ВЕРНЫЕ И СВОБОДНЫЕ АДВЕНТИСТЫ СЕДЬМОГО ДНЯ

ВЕРНЫЕ И СВОБОДНЫЕ АДВЕНТИСТЫ СЕДЬМОГО ДНЯ

Внутрицерковные расхождения среди российских адвентистов начались в 1914 г. по поводу шестой заповеди («Не убий»), которую они соблюдают вплоть до неприятия животной пищи. Вступление России в первую мировую войну и всеобщая мобилизация поставили адвентистов перед проблемой: соглашаться на нарушение этой заповеди в связи с призывом в армию или отказываться от призыва. После Октябрьской революции эти споры на несколько лет были сняты, так как 4 января 1919 г. по декрету, подписанному Лениным, освобождались от воинской повинности люди, которым религиозные убеждения не позволяли брать в руки оружие. Однако позже этот декрет перестал действовать. В 1924 г. на V съезде адвентистов эта проблема была решена так, что каждому члену церкви предлагалось самому решать – отказываться от службы в армии или соглашаться на нее: церковь снимала категорический запрет на ношение оружия. Так же поступил V съезд с четвертой заповедью – «Помни день субботний», осложнявшей жизнь адвентистов необходимостью отказываться от прихода на работу в субботу, которая в Советском Союзе была рабочим днем.

В 1928 г. на VI съезде адвентистов церковное руководство под давлением властей провело резолюцию, фактически обязывающую членов церкви отказаться от выполнения четвертой и шестой заповедей; резолюция требовала под угрозой отлучения нести
«...государственную и военную службу во всех ее видах на общих для всех граждан основаниях».

Ортодоксально настроенная часть верующих отказалась признать эту резолюцию – произошел внутрицерковный раскол. Адвентисты, оставшиеся при убеждении, что Великий нравственный Закон обязывает соблюдать все 10 заповедей без исключения и в советских условиях, где это неизбежно приведет к конфликту с государственной властью и гонениям, назвали себя верными и свободными адвентистами седьмого дня (ВСАСД) и создали отдельную церковь. Всесоюзная церковь ВСАСД с момента возникновения и до наших дней не признается властями и подвергается гонениям.

Первый руководитель этой церкви Г.А. Оствальд погиб в тюрьме в 1937 г. Такая же судьба постигла сменившего его на посту председателя П.И. Манжуру – он погиб в лагере в 1949 г. Его преемником стал Владимир Андреевич Шелков. Его арестовывали несколько раз. В 1945 г. Шелков был приговорен к расстрелу и провел 55 дней в камере смертников, после чего расстрел был заменен 10 годами лагеря. В общей сложности Шелков провел в заключении и в ссылке 26 лет, а между арестами находился на нелегальном положении, под всесоюзным розыском. [1] Он, как и его предшественники, умер в лагере (в январе 1980 г., в 84-летнем возрасте). [2]

Верные и свободные адвентисты, как и другие церкви в СССР, выработали и сформулировали свою позицию по отношению к атеистическому государству, навязывающему им свой диктат. У независимых баптистов и пятидесятников эта позиция вытекает из их религиозной доктрины. Они считают священным долгом церкви и каждого верующего не уступать напору властей и отстаивать самостоятельность церковной жизни и свободу совести верующего. У нынешних верных и свободных адвентистов их гражданская позиция даже не следствие их вероучения, а его органическая часть. Это, по формулировке Шелкова,

ВСАСД исходят из убеждения, что человек создан Богом по Его образу и подобию, но сохраняет Божье подобие до тех пор, пока он сохраняет свободу совести и убеждений и соблюдает 10 заповедей, что делает его гармоничной личностью. Обязанность человека перед Богом – ни при каких обстоятельствах, ценой любых жертв не поступаться своей свободой и нравственными принципами, иначе он нарушает Божий замысел, перестает быть человеком в полном смысле этого слова. Наиболее важными из прав человека ВСАСД считают именно гражданские свободы, а не экономические, так как для верующего душа важнее тела.

