Лекция Научное познание как предмет методологического анализа 4 Методы научного познания 5
Лекция 9. Методы социально-экономического и гуманитарного исследования
жүктеу/скачать 1.88 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 9.2. Методы социального исследования
Лекция 9. Методы социально-экономического и гуманитарного исследованияВ предыдущих Лекциях мы обсуждали методы исследования, общие для большинства наук, однако, в силу специфических особенностей познания общественных явлений следует более подробно рассмотреть методы их исследования. Это тем более необходимо, что на протяжении многих веков существует рез-кое противопоставление социально-исторических и гуманитар-ных наук естественным и техническим наукам, которое резко усилилось под господствующим влиянием позитивистской ме-тодологии. Если родоначальники позитивизма, и прежде всего Огюст Конт, пытались использовать объективные методы ис-следования естествознания для построения науки об обществе и покончить в ней с произвольными спекулятивными теориями, то их последователи стремились унифицировать методы исследования в разных науках. Выдвигая методы исследования точного естествознания, и в частности математической физики в качестве идеалов и норм познания, логические позитивисты пытались искусственно навязать их другим наукам, а неудачные попытки объясняли неразвитостью социально-гуманитарных наук, отсутствием у них разработанного концептуального аппарата, точных приемов и средств исследования. Такая позиция философов-позитивистов, подогретая успе-хами прогрессирующего естествознания, натолкнулась на рез-кое сопротивление ученых-гуманитариев, о чем мы кратко упоминали в предыдущей главе. Эти ученые справедливо ука-зывали, что тенденция к унификации методов науки приводит к игнорированию их специфики. В гуманитарных науках эта специфика выражается в необходимости исследования субъек-тивной стороны деятельности людей, их целей и мотивов пове- 223 чие от стихийной эволюции в природе самоорганизация и раз-витие социально-экономических систем могут корректировать-ся и направляться обществом. На примере рынка мы видели, что недостатки в его самоорганизации могут быть исправлены разумной государственной макроэкономической политикой. Таким образом, самоорганизация в обществе должна идти рука об руку с организацией, осуществляемой государством под контролем народа. 9.2. Методы социального исследованияВ наиболее систематическом виде эти методы начали изучаться в социологии, когда она из разрозненных наблюдений отдельных фактов и процессов общественной жизни, а также их гипотетиче-ских объяснений превратилась в особую науку об обществе и со-циальной деятельности людей. Название этой науке в 1838 г. дал французский философ Огюст Конт (1798—1857), который и счита-ется родоначальником социологии. Его заслуга состоит в том, что он впервые отказался от утвердившейся традиции строить системы идеального общественного устройства и стал призы-вать исследовать научными методами общество, которое су-ществует в действительности. Поскольку такими научными ме-тодами тогда располагало лишь естествознание, то он пытался распространить их и на изучение общества, рекомендуя строить социологию как своеобразную социальную физику. Несмотря на абсолютизацию методов естествознания, приведших его к провозглашению философии позитивизма, тем не менее исход-ная его установка на тщательное изучение объективных фактов социальной жизни и законов, объясняющих их, была в целом плодотворной и способствовала дальнейшему развитию социо-логии. В XIX в. идеи Конта получили разработку в трудах из-вестного английского социолога Герберта Спенсера (1820—1903), который уделял большое внимание установлению связей между общественными явлениями и подчеркивал большую роль соци-альных законов в объяснении процессов общественной жизни. Однако его интересовали не столько методы и проблемы изучения социальной структуры общества, сколько вопросы его эволюции. Г. Спенсер находился под большим впечатлением от теории эволюции Ч: Дарвина и попытался применить их к из-учению развития общества. Он считал, что общество, как и жи- 240 вая природа, эволюционирует по принципу «выживания наиболее приспособленных» и поэтому в отличие от Конта не призывал к социальным реформам. Эти его выводы были использованы в дальнейшем социал-дарвинистами, полностью отождествлявшими законы общества с законами борьбы за существование в живой природе. Детальное изучение методов социологии по-настоящему началось после появления работ выдающегося французского уче-ного Эмиля Дюркгейма (1858—1917), который справедливо от-мечал, что рассуждения О. Конта и Г. Спенсера «не вышли еще за пределы общих соображений о природе обществ, об отно-шении мира социальных явлений и явлений биологических, об общем ходе прогресса... Для того же, чтобы рассматривать эти философские вопросы, не нужно специальных и сложных при-емов»1. Но для исследования конкретных социальных процесс-сов необходимо располагать ясными и точными представле-ниями о самих этих процессах, а методы их познания должны расширяться и углубляться. Дюркгейм заявлял, что социология «не обречена оставаться отраслью общей философии», что она «способна тесно соприкасаться с конкретными фактами»2. В работе «Метод социологии» (1895) Э. Дюркгейл задался целью сформулировать основные правила, относящиеся