Лекция первая дорнах, 8 октября 1923 г

Предлагаемый вопрос: В чем состоит родство между пчелами и цветами, что связывает то и другое; чем яв­ляется для человека мед и чем он должен быть для не­го. Затем еще раз вернулись к процессу кладки яйца.

Доктор Штайнер: Ну, господа, об этом мы еще намного поговорим в этой лекции. Дело обстоит так: при брачном вылете происходит оплодотворение пче­линой матки. Итак, пчелиная матка оплодотворена. Затем нам надо рассмотреть сроки, которые проходят от кладки яйца до того, как насекомое будет развито полностью, до того, пока не получится пчела. Эти сроки составляют для пчелиной матки шестнадцать дней, у рабочей пчелы — двадцать один день, и у трут­ня — двадцать три, двадцать четыре дня. Итак, эти три стаза пчел отличаются друг от друга прежде всего сроками их выведения. На чем это основано? Если из личинки выводится матка, то это происходит потому, что сами пчелы определенным образом вскармливают эту личинку. Пчелиная матка вскармливается пчелами особым образом, вследствие чего ее рост ускоряется.

Пчела является солярным животным; и Солнцу требуется примерно столько же времени, чтобы сде­лать один оборот вокруг своей оси, сколько необхо­димо трутню для своего генезиса. Так что пчелиная матка в своем генезисе не дожидается, пока Солнце сде­лает полный оборот вокруг своей оси, а это значит, что она целиком остается в пределах одного единственно­го оборота Солнца. Вследствие этого она развивается, полностью подпадая под влияние Солнца. Вследствие этого она и является пчелиной маткой, способной да­вать яйца. Итак, все то, что обладает способностью к яй­цеобразованию, тоже находится под влиянием Солнца, если иметь в виду космические влияния.

Если из-за особого рода вскармливания пчела раз­вивается с такой скоростью, что — как это происходит у рабочих пчел — ее развитие протекает в течение почти полного оборота Солнца вокруг своей оси, то в какой-то момент пчела подпадает в своем генезисе под влияние Земли. Чем больше прокручивается Солнце, тем боль­ше подпадает пчела в своем генезисе под влияние, свя­занное с Землей. Рабочая пчела, хотя она и является в весьма высокой степени солярным животным, но отчас­ти она и земное животное. В свою очередь, трутень, кото­рый развивается примерно столько, сколько требуется Солнцу для завершения полного оборота вокруг своей оси, является вполне земным животным, он высвобож­дается из-под влияния Солнца. Мы имеем тройствен­ность. Это солярная пчелиная матка, это рабочая пчела, которая еще обладает внеземными силами, и это тру­тень, который больше ничего, связанного с Солнцем не имеет, который является полностью земным животным. Все остальное не находится под воздействием земных сил, кроме самого оплодотворения. Последнее имеет од­ну характерную особенность. Давайте рассмотрим про­цесс оплодотворения. Низшие животные не стремятся к оплодотворению, они даже хотят избежать его. Мы можем повсюду найти подтверждение этому. Поэтому стремление пчелиной матки в сторону Солнца является по сути бегством. При облачной погоде оплодотворение не может состояться. При этом трутни, которые стремят­ся земное начало внести в солнечное начало, должны даже сражаться в воздухе. И те, что окажутся слабыми, отстают. Только те, что сохранят последние силы и еще смогут залетать так же высоко, как пчелиная матка, мо­гут совершить оплодотворение.

Однако, господа, при оплодотворении пчелиной матки не каждое яйцо оказывается оплодотворен­ным, но только часть яиц в пчелиной матке оплодо­творяется; из таких оплодотворенных яиц выводят­ся рабочие пчелы или пчелиные матки. Часть яиц ос­тается в теле пчелиной матки неоплодотворенными, из них выводятся трутни. Если же пчелиная матка совсем не оплодотворена, то возникают исключитель­но трутни. Если же пчелиная матка была оплодотво­рена, тогда возникают трутни (из неоплодотворенных яиц) или рабочие пчелы и пчелиные матки, ес­ли зародышевое яйцо оплодотворено, следовательно, небесное начало в нем пришло в соприкосновение с земным началом.

