Методологии
А.Д. – Это называется «замещение» и ... Берёзкин Ю.М
жүктеу/скачать 1.92 Mb.
|
А.Д. – Это называется «замещение» и ... Берёзкин Ю.М. – Да, на схеме знания вместо одной стрелки, рисуется полустрелка вверх, полустрелка вниз, и называется – «замещение» (действия на объект знаковой формой) – «отнесение» (преобразованной знаковой формы к преобразованному объекту замещения)» (рис. 3). 
Рис. 3. Схема знания А.Д. – Еще можно назвать «схему языкового мышления». «Значение» и «объективное содержание». Как-то так. Берёзкин Ю.М. – Ну, это практически, одно и то же. Может, ещё кто-нибудь что-нибудь может назвать? (пауза)
А.Д. – «Схема организационного движения». Это когда человек себя организует… Берёзкин Ю.М. – Это – то же самое (показывает на схему ортогональных «досок», рис. 1)… Ну, хорошо, предположим у нас есть некий набор схем. Можете ли Вы сделать какое-то обобщение, и сказать, в каких ситуациях и для чего создаются схемы? Эти и им подобные. И какие особенности у этого средства или инструмента мышления? Какие характеристики можно выделить? А.Д. – В целом, я считаю, что схематизация помогает осуществлять некую мыслительную работу, которая происходит по типовому принципу. Обобщить и предоставить уже непосредственно использующему её человеку вот для такого повторения. Когда, например, в одной схеме непосредственно обобщается множество действий, необходимых для достижения какой-то цели. Берёзкин Ю.М. – Понятно ли то, что он сказал? И.С. – Для достижения цели? (смех)
А.Д. – Схемы обобщают какие-то единичные ситуации, что ли. Берёзкин Ю.М. – Вы говорите такую вещь: если человек сталкивается со сложной ситуацией и не знает, как в ней действовать, то возникает необходимость построения некоего схематизма, или схемы, которая позволит эту ситуацию пройти. Цели достигнуть, или ещё что-то, ценности реализовать, или просто торговую комбинацию осуществить – в этом смысле, без разницы. Если возникает сложная ситуация и не известно, как двигаться, то включается мышление. А мышление может заработать, лишь построив соответствующую схему. И, если схема построена, то ситуацию можно пройти. А что касается «обобщения»… «Обобщение», в каком здесь смысле? А.Д. – В том плане, что если есть уже накопленный опыт, если проходили, допустим, подобные ситуации, то все эти единичные случаи накапливаются и обобщаются в одной схеме, для того, чтобы их можно было использовать в дальнейшем. Здесь это не к «проблеме» больше относится, а к «задаче». Если есть какая-то задача, и были известны пути её решения, то всё это обобщается в определенной схеме. Если, например, необходимо охватить ту ситуацию, в какой исследователь находится, в таком случае уже известно, что нужно применять «схему рефлексивного выхода». Если, например, необходимо вычленение какого-то объекта из реальности – тогда «схему категории» применяют. Т.е., когда речь идет не о построении схемы, а об её использовании в дальнейшем. Берёзкин Ю.М. – Так. У кого-нибудь есть вопросы? Или соображения на это счёт? Или, может быть, возражения? Г.А. – Если, например, действовать по какой-то определенной схеме, в которой мыслит целое поколение людей, т.е. она не просто помогает выйти из какой-то ситуации, а она вырабатывает ещё и акт замещения. Вот, допустим, та же самая евклидова геометрия. Просто, когда-то появилась единичная потребность посчитать какую-то площадь, а сейчас все люди мыслят по этой схеме. Берёзкин Ю.М. – Денис, что Вы по этому поводу скажете? А.Д. – Здесь был приведён пример того, что когда-то было разработано эффективное средство для организации мышления, и оно было принято на вооружение. А потом было разработано ещё более эффективное средство, например, в виде геометрии Лобачевского. Берёзкин Ю.М. – Так. И где схема начинается, где она заканчивается? Вот в этом примере? А.Д. – Сама схема была непосредственно пройдена только Эвклидом, когда он разрабатывал данную геометрию. А затем она в виде «отпечатка», так скажем, уже просто транслировалась. Берёзкин Ю.М. – И там схема работает, или не работает? А.Д. – Там, наверное, можно сказать, что это уже не схема. Берёзкин Ю.М. – А что? Как отличить: где и до какого момента мышление схематично устроено? И вообще, где мышление осуществляется с использованием схем? А где уже мышление не требуется? Где достаточно обыкновенного рассудка? А.