к определе-нию, наблюдению, объяснению и доказательству социальных фактов. Эти правила до сих пор продолжают сохранять свое значение благодаря глубокому проникновению автора в сущ-ность социальных процессов, тонкому различению социального от индивидуального, объективного от субъективного, социоло-гического от психологического. В отличие от своих предшественников, Дюркгейм прежде всего подчеркивает объективный характер социального факта, который проявляется в том, что носителем его является не ин-дивид, а социум, представляющий собой группу, коллектив или общество в целом. Поэтому такой факт существует не только независимо от индивидуального сознания, но в состоянии ока-зывать воздействие или давление на это сознание. О подобном воздействии свидетельствуют многочисленные примеры: люди, совершенно безобидные в обычных условиях, под влиянием общественных страстей и движений способны совершать не- 1 Дюркгейм ^.Социология. — М.: Канон, 1995. с. 25 2 Там же. — С. 8. 241 ожиданные для них поступки. Во многих случаях такое воздей-ствие принимает форму принуждения, заставляющее индивида соблюдать, например, правовые законы, нормы нравственности и правила общежития. Постепенно такое принуждение, ока-завшееся полезным, может превратиться в привычку и не ощущаться как принуждение. Даже воспитание ребенка в об-ществе, по сути дела, сводится к тому, чтобы принудить его к соблюдению норм, обычаев и правил поведения, установлен-ных в обществе. Воспитание, следовательно, имеет своей целью формирование социального существа. Все это, таким образом, обосновывает и подтверждает то определение соци-ального факта, которое мы находим у Дюркгейма: «Социальным фактом является всякий способ действия, устояв-шийся или нет, способный оказывать на индивида внешнее при-нуждение; или иначе: распространенный на всем протяжении данного общества, имеющий в то же время свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений»1 Объективный подход к установлению социальных фактов с наибольшей силой был выражен Дюркгеймом в его первом и основном правиле, которое состоит в том, что социальные факты нужно рассматривать как вещи?. Как свидетельствует он сам, именно это положение вызвало больше всего возражений и многие нашли его парадоксальным и даже возмутительным. В действительности же он отнюдь не утверждал, что социальные факты тождественны материальным вещам. Называя факты вещами, Дюркгейм противопоставлял их идеям и тем самым подчеркивал, что их можно понять только путем наблюдений и экспериментов. Все это противоречило традиционным представлениям тогдашней социологии, в том числе и взглядам О. Конта и Г. Спенсера. По мнению Дюркгейма, вся предшествующая социология рассуждала, по сути дела, не о вещах, т.е. объективно су-ществующих социальных явлениях, а об идеях. Действительно, даже Конт, провозгласивший общий принцип — социальные явления суть вещи, подчиненные естественным законам, — тем не менее фактически делает объектом изучения социологии идеи. В самом деле, когда он в качестве исходного пункта со-циологии принимает прогресс человечества, заключающийся во все более полной реализации человеческой природы, то пыта-ется исследовать не реальные социальные факты, а совершенно субъективные представления о человеческой природе. Точно так же поступает Спенсер, который считает, однако, объектом социологии не изучение человечества в целом, а отдельных его обществ, но к исследованию последних подходит не посред-ством конкретных наблюдений, а с помощью заранее заданного определения. По его мнению, «общество существует лишь тогда, когда к совместному пребыванию индивидов добавляется кооперация», что «лишь благодаря этому союз индивидов становится обществом в собственном смысле слова»1. Дюркгейм справедливо замечает, что это определение есть лишь умозрение, которое составил себе об обществе Спенсер. Подобного рода субъективные идеи нередко выдаются в социологии за факты, а неясные, нечеткие и необоснованные идеи — за понятия, тогда как на самом деле они являются всего-навсего предпонятиями. Поэтому одно из требований социологического метода состоит в том, чтобы систематически устранять все предпонятия2. Это правило рекомендует социологу избавиться от обыденных понятий и ходячих представлений. Чтобы прийти к новым понятиям, необходимо начать исследо-вание реальных социальных фактов, а не предвзятых идей о них. Для этого следует сначала отделить одни факты, явления, события от других по их внешним признакам, которые даются нам ощущением. «Объектом исследования, — указывает Дюркгейм, — следует выбирать лишь группу явлений, определенных предварительно некоторыми общими для них внешними признаками, и включить в это же исследование все явления, отвечающие данному определению»3. Могут возразить, что поскольку внешние признаки дают поверхностное знание о явлениях, то они оказываются бесполезными для раскрытия их сущности. Такое возражение было бы справедливым, если бы не существовало связи между внеш-ними и внутренними признаками вещей и явлений. На самом же деле во внешнем выражается внутреннее и поэтому, как бы ни были поверхностны внешние свойства, они при правильном подходе указывают социологу путь, по которому он должен идти, чтобы постичь существенные, глубокие свойства обще-  1Дюргейм Э. Социология. — М.: Канон, 1995. — С.39. 2 Там же. — С. 40.
