 37 [a] TorrubiaA. Analyse et interprйtation du transfer! en thйrapeutique institutionnelle // Revue de psychothйrapie institutionnelle. 1965. Vol. I. P. 83—90; [b] OuryJ. [1] Dialectique du fantasme, du transfer! et du passage а l'acte dans la psychothйrapie institutionnelle// Cercle d'йtudes psychiatriques. Paris: Laboratoire Specia, 1968/2; [2] Psychothйrapie institutionnelle: transfert et espace du dire// L'Information psychiatrique. T. 59. N 3. Mars 1983. P. 413—423; [c] AymeJ,, RappardPh., TorrubiaH. Thйrapeutique institutionnelle // Encyclopйdic mйdico-psychiatrique. Psy-chiatrie. T. III. Octobre 1964. Col. 37—930. G. 10. P. 1—12. 38 О клинике Ла Борд см. специальный номер журнала «Исследования», озаглавленный «Истории Ла Борд. Десять лет институциональной психотерапии клиники в Кур-Шеверни» (Recherches. N 21. Mars-avril 1976. P. 19). 424 28 Мишель Фуко 425 берет на себя определенные функции, осуществляя данные ему обществом полномочия, оказалась растворена в сфере дискурсов и воображаемого. Так, Тоскелле прямо говорил, что «проблематика власти, какою она имеет место в учреждениях ухода, сама по себе, в поле речи, спонтанно артикулируется чаще всего как воображаемая проекция в коллективный дискурс, завязывающийся в учреждении такого рода».39 Аналогичное итальянское движение — хотя Франко Базалья (1924—1980) и оспаривал термин «антипсихиатрия»,40 — критиковало больничный диспозитив с политической точки зрения, как место наиболее отчетливого проявления противоречий капиталистического общества. Возникшее в очень характерном контексте закона от 14 февраля 1904 года, возлагавшего ответственность за госпитализацию душевнобольных на полицию и магистратуры, а также плачевных условий их содержания, с которыми Базалья столкнулся в 1861 году будучи назначен директором психиатрической больницы в городке Гориция близ Триеста, это течение приняло решительно революционный характер.41 Отвергнув идею возможной реформы лечебницы по принципу «секторизации» или «терапевтических общин», который, по мнению итальянских критиков, восстанавливали в смягченной форме прежний диспозитив социального контро-
жүктеу/скачать 2.2 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|