Л, И. Брежне в Отчет Центрального Комитета кпсс и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики

Главное внимание с этого времени обращалось на качественно новое использование накопленного в стране архитектурного потенциала.

В сентябре 1933 г. МК ВКП(б) и Президиум Моссовета приняли постановление "Об организации дела проектирования зданий, планировки города и отвода земельных участков в г. Москве". На базе расформированных Моспроекта и АПУ были созданы 20 самостоятельных творческих архитектурных мастерских Моссовета, идейное руководство которыми возлагалось на вновь созданную архитектурную инстанцию -Арплан.

Цеховая линия, проводившаяся И. В. Жолтовским и активно поддержанная мастерами, получила свое логичное завершение — каждая мастерская опубликовала вскоре после организации "принципы архитектурного творчества", являвшиеся достаточно четким, выражением творческого кредо коллектива, возглавляемого мастером: по мастерским проектным — И. В. Жолтовский, А. В. Щусев, И. А. Фомин, И. А. Голосов, Н.Д. Колли, К.С. Мельников, В.А. Веснин, П.А. Голосов, В. Д. Кокорин, М. В. Крюков; по мастерским планировочным -С.Е. Чернышев, Б.М. Иофан, М. Я. Гинзбург, Г. Б. Бархин, Н.А. Ладовский, В. В. Бабуров и др.

Автор-архитектор лично заключал договор с заказчиком, отвечал за сроки выполнения проекта и его качество. Бюджет мастерской определялся непосредственно отчислениями от авторского гонорара. Конкретный заказчик терял значительную долю своих полномочий в определении характера объекта. В роли юридического лица выступала уже не обезличенная организация, а автор-архитектор.

Творческие мастерские, вовлекшие в государственную организацию всех крупных советских архитекторов, стали одновременно школой переучивания архитектурной молодежи через основательное изучение классики. Мастерские оказались местом активной естественной трансформации множества недавних конструктивистов в движителей новой творческой программы.

Работы мастерских Моссовета составляют весьма значительную часть архитектурно-проектной практики 30-х годов. При этом большая часть проектов по-прежнему создавалась путем конкурсного соревнования между мастерскими Моссовета и мастерскими других проектных организаций (крупнейшим был конкурс на проект здания Наркомата тяжелой промышленности на Красной площади, 1934 г.).

Архитектурная мастерская как специфическая форма проектирования в условиях Москвы, возникшая в ходе поиска рациональной организации творческого процесса, становится ведущей формой коллективного труда архитекторов. К середине 30-х годов они были созданы в большинстве проектных учреждений страны, но конкретная организационная форма мастерской, ее подчинения, статус, формы и уровни оплаты труда отнюдь не были унифицированы.

Для настоящей работы достаточно этого сжатого очерка, напоминающего о разнообразии организационных форм и потенциальной гибкости организации архитектурного проектирования, проявившихся в развитии советского архитектурно-строительного дела.

Глава 1. Организация. Система.

В первом варианте мы всегда говорим о содержании деятельности архитектора. В этом смысле и в таком, написании мы будем использовать понятие архитектурное проектирование в тексте книги. Во втором. – мы говорим об организованности деятельности архитектора, и это понимание архитектурного проектирования будем обозначать иначе — А/п.

Почему, характеризуя второе значение понятия, мы воспользовались словом "конгломерат"? Это слово нельзя заменить словом "система", потому что в последней при замене элементов или перестройке связи между ними обязательно наблюдается закономерное изменение ее состояния. В отличие от системы, конгломерат связывает отдельные элементы-блоки лишь формально, без обязательной содержательной взаимосвязи между ними. Если классическим образцом системы мы можем счесть оркестр, спортивную команду или бригаду монтажников, то образцом конгломерата будет совокупность пассажиров вагона, внешне объединенных общим направлением движения, но сохраняющих полную независимость его целей.

Пока мы не доказали, что некоторая совокупность элементов или блоков образует систему, разумно считать, что перед нами конгломерат. Нетрудно предположить, что организация архитектурного проектирования представляет собой систему, опираясь на то очевидное основание, что какая-то форма организованности специалистов, создающих и реализующих архитектурный проект, несомненно, есть. Однако приняв такое априорное предположение за констатацию объективного факта, легко отрезать себе пути к действительному знанию: какова эта организованность? каковы иные возможные формы такой организованности? каковы среди них оптимальные? Напротив, приняв за аксиому, что существующая форма организованности архитектурного проектирования А/п представляет собой конгломерат, мы оказываемся перед необходимостью выяснить, каковы основания для замещения его той или иной формой системности.