242 , Дюркгейм Э. Социология.— М.: Канон, 1995.— С. 45. |2 Там же. -С.55. И Там же. — С. 58. 243 ственных явлений. Другое возражение касается использования в процессе познания ощущений, которые могут оказаться и субъективными. Но это возражение в равной мере относится к процессу познания вообще, а не только к социологическому. Чтобы минимизировать влияние субъективности в чувственном познании, следует опираться на такие данные, которые обла-дают достаточной степенью объективности. Для этих целей в физике, например, используются различные приборы и сред-ства измерения, скажем, вместо субъективных ощущений тем-пературы обращаются к термометрам. В социологии также раз-работано множество методик и техник измерения, обеспечи-вающих уменьшение субъективных моментов в эмпирическом исследовании. В связи с этим Дюркгейм заключает, что «когда социолог предпринимает исследование какого-нибудь класса соци-альных фактов, он должен стараться рассматривать их с той стороны, с которой они представляются изолированными от своих индивидуальных проявлений»1. При объяснении социальных фактов, Дюркгейм обращает особое внимание на специфический характер законов, которые применяются для этого. Эти законы, как и социологические объяснения, отнюдь не сводятся к психологическим законам, как заявляли многие предшественники, и даже современники Дюркгейма. Так, например, для Конта, считавшего прогресс доминирующим фактом социальной жизни, последний «зависит от исключительно психологического фактора, а именно стремле-ния, влекущего человека ко все большему развитию своей при-роды. Социальные факторы настолько непосредственно выте-кают из человеческой природы, что применительно к первона-чальным фазам истории их можно прямо выводить из нее, не прибегая к наблюдениям»2. По мнению Г. Спенсера, общество возникает только для того, чтобы индивид мог полностью реализовать свою челове-ческую природу. Поэтому в конечном итоге не такая социаль-ная система, как общество, а идеи и цели индивидов опреде-ляют эволюцию общества. «Действие, оказываемое социаль-ным организмом на своих членов, — подчеркивает он, — не может иметь в себе ничего специфического, потому что поли-тические цели сами по себе ничто и являются лишь простым
обобщенным выражением целей индивидуальных»1. Иными словами, социальные факты могут быть объяснены лишь на основе общих психологических законов. Однако такой способ объяснения совершенно непригоден для социологии хотя бы потому, что социальные факты существуют не только независимо от психологических, но и оказывают, как справедливо отмечает Дюркгейм, «давление на индивидуальное сознание», а это означает, что «они не вытекают из последних, и социология поэтому не есть королларий2 психологии»3. Защитники субъективного взгляда на метод социологии не-редко заявляют, что поскольку общество в конечном счете со-стоит из индивидов, то первоисточником для объяснения со-циологических фактов должны стать принципы индивидуаль-ной психологии. Такое возражение не выдерживает никакой критики, ибо системы могут состоять из одинаковых элементов и тем не менее быть разными системами. Так, например, живая клетка состоит из тех же молекул и атомов, из которых состоит неживое тело, но никто не назовет их одинаковыми системами. Различие между ними состоит прежде всего в их структуре, т.е. в характере взаимодействия между элементами системы. Дюрк-гейм для характеристики такого взаимодействия использует термин «ассоциация», который близок по смыслу к современ-ному термину «структура». Он справедливо замечает, что нали-чия индивидуальных сознаний недостаточно для существования общества. Для этого необходимо, чтобы эти сознания были ассоциированы определенным образом. «В силу этого принципа, — утверждает Дюркгейм, — общество не простая сумма индивидов, но система, образованная их ассоциацией и представляющая собой реальность sui generis4, наделенную своими особыми свойствами»5. Именно поэтому социальные факты не могут быть объяснены психологическими законами. Соответственно этому Дюркгейм формулирует следующее правило: «Определяющую причину данного социального факта следует искать среди предшествующих социальных фактов, а не в состояниях индивидуального сознания»6: Отсюда становится ясным, что
? Дюргейм Э. Социология. — С. 119. ■* Там же. С. 126. 245 для него социологическое объяснение заключается, прежде всего, в установлении причинной зависимости между явлениями. Для этого он обращается к тем простейшим индуктивным методам, которые систематизировал Дж. Ст. Милль в своей логике, но считает наиболее полезным для социологических объяснений метод сопутствующих изменений. Суть последнего заключается в том, чтобы исследовать, как изменение одного явления приводит к соответствующим изменениям другого явления: например, по исследованиям Дюркгейма склонность к само-убийству имеет своей причиной ослабление религиозного тра-диционализма. По современным представлениям метод сопут-ствующих изменений есть не что иное, как выражение функ-циональной зависимости между явлениями. Эта идея в более общей форме получила дальнейшее разви-тие в функционально-структурном подходе к социологии. Заметно изменились также взгляды современных социологов по методам исследования конкретных социальных процессов и парадигмам социологии в целом. Тем не менее принципы научной методологии, впервые использованные Дюркгеймом в его конкретных исследованиях, а впоследствии сформулиро-ванные в правилах метода, продолжают оказывать влияние и на современные социологические теории и практику. Это влияние выражается, прежде всего, в подчеркивании им социальной реальности, отличной от сферы как индивидуально-психологи-ческого, так и природного мира. Не зря поэтому его концепцию характеризуют как «социологизм», который сыграл большую роль в преодолении широко распространенных в его время индивидуа-листических и психологических взглядов на общество. Не меньшую роль в становлении социологии и разработке ее теоретических методов сыграл другой выдающийся ученый Макс Вебер (1864—1920). Его методологические установки во многом противоположны установкам Э. Дюркгейма, во-первых, потому что он не считает ни общество, ни другие социальные коллективы субъектами действия, поскольку с последними свя-зан определенный субъективный смысл, которым обладают только индивиды; во-вторых, поскольку действия последних осмысленны, постольку и социология должна быть «понимаю-щей», способной посредством интерпретации раскрыть этот смысл. Дюркгейм, как мы видели, хотя и признавал, что созна-ние и мысль в строгом смысле слова присущи только индиви-дам, тем не менее считал, что социальные факты и тем более 246 общество оказывают на их поведение несравнимо большее воздействие, чем собственные мысли и цели. Такой новый подход Вебера к социологии во многом был обусловлен влиянием на него тех идей в обществознании, которые стали доминирующими в Германии в последней четверти XIX в. Речь идет о той антипозитивистской позиции, которую заняли многие немецкие историки, философы, социологи и другие гуманитарии, в отношении некритического внедрения методов естествознания в социально-исторические и гуманитарные науки, о чем говорилось в предыдущей главе. На формирование взглядов Вебера наиболыне влияние ока-зали идеи В. Дильтея, выдвинувшего герменевтику в качестве методологии наук о духовной деятельности. Он разделял с Дильтеем убеждение, что при изучении общества нельзя абстрагироваться от целей, намерений и смысла деятельности людей. Однако он не противопоставлял социально-гуманитар-ное познание естественно-научному, а самое главное — не ограничивал понимание общественных явлений психологиче-ским процессом вчувствования и вживания в духовный мир действующих лиц. По его мнению, такое понимание может быть достигнуто посредством соответствующего истолкования социальных действий. Именно с такой позиции он подходит к определению предмета и задач социологии. «Социология..., — писал Вебер, — есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым кау-зально объяснить его процесс и воздействие»1. Действием он называет поведение человека, «если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл»2. Если такое действие соотносится по смыслу с действием других людей и ориентируется на него, то оно будет называться соци-альным действием. Именно наличие субъективного смысла и его ориентация на других людей отличает социальное действие от других действий, связанных, например, с ожиданием проявле-шия сил и процессов природы, инстинктивной деятельности индивида, его подражательных действий, и даже хозяйственной деятельности, если она не ориентирована на других людей. Та-кого рода «робинзонады» в большом числе сочинялись автора-ми экономических трудов, чтобы подчеркнуть индивидуальный 1 12 Там же. - С. 602, 603.
