Максим Калашников Глобальный Смутокризис Глава вводная вы еще не поняли, что случилось?

развернулась тайная сеть из трехсот «учреждений». Останки жертв зарывали в общие

могилы. Иногда убитых с отрезанными органами и частями тела находили в мусорных

баках. Очень многих людей сбросывали в реку Ла-Плата с вертолетов и самолетов («полеты

смерти»), причем предварительно жертвам вспарывали животы – чтобы тела не

всплывали.

А вот с экономикой творился полный караул. Из-за искусственно завышенного курса

песо страну наводнили импортные товары, задушившие местное производство (узнаете

реалии РФ?) Госдолг к 1981 году вырос вчетверо. Справедливости ради заметим:

хунта не стала приватизировать все, оставив в руках государства самые прибыльные

предприятия. Но воровала она при этом так, что за ушами трещало, что очень

напоминает реалии современной РФ. Так, хунта раздула внешний долг с 7,9 млрд.

долларов до 45 миллиардов. При этом, как установили потом, 19 миллиардов

генеральская мафия перевела на швейцарские счета. То есть попросту украла,

предоставив аргентинцам «счастье» платить по долгам и покрывать воровство

правителей. В то время это называли величайшим воровством столетия – пока

примеры РФ не затмят этих махинаций. Все больше денег страны уходило на выплаты

по внешним долгам. Затем государство принялось оплачивать те долги, которые

наделали приближенные к власти компании и транснациональные корпорации,

оперировавшие в Аргентине.

В 1981 году разразилась настоящая катастрофа: несмотря на весь антикоммунизм и

проведение ультракапиталистической политики в неолиберальном духе, годовая

инфляция сотавила 600 %, ВВП уменьшился на 11,4 %, производство снизилось на 22,9

%, а реальная зарплата съежилась еще на 19,2 %. То был полный провал. Прежняя

хунта (генералы Графинья, Ламбрусчини и Виола) 11 декабря 1981 года ушла в

оставку. Их сменил сначала генерал Лакосте, а еще десятью днями спустя главой

правительства стал генерал Леопольдо Гальтиерри. Именно его правительство начнет

в мае 1982 года войну с Англией за Фолклендские острова, в итоге которой

Аргентина потерпит унизительное поражение…

В 1982 году президент Центробанка Аргентины Доминго Кавальо объявил о том, что

государство принимает на себя долги компаний, которые своими безудержными

займами и мотовством довели себя до грани банкротства. Всего – от 15 до 20

миллиардов долларов. То есть была провернута та же операция, каковую в 2008 году

провернут власти США и РФ, оказав государственную помощь корпорациям, что

практически разорились из-за некомпетентного управления. В РФ, как вы помните,

власти стали помогать придворным компаниям и банкам расплачиваться с

иностранными заимодавцами. Как видите, учились они у Кавальо. Этого аргентинца

после расеянского дефолта 1998 года даже привозили в Москву – чтобы опытом

делился. Вся пресса тогда по этому поводу восторгалась. Как видите – уроки даром

не пропали. К 2008 году путинщина ввергла РФ в 500-миллиардные внешние долги –

долги корпораций перед западными кредиторами. И фактически за счет государства

отдала огромные деньги за эти долги…

Интересно, а переймет путе-медведевская власть еще и аргентинские – 1970-х годов

– методы борьбы с оппозицией?

Кстати, среди корпораций, спасенных Кавальо за счет народа в 1982-м, были и «Форд

Мотор Аргентина», и «Чейз Манхэттен», и «Ситибэнк», и «Ай Би Эм», и «Мерседес

Бенц» (естественно, речь идет о филиалах этих структур в Аргентине). Смешно:

список этих имен – практически такой же, как и перечень тех корпораций, что в

2008 году спасали от кризиса администрации Буша-юниора и Барака Обамы.

Да, люди в Аргентине исчезали, народ погряз в нищете. Зато было очень сладко

иностранным корпорациям. «Форд Моторс» в лице дочерней аргентинской компании

откровенно сотрудничал с хунтой, за что последняя очистила заводы корпорации от

профсоюзов, ввела на предприятия войсковые части. На заводах создали специальные

камеры пыток для строптивых. Услугами генералов по борьбе с профсоюзами

пользовалась и компании «Мерседес-Бенц», «Крайслер» и «Фиат-Конкорд». Все это

делалось ради «динамизации статичной экономики», погрязшей-де в государственном

попечительстве.

