Лекция 11: Государство и право средневековой Франции

Появлению Генеральных штатов как особого государ­ственного органа предшествовали расширенные собрания королевской курии (консилиумы и т. д.), имевшие место eщё в ХII - ХIII вв. Но создание общенационального сословно-представительного учрежде­ния было и проявлением объективной закономерности в развитии монархического государства во Франции.

Периодичность созыва Генеральных штатов не была установлена. Этот вопрос решал сам король в зависимости от обстоятельств и политических соображений. Каждый со­зыв штатов был индивидуальным и определялся исключи­тельно усмотрением короля. Высшее духовенство (архи­епископы, епископы, аббаты), а также крупные светские феодалы приглашались лично. Генеральные штаты первых созывов не имели выборных представителей от дворянства Позднее утверждается практика, согласно которой сред­нее и мелкое дворянство избирает своих депутатов. Выбо­ры проводились также от церквей, конвентов монастырей и городов (по 2—3 депутата). Но горожане и особенно ле­гисты иногда избирались и от сословий духовенства и дворянства. Примерно 1/7 часть Генеральных штатов со­ставляли юристы. Депутаты от городов представляли их патрицианско-бюргерскую верхушку. Таким образом, Ге­неральные штаты всегда были органом, представляющим имущие слои французского общества.

Вопросы, выносимые на рассмотрение Генеральных штатов, и продолжительность их заседаний также опреде­лялись королем. Король прибегал к созыву Генеральных штатов для того, чтобы получить поддержку сословий по разным поводам: борьба с орденом тамплиеров (1308 год), заключение договора с Англией (1359 год), религиозные войны (1560, 1576, 1588 гг.) и т.д. Король запрашивал мне­ние Генеральных штатов по ряду законопроектов, хотя формально их согласия на принятие королевских законов не требовалось. Но чаще всего причиной созыва Генераль­ных штатов была нужда короля в деньгах, и он обращался к сословиям с просьбой о финансовой помощи или разре­шении на очередной налог, который мог собираться только в пределах одного года. Лишь в 1439 году Карлом VII было получено согласие на взимание постоянной королевской тальи. Но если речь шла об установлении каких-либо до­полнительных налогов, то, как и прежде, требовалось со­гласие Генеральных штатов.

Генеральные штаты обращались к королю с просьба­ми, жалобами, протестами. Они имели право вносить пред­ложения, критиковать деятельность королевской админис­трации. Но поскольку существовала определенная связь между просьбами сословий и их голосованием по запраши­ваемым королем субсидиям, последний в ряде случаев ус­тупал Генеральным штатам и издавал по их просьбе соответствующий ордонанс.

Генеральные штаты в целом не были простым инстру­ментом королевской знати, хотя объективно они помогли ей усилиться и укрепить свои позиции в государстве. Они в ряде случаев противостояли королю, уклоняясь от вынесе­ния угодных ему решений. Когда сословия проявляли неус­тупчивость, короли длительное время их не собирали (на­пример, с 1468 по 1484 г.). После 1484 года Генеральные штаты практически вообще перестали собираться (до 1560 года).

Наиболее острый конфликт Генеральных штатов с ко­ролевской властью произошел в 1357 году в момент восста­ния горожан в Париже и пленения французского короля Иоанна англичанами. Генеральные штаты, в работе кото­рых приняли участие главным образом представители тре­тьего сословия, выдвинули программу реформ, получившую название Великий мартовский ордонанс. Взамен предостав­ления королевской власти субсидий они потребовали, чтобы сбор и расходование денежных средств производились са­мими Генеральными штатами, которые должны были со­бираться три раза в год, и без созыва их королем. Были избраны "генеральные реформаторы", которые наделялись полномочиями контролировать деятельность королевской администрации; увольнять отдельных чиновников и нака­зывать их, вплоть до применения смертной казни. Однако попытка Генеральных штатов закрепить за собой постоян­ные финансовые, контролирующие и даже законодатель­ные полномочия не имела успеха. После подавления в 1358 году Парижского восстания и Жакерии королевская власть отвергла требования, содержавшиеся в Великом мартовс­ком ордонансе.

В Генеральных штатах каждое сословие собиралось и обсуждало вопросы отдельно. Только в 1468 и 1484 гг. все три сословия проводили свои заседания совместно. Голосо­вание обычно организовывалось по бальяжам и сенешальствам, где и избирались депутаты. Если обнаруживались различия в позиции сословий, голосование проводилось по сословиям. В этом случае каждое сословие имело один го­лос и в целом феодалы всегда имели перевес над третьим сословием.

Депутаты, избранные в Генеральные штаты, наделя­лись императивным мандатом. Их позиция по вопросам, выносимым на обсуждение, в том числе при голосовании, была связана инструкцией избирателей. После возвраще­ния с заседания депутат должен был отчитаться, перед из­бирателями.

В ряде регионов Франции (Прованс, Фландрия) с кон­ца XIII в. возникают местные сословно-представительные учреждения. Сначала они назывались "консилиум", "парла­мент" или просто "люди трех сословий". К середине XV в. стали употреблять термины "штаты Бургундии", "штаты Дофина" и т. д. Название "провинциальные штаты" закре­пилось лишь в XVI в. К концу XIV в. было 20 местных шта­тов, в XV в. они имелись практически в каждой провинции. В провинциальные штаты, так же как и в Генеральные штаты, крестьяне не допускались. Нередко короли высту­пали против отдельных провинциальных штатов, посколь­ку они оказывались под сильным влиянием местных феода­лов (в Нормандии, Лангедоке), и проводили политику се­паратизма.

Центральные органы управления не подверглись су­щественной реорганизации. В это же время утверждается важный принцип, что король не связан мнением своих советников, а, напротив, все административные и иные вла­стные полномочия государственных чиновников проистекают от короля. Из прежних должностей, которые превратились теперь в придворные титулы, сохранила свое значение только должность канцлера, ставшего ближайшим помощником короля. Канцлер, как и раньше, являлся главой королевской канцелярии, он составлял теперь многочисленные королевские акты, назначал на судебные должности, председательствовал в королевской курии и в со­вете в отсутствие короля.

Дальнейшее развитие централизации проявилось в том, что важное место в системе центрального управления за­нял созданный на базе королевской курии Большой совет (с 1314 по 1497 г.). В этот совет входили легисты, а также 24 представителя высшей светской и духовной знати (прин­цы, пэры Франции, архиепископы и т. д.). Совет собирался один раз в месяц, но его полномочия носили исключительно совещательный характер. По мере укрепления королев­ской власти его значение уменьшается, король чаще при­бегает к созыву узкого, тайного совета, состоящего из лиц, приглашенных по его усмотрению.

Появляются и новые должности в центральном королевском аппарате, подбираемые из легистов и преданных королю незнатных дворян, — клерки, секретари, нотариусы и т. п. Эти должности не всегда имели четко обозначенные функции, не были организационно сведены в единый аппарат управления.

Прево и бальи, которые ранее были основными органами местной администрации, в XIV в. теряют ряд своих функций, в частности военную. Это связано с падением значе­ния феодального ополчения. Многие судебные дела, которые ранее рассматривали бальи, переходят к назначаемым ими лейтенантам. С конца XV в. короли непосредственно; назначают в бальяжи лейтенантов, а бальи превращаются в промежуточное и слабое административное звено.

Стремясь к централизации местного управления, короли вводят новые должности губернаторов. В некоторых, случаях губернаторы, получавшие звание королевского лейтенанта, имели чисто военные функции. В других случаях они назначались в бальяж, заменяя бальи и получая более широкие полномочия: запрещать строить новые зам­ки, не допускать частные войны и т. д.

В XIV в. появляются такие должностные лица, как генерал-лейтенанты, назначаемые обычно из принцев крови и знатного дворянства. Сначала эта должность уч­реждалась на короткий срок и с узкими полномочиями: ос­вобождение от уплаты некоторых налогов, помилование и т. п. В XV в. число генерал-лейтенантов увеличилось и сро­ки их деятельности возросли. Обычно они управляли груп­пой бальяжей или административным округом, который в конце XV в. стал называться провинцией.

