I.8. Синтаксические и морфологические задачи «падежа»

Имя существительное в арабском языке имеет три падежных состояния, которые выражаются терминами рафъ, насб и джар. В единственном числе, ломанном множественном числе и множественном числе женского рода в неопределенном состоянии, принимает танвин(нунация), в этом случае его именительное состояние выражается двумя даммами «ٌ» (-ун), винительный падеж « ً»(- ан) и родительный «ٍ » (-ин). А в определенном состоянии имя в единственном числе, ломанном множественном числе и в правильном множественном числе женского рода принимает дамму «ُ-», фатху «َ-» и касру «ِ-», которые выражают падежные признаки /огласовок и выполнять грамматические функции.

Двойственное число в арабском языке в именительном падеже принимает «ا» (о), в родительном падеже «ي» (ай), а если двойственное число не является изафетом, то после «ا» и «ي» принимает «ن».

Правильное множественное число мужского рода в арабском языке в именительном падеже принимает «و» и в винительном «ي». Если правильное множественное число мужского рода не является как определяемым, то в винительном падеже \с фатхой\ в конце принимает «нун». Во всех случаях, как в двойственном числе, так и в правильном множественном числе мужского рода буквы «ي» и «و» получают сукун.

Исходя из позиции ранних арабских языковедов, относительно падежей (إِعْرَاب) глагола, можно сделать такой вывод, что они изучали только выражение грамматических смыслов глагола на основе его морфологических видов, поэтому и не видели связи между временем и падежом глагола и считали время и падеж как две противостоящие категории, так как, по их мнению, время относится к глаголу, а падеж к имени существительному.

С нашей точки зрения, если арабские лингвисты исследовали бы связь между падежом и залогами, а не между падежом и временами глагола настоящее - будущего времени, то были бы более успешными в изложении придания падежом смысл глаголу настоящее - будущего времени. Например, падеж «рафъ» в глаголе настоящее-будущее времени выражает изъявительное наклонение, в свою очередь может указать на настоящее и будущее время и сообщить о совершении какого - либо действия. Падеж «насб» в глаголе настоящее - будущего времени указывает на сослагательное и предположительное наклонения. Однако падеж «джазм» в глаголе настоящее-будущее времени, кроме его усеченного состояния под влиянием частицы «لَمْ» и «لَمّاَ», также указывает на сослагательное и повелительное наклонения.

Вторая глава диссертации - «Оттенки арабского падежа в таджикском языке» состоит из 6 разделов, каждый раздел в свою очередь разделяется на параграфы.

II.1. Морфологическое и синтаксическое влияние арабского языка на таджикский язык. Одним из способов обогащения языкового и лексического фонда любого языка, прежде всего, является заимствование слов и выражений из иностранных языков, и «ни один язык у развитых народов не свободен от заимствования многочисленных чужих слов и словосочетаний… Вероятно, можно найти несколько диких племен, в языке которых отсутствуют чужие слова или их незначительно, так как они не имели контактов с другими, и не смещались, поэтому они и не научились у них ничему» (12,279).

Любой язык наряду с заимствованием слов и фраз из других языков, также может быть (служить) источником заимствования для другого языка. Например, персидской (таджикский) язык, с одной стороны, заимствовал слова и выражения и даже целые предложения из арабского языка, тем самым подвергался влиянию арабского языка, но и в свою очередь арабский язык также заимствовал из персидского языка.

Предыдущие и современные ученые придерживаются мнения, что арабы больше заимствовали из персидско -таджикского языка, попадая тем самым под его влияние. Заимствование арабами из персидского было так заметно, что даже лидеры арабского языкознания, когда затруднялись в точном определении происхождения какого либо слова, то они его считали заимствованием из персидского языка (12,283).

Заимствование из арабского языка не всегда было одинаково для таджикского языка, в каждой эпоху ученые имели особое отношение к заимствованиям из арабского языка, по истечению времени, особым образом поток заимствований вошли в таджикский язык. Например, самые великие поэты эпохи саманидов как: Рудаки, Дакики, Фирдоуси,… употребляли арабские слова и выражения в своих произведениях только в самых необходимых обстоятельствах и в меру (4,33).