Так что и в том случае, когда кроме трутней появ­ляются рабочие пчелы, определяющим для трутней является то, что они находятся под доминирующим влиянием земного начала, именно потому, что опло­дотворения не произошло. Как раз поэтому им при­ходится быть еще более подверженными земному началу для того, чтобы вообще выжить; они должны вскармливаться дольше и так далее. Считаете ли вы такое объяснение удовлетворительным?

Предлагается вопрос: Несколько лет назад я слу­шал, что ужаления пчел и ос при ревматизме приво­дят к излечению.

Доктор Штайнер: Тут мне придется вернуться к вопросу, который в последний понедельник остался неосвещенным. Господин Мюллер рассказал об одном человеке, у которого, вероятно, было что-то с сердцем: его мог свалить с ног один пчелиный укус.

Господин Мюллер: Врач советовал ему оставить пчеловодство, иначе он мог бы умереть.

Доктор Штайнер: Заболевания сердца свидетель­ствуют именно о том, что у данного человека не все в порядке с "Я"-организацией. Здесь надо иметь в виду то, с чем вы познакомились в моих лекциях. Вы знаете, что мы различаем у человека четыре части: во-первых, обыч­ное физическое тело, во-вторых, тело эфирное, в-треть­их, астральное тело и, в-четвертых, "Я"-организацию.

Эта "Я"-организация вторгается в кровь и, по су­ти, именно эта "Я"-организация гонит кровь; посколь­ку кровь приводится в движение, постольку бьется и сердце. То, что вы находите повсюду в книгах, изложе­но неверно. Вы найдете, что там говорится о сердце как о насосе, который прокачивает кровь во всем теле. Это бессмыслица, так как в действительности кровь не накачивается, но ее гонит сама "Я"-организация, вот отчего кровь приходит в движение.

Если кто-то утверждает, что сердце — это то, что гонит кровь, тогда вышеназванный должен был бы также утверждать по поводу где-нибудь установленной турбины, что турбина гонит воду. Каждый знает, что вода гонит турбину. Такой напор есть и у человека. Тут кровь ударяет и приводит в движение сердце. (В гидро­технике известно устройство, применявшееся раньше для пульсирующей накачки воды в водонапорные баш­ни — водяной таран; для подъема воды он использует только энергию гидравлического удара, возникающего под напором воды, поступающей из широкого трубо­провода в приемную камеру — примеч. перев.) Крови надо только сделать первый толчок; кислород при этом соединится с углекислотой, и кровь оттолкнется обрат­но: вследствие этого она будет устремляться то вперед, то назад. Из этого и возникает биение сердца. Дело в том, что в циркуляции крови непосредственно задейст­вована "Я"-организация человека.

Эта "Я"-организация в латентном виде содержит­ся в пчелином яде. То, что вы, господа, имеете как силу в вашей крови, есть также и в пчелином яде. Интересно, что пчеле нужен этот пчелиный яд, находя­щийся в ней самой. Пчелиный яд необходим пчеле не только для ужаления. Ведь то, что она может ужалить, происходит случайно. Пчеле необходимо иметь этот пчелиный яд в самой себе, потому что пчела нуждает­ся в той же самой способствующей циркуляции силе, которую человек имеет в крови.

Улей, я вам это уже говорил, можно уподобить че­ловеку в целом. Подумайте, вот пчелиный яд попадает в ваше тело, следовательно — в кровь. Он почти сразу, как и любой яд, переходит в кровь. Теперь представь­те себе, что это произошло с человеком у которого все в норме. Его кровь становится более подвижной. При этом может возникнуть раздражительность, вспыль­чивость, но сердце это перенесет. Но если кто-нибудь имеет больное сердце, то поскольку из-за яда Я-орга­низация становится крепче, больные клапаны сердца получают такой удар, вследствие которого человек пада­ет в обморок или даже может умереть. Это тот случай, о котором рассказал господин Мюллер.