Централизация на местах затронула и городскую жизнь. Короли часто лишали города статуса коммун, изменяли ранее изданные хартии, ограничивали права горожан. Ко­ролевская администрация начинает контролировать выбо­ры городской администрации, подбирая угодных кандида­тов. Над городами была установлена система администра­тивной опеки. Хотя в XV в. коммуны в некоторых городах были восстановлены, они полностью интегрировались в ко­ролевскую администрацию. Городская аристократия по-пре­жнему пользовалась ограниченным самоуправлением, но на всех важных заседаниях городских советов, как прави­ло, председательствовал королевский чиновник.

В этот же период возникают специализированные органы финансового управления. В начале XIV в. было создано королевское казначейство, а затем из королевской курии выделилась специальная счетная палата, которая давала королю советы по вопросам финансов, проверяла доходы, поступающие от бальи, и т. д. При Карле VII Фран­ция была разделена на генеральства (женералите) в фис­кальных целях. Поставленные во главе их генералы име­ли ряд административных, но прежде всего налоговых функций.

Постепенно достигалась основная цель королевской власти — создание самостоятельной вооруженной силы, являющейся надежным инструментом централизованной государственной политики. Укрепление финансовой базы короля позволило ему создать наемную вооруженную cилy (из немцев, шотландцев и др.), организованную в ударные отряды. В 1445 году, получив возможность взимать посто­янный налог, Карл VII организует регулярную королевс­кую армию с централизованным руководством и четкой си­стемой. По всему королевству были также расквартирова­ны постоянные гарнизоны, призванные не допускать воз­рождения феодальной смуты.

Мелкие судебные дела решал прево, но дела о серь­езных преступлениях (так называемые королевские случаи) рассматривались в суде бальи, а в XV в. — в суде под председательством лейтенанта. В суде бальи принимало участие местное дворянство, королевский прокурор. По- скольку прево, бальи, а позднее и лейтенанты назначались и увольнялись по усмотрению короля, вся судебная деятельность полностью контролировалась королем и его администрацией. Выросла роль Парижского парламента, члены которого с 1467 года стали назначаться не на один год, как раньше, а пожизненно. Парламент превратился высший суд по делам феодальной знати, стал важнейшей апелляционной инстанцией по всем судебным делам.

Наряду с осуществлением чисто судейских функций парламент в первой половине XIV в. приобретает право регистрации королевских ордонансов и других королевских документов. С 1350 года регистрация законодательных ак­тов в Парижском парламенте становится обязательной. Низшие суды и парламенты других городов при вынесении своих решений могли пользоваться только зарегистриро­ванными королевскими ордонансами. Если Парижский пар­ламент находил в регистрируемом акте неточности или же отступление от "законов королевства", он мог заявить ре­монстрацию (возражение) и отказать такому акту в регис­трации. Ремонстрация преодолевалась только посредством личного присутствия короля на заседании парламента. В конце XV в. парламент неоднократно использовал свое пра­во ремонстрации, что повышало его авторитет среди дру­гих государственных органов, но привело в конечном сче­те к конфликту с королевской властью.

Абсолютная монархия. Возникновение абсолютизма как новой формы монархии во Франции вызвано глубинными изменениями, которые произошли в сословно-правовой структуре стра­ны. Эти изменения были вызваны прежде всего зарожде­нием капиталистических отношений. Становление капита­лизма шло быстрее в промышленности и в торговле, в сель­ском хозяйстве для него все большей преградой станови­лась феодальная собственность на землю. Серьезным тормозом на пути общественного прогресса становился ар­хаичный, вступающий в противоречие с потребностями ка­питалистического развития сословный строй. К XVI в. фран­цузская монархия утратила существовавшие ранее пред­ставительные учреждения, но сохранила свою сословную природу.

Как и прежде, первым сословием в государстве было духовенство, насчитывавшее около 130 тыс. человек (при 15 млн. населения страны) и державшее в своих руках 1/5 всех земель. Духовенство, полностью сохраняя свою тради­ционную иерархию, отличалось большой неоднородностью.

Между верхушкой церкви и приходскими священниками усилились противоречия. Духовенство проявляло единством только в своем ревностном стремлении удержать сословные, число феодальные привилегии (взимание десятины и др.).