интерес отдельных производителей, не связанных друг с другом в обществе, и представить последнее как совокупность изоли-рованных хозяйствующих единиц. Понятие социального действия, согласно Веберу, дает воз-можность не только правильно определить предмет социологии и ее методы исследования, но и точнее выявить ее отношение к другим наукам. В отличие от естествознания, изучающего природу, социология требует понимания своего предмета исследования, связанного с раскрытием смысла социальных Действий. Ничего подобного не требуется от естествознания, ибо предметы и явления природы не обладают смыслом. В то же время понимание в социально-гуманитарном познании Вебер не противопоставляет каузальному, или причинному, объяснению в естествознании и, как видно из вышеприведенной цитаты, считает возможным использовать его и в социологии. Поскольку само понимание не сводится им к процессу вчувствования, вживания в духовный мир действующих субъектов, постольку понимание не есть чисто психологический процесс, а следовательно, социология не является частью психологии и не может быть сведена к ней. С другой стороны, поскольку носителями действий, имеющих смысловую ориентацию, являются отдельные люди, постольку Вебер считает, что ни общество, ни отдельные его учреждения и коллективы не являются реальными субъектами социального действия. В этом отношении его подход к социологии прямо противоположен точке зрения Дюркгейма, который считал социальные факты первичными по отношению к индивидуальным мыслям и чувствам, и, чтобы подчеркнуть это, называл их вещами. Поэтому для него исходными являются именно такие социальные реальности, как государство, нация, семья и другие формы коллективных объединений. Вебер не выступал против использования таких понятий в социологии, но не считал их реальными носителями социального действия, а потому не приписывал им смысла, иначе как в метафорическом виде. Для социологического анализа важнейшее значение приоб-ретает, таким образом, социальное действие, которое может быть направлено, с одной стороны, на достижение поставленных самим индивидом целей, а с другой — использование им адекватных средств достижения целей. Такое действие Вебер называет целерациональным и заявляет, что оно не может быть 248
предметом исследования психологии, ибо цель, которую ставит перед собой индивид, не может быть понята из рассмотрения его индивидуальной духовной жизни, составляющей предмет психологии как науки. Социология как генерализующая, обобщающая наука отли-чается также от истории. В то время как история «стремится дать каузальный анализ и каузальное сведение индивидуальных, обладающих культурной значимостью действий», социология «конструирует... типовые понятия и устанавливает общие правила явлений и процессов»1. Анализ процесса образования таких типовых понятий составляет важнейшую заслугу М. Вебера в разработке методологии социологии. Идеальный тип представляет собой мысленную конструк-цию, создаваемую «посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения», которые «складываются в единый мысленный образ»2. С чисто формальной точки зрения такой идеальный тип или мысленный образ можно рассматривать как идеальную модель социального явления или исторического про-цесса. Действительно, сам Вебер считает, что в реальной Дей-ствительности такой образ в чистом виде нигде не существует и потому представляет собой утопию. Как и любая другая идеа-лизация, подобный образ помогает в каждом отдельном случае установить, насколько реальность расходится с ним. Но это мешнее сходство не раскрывает процесса образования идеаль-ных типов и тем более их значения для социально-экономического или исторического исследования. Лучше всего этот процесс можно проиллюстрировать на Примере теоретического анализа рыночного хозяйства, который дает нам идеальную картину происходящих там экономических процессов. Эти ^процессы в действительности имеют весьма сложный и запутанный характер. Поэтому для их исследования мы, по выражению Вебера, мысленно усиливаем некоторые их элементы, а именно предполагаем, что на рынке господствует свободная конкуренция, каждый из его участников ведет себя строго рациональным образом, ни один не имеет преимуществ перед другими и т. д. Ясно, что ни на каком реальном рынке такие условия никогда не выполнялись, но тем не менее такой реальный тип рынка дает возможность установить, насколько В  ебер М. Избранные произведения. — С. 621, 622. Гам же. — С. 390.