Динамизировали… Долг Аргентины к 1989 году достиг уже 65 миллиардов долларов,

совершенно обескровливая страну. От когда-то вполне успешной страны Южного

конуса остались одни воспоминания. Да, дорого обошлась аргентинцам политика

ультралиберальных «рыночных реформ». Когда хунта в 1983 году уступила власть

избранному президенту Альфонсину, тот тоже продолжил «фридманизацию». И

допрыгался до чудовищной гиперинфляции (1989 год – 203 % в месяц) и до голодных

бунтов.

ультралиберальных реформ, открещиваясь от перонизма. Они послушно выполняли

рецепты чикагской школы Фридмана: приватизировали то, что не приватизировала

хунта, сокращали социальные расходы и либерализовали рынки, снижая при этом

налоги. И – брали все новые и новые займы. В итоге Аргентина в 2001 году

пережила страшный дефолт, суперинфляцию и катастрофическое падение производства.

Оправиться от этого удара она не может и до сих пор.

Интересно: если считать правление Перона провальной с экономической точки зрения

– то как тогда расценивать итоги либерально-ультрарыночных реформ его

противников? Как крутое пикирование на гиперзвуковой скорости?

Однако аргентинский «ультракапиталистический эксперимент» 1976–2001 годов

показал все тенденции грядущего посткапиталистического кастового рабовладения.

Здесь проступили основные черты КГ – корпораций-государств.

Прежде всего то, что государственная власть превратилась в инструмент самой

наглой наживы для «элиты», в «приватизированное государство». Власть стала

срастаться с собственностью – как в нынешней РФ. При этом государство

превратилось в инструмент буквально колониального грабежа своих простых граждан,

«элита» повела себя подобно завоевателям-колонизаторам, подобно отдельной

привилегированной нации.

Эксперимент показал, что применение механизма тайных репрессий и террора может

надолго оттянуть революционные выступления масс.

Он же продемонстрировал: по доброй воле люди никогда не станут голосовать за тех,

кто проводит радикально-рыночные (монетаристские, ультралиберальные) «реформы».

Для этого нужно ввергать народ в шок и диктатуру.

Еще раз подтвердился тезис о том, что ультралиберализм означает только одно: на

смену созиданию и развитию идет застой и вечное перераспределение собственности.

Погоня за наживой разрушает науку и научно-промышленные комплексы.

То, что было в Аргентине, в ходе нынешнего Мегакризиса будет повторяться на

новом уровне – и в гораздо большем размахе. Строительство кастового глобофашизма

– строя господства богатых над бедными – потребует и шоковых кризисов, и

диктатур, и террора-репрессий.

Ибо Аргентина была не единственным экспериментом такого рода. Параллельно был

проведен и ультракапиталистический опыт и в Чили.

Опыт пиночетовщины

11 сентября 1973 года военный переворот в Чили, свергнув правительство

Сальвадора Альенде, возвел на трон кровавую диктатуру генерала Аугусто Пиночета.

С самого начала идеологами переврота стали латиноамериканские ученики Фридмана –

ульралиберальные «чикагские мальчики». В момент переворота уже была готова 500-страничная

программа перехода страны к неограниченному «рынку» – так называемый «Кирпич». И

все последующие годы Пиночет пытался реализовать рецепты Фридмана, опередив

Тэтчер и Рейгана.

А дело было так: Чили, двигаясь по пути смешанной экономики с сильным

государственным вмешательством, достигла внушительного уровня благосостояния.

Однако доходность главных статей чилийского экспорта – селитры и меди – стала

падать. Но дальше надо было решать: как жить дальше? Народ решил, что нужно

попробовать совершить ненасильственные социал-демократические преобразования,

выбрав в 1970 году. Сальвадора Альенде. Он шел во главе блока из Соцпартии,

социал-демократов, Радикальной партии (мелкие буржуа), партии «Независимое

народное действие» (интеллигенция и малый бизнес) и компартии Чили. Они решили

осуществить не ультралиберальную, а социал-демократическую программу развития по

пути импортозамещающей экономики. Вот что пишет по этому поводу уважаемый мною

экономист и философ Леонид Пайдиев:

«Суть импортозамещения в том, что внутренний рынок защищается от внешней

конкуренции, там постепенно развиваются и крепнут мощные производства. Выгода в

том, что в государстве остается заработная плата, налоги, прибыль, амортизация,

оплата услуг инфраструктурных отраслей. Попросту выгоду, которую экономика

получает согласно „Рикардианскому парадоксу“, уменьшают на величину ВВП,

создаваемого на закрываемых производствах. Если при таком сравнении выгод нет,

то проще развивать импортозамещающее производство под защитой запретительных

пошлин.