Необходимость в такой теоретической разработке не является очевидной. До тех пор, пока профессиональные возможности архитектурного проектирования реализуются в субъективном ощущении архитектора полностью, нет необходимости в теоретической разработке организованности А/п. Так происходит при ограниченных масштабах деятельности, характерных для первого послереволюционного десятилетия в нашей стране, когда конгломерат еще только складывался. Надобность в теории А/п рождается лишь тогда, когда между потенциальным содержанием деятельности и реальностью форм ее проявления возникает разрыв. Это происходит, когда с одной стороны масштабы созидательной деятельности резко вырастают, с другой — стремительно растут требования к качеству массового строительства, с третьей — наблюдается неудовлетворенность формами осуществления профессиональной деятельности, которые в восприятии многих архитекторов превратились в существенное препятствие творческой самореализации.

Именно такова нынешняя ситуация в советской архитектуре.

По отношению к содержанию А/п та или иная форма его организованности непременно играет роль регулятора, разрешающего или поощряющего одни виды профессиональной работы и подавляющего или запрещающего другие. Мы специально рассмотрим этот вопрос дальше, ограничившись здесь ссылкой на очевидность: организация работы может поощрять индивидуализацию творческого процесса или вступать с ней конфликт, навязывая сроки, жесткие требования к результату, режим трудового процесса и т.п.

Естественно, перед исследователем организованности А/п возникает соблазн попытки немедленно проследить форму регулирующего влияния организации деятельности на включенных в нее профессионалов. Но мы не вправе начать с изолированного рассмотрения архитектурно-проектных институтов, как если бы они существовали независимо, не будучи включены в целостность более высокого порядка. Эта целостность представляет собой как минимум связи между А/п сферой строительства, реализующей плановые задачи, и сферой управления на уровне общей хозяйственно-культурной системы социализма.

Мы обязаны начать с этой объемлющей целостности, так как от формы ее организованности зависит тип связей внутри А/п, мера и характер их системности или аструктурности. Начав с анализа внешних связей А/п, мы можем в дальнейшем перейти к разбору внутренних связей, и уже после этого – к тонкостям взаимосвязи задач, решаемых архитектором в различных профессиональных ситуациях.

Основная линия нашей работы изобразится тогда в виде трех ступеней схематизации (рис. 1).

При поверхностном наблюдении опыта организованности А/п легко выявить существование по меньшей мере трех включенности А/п в хозяйственно-культурную систему. Это коммерческий тип, когда проект является товаром и обращается на товарном рынке как любой другой продукт специализованной деятельности. Это производственный тип, когда проектирование является частной надстройкой над производственно-строительной деятельностью. Наконец, третий тип – административный, когда проектирование реализует команды управления, передавая их строительно-производственной деятельности, Анализируя историю архитектуры как профессии, мы без труда выявим множество примеров проявления всех трех типов, но этот путь не может нас удовлетворить: это констатация следствий, а не исследование причин той или иной формы включения А/п в объемлющую систему.

Если попытаться выявить наиболее общее основание для содержательной типологии включенности А/п в "контекст",то нас прежде всего должны интересовать формы обособленности А/п в его связях со сферой строительства и сферой управления. Обособленным можно считать некоторый вид деятельности лишь в том случае если его взаимосвязь с объемлющей системой опирается на самостоятельное создание специфического продукта. Если такого продукта нет, то говорить об обособлении невозможно.

Середина. XX столетия характеризуется интенсивным процессом обособления проектирования от производства – проект, или проектная модель будущего объекта (здания, машины, системы расселения или формы обучения), рассматривается уже как самостоятельный продукт, обладающий ценностью независимо от реализации. Это обособление в равной степени охватило инженерный, эргономический, системный, дизайнерский виды проектирования. Процесс обособления развивается и еще далек от завершения. В архитектуре проект начали трактовать как автономную ценность значительно раньше, чем в более молодых проектных дисциплинах. Это подтверждается традицией конкурсов. Тем не менее, в сфере архитектуры содержательное обособление проектирования от сферы реализации проекта начинается позже, и этот затянувшийся процесс происходит непоследовательно, противоречиво.