Д. – Ну, наверное, в той ситуации, когда не было известно, как рассчитать ту же площадь фигуры. И Эвклид с помощью схематизации разработал знания, которые в виде геометрии отпечатались. А в дальнейшем уже мышление не присутствовало. В дальнейшем эти знания уже просто по определенной матрице использовались коллегами. Там уже не было схемы. Схематизация – это мыслительная работа. Берёзкин Ю.М. – Схематизация – это мыслительная работа. Это не просто думанье или использование какого-то трафарета. А Вы можете привести примеры, где чётко видно, что вот до сих пор работает мысль, а потом уже, соответственно, применяется какой-нибудь формальный трафарет, который уже не требует никакой мысли. Где требуются просто обыкновенные навыки и следование правилам. А.Д. – На упрощенных примерах могу показать. Если, например, организуется какая-нибудь предпринимательская деятельность. Непосредственно создаётся какая-то новая комбинация. Ну, например, новый автомобиль создаётся. Это всё фиксируется на внешних носителях, делаются необходимые расчеты и т.д. Создаётся технология и в дальнейшем она передаётся для использования. Вот до того момента, как это всё закончено и апробировано, что это будет работать – это будет схематизация. А в дальнейшем, когда она передаётся кому-то, и есть образец, по которому это можно делать, то тогда это будет уже не схема…. Берёзкин Ю.М. – У Вас сложный пример и в нём не всё так очевидно, как Вы говорите. Вот совсем простой пример: на ветке сидело сколько-то птичек, улетело 5, осталось 3. Спрашивается: сколько сидело птичек? Задача из первого класса. Где, до какого места здесь мышление будет работать? И где этого уже не требуется? А.Д. – Мышление будет работать сначала, когда осуществляется расшифровка речи, или когда мы узнаём суть задачи и то, что требуется от нас? Затем мышление будет продолжено в части замещения этих «птичек» некими значками, числами, которые следует подсчитать, и что позволит сделать перевод этой задачи в типовое состояние. Т.е. соотнести «птичек» с любыми типовыми предметами, которые мы можем посчитать, пользуясь принципом замещения. Ещё требуется способ, по которому мы будем решать данную задачу, определённая логика. А потом уже мышления не требуется. Там уже будет срабатывать типовой образец, который накладывается на эмпирический материал. Берёзкин Ю.М. – Вы можете изобразить схематично то, что Вы сейчас сказали на словах? Нарисовать самым простейшим способом. С минимальным количеством изобразительных средств. А.Д. – Ну, ставится некая задача перед человеком… Берёзкин Ю.М. – Здесь про «человека» ничего не говорилось. Вы сами-то не сочиняйте… А.Д. – А кому задача-то ставится? Берёзкин Ю.М. – Вот то, что Вы сейчас произнесли, нарисуйте это. И скажите, где, в каких местах требуется мышление и, соответственно, схематизмы? А где оно уже и не требуется? А.Д. – Наверное, первое, это, всё-таки, будет соотнесение полученного текста, непосредственного его восприятия, и расшифровки значений, которые за словами стоят (рисует). Это получается так (рис. 4). Может быть, неправильно… 
Рис. 4. Текст и его значения Берёзкин Ю.М. – Вот, смотрите, схемы же ведь не словами пишут. Слова, в частности, плохи для схематизации тем, что за каждым словом стоит масса смыслов. А «схема» – это такая вещь, которая все смыслы убирает. Убирает, и всё! Если есть схема – она смыслы просто закрывает. И дальше вопросов уже не остаётся. Д.Ю. – Помочь можно? Берёзкин Ю.М. – Помогите. Что он сказал? Как нарисовать? Не словами сказать, а с помощью минимальной графики. Д.Ю. – Сначала надо выделить мыслительное пространство… А.Д. – Что получается? Здесь знаковая форма. А там объективное содержание… Берёзкин Ю.М. – Так. Ещё кто-нибудь хочет сказать? И.С. – Можно я? Берёзкин Ю.М. – Да. И.С. – Сначала была ситуация, а потом – непонятно, что… Надо выделить «мышление» и ещё что? Берёзкин Ю.М. – Не знаю. Не знаю. Нам сейчас нужно выделить то, что он, по сути, сказал, и это на доску положить. И.С. – Сначала идёт мышление, а потом мы уже... Берёзкин Ю.М. – Нет, Сергей, пока неизвестно, где «идёт мышление». Чтобы сказать, где «идёт мышление», нужно нарисовать и сказать: «Вот здесь есть мышление, а вот здесь его уже нет». И.С. – Вот здесь у нас «методы нахождения», а вот здесь – сама «ситуация». Мышление будет вот здесь, на переходе от «ситуации» к «методам» (рис. 5). Думал-думал… Навыки нам не помогают до того, пока мы не знаем, как это делать – здесь требуется мышление. А когда мы уже «знаем как…», там мышление уже не требуется. 
