Методологии
И.С. – «Политкорректность» – как вести себя в обществе? Берёзкин Ю.М
жүктеу/скачать 1.92 Mb.
|
И.С. – «Политкорректность» – как вести себя в обществе? Берёзкин Ю.М. – Да. И это муштруют так, что даже когда спишь, у тебя – вот такая (показывает) улыбка. (смех)
И.С. – Этому учат? Берёзкин Ю.М. – Этому не просто учат. Этому муштруют, как в армии. Примерно, так же. А вы думаете, что там «свобода», значит – расхлябанность. Ничего подобного. «Свобода» – вещь очень жёсткая. Кстати, когда есть свобода, нет выбора. Это – очень трудный для понимания наших людей тезис. Если есть выбор, значит, вам его уже кто-то подсунул, и значит, вы уже не свободны. Вас уже «обули», что называется. И.С. – Это если выбирать из двух вариантов. Берёзкин Ю.М. – Какая разница? Тем более не свободны, если выбирать нужно из ста вариантов. Значит, вас уже в такую «клетку» загнали, что в какой бы угол вы ни ткнулись, вам это уже приставлено. А вот, когда вы свободны, выбора нет. И мышление задаёт такую траекторию, когда ты абсолютно свободен. А как только тебя начинают с какого-то бока держать, всё! – свобода заканчивается. Мышление – тоже. И появляется выбор. А.Д. – Мы же зажаты культурными рамками. Берёзкин Ю.М. – Конечно! Культурные рамки – это такие тиски. Они же ограничивают человека. В буквальном смысле слова. Слово «ограничивают» очень точное. Точно так же огранивают камень, прежде чем вставить в перстень. Ограничивают с разных сторон. И человека так же со всех сторон «обтачивают». Ограничивают. И культурный человек через определенные границы переступить не может. А у некультурного – «тормозов нет», как говорят, и ему «море – по колено». А.Д. – А можно «уличную культуру» ввести в общую? Берёзкин Ю.М. – Думаю, что нельзя. Культура предполагает внешние носители, механизмы трансляции, соответствующие общественные институты. То, что называется «уличной культурой» или «субкультурой» нельзя встроить в это во всё. «Уличная культура» меняется же очень быстро. Вот, в моей молодости была одна «субкультура», у нас один был слэнг, на котором на улице разговаривали. Сейчас разговаривают совершенно по-другому. Пройдёт еще 40 лет и это уйдёт. А.Д. – А если обеспечить «субкультуре» воспроизводство? Берёзкин Ю.М. – Вот, если обеспечить, то да. Но это практически невозможно, т.к. все институты работают против этого. Г.А. – Оно само собой обеспечивается. В литературу попадает… Берёзкин Ю.М. – Нет. Скажите, Алексей: Вы различаете «язык» и «речь»? Г.А. – «Язык» – это какая-то совокупность обозначений, символов, звуков. Берёзкин Ю.М. – Нет и нет. «Язык» – это жёстко нормированная, главным образом письменная речь, по определённым правилам осуществляемая, и эти правила жёстко контролируются. И есть механизмы сохранения этих правил, их воспроизводства. Такая – трансляция в поколениях. Соответственно, «речь» подчиняется «языку». Но «речь» может отклоняться от требований «языка», быть в значительной степени произвольной. Живая речь существенно более произвольна, по сравнению с языком. Я могу и так сказать, и эдак сказать. В разных ситуациях по-разному говорю. Но когда надо, язык меня ставит на место. Ну, например, я не могу на каком-нибудь дворовом слэнге написать учебник финансового менеджмента. А если я начну на слэнге лекции читать, то меня очень скоро попросят отсюда. Поскольку, как известно, «стены тоже слышат». Лигвистами-этнографами все подобные вещи были многократно изучены и описаны. Был такой Александр Вебер, брат знаменитого Макса Вебера. Он – этнолингвист, занимался много лет южноамериканскими племенами. Он много раз туда ездил. Первый раз – в молодости, а последний – будучи уже в преклонном возрасте. Когда он был ещё молодым, он прожил, как Миклухо-Маклай, в одном из племён несколько лет, выучил и описал их язык. А потом туда же приехал лет через 30 и ужаснулся: язык там был совершенно другой. Он ничего понять не мог. Это было зафиксировано тогда как основной аргумент