L’analyse des équivalents fonctionnels

4.L’analyse des équivalents fonctionnels

1. Les équivalents en russe

Orig. Après Jacquemin, à l'endroit duquel il professait la plus profonde admiration, c'était la meilleure lame de Paris (T. Gautier. Capitaine Fracasse)

Trad. После Жакмена, к которому он питал глубочайшее почтение, сам Малартик считался лучшим фехтовальщиком в Париже

Le plus souvent les traductions reproduisent les constructions de l’original. Ainsi, la structure professer l’admiration en français est rendu par la CVN russe питать почтение qui peut être un artefact traductionnel.

Le deuxième équivalent le plus fréquent (27%) de la CVN française est un verbe de sentiment russe (2) :

Orig. Et il éprouvait, malgré lui, comme une admiration pour ces bêtes sensuelles , chipeuses et gloutonnes… (Zola. Ventre de Paris)

Trad. Но Клода против его воли почти восхищали эти чувственные зверьки, вороватые и прожорливые…

La traduction ici diffère de l’original français. La CVN éprouvait une admiration a comme verbe correspondant восхищали. Ce choix du traducteur peut s’expliquer par l’usage fréquent des verbes de sentiment en russe. Il s’agit d’une caractéristique du système de la langue russe. Celui-ci a tendance à utiliser malgré tout plus de verbes, car elle dispose de couples aspectuels morphologiques (perfectif / imperfectif) qui ont comme équivalents en français des constructions V+N_sent.

Les constructions impersonnelles sont le 3^e équivalent fonctionnel des CVN françaises, selon leur fréquence, voir l’exemple 3 :

(3)

Trad. Когда Флоран пришёл домой, ему стало страшно ложиться в постель

Ce type de construction apparaît surtout avec les N_sent comme радость et страх dans notre corpus. C’est une spécificité du russe de recourir aux constructions de ce type qui sont assez répandues dans l’usage. Elles placent l’expérienceur au datif en position thématique (ему стало страшно).

Or, les EF des CVN françaises en russe se présentent sous trois formes : les CVN, les verbes et les constructions impersonnelles.

2. Les équivalents en français

Orig. …- вдруг проговорил он, узнав брата, и глаза его заветились радостью (Л. Толстой. Анна Каренина)

Trad. … s’écria- t- il tout à coup en reconnaissant son frère, et ses yeux brillèrent de joie

En français, c’est plutôt habituel d’utiliser des CVN_sent ce qui explique le taux prédominant de ces constructions parmi les équivalents des CVN russes (76%). Pourtant, les CVN ne sont pas les seuls équivalents. Nous avons retenu d’autres types d’EF en français qui ne sont pas très fréquents, mais intéressants à mentionner ici. Il s’agit des constructions attributives Verbe+Adjectif (быть в тревоге > être soucieux, испытать радоть > être heureux, быть в восхищении > être ravi, enthousiasmé) et les verbes (приводить в восхищение > ravir, реветь от счастья > exulter, возбудить тревогу > alarmer). Cette variabilité des traductions pourrait être expliquée par le souci du traducteur de rendre le sens adéquat de la situation globale en respectant le contexte d’origine [4 : 163].

Les principales variantes de traduction sont représentées dans le tableau récapitulatif ci-dessous :

Original	Traduction	Raisons du choix de l’EF
Français	Russe
CVN	CVN (42%)	Les traces de la langue source (artefact traductionnel) [4]
	Verbe (27%)	Spécificité du russe. Caractéristique pour страх и радость
	Constr. imp-lle (6%)	Spécificité du russe
Russe	Français
CVN	CVN (76%)	Spécificité du français
	V+Adj (4%)	Peu fréquents. La raison de rendre le sens adéquat à l’aide des moyens de la langue cible
	Verbe (3%)

Tableau 1 : Tableau récapitulatif des types de EF des CVN_sent
Ces différences entre les données des deux corpus peuvent être dues, à notre avis, aux particularités des N_sent sélectionnés (la combinaison avec les verbes, les adjectifs etc.), et aussi aux aléas des corpus parallèles (les artefacts de la traduction des textes du XIX^e siècle, une forte influence de la langue source, les époques différentes du texte original et de sa traduction, la petite taille du corpus parallèle, ce qui augmente le risque de fluctuations liées à des phénomènes aléatoires). Malgré cela, ces corpus permettent de dégager des tendances et des équivalents dans les deux langues.