Рис. 5. Условие возникновения мышления Берёзкин Ю.М. – Это точно. Очень точно! Мышление находится вот в этом пространстве выбора (на рис. 5 – при переходе в верхнее пространство). Там, где нужно выбрать и что-то задействовать – там требуется мышление. А.Д. – Ну, а само пространство выбора, откуда берётся? Берёзкин Ю.М. – Подождите. А вот то, что «до выбора» и «после выбора»? Это как можно изобразить? Д.Ю. – Там формулы: А+Х=В. Берёзкин Ю.М. – Да. Там формулы. Там уже нет мышления. Там «про птичек» уже забыли. Там, просто, уже «иксы», «цифры» и т.п.: определённые, заранее известные операции – сложил, умножил, подытожил. Здесь мы затронули один очень принципиальный момент: то, что делает схема. Он, фактически, здесь нарисован. Только нужно это акцентировано выделить, и артикулировано произнести. А.Д. – Схема позволяет из множества предоставленных вариантов выбрать требующийся для правильного решения поставленной задачи. Берёзкин Ю.М. – Вот, смотрите. Никто варианты может не представлять. Схема создаёт, во-первых, что? А.Д. – Возможно, она собирает различные варианты и создаёт некие мыслительные средства, которые помогут в дальнейшем в решении поставленной задачи. Т.е. она… Берёзкин Ю.М. – …создает некую «принципиальную возможность». «Возможность» для чего? Д.Ю. – Для движения. Берёзкин Ю.М. – «Для движения». Для «движения»: откуда и куда? А.Д. – Для движения от поставленной задачи и к решению. Д.Ю. – От проблемы? Берёзкин Ю.М. – Нет, нет! Это всё потом: там и «проблемы» появятся, и «задачи». Вот самая простая и элементарная ситуация. Она, фактически, ещё раз повторяю, здесь нарисована, только не в очень явном виде. И здесь ещё много разных «лишностей», так скажем, которые внимание приковывают, а суть, наоборот, затемняют. А нужно выделит самую суть. Д.Ю. – Выделение содержания? Берёзкин Ю.М. – Нет, не обязательно. А вообще, по принципу? Это Вы говорите один из вариантов. А что, вообще, любая схема делает? А.Д. – При попадании в ситуацию обеспечивает возможность движения и выхода из неё. Берёзкин Ю.М. – «Ситуация» – тоже частный случай. Вот это, и вот это (показывает на разные пространства рисунка 5), как можно назвать? И.С. – Когда мы знаем ситуацию: что известно и что – неизвестно… А.Д. – Грубо говоря, вход и выход? Берёзкин Ю.М. – Само назначение схемы – в чем? Схема – это будет, фактически, вот (показывает на стяжку двух пространств на рис. 5). Что это значит? Г.А. – Предмет и метод. А.Д. – Она направляет мысль по определенному пути. Берёзкин Ю.М. – Мысль, где присутствует? И что значит, «направляет»? А.Д. – Видимо, от человека… Берёзкин Ю.М. – Здесь «ситуация». Здесь – «метод» (показывает на рис. 5). Или лучше сказать: «способ». Но это, ведь, – конкретный случай. Могут быть и другие случаи... А.Д. – Ну, видимо, от мышления человека, она движет мысль … Берёзкин Ю.М. – Я хочу, чтобы у вас отфиксировался один из важнейших принципов: где и в связи с чем всегда возникает необходимость схем? И вообще, собственно, мысли. Поскольку мысль без схем не движется. Схема – это и есть то, что задаёт метод продвижения. Путь мысли задаёт. Г.А. – «Метод», получается, не эти прямоугольнички (рис. 5), а стрелки? Берёзкин Ю.М. – Ну, я здесь не очень правильно назвал. Это так нарисовано, чтобы вас слова не путали. Д.Ю. – А вопрос в чём?… Берёзкин Ю.М. – Вопрос состоит в следующем: в чём состоит самая принципиальная, самая элементарная ситуация, в которой всегда возникает необходимость мышления, и, следовательно, – возникновения схемы, т.е. пути для мысли. Ещё раз повторяю: здесь всё нарисовано. Как это в явном виде, просто, произнести? Нарисован конкретный, частный случай (рис. 5). А – в общем? Для всех всевозможных схем, которых сотни? А.Д. – Сейчас, что-то крутится… Берёзкин Ю.М. – А что крутится? Вы смотрите на то, что нарисовано, и попытайтесь перерисовать по-другому: не для этого конкретного «случая с птичками», а вообще, для всего на свете. И твёрдо сказать, что для всего, где возникает необходимость мышления, и возникает необходимость, соответственно, схематизации, должно быть…Что? И где этого нет, там, соответственно, мышление и не нужно. (длинная пауза). Берёзкин Ю.М. – Скажите, а что Вам мешает? Почему Вы, глядя на нарисованное для конкретного случая, не можете сказать то же самое, но для общего. (пауза)