Это утверждение может показаться голословным, тем более, что прямые контакты значительного числа сотрудников архитектурно-проектных организаций со стройкой незначительны. Однако мы говорим именно об обособлении по существу – анализ работы практически любой архитектурно-проектной организации немедленно обнаружит, что обособления не произошло.

В самом деле, деятельность архитектурно—проектной организации формально определяется через количество и качество (во всяком случае, такова установка) проектной документации. Однако критерии оценки проекта, как и критерии расценки его стоимости, отсчитаны от нормативов, определившихся в сфере строительства. Продуктом работы проектанта является проект, но тот же проект — продукт работы организации, и она, а не проектант, является юридическим лицом во взаимоотношении со сферой строительства. Эта ситуация сформирована не изнутри А/п, а навязана ей извне, сферой строительства. Ни автор, ни представляемая им организация не имеют прав приостановить процесс искажения проекта в строительстве, если, разумеется, это искажение не грозит катастрофическими последствиями с технической, отнюдь не с образно-художественной точки зрения. Эта ситуация также оформлена извне А/п – в сфере строительства. Дифференциация проектных работ по сложности и престижности отсчитывается от объема строительных работ и престижного уровня стройки, но отнюдь не от действительной творческой сложности решаемой задачи, хотя "кубатура" и сложность не сопряжены прямой взаимозависимостью.

За этими поверхностно очевидными признаками привязанности А/п к сфере строительства скрываются более существенные, и их рассмотрение представляет наибольший интерес этой работы.

Попытаемся рассмотреть возможные формы обособления и интеграции между А/п, строительством (С) и управлением (У), взятыми в чистом виде – как функции! В действительности эти функции выражены огромным разнообразием эмпирического материала – читатель имеет возможность самостоятельно сопоставить нашу упрощенную схематизацию со своим знанием о формах, в которых проявляется организация архитектурного проектирования, строительства и управления. Здесь нас будет интересовать сопоставление вариантов обособления и интеграции только в одном аспекте "запретов" и "разрешений", которые каждым вариантом устанавливаются для А/п.

Исходным основанием для рассмотрения вариантов взаимодействия будем считать обособленность управления – (У). Это естественно, так как (У) подключает к себе сферу строительства – (С) и А/п отнюдь не как исключительные звенья хозяйственно-культурной системы, но как равноправные с другими: индустриальным и сельскохозяйственным производством, образованием, культурным строительством и т.п. При обособленности (У) два оставшихся элемента – (С) и А/п — могут быть взаимосвязаны лишь двумя принципиальными схемами – интегральной и обособленной:

1. Интегральная схема — по отношению к (У) сфера (С) и А/п выступают как единый блок, выполняющий задания (У).

2. Обособленная схема — по отношению к (У) сфера (С) и А/п выступают как отдельные блоки, во взаимодействии выполняющие задания (У) без утраты самостоятельности.

Обе схемы необходимо рассмотреть в отдельности, так как внутри их обнаруживается непростая взаимозависимость.

Интегральная схема дает два варианта взаимодействия А/п и (С) внутри единого блока: или архитектурное проектирование или строительство выполняет по отношению к партнеру управляющую функцию и, соответственно, передает, транслирует содержание задания, исходящего от управления (рис.2). Легко понять, что в силу значительно большей «массы» (С) вариант, при котором А/п выполняло бы управляющие функции по отношению к (С), является лишь мыслимой реальностью.

Этот вариант был реальностью в истории архитектуры, обслуживавшей строительные программы абсолютной власти: Версаль, Петербург, не говоря уже о деспотической власти древних империй. Но и в этом случае однозначное управление всякий раз осуществлялось на конкретном объекте строительства, было привязано к нему, не приобретая системного характера. В этих случаях едва ли не вся строительная деятельность и обслуживавшие ее ресурсы концентрировались на реализации единичной проектной задачи — достаточно вспомнить петровский запрет каменного строительства в Москве в период становления Петербурга. Это ситуация организации отдельного действия, но не организация деятельности. В разросшейся строительной программе реализация подобного варианта потребовала бы отягощения А/п всем комплексом орудий планирования и управления по отношению к развернутой сфере строительства. Осуществление этих функций не имеет непосредственной связи с содержанием архитектурно-проектной деятельности, выходит за рамки действий, необходимых для создания основного продукта — проекта.