Более тесной стала связь духовенства с королевской властью и дворянством. Согласно конкордату, заключенному в 1516 году Франциском и римским папой, король по­лучил право назначения на церковные должности. Все выс­шие церковные посты, связанные с большим богатством и почестями, предоставлялись дворянской знати. Многие младшие сыновья дворян стремились получить тот или иной духовный сан. В свою очередь представители духовенства занимали важные, а иногда и ключевые посты в государ­ственном управлении (Ришелье, Мазарини и др.). Таким образом, между первым и вторым сословиями, имевшими ранее глубокие противоречия, сложились более прочные политические и личные узы.

Господствующее место в общественной и государственной жизни французского общества занимало сословие дворян, насчитывавшее примерно 400 тыс. человек. Только дворяне могли владеть феодальными поместьями, а поэто­му в их руках находилась большая часть (3/5) земли в государстве. В целом светские феодалы (вместе с королем и членами его семьи) держали 4/5 земель во Франции. Дво­рянство окончательно превратилось в чисто личный статуе, приобретаемый главным образом по рождению. Требовалось доказывать свое дворянское происхождение до третьего-четвертого колена. В XII в. в связи с участившимися подделками дворянских документов была учреждена специальная администрация, контролировавшая дворянское происхождение.

Дворянство предоставлялось также в результате по­жалования специальным королевским актом. Это было связано, как правило, с покупками богатыми буржуа должно­стей в государственном аппарате, в чем была заинтересована королевская власть, постоянно испытывавшая нужду в деньгах. Такие лица обычно назывались дворянами мантий, в отличие от дворян шпаги (потомственных дворян). Старое родовое дворянство (придворная и титулованная знать, верхушка провинциального дворянства) с презрением относилось к "выскочкам", получившим звание дворянина благодаря своим должностным мантиям. К середине XVIII в. было примерно 4 тыс. дворян мантий. Их дети дол­жны были нести военную службу, но затем, после соот­ветствующей выслуги (25 лет), становились дворянами шпаги.

Несмотря на различия в родовитости и должностях, дворяне имели ряд важных общесословных привилегий: право на титул, на ношение определенной одежды и ору­жия, в том числе при дворе короля, и т. п. Дворяне были освобождены от уплаты налогов и от всяких личных повин­ностей. Они имели преимущественное право назначения на придворные, государственные и церковные должности. Некоторые придворные должности, которые давали пра­во на получение высоких окладов и не были обременены какими-либо служебными обязанностями (так называемые синекуры), были зарезервированы за дворянской знатью. Дворяне имели преимущественное право, на обучение в университетах, в военной королевской школе. Вместе с тем дворяне в период абсолютизма утратили некоторые свои старые и число феодальные привилегии: право на само­стоятельное управление, право на дуэль и т. д.

Подавляющую массу населения во Франции в XVI — XVII вв. составляло третье сословие, которое все более становилось неоднородным. В нем усилилась социальная и имущественная дифференциация. В самом низу третьего сословия находились крестьяне, ремесленники, чернора­бочие, безработные. На верхних его ступенях стояли лица, из которых формировался класс буржуазии: финансисты, торговцы, цеховые мастера, нотариусы, адвокаты.

Несмотря на рост городского населения и его увеличи­вавшийся вес в общественной жизни Франции, значитель­ную часть третьего сословия составляло крестьянство. В связи с развитием капиталистических отношений в его пра­вовом положении произошли изменения. Практически ис­чезли серваж, формарьяж, "право первой ночи". Менморт по-прежнему предусматривался в правовых обычаях, но применялся редко. С проникновением товарно-денежных отношений в деревню из крестьян выделяются зажиточ­ные фермеры, капиталистические арендаторы, сельско­хозяйственные рабочие. Однако подавляющее большинство крестьян было цензитариями, т. е. держателями сеньораль­ной земли с вытекающими отсюда традиционными феодаль­ными обязанностями и повинностями. Цензитарии к этому времени почти полностью были освобождены от барщинных работ, но зато дворянство постоянно стремилось к увеличению ценза и других поземельных поборов. Дополнительными обременениями для крестьян были баналитеты, а также право сеньора охотиться на крестьянской земле.