Conclusion

Au terme de cette étude, nous pouvons constater que l’analyse du corpus parallèle nous a permis de dégager plusieurs caractéristiques importantes. Ainsi, tout d’abord, il permet d’établir la liste des équivalents fonctionnels des CVN_sent françaises en russe. Ensuite, grâce aux calculs de ces équivalents nous avons pu définir les fréquences des différents équivalents. Les CVN françaises ont trois variantes de traduction en russe (CVN, verbes, constructions impersonnelles). Les CVN russes ont pour équivalents plutôt des CVN dans la traduction française, mais aussi des verbes et la structure V+Adj. L’hypothèse de départ n’est confirmée qu’en partie. Les verbes ne sont pas toujours fréquents dans les traductions russes, tandis que les CVN sont caractéristiques pour les traductions françaises.

L’étude des CP a permis aussi de vérifier les résultats des corpus comparables (monolingues) (L’apport des deux types de corpus a été décrit dans [9]). Selon le corpus comparable, six N_sent (à l’exception bonheur et sčast’e) ont des équivalents verbaux en russe. En revanche, selon le corpus parallèle, c’est uniquement trois N_sent (ljubov’ (amour), gnev (colère) et strax (peur)) ont des équivalents verbaux en russe par rapport aux CVN françaises. Le russe, malgré l’aspect verbal morphologisé, utilise aussi bien des CVN_sent pour vosxiščenie (admiration), trevoga (angoisse), bonheur (sčast’e), radost’ (joie). Ceci est surtout révélé par le corpus parallèle, ce qui peut être dû à l’influence de la langue source. Par ailleurs, il s’ensuit que le russe, malgré l’aspect verbal morphologisé, emploie aussi bien les verbes de sentiment que les CVN_sent. Les spécificités des deux langues se révèlent à travers les calculs sur les deux corpus: 1) le corpus comparable et le corpus parallèle ont laissé découvrir les équivalents « absolus » des trois N_sent (ljubov’ (amour), gnev (colère), strax (peur)) ; 2) le corpus parallèle a permis d’identifier un autre type d’équivalents, les constructions impersonnelles en russe.

Pour finir, le corpus parallèle permet aussi d’observer d’autres procédés utilisés par le traducteur. Ceci incite à réfléchir sur le statut des textes traduits. Les calculs sur notre échantillon ont révélé les tendances principales pour les textes traduits. Tous les moyens de langage qui sont utilisés dans la traduction tendent à garder les idées de l’original et l’intention stylistique de l’auteur. La diversité syntaxique qui en découle s’explique, à notre avis, par les structures particulières des langues.

1. 
   Гак, В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков [Текст] / В.Г.Гак. – М.: URSS, [1983], 2006.
   
2. 
   Иорданская, Л.Н. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства с. 3 – 26 // Машинный перевод и прикладная лингвистика, вып. 13, М., МГПИИЯ им. М. Тореза, 1970.
   
3. 
   Anscombre, J.-C. Temps, aspect et agentivité. Dans le domaine des adjectifs psychologiques [Теxte] / J.-C. Anscombre. – Lidil 32, 2005. – p.145 – 165.
   
4. 
   Degand, L. De l’analyse contrastive à la traduction : Le cas de paire puisque – aangezien, in La linguistique de corpus [Теxte] / L. Degand. – Rennes : Presses universitaires de Rennes, 2005. – p. 155 – 177.
   
5. 
   Flaux, N., Van de Velde D. Les noms en français: esquisse de classement [Теxte] / N. Flaux, D.Van de Velde. – Paris: Ophrys, 2000.
   
6. 
   Kenny, D. Lexis and creativity in translation. A corpus-based study, [Теxte] / D.Kenny. – Manchester, UK & Northampton MA : St. Jerome Publishing, 2001
   
7. 
   Kraif, О. Qu'attendre de l'alignement de corpus multilingues ?, [Теxte] / O. Kraif. – Revue Traduire, 4e Journée de la traduction professionnelle, Société Française des Traducteur, n° 210, 2006. – p. 17 – 37.
   