Таким образом, лишь второй вариант интегральной схемы оказывается в условиях массовой и плановой строительной деятельности реалистическим. Однако такая схема взаимодействия, при которой аппарат и средства управления строительной деятельности внутри (С) принимают на себя управляющую функцию по отношению к деятельности внутри А/п изначально содержит в себе ряд потенциальных разрывов между целями проектно-строительных действий по реализации заданий (У) и средствами их достижения. Поскольку эти разрывы коренятся в самой интегральной схеме, как будет видно далее, то при ее осуществлении в действительности они не могут быть устранены частными коррективами.

В случае реализации второго варианта ведущей линией упорядочения действий внутри подчиненного А/п неизбежно становится прагматизм — непременная привязанность проектных, исследовательских и иных операций к текущим задачам и наличным возможностям сферы (С). Прагматизм лишает проектную деятельность ее важнейшей роли — социально-культурной инициативы. Необходимость выхода на перспективные программы, формулируемая (У), равно как индивидуальная творческая инициатива, лежащая в природе архитектурно-проектной деятельности, должны неминуемо вступать в противоречие с этим вариантом схемы, приводя к напряжениям и разрывам, тормозя реализацию.

Интегральная схема по второму варианту означает также, что направленность взаимодействия А/п с (У), т.е. прямое исполнение команд, не может быть изменена ни в каком частном случае. Проектная деятельность способна своими профессиональными средствами оформлять в проектных моделях не только актуальные, но и возможные, перспективные общественные потребности и уже этим косвенным способом включаться в деятельность (У). Поэтому наличие обратной связи между проектной деятельностью, с одной стороны, и управляющей — с другой, следует рассматривать как общественную потребность. В рамках интегральной схемы блок (С) – А/п как целое настроен на пассивность по отношению к сигналам-заданиям, которые формируются (У).

Историческая практика интеграции творчески-проектной и производственной деятельности показывает, что первая неминуемо обречена перенимать нормы и правила, характерные для большей по «массе» второй. Именно так длительное время обстояло дело с конструированием и изобретательством или с искусством, пока оно не обособилось от цехового по организованности ремесла. В этом случае чуждые нормы неизбежно вступают в противоречие с содержательной спецификой творческой деятельности. Неконтролируемое развитие подобного противоречия непременно вызывает то, что в социальной психологии именуется двойным мышлением, когда профессиональное и "околопрофессиональное" мышление протекают параллельно в двух плоскостях. Одна из них — это Уровень формальных норм и номинальных профессиональных связей зависимости и подчинения — расценки, нормы времени, должностная иерархия и т.п., а другая – уровень реальной деятельности (задачи и их решения, знания, методы и способы деятельности, взаимооценка в неформальных отношениях людей внутри коллектива и т.п.).

При сопоставлении интегральных и обособленных схем организованности взаимодействия (У) – А/п – (С) немедленно обнаруживается их неравноправность: если в интегральной схеме существует лишь два варианта, то обособленная содержит их в 3 раза больше.

Обособленные схемы (рис. 3-7) взаимодействия обладают принципиально большей формальной гибкостью в силу большего числа возможных комбинаций. Рассмотрим последовательно формальные комбинации, возникающие при перестановке элементов, чтобы на этом уровне генеральной схематизации не оставить без внимания ни одну.

Вариант (а). При почти полной тождественности рассмотренной интегральной схеме мы получаем радикальное отличие только за счет того, что блок (С) играет четко определенную роль селектора. (С) отбирает у А/п проект (это может быть выбор одного из множества предложений) и предъявляет его управлению как апробированный вариант. Например, из серии проектов районного клуба строительный трест отбирает оптимальный со своей точки зрения и предъявляет его заказчику как единственный — через утверждение в качестве типового.

Вариант (б). Напротив: блок (У) осуществляет селекцию и утверждение избранного проекта, назначая его к реализации средствами (С). Если использовать тот же условный пример, то здесь уже заказчик выбирает проект непосредственно; минуя (С) и направляя отобранный вариант как обязательный для осуществления, тогда как блок (С) самостоятельно определяет средства, необходимые для выполнения проекта в натуре.