249 данный конкретный рынок приближается или расходится с рынком идеальным. На этой основе можно в дальнейшем вы-явить другие его характеристики и каузальные связи между его элементами. Такой метод используется также для исследования других социальных, исторических и культурно-гуманитарных явлений. «В исследовании идеально-типическое понятие — средство для вынесения правильного суждения о каузальном сведении элементов действительности. Идеальный тип — не гипотеза, он лишь указывает, в каком направлении должно идти образование гипотез»1. Создавая типовые понятия и устанавливая общие правила, социология, по мнению Вебера, как и любая обобщающая наука, лишается определенной полноты в сравнении с конкретной действительностью. Вместо этого она достигает большей одно-значности своих понятий, а самое главное — глубже раскры-вает смысл социального поведения и действия, благодаря чему и становится понимающей социологией. Вместе с тем Вебер не отказывается от использования в социологии также широко зарекомендовавшего себя в других науках функционального метода, хотя и считает его предварительной стадией исследова-ния. Изучая функциональные связи между социальными явле-ниями и событиями, мы не ограничиваемся на этом, а в состоянии выйти за их пределы и поэтому способны понять их, т.е. раскрыть их смысл и значение. В связи с этим Вебер про-тивопоставляет функциональный метод естествознания методу понимания социологии. «Мы понимаем, — пишет он, — поведение отдельных индивидов, участвующих в событиях, тогда как поведение клеток мы «понять» не можем, а можем только постигнуть его функционально, а затем установить правила данного процесса»2. Оценивая вклад Э. Дюркгейма и М. Вебера в разработку методологии социологии, необходимо отметить, что они с разных сторон подходили к решению ее фундаментальной проблемы: соотношения индивидуального и общего в социальном поведении и действии. Подчеркивая приоритет общего над индивидуальным, Дюркгейм пытался если не объяснить, то по крайней мере свести и обосновать социальное действие индивида, исходя из социально-исторических закономерностей, складывающихся 1  Вебер М. Избранные произведения. — С. 389.
2 Там же. — С. 616. 250 в данный период времени в конкретном обществе. Оставалось, однако, неясным, каким образом эти законы возникают в об-ществе, если они не учитывают действий индивида, и даже вы-ступают как некоторые априорные положения, с которыми он должен считаться. С другой стороны, М. Вебер, исходя из цен-ностных установок индивида, понимания им смысла социаль-но-исторических и культурно-гуманитарных явлений, вынуж-ден был представить общее как результат субъективного выбора отдельных социальных связей среди огромного разнообразия других. Конечно, такой выбор, безусловно, необходим, но ка-ким критерием следует здесь руководствоваться, остается неяс-ным. Таким образом, чисто объективный подход к методам со-циологии, сближающий их с методами естествознания, с одной стороны, и чрезмерное подчеркивание в них субъективных мо-ментов, связанных с сознательной деятельностью участников социального действия, с другой — одинаково искажают реаль-ный процесс исследования в социологии. Вся трудность такого исследования как раз и состоит в том, чтобы умело сочетать объ-ективность подхода с учетом целесообразной деятельности участников социальных действий и процессов, их целей, инте-pecoв и мотивов поведения. Все эти требования в большей или меньшей степени реализуются в теоретических и эмпирических методах современной социологии. Эмпирические методы социологии отличаются большим разнообразием, поскольку эта наука изучает самые разные сторо-аы общественной жизни, начиная от социальных отношений, укладывающих внутри семьи как ячейки общества, и кончая исследованием структуры таких институтов общества, как государство, политические партии, классы, системы образования, цравоохранения, пенсионного обеспечения и т.п. Наиболее знакомым и популярным эмпирическим методом Исследования разнообразных социальных событий и процессов Являются, по-видимому, различные виды социологических обзо-ров начиная от обзоров малых групп и кончая изучением общественного мнения регионов, и даже населения всей страны, текущим актуальным вопросам политической, экономической и культурной жизни. В нашей литературе такие обзоры сто называются социальными опросами. Статистическая техника для анализа результатов опросов больших групп населения основывается на репрезентативной выборке из всей известной популяции. В социологии к 251
популяции относятся все люди, о которых исследователь соби-рает соответствующую информацию. Поскольку исследователь не в состоянии исследовать популяцию в целом, то он по уста-новленным в статистике требованиям делает из нее определен-ную выборку. Важнейшими из этих требований являются, во-первых, рандомизация, согласно которой любой элемент может быть выбран из популяции с одинаковой вероятностью, что устраняет предвзятость выборки; во-вторых, репрезентативность выборки, которая должна обеспечить адекватное представление в выборке структуры популяции. Нередко для получения более правдоподобных результатов приходится прибегать к стратифицированной выборке, для чего вся популяция делится на соответствующие страты, или группы, из которых затем наугад выбираются отдельные индивиды. Такая выборка обеспечивает возможность включения в ее состав примерно одинакового процента важнейших групп популяции. На основе детального статистического. анализа выборки, или образца, в дальнейшем делается прогноз, относящийся ко всей популяции, который представляет собой вероятностное заключение от выборки к популяции, т.