8. 
   Ludskanov, A. Принципът на функционалните еквиваленти – основа на теорията и практиката на перевода. Изкуството на перевода. (Le principe des équivalents fonctionnels – fondement de la théorie et de la pratique de la traduction. L’art de la traduction) [Теxte] / A.Ludskanov. – София, 1969.
   
9. 
   Melnikova, E., Novakova, I., Kraif, O. Quels corpus pour l’analyse contrastive ? L’exemple des constructions verbo-nominales de sentiment en français et en russe, Actes de colloque international : Linguistique de corpus, [Теxte] / Lorient, 2009: http://web.univ-ubs.fr/corpus/jlc6.html
   
10. 
    Rawoens, G. Les corpus bilingues et la linguistique contrastive. Une étude de constructions causatives basée sur un corpus parallèle néerlandais-suédois, JADT (9^ème Journées internationales d’Analyse statistique des Données Textuelles) [Теxte] / G. Rawoens. – 2008. – p. 971 – 980.
    
11. 
    Tutin, A., Novakova, I., Grossmann, F. & Cavalla, C., Esquisse de typologie des noms d’affect à partir de leurs propriétés combinatoires [Теxte] / A.Tutin, I.Novakova, F.Grossmann  & Cavalla. – Langue française 1239, 2006. - p. 32 – 49.
    
12. 
    Kraif, O. Olivier Kraif’s homepage – Alinea, http://w3.u-grenoble3.fr/kraif/, (nd). Consulté en octobre 2006
    
13. 
    Ebooks libres et gratuits – Livres électroniques gratuits – Free eBooks.www.ebooksgratuits.com/, (nd). Consulté en décembre 2007
    

Понятие «бонвиван» определяется нами как субконцепт, входящий в структуру концепта «Жизнь» во французском языке. В русском языке структура концепта «Жизнь» не будет включать данное понятие, прежде всего потому, что оно не отражает национальной специфики, не является символичным для русского народа, в отличие от французской культуры, в которой образ бонвивана является воплощением жизненной позиции и ценностей, исповедующихся частью французского общества. Однако даже такой относительно простой по своей структуре и смысловой наполняемости субконцепт «Бонвиван» репрезентирует различные образы в разных картинах мира и вызывает не просто вариативность смысловых и ценностных составляющих, а полярность значений, противоположных по своим коннотациям, которые вызывают различные отношения к образам.

Многоуровневый, сложный концепт «Жизнь» присутствует в различных языковых картинах мира и вербализует национальную специфику. Понятие «Жизнь» входит в перечень универсальных понятий, определённый Анной Вежбицкой, по мнению которой «эти универсальные понятия и построенный на них язык – это главное орудие межкультурного понимания» [1: 252]. Универсальные понятия А. Вежбицкая обозначает термином «культурные скрипты», которые «представляют собой некую «наивную аксиологию», запечатлённую в языке, и эта наивная картина мира может отличаться от картины, запечатлённой в другом языке» [3: 467]. И чтобы говорить с представителями других ментальностей о русской культуре, необходимо употреблять понятия, которые есть в их картине мира, и, может быть, нет в нашей. Так как это понятие является универсальным, то и ядро понятия, на наш взгляд, должно быть универсально для всех языков. Однако в многоуровневом концепте «Жизнь» можно выделить несколько ядерных значений, соответствующим различным толкованиям этого концепта. И в русском и во французском языках концепт «Жизнь» вербализуется в нескольких аспектах: философском, биологическом, деятельностном, субъектно-объектном, бытовом, темпоральном.

Сравнивая ядерные смыслы структуры концепта «Жизнь» в русском и концепта «Vie» во французском языках, мы можем увидеть значительное сходство, однако есть и различия. Например, во французских словарях выделяется в качестве отдельных значений «стоимость жизни» (cout de la subsistence, de l`entretien – la vie est de plus en plus chere) и «вечная жизнь», «жизнь поле смерти» (l'existence de l'âme après la mort, la vie future, l'espérance d'une autre vie – la vie eternelle, la vie spirituelle). Отсутствие данных значений, кодифицированных словарём в русском языке, не является показателем того, что в русском сознании отсутствует сам феномен «вечная жизнь» и «стоимость жизни». Однако наличие этих понятий в ядерной сфере концепта «Жизнь» во французском языке указывает на их большую релевантность и во французском сознании. Другими словами, вышеназванные аспекты жизни занимают во французском мировосприятии большую роль, нежели в русском, что находит отражение и в языке.