того, чем «культура» от «некультуры» отличается. Он не смог ни с одним соплеменником поговорить на их прежнем языке. Потому что у этого племени не было культуры. Не было фиксации языка, а была речь. А речь течёт, люди меняются, ситуации меняются, и речь, соответственно, видоизменяется. А «язык» не был зафиксирован на внешних носителях как некий образец. Он изменился. И с «субкультурой», примерно, то же самое. Куда бы она не просачивалась, есть фильтры, через которые она просочиться не может. Даже если какие-то экстравагантные «писатели» пишут книги на матерном языке, чтобы выпендриться, в культуру это не войдёт. Просто, не войдёт и всё. Хотя есть любители этого дела. Так, будем заканчивать. От «жилья» мы ушли. А жалко. Хорошо было бы отрефлектировать это всё: в каких понятийных расчленениях мы пытались это дело обсуждать? Попробуйте, всё-таки, разложить всё наговоренное по полочкам. Вот, Вы, Денис, разные категории упоминали: «единое – многое», действительности разные упоминались: «экономическая», «юридическая» и т.д. Использовалось это в нашем обсуждении или не использовалось? Если не использовалось, почему? А то, что использовалось, это – откуда? И, вообще, что? В каких принципиальных различениях это всё мы обсуждали? Потому что, если это всё не отрефлектировать и на внешние носители – на доску или бумагу – не зафиксировать, то всё пропадёт. Испарится. А.Д. – На магнитофон же пишется. Берёзкин Ю.М. – Ну, это само собой. Но он же пишет всё подряд, что мы говорим. А нужно выжимку сделать. Рефлексивную. Попробуйте. А.Д. – Мы же двигались в предметной плоскости. Берёзкин Ю.М. – Ну, поначалу – в предметной, потом же мы попытались распредметить. Мы пытались вернуться к исходным принципам и понятийным различениям. Пытались предмет разложить по разным «полочкам». Если это отрефлектировать, то это было бы очень интересно. Если бы нам это удалось на таком, достаточно простом, примере, хотя бы раз сделать, да ещё и понять, как это делается по принципу, то это же потом можно было бы делать по поводу чего угодно. Т.е. нужно почувствовать сам метод распредмечивания. Потому что мыслить можно только в распредмеченных структурах. Так, на этом всё. Всем спасибо. Прикосновение шестое Берёзкин Ю.М. – Что будем обсуждать сегодня? У кого есть какие идеи? А.Д. – На прошлом занятии было предложено отрефлектировать семинары по «Проблеме ветхого жилья». Я попытался. Не знаю, насколько хорошо это получилось. Берёзкин Ю.М. – Ну, давайте, насколько это возможно. А.Д. – В целом мы рассматривали то, как было представлено наше видение этой проблемы. И оно сразу было в корне неверно, поскольку мы предполагали (как бы, по умолчанию), что само понятие «жильё» у нас было задано. И нам казалось, что оно всем понятно, и не требует никакого разъяснения. Поэтому неверно было принято основание доклада. Во-вторых, о тех ошибках, которые мной были сделаны. Многие различные проявления проблемы ветхого жилья, о которой я пытался сказать, все были предметизованные. Я пытался единую картину слепить, вместо того, чтобы обрисовать саму проблему в целом, которая могла бы быть выделена, если бы мы начали рассматривать само исходное понятие «жильё» как таковое. Распредметить его, и сравнить получившееся с тем, что имеется в обывательском представлении. Если бы мы сравнили, тогда получилось бы, что обывательское представление не соответствует действительному, распредмеченному понятию жилья. Берёзкин Ю.М. – Денис, а как можно представить вот это «распредмеченное понятие», как Вы говорите? А.Д. – Ну, как я его вижу? Это – на тех же оппозициях: необходимо сначала выделить какие-то смежные понятия, с одной стороны, и противоположные понятию «жильё», с другой. Разграничить их между собой, чтобы было чётко видно, чем «жильё» отличается от «жилища», «дома», «строения», «здания» и т.