Но есть одна особенность: все то, что может привес­ти человека к заболеванию или даже убить, может также исцелять его. Приготовление лекарств является очень ответственным делом, поскольку нет такого лекарства, которое не могло бы при неправильном применении вы­звать то заболевание, которое оно было предназначено лечить. Следовательно, если пчелиный яд может при­вести к полному обессиливанию или даже к смерти че­ловека, то как это происходит? Видите ли, если человек падет в обморок, значит, астральное тело и Я-организа­ция покинули его физическое тело, вышли, как во время сна, но в случае сна это происходит здоровым образом, а при обморочном состоянии — болезненным образом. При обмороке "Я" еще до некоторой степени присутст­вует; в состоянии сна оно полностью выходит наружу. Если у человека "Я"-организация слабая, он не может снова поставить ее на место. Его надо встряхивать, трясти, чтобы он вышел из обморочного состояния, чтобы его дыхание усилилось, и так далее. Можно применять и какие-либо искусственные методы. Вы знаете: в таких случаях надо взять человека за предплечья, скрестить их на груди, отводить то назад, то вперед. Так делают искусственное дыхание при обмороке. Суть искусствен­ного дыхания всегда состоит в том, что с его помощью хотят снова правильным образом вовлечь в организм эту "Я"-организацию. Почему возникает ревматизм или подагра? Потому что "Я"-организация слишком слаба. Ей не удается обеспечить правильное движение крови. "Я"-организацию необходимо побудить к этому. Если движение крови осуществляется неправильно, напри­мер, она движется в организме слишком медленно, то­гда повсюду откладываются мельчайшие кристаллы, ко­торые располагаются в зоне кровеносных сосудов. Эти маленькие кристаллы состоят из мочевой кислоты. Они распространяются по всему телу. Это и есть подагра или ревматизм. "Я"-организация при этом слишком слабая. Если я дам теперь пациенту пчелиный или оси­ный яд в правильной дозировке, то "Я"-организация укрепится. Только нельзя давать слишком много, ина­че "Я"-организация не сможет удержаться. Но если до­зировать точно, чтобы "Я"-организация усиливалась, то на основе пчелиного и осиного ядов можно произ­водить очень хорошее лекарство. Только надо смеши­вать его с некоторыми другими средствами. Такие вещи делаются. Есть, например, одно старое лекарст­во, так называемый Тартарус, которое производится подобным образом, но из других субстанций.

Следовательно, на основе ядовитых веществ мож­но выпускать лекарственные средства для укрепления "Я"-организации, как это показано на вышеприведен­ном примере. Но, назначая такие лекарства, нужно сперва как следует составить анамнез пациента. Если у него, например, подагра или ревматизм, то первым вопросом должно быть: здорово ли его сердце, иными словами, хорошо ли функционирует сердце под воз­действием циркуляции крови? Если да, то пациента можно лечить пчелиным или осиным ядом. Если его сердце нездорово, то в этом случае надо диагностиро­вать. При неврологических заболеваниях сердца это лечение еще не так вредно, но вот при таких заболева­ниях, в основе которых лежит порок клапанов сердца, необходимо соблюдать крайнюю осторожность при применении таких средств. Препараты с пчелиным и осиным ядом создают чрезмерную ударную нагрузку на клапаны сердца. При патологии клапана исполь­зовать это средство вообще не следует. Это факт. Вот почему опасно говорить в общем, что какое-то средство помогает при той или иной болезни. Лучше было бы сказать так: я делаю препарат, лекарство. В него я до­бавляю осиный или пчелиный яд — такие препараты мы уже имеем, — смешиваю это с каким-либо связую­щим веществом типа желатина или другим связующим веществом растительного происхождения, расфасовы­ваю по ампулам и затем использую для инъекций; ведь ужаление пчелы —тоже своего рода инъекция. Только реакция при ужалении пчелы гораздо более сильная. Можно производить этот препарат и можно говорить: это лекарственное средство против ревматизма.

