Л, И. Брежне в Отчет Центрального Комитета кпсс и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики

На данной стадии разработки базисной модели достигнутый результат удовлетворителен. Нам удалось, оперируя несколькими "типовыми" элементами "конструктора", описать основные типы возможной организованности А/п, описать их таким образом, что эта ступень развития модели в совокупности вариантов удовлетворяет всем перечисленным (глава 1) требованиям к А/п, не оставляя ни одного из них организационно необеспеченным.

Мы получаем теперь возможность расшифровать базисную модель А/п, сведенную прежде к элементарной схеме, приведя ее к схеме конструкции (рис. 30), собранной из типовых элементов. Тем самым осуществляется как бы сращивание отжатого содержания глав 1 и 2.

Теперь мы можем снова "сжать" схему-модель, убрав за скобки известное нам содержание и "сократив" подобные элементы, как сокращаются подобные члены в уравнении. Модель принимает тогда вид, приведенный на рис. 31, при том, что ее сокращенный вариант обладает смыслом только в границах данного текста как абстрагированное описание действительных отношений.

Глава 3. Организация. Связи

Нас теперь интересует только блок (ХП) – художественно-проектная деятельность. Напомним, что (ХП) – ни что иное как собственно архитектурно—проектная деятельность, содержательно отличающаяся от А/п как системы.

До этого момента каждый элемент или блок "конструктора", использовавшийся в "игре в 7", был автономным монолитным телом, о содержании которого мы могли судить только по характеру взаимодействия с другими подобными телами в функциональном поле задач. Теперь попытаемся рассечь одно из этих "тел", наиболее интересующее нас, и описать его внутреннее строение.

Нас будет интересовать исключительно (ХП) – организованность архитектурно-проектной деятельности, решающей свои задачи.

Итак, если в ключевой задаче нам уже пришлось отказаться от обобщенной трактовки содержания понятия "архитектура", то теперь предстоит отказаться от представления о нерасчлененности (ХП). Это означает, что в рамках исследования теряется право на использование обобщенного понятия "архитектор". Сохранив слово как родовой признак деятельности по ее происхождению, расслоим его на обозначение действительных функций, распределяемых внутри (ХП).

Объектом этой мысленной операции является не персонаж с дипломом "архитектор", обозначающим его профессиональное занятие или, скорее, профессиональную роль в общем распределении труда, так как такой персонаж может выполнять функции как соответствующие образованию, интересам и устремлениям, так и несоответствующие. В первом уровне модельных преобразований нашим объектом был комплекс взаимосвязей А/п – (У) – (С). Здесь обязанности "персонажа" выполняет продукт деятельности – проект, а вводимое расслоение функций внутри (ХП) – неизбежное следствие из соблюдения условий полноценного существования проекта.

Архитектурный проект является целостным продуктом независимо от того, выполнен он одним персонажем, малой группой или значительным профессиональным коллективом. Как решение задачи проект обладает культурной, интеллектуальной и художественной ценностью, независимо от того, реализован он или нет. Именно проект как модель будущей реальности является идеальной целью при постановке профессиональной задачи. В связи с этим мы будем рассматривать (ХП) как условно обезличенный механизм, функцией которого является создание проекта, способного к дальнейшему самостоятельному существованию (реализация строительством, участие в конкурсе, публикация в профессиональном журнале) за пределами механизма (ХП).

Таким образом, мы снова должны сооружать идеальную конструкцию, но уже в новом материале — из функциональных "мест" деятельности, непосредственно обеспечивающей создание и поддержание единого продукта (ХП) – проекта. В этом случае мы должны, как минимум, вычленить ряд таких функциональных "единиц".

Первой "единицей" следует считать функцию "архитектор-мастер". Это выработка генерального решения для каждого конкретного ситуационного объекта проектирования или выработка "встречного" предложения на идеальном уровне постановки архитектурной задачи. Примерами полна история архитектуры: для первого случая ограничимся ссылкой на разработку Ле Корбюзье схемы Музея нового западного искусства в Токио, воплощение которой в проект и натуре осуществлялось японскими архитекторами; для второго – отсылкой ко всей архитектурной деятельности советских архитекторов первых послереволюционных лет или к "бумажному проектированию" немецких архитекторов первых лет после окончания первой мировой войны, или к деятельности Тони Гарнье.