е. от частного к общему, о чем шла речь в главе 5. Техника самого исследования выборки может быть весьма разнообразной: опрос, интервью, наблюдение, хотя чаще всего практикуется именно опрос. Опрос может включать в себя один или несколько вопросов, ответы на которые допускают один или множество вариантов (ответы могут быть даны в устной или письменной форме). Для большей достоверности и убедительности в этих целях большей частью используются тщательно разработанные анкеты. В целом, методы опроса полезны прежде всего тогда, когда исследователь не в состоянии непосредственно судить о предпочтениях, оценках и мнениях людей по различным актуальным вопросам политической, эко-номической и культурной жизни общества, их отношении к мероприятиям и решениям правительства и других властных структур. Они подходят также для дескриптивного анализа со-циальных ситуаций, складывающихся в обществе. Отчасти они могут помочь и в объяснении простейших зависимостей между явлениями путем установления корреляций между их причинами и следствиями. Трудность проведения опросов, особенно массового харак-тера, заключается не столько в правильной постановке вопро- 252 сов и последующей статистической обработке полученных ответов, сколько в самой их организации, необходимости построения стратифицированной выборки и обеспечения однозначных ответов на вопросы анкеты, что связано с привлечением для этого квалифицированных людей и значительных финансовых средств. Важным средством получения надежной социологической информации является так называемое включенное наблюдение когда исследователь непосредственно участвует в работе опре-деленного коллектива в качестве его члена, выполняет возло-женные на него обязанности и одновременно с этим проводит заранее запланированные наблюдения тех или иных явлений. Такие наблюдения изнутри дают более надежную информацию, чем извне, со стороны, особенно если исследователь внедряется в коллектив анонимно, и поэтому окружающие его люди не вменяют своего поведения, как это часто происходит при внеш-нем наблюдении. Многочисленные примеры включенного на-блюдения подробно описаны в социологической литературе. Недостаток их заключается в том, что они применимы лишь для анализа экономических и социальных отношений в малых группах и поэтому заключения, полученные при их исследова-нии, трудно поддаются экстраполяции и обобщению. К тому же проведение их требует от исследователя знания особенно-стей деятельности коллектива, а нередко и соответствующих профессиональных навыков. В отличие от эксперимента или опроса, план проведения включенного наблюдения должен быть достаточно гибким, поскольку исследователь должен сперва войти в незнакомую социальную среду, освоиться с жизнью, обычаями и порядками внутри коллектива и только потом наметить основные проблемы для решения поставлен-ной цели и сформулировать предварительные гипотезы для их проверки. Наибольшее значение этот метод, по-видимому, имеет при сследовании социальных отношений, обычаев и культуры от-сталых племен и поэтому фактически он давно используется антропологами и этнографами. Такие наблюдения требуют от иследователя не только глубоких специальных знаний, но болыпого терпения, мужества и соблюдения обычаев и традиций изучаемых племен. Как свидетельствует опыт таких известных исследователей, как Н. Миклухо-Маклай, требуются многие месяцы, и даже годы упорного труда, чтобы завоевать 253 доверие и уважение со стороны туземцев или аборигенов для осуществления своих исследовательских планов. Таким образом, особенность включенного наблюдения состоит в том, что исследователь получает возможность наблюдать группу, коллектив или племя изнутри и поэтому его выводы будут представлять несравненно больший интерес, чем выводы наблюдателя извне, которые неизбежно окажутся повер-хностными. Но для проведения включенного наблюдения исследователь должен не только полностью погрузиться в заботы и дела коллектива, жить и чувствовать как другие его члены, но и постоянно, систематически вести наблюдения, проверять и исправлять свои гипотезы и предположения — т.е. вести себя именно как исследователь, а не как летописец или хроникер. Очевидно, что результаты, полученные исследователем, будут иметь лишь качественный характер и, разумеется, не будут свободны от некоторых субъективных оценок. Социальный эксперимент может значительно повысить объективность результатов исследований в разных отраслях соци-ально-экономической, политической и культурно-гуманитарной жизни. Достоинство социального эксперимента заключается, прежде всего,в возможности воспроизведения его результатов другими исследователями, что значительно усиливает к ним доверие ученых. Главное назначение эксперимента в социологии, как и в естествознании, состоит в проверке гипотез, что придает иссле-дованию целенаправленный и планомерный характер. Действии-тельно, после анализа и обобщения результатов эмпирических фактов социологи выдвигают определенные гипотезы для их объяснения. В таких гипотезах обычно формулируются связи между переменными величинами, характеризующими социаль-ные явления или процессы. Одни из этих переменных являются независимыми и поэтому могут изменяться по желанию экс-периментатора. Другие переменные изменяются в соответствии с изменением независимых переменных и поэтому называются зависимыми от них. В конкретных социологических исследова-ниях обычно независимые переменные отождествляют с причи-ной, а зависимые переменные — с действием, или следствием. При таком подходе задача социального эксперимента сводится к проверке причинной связи между явлениями. Эта проверка заключается в том, чтобы установить, подтверждается ли гипо-теза эмпирическими фактами. В этих целях стремятся количе- 254 гвенно измерить переменные, описывающие социальные провесы. Поэтому планируемый эксперимент включает по крайней мере три этапа, взаимосвязанных друг с другом: первый этап — измеряется зависимая переменная, которая отождествляется с действием или следствием независимой переменной, принимаемой в качестве причины; второй этап — устанавливается, что результат зависимой переменной (ее следствия) вызван воздействием независимой переменной (причины), поскольку именно причина порождает» или вызывает следствие; третий этап — снова измеряется зависимая переменная, чтобы убедиться в том, что различные ее значения определяются значениями независимой переменной (или независимых переменных). В простейших случаях имеют дело с двумя переменными, одну из которых принимают за причину, другую — за след-вие. Однако чаще всего приходится учитывать действие мно-жества причин. Нередко результаты эксперимента дают статис-тескую информацию, которая требует дополнительного анализа и соответствующей математической обработки. В сущности, схема социального эксперимента, как нетрудно летать, основывается на методе сопутствующих изменений, формулированном еще Дж. Стюартом Миллем, выраженном современном математическом языке функциональных зави-лостей. Главная забота исследователя при проведении соци-ьного эксперимента состоит в том, чтобы точно установить, те основные факторы воздействуют на изучаемый процесс, е. определить его причину (или причины). Это проще сделать условиях лабораторного эксперимента, где можно изолиро-аться от влияния второстепенных, несущественных факторов, условиях полевого эксперимента осуществить это почти не-зможно, но такой эксперимент дает единственную возмож-эсть наблюдать социальные процессы в естественных услови-их протекания. Основная трудность проведения социальных экспериментов аключается, во-первых, в том, что они осуществляются с со-аальными коллективами, которые в ходе наблюдения над ни-могут изменить свое поведение и тем самым повлиять на ястоту эксперимента; во-вторых, такие эксперименты трудно эддаются воспроизведению и тем самым проверке другими следователями; в-третьих, сами измерения социальных пере-