Но, господа, это не единственная проблема, есть и другая проблема — позволяет ли общее состояние боль­ного перенести это средство. Такие средства всегда глубоко проникают в организм, и их следует назначать только тогда, если общее состояние здоровья пациента было всесторонне обследовано. Тут надо знать все, что касается его состояния здоровья. Если же вам попадет­ся средство, разрекламированное как панацея, кото­рое только помогает, но совершенно безвредно— такие средства поступают в торговлю, — то в этом случае надо согласиться с тем, что в действительности некото­рые неприятные последствия все же будут. Лечение все­гда имеет и неблагоприятные последствия. Больному приходится преодолевать последствия лечения, если его лечат от какой-нибудь одной болезни.

Сегодня очень многие люди лечатся, хотя в действи­тельности они не больны. А перед войной таких случаев было гораздо больше. В странах, пораженных инфляци­ей, врачам приходится плохо, поскольку люди теперь не могут лечиться так много. Раньше курс лечения прохо­дили и здоровые, и легко больные, и тяжелобольные. Те­перь только тяжелобольные могут в центральноевропейских странах позволить себе пройти курс лечения!

Если парень крепкий, но страдает ревматизмом — по большей части это не настоящий ревматизм, а по­дагрическое состояние, — тогда, как сказал господин Бурле, пчелиный укус может оказаться для него очень благоприятным. Он может вылечиться, если перене­сет реакцию.

Относительно последней дело обстоит так, что обычный ребенок, страдающий ревматизмом, может переносить пчелиный яд, назначаемый ему в правиль­ной дозировке, его можно лечить таким образом. Но пчелиный укус во всем своем объеме вызывает, как правило, сильное воспаление, которое приходится ле­чить, удаляя по возможности быстрее пчелиный яд; при этом на долю ревматизма может остаться не так уж много пчелиного яда. У нормально развитого человека в этом случае яда остается немного.

Но рассмотрим такой случай. Ревматизм может поя­виться в такой ситуации: человек работает немного, но очень много ест. У него достаточно здоровое сердце, ра­ботает он немного, много ест и все это продолжается до тех пор, пока дело не принимает дурной оборот.

Сердце является органом, обладающим очень боль­шим запасом сопротивляемости, и если оно не пораже­но наследственным пороком или не испорчено в молодо­сти, то требуются долгие годы, прежде чем появится па­тология. Но мы имеем дело с таким человеком, который чрезвычайно много ест и к тому же употребляет за едой изрядную дозу алкоголя. Тем самым "Я"-организация возбуждается, и циркуляция крови очень усиливается. Сердце со своей пульсацией не может угнаться за цир­куляцией. В этом случае тоже происходит повсеместное отложение ядов, мочевой и других кислот. Сердце еще остается достаточно сильным, но уже в наличии подагра и ревматизм. Такому пациенту пчелиный яд мог бы со­служить очень хорошую службу.

Господин Бурле: Я не знаю, страдал ли указанный человек алкоголизмом в начальной стадии.

Доктор Штайнер: Вы имеете в виду, что не прове­ли обследования? Видите ли, используя такие средст­ва как пчелиный яд — а это сильнодействующее сред­ство, — надо ясно осознавать необходимость тщатель­ного обследования состояния здоровья пациента.