Вероятно, «в IX-X веках таджикский литературный язык и представители таджикской науки и искусства стали упорно сопротивляться влиянию арабского языка, арабские слова в письменном наследии этого периода встречаются очень редко» (5,80).

Начиная с седьмого и восьмого веков хиджры, авторы неожиданно влюбились в арабский язык. Вместо того, чтобы заимствовать арабские слова и применять их по мере необходимости они набросились на них как на свою собственность, эту сцену Маликушшуара Бахар описывает следующим образом: «грабили как трофейные дома, каждый спешил набрать больше чем свой товарищ... все тело слова так было украшено чужими украшениями, что от самого тело не осталось и следа»(12,282).

Таким образом, со временем арабских заимствований в персидском языке стало больше, даже несмотря на то, что в персидском языке существовали синонимы этих слов, однако приоритет давался заимствованным словам.

а). Морфологическое влияние арабского языка на таджикский язык. Некоторые арабские заимствованные слова вошли в таджикский язык сохраняя одну из своих морфологических категорий, это означает, что из арабского языка в таджикский, кроме лексических особенностей, также перешли грамматические и лексико - грамматические особенности. Например, суффиксы – от \богот, сабзавот, мевачот\, -ат – ят \ партавият, конкретият\ и союзы аммо и лекин (4,39).

По интерпретацию таджикского лингвиста Х. Маджидова «арабский язык не только обеспечил нашему языку многочисленность слов, но и в какой- то мере через них влиял на фонетическую и грамматическую систему нашего языка... Также, наблюдается влияние этого языка на уровне морфологии. Появление новых слов с окончаниями –«ан», -«ат» (-«ят»), -«от» (-«вот», -«хот») и подобно этим за счет таджикских основ являются из числа подобного влияния» (6,130).

Некоторые арабские слова вошли в таджикский язык в двух формах: - в единственном и множественном числе и применяются в обоих видах. Например, слово «хабар» применяется в форме хабар и во множественном числе как ахбор, оба варианта употребляются в таджикском языке, или слово узв и ее форма во множественном числе аъзо- в основном употребляются в таджикском языке как единственное число, а во множественном числе употребляются суффиксы множественного числа –«хо» – узвхо и –«ён» -аъзоён.

Слово «авлиё» «أَوْلِيَاء», которое является множественным числом “валї” “وَلِيٌ” тоже употребляются в обоих формах, однако больше употребляются в виде множественного числа и означает единственное число. Например, в таджикском языке говорят- Фалонї авлиё шудааст \тот- то стал прорицателем. То есть, фалонї валї шудааст- тот то стал прорицателем.

В таджикском языке не только арабские заимствования, но иногда и коренные таджикские слова образуют в множественное число арабским способом, т.е – посредством суффикса множественного числа – «от», например, супоришот (супоришхо)-указания, навиштаджот (навиштахо) - письма, сабзавот (сабзахо)-зелень, дехот (дехахо)-деревни, меваджот (мевахо)-фрукты, гузоришот (гузоришхо) - рапорты, фармоишот (фармоишхо) - приказы, озмоишот (озмоишхо) - испытания, намоишот (намоишхо)-показы, пешниходот (пешниходхо) – представления и т.п.

В таджикском языке наблюдаются также арабские слова в правильном множественном числе и самый яркий их пример, это слова «муаллимин» (муаллимон) - учителя, «муслимин» (мусулмонон) -мусулмане, «масъулин» (масъулон) - ответственные, «мухассилин» (мухассилон) –учащиеся.

Некоторые имена двойственного числа, которые вошли в таджикский язык, образуют множественное число посредством таджикских суффиксов и арабского суффикса двойственного числа –«айн». Например, зулфайн -локоны, ќавсайн - скобки, нахрайн-двуречие, тарафайн –стороны и т.п. (4,125).

б). Синтаксическое воздействие арабского языка на таджикский язык. На ряду с влиянием арабского языка на лексический состав таджикского языка и на некоторые морфологические категории наблюдается также влияние арабского языка на которые синтаксические структуры.