д. Пытаться какие-то рамки поставить, в которых может существовать данное понятие. А такое мне кажется можно достичь, двигаясь в категории «единое-многое», когда мы одну сторону жилья раскрываем, потом другую, потом третью… И в итоге, на таких противопоставлениях, будет вырисовываться некая общая картина того понятия. Затем, когда мы уже ухватываем целую картину, можно, собственно, и переходить к той проблеме, которая у нас была обозначена в качестве темы. Там массу проблем можно было бы выделить. Берёзкин Ю.М. – Ну, хотя бы две давайте представим. А.Д. – Если сравнивать обывательское представление о жилье и то понятие «жильё», которое появляется в результате рапредмечивания, то оказывается, что они очень не соответствуют друг другу. Это – первая проблема. И вторая проблема – это то, что зачастую при принятии каких-то решений или законов очень мало уделяется внимания распередмечиванию и очерчиванию исходного понятия, проблему которого пытаются решать. Это – вторая проблема. Берёзкин Ю.М. – Нет, Денис. Смотрите, Вы говорите: «Распредметить понятие». Если Вы понятие зафиксируете на доске во всех его разложениях – это и будет «распредмеченное нечто». Поскольку «понятие» и есть распредмеченная форма, т.е. предмет раскладывается в разные рамки, выделяется ядерное что-то, рамочное. Когда такая конструкция получается, мыслительная – это и есть «понятие». Т.е. нужен был переход от «схлопнутого», предметного представления именно к понятию. К понятийной структуре смыслов. А.Д. – Т.е нужно было рассматривать, за счёт чего мы этот предмет видим? Берёзкин Ю.М. – Да, да, именно так. А.Д. – Почему именно «жильё» ассоциируется в обывательском понимании с «домом»? Или с «помещением», где человек находится? В процессе обсуждения было явно видно, что «жильё» у нас отождествлялось и с «жилищем», и с обычным «домом», и со «зданием». Не было этих различений. Поначалу нужно было различить. Берёзкин Ю.М. – А сейчас Вы можете выделить хотя бы основные структурные компоненты этого понятия? Говорим: «жильё», и что-то у нас в сознании витает. В виде некого образа. А этот образ нужно разложить на какие-то рациональные конструкции. Тогда это будет построением вот этой понятийной формы. И если мы это сделаем, у нас появится то, что называется «методом», который позволяет потом по-другому опредметить, но уже осмысленно и со знанием дела. Не, просто, случайным образом. Ну, например, начать на самом деле создавать условия для того, чтобы жильё было не ветхим. А.Д. – Как выяснилось, оно, вообще, ветхим не может быть. Берёзкин Ю.М. – Слова есть слова! Нужно на доску это положить и показать, откуда что берётся? С чем связано? Ну, например, мы говорили, или я говорил, как это связано с хозяйством. Но ведь не со всяким хозяйством. Поскольку у хозяйства бывают разные формы организации. Некоторые их насчитывают то ли 6, то ли 7, исторически сложившихся форм организации хозяйства. А жильё появляется лишь в некоторых. А.Д. – Тогда нужно строить типологию хозяйства. Берёзкин Ю.М. – Да, нужно. Но прежде ещё нужно разобраться, что такое «хозяйство» вообще. Алексей, вот что Вы понимаете под «хозяйством»? Г.А. – Нужно дать определение? Берёзкин Ю.М. – Не обязательно давать определение, можно работать более грамотно. Это значит, пытаться выделять основные, принципиальные моменты того понятия, которое принято называть «хозяйство». Что за конструкция имеется в нашем сознании, которое мы называем «хозяйством», но сознание, как правило, не видит этого. Хотя словами мы оперируем запросто: «домашнее хозяйство», «натуральное хозяйство», «крестьянское хозяйство», «партизанское хозяйство»… А.Д. – Здесь обязательно человек должен присутствовать. Даже не человек, а семья, скорее всего, окружение человека, потому что без человека вряд ли хозяйство возможно… Берёзкин Ю.М. – Ну, без человека – да. Без человека человеческий мир не может существовать. Мы здесь вообще говорим только про человеческое. А.Д. – Хозяйство – это, скорее всего, определённый вид деятельности. Берёзкин Ю.М. – Почему «вид деятельности»? А.