Думаю, усвоению этой нравственной позиции нынешними верными адвентистами способствовало влияние Владимира Андреевича Шелкова. Он – талантливый и плодовитый религиозный писатель. Его труды составляют целую библиотеку и все они пронизаны гражданскими молитвами. Это проповеди, беседы на библейские темы, по истории адвентистской церкви и многочисленные статьи по религиозно-правовым проблемам: «Взаимоотношения религии и государственности», «Законодательство о культах», «Основы истинно свободной совести и равных прав»; серия брошюр «Борьба за свободу совести», «Правовая борьба с диктатурой госатеизма за свободу совести». [4] Как видно из названий его работ, основной интерес Шелкова – взаимоотношения между церковью и государством, отношение верующих к государственной власти вообще и в таком атеистическом государстве, как Советский Союз, в особенности. Эта коллизия присутствует во всех сочинениях Шелкова, составляет гражданский пафос его творчества.

По Шелкову, верующие должны признавать государственную власть и подчиняться ей как Божьему установлению, предусмотренному для сохранения порядка в обществе. В этом смысл «чистой государственности». Но «чистая государственность» должна быть нейтральна ко всем религиям и идеологиям:

«Чистая государственность должна быть объективной. Государство не должно вмешиваться в сферу религии... Верить или не верить – это дело совести лично каждого. ...Материализм атеизма тоже есть своего рода вера, религия, и поэтому не должен быть государственной верой и насильно, через школу, навязывать госсредствами свое материалистическое мировоззрение. Оно должно быть частным, как всякая религиозная идеология. Принцип отделения церкви (религии) от государства и от школы относится также и к отделению госатеизма от государства и школы».
Шелков резко порицает не только советское государство, сделавшее атеизм государственной идеологией, но и «казенные», «несвободные» церкви, согласившиеся признать Положение о религиозных культах, навязанное им атеистическим государством – «госатеизмом».:

«В госрегистрировании религиозных организаций произошел процесс соединения с государством со всяким вмешательством государства во внутренние дела религии», [5]

Но и «честная» поддержка государством какой-либо церкви, с точки зрения Шелкова, ничуть не лучше, чем «госатеизм» – в любом случае неизбежны гонения, административно-уголовное преследование, а то и уничтожение инаковерующих и инакомыслящих, как показал прошлый опыт православной, католической и протестантских «казенных» церквей.

«Свободные, верные Божьему идеалу, а не казенные» верующие должны противостоять любому давлению государства и отказываться от любой государственной поддержки, бороться (конечно, мирными средствами) «за равные человеческие права, за независимый дух свободной личности, за свободу совести и веры».

Шелков настаивает на нейтральности государства не только по отношению к религии, но и по отношению к нациям как разделяющему людей признаку. Он писал по этому поводу:

«Ныне господство диктатуры госатеизма создало идейный разброд и моральное разложение в стране. Раздаются голоса о необходимости восстановления национального самосознания русского народа и родной, русской православной церкви, по образцу истории прошлого России, и что только якобы это национальное возрождение и национальная церковь спасут страну от этого духовного краха. Но ведь русско-православная религия в прошлом уже была господствующей, государственной и запятнала себя человеческой кровью, подавляя свободу совести и веры инакомыслящих и инаковерующих граждан. Это была русская инквизиция, уничтожившая 12 миллионов старообрядцев и сотни тысяч евангельских христиан (сектантов)... и чем это историческое насилие над свободой совести отличается от инквизиции католической церкви, уничтожившей 52 миллиона христиан за двенадцать с половиной веков?..»
Учитывая этот исторический опыт:

«...надо добиваться и достигать в правовой борьбе такой свободы совести и веры, чтобы они не были утесняемы не только теперь господствующей, казенной религией атеизма-материализма-эволюционизма и его государственным произволом, но и не страдали от произвола любой религии, намеревающейся объединиться с госвластью завтра на национальной основе». [6]

«...равные права человека, Богом данные от рождения и государствами конституционно провозглашенные, а затем как сироты пренебрегаемые и фактически не обеспечиваемые, должны быть защищаемы каждым гражданином страны на основе Божьего закона и закона чистой государственности – как законов всей страны, так и общечеловеческих, международных». [7]

Я не знаю, повлияли ли на Шелкова идеи правозащитников, или он разработал правозащитную идеологию на религиозной основе самостоятельно. Во всяком случае, на суде над Шелковым и его сподвижниками (1979 г.) отмечалось, что правозащитная деятельность Церкви ВСАСД активизировалась с конца 60-х годов (время распространения правозащитного движения) и особенно – с середины 70-х годов (когда верные адвентисты установили личные контакты с московскими правозащитниками). [8]

Первое упоминание об адвентистах в «Хронике текущих событий» появилось в июне 1970 г. и не было основано на контактах с ними: в выпуске № 14 сообщалось о суде над проповедником адвентистов Михаилом Сычом, о котором писала областная газета, выходящая в Витебске. [9] Следующая информация об адвентистах появилась в «Хронике» лишь спустя 5 лет – в 1975 г., в 38-м выпуске. Это было сообщение об обысках у адвентистов в Самарканде, где была изъята религиозная литература, Библии, а также Декларация прав человека ООН и пакты о гражданских правах. «Хроника» сообщала, что верующие потребовали возвратить изъятое на обысках и добились возвращения Библий. [10] В том же выпуске «Хроники» в разделе «Выступления священнослужителей и верующих» аннотировалась статья Шелкова «Единый идеал». [11] Это указывает на установление контактов между адвентистами и московскими правозащитниками. Однако после 38-го выпуска информация об адвентистах исчезает со страниц «Хроники» еще на два года, до марта 1977 г. Но с этого времени, с 44-го выпуска, сообщения о преследованиях адвентистов и их правовой борьбе стали регулярными. Это означает, что контакты с ними стали постоянными. Мне известно, что они наладились с конца 1976 г., когда в документе № 5 Московской Хельсинкской группы «Репрессии против религиозных семей» среди случаев отобрания детей у верующих родителей был подробно описан с приложением документов случай адвентистки Марии Власюк из села Илятка на Украине. [12]

В 1977 г. Шелков выступил с открытым письмом президенту США Картеру в защиту арестованных членов Московской Хельсинкской группы – Юрия Орлова, Александра Гинзбурга и Анатолия Щаранского, а также с письмом к Белградскому совещанию стран – партнеров по Хельсинкским соглашениям. В этом письме Шелков рассказал о преследованиях адвентистов в СССР: об обысках и разгонах молитвенных собраний, преследованиях родителей за религиозное воспитание детей, о лагерных сроках за отказ от ношения оружия в армии. [13]

Владимир Шелков и его сподвижник, священнослужитель церкви ВСАСД Ростислав Галецкий (тоже, как и Шелков, находившийся на нелегальном положении) поставили свои подписи как представители ВЦ ВСАСД под документом № 26 Московской Хельсинкской группы, обращенном к Белградскому совещанию. [14]

В этом документе содержался призыв рассмотреть в Белграде нарушения свободы религии в СССР, но, кроме того, указывались нарушения права свободного выбора страны проживания и нарушения национальных прав, сообщалось об использовании принудительного труда заключенных и о существовании в СССР политзаключенных – узников совести, о тяжелых условиях их содержания.

В феврале 1978 г. Галецкий принял участие в пресс-конференциях МХГ в годовщины арестов Ю. Орлова и А. Гинзбурга. [15] Кроме того, Галецкий выступил со статьями, популяризируя религиозно-правовые взгляды верных и свободных адвентистов («Сообщение о положении религии и верующего в СССР» и «О нашем отношении к государству». Основывая вслед за Шелковым активную правозащитную позицию верных адвентистов, Галецкий писал:

«Вся священная библейская история полна примеров, когда верный народ Божий законно протестовал и вел решительную (конечно, только идейную) справедливую борьбу, отстаивая принципы свободы мысли, совести и религии, дарованные Господом Богом каждому человеку от его рождения как цельной человеческой личности». [16]
Тем более необходима эта позиция сейчас:

«Наше время и наша эпоха являются временем особой решительной борьбы за права человека... 1977 год объявлен годом религиозной свободы, а свобода не есть плод бездеятельности и радужных ожиданий только, и сама никогда к нам не придет». [17]

«...плодотворно использовать предстоящее Белградское совещание, ...чтобы по-настоящему осудить бесчеловечные, противоправные акты насилия, угнетения и всякого искусственного праволишения» в СССР. [18]

С середины 70-х годов активизировалась деятельность подпольного издательства верных и свободных адвентистов, названого ими «Верный свидетель», – оно стало располагать типографией. Издательство «Верный свидетель» выпускает религиозную и правозащитную литературу. В его типографии были отпечатаны сочинения Владимира Андреевича Шелкова.