Господин Мюллер говорит, что он получил ревма­тизм в результате переохлаждения, лечил его с помо­щью Солнца, и он прекратился, но этим летом появил­ся снова. Он тоже верит, что пчелиный яд помогает при этом; но в один неудачный день ему покусали обе ноги, причем он получил примерно тридцать два пчелиных ужаления сразу. Единственным последствием, которое он испытал, было то, что в течение восьми дней он был окрашен всеми цветами радуги. Даже опухоли бывают не всегда. Человеческие тела устроены по-разному. Как уже говорилось: один может умереть от одного пчели­ного укуса, а вот ему приходилось получать шестьдесят ужалений, и при этом сердце не билось быстрее. У одно­го сопротивляемость одна, у другого — другая.

Доктор Штайнер: Вы долго работали с пчелами пе­ред тем, как получили так много пчелиных укусов?

Господин Мюллер: Много лет!

Доктор Штайнер: Вы уже, наверное, не помните, когда получили первый укус. Если человека кусают впервые, то действие более или менее чувствитель­но. Человек, о котором вы рассказали, наверняка был ужален пчелой в первый раз. Если яд уже попадал в тело человека, то все больше и больше возрастает спо­собность противостоять этому яду, во все большей сте­пени приобретается, как говорят, иммунитет. Если при начале пчеловодческой деятельности человека немного покусывают, но сердце у него достаточно здоровое, то это подействует на него так, что он будет становиться все менее и менее чувствительным. Если человек знает, что он здоров, он даже может делать так: если его укусила пчела однажды, он может позволить кусать себя и в даль­нейшем; последствием будет то, что он расцветет всеми цветами радуги и так далее, но это пройдет. Кровь при этом приобретет иммунитет. Это зависит не только от организации, но и от того, что вводилось в кровь челове­ку до этого. Меня удивляет, что врач, под наблюдением которого находился тот, о ком вы рассказали, не сказал ему, что во второй раз будет не так плохо, и к третьему разу он приобретет иммунитет. Но, возможно, он имел серьезное заболевание сердца, и его нельзя было подвер­гать опасности. Это надо обязательно учитывать.

Все-таки это довольно опасное дело, и даже есть врачи, которые считают, что прежде чем приступать к работе, каждый пчеловод должен получить прививку. Когда людей отправляли на войну, они подвергались воздействию всевозможных ядов. Этого бы не следо­вало рекомендовать. Это не годится, так как может произойти засорение крови в процессе ее образования. Кровь может становиться все хуже и хуже, если человек получает такие вещи. Хотя через некоторое время это компенсируется. Во всяком случае, кровь через неко­торое время становится здоровее и оказывается защи­щенной от новых ядов, подобных предыдущим.

Господин Мюллер: В отношении трутней и трех видов яиц: господин доктор сообщил почти обо всем, только одно, возможно, неизвестно господину доктору.

Если улей, по всей видимости, совершенно здоров, то наступает время, когда пчелиная матка становится неполноценной или слишком старой, и тогда вся клад­ка яиц, отложенная маткой, развивается в трутней. Господин Мюллер на основе своего тридцатилетнего опыта убежден в том, что может возникнуть случай, когда пчелиная матка, несмотря на свою неполноцен­ность, вызванную болезнью или старческой слабо­стью, еще в состоянии отложить одно-другое хорошее яйцо, тогда как большинство всех остальных являет­ся трутневыми яйцами.

Затем: как поступать с производством пчелиного меда, как пчелам производить его, должен ли все же пчеловод использовать для подкормки сахар? Из вы­шесказанного здесь вытекает, что пчеловод не должен и даже не смеет использовать сахар. Если кто-либо во время взятка подкармливает пчел сахаром, его надо заносить в черный список, подобно тому, как это дела­ют с неугодными рабочими.

С импортным медом у него были неприятности.

Доктор Штайнер: Без всякого сомнения верно, что при искусственном использовании сахара конечный продукт будет иным. И если уж дело обстоит так, что кому-то под видом меда хочется довольствоваться пер­воклассным сахаром, пусть он так и делает. Но точно так же не следовало бы разбавлять вино водой, ссыла­ясь на то, что крепкое вино люди пить не должны: речь идет здесь о том, что человеку должно предоставляться то, что стоит на этикетке. Это должно быть так. Пчело­водам лучше всего было бы установить обоюдный кон­троль, так как они лучше всего в этом разбираются.