Д. – Поскольку человек руководствуется некоторыми целями, которые он хочет достичь в результате хозяйствования. Берёзкин Ю.М. – Человек ведь не всегда руководствуется целями! Есть много разных других ориентаций (мы в прошлый раз это тоже немного затрагивали). Не только на цели можно ориентироваться. А.Д. – Цель заключается в создании благоприятного окружения, в котором человек может нормально вести свою жизнедеятельность, обеспечивать себя необходимыми средствами существования. Ну, и, так скажем, следование культурным нормам, обеспечивающим постоянное воспроизводство собственного окружения. И плюс – личностные мотивы, чтобы это было комфортно, благоприятствовало для жизни человека в этой хозяйственной среде. Берёзкин Ю.М. – Пока, Денис, это только слова. Г.А. – Можно мне сказать? Я тут немного написал с утра. Может быть, не в том контексте, как Вы говорите... Берёзкин Ю.М. – Заодно скажите, что такое «контекст», в котором я говорю? Г.А. – Позиция, с которой Вы задаёте вопрос... Берёзкин Ю.М. – И про «позицию» тоже скажите. Слова у нас здесь просто так не произносятся. Г.А. – Здесь в дискуссии, в частности, задавался вопрос, коррелирует ли слово «жилище» со словом «хозяйство»? Я тут немножко написал по этому поводу. Я зачитаю: «Когда мы говорим «жильё», то мы подразумеваем не только совокупность материальных условий: здания, отопительную и канализационную системы. Мы также подразумеваем связку этих материальных составляющих с проживающими в них людьми. Есть «жилищный комплекс» – совокупность выше обозначенных материальных элементов, а есть «жилой комплекс» – это та же совокупность, но в неразрывной связке с проживающими людьми. К примеру, и в «жилом комплексе», и в «жилищном комплексе» есть парковая аллея, но в жилом – это не просто мощёная дорожка с клумбами, а дорожка, по которой каждый день прогуливаются жильцы. В «жилом комплексе» также есть квартиры, но не просто квартиры, состоящие из пола, стен и потолка, как это и в «жилищном комплексе», но там постоянно присутствуют проживающие в них люди. Также существует словосочетание «жилищное хозяйство» – это хозяйство по поддержанию городского жилищного комплекса, в неаварийном состоянии. По крайней мере, в нашей стране это именно так происходит. Т.е. хозяином в этом хозяйстве являются органы местного самоуправления. И, собственно, поэтому оно и называется не «жилым хозяйством», а «жилищным». Потому что оно включает в себя, во-первых, стремление поддержать нормальные условия жизни, а, с другой стороны, хозяином фактически выступает не сам жилец, а органы местного самоуправления. Причём, зачастую, люди, которые проживают в этом помещении, они как бы не входят в рассматриваемую совокупность. И это проявляется не только в том, что проживающие люди не являются полноценными хозяевами, но и в том, что в своих действиях фактический хозяин, т.е. орган местного самоуправления, даже не интересуется их мнениями, желаниями, предпочтениями. Потому хозяйство называется «жилищным», потому что основной орган управления, т.е. хозяин над всей инфраструктурой, – это орган местного самоуправления, и он ведёт всю деятельность по поддержанию жилья в неаварийном состоянии. А сам хозяин, т.е. жилец квартиры, он не управляет этим процессом. Поэтому у нас так и называют: «жилищное хозяйство», а не «жилое хозяйство». Ну, а почему люди не являются практическим хозяевами своей квартиры? – потому что это, во-первых, дали знать годы советской власти. Потому что у людей просто отняли ощущение чего-то своего. В частности, в СССР было такое правило, что когда человек умирал, то после него квартира доставалась не родственникам, а государству. Люди жили как бы «на птичьих правах». Во-вторых, может ли быть полноценным хозяином проживающий в «пенале»? Думаю, что у человека, который проживает в частном доме, черты хозяина развиты более сильно, чем у человека, проживающего в «хрущёвке»». Может быть, я не сильно понятно выразился?