Самые заметные признаки влияния арабской грамматики на таджикский язык, наблюдаются в некоторых согласованных словосочетаниях \ несогласованные словосочетания с прилагательными. Например, словосочетания - улуми гариба- инородные науки, хукамои исломия – исламские государства, сувари джамила – красивые лица \фотографии\, кувваи шахвия –сила страсти, сурати джамила - красивое лицо, маќомоти маълума – определенные органы, хикмати болига – совершенная мудрость.

В структуре некоторых таджикских словосочетаний четко также наблюдается влияние арабского словосочетания. В качестве примера можно привести словосочетания-«аксул» - контрдействие, «тахтул- лафзи» – подстрочный и «байналмилали» – международный, которые образованы по персидско-таджикской инициативе, но с арабскими словами и с учетом законов арабского словосочетания.

В заключение следует утверждать, что влияние арабского языка больше наблюдается в части морфологии, чем в синтаксисе. В этом смысле некоторые арабские суффиксы, как-«а», -«ан», -«от», -«ин» и –«айн» вошли в персидско- таджикскую морфологию и употребляются при образовании наречий, а также создании множественного числа заимствованных и незаимствованных слов. Однако, в персидско - таджикском языке не практикуется образования персидско - таджикских предложений по структуре арабских словосочетаний и предложений.

Следует отметить, что в арабском языке «и‘раб» т.е. изменение конечных гласных осуществляется посредством кратких гласных, которые по арабски называются «харакат», где их окончания называются дамма, фатха, касра, а в таджикском языке они именуются пеш-«дамма» (у), забар-«фатха» (а), зер-«касра» (и). Однако в персидско-таджикской литературе в большинстве случаев употребляют арабскую форму диакритических знаков (харакат) т.е. дамма, фатха и касра.

а). Замена одной огласовки другой огласовкой; б). Превращение огласовки на сукун; в). Появление лишней огласовки или превращение закрытого слога в открытый слог.

а). Превращение одной огласовки в другую огласовку. В качестве примера можно привести слово «таваккал»-упование, которое является масдаром пятой породы арабского глагола- «تَوَكَّلَ» - уповать и как известно масдар пятой пароды образуется по формуле «تَوَكُّلٌ- تَفَعُّلٌ». Однако упомянутое слово в таджикском языке обычно применяется не как таваккул (с огласовкой «у» в последнем слоге слова), а как «таваккал» (с огласовкой «а» в последнем слоге слова ).

Также, в таджикском языке заимствованные слова по формуле «مُفَاعَلَةٌ»- потеряли свою арабскую форму и третий гласный «а»- в этой формуле, в таджикском языке заменен на гласный «и»- как «муомала» (مُعَامَلَة), «мусобаќа» (مُسَابَقَة), «мубораза» (مُبَارَزَة), «мухокама» (مُحَاكَمَة), «муохада» (مُعَاهَدَة), «мунозара» (مُنَاظَرَة), «мулохаза» (مُلاَحَظَة) и десятки подобных слов произносятся как «муомила», «мусобика», «мубориза», «мухокима», «муохида», «мунозира», «мулохиза» и т.д.

Хотя, такой способ заимствования слов в таджикском языке с точки зрения грамматики арабского языка является неправильным, однако согласно действующим закономерностям таджикского языка употребление формулы «муфоъила» вместо «муфоъала» считается правильным. Так как, «правила и законы образования слов в каждом языке действует в пределах его структуры»(6, 30).

Однако в арабском языке замена формулы «муфоъала» на «муфоъила» с одной стороны меняет грамматический смысл слова, а с другой стороны изменяет его смысл, так как формула «муфоъала» в арабском языке выражает имя действия, а формула «муфоъила» является причастием действительного залога.

б. Превращение огласовки на сукун. Некоторые открытые слоги арабских заимствованных слов в персидско-таджикском языке превращаются в закрытые слоги, которое можно назвать как - превращение огласовки на сукун-. Например, слова -«шафкат», «джавлон», «хайвон», «даврон», «хазён» и др. в оригинале имеют форму «шафакат» (شَفَقَةٌ), «джавалон» (جَوَلاَنٌ), «хаявон» (حَيَوَانٌ), «даварон» (دَوَرَانٌ) ва «хазаён» (هَذَيَانٌ)

в). Появление лишний огласовки или становление закрытого слога открытым. В таджикском языке некоторые закрытые слоги арабских заимствований превращаются в открытые. Ярким примером этого является слово «лахад», которое в арабском языке произносится как «лаҳд» (لَحْدٌ), а в таджикском языке после второй коренной буквы (после второго согласного) идет гласный «а».