Что касается трутней, то здесь я бы хотел тоже кое-что сказать. Может уже заранее возникнуть подозрение, что пчелиная матка оплодотворяется не так, как надо, и возникает слишком много трутней. Тогда было бы можно, если не хотят предоставить это самим пчелам — впрочем, когда выводится много трутней, пчелы сделать ничего не могут, и необходимо пытаться самим, — итак, было бы можно с помощью усиленной подкормки добиться того, чтобы выведение происходи­ло раньше, не только на двадцать третий, двадцать чет­вертый день, но на двадцатый, двадцать первый день. Тогда трутни, хотя и будут еще несколько туповаты, но все же будут походить на рабочих пчел. Лишь бы выве­дение не задерживалось. Тут можно было бы увидеть, какое влияние оказывают сроки.

Эти вещи, по всей вероятности, не применяются в практическом пчеловодстве. Но теоретически это так. Можно сказать: подкормка действует очень силь­но, и не следовало бы отрицать возможности того, что в том или ином случае можно было бы из рабочей пче­лы получить пчелу, скудно кладущую яйца, хотя и не настоящую пчелиную матку.

Все это показывает, насколько такое животное под­вержено метаморфозе. Но на практическое пчеловодст­во это не сильно влияет.

Господин Мюллер: Это называется «поддельная мат­ка». В улье — это болезнь.

Доктор Штайнер: В практическом пчеловодстве большого значения это не имеет. Но в улье может быть тенденция к тому, чтобы при особой методике подкорм­ки семья из рабочей пчелы создавала яйцекладущую пчелу. Это специфическая болезнь. Пчелиный улей со­ставляет единство. В данном случае весь улей в целом болен. Это точно так же, как если вы откармливаете гуся. Все жизненные силы развиваются тогда особен­ным образом, печень становится гипертрофированной, сверхздоровой, а весь организм в целом становится больным. Если рабочую пчелу превращают в пчели­ную матку, она становится, по существу, гипертрофиро­ванной, сверхздоровой рабочей пчелой, но весь улей в целом надо в этом случае считать больным.

Возможно, в будущем вам придет на ум еще что-ли­бо. Мы все снова и снова будем возвращаться к этой те­ме. Я бы хотел сказать сегодня еще пару слов по поводу вопроса, заданного господином Доллингером.

Мы должны провести точное различие среди насекомых, подобных пчелам в широком смысле: пчелы, осы, муравьи (вышеперечисленные насекомые принадлежат отряду перепончатокрылых, Hymenop-tera — примеч. перев.). Эти животные родственны друг другу, и я последний раз, рассказывая интересную исто­рию об осах-орехотворках, откладывающих свои яйца на деревьях и так далее, показал, что благодаря этим осам имеет место специфический процесс внутреннего образования меда. Но ведь кроме орехотворок есть еще и другие виды ос. И эти другие виды опять-таки похо­жи на пчел, так как они строят своеобразные соты.

Есть, например, один интересный вид ос, который строит следующим образом: если, например, на суке есть достаточно крепкий лист, то оса приносит отовсю­ду — из округи, где она летает, — очень маленькие час­тички, которые она откусывает от древесной коры, от подобных последней или иных образований; она пропи­тывает такие частички своей слюной и сначала делает из этого вещества пару стеблеобразных стоек. Затем, сде­лав стойки, оса повторяет эту процедуру снова и снова, опять пропитывает частички слюной и делает на этих стойках то, что выглядит очень похожим на отдельную часть пчелиных сотов. Но, исследовав материал, можно обнаружить, что он иной. Пчелиные соты состоят из то­го, что все вы называете воском. Но если вы рассмотрите материал осы, то окажется, что он серый, а состав его очень походит на столь широко у нас распространенную бумагу. Действительно, это своеобразная бумажная масca. Затем оса надстраивает вторую, третью, четвертую ячейку, они оказываются подвешенными там, наверху. Теперь она делает покрытие, а после этого происходит кладка, то есть оса откладывает яйца. Сейчас, то есть когда продолжается кладка яиц, оса приделывает сюда весьма забавный фант, шлейф из своей бумаги, и затем делает своего рода крышу; с одной стороны остается от­верстие — это леток, который позволяет ей летать туда и сюда, обслуживая эти ячейки.