Совершенно естественным после первой будет обособление функции " архитектор-разработчик". Это преобразование генерального решения проектной задачи в собственно проект, выраженный в условном языке чертежей и объемных моделей. Естественно, что эта функция может осуществляться и "архитектором—мастером" как персонажем деятельности. Так бывало часто и бывает до настоящего времени. Но также естественно, что между второй и первой функциями возникают отношения иерархированной кооперации. Примеры здесь излишни, так как функция разработки генерального решения присутствует во всякой архитектурно—проектной задаче.

Также естественным можно считать обособление функции "архитектор—техник", которая состоит в посредничестве, переводе содержания проекта на "языки" других (за пределами ХП) блоков деятельности. Именно ради сохранения точности этого перевода необходима долгая и тщательная проработка так называемых рабочих чертежей. Их наличие подразумевает возможность отторжения проекта от его создателя.

Рабочие чертежи и, следовательно, функция "архитектор-техник" не обязательны ни в случае, когда создается "чистый проект", не связанный жестко с задачами реализации, ни в том случае, когда функции "переводчика" берет на себя "архитектор—мастер" (так, например, работал Антонио Гауди с постоянной группой барселонских каменщиков) или "архитектор—разработчик" (так велось строительство большинства доходных многоквартирных домов в конце прошлого века — при постоянном контакте с высококвалифицированными десятниками). Эта функция возникает исторически, интенсивно развивается с ростом типового проектирования и в принципе может быть передана автоматической системе выдачи проектной документации. Успешные попытки такого рода осуществлены уже в Ленпроекте, хотя и в малом еще масштабе.

Целесообразным представляется выделить функцию "архитектор-инспектор" – контроль за точностью реализации проекта, если последний, покидая (ХП), поступает в систему (С). Эта функция была срощена с первой и второй во всей истории архитектуры, но все более отделяется от них по мере развития типового проектирования и "привязки", где в полном смысле "авторский надзор" практически неосуществим.

Столь же целесообразно выявить еще две функции, как правило скрытые в массе задач, решаемых тем или иным персонажем деятельности, но от этого не теряющие четкости узкой задачи. Это "архитектор—методист" и "архитектор-эксперт". Первая функция – анализ и отбор наилучших средств создания генеральных решений, средств их разработки и контроля за последовательностью и правильностью шагов в реализации проекта строительством. Вторая — функция посредничества между (ХП) и иными блоками А/п, равно как и между системой А/п как целым и внешними по отношению к ней системами (У) и (С).

Перечисление функций можно счесть констатацией трюизмов, ведь все они присутствуют в практике архитектурно-проектных организаций, и казалось бы, формальная должностная лестница в них построена в полном соответствии с очерченной этими функциями линией последовательного развития проекта. Действительно, главный архитектор (мастерской, института, района, города) или ответственный специалист управлений Госстроя выполняют функции "архитектор-эксперт". Главный архитектор проекта (иногда главный архитектор мастерской) выполняет функцию "архитектор—мастер" или "архитектор-методист". Архитектор или старший архитектор, соответственно, – функции "архитектор—разработчик", "архитектор—техник", иногда "архитектор—методист". Имеющийся "техник" прямо выполняет функцию того же наименования. Более того, взаимозаменимость специалистов по отдельным функциям можно интерпретировать как гибкость существующей организации А/п.

И все же за внешней банальностью перечисления функций целесообразно увидеть более тонкие взаимосвязи — подобная исходная констатация и не может не выглядеть банальной, ибо отнюдь не рождена фантазией автора, а непосредственно присутствует в практике. Дело, однако, в том, что совпадение схемы-перечисления и эмпирической констатации оказывается иллюзорным. Если опереться на материал главы 2, где мы оценили значение (ХП) в качестве ведущего звена А/п , то выделенные выше функции должны, на основании требования соответствия между проектом и требованиями массового потребителя к проекту, быть расположены в определенном порядке иерархической зависимости. Понимая ограниченность схематизации, изобразим эту зависимость следующим образом:

"архитектор-эксперт"

"архитектор—методист"

"архитектор—мастер"

"архитектор—разработчик"

"архитектор—техник"

"архитектор-инспектор"