Берёзкин Ю.М. – Вот это (показывает на «птичек», рис. 5 – «ситуация»), где находится? А.Д. – Это, получается, в реальности. Берёзкин Ю.М. – А это? (показывает на формулу счёта, рис. 5 – «метод») А.Д. – В мышлении, т.е. в сознании. Берёзкин Ю.М. – Почему «в сознании»? Формулы и в учебнике могут быть, который к сознанию никак не относится. И что? Что это значит? Вы назвали два разных…Что назвали-то? Д.Ю. – Объекты?… А.Д. – Пространства. Берёзкин Ю.М. – Пространства разные. Да. А что значит, разные пространства? (рис. 6) 
Рис. 6. Первое свойство схем А.Д. – В одних пространствах одни эталоны… Берёзкин Ю.М. – Как это нарисовать? А.Д. – Т.е. это вот здесь мышление… Берёзкин Ю.М. – Подождите про «мышление». А.Д. – Вот так: схема находится между двумя пространствами, она нужна, чтобы два пространства соотнести. Берёзкин Ю.М. – Да. Я бы так сказал: схема, в обязательном порядке, связывает вместе нечто «разнородное». Здесь – одно, а здесь – совсем другое (показывает на разные пространства рис. 6). «Разнородное», которое лежит просто в разных местах, по-разному живёт и никогда в одном месте не бывает. Мышление возникает только тогда, когда нужно связать разнородные вещи. Как только мы вошли в какое-то пространство (например, в пространство 1 на рис. 6), где вещи живут однородным способом – всё! На этом мышление заканчивается. Там есть правила, есть соответствующий предмет, там можно действовать формально. И здесь тоже (показывает на другое пространство). А вот на переходах от одного к другому, когда нужно стянуть совершенно разнородные вещи, там возникает необходимость мышления. И, собственно, мышление только здесь и существует. По этому поводу Кант говорил так: есть понятия и категории – это «рассудок». И есть «чувственная реальность», «вещи». А между ними – разрыв. Между «чувственной вещью», которую мы созерцать можем, и «рассудочными понятиями». Схема возникает где? А.Д. – При отнесении понятий к эмпирическим вещам… Берёзкин Ю.М. – Да. Схема возникает на стяжке между «вещами реальности», которые мы можем созерцать, и соответствующими «понятиями и категориями». Одно – в чувственном мире, а другое – совершенно в другом мире. Там, где чувства, вообще, не работают, где чистые понятия, чистые категории живут. Кант говорил, что «схема – это условие чувственности чистых понятий». Мы не можем почувствовать понятие «стола» только непосредственно созерцая этот «эмпирический стол». Мы можем понять, что эта вещь – «стол», только «привязывая» наши ощущения к чистым понятия рассудка. Вот на этом переходе между совершенно разнородными пространствами. При таком переходе из одного в другое и возникает необходимость построения схем. Или «схематизмов сознания», как Кант говорил. И если схемы нет, то человек не может это проделать. Человеческое сознание в этом случае не работает. Так, но это всего лишь одна из особенностей схем, и, соответственно, ситуаций, где возникает необходимость в них. Ещё, что можно сказать про схемы? (пауза)
