Раздел 5. Глава 3. Деятельная активность населения России

Раздел 5. Глава 3. Деятельная активность населения России

Поставлена задача исследования деятельной активности населения России, которая определяет специфику отношений к природе у разных социальных и мировоззренческих групп населения. Индивидуальная деятельная активность противопоставлена социальному конформизму поведения людей. Сформулирована необходимость их гармонии как условия сочетания в обществе способности к развитию с запасом социальной стабильности. Обоснована возможность анализа особенностей деятельной активности не только на материалах социологических опросов, но и на данных о демографических и социальных процессах. Эта возможность проиллюстрирована примерами исследования структуры смертности. На основании эмпирического опыта подобраны социально-демографические и электоральные индикаторы деятельной активности населения отдельных регионов страны. Проведено моделирование способности значительной части населения в разных социальных группах ставить собственные цели и достигать их.

Средние уровни деятельной активности сопоставлены с готовностью к социальным протестам и поиску дополнительной работы. На основании сравнений выявлены специфические особенности поведения, в том числе имеющие значение для организации природоохранной работы с разными группами. Для основных социально-демографических групп населения проведено детальное сопоставление индивидуальной активности и разных мировоззренческих систем.

Показана противоречивая роль активности личности, которая в одних случаях повышает агрессивность отношения к природе, в других обеспечивает деятельную поддержку природоохранных усилий. Исследована взаимосвязь уровня деятельной активности и неустойчивости взглядов населения. Показано, что для большинства деятельного населения страны характерна изменчивость взглядов как форма адаптации к меняющимся социальным и политическим условиям. Эта особенность является важным фактором организации пропаганды, в том числе для достижения экологических целей политическими средствами.

Н.Г. Алексеев

Хочется подчеркнуть, что в этой главе фактически идет критика базовой модели (частично и методики сбора социологических данных), т.е. ее недостаточности, местами и противоречивости собираемому эмпирическому материалу. Основная причина этого мною была названа в примечаниях ко второй главе, особенно в замечании относительно баланса (дисбаланса) исследования и проектирования.

Религиозность и экологическая убежденность в части своих проявлений выступают как "дружественные" мировоззренческие позиции, в ряде случаев полностью пересекающиеся. Гораздо сложнее и менее однозначны взаимоотношения таких социальных феноменов, как экологическая и деятельная активность населения. Способность к социальным поступкам конкретного человека или группы населения определяется их энергетическим потенциалом, который Л.Н.Гумилев (1990) назвал пассионарностью. Сам автор этого термина определял его как "наличие у некоторых индивидов необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного, причем достижение намеченной цели, часто иллюзорной или губительной для самого субъекта, представляется ему ценнее даже собственной жизни".

Для явлений близкого круга в западной социологии более употребительны понятия девиации - поведения, нарушающего нормы, принятые в обществе (Н. Смелзер, 1994; R.Merton, 1957). Девиация с трудом поддается определению, что связано с многообразием как её проявлений, так и социальных ожиданий и норм, которые часто представляются спорными. В обществе святых, напоминающем образцовый монастырь, "проступки, которые кажутся незначительными рядовому мирянину, могут произвести среди них такой скандал, какой обычно вызывает преступление среди ординарных людей" (Э.Дюркгейм, 1991 с.38). Важно, что как разновидность девиации рассматривают нарушение норм не только между людьми, но и в отношении к природе. Это демонстрирует наличие общих черт между понятиями пассионарности, активности и девиации, разделение которых на современном уровне социологии затруднено.

Мы не ставили перед собой задачи развития взглядов и теоретических построений Л.Гумилева или западных социологов. В большей степени нас привлекает возможность исследовать социальные факты современной российской действительности средствами предложенных ими гипотез, удобных для систематизации материалов об активности отдельных групп населения. Мы предполагаем, что исследуем энергетику личности более низких уровней, нежели та, что способна приводить в движение народы и формировать новые этносы или с неизбежностью приводить человека к преступлениям. Суть явления при этом принципиально не меняется, однако мы все же предпочитаем не использовать без особой нужды термины "девиация" и "пассионарность", заменяя их более подходящим для процессов исследуемого уровня понятием "деятельная активность".