Исключительно тяжелой и разорительной для крестьянства была система многочисленных прямых и косвенных налогов. Королевские сборщики взимали их, нередко прибегая к прямому насилию. Часто королевская власть отдавала сбор налогов на откуп банкирам и ростовщикам. Откупщики проявляли такое рвение при взимании законных и незаконных сборов, что многие крестьяне были вынуждены продавать свои постройки и инвентарь и уходить в город, пополняя ряды рабочих, безработных и нищих.

В абсолютизме была заинтересована и крепнущая бур­жуазия, которая не могла еще претендовать на политичес­кую власть, но нуждалась в королевской защите от фео­дальной вольницы, вновь всколыхнувшейся в XVI веке в связи с Реформацией и религиозными войнами. Установле­ние мира, справедливости и общественного порядка было заветной мечтой основной массы французского крестьян­ства, связывающего свои надежды на лучшее будущее с сильной и милосердной королевской властью.

Становление абсолютизма в XVI в. имело прогрессив­ный характер, поскольку королевская власть способство­вала завершению территориального объединения Франции, формированию единой французской нации, более быстро­му развитию промышленности и торговли, рационализа­ции системы административного управления. Однако по мере усиливающегося упадка феодального строя в XVII— XVIII вв. абсолютная монархия, в том числе и в силу само­развития самих ее властных структур, все более возвы­шаясь над обществом, отрывается от него, вступает с ним в неразрешимые противоречия.

В то же время, хотя королевская власть, используя в своих корыстных целях политику меркантилизма и протекцио­низма, неизбежно подстегивала капиталистическое разви­тие, абсолютизм никогда не ставил своей целью защиту интересов буржуазии.

Уже в XVI в. Генеральные штаты практически перестают функционировать. В 1614 году они были созваны последний раз, вскоре были распущены и уже не собирались до 1789 года.

В 1673 году им же было решено, что парламент не имеет права отказывать в регистрации королевских актов, а ремонстрация может быть заявлена лишь отдельно. Практически это лишило парламент его важнейшей прерогативы — опротестовывать и отклонять королевское законодательство.

Изменилось и общее представление о власти короля и о характере его конкретных полномочий. В 1614 году по предложению Генеральных штатов французская монархия была объявлена божественной, а власть короля стала рас­сматриваться как священная. Вводилось новое официаль­ное титулование короля: "король божьей милостью". Окон­чательно утверждаются представления о суверенитете и неограниченной власти короля. Все чаще государство начинает отождествляться с личностью короля, что нашло свое крайнее выражение в высказывании, приписываемом Людовику XIV: "Государство — это я!".

Вообще французский абсолютизм основывался на кон­цепции неразрывной связи короля и государства, поглоще­ния первого вторым. Считалось, что сам король, его иму­щество, его семья принадлежат французскому государству и нации. Юридически король признавался источником лю­бой власти, которая не подлежала какому-либо контролю. Это, в частности, привело к закреплению полной свободы короля в сфере законодательства. При абсолютизме зако­нодательная власть принадлежит только ему одному по принципу: "один король, один закон". У короля было право назначения на любую государственную и церковную долж­ность, хотя это право могло быть делегировано им ниже­стоящим чиновникам. Он являлся окончательной инстанци­ей во всех вопросах государственного управления. Король принимал важнейшие внешнеполитические решения, оп­ределял экономическую политику государства, устанавли­вал налоги, выступал высшим распорядителем государствен­ных средств. От его имени осуществлялась судебная власть.

Создание централизованного аппарата управления. Старые государственные должности ликвидируются (например, коннетабль в 1627 году) или теряют всякое значение и превращаются в простые синекуры. Сохраняет свой былой вес лишь канцлер, который становится после коро­ля вторым лицом в государственном управлении.

Расширение круга функций государственных секрета­рей ведет к быстрому росту центрального аппарата, к его бюрократизации.