Пусть даже правильно Вы это описали, или неправильно – всё это не очень интересно… Пусть будет правильно всё то, что Вы сказали. Нас же интересует, чтобы Вы начали, хотя бы чуть-чуть, разбирать, в каких контекстах Вы это всё говорили? Какие понятия Вы здесь затрагивали? Как эти понятия устроены? Вот Вы всё время говорите: «хозяин», «в большей мере хозяин», «в меньшей мере хозяин» и т.д. Как в Вашем представлении эти понятия устроены? Потому что сама по себе эта Ваша сборка – она и ни хороша – ни плоха. Миллион таких. Везде пишут. Я понятно говорю, или не очень? Г.А. – Не очень. Но я понимаю. (смех в зале) Берёзкин Ю.М. – Вот, смотрите (рис. 1): 
Рис. 1. Схема рефлексивного распредмечивания Предположим, что это – Алексей Гриднев (рисует). Перед ним есть некий предмет, который отражается в его сознании в виде образа (на рисунке – на «табло» сознания). Тут он как бы «соткан» из многих разных характеристик (условно изобразим в виде разных геометрических фигурок). Вы, Алексей, взяли, и этот образ на бумажечку аккуратненько перенесли, и нам всё это произнесли. А теперь стоит задача, чтобы Вы в своей собственной рефлексии (изобразим в виде такого «раздвоения» Вас самого с выходом в мыслительное пространство) … Вот так это обозначается (на рис.1 – фигурка со звёздочкой) … посмотрели на то, что у Вас имеется в Вашем собственном сознании? И за счёт чего у Вас появился этот образ, за счёт каких понятийных средств? Здесь я вот так нарисую понятийную структуру, или – «сетку понятий», которую Вы затронули. Не Ваши личные образы, а «понятия вообще», которые в культуре существуют, в истории живут. «Понятия», напоминаю, тысячелетиями живут. В какой понятийной сетке Вы это всё расчленяете? Можете сказать? Не об этом – что «перед» Вами, а об этом – что «за» Вами, за Вашим «табло» сознания стоит! Я понятно нарисовал? Это – предмет, это – Ваш сознательный образ, а это – Ваше средство – понятийная сетка, которую на этот Ваш образ можно наложить, и сказать нам, что и из каких ячеек этой понятийной сетки Вы использовали в своём тексте? Вот, спрашивается: каким образом это у Вас в сознании расчленяется? Можете пояснить?
А хорошо бы это всё расчленить, пусть даже на самом простом примере… Ну, вот у Вас текст всего лишь на одну страничку. Его бы вот так разложить по полочкам. Знаете, как было бы классно! Г.А. – Ну я всё равно на своём стою, что жильё связано с человеком. Не бывает, там, «собачьего жилья», или ещё какого-то. Всегда это – человеческое жильё. Берёзкин Ю.М. – Ну, хорошо, давайте то, что Вы говорите, зарисуем. Но я буду зарисовывать вот это (показывает на то, что в понятийном слое находится, на рис.1 «мыслительное пространство культуры»), а не вот это (показывает на предметный образ на «табло» сознания). Итак, Вы говорите, что обязательно должен быть «человек» и должно быть то, что называется «жильё». Но пока это рисуем как «пустое место» (рис. 2), поскольку неизвестно ещё, что это такое. 