Затем она надстраивает ячейки дальше, используя ту же технологию, покрывает их, снова делает бант, здесь — крышу, здесь—леток. Получается длинная шишкообразная форма, как еловая шишка. Оса возводит такие, подоб­ные еловым шишкам, строения, которые, однако, похожи на пчелиное гнездо, хотя их отдельные части состоят из бумажной массы. (Например, бумажные осы — Vespidae, Polibia sedula, Polibia rejakta и др. — примеч. перев.)

Рисунок 24

Другие осиные гнезда могут быть, как вы знаете, размещены так, что они со всех сторон окружены кожей (например, паразитные орехотворки —Allotria и другие виды кладут яйца под кожу других насекомых или мле­копитающих — примеч. перев.). Так что осиные гнезда имеют разнообразные формы.

Теперь подумайте о том, что здесь, в сущности, происходит. Если вы спросите меня, что делают пчелы, чтобы создать свои ячейки из воска, я должен буду ска­зать вам: пчелы летят на цветы или на то, что, подобно цветам, развивается на деревьях; пчелы не имеют дела с частичками коры, частичками дерева. Они по боль­шей мере имеют дело с тем, что цветет, и отчасти, в меньшей степени, с тем, что занимает промежуточное положение между стадией цветения и стадией листа.

Есть еще один вариант, когда такие высшие насеко­мые, как пчелы, идут не на цветы, а на что-то другое — на древесные частицы и тому подобное они не идут, но они идут на нечто другое, чрезвычайно вкусное для них при некоторых условиях, — причем пчелы практикуют это реже, обычно это делают осы, но сильнее всего это выражено у муравьев. Муравьи и осы используют для своих строительных работ более жесткие материалы, материалы древесного происхождения, и им же, в отли­чие от пчел, особенно приходится по вкусу сок, который они получают от тлей (Aphidodea — примеч. перев.). Это очень интересно. Ибо чем жестче вещество, материал, ис­пользуемый для их постройки, тем сильнее любят они не только цветочный сок, но то, что находится поверх цветов, то, что имеет много общего с цветком, а имен­но — они любят тлей. Тля — весьма благородное жи­вотное, извините меня, я сейчас говорю с точки зрения муравьев, на их языке, с точки зрения человека я бы так не сказал, — итак, говоря по-муравьиному, тля — бла­городное животное. В целом она имеет много общего с цветком растения. То, что она выделяет как сок, являет­ся (для муравьев) тончайшим медом. Тли могут давать его. Было замечено, что и осы проявляют иногда качест­ва гурманов по отношению к тле.

Но давайте перейдем к муравьям: у муравьев нет силы, которая позволяла бы им строить такое гнездо, муравьи делают это иначе. Муравьи, например, укла­дывают землю слоями и в этой земле находят повсюду ходы, расположенные хаотическим образом. Они про­должают их. Через эти ходы муравьи затаскивают все то, что им могло бы пригодиться: твердые древесные частицы, растения, кусочки коры и так далее. Но осо­бенно предпочитают муравьи отмершие части дерева. Муравьи отыскивают то, что им нужно для того, чтобы достраивать то сооружение, которое они возвели из ку­сочков земли. Они ищут древесину, оставшуюся после спиленного дерева, идут на оставшийся внизу пенек. Они идут на то, что стало совершенно отвердевшей ко­рой и сердцевиной дерева, утаскивают ее и строят из этого материала свое гнездо.

