Логика музыкальной композиции


  КОДА В СИСТЕМЕ ТРЕХ ФАЗ КОМПОЗИЦИИ



Pdf көрінісі
бет86/107
Дата27.01.2023
өлшемі1.89 Mb.
#468832
түріЗакон
1   ...   82   83   84   85   86   87   88   89   ...   107
Логика музыкальной композиции

278 
КОДА В СИСТЕМЕ ТРЕХ ФАЗ КОМПОЗИЦИИ 
Триада «иницио — мотус — терминус» представляет собой предельно обобщенную модель 
«временного пространств ва», которое в музыке развертывается как отграниченный от 
бесконечности мир художественных событий. Начало — середина — конец — это самые общие, 
нейтральные, не касающиеся специфики искусства понятия.
Однако именно здесь возможно выделение психологических предпосылок, связанных в рамках 
триады с негомогенностью течения времени.
Необратимость времени приводит в замкнутой триаде фаз к значительной неоднородности и 
восприятия, и самого процесса развертывания музыкальной формы.
Эта неоднородность проявляется, например, в различной степени предпочтения, которая отдается 
в начале, середине и конце развития различным сторонам содержания — характеристической, 
эмоциональной и логически-смысловой.
В конкретном музыкальном произведении эти стороны всегда выявляются совместно, хотя 
акцентироваться может какая-либо одна. В самом процессе развертывания их соотношение может 


гибко и многократно изменяться, образуя прихотливую индивидуальную динамическую картину, 
подчиненную фантазии автора. И все же при всей автономности законов музыкального 
компонирования, при очень большой его свободе начало, середина и конец музыкальной формы 
«небезразличны» к триаде -сторон содержания.
Начало более всего тяготеет к характеристичности.
Для середины, средней фазы развертывания музыкальной формы более естественна 
процессуальная установка, внутренняя динамика эмоциональных нарастаний и спадов развития. 
Знакомый материал обычно уже вовлечен здесь в перипетии развития. Заинтересованность 
направлена не столько на сами темы, сколько на их судьбу. Слушатель втягивается в нее, со-
переживает развитие — эмоция сопереживания начинает выходить на первый план.
Заключительная же фаза музыкального процесса тяготеет к логически-смысловой стороне 
содержания.
Не случайно репризы и коды нередко носят оттенок обобщенности, не случайно в конце дается 
вывод, резюме, краткое конспективное изложение тем предыдущих разделов произведения, 
сопряжение главных конфликтных сил и выделение этого сопряжения как главного.
Основания такого функционального наполнения заключительных фаз, такого тяготения к 
логически-смысловой стороне различны.
Одно из них заключается в том, что «обобщение» в инструментальной музыке, не связанной 
прямо со словесным текстом
279 
и с возможностью оперирования понятиями, оказывается возможным лишь после того, как 
будут изложены «мысли», «предметы», «темы», подлежащие обобщению.
Другое основание связано с тем, что операции обобщения, синтезирования легче 
осуществляются, если их материалом являются сравнительно компактные, краткие единицы. 
В естественном языке такими элементами являются слова — единицы, сочетающие краткость 
с большой емкостью. В музыке наиболее удобным материалом являются единицы 
синтаксического уровня — звуки-интонации, мотивы, краткие фразы, а не развернутые, 
законченные темы. Но отдельные звуки и обороты приобретают большую смысловую 
наполненность лишь в том случае, если они выступают как представители более крупных 
образований, а не сами по себе, то есть в случае действия принципа «часть вместо целого — 
pars pro toto».
Заключительные разделы как раз и дают простор для действия принципа репрезентации, 
благодаря которому мотив, оборот и даже отдельный звук вызывает в памяти впечатление от 
темы в целом, уже знакомой слушателю по предыдущим разделам произведения, уже 
прошедшей перипетии развития и вновь восстановленной в репризе. Звуки, мотивы, обороты 
оказываются здесь тематически значимыми. Но замещая собой большие темы, они гораздо 
легче вступают во взаимодействие друг с другом, что и позволяет моделировать в 
музыкально-интонационном материале процессы обобщения, быстрого охвата мыслью всех 
предыдущих стадий, их оценки, переоценки и т. п. Мысль уже не отягощена здесь всей 
предметно-звуковой тяжестью музыкальной материи, эмоциональной вязкостью 
«романической» или «детективной» фабулы развития, она лишь легко касается этих сторон и 
парит над ними.
Принцип репрезентации, разумеется, действует более широко, не ограничивая себя рамками 
заключительной фазы. И все же в наибольшей мере он присущ именно ей.
Для того чтобы выявить специфичность действия рассматриваемого принципа в 
заключительных разделах музыкальной формы, остановимся кратко на сравнительном 
анализе его проявлений в разных участках триады «начало — середина — конец».
Собственно говоря, действие принципа pars pro toto по отношению к оригинальному 
музыкальному материалу конкретного произведения становится возможным сразу же после 
полного начального его изложения — после экспозиции. А если этот материал невелик и 
составляет, например, одну короткую тему, то развитие, опирающееся на прием вычленения 
элементов темы, может начаться уже во второй части простой формы с развивающей 
серединой. Примеры подобного рода можно найти даже внутри периода. Однако при таких 
условиях операции обобщения, резюмирования развернуться в полном объеме еще не могут, 
так как исходный материал сравнительно мал.
280 


Если, правда, иметь в виду не только оригинальный материал, но и весь комплекс 
музыкальных средств, используемых в произведении, то, конечно, можно утверждать, что 
принцип репрезентации начинает действовать с самых начальных участков музыкальной 
формы. Однако в этом случае мы уже имеем дело с той особой разновидностью обобщения 
(соотнесения, связи и т. п.), которая касается не оригинального материала произведения, а 
языка музыки в целом, известных слушателю музыкальных средств, приемов, знакомых 
интонаций, жанров, стилей, всего того, что составляет достояние музыкального опыта 
слушателя, что зафиксировано в культуре. Этот вид обобщения, одним из важных, но частных 
случаев которого является «обобщение через жанр», основан на знании музыкального языка.
Предельным по яркости примером действия принципа «часть вместо целого» является 
рассмотренный в третьей главе феномен оценки первого аккорда как тонического. Здесь 
целым оказывается классическая музыка во всей совокупности известных слушателю 
произведений, начинающихся в подавляющем большинстве случаев тоникой. Частью же, 
точнее частным случаем, — начало данного конкретного произведения. Первый аккорд здесь 
оценивается как один образцовый солдат из целого полка, как типичное дерево такой-то 
породы, как носитель общего, заранее хорошо известного качества.
Внимание на явлениях такой репрезентации составляет суть экспозиционной установки и 
соответствует одной из функций экспозиции — ввести слушателя в ту музыкально-языковую 
и стилевую среду, которая является основой данного сочинения.
Что же касается нового оригинального материала, то полное изложение его в экспозиции, а 
также необходимое для запоминания повторение занимают сравнительно большое время, и 
поэтому процессы вычленения, связанные с последующим развитием и разнообразными 
музыкально-логическими его приемами, отодвигаются к средним и заключительным разделам 
формы, а это и значит, что возможности логически-смыслового оперирования 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   82   83   84   85   86   87   88   89   ...   107




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет