ГЛАВА V. ОМСКОЕ ПРИИРТЫШЬЕ В ЭПОХУ РЕФОРМ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

В конце XVII – начале XVIII в. вся освоенная русскими территория современной Омской области входила, как и раньше, в состав Тарского уезда, являвшегося одной из административно-территориальных единиц Тобольского разряда, которым тогда управлял воевода боярин князь М.Я.Черкасский. В Москве делами обширных зауральских владений ведал Сибирский приказ. В 1706г. главой этого ведомства ПётрI назначил князя Матвея Петровича Гагарина. В 1708г. Россия была разделена на 8 губерний. Одной из них стала Сибирская губерния с центром в Тобольске. Первым сибирским губернатором царь утвердил князя М.П.Гагарина. В Тобольск он прибыл только в 1711г. На рубеже XVII – XVIIIвв. тарскими воеводами являлись Д.М.Тургенев и М.И.Воронцов-Вельяминов. Последнего сменил на воеводстве в Таре С.П.Карпов. Вскоре Семён Прокопьевич станет верным исполнителем воли сибирского губернатора М.П.Гагарина.

Тарчане часто посещали Тобольск по служебным и торговым и духовным делам. В петровскую эпоху русская столица Сибири успешно развивалась и отстраивалась. В 1686г. были освящены каменные Софийский и Успенский соборы. Высота Софийского собора, увенчанного пятью главами, составляет 47м. В 1704г. к собору был пристроен придел во имя св. Иоанна Златоуста. В самом конце XVIII века Софийский двор, служивший резиденцией митрополитов, был опоясан мощной белокаменной стеной с тремя боевыми ярусами, двумя воротами и 10 башнями. Общая протяженность Софийской крепости Тобольска составила почти 750м., а высота стен – около 4м. В 1799г. С.У.Ремезов представил в Москву проект каменного кремля, которому предстояло заменить в сибирской столице деревянный. В Тобольск были направлены для реализации этого замысла каменщиков из Москвы и ряда других городов Европейской России, а позднее пленных шведов. Грандиозный по своим масштабам, месту и времени проект С.У.Ремезова не был полностью осуществлён из-за недостатка средств. Но даже то, что было построено, вызывает восхищение. В 1700 – 1704гг. С.У.Ремезов возвёл каменную двухэтажную приказную палату, в 1703 – 1706гг. – каменный Гостиный двор. В 1711 – 1717гг. в центре Тобольска выросла четырёхугольная каменная крепость с башнями на северной стороне и Дмитриевскими воротами, выходившими на Прямский взвоз. Площадь Тобольского кремля достигала 16800 саженей. Здесь находилось два десятка строений казённого назначения. К кремлю примыкал верхний город, под горой располагался Нижний. Эти две части Тобольска соединялись Никольским и Прямским взвозами, а также пешеходной лестницей, именовавшейся шведской ретраншеей, так как её строили пленённые в Полтавском сражении шведы.

В декабре 1697г. из Москвы был направлен в Тобольск дворянин Иван Родионович Качанов, который должен был провести в Западной Сибири перепись «дворов, людей и межевания земель, во всех без изъятия имениях». Это трудновыполнимое мероприятие реализовывалось на практике с 1698 по 1701гг., т.е. в течение трёх последующих лет. Перепись Тарского уезда была проведена в первый год XVIII века – 1701. Ещё в первой половине XIX века о большом значении деятельности В.Качанова говорил сибирский краевед П.А.Словцов в своёй объёмной работе «Историческое обозрение Сибири». Один экземпляр переписи В.Качанова ныне хранится в Тобольском архиве, другой в Центральном Государственном архиве древних актов в Москве.

В 1694 – 1695гг. в Таре были окончательно восстановлены четыре городские стены и пять башен, сгоревшие во время опустошительного пожара 1669г. Через три года, 1698 г. вокруг города был вновь выкопан ров и устроены надолбы. В описании И.Р.Качанова от 1701 г. сообщается, что Тара представляла собой рубленый город с проезжей башней с западной стороны и часовнями у этой башни с внутренней и внешней сторон. С западной стороны стояла глухая башня, игравшая роль вестовой. Со стороны реки Аркарки стояла башня «на водяных воротах» с боевыми часами. Через Аркарку был перекинут деревянный рубленый мост. По нему можно было выйти к соляным амбарам, стоявшим на берегу Иртыша. Внутри городских стен стояла Успенская церковь, приказная изба, воеводский дом и примыкавшие к нему казённые строения, пороховой и зелейный амбары с боеприпасами для ружей и пушек, стрелецкая караульная изба. К городу с трёх сторон примыкал острог, где жили служилые и посадские люди. Здесь среди различных жилых и нежилых строений выделялась церковь Святой Параскевы Пятницы.

В 1701г. в г.Таре и Тарском уезде насчитывалось, согласно переписи И.Р.Качанова, 3038 человек мужского пола. Женщины в этой переписи не учитывались. Непосредственно в Таре проживали, кроме посадских людей и крестьян, 787 служилых людей. Среди них были 59 детей боярских и начальных людей, 225 стрельцов, 202 конных и пеших казаков, 10 пушкарей, 65 служилых татар, «литвы» и «черкесов» - 222 человека. В отличие от служилых людей начала XVII в. большинство тарских служилых людей начала XVIII века являлись семейными.

В Тарском уезде имелись, согласно переписи 1701г., Аевская, Бергамацкая и Такмыцкая слободы, Знаменский и Ложниковский погосты, 43 русские деревни, 47 татарских юрт, а также Ишимский, Тебендинский и Куардацкий острожки. Все они располагались или непосредственно на Иртыше или в низовьях его притоков. Старейший земледельческий район находился севернее Тары. Здесь стояли Аевская слобода, Знаменский погост, деревни Бутакова, Кабысацкая, Киселёва, Копейкина, Островная, Петрова, Мурзина, Чекрушанская, Усть-Ошинская, Усть-Аевская. Одиноким, довольно удалённым островком земледелия выглядела территория, прилегавшая к устью Ишима с Ишимским и Тебендинским острожками, при которых имелись пашни, впервые заведённые в последней трети XVII века. Уже начиналось освоение побережья реки Оши, что к западу от Тары. На Оше находились Ложниковский погост, деревни Кубрина, Кузнецова, Кучуковская, Куянова, Любимова, Нагаева, Поморцева, Свидерскова, Скатова, Ставшева, Тавриская, Терёхина, Шкунова, Шпадрина.

Если сравнивать процесс заселения и освоения земель, расположенных вверх по Иртышу, южнее Тары, то следует отметить более интенсивную колонизацию русскими левобережья. Самым южным русским селением до 1706г. оставалась Татмыцкая слобода, где по переписи 1701г. насчитывалось 142 двора. После Тары это был ещё и самый крупный населённый пункт уезда. Успешное развитие Такмыцкой слободы в конце XVII – начале XVIII вв. обусловлено её выгодным природно-географическим положением. Она была основана на чернозёмном речном увале, дававшем по тем временам богатейшие урожаи, которые достигали в благоприятные по погодно-климатическим условиям годы показателя сам – 10, сам – 12. Поэтому крестьяне и беломестные казаки с большим желанием вызывались переселиться в Такмык. Тарские воеводы хорошо понимали значение этой слободы. Она была надёжно укреплена, а с юга её прикрывал сильный пост, выставленный на речке Бызовке, в шести верстах выше Такмыка. Между Тарой и Такмыцкой слободой к 1701г. возникли деревни Логинова, Евгаштина, Черняева, Колбышева, Мешкова, Коренева. В 1706г. застава с реки Бызовки была перенесена южнее на семь вёрст, вверх по Иртышу, на Большую речку, на месте современного райцентра Большеречье, после чего в верховьях Бызовки возникла деревня Ботвина. К 1708г. относится основание по левому берегу Иртыша, южнее Тары, деревень Заливиной и Бородихиной.

Заселение и освоение лесного правобережья шло медленнее. Это было связано с политикой российского государства в отношении коренного ясашного населения Сибири. На правом берегу Иртыша располагались угодья ясашных татар. Русским крестьянам и казакам запрещалось во избежание конфликтов занимать их земли без особого разрешения и довольно сложных согласований. Доктор исторических наук А.Д.Колесников выявил интересный факт, замечательно иллюстрирующий взаимоотношения русских и татар в Омском Прииртышье на рубеже XVII – XVIII вв. В 90-х гг. XVII в. несколько русских семей переселились из-под Тары на правый берег Иртыша, близ Усть-тарских юрт, получив на это согласие ясашных татар. Однако в 1701г. татары пожаловались дозорщику, проводившему здесь перепись, и тот решил возникшую проблему путём своеобразного компромисса. Тарским казакам, поселившимся к 1701г. за Иртышем, у тарского устья, разреша-

лось там остаться. В тоже время им запрещалось принимать новых поселенцев, пасти скот на татарских лугах, ходить в зверовые угодья татар и пугать зверей дымом и криками. Пашню русские должны были перенести на левый берег Иртыша.

В начале XVIII века на правобережье Иртыша крупнейшим русским селением являлась Бергамацкая слобода, стоявшая в низовьях реки Тары. В 1701г. дозорщик переписал в ней 75 дворов, и по 2-3 двора в деревнях Ананьиной, Танатовой и Сеткуловой, основанных к этому времени непосредственно на правом берегу Иртыша. Последние две деревни входят ныне в состав Муромцевского района. Все деревни, основанные к 1701г. на территории современной Омской области насчитывали от одного до десяти дворов. Свои названия почти все деревни получили по фамилиям или прозвищам основателей, которыми обычно являлись крестьяне или служилые люди. В ряде случаев топонимы связаны с географическим положением той или иной деревни.

В 1701г. население слобод, погостов и деревень Омского Прииртышья содержало свыше 1300 лошадей, примерно столько же голов крупного рогатого скота и 770 овец. Русские и татары распахали совокупно не менее 6000 десятин земли. Преобладала, конечно, русская пашня. Татарская доля была невелика. По некоторым оценкам татары распахивали не многим более 700 десятин земли. Успешному развитию земледелия препятствовал фактор внешней опасности. Кочевники не пропускали, по-прежнему, русских на более плодородные земли юга региона. Борьба со степняками постоянно отвлекала не только служилых людей, но крестьян от производственной деятельности. В своих челобитных казаки прямо указывали, что они «в дозорном стоянии время испускают и хлебными посевами поздают». Кроме того, земледельческое население региона было ещё очень малочисленным, и поэтому не имело возможности, да и потребности, распахивать значительно большие площади по сравнению с теми, которые они освоили.

В первое десятилетие XVIII века население Омского Прииртышья имело положительную тенденцию роста, который не могли остановить ни стихийные бедствия, ни нападения кочевников, ни усилившиеся повинности в пользу государства. Так 21 августа 1709г. в Таре произошёл в очередной раз пожар, уничтоживший 603 жилых двора, приказную избу, таможню, воеводский и гостиный двор. Тарчанам вновь пришлось в массовом порядке браться за топоры. В 1710г. в Таре, насчитывался, по сведениям краеведа А.И.Юрьева, 1861 двор. Росли слободы и деревни Тарского уезда. Однако уже со второго десятилетия XVIII века на севере региона начинается спад. Отрицательные явления в динамике численности населения и экономических показателях были связаны со всё более ужесточавшейся фискальной политикой правительства Петра I, а также с массовым участием служилых людей Тарского уезда в строительстве новых крепостей на юге региона, вверх по Иртышу, о чём ещё пойдёт речь в этой главе.

ПРЕДПОСЫЛКИ ОСНОВАНИЯ ОМСКА. Впервые русские оказались на месте современного Омска уже в конце XVI века. Это произошло летом 1596г., когда тарские служилые люди, преследуя сибирского хана Кучума, совершили поход вверх по Иртышу. Об этих событиях шла речь в предыдущей главе. В результате экспедиции 1596г. русские ознакомились с побережьем Великой реки значительно южнее Тары, в том числе они побывали в устье Оми. После окончательного разгрома в 1598г. Кучума, земли по Оми тобольские и тарские воеводы считали вошедшими в состав Российского государства. Такой же точке зрения придерживались, вероятно, и в Москве. В начале XVII века появляются первые проекты о возведении в устье Оми острога. Причём такие предложения поступали не только со стороны русских землепроходцев, но и от степных кочевников.

В феврале 1608г. посольство чёрных калмыков просило царя Василия Ивановича (Шуйского) оберегать их … и город бы велети ставить на Оми, что им тут кочевати было бесстрашно». Правительство положительно отнеслось к просьбе калмыков. В том же году из Тары на реку Омь отправился небольшой отряд во главе с Богданом Бойкачём и Алексеем Поленовым «городового места досмотрети». Они исследовали устье Оми, определили место для будущего города и вернулись в Тару. Российское государство было ослаблено трагическими событиями Смутного времени, и основать тогда город на Оми не удалось. Изменилось и отношение калмыков к русским. Очень недолгая дружба сменилась враждой. Калмыки стали активно препятствовать продвижению русских вверх по Иртышу. И всё же проект возведения острога в устье Оми не был забыт.

В течение XVII века тарские служилые люди постепенно изучали район, прилегающий к устью Оми. Прежде всего, это происходило во время экспедиций тарчан за солью на Ямышевское озеро. Такие походы вверх по Иртышу проводились ежегодно. Тарчане останавливались близ устья Оми. Они сообщали, что земли Нижнего Приомья «черноты в колено, а то и по пояс и чаятельно хлебородные». В XVII веке термин «гумусный слой» не употреблялся и понятие «чернота земли» означало мощность чернозёма.

В 1626г. голова тарских конных казаков Назар Жадобский ходил с боями вверх по Иртышу на Ямышевские озёра и доставил в Тару 60 дощаников с солью. Он останавливался в устье Оми, осматривал местность и по возвращении из похода предложил основать на Оми острог. В 1628г. сотник Гроза Иванов исследовал побережье Иртыша от Оми до Ямышевского пристанища. Он отметил устье Оми как благоприятный для заселения район. В том же году тарские воеводы князь Юрий Шаховской и Михаил Кайсаров обратились с челобитной к царю Михаилу Фёдоровичу о возведении в устье Оми нового острога. «Место угожее и лесу близко много, - сообщали государю тарчане. Письмо отправили в Москву с «ясашной мягкой рухлядью», собранной с татар. Обоз сопровождали казачий голова Назар Жадобский и казаки Учужников и Бессонко. Их подробно расспрашивали в Казанском приказе, который ведал зауральскими землями, пока в 1637г. не был учреждён Сибирский приказ. Н.Жадобский утверждал, что «от Тарского города вверх по Иртышу острог поставить можно».

31 августа 1628г. царь Михаил Фёдорович издал указ о возведении на Оми острога и, повелел « как служилые люди тот острог поставят и крепостьми укрепят, …на омское устье на пашню послать крестьян из пашенных из ближних городов, откуда пригоже, чтобы пашню завести и семян послать из Тобольска». Однако осложнившиеся отношения с калмыками и малочисленность русского населения в Среднем Прииртышье вновь задержали основание Омска. Не сумев, в 20-е годы XVII века, возвести в устье Оми новый острог, русские никогда не забывали об этих благодатных землях. В последней трети XVII века здесь побывал первый сибирский учёный и картограф С.У.Ремезов, чьи обязанности входило взыскание с крестьян хлеба в пользу казны, а также измерение и описание сибирских земель. В 1696г. С.У. Ремезову было поручено составить «Чертёжную книгу Сибири». Работы над этим своеобразным атласом азиатской части России проводились согласно именному указу царя ПетраI. Четыре года С.У.Ремезов трудился вместе с сыновьями Леонтием, Петром и Иваном над составлением «Чертёжной книги». 1 января 1701г. работа была завершена. Атлас состоял из 23 карт-чертежей, выполненных рукописно и с раскраской на александрийской бумаге. Формат каждого развёрнутого листа – 73 на 53см. Среднее Прииртышье изображено на 21-ом листе. Этот лист озаглавлен «Чертёж земли Тарского города». Слева на право карту разделяет изображение реки Иртыш. Север обозначен в нижней части чертежа, где имеется надпись «низ Иртыша», а юг – в верхней части. Поэтому современному человеку иной раз удобно для привычного изучения карты развернуть её снизу вверх. Карта показывает территорию от озера Чаны на востоке до реки Ишим на Западе. Восток на ней находится слева, запад – справа. В центре листа красочно нарисован город Тара. Расстояния указаны в днях и неделях пути. В левой части карты изображена река Омь. Её устье С.У.Ремезов сопроводил надписью: «Край калмыцкой степи. Пристойно вновь быти городу».

В 1654г. из Тобольска в Китай был направлен посланником сын боярский Ф.И.Байков. Он вёз богдыхану грамоту царя Алексея Михайловича и имел «приличную свиту». Маршрут посольства Байкова шел через Тару вверх по Иртышу и далее в западные области Китая. Согласно письменному свидетельству Ф.И.Байкова при впадении Оми в Иртыш стоял в это время острог, имевший названий Усть-Омский. Однако эти сведения не подтверждаются никакими другими источниками. Отсутствуют данные об основании Усть-Омского острога и о его дальнейшем существовании. Наконец, в 1715 – 1716гг. участники экспедиции И.Д.Бухгольца увидели совершенно пустынное устье Оми, без следов какого-либо укрепления. В тоже время, у Ф.И.Байкова не было причин вводить в заблуждение своих современников, а затем и потомков. У нас нет оснований считать, что этот тобольский сын боярский был неисправимым фантазёром. Служилому человеку с подобными качествами просто не доверили бы возглавить посольство не только в Китай, но даже в какую-нибудь кочевую орду. Так что же мог видеть Ф.И.Байков в устье Оми? Мы можем предположить, что это был хорошо укреплённый полевой лагерь или пост, выведенный далеко вверх по Иртышу, в связи с очередным обострением взаимоотношений с калмыками. Существует также ряд косвенных фактов, указывающих на то, что с 1670г. на Чёрной Луке, в 40 верстах севернее устья Оми, вниз по Иртышу стоял острожек. По этой версии здесь несли сторожевую службу тарские казаки- годовальщики, периодически сменявшие друг друга. Достоверные сведения о Чернолуцком острожке последней трети XVII века отсутствуют. Имеющаяся в нашем распоряжении информация, позволяет говорить о том, что к началу XVIII века район, прилегающий к устью Оми, был хорошо знаком тарчанам и тоболякам. С конца XVI столетия, в течение всего XVII и в начале XVIII вв. русские неоднократно посещали эту местность во время экспедиций за солью и военных поход в степь. Идея основать в устье Оми город, родившаяся в умах русских землепроходцев уже в начале XVII века, лишь ожидала благоприятных условий для реализации на практике.

И.Д.Бухольц ( по иным версиям Бухгольц, Букольт) родился в 1671г. с 1689г. служил офицером в Преображенском полку. Состоял в свите молодого царя Петра Алексеевича. Принимал непосредственное участие в Азовских походах 1695 и 1696 гг. , в Северной войне. Сражался под Нарвой и Полтавой. Поэтому можно уверенно говорить о том, что руководителем экспедиции стал человек, царю хорошо известный и пользовавшийся его доверием.

Поздней осенью 1714г. И.Д. Бухольц отправился во главе команды солдат и офицеров Преображенского и Московского полков в Тобольск. Вместе с Бухольцем ехал пленный шведский инженер поручик артиллерии Каландер. Дорога из Москвы в столицу Сибири была тогда долгой и трудной. И в Тобольск участники предстоящей экспедиции добрались уже в 1715г. Здесь они задержались, чтобы снарядить караван речных судов и набрать людей в далёкий и опасный поход. Будущих «сибирских аргонавтов» набирали в Тобольском, Тюменском и Тарском уездах. С каждых 20 дворов рекрутировали по одному человеку. Летом 1715г. в отряде И.Д.Бухольца насчитывалось около 3000 человек. Перед руководителем экспедиции были поставлены грандиозные задачи: не только разведать месторождения золотого песка, но и выявить новые пути в Индию и Китай, исследовать ранее неизвестные земли и даже возвести «города» по Иртышу. Кроме офицеров. солдат и казаков в отряде Бухольца состояли кузнецы, рудознатцы, плотники, токари.

В июле 1715г. Иван Бухольц покинул Тобольск. К Таре поплыли против течения Иртыша 30 дощаников и 27 больших 12-вёсельных судов. Водный путь от Тобольска до Тары удалось преодолеть за 25 дней. Тарчане приняли деятельное участие в подготовке и осуществлении экспедиции Бухольца. В списках дел Тарской воеводской канцелярии за 1715 – 1716гг. имеется 18 указов и требований о помощи Бухольцу, в том числе указ о «наборе в Таре и Тарском уезде Солдатов и об отдаче оных солдат подполковнику Ивану Бухолцу и об отправлении с Тары оного Бухолца со всяким удовольствием»; указ «об отравлении людей, сколько Бухолцу потребуется», требование И.Д.Бухольца о доставке ему 25 пудов пеньки, 80 пудов соли, о направлении 20 кузнецов, 10 плотников, «о присылке на устье Омь реку Тарских служилых людей и татар 500 человек для оберегания».

В последних числах июля И.Д. Бухольц получил в Таре 1500 лошадей и выступил дальше на юг, вверх по Иртышу. Драгуны двигались вдоль Иртыша на лошадях, другая часть отряда (около половины от общей численности) по-прежнему плыла по реке на дощаниках и многовёсельных ло-дках. Побережье великой сибирской реки южнее Тары было ещё почти не заселено русскими. Иртыш казался Бухольцу и его спутникам диким, необитаемым и в тоже время могучим, прекрасным в своей первозданной силе и данном от бога и природы великолепии. Преодолев полсотни вёрст пути, отряд Бухольца достиг небольшой русской деревни Евгаштиной (современное село Евгащино Большереченского района), а затем ещё через десять вёрст вышел к Такмыцкой слободе. Она предстала перед Бухольцем «над рекою Иртышом на горе. В слободе острог забран в столбы. В остроге церковь деревянная…, два государевых амбара, да двор приказничий. У строга башня угловая проезжая да башня глухая. А около острогу дворы Беломестных казаков и крестьянские. А около дворов вал земляной да ров с надолбы».Выйдя из Такмацкой слободы драгуны Бухольца вскоре миновали казачью заставу и небольшую деревушку на Большой речке у её впадении в Иртыш. Далее по пути И.Д.Бухольца лежала по обе стороны Иртыша, вплоть до Черной луки, незаселённая лесостепь. На протяжении 150 вёрст лишь изредка драгунам удавалось увидеть местных татар.

На Черной луке Бухольц застал, вероятно, казачий острожек или пост, что и дало ему повод писать о том, что это было «последнее место при Иртыше, на котором… россияне поселиться отважились». Пройдя ещё сорок вёрст, экспедиция вышла к устью реки Оми. Оно показалось Бухольцу пустынным и неосвоенным, но возможно уже тогда этот бывалый офицер задумал поставить здесь острог. У Бухольца не было времени задерживаться в устье Оми. Впереди ему предстояла длинная и неизведанная дорога в глубь киргиз-кайсацкой степи, где в то время сложилась очень непростая военно-политическая ситуация. В первой трети XVIII столетия основным противником России на юге Западной Сибири являлось Джунгарское ханство. Владения кочевников-джунгаров простирались между Цинским Китаем на юге и Россией на севере. Враждуя с Китаем, Джунгария нуждалась в поддержке России, однако она очень настороженно относилась к любым попыткам русских продвинуться в верховья сибирских рек Иртыша, Оби, Енисея. Кочевники нападали на российские отряды; в 1709г. они дважды осаждали Кузнецк, в 1710г. захватили и разрушили Бикатунскую крепость. В условиях продолжавшейся Северной войны ПётрI не был заинтересован в новом военном конфликте на восточных рубежах страны, в связи с чем он потребовал от Бухольца «никакие осады не чинить», вести дела «ласкою, а не жесточью». Впрочем И.Д. Бухольц имел также полномочия действовать по обстоятельствам.

В первых числах октября 1715г. отряд Бухольца достиг места на Иртыше, близ которого позднее возник город Павлодар. Здесь, на солёном Ямышевском озере, у речки Преснухи, И.Д.Бухольц приказал возвести острожек для зимовки, надеясь весной вновь продолжить движение к загадочному Яркенду. Этим планам подполковника не суждено было осуществиться. Строительство Ямышевского острожка ещё не было завершено, а возле него уже появились воинственно настроенные джунгары. Вслед за конной разведкой к Ямыш-озеру прибыл десятитысячный отряд джунгарского царевича Цеван-Робдана (у И.Я.Словцова Церим-Донрук, Омск-1880, у Г.Е.Катанаева Черен-Донрук, Омск-1916). Царевич потребовал от Бухольца вернуться в пределы русских владений в Сибири. Руководитель экспедиции отвечал, что «все земли прилегающие к рекам, текущим в Северное море, находятся под высокой рукою Московских пресветлых Царских величеств, что пришёл он, Бухольц, в эти земли не для войны, а для приискания руд». Мирные переговоры ни к чему не привели и вскоре были прерваны. После 12-часового боя, во время которого И.Д.Бухольц не применял пушки, джунгары осадили русскую крепостицу. Осада продолжалась зимой 1715 – 1716 гг. и не завершилась с наступлением весны. Кочевники не уходили. Они были намерены заставить русских покинуть киргиз-кайсацкую степь или уничтожить их. За время осады Бухольц потерял, в основном, из-за голода и болезней, а также в стычках с противником около 2300 человек. В апреле русский отряд насчитывал не более 700 офицеров, солдат, казаков и мастеровых. Историк Сибирского казачьего войска Георгий Ефремович Катанаев (1848 – 1921) так описывал эти события: «Русский отряд хотя и не уступил натиску джунгар, но после упорного боя был окружён… и подвергся продолжительной зимней осаде во много раз численно превосходящего неприятеля…Отрезанный неприятелем и снежными пустынями от общения с Русью отряд Бухгольца, терпя всякого рода лишения и питаясь падалью просидел в осаде всю зиму 1715 – 1716 годов. К весне… на почве недоедания и заражения воздуха гниющими трупами животных развивалась цинга и сибирская язва. Отряд численно таял на глазах у всех…» Караван с продовольствием, отправленный сибирским губернатором на Ямыш в качестве подкрепления, был перехвачен и разграблен кочевниками в пути. Солдаты, находившиеся в его охранении, попали в плен к азиатам.

Весной 1716г. И.Д.Бухольц принял решение вырваться из осады и возвратиться в Россию. В одну из тёмных апрельских ночей, перед вскрытием Иртыша, солдаты и казаки Бухольца вытащили на середину реки один из дощаников. На нём отправились на север, доверившись течению водной стихии, несколько храбрецов. Им предстояло добраться до первых русских селений и сообщить властям о судьбе экспедиции.

27 апреля 1716г. по Иртышу прошёл последний крупный лёд. На следующий день, 28 апреля (по старому стилю) отряд Бухольца погрузился на дощаники и отплыл вниз по реке. Причем джунгары не препятствовали отступлению русских. Узнав об этом, Цеван-Робдан даже освободил часть пленных. Восемь дней вешние воды Иртыша несли оставшихся в живых измождённых участников экспедиции на север. Достигнув устья Оми, Бухольц приказал остановиться. Больше недели его люди не ступали на землю, что в конец утомило их. Требовался отдых. Однако остановка в чистом поле была опасной. И Бухольц сразу же приказал приступить к строительству двух редутов: один на стрелке, в самом устье Оми, где высадился отряд, другой – чуть выше по Оми – на её крутом левом берегу. Мы можем только предполагать, какие горькие думы одолевали И.Д.Бухольца, когда он был вынужден оставить Ямышевский острожек и возвращаться назад, потеряв большую часть отряда и не сумев даже приблизиться к «золотоносной Эркети». Ясно одно, Бухольц понимал, что экспедиция должна завершиться каким-то вполне определённым, видимым результатом. Этот результат должен быть ощутимым и понятным для каждого непредвзятого взляда. Иначе после таких тяжёлых утрат и глубоких разочарований ему было бы невозможно оправдать свои действия ни перед скорым на расправу Петром Великим, ни перед потомками. Таким результатом могло стать основание при слиянии сибирских рек Иртыша и Оми новой русской крепости. Омское устье было очень выгодным, перспективным и давно желаемым местом для возведения острога. Учитывая все эти обстоятельства, И.Д.Бухольц отправил гонцов в Тобольск к губернатору М.П.Гагарину с подробным донесением о ходе экспедиции и ходатайством разрешить строительство крепости в устье Оми. Вскоре к Бухольцу прибыл подполковник Сибирского драгунского полка Матигоров с отрядом солдат и казаков. Он передал руководителю экспедиции указание губернатора о сооружении Омского острога. Часть отряда Матигорова осталась в устье Оми, чтобы принять участие в строительстве здесь крепости. Другая часть отряда вместе с самим Матигоровым двинулась согласно распоряжению М.П.Гагарина, вверх по Иртышу, чтобы восстановить разорённый джунгарами Ямышевский острог.

Заложив летом 1716г. Омскую крепость и приведя её к осени в «нарочитое состояние» Бухольц сдал командование майору Ивану Ларионовичу Вельяминову–Зернову и направился в Тобольск, а оттуда в Санкт-Петербург. В январе 1719г. он отчитывался перед Сенатом. Следствие пришло к выводу о том, что поход потерпел неудачу в связи с плохой подготовкой, которая возлагалась на сибирские губернские власти. И.Д.Бухольц был оправдан, после чего Военная коллегия признала его годным «к лучшему делу». Вскоре он стал комендантом Нарвы. В 1723г. ПётрI вновь круто изменил судьбу этого опытного боевого офицера. Полковник Бухольц получает назначение в далёкое Забайкалье, на китайскую границу, где командует Якутским полком и одновременно является комендантом Селенгинского гарнизона. В 1727г. И.Д.Бухольц принимает непосредственное участие, вместе с прибывшим из Санкт-Петербуга гафом Саввой Лукичём Владиславичем-Рагузинским, в переговорах с Цинской империей (Китаем) по вопросу о размежевании границы между двумя государствами. Перговоры закончились подписанием Буринского и Кяхтинского трактатов, по которым устанавливлась чёткая линия русско-китайской границы от Саянских гор до реки Амур, определялся пограничный режим и правила приграничной торговли. Для обеспечения торговых отношений с Китаем и дальнейшего укрепления границы Бухольц заложил знаменитую Кяхту, а также Троицко-Савскую крепость и Цурахайтуйскую слободу. В 1727г. он перестроил Селенгинскую крепость, ранее возведённые сооружения которой обветшали и требовали модернизации. В Селенгинске под началом Бухольца служил поручик Абрам Петрович Ганнибал, прадед по материнской линии А.С.Пушкина.

30 июня 1728г. чрезвычайный и полномочный министр граф С.Л. Владиславич-Рагузинский, покидая Забайкалье, утвердил от имени Императора ПетраII генеральным пограничным управителем полковника И.Д.Бухольца. Можно сказать, что основатель Омска стоял у истоков зарождавшейся и впоследствии получившей большое развитие русско-китайской торговли, в XVIII – XIX часто именовавшейся кяхтинской, так как основной поток товаров шёл через этот город. Более трёх лет Бухольц добросовестно руководил пограничными делами, за что был произведён в брига-диры. В XVIII столетии это был по табели о рангах, введённой ПетромI, высокий воинский чин пятого класса, стоявший между чинами полковника(6-ой класс) и генерал-майора (4-ый класс). В сентябре 1731г. Бухольц, повинуясь решению правительства. Передал упрвление пограничным ведомством Иркутскому вице-губернатору А.И.Жолобову. Сохранив за собой должность командира Якутского полка и селенгинского коменданта, он ещё в течение ряда лет руководил охраной русско-китайской границы. За отличие и по выслуге лет был произведён в генерал-майоры.

В начале 1741г. семидесятилетний И.Д.Бухольц был уволен в отставку «яко древен и в ногах болезнь имеет» т.е. по возрасту и состоянию здровья. Центральные власти решили Бухольца из Селенгинска «возвратить, а туда здорового человека его же характера направить». В том же 1741г. генерал-майор в отставке И.Д.Бухольц умер. Точное место смерти и погребения основателя Омска не установлено. Новосибирские исследователи Д.Я.Резун и Р.С.Васильевский считают, что Бухольц не успел покинуть место своей службы и, следовательно, скончался в Селенгинске. Согласно другой версии И.Д.Бухольц всё же уехал в Европейскую Россию, где его ждала супруга Марфа Дорофеевна. Сразу по прибытию он скончался, надломленный тяжёлой дорогой, и был похоронен в одном из своих поместий. Известный омский краевед И.Ф.Петров высказал и обосновал предположение о том, что Бухольц мог быть погребён и в Омской крепости. В подтверждении этой безусловно интересной гипотезы И.Ф.Петров приводит содержание письма омского старожила Г.В.Соколова, заявлявшего о том, что он лично видел могилу Бухольца, находившуюся под левым клиросом старинной Ильинской церкви, и читал мемориальную надпись на ней. Действительно, И.Д.Бухольц мог скончаться в пути, не выдержав нелёгких условий продвижения по Московско-Сибирскому тракту. В Омскую крепость отставного генерала могли привезти тяжело больным или же доствить тело покойного. Если бы удалось установить, что основатель Омска закончил свой жизненный путь на омской земле, это бы выглядело очень символично. Однако факт погребения И.Д.Бухольца в Омской крепости не доказан и может рассматриваться лишь как легенда или же гипотеза.

Первые сто лет после смерти Бухольца его память особенно никто не тревожил. В 1838 – 1844гг. в Москве вышел в свет двухтомный труд основоположника сибирского краеведения Петра Андреевивича Словцова (1767 – 1843) «Историческое обозрение Сибири». Пётр Словцов отрицательно характеризует действия будущего основателя Омской крепости на Ямышевском озере, обвиняя подполковника вотсутствии инициативы и нерешиельности. Негативное отношение к Бухольцу затем перекорчевало из работы П.А.Словцова во многие произведения, написанные различными авторами в течение всего XX века. Уже во второй половине XIX века появляется другая, более объективная тенденция в изучении личности И.Д.Бухольца. Правнук П.А.Словцова, преподаватель Сибирской военной гимназии, известный краевед И.Я.Словцов (1844 – 1907) в «Исторической хронике Омска» (1880) описывает деятельность Бухольца в нейтральных тонах, недопуская по отношению к нему каких-либо резких высказываний. Такую же позицию занимает и Г.Е.Катанаев ( 1848 – 1921) в своей работе «Когда и при каких обстоятельствах был основан Омск» (1916). Фактический материал, приводимый Катанаевым, оправдывает поведение Бухольца. С научных позиций, объективно и взвешенно, подходят к изучению личности основателя Омска выдающиеся сибирские краеведы А.Ф.Палашенков, А.Д.Колесников, Д.Н.Фиалков. Убеждённо и аргументировано защищает имя и светлую память И.Д.Бухольца омский писатель и краевед И.Ф.Петров. В современном Омске в честь основателя города названа площадь перед речным вокзалом, на здании которого установлена мемориальная доска. В 1991г., когда праздновался 275-летний юбилей Омска, на площади Бухольца (Бухгольца) был установлен памятный знак сподвижнику ПетраI, одному из «птенцов гнезда Петрова», чья деятельность привела к возникновению великого города при слиянии Иртыша и Оми.

ПЕРВАЯ ОМСКАЯ КРЕПОСТЬ в 1716 – 1725гг. Когда в мае 1716г. участники экспедиции И.Д.Бухольца высадились на берегу Иртыша, в районе современного речного вокзала, то они оказались на заливном лугу, который простирался от устья Оми на 500 метров вдоль её левого (южного) берега. Здесь и было заложено самое первое омское укрепление – небольшой треугольный редут. Существовал он недолго и осенью 1717г. подлежал «сломанию и небытии». Прибрежный низинный луг заканчивался естественной преградой в виде достатачно высокого и обрывистого Алоярского яра. Поднявшись на него Бухольц, Вельяминов-Зернов, Каландер, Зыбин и их «сотоварищи» не могли не заметить выгодного в военном отношении места, где Омь образовывала кротой берег высотой до 15 метров. На этом крутоярье по приказу Бухольца был заложен четырёхугольный редут, вскоре ставший исходной точкой для возведения крепости, вошедшей в историю Сибири под названием «Первая Омская».

Природно-географического положение Омска описывали за его почти 300-летнюю историю многие исследаватели. В XIX веке профессор Л.Вейнбег так характеризовал особенности природной среды Омска: «Лежит навысоте 261 футов над уровнем моря, на правом берегу Иртыша, привпадении реки Оми. Местоположение ровное, почва песчаная и сухая. Почти со всех сторон город окружён берёзовыми рощами. Климат умеренный, воздух чистый, но сухой; быстрые переходы от низкой температуры к высокой, частые продолжительные ветры, зимой производящие снежные бураны, а летом вздымающие тучи пыли. По наблюдениям последних 10 – 12 лет замечаются ранние холода осенью и весенние морозы….Вскрытие Иртыша бывает между 20 и 21 апреля, а замерзание около 27 октября».

Большинство исследователей считают, что первая Омская крепость была возведена в 1716г., т.е. при Бухольце, а затем лишь перестраивалась. В качестве основного доказательства этой гипотезы обычно приводятся выдержки из материалов Великой Северной экспедиции Г.Ф.Миллера. В 1735г. Миллер, встетившись с Бухольцем в Селенгинске, показал ему описание Омской крепости, представленное академику тарской воеводской канцелярией. По свидетельсту самого Г.Ф.Миллера старый бригадир заявил, что «заложенная им крепость подлинно так сделана, как оная описана». В середине XX века глубокий и вдумчивый исследователь В.И.Кочедамов, работая над книгой «Омск. Как рос и строился город» (1960), пришел к выводу о том, что первая Омская крепость была возведена только в 1717г. Согласно этой версии Бухольц покинул устье Оми, когда здесь имелись только два редута. Даже если мы согласимся с последней версией, это никак не умаляет заслуг Ивана Дмитриевича и, безусловно, позволяет сохранить за ним почётное звание основателя Омска.

Первые сооружения Омской крепости возводились под руководством взятого в плен в Полтавской битве шведского инженера поручика артиллерии Каландера. Однако вскоре он утонул в Иртыше, о чём в донесении Сенату говорится: «а который поручик Каландер был, по воле божей утонул, едучи к Тобольску, а в таких людях есть скудость». Необходимо заметить, что участие шведского инженера в строительных работах при основании Омска не являлось исключением. Для Сибири петровской эпохи это было скорее правилом. Тобольский каменный кремль также возводился в начале XVIII века при участии шведских военнопленных. В древней сибирской столице одним из наиболее известных историко-архитектурых памятников является шведская ретраншея.

В 1717г. омский комендант И.Л.Вельяминов-Зернов получил присланный из Тобольска чертёж «О строении Омской крепости за Омью рекою острогу и дворов в линию». Вельяминов-Зернов был полевым офицером, служившим, в основном во фрунте, т.е. в строю. Поэтому реалиизацию проекта на практике поручили майору Аксакову, имевшему опыт военно-инженерной деятельности. Руководство Аксаковым фортификационными работами отражено в архивных документах, ибо он вёл всю переписку, связанную с ними. Строил ли Аксаков Омскую крепость, опираясь лишь на два редута, возведённые в 1716г., или же он реконструировал крепость, возведённую ещё при Бухольце, но в любом случае, работы шли довольно быстро. К осени 1717г. крепость уже была, вероятно, готова к обороне, что косвенно подтвеждает рапорт Аксакова, в котором он просит разрешение разрушить редут, построенный в 1716г. на стрелке у самого устья и отменить в зимнее время несение там караульной службы. Стремление майора Аксакова убрать редут в устье Оми объясняется следующей фразой из более позднего рапорта коменданта Вельминова-Зернова: «Те места низки и неудобны». Но если офицеры отказывались от использования «неудобного» укрепления, значит, более удобное было приведено в боевую готовность.

В современный период на территории Первой Омской крепости, постройки начала XVIII века, находятся старинное здание Городской Думы, театр музыкальной комедии, Театральная площадь. Сохранился план Омской крепости за 1722 год – наиболее ранний из всех дошедших до нашего времени. К сожалению, на этом плане, представленном в подлиннике, крепость изображена лишь пунктиром и только в общих чертах. Поэтому остаётся спорным вопрос о её точных формах, а именно, была ли она изначально пятиугольной или же четырёхугольной. К этому, безусловно, интересному вопросу мы ещё вернёмся в следующей главе.

Центральным строением Первой Омской крепости являлся православный храм во имя Святого Сергия Радонежского. Он был деревянным, как и все другие крепостные строения. Юго-западнее храма стояла восьмигранная колокольня. В 1718г. семья тюменских мастеров-литейщиков изготовила для него колокола. Вокруг храма находилась небольшая площадь, которую ограничивали со всех сторон казённые здания. Одним из самых первых сооружений стала здесь протестантская кирха, построенная для шведских военнопленных, участвовавших в возведении крепости. Так с первых дней своей трёхвековой истории закладывался многоконфессиональный, веротерпимых характер культуры Омска. Шведы жили на берегах Оми до зимы 1721 – 1722 годов. 30 августа 1721г. Россия победоносно закончила Северную войну заключением Ништадтского мирного договора, после чего пленные шведы смогли вернуться на родину. В их кирхе разместилась русская управительская канцелярия. Рядом стояло здание Омской крепостной концелярии, дом коменданта и офицерские дома. За ними шли немногочисленные мещанские подворья, потом цейхгаузы, казармы, склады, пороховые погреба, провиантские амбары. Застройка крепости велась без какого-либо чёткого планирования, в связи с этим все исследователи признают её хаотичной.

Крепость была со всех сторон ограждена палисадом, стоявшим на земляном валу высотой около одного метра. Крепосной палисад предствлял собой ряд вкопанных в землю и плотно приствленных друг к другу заострённых брёвен, досигвших в высоту 3,5 метра. На внешних углах крепости были сооружены бастионы. Причём, они заметно отличались по своим потенциальным возможностям и мощности артиллерии. Наиболее крупным был юго-западный бастион, где имелись три батареи, в восточном бастионе их было две, в остальных – по одной. Укрепления северной части выходили на крутой берег Оми и Алоярский яр, считавшимися вполне достатачными естественными оборонительными рубежами. Вдоль остальной линии палисада с внешней напольной стороны был вырыт сухой ров глубиной три метра. Ширина рва доходила до четырёх метров. С востока, юго-востока и юго-запада от крепости за валом шли ряды рогаток и надолбов. Башни Омской крепости были построены согласно старинным сибирским традициям, сложившимся ещё в допетровскую эпоху. Нижний башенный сруб ставился в виде квадрата размером пять на пять метров. Над ним выступал более массивный восьмиметровый сруб. Далее поднималась высокая четырёхгранная пирамидальная тёсовая кровля. Она звершалась смотровым окном, также перекрытой тёсовой усечённой кровлей в форме пирамиды. Общая высота каждой башни превышала 14 метров. Ворота Знаменской башни открывали путь через Барабинскую степь на Томск. Эта башня стояла в юго-западной куртине, выходившей на дикое поле. Ворота Никольской башни выходили на берег Оми. В восточной куртине, близ реки Оми, находилась надвратная Шестакова башня. Спасские ворота вели в сторону Иртыша. Однако они не имели собственной надвратной башни и были оснащены лишь смотровой надстройкой. У Спасских ворот стояла гауптвахта, тоже имевшая башню и «украшенные» ворота.

Несмотря на то что гарнизон Первой Омской крепости был невелик, она обладала значительной по тем временам огневой мощью. Непосредственно в самой крепости, в её бастионах и башнях насчитывалось 11 артиллерийских батарей. Лёгкое стрелковое оружие было представлено ружьями, мушкетами и пистолетами. Возможно поэтому с момента основания крепости, т.е. с 1716г. она не знала ни одной осады или нападения. Жизнь здесь считалась более безопасной, чем в других сибирских пограничных крепостях. Однако численность гражданского населения раннего Омска росла очень медленно, ибо он был удалён от старозаселённых районов Сибири и, расположенный на степной границе, выглядел непривлекательно для вероятных переселенцев. Вскоре после возведения крепости за её западной куртиной, у самого устья Оми, появилась Луговская слобода, затем на правобережье Оми выросли ещё три слободы: Губина, Курганная и Омская. Их населяли отставные солдаты, казаки, крестьяне, немногочисленные мещане и ремесленники. Берега Оми соединил наплавной мост.

Первый проект, предполагавший коренное переустройство Омской крепости был составлен уже в 1722 году, т.е. через шесть лет после её основания. Автором этого проекта являлся французский инженер на русской службе де Гранж. В 1719г. он прибыл в Тобольск, где выполнял различные поручения сибирского военного командования. В феврале 1721г Сенат принял решение усилить Омскую крепость. В связи с этим омский комендант И.Л.Вельяминов-Зернов ходотайствовал перед Сибирской губернской канцелярией о составлении чертежа предстоявших фортфикационных работ. Причём сподвижник Бухольца указывал на отрицательные стороны местонахождения крепости на левом (южном) берегу Оми.

«Омская крепость поставлена от воды далече и не может та крепость к Иртышу-реке обороны иметь,- отмечал Вельяминов-Зернов, - а на другое место переносить невозможно, для того, что те места низкие и неудобные». Во время весеннего ледохода и осеннего ледостава крепость оказывалась отрезанной от тыла, ибо наплавной мост через Омь приходилось снимать и переправа на её правый (северный) берег становилась невозможной. Инженер-капитан де Гранж подготовил проект модернизации Омской крепости, находясь в Тобольске. Согласно этому проекту на правом берегу Оми планировалось возвести пятиугольную крепость, а на левобережье сохранить четырёхугольный форт. Строительство новых крепостных сооружений должно было осуществляться под руководством инженер-капитана де Гранжа. Ожидалось его прибытие в устье Оми. Но вскоре он умер, а других специалистов – фортификаторов в Тобольске тогда не было. Проект переноса крепости на другой берег Оми был отложен почти на полвека.

Основание первых селений в районе Омской крепости. Заселение, сельскохозяйственное освоение территории, прилегающей к устью реки Омь, началось в первой половине XVIII в., после разведения в 1716 г. Омской крепости. С первых дней существования города на Иртыше требовалось обеспечить его население продовольствием. К тому же земледельческая колонизация Прииртышья служила надежным залогом прочного вхождения края в состав России.

25 декабря 1717 г. сибирский генерал-губернатор князь Матвей Гагарин издал указ о переводе на поселение близ Омской крепости пашенных крестьян из наиболее плотно заселенных Тюменского и Тобольского уездов. Губернатор заявлял о своем намерении «сделать на Омской земле великое поселение и великим людством населить.»

В 1718-1720 гг. к северу от Омской крепости были основаны Чернолуцкая слобода, а также деревни Красноярская, Кулачинская, Малокулачинская и Милетина. Вслед за ними возникают деревни Горнокулачинская, Луговая, Бетеинская и Верхнебетеинская. Все они были «заведены» вдоль правого берега Иртыша и стали первыми крестьянскими поселениями на территории современного Омского района.

Значительная часть сибирских крестьян – старожилов переселилась в новые деревни добровольно. Других переводили принудительно «со всем пашенным заводом», имея в виду орудия труда и рабочий скот. Каждый переселенец должен был иметь не менее двух сошников и небольшую упряжь. По сохранившимся в архивах письменным историческим источникам мы можем выявить происхождение этих крестьян и основные этапы продвижения их родов на восток. Предки основателей первых селений Омского района явились выходцами из Приморья, Вятки, Перьми, Великого Устюга.

На рубеже XVI-XVII вв. они перешли через Уральский хребет и обосновались в Сибири, на землях близ Тюмени и Тобольска. Это о них говорилось в неоднократно издававшихся царских указах: « Пашенных людей и посадских призывати из Перьми и Вятки, из Солей на льготу охотничих людей от отца сына и старшего брата, от дяди племянника и от сосед соседа и на подмогу им давать из государевой казны деньги и хлеб…» К началу XVIII века крестьяне хорошо освоили старозаселенный Тюменско-Тобольский район. Небольшим островком выглядел земледельческий район с центром в г. Таре, который также дал определенное число переселенцев в Приомье. С 1718 г. мы застаем потомков пермских, устюжских, вятских землепроходцев в новых поселениях на Иртыше, основанных возле Омской крепости.

Из таежной зоны, имевшей ограниченное количество пригодных для распашки участков, крестьяне продвигались в лесостепь Прииртышья и Приомья, где находились обширные площади плодородных земель. Среди первых жителей приомских слобод сел и деревень были, конечно, и ссыльные.

Сведения об основателях старейших крестьянских селений, возникших в пределах современного Омского района, содержатся в наиболее ранних метрических книгах Чернолуцкой Крестовоздвиженской церкви, Кулачинской церкви Святого Николая, ревизских сказках XVIII в.

В 1718 г. большая группа сибирских крестьян-старожилов поселилась на иртышской Черной Луке. Здесь на месте старого перевалочного пункта русских, где тарчане и тоболяки издавна останавливались во время своих военных и торговых экспедиций вверх по Иртышу, и была основана Чернолуцкая слобода. В состав ее первых жителей входили крестьяне: Иван Киргинцев, Нестер Минин, Егор Лузин, Павел Пашенин, Филипп Сажин, Никита Горлинов. От них и их сотоварищей «пошли вековые династии чернолученских крестьян». Так в середине XVIII века в слободе жили дети Ивана Киргинцева – Терентий, Василий и Афанасий Киргинцевы. Все они являлись главами больших, многодетных семей и пользовались уважением односельчан. В церковных списках прихожан Киргинцевы значились первыми. В ревизских сказках 1782 г. Терентий и Василий Киргинцевы записаны крестьянами, Афанасий – мещанином. Это звание было, согласно манифесту 1775 г. наследственным и потомственным.

Для записи в мещанство требовалось иметь недвижимую собственность, заниматься торговлей или ремеслом, нести податные обязательства и исполнять общественные службы. Основным занятием Афанасия Киргинцева оставалось, конечно, как у его отца и братьев - сельское хозяйство.

В XVIII в., особенно в его первой половине, Чернолучье являлось важным военно-административным центром лесостепного Прииртышья. Слобода имела надежные оборонительные сооружения. На Черной Луке стоял острог. В нем несли службу казаки и солдаты регулярных войск Сибирского корпуса. В 1900 г. К.Ф. Скальский справедливо утверждал: «Местоположение Чернолучья прекрасное: с трех сторон его ( с севера , востока и отчасти юга) лежит чистый сосновый бор, единственный в окрестностях г. Омска. Довольно возвышенный правый берег Иртыша, на котором оно расположено; на далекое пространство видимая местность левого противоположного берега с несколькими на ней селениями с их обширными лугами и полями; наконец самый довольно быстрый и широкий, огибающий село с трех сторон Иртыш – все это делает местоположение Чернолучья приятным и замечательным.»

В 1718 г. крестьяне Маталасовы, Глебовы, Ершовы, Плехановы, Филипповы, Перекладовы поселились на озере, образуемом старицей Иртыша, и основали деревню Кулачинскую (сов. Село Большекулачье). Вскоре к ним поселились крестьяне Казанцевы, Грохотовы, Кругловы. В том же 1718 г. крестьяне Фома Колмогоров, Никифор и Павел Черепановы основали близ д. Кулачинской, ниже по Иртышу, деревню Малокулачинскую, а крестьяне Иван Колмагоров и Герасим Палашников – деревню Горнокулачинскую. Довольно быстро д. Кулачинская была преобразована в село. В его ведомство входили две близлежащие деревни.

В 1718 г. в 10 верстах севернее Чернолуцкой слободы, ниже по Иртышу, поселились крестьяне Чешегоровы, Гребенщиковы, Парыгины. Позднее к ним подселились крестьяне Антуфьевы и Савельевы. Так возникла деревня Красноярская (совр. с. Красноярка Омского района).

Сразу после основания Омской крепости к югу от нее, вдоль правого берега Иртыша, возводиться, с целью обеспечения безопасности вновь осваеваемых земель, Иртышская укрепительная пограничная линия. Вверх по течению великой сибирской реки были построены Железинская, Ямышевская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская и Бухтарминская крепости. Между ними проводится сухопутная дорога, создаются форпосты и станицы, которые затем обрастают казачьими станицами.

В 1720 г. в пределах современного Омского района были основан форпост Ачаирский, в затем – станец Усть-Заостровецкий. Они были возведены, как и другие укрепленные пункты этой пограничной линии, на правом берегу Иртыша, защищены рвами и земляными валами. Гарнизоны форпоста и станицы состояли из солдатских команд и 30-40 казаков, которых следует считать основателями и первыми жителями нынешних сел Ачаира и Усть-Заостровки. С 1720 г. в Ачаирском форпосте несли нелегкую службу казаки: Алексей и Степан Путинцевы, Афанасий и Степан Елгины, Петр Володимерцев, Максим Кайдалов, Иван Губин.