Рис. 2. Зарисовка исходных сущностных моментов текста Гриднева Так, ещё что Вы говорите? Г.А. – Жильё не может быть «пустым местом»! Берёзкин Ю.М. – Подождите, у нас пока только «слово» и обозначено «место» для его содержания. Я и хочу, чтобы Вы какую-то определенную структурную «вещь» туда положили, в это место. Г.А. – Как говорил Денис, «жильё» даёт определенные условия жизни, которые приносят ещё и комфорт. Которые дают возможность жить, а не просто удовлетворять потребности. Берёзкин Ю.М. – Хорошо. Какая-то одна из характеристик этого жилья появилась. Это – «условия жизни» (рис. 3). Пока мы не знаем, что это такое. Да? Вполне возможно, что разберёмся. Ещё что характерно для жилья? Г.А. – Жильё – это, вообще, реализация творческой составляющей ума. Т.е. человек там строит, обустраивает… 
Рис. 3. Первая характеристика жилья Берёзкин Ю.М. – Так, давайте не будем спешить. «Творческая составляющая» – это специфическая характеристика именно жилья? Она характерна только для жилья? Т.е. если не в жильё, то с творчеством у человека случается что-то совсем не то? Например, можно ли здесь, в университете, не в жилом помещении, заниматься творчеством? Если можно, тогда это неспецифическая черта для жилья. Г.А. – Я думаю, что в гостях не нарисуешь картину. Толька – дома. Берёзкин Ю.М. – Вот, обратите внимание на то, что Вы делаете: Вы неконтролируемо берёте ещё одно «пустое место» и называете «домом». У Вас – это одно и то же, или это разное? Если разное, то, по каким основаниям? Г.А. – Ну, «дом», если брать схему, которую мы с Вами рисовали, – это предмет. Опредмеченное понятие. Берёзкин Ю.М. – Ну, почему же? У Вас и «жильё» тоже опредмеченное. Вот у Вас есть некий образ жилья, который Вы нам только что обрисовали словами, а за образом стоит соответствующий предмет. Г.А. – Ну, мы же не видим «жильё», мы видим только «дом». А.Д. – «Опредмеченное» – не значит «материальное». Берёзкин Ю.М. – Конечно. «Опредмеченное» – не значит «материальное». Опредмеченное – это то, что перед Вами стоит и фиксируется сознанием в виде образа… Г.А. – Но, тем не менее, «дом» мы можем увидеть, а «жильё» никогда не увидим. «Жильё» – это внутреннее наполнение дома. Берёзкин Ю.М. – Ага! Вот, смотрите: а дальше Вы говорите, что есть некая оппозиция жилью, и она по основанию: «внутреннее – внешнее». Ну, допустим. Пока имеем только то, что Вы тут произносите. А.Д. – А несогласие можно? Берёзкин Ю.М. – Можно. А.Д. – Я так понимаю, что если «дом» – это материальное, то как тогда быть с такими словесными конструкциями: «я дома нахожусь», «я пошёл домой»? Они не означают, что я пошёл в какую-то материальную конструкцию. Берёзкин Ю.М. – А Вы же не говорите: «я пошёл в жильё». А.Д. – Нет. «В жильё», нет! Но в любом случае, не обязательно «дом» отождествлять с материальным чем-то! Берёзкин Ю.М. – А он ничего не говорил про «материальное». Он сказал, что – это «внешнее»… А.Д. – Нет, он сказал, что «жильё» мы не можем увидеть, а «дом» – всегда можем. Была такая фраза. «Дом» мы тоже вряд ли всегда можем увидеть. Г.А. – В русском языке «дом» употребляется в двух смыслах. Если, например, «мой родной дом» и «мой дом», как бы, «материальный»… Берёзкин Ю.М. – А в чём разница? Он и там – «родной», и здесь – «родной». А.Д. – Согласен. Применяется как этикетка к зданию какому-то, например, говорят «Вот – дом», а говорят: «Я пошёл домой». Два разных, как бы, наполнения. жүктеу/скачать 1.92 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|