Исследование деятельной активности населения средствами социологических опросов сопряжено с серьезными трудностями, поскольку опросы дают информацию лишь о взглядах людей. Дело в том, что между словами, которые говорят интервьюеру, и поступками у любого человека огромная дистанция. Социологический опрос – это слова, которых явно недостаточно для надежного изучения особенностей реального поведения общества и его отдельных членов. Каждый слышал, как иная любящая мать кричит в истерике своему обожаемому чаду: "Я тебя убить готова!", но никто всерьез не воспринимает этих слов. В то же время многие действия людей и события в их жизни связаны с особенностями поведения, которое, в свою очередь, оказывается проявлением их мировосприятия. В силу этого социологические методы исследования деятельной активности могут быть дополнены анализом информации о широкой совокупности событий и действий, которые позволяют лучше понять отношения людей друг с другом и с природой.

Конформизм и способность к самостоятельным действиям.

Для решения поставленной задачи необходим поиск регистрируемых статистикой фактов, которые можно интерпретировать как признаки разных типов взаимодействия общества и личности. Нас интересуют такие формы пассионарного поведения, которые отражают неудовлетворенность человека своим общественным и природным окружением, и стремление к их изменению. Каждый человек, совершая действия по разрешению стоящих перед ним проблем, руководствуется не только индивидуальными стремлениями, но и доминирующей в обществе точкой зрения. Предпочтение поведения, одобряемого основной частью общества, называют конформизмом. Обычно, говоря о конформизме, делают акцент на том, что человек легко поддается внешнему воздействию, теряя свое личное "я". Однако, социальная ориентированность поведения отнюдь не негативное явление, а глубинная адаптация человека, возникшая на заре его существования. Именно способность повторять не рассуждая действия других членов группы определила выживание первобытных охотников, а потом боевых отрядов или армий. В современном обществе социализация поведения способствует сохранению самого общества, прививая гражданам общепринятые идеалы, ценности, образцы поведения (Н. Смелзер, 1994).

Однако разнообразие и изменчивость условий жизни требует от общества сохранения людей разных типов. Поэтому даже при сильном давлении общества на поведение человека всегда имеется некоторый процент индивидуумов, способных не считаться с мнением большинства. Такие люди непригодны для жизни в стабильной земледельческой общине, но часто незаменимы в ватаге казаков-землепроходцев или в бригаде шоферов-"дальнобойщиков". Условия жизни в обществе различны и постоянно меняются. Сегодня нужны трудолюбивые крестьяне-колонисты, завтра – отважные и, в то же время, рассудительные сержанты, послезавтра – энергичные, пусть не вполне честные строительные прорабы. В Черноземье лучше всего себя чувствуют привязанные к земле крестьяне – знатоки земледелия, тогда как в Сибири – подвижные, легко меняющие образ жизни, место жительства и специальность люди. По данным пятого демографического доклада именно эти категории населения формировали внутрироссийские потоки мигрантов в поисках "возможности для заработков, проявления личной инициативы, предпринимательства" (Население России. 1997. Стр.120). Способность ставить индивидуальные цели и действовать не как все - одна из форм, в которых проявляется деятельная активность.

Сам по себе конформизм ни плох, ни хорош, как и все естественные феномены, конформистами являются и основная масса тружеников, и аморальные приспособленцы, деятельными личностями – и герои, и уголовники. Конформисты обеспечивают стабильность в нормально развивающемся обществе. Конкретным социальным типом конформиста является "крестьянин", человек, живущий в деревне не по прописке, а по убеждению, что это - единственно возможный для него образ жизни. Именно к этому социальному типу тяготеет та часть религиозных людей России, которая не разделяет экологической обеспокоенности, чувствуя в ней мировоззренческую инновацию.