Большую роль в центральном управлении играл снача­ла суперинтендант финансов (при Людовике XIV был за­менен Советом по делам финансов), а затем Генеральный контролер финансов. Этот пост приобрел огромное значе­ние начиная с Кольбера (1665 год), который не только со­ставлял государственный бюджет и непосредственно руко­водил всей экономической политикой Франции, но практи­чески контролировал деятельность администрации, орга­низовывал работы по составлению королевских законов. При Генеральном контролере финансов со временем также воз­ник большой аппарат, состоявший из 29 различных служб и многочисленных бюро.

Неоднократной перестройке подвергалась и система королевских советов, выполнявших совещательные функ­ции. Людовик XIV в 1661 году создал Большой совет, куда входили герцоги и другие пэры Франции, министры, госу­дарственные секретари, канцлер, который председатель­ствовал в нем в отсутствие короля, а также специально назначаемые государственные советники (главным образом из дворян мантий). Этот совет рассматривал важнейшие государственные вопросы (отношения с церковью и т. д.), обсуждал проекты законов, в некоторых случаях принимал административные акты и решал важнейшие судебные дела.

Для обсуждения внешнеполитических дел созывался более узкий по составу Верхний совет, куда обычно приглаша­лись государственные секретари по иностранным и воен­ным делам, несколько государственных советников. Совет депеш обсуждал вопросы внутреннего управления, прини­мал решения, относящиеся к деятельности администрации. Совет по вопросам финансов разрабатывал финансовую политику, изыскивал новые источники поступления средств в государственную казну.

Управление на местах отличалось особой сложностью и запутанностью. Некоторые должности (например бальи) сохранились от предшествующей эпохи, но их роль неук­лонно падала. Появились многочисленные специализиро­ванные службы на местах: судебное управление, финансо­вое управление, надзор за дорогами и т. д. Территориаль­ные границы этих служб и их функции не были точно оп­ределены, что порождало многочисленные жалобы и споры.

В начале XVI в. в качестве органа, проводившего по­литику центра на местах, были губернаторы. Они назнача­лись и смещались королем, но со временем эти должности оказались в руках знатных дворянских семей. К концу XVI в. действия губернаторов в ряде случаев стали независимы­ми от центрального управления, что противоречило обще­му направлению королевской политики. Поэтому постепен­но короли сводят их полномочия к сфере чисто военного управления.

Для укрепления своих позиций в провинциях короли начиная с 1535 года посылают туда комиссаров с разными временными поручениями, но вскоре последние становят­ся постоянными должностными лицами, инспектирующи­ми суд, администрацию городов, финансы. Во второй поло­вине XVI в. им дается титул интендантов. Они действова­ли уже не просто как контролеры, а как настоящие адми­нистраторы. Их власть стала приобретать авторитарный характер. Генеральные штаты в 1614 году, а затем собра­ния нотаблей протестовали против действий интендантов.

В первой половине XVII в. полномочия последних были не­сколько ограничены, а в период Фронды должность интен­данта вообще была упразднена.

В 1653 году система интендантов была вновь восста­новлена, и они стали назначаться в специальные финансо­вые округа. Интенданты имели прямые связи с централь­ным правительством, прежде всего с Генеральным конт­ролером финансов. Функции интендантов были чрезвычай­но широки и не ограничивались финансовой деятельностью. Они осуществляли контроль за фабриками, банками, доро­гами, судоходством и т. д., собирали различные статисти­ческие сведения, относящиеся к промышленности и сельс­кому хозяйству. На них возлагалась обязанность поддержи­вать общественный порядок, наблюдать за нищими и бро­дягами, вести борьбу с ересью. Интенданты следили за набором рекрутов в армию, за расквартированием войск, обеспечением их продовольствием и т. д. Наконец, они мог­ли вмешиваться в любой судебный процесс, проводить рас­следование от имени короля, председательствовать в су­дах бальяжа или сенешальства.

Централизация коснулась и городского управления. Муниципальные советники (эшвены) и мэры перестали из­бираться, а назначались королевской администрацией (обыч­но за соответствующую плату). В деревнях постоянной ко­ролевской администрации не было, а низовые админист­ративные и судебные функции возлагались на крестьянс­кие общины и общинные советы. Однако в условиях всесилия интендантов сельское самоуправление уже в кон­це XVII в. приходит в упадок.