Итак, муравьи используют для своей постройки наиболее твердый материал. Но они уже не занимают­ся строительством ячеек. Это им не свойственно. Они используют твердый материал. Вы можете видеть: пчелы используют тот материал, который находится в самом цветке. Из него они делают свои восковые ячей­ки, но в то же время они получают из этого цветочного сока свою пищу.

У ос материал более твердый, они тоже используют его для строительства ячеек, материал этот похож на бумагу. Это более твердый материал, но он тонок и по­этому более ломкий, чем медовые соты, но сам по себе он тверже. Осы уже начинают проявлять гастрономиче­ского рода интерес к тлям; но они также питаются еще подобно пчелам, употребляя то, что находится внутри растений. Однако муравьи, которые употребляют толь­ко жесткие строительные материалы, которые могут делать только проходы в земле и создавать пустоты, муравьи, которые уже не строят сот с ячейками, — они особенно любят тлей. Муравьи специально выискива­ют целую тлю, затаскивают ее в свою постройку, и вы можете обнаружить в муравейнике тлей.

Это очень интересно. Находясь в деревне, мы ви­дим там ряд домов, и за каждым домом повсюду находит­ся коровий хлев; там, внутри, дойные молочные коровы, там получают молоко. У муравьев все очень похоже.

Рисунок 25

Повсюду в муравейнике вы найдете маленькие по­мещения, в которых находятся тли. Для муравьев они как дойные коровы. Только то, что делают муравьи, происходит, соответственно, на более низкой ступени. Они имеют здесь маленькие коровьи стойла, хлева, но внутри них не коровы, а тли. Муравей подходит к тле и поглаживает ее своими щупальцами. Это очень прият­но тле и она выпускает из себя сок. Вследствие этого му­равьи могут всасывать этот сок, получаемый ими с помо­щью поглаживания тли. Наиболее важное из всего, что необходимо им для питания, они получают благодаря тому, что им достается сок при поглаживании тлей. В случае коровы происходит нечто подобное: мы только должны надавливать сильнее. Но муравьи доят тлей как следует. Муравьи отыскивают их на цветах, где те сидят, и затем очень хорошо заботятся о них.

Можно сказать так: это просто великолепно, что существуют тли. Это великолепно, если есть тли, ко­гда в округе есть муравейники. Муравьи заботливо собирают тлю, а затем будут использовать в своих муравьиных «коровьих стойлах». Это в высшей степе­ни духовное установление природы — то, что такие маленькие животные развивают животноводство, ис­пользуя тлю.

Так, муравьи, использующие для своей построй­ки жесткие материалы, уже не могут больше доволь­ствоваться простым цветочным соком. Они в своем питании должны использовать то, что цветочный сок уже передал животному. Цветочный сок должен спер­ва пройти через животное. Так что можно сказать: у пчел используется исключительно цветочный сок, нектар, у ос — как цветочный сок, так и животный сок, зато у них твердые ячейки. У муравьев использует­ся при питании только животный сок; поэтому они не строят ячейки. У муравьев нет больше силы строить ячейки, они должны всегда, даже несмотря на то, что им удается извлекать из цветов, иметь эту добавку из своих маленьких муравьиных хлевов, иначе они не смогут жить.

Вы видите, что существуют интересные взаимоот­ношения между цветами и животным миром. Пчелы используют исключительно цветочный сок. Другие, осы и особенно муравьи ориентированы на то, чтобы цветоч­ный сок проходил через животное, а затем шел в пищу. Поэтому они могут использовать для своих сооружений то, что не имеет отношения к цветочному соку.

Есть поистине огромная разница между сотами пчел, построенными из воска, гнездом ос из бумаги и муравейником, который строится более внешним образом и уже не имеет ячеек. Это обусловлено боль­шим различием в питании.