Е.С. Строев

Традиция играет важную роль в сохранении любого общества, особенно российского. Она выступает в качестве защиты от метаний из крайности в крайность, столь частых в истории нашей страны. Коллективное сознание улавливает связь между хозяйственной деятельностью и природной средой. Люди понимают, что баланс между ними несложно нарушить, но трудно восстановить. Не случайно значительная часть населения осторожно относится к формам деятельности и поведения, не прошедшим проверку опытом. Обратной стороной этой настороженности является замедленное внедрение даже тех преобразований, экологическая потребность в которых уже назрела.

Как сделать массовым восстановление лесов там, где его свели и продолжают сводить по принципу "мой дед рубил, и я буду"?

Когда по всей стране идет загрязнение атмосферы и вод, деградация почв, а люди не видят реальных действий в политике, промышленности или сельском хозяйстве призывы, любить природу повисают в воздухе. Сейчас нужны не столько призывы, сколько примеры, конкретные проекты образцы для подражания. Только на них могут вырасти традиции.

Инициатива должна исходить от регионов, потому что общие решения, как правило, трудно применить к конкретным региональным условиям. Как руководителю Орловской области, в которой проблема обезлесивания очень серьезна, мне приходится уделять много внимания восстановлению основы экологического равновесия территории. Центральным элементом должно стать восстановленные леса в национальном парке "Орловское Полесье". Аналогичную задачу решают и наши соседи-калужане, пытающиеся восстанавливать русские дубравы в районе Оптиной пустыни (национальный парк "Угра"). Деятельные личности обеспечивают обществу поиск нового и движение по незнакомым и рискованным путям на переломных этапах развития. Для обозначения этих людей в ряде случаев мы будем применять слово "деятель", которое в крестьянском обиходе используется для противопоставления нормальным членам общины и звучит почти как оскорбление. В России этот социальный тип наиболее ярко представлен покорителями Сибири, строителями БАМа и столичными менеджерами. Обобщение этих закономерностей выполнено при нашем участии и опубликовано в Web-атласе "Россия как система" размещенном на сервере "Популярная наука" по адресу http://www.sci.aha.ru

Разные социальные общности могут иметь в своей структуре разные сочетания этих крайних групп и перехода между ними, того самого социального ядра, которое уважает традиции, но при необходимости способно к индивидуальным действиям. Ниже будет показано, что в условиях России именно этот слой составляет основную массу миграционного обмена между селом и малыми городами. В графических моделях (рис. 11) можно изобразить три основных варианта: а) преобладание конформистов, б) гармоничное сочетание трех групп, в) значительная доля деятелей. Четвертый вариант - г) доминирование деятелей, видимо не существует как устойчивая общность вообще. Представление о гармоничном соотношении конформистов и групп, способных к самостоятельным действиям, дают эксперименты Соломона Эша (1951), в ходе которых было установлено, что уже при более чем двукратном превышении по численности (66%), конформисты начинают существенно подавлять способность деятельных людей к самостоятельному выбору вариантов оценки ситуации и действия в ней. Близость этой границы к "Золотому сечению" вряд ли случайна. Скорее всего, гармоничное сочетание "социальное ядро : конформисты" и "деятели : социальное ядро" должно быть близким к 38 : 62.

Социум является и материальной, и идеальной системой одновременно. Это создает определенные трудности при количественной оценке его структуры. Сплошь и рядом при очередной задержке зарплаты начинают действовать по-разному люди, работающие в одном коллективе, живущие в соседних стандартных квартирах одного города, сидящие за соседними столами, имеющие стандартные семью и доход. Одни просто расстраиваются, другие бросаются искать новую работу, третьи стараются организовать акцию протеста и т.д. Конкретные социально-этические типы в своем крайнем приложении - например "крестьяне" или "деятели" - порой выражены четко, но слишком часто отсутствует статистика, на основе которой возможна численная оценка этих типов. Практический анализ на самом простом примере показывает, что отчасти эту проблему можно решить.