получила отражение в известной типовой методике оценки капитальных вложений

ЮНИДО, согласно которой эффективность проекта в развивающихся странах надо

учитывать с учётом и косвенных выгод – убытков.

Очевидны издержки этого пути: забюрократизированность, коррупция и развитие

паразитизма. Лучшей иллюстрацией такого процесса в России является «АвтоВаз».

Однако ещё большую поддержку получили идеи экспортоориентированной экономики.
Максим Калашников. Глобальный Смутокризис. (страница 46 из 58)
Наиболее последовательно по этому пути шла Аргентина. И этот путь привёл в

никуда. Причины этого очевидны: значительная часть народа и даже элитных

группировок должны просто сдохнуть при проведении такого курса. Поэтому он

сопровождается гражданской войной, диктатурой, коррупцией. Слабый режим

становится марионеткой международной финансовой олигархии, та навязывает свою

кредитно-денежную политику. И это конец. Прославленная «карренси боард» означает,

что фактически страна переходит от бумажных денег к золотым.

Чили – наиболее европейская и цивилизованная страна в Латинской Америке. Её

элита поняла, между какой Сциллой и Харибдой надо пройти. И попыталась, опираясь

на политику национального единства, порезать и излишки бюрократизма, и не

свалиться в «свободный», т. е. дикий рынок. На этой волне к власти пришёл

Сальвадор Альенде – типичный социал-демократ, точно такой же, как и в Германии

или Франции. Ровно с той же самой, социал-демократической, программой, точь-в-точь

как в Европе…

… Идейно и организационно это была точная копия блока, приведшего во Франции к

власти Миттерана, только при гораздо меньшем влиянии коммунистов и большем весе

мелкой буржуазии. За Альенде стояли не рабочие, а их работодатели.

Когда пишут про «угрозу коммунизма» в Чили, то несут злонамеренную ложь, так

враги режима Альенде оправдывают свои реальные преступления. Ибо коммунисты есть

абсолютное Зло в глазах западного обывателя. Насиловать женщину собаками плохо.

Но ведь «борьба с коммунизмом»…

На пике госрегулирования в Чили государству принадлежало менее трети основных

фондов (в это время в Австрии – до 70–80 %, в Германии и Франции – до 60 %).

Регулирование цен затрагивало от силы 10–15 % товарооборота, в разы меньше, чем

в Европе. Максимум, к чему сводилось его левачество, так это к заигрыванию с

СССР: Альенде, как и многие африканские вожди, решил, что тут можно на многое

рассчитывать. Кстати говоря, СССР за свои неконкурентные товары получил сполна.

А наши суда ловили рыбу у чилийских берегов вплоть до краха СССР. СССР только

выиграл от переворота, ибо на фоне 11 сентября 1973 года Социнтерн выглядел

мелкобуржуазным идиотом, карасем-идеалистом, а коммунисты—трезвомыслящими,

понимающими реальную жизнь людьми.

Чтобы преодолеть кризис, необходимо подтянуть пояса. Ибо до тех пор, пока страна

не вышла из кризиса, на частные инвестиции надежды нет. В итоге Альенде оказался

между несколькими силами: обиженными бюрократическими паразитами, экспортерами-компрадорами,

мелким бизнесом, профсоюзами. А внешняя сила обильно поливала керосином эти

противоречия.

Иначе говоря, Альенде был типичный европейский социалист. А его и десятки тысяч

социалистов УБИЛИ. Про батраков или работяг из предместий забыли, учитывают их

плохо. Но вот про людей с дипломами и состоянием помнят.

Этой резни Социнтерн Пиночету простить не мог. И дело не только в принципе «Своих

не сдавать». Ибо и для Европы характерны те же кризисные проблемы, по очень

похожим причинам: проблема заключается в том, чтобы сохранить социальное

государство в условиях жесткой конкуренции и радикальной перестройки структуры

экономики в 1970-е годы. Причем там, в какой-нибудь Австрии или Швеции, все было

серьезнее, чем в Чили: высокие зарплаты, социальные льготы и госрегулирование

были развиты намного сильнее, большая часть основных фондов находилась в руках

государства. И политики Европы отлично поняли, что успех Пиночета – это прямая

угроза для них. Этот «колокол звенит по тебе»…»

Дополним уважаемого автора: Чили олицетворяла путь нормального развития и

национальной независимости, что очень не нравилось владыкам США и

транснациональным компаниям. Ведь в мире могла появится реальная альтернатива

как советскому, таки американскому путям развития. Альенде пошел даже на

разработку информационно-ситуационного управления экономикой с помощью

англичанина-кибернетика Стаффорда Бира. А это очень не устраивало

корпоратократию-античеловечество. Альенде отобрал у американских компаний и

медные рудники страны. Уже была подготовлена мощная «пятая колонна» чилийских

экономистов «чикагского типа», с 1957 года учившихся у Фридмана.