255 менных весьма трудно выразить количественно, так как при этом трудно отвлечься от субъективных факторов; наконец, в-четвертых, сами переменные могут изменяться независимо друг от друга и поэтому между ними можно установить лишь коре-ляционные, а не причинные связи. Все это препятствует широ-кому использованию экспериментального метода в социологии, Поэтому в ней по-прежнему преобладают разнообразные эмпирические методы, основанные на наблюдении, опросах, анкетировании, статистических исследованиях и т.д. По-видимому, этим объясняется преобладание в социоло-гии множества разнообразных обобщений, гипотез и полуэм-пирических теорий, которые остаются не связанными друг с другом. По сути дела, такие обобщения возникают на основе конкретного изучения отдельных аспектов социальной жизни общества (семьи, образования, здравоохранения, религии, социальной стратификации, этнических отношений и т.д.), Тем не менее в последние десятилетия теоретические исследования в социологии значительно продвинулись, о чем свидетельствует формирование ряда общих социологических концепций, которые можно рассматривать как ее парадигмы исследования. В социологии обычно выделяют три основные парадигмы:
256
тьзуется, как правило, для иллюстраций, однако он может внести путаницу в исследование, так как поверхностные анало-логии могут лишь задержать выявление специфических особенности общества. В современной американской социологии наиболее из-вестным пропагандистом структурно-функциональной пара-дигмы был Талкот Парсонс (1902—1979). Он сформулировал основные ее особенности в виде следующих положений. • Общество представляет собой систему функционально взаимодействующих частей. Эти части взаимосвязаны друг с другом и функционируют так, чтобы поддержать деятельность общества как целого.
Каждое общество, по мнению Парсонса, чтобы существовать и развиваться, должно удовлетворять четырем функцио-шьным требованиям, или последовательно осуществить четыре задачи1. Для их реализации в обществе возникают гветствуюшие социальные институты, являющиеся структурными его частями, деятельность которых направлена на обеспечение одной или нескольких потребностей общества. задачи требуют: Адаптироваться к окружающей среде, чтобы выжить. Первая важнейшая задача любого общества заключается в том, чтобы организовать производство и распределение материальных благ поддержания жизни своих членов. Для этой цели служит дание и развитие экономики общества. Осуществить дальнейшие цели. Как только будут удовлетворены самые насущные материальные нужды членов общества, должно наметить другие цели в порядке их приоритетности и добиться их реализации. В частности, в качестве таких целей эгут быть выдвинуты задачи по повышению стандарта уровня жизни людей, совершенствованию управления внутри общест- a  rsons Т. The Social Systems. — N. Y.:Free press., 1964.
257
ва, налаживанию отношений с другими обществами и т.д. Выбор этих целей и средств для их осуществления происходит в рамках политического института общества. Добиться дальнейшей интеграции общества. Для этого общество должно установить определенную форму внутренней организации, чтобы направить усилия своих членов для достижения общих целей. Политически интеграция общества достигается благодаря такому его институту, как право, а также институтов образования и воспитания, которые призваны внедрять знания и нормы поведения в обществе. Поддерживать определенные формы или структуры действия. Поскольку объединение усилий членов общества зависит от того, в какой мере их мысли и действия соответствуют общим целям общества, постольку необходимо поддерживать такие общие нормы и культурные ценности общества, которые бы максимально способствовали достижению его целей. По мнению Парсонса, такие общие нормы и ценности внедряются в рамках институтов семьи и религии. Из всего сказанного следует, что главным в структурно-функциональной парадигме, особенно в трактовке ее Т. Парсонсом, является подчеркивание единства и стабильности в функционировании общества. За это она подверглась резкой критике со стороны других социологов. Под влиянием этой критики в последние годы Парсонс занялся исследованием проблем социальных изменений, но рассматривал их как постепенные, чисто количественные изменения, не учиты-вающие доминирующего воздействия технологических новаций и материального производства на развитие общества. Заслуживает внимания его интересная идея о роли дифференциации социальных институтов в развитии общества. Он справедливо отмечает, что прогресс общества сопровождается разделением функций прежних институтов и возникновением новых институтов со своими специфическими функциями, что в конечном итоге способствует более эффективному функционированию всего общества в целом. Опираясь на эту идею, Парсонс выделяет три основ-ных типа общества: примитивный, промежуточный и современный, В примитивном обществе, где главным занятием населения является охота и сбор полезных растений, един-ственным социальным институтом является семья, в рамках ко-торой осуществляются функции других институтов. Внутренняя дифференциация начинается в рамках промежуточного общест-ва, когда появляются пастушеские племена и возникает аграрное хозяйство. Но и здесь из всех социальных институтов более менее ясно отделяется от семьи только религия, остальные статуты — политика, право, образование и мораль — по-прежнему остаются под контролем семьи. Только с возникновением современного общества все социальные институты постепенно приобретают самостоя-тельность, в частности, в период промышленной революции основная экономическая деятельность отделяется от семей-ного