Варианты (в) и (г) являются гипотетической возможностью: в обоих этих случаях инициирующей силой является сфера (С), но в первом – (С) выступает как заказчик по отношению к А/п прибегая к помощи (У) для законодательного закрепления программы, во втором — обращается к (У), заказывая или частично финансируя проектные разработки А/п с его помощью. Эти варианты носят формально-гипотетический характер в социалистической системе хозяйства, но широко распространены в условиях современного капиталистического общества. Примером может служить политика строительных фирм США, самостоятельно формирующих урбанистические территории исходя из своих коммерчески-спекулятивных интересов и используя проектные разработки специализированных фирм и различные формы давления на местные или иные органы власти.

Вариант (д), при котором инициирующую роль принимает на себя организованность А/п также можно рассматривать как реалистический только в капиталистической системе хозяйства, где проектная фирма может при благоприятных условиях преобразоваться в проектно-производственную или даже чисто производственную. Эта ситуация, впрочем, должна быть отнесена скорее к прошлому (начало века, карьера автостроительных мастерских, формирование проектной конторы Бакминстера Фуллера), чем к настоящему, хотя создание Доксиадисом Экистического центра может быть почти в точности отождествлено с этим вариантом взаимодействий.

Вариант (е) выстраивает новый тип взаимодействия элементов: (У) является источником заданий, но прежде чем поступить к (С) для реализации, эти задания проходят обработку блоком А/п, осуществляющим их "перевод" на язык архитектурного проекта или — в ситуациях повышенной сложности — на язык архитектурно-проектной программы или методической карты. Этот вариант не привязан жестко к социально-экономической системе, как предыдущие. Его иллюстрацией в известной степени можно считать все градостроительное проектирование на уровне составления генерального плана.

При всей упрощенности и отвлеченности от архитектурно-проектной практики в ее конкретных проявлениях все предъявляемые схемы обладают конкретным содержанием. Так, казалось бы, формальная перестановка условных элементов создает логически допустимый вариант взаимодействия, являющийся своего рода эмбрионом возможной формы организации.

Вариант (ж) несет в себе любопытные возможности. Представим себе, что блок А/п не получает прямых заданий ни от (У), ни от (С) и осуществляет независимую разработку образцов проектных решений. Эти образцы поступают блоку (У), в котором осуществляется селекция и дальнейшая передача избранного образца блоку (С) для реализации. Очевидно, что возникает ситуация выбора: образцы либо передаются для разработки обратно А/п, либо для этой же цели передаются иному виду проектной деятельности.

Мы построили ряд абстрактных схем, казалось бы, не имеющих прямого отношения к обыденному опыту проектной деятельности архитектора. Однако именно очишенность от бесконечного разнообразия непосредственного опыта деятельности позволила нам заметить, что обособленная схема взаимодействия (У)—(С) — А/п обладает по отношению к интегральной одним очевидным преимуществом — большей гибкостью.

До настоящего времени формальным основанием для организации А/п является "типология", осуществляемая по предметному основанию: деление на архитектуру жилых, общественных, промышленных и сельскохозяйственных сооружений и стоящее особняком градостроительство. Это расслоение заимствовано (С) и привязанным к ней А/п из общего характера промышленного производства в период первичной индустриализации (первые пятилетки).

Говоря о типологии, важно подчеркнуть, что, во-первых, это не типология, а классификация по предметному признаку, так как в ней отсутствуют действительные содержательные основания для выделения качественно различных типов архитектурного решения и архитектурного проектирования. Во-вторых, предметное основание для классификации опирается на случайные "функционально-технологические" признаки сооружаемых объектов и не выдерживается строго даже в рамках формальной организации А/п. Наконец, в-третьих, это расчленение чрезвычайно бедно и не включает целые классы задач, которые практически решаются в системе архитектурного проектирования: интерьеры, сооружения-приборы (обсерватории, радарные станции, лаборатории и т.п.), дорожные и ландшафтные сооружения. Соответственно, оставаясь на традиционных позициях, следует, например, признать совершенно справедливыми многократно высказывавшиеся институтом ГИПРОНИИ претензии на выделение особой "архитектуры науки".