Данные имена - «шамс», «ќудрат», «зиё», «хукм» и «абд» являются определяемым, а первые два имени «лафзи джалола» (Аллах), «дин» и два последующих имени и слова «рахман» и «ќудс» являются определением.

В таджикском языке слова «тамоман» - вообще, «фавран»-немедленно, «ќаблан»-заранее, «абадан»-никогда, «баъзан»-иногда, «сахван»-по ошибке, «маджбуран»-насильно и «тасодуфан»-нечаянно являются наречиями степени, времени и причины (2,271-274), они заимствованы с арабского со своими падежными знаками.

В таджикском языке можно встретит и другие заимствованные слова от арабского, в которых падежные окончания означают категорию числа имен.

В том числе, некоторых арабских имен в двойственном числе, которые перешли в таджикский язык со своим суффиксом –«айн», множественное число образуется как в виде арабского двойственного числа: «кавсайн», «нахрайн», «зулфайн», «тарафайн», таки посредством таджикских суффиксов, образующих множественное число: кавсхо, нахрхо, зулфхо (зулфон) и тарафхо (4,125).

Однако, слова Зулќарнайн - псевдоним Александра Македонского (двурогий), Зуннурайн - псевдоним Осмона ибн Аффона, зулисонайн – двуязычный, Харамайн-Мекка и Медина употребляются в их арабской форме без каких - либо изменений.

В таджикском языке редко встречаются арабские заимствованные слова с окончанием –«ун», они в основном встречаются с окончанием –«ин», например, слова «хозирин» (хозирбудагон)-присутствующие, «сомеин» (шунавандагон) –слущатели и «мусофирин» (мусофирон) – путники, пассажиры.

По мнению таджикских лингвистов употребление такого вида образований множественного числа имене, суффиксами (-«ун» и –«ин»), которые также служат как падежное окончание, присуще поэтическому стилю и архаизмам (2,102

Другими словами суффикс –«ан» по существу является окончанием «открытый танвин» и применяется для выражения винительного падежа имени в неопределенном состоянии и в конце слов, имеющих «ة»- «та марбута» (та связанная) обозначается двумя линиями -черточкой «-ً», в конце слов не имеющих какого - либо слабого согласного, обозначается алифом с двумя черточками -«اً» .

Следует отметить, что применение арабского –«ан»- в персидском языке не является новым, а история его вхождения уходит в XI – XII вв.

«-ан» с точки зрения морфологии. В таджикской грамматике, хотя слова «тамоман» - вообще, «фавран» - немедленно, «каблан» - заранее, «абадан» - никогда, «баъзан» - иногда, «сахван» - по ошибке, «маджбуран» - насильно и «тасодуфан» - нечаянно, считаются словами образованными от имен с окончанием –«ан», которое считают наречие - образующим суффиксом –«ан» (-«ян»). На наш взгляд, это является не совсем правильным, так как, коренных таджикских слова, которые после принятия упомянутого суффикса указали бы на наречие, почти, что не существует. Наоборот, все наречия, образованные с данным суффиксом, являются заимствованными словами из арабского языка, и большинство из них в арабском языке выражают смысл наречия.

В таджикском языке есть и другие слова, с окончанием «а», которые заимствованы из арабского языка, их называют вводными словами. Это слова: «масалан»-например, «вокеан»-на самом деле, «хакикатан»-воистине, «зохиран»- с виду, «лутфан»-пожалуйста, будьте любезны, «табиатан»- по природе, «зотан»-по натуре, «одатан»-по привычке, «умуман»-в целом, «хусусан»-особенно, «асосан»-в основном, «аксаран»-часто, «аввалан»-во- первых и «сониян»- во- вторых, в таджикском языке называются вводными словами (единицами), эти слова, заимствованные из арабского языка, вошли в таджикский язык со своими падежами.