Женщины более склонны к конформизму, именно их считают хранителями традиций, очага и т.п. Полярную роль играют мужчины. Одним из следствий различий между полами является разрыв в продолжительности жизни между женщинами и мужчинами, который в начале 90-х г. в России достиг 11.5 лет и больше был лишь в Японии в 1945 г. (Е.М.Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова, 1998). Оно и понятно, женская особь чисто биологически с точки зрения отбора гораздо ценнее, чем мужская. Идти против традиций – риск, который недопустим для столь ценной особи, как женская. Но риск со стороны мужской особи дает шанс на лучшее обеспечение для всей популяции, а поскольку репродуктивный потенциал даже одного мужчины огромен, то риск потери части мужчин вполне оправдан.

Авантюристичность, драчливость, воинственность, ненависть к монотонности, склонность к поиску нового и тому подобные свойства – не недостатки или достоинства части мужчин, а необходимое условие для развития общества. Способность к адаптивным инновациям, поиску и постановке собственных целей и риску для их достижения проявляется не столько в словах, сколько в действиях, которые не поддерживаются, а то и осуждаются основной частью общества. Эти действия гораздо больше рассказывают о различиях в мировоззрении людей, нежели самый тщательный анализ ответов на вопросы социологического интервью. Таким образом, простое сопоставление двух общностей по соотношению мужчин и женщин способно дать представление о вероятных их различиях по соотношению деятелей и конформистов. Из этого примера видно, что интересующая нас социальная категория в принципе может быть измерена, если не прямо, то как минимум косвенно по ее внешним проявлениям. Проблема в том, какие действия или события можно эффективно использовать для индикации деятельной активности населения, требующей выхода за привычные большинству населения рамки поведения и даже жертв. Напрямую в статистике такие показатели не найти, поэтому мы использовали систему косвенных индикаторов.

Влияние особенностей поведения людей на структуру смертности.

Возможности оценки деятельной активности разных социальных групп населения можно продемонстрировать на примере исследования структуры смертности мужчин за 1994-1996 г. На основании этих данных и показателей структуры населения в каждом регионе страны можно произвести регрессионное моделирование различий в смертности для групп населения с разными жилищными условиями, миграционной подвижностью, занятостью. Установленные таким способом различия несут в себе информацию о многих поведенческих особенностях групп населения, которые являются настолько массовыми и устойчивыми, что статистически достоверно проявляются в средней многолетней структуре смертности.

Методическое примечание. Наличие для каждого региона данных о социально-демографической структуре общества позволяет рассчитать для каждой группы значения тех социальных признаков, которые наблюдаются статистически лишь в региональном разрезе. Расчет основан на поиске статистически значимых зависимостей между численностью каждого социального слоя в регионах и значениями в этих же регионах интересующих нас социальных явлений (неестественной смертности, преступности, голосования "против всех" и т.д.). Для каждой социально-демографической группы определяется значение исследуемого признака в гипотетическом случае, когда все 100% населения представлены только этой группой.

Рассчитанные для каждой группы значения умножаются на их долю в населении каждого региона. В результате получаются численные оценки, которые можно сравнивать с реальными значениями преступности, неестественной смертности или голосования "против всех" в каждом регионе. Далее осуществляется такое уточнение показателей для каждой группы, при котором дисперсия (сумма квадратичных отклонений для всех регионов) между модельными и реальными значениями исследуемого показателя минимальна. Эти значения рассматриваются как статистически наиболее вероятные для каждого социально-демографического слоя в населении страны. Таким образом показатели, ранее измеренные только в разрезе отдельных регионов ("средняя температура по больнице") переводятся в показатели для отдельных социально-демографических групп. Этот метод позволяет снять покров социальной анонимности с результатов голосования, статистики смертности, преступности, миграционной подвижности и других проявлений деятельной активности или социального конформизма людей. Корреляционный анализ позволил дополнительно проконтролировать полученный результат. Если модель распределения по социальному профилю действия или события обнаруживает статистически значимую связь с результатами опроса, относящимися к тому же содержательному кругу явлений, то она скорее всего характеризует реальный социальный факт, если нет - то высока вероятность артефакта, статистической игры

