Лекция 3. Гипотезы и их роль в научном исследовании

Лекция 3. Гипотезы и их роль в научном исследовании

3.1. Гипотеза как форма научного познания

Неопределенный, вероятностный характер заключений гипотезы обусловили крайне сдержанное отношение к этой форме познания. Вплоть до конца XIX в. она использовалась преимущественно в неявном и скрытом виде. В античной науке гипотетические, или правдоподобные, выводы исключались из области «эпистемы», или достоверного, знания и относились к «доксе» или к мнению. В эпоху Возрождения и Нового времени в качестве гипотез нередко фигурировали различные натурфилософские предположения и спекулятивные построения. Даже в XVIII в. для объяснения различных физических процессов

64

придумывались разнообразные невесомые жидкости и скрытые силы. Не подлежит сомнению, что именно это обстоятельство заставило Ньютона публично заявить, что «гипотез я не измышляю» (hypothesis поп fingo), хотя в своем основополагающем труде «Математические начала натуральной философии» он фактически пользуется гипотезами в современном их понимании. В этой книге он построил гипотетико-дедуктивную систему для механики.

Ф. Бэкон, создавший каноны индукции, считал, что для открытия законов природы достаточно наблюдений и опытов. Именно его последователям — эмпиристам принадлежит зна-менитый афоризм: «В интеллекте, или уме, нет ничего, кроме того, что приходит от ощущений». Г.В. Лейбниц противопоставил ему авторитетную оговорку: «Если не считать самого интеллекта, или ума», — которая в корне подрывает основы эмпиризма.

Несмотря на это, сторонники позитивизма вполне надеж-ными считали только те утверждения науки, которые опираются на непосредственные данные наших чувственных восприятий или их простейшие обобщения. Поэтому они весьма подо-зрительно относились к гипотезам, видя в них в лучшем случае временное средство исследования. Особенно это касается гипо-тез, содержащих понятия о ненаблюдаемых, теоретических объек-тах. Известно; что в конце прошлого века с резкой критикой гипотез о таких ненаблюдаемых объектах, как атомы и молекулы, выступили сторонники эмпириокритицизма во главе с известным австрийским физиком и философом Э. Махом.

Рационалисты во главе с Р. Декартом критически относи-лись к гипотезам потому, что последние опираются на нена-дежные и недостоверные основания (чувства). Ориентируясь на математическое познание, которое начинается с самоочевид-

ных аксиом и дальше развертывается чисто дедуктивно без какого-либо обращения к эмпирической действительности, рационалисты полагали, что и все наше познание должно быть построено по такому образцу. В качестве исходных его посылок должны быть приняты положения, которые для всех являются бесспорными и очевидными, а дальнейшее знание получается только по правилам дедуктивной логики. Однако такое пред-ставление о процессе познания является крайне упрощенным и неадекватным, даже по отношению к математике. Ведь, чтобы доказать теорему, надо сначала догадаться о ней, высказать ее в виде предположения или гипотезы. Только после того, когда это предположение будет доказано, т.е. логически выведено из ранее доказанных теорем или аксиом, оно станет теоремой. Таким образом, и в математике нельзя обойтись без гипотез.

Иллюзия отсутствия таких гипотез возникает в процессе обу-чения математике, так как в этом случае оперируют с готовым, законченным знанием, построенным в соответствии с требова-ниями аксиоматического метода. Постепенно, в результате исследования процессов развития самого математического знания была осознана потребность в нем догадок, предположений, гипотез как предпосылок получения нового знания, а использование математических методов в естествознании, технике и практической деятельности разрушило основы чисто рационалистических представлений в философии.

Решая прикладные задачи, математики углубились в про-блемы статистики, что привело к созданию специфического исчисления вероятностей. После того, как вероятностно-статис-тические методы исследования получили всеобщее признание среди ученых, гипотезы и основанный на них гипотетико-дедуктивный метод стали широко применяться и в научном исследовании.

Гипотезы, как уже подчеркивалось в предыдущих Лекциях, служат в качестве предварительного объяснения новых явле-ний, событий и фактов, а также устранения противоречия между новыми фактами и старыми теоретическими представлениями. В первом случае речь идет о попытке объяснения сравнительно обособленных явлений и накопления первичной информации, во втором — об объяснении фактов, не укладывающихся в рамки существующих теорий, и попытке расширения такого объяснения к новым фактам и данным. Если гипотезу удается включить в состав модифицированной и расши-

66

ренной теории, она становится следствием этой теории. В сущности, подобный характер присущ нормальной науке (в понимании Куна), когда гипотеза, вытекающая из парадигмы, служит для решения головоломок. Однако все накапли-вающиеся новые факты, противоречащие старым теориям и парадигмам, в конце концов приводят к кризисным ситуациям и поискам новых, более общих и радикальных теоретических систем и понятий. На всем этом сложном и противоречивом пути гипотеза выступает именно как форма поиска и развития научного знания. В отличие от таких традиционных логических форм, как понятие, суждение (высказывание) и умозаключение, в которых фиксируется определенный результат готового знания, гипотеза представляет собой такую форму познания, в которой исследуется изменение, движение и развитие именно научного знания. Об этом свидетельствует как сама логическая ее форма, так и результат познания.