Учинив переворот, пиночетовщина взялась за дело. В первые же дни было схвачено

11 300 граждан. Их свозили в основном на футбольные стадионы, где устраивались

пытки и расстрелы. На север страны бросили подвижный отряд генерала Старка:

уничтожать «подрывные элементы». С самого начала страну ввергли в шок и трепет

чудовищной жестокостью.

За работу взялись и монетаристы-ультралибералы со своей стандартной программой «оздоровления»,

больше напоминавшей хирургию без наркоза: приватизация, дерегуляция, снижение

социальных расходов. Расходы государства урезали сразу на 10 %, освободили цены,

открыли рынок для импортных товаров, отменив протекционистские таможенные

пошлины. Разрешили некоторые формы финансовых спекуляций, начали приватизацию

государственных предприятий. Успехи себя ждать не заставили: если при Альенде

инфляция не поднималась выше 163 % в год, то в первый же год пиночетовщины она,

по самым скромным подсчетам, составила 375 %. Безработица резко рванула вверх (с

2 до 20 %!), некоторые слои населения поразил «социальный голод» – у них не

хватало средств, чтобы купить достаточно еды. На это «чикагские мальчики»

говорили: мол, либерализация еще недостаточна! Надо больше капитализма!

Моментально образовался круг стремительно обогащающихся олигархов, приближенных

к власти, – их называли «пираньями». В их круг входили местные финансисты и

иностранные компании.

В 1975 году в Аргентину прибыл сам Фридман с ближайшим сподвижником Хардбергером.

Они убедили Пиночета сформировать правительство целиком из «чикагских мальчиков».

В тот год расходы государства урезали на 27 % и продолжали их сокращать – да так,

что они к 1980-м составили всего половину того, что было при Альенде.

Приватизации подверглись 500 госпредприятий и банков. Из-за наплыва импорта и

разорения производства число рабочих мест с 1973 по 1983 год сократилось на 177

тысяч. Ну, это как если бы в РФ за 10 лет исчезло бы около 2 миллионов рабочих

мест – если мыслить сомасштабно. (Наоми Кляйн. Доктрина шока. Расцвет

капитализма катастроф. – М.: «Добрая книга», 2009, с. 114) Даже на Западе

политику Пиночета называли «оргией саморазрушения». Чили брала все новые и новые

иностранные займы, загоняя себя в «долговую петлю». Безработица, вопреки посулам

Фридмана, только прогрессировала. И вовсю свирепствовали репрессии: недовольных

хватали – и тайно сбрасывали с вертолетов в океан. Зато государственные школы

заменили на частные, выдали на детей ваучеры – на то, что государство оплатит

какие-то крохи при обучении их в частных школах. Здравоохранение сделали платным,

приватизировали детские сады и кладбища. Вскоре в средней чилийской семье 74 %

доходов уходило на еду, а автобус стал такой роскошью, что людям приходилось

вставать в четыре утра – и несколько часов пешком добираться до работы. Людей

насильно заставляли часть зарплаты отчислять в негосударственные пенсионные

фонды.

образования и здравоохранения – это же перспективные планы путе-медведевцев.

Естественно, все это в Чили приходилось проводить в жизнь с помощью жестокого

государственного террора. Ведь тогда все это делалось впервые в мире! Людей

приносили на алтарь совершенно бредовой экономической теории.

Пайдиев пишет:

«Итоги деятельности чикагских мальчиков тоже не вдохновляют. Темпы роста за

период сравнимы с другими странами Латинской Америки, но долгов они наделали на

душу населения в разы больше. Экология чудовищная. Природные ресурсы хищнически

эксплуатировались. На Чили надвигается и кризис социальной системы (негосударственные

пенсионные фонды – НПФ – реально банкроты).

А ведь у Чили были уникальные условия для успеха на пути экспортоориентированной

экономики.

1. Чили – маленькая страна (менее 10 млн. населения), причём географически

разбита на несколько малосвязанных со страной регионов. Т. е. внутренний рынок

для развития импортозамещения очень узок. Основная специализация – экспорт сырья

и первого передела (медь, молибден, сера, селитра и т. п.).