На схеме изображена не должностная взаимосвязь сверху-вниз, а только необходимые шаги последовательного обеспечения развития проекта от задания, составляемого с участием эксперта, до наблюдения за ходом реализации проекта в системе (С). Если мы именно так понятую схему взаимозависимости сопоставим с нормальной сегодня организованностью архитектурно-проектного дела, то (см. главу 2) обнаруживаем в ней систему взаимозависимости, опирающуюся на продуктивную модель организованности. Не следует забывать, что между номинальной организацией А/п, действительной организованностью архитектурно-проектных операций и представлениями архитектора о них не могут не возникать расхождения. При анализе взаимодействия расставленных на ступеньках схемы функций мы должны обнаружить эти расхождения, выйдя на сущность скрытых за ними процессов, и попытаться в общих чертах описать возможные способы их преодоления.

На каждом уровне функций возникает ряд несоответствий между идеальной функцией, указанной на схеме, и ролью, которая ей соответствует в обыденной организованности А/п. Повторим схему в той же последовательности ступеней, развертывая на каждой из них не все, а только те элементы необходимой картины, которые не нуждаются в специальном обосновании.

Подъем по ступеням начнем с функции "архитектор-инспектор".

Это важнейшая функция контроля за правильностью реализации смысла проекта в ситуации, когда он уже отчужден системой (С), в настоящее время организована случайно, носит фрагментарный характер и не обеспечена методически. Мы говорим о случайности, потому что осуществление авторского надзора, его формальный или содержательный, пассивный или конструктивный характер зависят от множества обстоятельств, которые по отношению к функции как таковой носят второстепенный характер. Это и состояние плана работ института или мастерской, наличие или отсутствие специалистов, способных осуществить авторский надзор, и сохранение или разрыв преемственности в авторстве объекта, и мера "важности" объекта, и характер взаимоотношений между проектной и строительной организациями и т.п. Мы говорим о фрагментарности, потому что контроль в гораздо большей степени строится по конструктивно—технологическим параметрам, чем по художественно-проектным и подчиняется графику производства строительных работ и капризам в нарушении их последовательности, но не логике развертывания проектного решения. Мы говорим о второстепенном характере инспекционной функции, так как авторский надзор, в силу неупорядоченности его процедур по содержанию (журнал надзора – единственный, заведомо неполный документ), является прерывистой серией корректировок-импровизаций, вызванных или неполнотой проектной документации, или неподготовленностью строительства.

Фактически в общем случае вместо того, чтобы служить средством принуждения (С) к необходимости строго обеспечить удовлетворение всех нужд будущего потребителя (описанных проектом), авторский надзор (мы уже упоминали о том, что в множестве случаев "привязки" типовых проектов он вообще не осуществляется) является паллиативом, маскирующим действительные разрывы содержания реализации проекта множеством мелких корректировок.

В особенности необходимо отметить методическую необеспеченность инспекционной функции. В самом деле, если мы расценим эту функцию как особого рода игровую деятельность, где партнерами являются А/п и (С), то тактика " игры" приобретает первостепенное значение, а ее содержание – непосредственно творческий характер. Во-первых, тот факт, что функция "архитектор-инспектор" исторически сложилась в формах авторского надзора, отнюдь не означает, что эти формы наиболее целесообразны и эффективны. В принципе, ничто не препятствует тому, чтобы эта функция была передана посреднику между А/п и (С) – специализированной организации, включенной в А/п или самостоятельной. Во-вторых, также уходящий в прошлое принцип строгого выполнения проекта во всех его деталях отнюдь не является единственной или наиболее целесообразной во всех ситуациях формой реализации проектного содержания.

Представляется разумным рассмотреть корректировку проектного решения в конкретных условиях не как отклонения от правила, а как правило. В этом случае "привязка" проекта к месту из раздражающего комплекса процедур (за исключением не частых случаев авторской "привязки") преобразуется в высоко специализованную проектную деятельность, соответствующую функции "архитектор—разработчик".

Методическое обеспечение так понимаемой инспекционной функции вырастает в специальную задачу: необходима классификация выявляемых конфликтных ситуаций во взаимодействии А/п – (С), типология способов преодоления конфликта, построение методических карт устранения или преодоления конфликтных ситуаций в осуществлении инспекционной функции. Привычное сегодня для практикующего архитектора погружение в частные, подчас нелепые с точки зрения содержания общей проектной задачи, ситуации, неумение или невозможность управлять конфликтной ситуацией в процессе строительной реализации проекта, как мы видим, имеют не много общего с функцией, которую мы определили как "архитектор-инспектор".