Как только КГБ стало известно об этом издательстве, началась работа по его ликвидации. Известно о неоднократных попытках вербовки среди ВСАСД осведомителей для получения нужных данных. При этом стали жертвами КГБ несколько человек, осужденных по сфабрикованным делам за отказ «помочь» КГБ в раскрытии издательства «Верный свидетель». Арестованные таким образом Нина Ружечко (1927 г.р.) и Семен Бахолдин (1929 г.р.), совершенно здоровые до ареста люди, умерли в заключении, она – через месяц, а он – через 2,5 года после ареста, оба – от невыясненных болезней. [20] Что приходилось пережить верующим, через которых кагебисты рассчитывали выйти на издательство «Верный свидетель», показывает сообщение 19-летнего адвентиста Якова Долготера. Его задержали на рынке в Пятигорске в феврале 1978 г. и нашли у него брошюры, отпечатанные в типографии «Верного свидетеля». После этого его держали месяц в заключении якобы для выяснения личности и требовали, чтобы он сказал, откуда у него литература. Юношей занимались два сотрудника КГБ:
«Избивали меня попеременно – то один, то другой. Били по голове, по лицу, по челюстям. Били по шее, каждый раз поднимая воротник, чтобы не оставить следов... Били под дых, били в области почек, каждый раз приговаривая с бранью: »Говори, где взял, кто дал, а то мы покажем тебе, что такое советская власть!"... Подвешивали меня шарфом за шею и одновременно ударяли под дых. Становились друг против друга, а я оказывался посреди них, и избивали меня один с одной стороны, второй с другой, так что я был в их бандитских руках как мяч. Ставили около стены и ударяли по лицу так, что я каждый раз ударялся головой об стенку... неоднократно меня отхаживали и приводили в чувство, обливая холодной водой, заставляли приседать по 500 раз. Использовали какой-то химический препарат, который сначала дали понюхать, а затем насыпали на левую руку, которая моментально покраснела и начала опухать".

После таких трехдневных «допросов» бросили на ночь в холодную камеру, кишащую клопами, а утром повезли в психбольницу, где врач задал юноше те же вопросы: где взял? кто дал? и т.д., а его следователи пугали потом, что врач признал его сумасшедшим, и теперь его отправят в психбольницу, грозили электрическим стулом, кастрацией, арестом отца, длительным сроком заключения самому Якову «за распространение антисоветской литературы». Через месяц, ничего не добившись, юношу отпустили. 20 марта 1978 г. он сделал сообщение о произошедшем с ним иностранным корреспондентам в Москве, [21] после чего его арестовали и судили вместе с Рихардом Спалинем и Анатолием Рыскалем за организацию подпольной типографии (приговоры: Рыскалю и Долготеру – по 4 года лагеря общего режима, Спалиню – 7 лет). [22]

В марте 1978 г. были арестованы Владимир Шелков и его ближайшие помощники Илья Лепшин, Арнольд Спалинь, Софья Фурлет и Сергей Маслов. На обысках, сопровождавших эти аресты, взламывали полы, рушили стены: искали типографское оборудование. [23]

В мае 1978 г. Галецкий на очередной пресс-конференции в Москве сообщил о правозащитной группе адвентистов из семи членов (имена их были объявлены корреспондентам), которая действовала под его руководством уже два года. Галецкий представил корреспондентам пять документов Группы – все они были посвящены разным случаям противозаконных преследований адвентистов, а также ходу следственного дела их руководителей. [24] Кроме этой группы, в защиту Шелкова и его товарищей выступила Московская Хельсинкская группа и академик А.Д. Сахаров. [25]

Суд над адвентистскими руководителями состоялся в Ташкенте в марте 1979 г. и был, как всегда в таких случаях, практически закрытым. В зал пустили только ближайших родственников подсудимых. Подсудимые обвинялись в авторстве работ, выпускаемых издательством «Верный свидетель». Приговоры были: Шелкову и Лепшину по 5 лет лагеря строгого режима с конфискацией дома, Спалиню и Фурлет – 5 и 3 года лагеря общего режима соответственно, Маслову – 2 года условно и конфискация дома. [26]

Несмотря на многочисленные протесты против жестокого приговора 84-летнему Шелкову, он был отправлен в лагерь в Якутию, одно из самых суровых по климату мест СССР, и умер там от простуды через несколько месяцев после прибытия.