2. Население принудительно заставили сберегать. При этом была предусмотрена

жесткая ответственность компаний, управляющих активами НПФ и их менеджмента за

итоги работы. В 1992 году английский специалист по НПФ с восторгом рассказывал

нам, что когда один из менеджеров проворовался, то «ему перебили руки и ноги и

бросили умирать в песчаный карьер. А потом возили других управляющих посмотреть,

как он умирает»…

Почему ответ монетаристов на вызовы времени для стран догоняющего развития

оказался явно несостоятельным, на радость левым этатистам?

Внутренне не сплочённая страна не способна выдержать конкуренцию иностранных

государств, их производителей. Национальное единство – главное конкурентное

преимущество в борьбе за рынки. Это проявляется через тысячи факторов; упомяну

лишь самые очевидные:

1. Ситуация перманентной гражданской войны. Это не только прямой ущерб от

диверсий. А в Чили воевали всерьез, так что горнодобывающие компании в США

встревожились. Это дикая преступность. Когда человека в хорошем костюме убивают

не столько даже из-за денег, а просто из лютой ненависти. Чудовищные расходы на

безопасность.

2. Ущемление конкуренции. Если у тебя есть друзья в полиции, то ты можешь

заниматься бизнесом. Если нет, то нет. Это не способствует эффективности

экономики.

3. Чем ты богаче, тем больше шансов, что тебя оберут. Один предприниматель

средней руки привлекательней для разбоя, чем тысячи журналистов. Это стимулирует

отток капитала из страны.

4. Негосударственные фонды, чью схему Чили заимствовали из Перу, все равно очень

неустойчивы в условиях глобальных потрясений на фондовых рынках. НПФ – не

панацея. Кризис начала века показал всю неустойчивость фондового рынка, а ведь

все потрясения еще впереди. Приватизация социальной сферы не даёт реальной

экономии для общества, особенно это заметно в здравоохранении.

Именно поэтому против Пиночета выступил широкий фронт, состоящий из всех

социально-политических сил. И именно поэтому выйти из сложившейся политико-экономической

ситуации, из пиночетовщины почти невозможно: элита повязана на паразитических

доходах, административной ренте. «Сегодня я держу 80 % рынка мобильных телефонов,

если система рухнет – не будет и 5 %, ибо как бизнесмен я ничто, я лишь умею

устраивать девок для полиции. Да и вообще, зачем такой посредник?»

И самое главное: война с национальными государствами не прекращалась ни на

минуту. Национальные государства очень мешают ТНК грабить такие страны. Ибо

критерии эффективности ТНК и национального государства фундаментально не

совпадают. Для ТНК критерием эффективности для проекта являются доли процента в

норме прибыли, а для нации – величина заработной платы, налогов и динамика

стоимости активов и особенно недвижимого имущества в стране.

Именно поэтому для классического правого политика, что проливал слезы умиления

перед Гитлером в начале его карьеры, Пиночет – гнусный Иуда, хуже любого Сталина

в тысячу раз…

Ну, и надо отметить, что Пиночет – вор. Поскольку его не любили слишком многие

политики в Европе, то счета Пиночета искали и нашли по всему миру, вплоть до 10

тонн золота в Гонконге.

У Чили была единственная в Латинской Америки боеспособная армия, теперь ее нет:

есть такая же разложившаяся банда, как в Аргентине, опасная лишь для своего

народа.

нефтяников и газовиков с западными ТНК и через них с элитой США, означает

введение в России власти правых компрадоров. Генерал внутренней службы (ГАИ или

строитель), пришедший к власти на штыках МВД и этнических мафий, будет проводить

обещанный курс: резкое сокращение социальных расходов. Форсированный экспорт

нефти и газа из России за счет сворачивания ЖКХ, села и промышленности.

Массированный вывоз капитала. Проповедником этого курса был бывший советник

президента А.Н. Илларионов. И сейчас, когда давление Запада на Россию реально

растет, явно делаются попытки именно таким образом понравиться Западу, именно

через такой курс навербовать себе политических союзников за рубежом. Это уже не

догадки, улик в эти дни было много. И эту заразу надо остановить любой ценой,

иначе России конец…»

В 1982 году – на девятый год диктатуры и «реформ» – безработица в Чили доросла

до 30 %, страна сорвалась в гиперинфляцию и подошла к порогу дефолта. Долги в 14

миллиардов долларов составили, как и в РФ 2008 года, займы частных «придворных»

корпораций, пресловутых «пираний». Они нахватали громадные объемы долгов.

Пришлось пойти на… повторную национализацию части этих компаний. «Чикагских