Само понятие «жизнь» очень противоречиво и разносторонне. Противоречивость жизни проявляется, прежде всего, в «неравноценности членов антиномии: при всех трудностях, трагедиях и бедах жизнь все равно, вопреки всему, несмотря ни на что – прекрасна» [3]. Образы, отражённые в афористике и фразеологии русского и французского языков, позволяют охарактеризовать жизнь во всех её проявлениях, выделить антиномичные составляющие концепта «Жизнь». Жизнь представляется в качестве: игры, борьбы, вечности, мгновения, реальности, иллюзии, судьи, дарителя, ничтожности, величия. Для выявления антиномичных смыслов, а также для описания вариативности значений концепта, рассмотрим подробнее репрезентацию концепта «Жизнь» в темпоральном аспекте, используя афоризмы, пословицы, поговорки, фразеологизмы, лексические единицы русского и французского языков.

Природа события движения, закодированная в лексической единице (как правило, в глагольной форме), различная для каждого семантического употребления значения концепта. Рассмотрим следующие примеры с позиции соотношения лексического значение концепта «Жизнь» с оценками темпоральных критериев: 1) Жизнь коротка; Жизнь длинная; 2) Вся жизнь перед глазами пролетела; 3) И чего только не бывает в жизни; 4) Оглянуться не успеешь, как жизнь пролетит; 5) Жизнь – ни мало, ни много – мгновенье одно; 6) На заре своей жизни; На закате жизни; На середине жизненного пути; 7) Жизнь ускоряется; темп жизни; жизнь остановилась; 8) Жизнь меняется; 9) Жизнь проходит;10) Жизнь утекает как песок сквозь пальцы; 11) Жизнь прожить не поле перейти.

В русском же языке наиболее частотным средством выражения темпоральности концепта «Жизнь» является концепт «Длительность», который допускает широкий диапазон событий движения, включая последовательные, логические движения («Жизнь меняется», «Жизнь проходит»), быстрые, скоротечные движения («Жизнь утекает как песок сквозь пальцы») или ускоряющиеся, то есть меняющие свою скорость движения («Жизнь ускоряется»). Также, часто вербализуется такое семантическое значением концепта «Жизнь» как «Период жизни». Во фразах «На заре своей жизни», «На середине жизненного пути», «Лучший период моей жизни» жизнь представлена разделённой на некоторые промежутки, которые сменяют друг друга. В выражении «На заре своей жизни» концепт «Юность» приобретает оттенок темпоральности как один из начальных промежутков жизни человека. В устойчивом выражении «На закате жизни» семантическое значение, связанное с жизнью, соотносится с состоянием, которое экстра-лингвистическим контекстом определяется как «Старость». Темпоральность концепта «Жизнь» в русском языке выражается чаще всего такими концептами как «Длительность» и «Период жизни», а вербализуется в языке такими лексическими средствами как: глаголы – протекать, утекать, проходить, идти, продолжаться, тянуться, ускоряться, меняться; существительными – промежуток, вечность, миг. В русском сознании жизнь ассоциируется с чем-то долгим, проходящим, протекающим. По сравнению с французским сознанием в русском акцент смещается с моментальности, скоротечности жизни на периодичность и неспешность, с настоящего момента на прошлое, которое уже не вернуть.

Темпоральный аспект концепта «Жизнь» в русском и французском языках выражается и через другие образы и значения. Например, во фразе «И чего только не бывает в жизни» семантическая часть, связанная с жизнью соотносится с вечным, непрекращающимся временным течением. Состояние жизни в данном примере мы можем определить как смысловая «матрица»: жизнь – событие, в котором случаются все другие события. Концепт «Матрица» во фразе «И чего только не бывает в жизни» подразумевает события движения, которые по своему характеру нетерминальны (неограниченны). То есть требуются двигательные события, которые бессрочны. Данный смысл ярко выражен в семантике глаголе «бывать», «случаться». Во французском языке, если рассматривать жизнь как матрицу, то наиболее ярким образом для выражения такого темпорального значения служит образ дороги, пути. Например, «Sa vie n'a pas été qu'un chemin de roses» (Его жизнь была не чем иным как дорогой из роз),  «La vie est un chemin» (Жизнь – это дорога), La vie est un long, bien long chemin (Жизнь это длинная, очень длинная дорога). Также жизнь представляется как колесо, что является символом периодичности: «Le temps passe et il faut tourner la roue de la vie comme l'eau celle des moulins» (Время проходит, и нужно крутить колесо жизни как вода вращает крылья мельницы). Жизнь как череда событий, смена движений представлена в следующей фразе: «Telle est la vie, tomber sept fois et se relever huit» (Жизнь такова, что, упав семь раз, подняться нужно восемь).