Дети Шелкова несколько дней добивались, чтобы им отдали его тело, чтобы похоронить в месте, где он завещал. Однако им отказали на том основании, что срок осуждения истекает лишь через три года, и эти три года Шелков и мертвым должен находиться в лагере – по истечении этого срока можно будет ходатайствовать о переносе его праха в родные места. На похороны Шелкова в якутский поселок Табага съехались приверженцы руководимой им церкви со всех концов страны. Видимо, эта невольная демонстрация произвела впечатление, так как, против обыкновения, были разрешены похороны по религиозному обряду и установление на могиле креста с именем усопшего, в то время как на остальных могилах на лагерном кладбище – лишь дощечки с номером, под которым заключенный числился в лагере. [27]

После смерти В.А. Шелкова церковь ВСАСД возглавил Леонид Муркин, заместитель Шелкова. Сразу же после избрания на должность председателя он перешел на нелегальное положение, и на него был объявлен всесоюзный розыск. [28]

Утрата Шелкова и заточение его ближайших помощников по издательской деятельности не прервали работы «Верного свидетеля». Сразу после ареста Шелкова издательство наряду с религиозной литературой стало выпускать открытые письма Совета церквей ВСАСД. Каждое письмо посвящалось какому-либо конкретному случаю гонений на верных адвентистов. В письмах разъяснялась противоправность этих гонений и продолжалось разоблачение системы госатеизма. Каждое письмо заканчивается одним и тем же перечнем требований верных и свободных адвентистов к властям. Лишь начало первого требования

«– освободить незаконно осужденного религиозного деятеля и борца за правовое равенство верующих и атеистов, председателя Всесоюзной церкви ВСАСД Владимира Андреевича Шелкова»,

И далее:

– освободить всех арестованных и осужденных служителей и членов церкви ВСАСД с последующим возмещением причиненного им морального, физического и материального ущерба;

– возвратить все отнятое при арестах и обысках;

– восстановить перед лицом мировой общественности престиж Председателя Всесоюзной церкви ВСАСД Владимира Андреевича Шелкова и других верующих, очерненных и оклеветанных госатеистами за их чистую религиозную жизнь и деятельность и бескровную правовую борьбу за свободу совести и равенство прав всех граждан;

– осудить репрессии против верующих и все правонарушения госатеистов, как незаконно исшедшие от госрелигии атеизма-материализма-эволюционизма, а также осудить всех правонарушителей;

– прекратить в стране все формы угнетения верующих: слежки, подслушивание, перлюстрацию, дискриминацию в области труда и образования;

– отменить антирелигиозное законодательство о культах от 1929-1975 гг. как коллизионное, противоречащее учению и декрету В.И. Ленина от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», ст. 13 ленинской конституции 1918 г., ст.ст. 34, 39, 50, 52 ныне действующей конституции СССР, Всеобщей декларации прав человека, Декларации прав ребенка, Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования, международным пактам о правах человека, Заключительному Акту Хельсинкского совещания;

– отделить атеизм как частное мировоззрение от государства и от школы; сделать Общество атеистов частным, существующим не на государственные, общенародные средства, а на добровольные, частно-атеистические, наравне со всяким религиозным обществом нашей страны;

– провозгласить и обеспечить Основным законом полное равенство между верующими и атеистами;

– обеспечить полную свободу религиозного слова, религиозной печати, религиозных собраний и других религиозных прав и свобод, наравне с такими же атеистическими правами и свободами;

– гарантировать и обеспечить полную свободу воспитания детей в угодном родителям духе, согласно их личной совести, религии и убеждениям".

С 1978 г. КГБ не прекращает поисков типографии и издательства «Верный свидетель». За три года в связи с этим было проведено более 350 обысков, на которых изымалась литература издательства «Верный свидетель», и более 70 человек были арестованы. [29]

Большинство их составляют выступившие открыто в защиту В.А. Шелкова и его помощников. Все арестованные адвентисты обвинялись по ст. 190-1 УК РСФСР, т.е. в «клевете на советский строй». Конкретным обвинением являлось распространение очередного письма Совета церквей ВСАСД и другой правозащитной литературы адвентистов. Стандартный приговор – 3 года лагеря общего режима.

Среди арестованных – Ростислав Галецкий. Он был арестован 1 июля 1980 г. во время очередного приезда в Москву и осужден на 5 лет лагеря и 5 лет ссылки (к ст. 190-1 ему добавили «религиозные» статьи). [30]

Издательство несмотря на обыски и аресты продолжало работать, и правозащитная борьба верных адвентистов продолжалась. Совет церквей ВСАСД опубликовал объемистый доклад Мадридской конференции стран – партнеров по Хельсинкским соглашениям, в котором обстоятельно описано положение ВСАСД между Белградской и Мадридской конференциями. [31] Кроме того, до 1982 г. издательство «Верный свидетель» выпустило по крайней мере 14 открытых писем Совета церквей ВСАСД. Все эти материалы были отпечатаны типографским способом.

В марте 1981 г. в г. Калинине произошел суд над 3 адвентистами, обвинявшимися в оборудовании подпольной типографии. Об этом суде «Калининская правда» 19 апреля опубликовала большую статью «Тайное стало явным». Из статьи следует, что в июне 1979 г. адвентистка Вера Кадук купила в Калинине дом за 18 тыс. рублей (на средства «секты», как пишет газета), и при помощи 25-летнего москвича Владимира Фоканова и 23-летнего жителя Днепропетровска Василия Ковальчука стала переоборудовать дом под типографию. Вот как описана в «Калининской правде» эта типография (которая хоть и не вступила в действие, видимо, была сделана по образцу действующих):
«Замаскированный люк вел с веранды дома в шахту размерами полтора на два метра и значительно выше человеческого роста. Из шахты был проделан лаз в тамбур из бетона, а уже из него вел ход в комнату. Здесь была смонтирована система водяного отопления с двумя батареями и баком подогрева воды от электрообогревателя. К общей системе электроснабжения »бункер" подключался в обход счетчика... В доме был найден мощный электромотор. Кадук имела четыре пишущих машинки, гектограф и ротатор, большие запасы ротационной краски, писчей и копировальной бумаги, 35 упаковок ротационной пленки, другие средства для печатания. Кроме того, в трех тайниках оказалось 16.433 рубля денег. Здесь же хранилось значительное количество нелегально изданной литературы секты адвентистов-реформистов – более 20 разных наименований".

В статье утверждается, что в обязанности В. Фоканова входило доставать стройматериалы, множительную технику, бумагу и пр. для нужд типографии, а В. Ковальчук был занят сбором денег с верующих на нужды типографии. Этот фонд, как пишет газета, составляется из взносов верующих, каждый ежегодно отчислял для церкви десятую часть своих доходов (а Шелков якобы поднял этот взнос до пятой части доходов).

Вера Кадук получила двухлетний лагерный срок, Фоканов и Ковальчук – по 3 года лагеря. [32]

Просветительская правовая деятельность Совета церквей верных и свободных адвентистов седьмого дня и издательства «Верный свидетель» дала несомненные результаты. Члены этой церкви приняли гражданскую позицию Шелкова и Галецкого и умело ее отстаивают. 15 октября 1979 г. 25-летняя адвентистка Нина Овчаренко, полотер из Пятигорска, произнесла свою защитительную речь на суде по обвинению в распространении открытых писем Совета церкви. Эта речь сделала бы честь любому адвокату по убедительности доводов и по умению ориентироваться в вопросах права, а по политической смелости намного превосходит возможное для советских адвокатов:

Во всех законах, как международных, так и во внутригосударственных, за каждым человеком закреплено право на свободу совести. Это право – самое главное и самое основное, делающее гражданина и человека цельной и свободной личностью, а отнятие этого права у человека лишает его человеческого достоинства и делает его животным, имеющим только право на труд и на отдых... Даже в том случае, если бы в нашем государстве было большинство атеистов, а верующих – меньшинство, то и тогда... государство должно и обязано считаться с интересами верующих граждан, потому что истина и правота не всегда бывают на стороне большинства, особенно в такой тонкой области, как свобода совести... Я лично считаю себя счастливым человеком, потому что участвую в борьбе за правду... Правда требует жертвенности, и за правду надо стоять твердо или же висеть на кресте. За это справедливое дело стоит отдать всю свою жизнь". [33]

Защитительная речь Нины Овчаренко была распространена в очередном открытом письме Совета церквей верных и свободных адвентистов седьмого дня.

Способность на протяжении многих лет скрывать своих руководителей, находящихся на нелегальном положении, уберечь от раскрытия типографию «Верного свидетеля» и обеспечить продолжение работы издательства в обстановке постоянных преследований указывает на существование у ВСАСД четко работающей и гибко организованной структуры. Об этом же свидетельствует доклад о религиозной жизни в СССР, опубликованный в «Хронике литовской католической церкви». Католические священники признают особую успешность иеговистов, пятидесятников и адвентистов в распространении своих вероучений и объясняют их успех не только проповедническим рвением, но и тем, что

По понятным причинам ВСАСД не делают сообщений о численности приверженцев своей церкви, хотя иногда называют себя «многотысячным народом Божьим». Можно сделать предположение о численности ВСАСД на основании сравнения данных об арестах баптистов из незарегистрированных общин (см. главу «Евангельские христиане-баптисты») и приверженцев церкви ВСАСД.

В 1978-1981 гг. арестованы 152 сторонника Совета церквей ЕХБ, которых, согласно сообщению заграничного представителя СЦ ЕХБ, 70 тысяч, и 87 сторонников церкви ВСАСД. Если уровень репрессий этих церквей одинаков, то численность ВСАСД можно предположительно принять в 40 тысяч. [35]
Примечания
1. «Хроника текущих событий», Нью-Йорк, изд-во «Хроника» (ХТС), вып. 48, с. 116.

2. ХТС, вып. 56, с.с. 22-23.

3. Шелков «Единый идеал» – Архив Самиздата, Радио «Свобода», Мюнхен (АС), № 2439, вып. 17/76, с. 1.

4. Архив Издательства «Хроника», Нью-Йорк.

5. АС, № 2439, с. 17.

6. Там же, с.с. 16 и 18.

7. Там же, с. 1.

8. Открытое письмо № 8, с.с. 13 и 16 (Архив изд-ва «Хроника»).

9. «Хроника текущих событий», вып. 1-15, Амстердам, Фонд им. Герцена, 1979, с.с. 433-434.

10. ХТС, вып. 38, с. 68.

11. Там же, с. 73.

12. Сборник документов Общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР, Нью-Йорк, изд-во «Хроника», 1977, вып. 1, с.с. 52-64.

13. ХТС, вып. 45, с. 85; вып. 46, с. 90.

14. Сборник документов Общественной группы содействия..., 1978, вып. 4, с.с. 46-51. Аннотация: ХТС, вып. 47, с. 148.

15. ХТС, вып. 48, с. 11; АС № 3216, вып. 17/78.

16. Ростислав Галецкий. «Сообщение о положении религии и верующего в СССР», с. 1 (Архив Изд-ва «Хроника», Нью-Йорк).

17. Там же, с. 19.

18. Там же, с. 21.

19. ХТС, вып. 46, с. 93.

20. АС № 4411, вып. 33/81.

21. ХТС, вып. 48, с. 117; АС № 3217, вып. 17/78. Полный текст – изд-во «Хроника», архив (сообщение для «Хроники»).

22. ХТС, вып. 48, с. 117; Список политзаключенных в СССР, под ред. Кронида Любарского, Мюнхен, вып. 4, 1982.

23. ХТС, вып. 49, с.с. 56-61.

24. ХТС, вып. 49, с.с. 61-62.

25. ХТС, вып. 49, с. 61.

26. ХТС, вып. 53, с.с. 15-26; АС № 4301, вып. 19/81.

27. ХТС, вып. 56, с.с. 22-23. Полный текст открытого письма № 12 – архив изд-ва «Хроника».

28. ХТС, вып. 62, с.с. 83-84; АС № 4411, с. 12.

29. «Вести из СССР. Права человека», под ред. Кронида Любарского, Мюнхен – Брюссель, 1983, вып. 17, № 31.

30. ХТС, вып. 57, с. 70; вып. 62, с. 83.

31. АС № 4301, 4302, вып. 19/81; ХТС, вып. 62, с. 84.

32. ХТС, вып. 62, с. 82.

33. Архив изд-ва «Хроника».

34. «Хроника литовской католической церкви», Нью-Йорк, изд-во «Хроника», 1979, вып. 28, с. 177.

35. Мои подсчеты по данным документов Совета родственников узников ЕХБ и ВЦ ВСАСД.