В ходе подобного анализа была установлена отчетливая закономерность повышения вероятности неестественных причин смерти в тех регионах, где в структуре жилого фонда преобладают многоквартирные дома, не оборудованные коммунальными удобствами. Этот тип жилья, который правильнее называть бараками, наиболее характерен для территорий недавнего промышленного освоения, куда стекались деятели со всей страны, пополняя контингент "покорителей Сибири", "освоителей подземных кладовых", "строителей БАМа" и т.п.

В погоне за высоким заработком и карьерой эти люди готовы были терпеть неудобства. Большая их часть оказалась занятой в сфере недропользования, строительства и лесозаготовок, а также в промысловом хозяйстве. Соответственно, при росте численности этих групп профессий в городах или селах закономерно повышался уровень смертности от травм, убийств, самоубийств. Очевидно, что повышенная смертность от неестественных причин является следствием не столько бытовых причин, сколько социальных - такой контингент и пьет больше, и конфликтует чаще, и к природе относится как к объекту покорения.

Напротив, жители индивидуальных домов как в сельской местности, так и в городах имеют более низкие показатели смертности от неестественных причин. Статистически это обнаруживается по снижению указанной причины в структуре смертности в регионах с высокой долей индивидуальных домов (сельские усадьбы и городские - скорее пригородные "посады") в структуре жилого фонда. Это слой людей другого типа, у которых, как у кота Матроскина - "хозяйство, .... корова, .... сена в два раза больше ..." и вообще другой подход к жизненным проблемам. Обитатели городских и сельских квартир с бытовыми удобствами занимают промежуточное положение между двумя названными типами.

Очень показательной для формирования портрета деятельного населения является взаимосвязь миграционной подвижности и смертности от инфекционных заболеваний. В этой группе причин смерти основную массу составляет смертность от туберкулеза (Б.Б. Прохоров,1996; А. Вишневский, В. Школьников, 1997), которая в условиях России является основной болезнью тюрем и лагерей. В тех регионах, из которых в последние поколения шел интенсивный отток населения, отмечается устойчивое снижение показателей смертности от этих причин. Очевидно, что уроженцы, покидавшие регион, увозили с собой риск повышенной смертности от туберкулеза, т.е. уезжали в основном те, кто чаще оседлого населения в течение последующей жизни попадал в места заключения.

С этих позиций очень интересный феномен обнаружен для внутрирегиональной миграции. Основной вектор внутрирегиональных миграций образуют переезды из сел в малые города. В тех регионах, где в малых городах живет большая часть населения, среди сельских мужчин закономерно повышается смертность от инфекций (читай - лагерного туберкулеза). Это может быть следствием избирательной миграции из села в малый город наиболее здоровых и психологически уравновешенных групп населения, за счет чего в селах чаще остается маргинальный контингент. Этот процесс проявился в последние годы в том числе и в повышении частоты суицида в сельской местности, ходя еще недавно он был более характерен для горожан (Я. Гилинский, Г. Румянцева, 1998). Подчеркнем, что речь идет о процессах второго плана, после более ярко выраженного оттока потенциальных обитателей тюрем в столицы, на Север и в приграничные регионы страны.

Еще одним свидетельством различий в психологической структуре мигрантов является другой факт из статистики смертности. Для сельских жителей обнаруживается закономерность снижения показателей доли умерших от рака или сердечно-сосудистых патологий в тех регионах, где имеется высокий уровень коммунального обустройства городского жилья. Если в городах имеется достаточно коммунально обустроенного жилья, то в старости большая часть жителей оказывалась горожанами, и, умирая от возрастной причины, они автоматически снижали этот же показатель в сельской местности. Поэтому в тех регионах, где в городах преобладает жилье квартирного и коттеджного типа - доля возрастной смертности выше у городских мужчин по сравнению с сельскими (рис. 13).