Выполняя функцию 'архитектору-техник", архитектор осуществляет "перевод" архитектурного, т.е. художественно-проектного решения на язык документации, доступный технологу, конструктору и экономисту, субподрядчику или производителю работ. Более того, архитектор нередко выполняет функции техника-чертежника, вступая тем самым в неразумную конкуренцию с техникой "Леттрасет" или ей подобными. Функция "архитектор—техник" в масштабе целостной организованности А/п предполагает со стороны выполняющего эту функцию специалиста осуществление деятельности, которая по отношению к вне архитектурным участникам общего проектного процесса носит экспертный характер, интегрирует их усилия, задает единое основание для использования их специальных знаний и умений. Существующую практику осуществления этой функции с трудом можно соотнести с ее задачами. Архитектор, получающий традиционную "универсальную" подготовку, склонен рассматривать выполнение функции "архитектор-техник" как деквалификацию. Техник-чертежник при двух-трех-летнем стаже деятельности приобретает квалификацию, номинально соответствующую названной нами функции только потому, что технологические и конструктивные схемы, используемые в заурядном проектировании, носят как правило элементарно шаблонный характер.

Продуктивно-производственная ориентированность не предполагая многовариантность решений или их "открытость" к дальнейшей разработке, снимает реальное творческое содержание, потенциально содержащееся в функции "архитектор-техник", и потому эта функция полностью лишена методического обеспечения и складывается по образцу ранее осуществленных действий и по обстоятельствам.

'Архитектор-разработчик" – это функция разработки архитектурного замысла, отделившаяся от функции разработки замысла вместе со становлением архитектуры как профессии. В течение длительного времени осуществление этой функции настолько плотно было связано с обучением в процессе практической деятельности, что словосочетание "ученик архитектора" носило ясный оттенок общепонятности. Длительное время, таким образом, осуществление этой функции имело характер стажировки, необходимой для перемещения в функцию "архитектор-мастер". Поскольку именно эту систему подготовки прошли все ведущие мастера прошлого вплоть для лидеров архитектурного авангарда начала XX в. (Райт, Ле Корбюзье, Мис ван дер Роэ), есть основания считать, что она целесообразна при стабильных условиях существования профессии. В сегодняшних условиях А/п мы практически не можем таким же образом связать ученичество (дообучение, стажировку) с функцией "архитектор-разработчик". Во-первых, потому, что организация А/п объединяет персонажей, получающих однородную профессиональную подготовку в архитектурной школе, и не персонифицирует вхождение молодого специалиста в профессию: некто поступает или командируется в организацию икс, а не в мастерскую игрек. Во-вторых, ученичество базируется непременно на непосредственной передаче знаний и умений в совместной деятельности, что в массовой организации, построенной по производственному принципу, как правило неосуществимо. В-третьих, не секрет, что сам по себе значительный стаж профессиональной активности при неоднократной смене творческих установок в нашей архитектуре за последние десятилетия, является необходимым, но недостаточным условием фактического, а не номинального перехода из категории "архитектор-разработчик" в категорию "архитектор-мастер". Также не секрет, что до настоящего времени уровень дипломного проекта нередко оказывается высшей точкой индивидуальной творческой активности, по отношению к которой заурядная проектная практика может восприниматься как относительная деградация профессиональных устремлений. В этой ситуации длительность работы в функции "архитектор-разработчик" отнюдь не обязательно (при прочих положительных условиях) означает повышение профессионального мастерства, а лишь повышение умелости в осуществлении функции "архитектор-техник",

В нынешней организованности А/п ученичество как определенный профессиональный институт отсутствует, и функцию "архитектор-разработчик" рассматривать нужно в чистом виде. Осуществление этой функции требует особого подвида архитектурно-проектной деятельности, обладающей автономной системой ценностей, собственными критериями эффективности и собственными методическими картами деятельности. Можно предположить, что для полноценного осуществления функции "архитектор-разработчик" необходим иной тип способностей и иной тип знаний, чем для функции "архитектор-мастер".