хозяйства, поскольку многие изделия начинают произво-диться вне дома, а сначала в цеховых мануфактурах, а потом на фабриках. С изменением эконо-мики цества возникают и совершенствуются политические, правовые, религиозные его институты. Наконец, необходимость в квалифициро-ванных кадрах для предприятий способствовала появлению института образования. Поэтому в развитом современном обществе все пять основных социальных институтов начинают функционировать хотя и самостоятельно, но согласованно в интересах развития всего общества. Социально-конфликтная парадигма, как показывает само название, рассматривает общество как систему, которой присущи социальное неравенство и возникающие из него конфликты. Эти конфликты происходят на экономической, классовой, расовой, национальной, религиозной и другой основе, постепенно они, по мнению сторонников этой парадигмы, приводят в конечном счете к социальным изменениям и преобразованиям в обществе. Одни из этих сторонников считают, что такие конфликты коренятся в самом социальном устройстве общества, в присущих ему внутренних противоречиях, которые можнo разрешить революционным путем. В западной социологии к ним относят прежде всего К. Маркса, для учения которого ключевой идеей была именно идея социального конфликта, по мнению других сторонников рассматриваемой парадиг-мы, Маркс ограничился лишь анализом конфликтов в экономической сфере, поставив развитие других социальных институтов в зависимость от изменений экономического базиса. Кроме того, многие его выводы и предсказания, сделанные на основе изучения индустриального капитализма, в дальнейшем не под-твердились. Поэтому его современные оппоненты не отрицают конфликтов в современном постиндустриальном об- ществе, но считают, что конфликты могут быть постепенно преодолены путем социальных реформ. Радикализму Маркса в современной западной социологии обычно противопоставляют умеренную позицию М. Вебера, который хотя и разделял идеи Маркса о социальных конфликтах, но трактовал их по-другому. Прежде всего сам философский подход его к обществу был идеалистическим, "поскольку он подчеркивал особую важность человеческих идей для формирования общества и его институтов. Это ясно видно из содержания такой важной его работы, как «Протестантская этика и дух капитализма», в которой он показывает, какое влияние религиозные идеи протестантов оказали на возникновение капиталистических отношений в Западной Европе1. Для Вебера, следовательно, человеческое сознание играло не меньшую роль в формировании и развитии общества, чем техника и материальное производство. Более того, он считал, что возникновение капиталистического общества обязано появлению новых способов мышления в такой же степени, как развитию техники производства. Выше мы уже отмечали, какое значение он придавал осмыслению общественных действий людей в своей социологии, которая наряду с объективным анализом социальных явлений и процессов требует также субъективного подхода, раскрытия их смысла и понимания. Недаром поэтому его социологию характеризуют обычно как «понимающую». Высокая оценка Вебером идей в развитии общества нашла свое выражение в рационалистическом объяснении происхождения современного ему индустриально-капиталистического общества. По его мнению, такое общество отличается от предшествующего феодального общества прежде всего рациональным подходом в оценке средств для достижения общественных и личных целей, в то время как все прежние общества опирались в основном на традиции. Расчет и калькуляция средств дости-! жения целей, начиная от развития технологии, экономики, политики и кончая индивидуальными интересами, согласно Вебе-ру, составляют сущность рационального подхода к современному обществу. Правда, сторонник Маркса мог бы возразить, что когда значительная часть общества бедствует и многие не I 1 Вебер М. Протестантская этиха и дух калитализма//Избранные произведения • М.: Прогресс, 1960.
260
находят себе работы, то вряд ли такое общество можно назвать лонально организованным. Рациональная организация общества, хотя и способствует эстижению эффективности его функционирования, приводит, щако, к его бюрократизации и процессу отчуждения людей, [>и котором они превращаются ев винтики огромной капита-«стической машины». Здесь мы находим совпадение взглядов вбера и Маркса, но выводы, сделанные Марксом, были рево-эционньгми, а Вебером — реформистскими. ^Символически-интерактивная парадигма отличается от смотренных выше парадигм тем, что ориентирована на ис-вдование социальных отношений на микроуровне, в то время структурно-функциональная и социально-конфликтная па-*гмы основываются на изучении процессов на макроуровне, |е. исследовании общества в целом. Символической эта парадигма называется потому, что рас-атривает взаимоотношения людей в малых группах и коллек-вместе с теми символическими, смысловыми значениями, >ые они придают своим действиям. В отличие от этого, вотные хотя и определенным образом реагируют на внешние аствия, но не придают своим реакциям смыслового значе-I. В связи с этим становится очевидной несостоятельность кевиористического подхода к социальному взаимодействию, котором поведение людей рассматривается как простая ре- на внешние стимулы извне. Интерактивность характеризует непосредственные взаимодей-между людьми в малых группах в различных обстоя->с. Каждый человек воспринимает именно непосредствен-ре действия соприкасающихся с ним людей, а не такой аб-иый объект, как общество в целом. Более того, человек яовится личностью в процессе социализации, приобретения общения и взаимодействия с другими людьми. Без такого нельзя даже говорить о личности в точном смысле этого 1. Таким образом, выводы, полученные в рамках символиче-i-интерактивной парадигмы играют важную роль при изучении эгах социальных и социально-психологических процессов в са-разнообразных сферах деятельности людей в тех сравнитель-неболыиих коллективах, где приходится непосредственно ,уча-эвать людям. Приемы и методы, предлагаемые для изучения социальных процессов, находят самое широкое применение юобразньгх формах и видах социализации личности, начиная 261 от приобщения к общепринятым правилам поведения в коллективе и обществе в целом и кончая усвоением общекультурных норм и ценностных ориентиров. жүктеу/скачать 1.88 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
Дюргейм Э. Социология. — М.: Канон, 1995. —С. 67.