Превращение –«ан» в –«о». Слова «доимо»- всегда, «асло»- никогда и «мутлаќо»-абсолютно упоминаются в таджикской грамматике как наречия, а окончание – «о» считается как суффикс, образующий наречия (2,275), однако на наш взгляд не совсем правильно в таджикском языке назвать суффикс –«о» суффиксом, образующим наречия. Если в таджикском языке проследить словами с суффиксом – «о», указывающим на наречие, то мы находим, что такие слова заимствованы из арабского языка и употребляются в таджикском и в виде «доиман», «аслан» ва «мутлакан».

Поэтому, с уверенностью можно сказать, что окончание –«о», которое в таджикском языке рассматривается как суффикс, образующий наречия, является неправильной формой окончания –«ан», которое применяется в арабском языке как «танвин» и выражает состояние имен в винительном падеже и указывает на наречие.

Вероятно, чтение – «ан» в виде –«о» зависит от способов их написания арабским шрифтом, т.к. в данной письменности, которой считается основной письменностью предков, при написании –«ан» рядом с ним ставится буква «алиф», и в большинстве случаев довольствуются только написанием «алифа», и не считают необходимым написание черточек над буквой, которые считаются создающим танвин –«ан».

Применение предлога вместе – «ан». другой момент, который наблюдается в арабских словах, имеющих – «ан», является тем, что большинство заимствованных слов, имеющих – «ан» в обоих языках: арабском и таджикском могут применяться с танвином – «ан» или с предлогом. Например, в таджикском языке можно наравне со словами, имеющим – ан употреблять их эквиваленты с предлогом: «масалан»- «барои мисол» - например; «воќеан»-«дарвоќеъ»-действительно; «аслан»-«дар асл» - на самом деле/ в основном; «хаќиќатан»- «дар хаќиќат» - во истине; «касдан»- «баркасд»- намеренно; «одатан»- «аз руйи одат» - обычно, по привычке; «тасодуфан»- «аз руйи тасодуф»-случайно; а в арабском языке эквиваленты слов имеющие –«ан» выглядят следующим образом: «аслан»= «филасл»-в основном; «фавран»=«мин фавр»-немедленно; «ѓолибан» = «филголиб»-в большей степени, преимущественно, по-видимому; «хоссатан»= «бихоссатин»-особенно; «хакикатан»= «филхакика»- истине;

Неправильное применение окончания –«ан» в таджикском языке. Удивительно то, что в персидском (таджикском) языке некоторые слова, которые в арабском языке не принимают «танвин», а ограничиваются только «дамой» и «фатхой», пишутся с «танвином» и в винительном падеже (18,41). Другими словами «иногда от арабских корней посредством таких суффиксов создавались новые слова, которые даже в арабском языке не являются обиходными» (6,131). Примером этого могут стать слова «аксаран» и «ақаллан», которые в арабском языке в виду того, что имеют особенность прилагательного и имеет форму глагола, считаются «двух падежными» («гайримунсарифа») и никогда не принимают танвин и употребляются в двух формах: «марфуи» и «мансуби» в именительном и винительном падеже, как أَقَلَُّ، أَكْثَرَُ.

Иногда неарабские заимствованные слова в таджикском языке, также по ошибке принимают танвин: типологан, принципан и т.п. а в персидском языке применение падежного танвина –«ан» в словах и неарабских заимствованиях наблюдаются чаше, чем в таджикском языке. Например, персидские слова «забонан», «хонан» и «ночоран»; заимствованные слова «телегрофан» и «тилфунан» могут стать доказательством вышесказанного (18,41). Однако, по мнению персидско - иранских лингвистов применение танвина в персидских словах как «забонан», «дахонан», «ночоран», «джонан» и им подобных является неправильным, и подчеркивается, что танвин является особым знаком арабского языка и не гармоничен с персидскими словами.

Следует отметить, что арабский танвин –«ан» является одним из широко употребляемых слов, образующих наречия в таджикском языке для выражения обстоятельство цели и места, обстоятельство времени и образа действия. Особенно, с данным окончанием наблюдается образование обстоятельства образа действия в таджикском языке.