"Архитектор—мастер" – это функция выработки генеральных решений на основании индивидуальной творческой программы. Какова бы ни была эта программа, она всегда предполагает способность и умение создавать новые образцы решения задач по отношению к ставшему общим достоянием фонду художественно—проектных образцов. Естественно, что число персонажей, являющихся носителями функции "архитектор-мастер", должно быть на порядок ниже, чем в ранее названных функциях. Используя несколько затертое неверным употреблением слово, мы можем четко определить, что "архитектор-мастер" как функция есть одновременно область деятельности сугубо профессиональной "элиты", вынужденной непрерывно защищать свое право на этот высокий статус.

Мы только в том случае можем причислить персонажи к относительно стабильному профессиональному ядру, выполняющему функции "архитектор-мастер", если самостоятельный продукт его деятельности, зафиксированный в художественно-проектном языке (эскиз-идея) по проблемному, художественному и методическому уровню существенно превышает разработку уже существующего образца, выполняемую в функции "архитектор-разработчик". Критерии оценки более чем зыбки, и мы имеем лишь одну точку опоры: или создано решение, утверждающее себя как новый образец (в том смысле, как обозначен в главе 2), или образец не создан, т.е. доказана самотождественность функции "мастер", или фактически есть лишь "разработка".

При всей зыбкости критерия оценки в каждом отдельном случае, в конечном счете выявление персонажей, выполняющих функцию "архитектор-мастер", происходит безошибочно, хотя нередко с запозданием. Нет, наверное, нужды доказывать, что лишь малoe число имен архитекторов-профессионалов можно отождествить с выполнением функции "архитектор-мастер", поскольку последняя тождественна функции изобретателя. Единожды осуществить эту функцию — уже ярчайший факт творческой биографии. Запланировать накопление подобных фактов невозможно. Есть периоды в развитии профессии, когда эти факты генерируются в большом количестве — такие периоды мы называем переломными в истории архитектуры. Есть периоды, и нередко затяжные, когда не появляется ни одного такого факта, и это означает, что функция "архитектор-мастер" не переходит из потенциального состояния в актуальное. Первая четверть XX в. и в нашей стране, и за рубежом породила несомненную "вспышку" функции, после чего можно говорить об относительно равномерном появлении архитектурного "изобретения" раз в несколько лет: градостроительная программа в СССР и ее вершина для 30-х годов – генеральный план развития Москвы; отдельные работы Ле Корбюзье и Мис ван дер Роэ; программа английских "бруталистов" и программа "микрорайонного сообщества"; проект ' "Токио-60" Кендзо Танге и программа "метаболистов"; программа НЭР и близкие зарубежные предложения. Среди этих и подобных предложений проявляются успехи и неудачи, открытия и ошибки, подобные Бразилиа или отечественным работам над Домом нового быта, однако все они выполняют функцию "архитектор-мастер", порождают новое, подталкивают профессиональное сознание.

Итак, функция "архитектор-мастер" может осуществляться индивидом или группой, в нескольких точках планеты одновременно или в единственной, или в известный момент времени вообще не осуществляться актуально, и тогда ее роль выполняют уже открытые ранее образцы. Однако в любом случае эта функция не может быть отождествлена с номинальной ролью "мастер", которую в нынешней организации А/п выполняет любой главный архитектор проекта, мастерской, главный специалист в организации профессионального контроля.

Говорить о методической обеспеченности функции "архитектор-мастер" нецелесообразно: в практике она "сама себя обеспечивает" неповторимо индивидуальным образом.

Когда речь идет о функции "архитектор-методист" и "архитектор-эксперт", то здесь следует сказать, что в нынешней практике организованности А/п эти важнейшие функции представлены сугубо номинально. Им соответствует лишь прилагательное "главный" — архитектор города, района, института, мастерской, отдела, проекта… Главные специалисты являются методистами "по должности", их роль по содержанию деятельности фактически не определена и лишь фиксирована подписью в верхней линейке "штампа" на чертежах или под заключением экспертизы, а деятельность принимает случайную форму, зависимую от обстоятельств и персональных качеств "методиста".

Единственным методическим основанием для осуществления функции "архитектор-методист" является в настоящее время личный опыт и накопленные образцы профессионального поведения, фонд которых передается документально, наглядно и изустно. Характер деятельности определяется, таким образом, случайно (в теоретическом смысле), являясь в каждом конкретном случае следствием того или иного сочетания внешних по отношению к функции обстоятельств.