Следовательно, во французском сознании моментальность, скоротечность жизни, её ежеминутная ценность соседствует с такими образами, как «длинная дорога», «долгий жизненный путь». Два по сути антиномичных понятия сосуществуют вместе, являясь содержанием одного концепта «Жизнь». Но, на наш взгляд, образ дороги связан прежде всего не с бесконечностью пути, а с содержанием этого пути: дорога как событийный ряд, как матрица, включающая в себя все движения и события, происходящие в жизни. В русском языке во фразе «Жизнь прожить не поле перейти» абстрактное понятие «жизнь» ассоциируется с конкретным понятием «поле», которое несёт в себе признаки темпоральности: перейти поле – значит преодолевать какие-либо определённые расстояния за определённый период времени. Понятие поле, ассоциируемое с понятием жизнь, сопоставимо с понятием «период времени», иными словами, жизнь – это промежуток времени, а не наполненное событиями временное пространство, не череда действий. Образ дороги во французском сознании сам по себе является не просто пространственно-временным, а событийным, активным, дорога проходится, преодолевается. В русском же сознании, если жизнь и связана с образом некого пути, то путь этот подчиняет себе путника. В сочетании «жизненный путь» сама жизнь отождествляется не с дорогой, а с неким отрезком времени. Снова сема «Период времени», «Отрезок времени» выступает на первый план, оставляя не освещённым событийную наполняемость этого отрезка. Важным здесь является длина отрезка, само время. Во французском же сознании, дорога – это всегда череда действий, и значение имеет не всё время в целом, а конкретный его момент, мгновение.

Каждый из рассмотренных нами примеров репрезентирует особенности темпорального выражения определённых лексических значений концепта «Жизнь». Темпоральная семантика концепта «Жизнь» реализуется в русском и французском языках в следующих моделях:

1) жизнь как процесс с различной темпоральной окраской. Типовые значения, выражаемые этими процессами, объединены нами концептом «Длительность». Среди этих значений лидирующее место во французском языке занимает концепт «Мгновение», в русском языке данное значение также присутствует наряду с другими («Ускорение», «Плавность», «Вечность»), но не является доминантным и не отличается высокой частотностью вербализации в языке, по сравнению с французским языком;

2) жизнь как промежуток, период времени. Представления о жизни как об ограниченном во времени промежутке (не моменте), характерны, прежде всего, для русского сознания и наиболее ярко выражены именно в русском языке различными лексическими единицами.

3) жизнь как пространство бытия, матрица, в которой происходят другие события. Образ дороги или пути встречается как в русской, так и во французской лингвокультуре, однако, французский образ характеризуется яркой событийной наполняемостью матрицы, активными жизненными движениями, чередой сменяющихся событий, в то время как в русском языке через матричную модель концепта «Жизнь» выражаются такие значения, как пассивность, плавность, длительность, бесконечность.

В данной статье мы рассмотрели лишь некоторые, наиболее частые модели, выражающие темпоральные признаки концепта «Жизнь» в русском и французском языках. Жизнь представляется нам в виде многогранного бриллианта, каждая грань которого важна и реальна. Жизнь поворачивается к нам то одной своей гранью, то другой, и в зависимости от того, на каком жизненном этапе мы находимся, и строятся наши представления о жизненных ценностях и приоритетах. Для того, чтобы до конца разобраться в смысловом варьирование концепта «Жизнь», изучить его ценностные составляющие, понять, какие ценности вкладывает русский человек в ту или иную жизненную «грань», а что он сознательно заимствует или копирует, как его представления о жизни репрезентированы в языке, необходимо более детально и разносторонне изучить многоуровневый лингвокультурный концепт «Жизнь».