Но если в городах жилье имеет низкий уровень коммунального обустройства (бараки или пригородный посад), то доля возрастной смертности оказывается выше у сельских мужчин. Для случаев преобладания в сельском жилом фонде коммунально необустроенного жилья картина совершенно обратная - доля возрастной смертности повышается у городских мужчин и снижается у сельских.

Четкая корреляция со структурой городского жилья и зависимость знака этой корреляции от его коммунального обустройства может быть следствием процесса избирательного оттока сельских стариков в городские поселения в тех случаях, когда там имеется коммунально обустроенная жилплощадь. Эта закономерность возникает при перевозе детьми тяжело больных родителей в город, чаще - для облегчения ухода за больным человеком при наличии водопровода, отопления и канализации.

Исследованные нами данные показывают, что наиболее выражен этот процесс в регионах с преобладанием малых городов. Видимо, именно в этот тип населенных пунктов взрослые дети наиболее часто забирают из села тяжело больных стариков. Напомним, что малые города являются приемником выходцев из сельской местности, менее других подверженных риску "лагерного туберкулеза", т.е. это наиболее "основательная" часть населения, безусловно, лучше других сохраняющая связи со своими сельскими корнями. Население, составляющее основную массу миграционного обмена между селом и малыми городами внутри одного региона, является ярким примером социального ядра, гармонично сочетающего и достаточную активность, и запас консерватизма.

Поскольку новообразования, а в некоторой степени и сердечно-сосудистые патологии, являются возрастными причинами смерти, они более других могут считаться естественными. Высокая доля этих причин смерти в региональной или социальной группе отражает большую частоту случаев дожития членов группы до возраста естественной смертности, которая возможна в том числе за счет их лучшей социальной адаптации. К этим категориям относятся мигранты, давно живущие на новом месте. В этой группе значительную часть составляют предпенсионные мигранты в южные районы страны - отставные военные, северяне. По большей части они уже пережили зрелый возраст высокой активности, а с ней и возраст повышенного риска смерти от несчастных случаев или "лагерного туберкулеза". Аналогичные свидетельства меньшей рискованности образа жизни отмечены для занятых в непроизводственной сфере. Эта группа населения чаще доживает до возраста естественной смертности, по сравнению с занятыми в производственной сфере.

Наконец, последний штрих, которым можно дополнить портрет деятельного и спокойного россиянина, исходя из данных о структуре смертности. Известная не только медикам распространенность язвы желудка у людей с "нервной" работой подтверждается данными статистики смертности. Доля умерших от болезней системы органов пищеварения (в этой группе язва составляет основной объем причин смерти) выше у всех категорий мигрантов. В то же время люди, живущие в регионе своего рождения, умирают от язвы почти в два раза реже. Еще отчетливей выражена концентрация "язвенников" в регионах, где велика доля живущих в хорошо обустроенных квартирах или индивидуальных домах с коммунальными удобствами (коттеджах). Для этой категории населения вероятность смерти от язвы в четыре раза выше средней. Если принять гипотезу о неврозной природе этой болезни, то статистика смертности вполне подтверждает бытовые представления об уровне нервного напряжения, с которым достается престижное жилье его обитателям - руководителям, лицам с высокими доходами и т.п. Таким образом, высокий уровень деятельной активности может проявляться не только в физическом насилии или травматизме, но и в нервных срывах. Для структуры занятости повышенная смертность от язвы коррелирует с ростом занятости в непроизводственных сферах (категории служащих и специалистов), а также производственных сферах, привлекающих активные слои населения (недропользование). Очевидно, что и в том, и в другом случаях мы также сталкиваемся с медицински значимыми последствиями высокой деятельной активности отдельных индивидов.