А ещё что схема позволяет делать? Где она, собственно, нужна? А.Д. – На мой взгляд, она нужна при проблематизации. Берёзкин Ю.М. – «При проблематизации»… Это Вы что имеете в виду? А.Д. – Когда действующая стяжка, действующая схема, которая используется в качестве основной, подвергается рефлексии. И создаётся другая схема, которую принимает действующая позиция. Схемы нужны для улучшения эффективности мышления. Берёзкин Ю.М. – Ну, из того, что было сказано (рис. 6), Вы пока не выходите. Там, например, проблематизируемый «натуралистический подход» переходит к «деятельностному подходу». И всё то же самое, сюда же укладывается. А что новенького ещё можно сказать про схемы? Что схема позволяет делать? А.Д. – Она позволяет соорганизовывать мышление и деятельность. Берёзкин Ю.М. – Ну, здесь опять же: на одной плашечке «мышление», на другой – «деятельность», и нужна схема соответствующего перехода. А когда уже сочленено, что там дальше схема позволяет делать? Г.А. – Щедровицкий в одной из книг выделяет «схему традиционного мышления», а есть ещё «схема содержательно-генетической логики». И то, что я понял: он там говорит, что «схемы традиционного мышления», якобы, не включают в себя механизмы их применения. Берёзкин Ю.М. – Да. Именно так. А можете привести пример такой схемы? Г.А. – Там он говорит, что механизм применения традиционной схемы берётся из интуиции, из знаний. А схемы содержательно-генетической логики, они, якобы, сами в себя включают механизмы применения. И – человеку можно на себя схему «одевать» и работать уже в ней. Берёзкин Ю.М. – Всё точно Вы произнесли. Как будто наизусть выучили! А можете примеры привести, где вот то, что Вы сказали, было бы явно видно. Назовите сначала «схемы» из традиционного, научного их употребления, когда пишут, там, в диссертации: «схема № 1», и рисуют картинку какую-нибудь… Г.А. – Там же, в своей книге ГП пишет, что любая схема, так или иначе, включает в себя действующего субъекта. Вот, например, когда есть схема сборки шкафа, то она обязательно предполагает, что есть человек, умеющий работать по этой схеме. Берёзкин Ю.М. – Это – да. Д.Ю. – Традиционные схемы изображают объект. А в методологических – изображается деятельность и способ движения… Берёзкин Ю.М. – Ну, это всё тоже пока не очень понятно. А.Д. – Например, когда ту же самую задачку с птичками решали. Здесь традиционная схема применялась, поскольку она не осмысливалась понятийно. Берёзкин Ю.М. – А где здесь схема? Словами было написано условие задачи. Нет здесь схемы. А.Д. – Но ведь там же просто заменяли ситуацию формулой для решения. Берёзкин Ю.М. – Ну, всё равно, Вы можете пример привести, чтобы у людей это отпечаталось на сознании, и в явном виде «слепилось» с тем, что сказал Алексей? Или вот то, что Юля сказала. Традиционное применение схемы – это когда схема изображает «объект». Какие Вы можете назвать схемы, которые изображают «объект»? А.Д. – Схема Солнечной системы. Берёзкин Ю.М. – Во! «Схема» Солнечной системы! Рисуют солнышко и семь кругов вокруг с точечками. «Схема» Солнечной системы. Это – не методологическая схема, и вообще, это – не схема, по понятию! Это некая картинка, условно изображающая некий «объект», который, предполагается, что если мы отлетим далеко от Солнечной системы, то издалека мы можем вот такую картинку увидеть. А если ближе к нам? Солнечная система далеко. А если ближе? То, что каждый человек может увидеть, выйдя на улицу. Где там «схемы», которые являются «традиционными», и они не несут на себе вот этой методологической нагрузки? (пауза)
Берёзкин Ю.М. – Смотрите, например, Вы заходите в любой автобус, а там написано: «Схема маршрута» и нарисована линия с точками-остановками. Это «схема» не методологическая. Ничего разнородного она на себя не стягивает. «Методологическая схема» в обязательном порядке должна стягивать принципиально разнородное. И мысль возникает только там, где трудности с переходами возникают. Как попал в однородное пространство – всё! Приехали. Там уже мысль не работает и совершенно не нужна. Г.А. – Там происходит отнесение вот этой картинки к тем знаниям, которые мы знаем без всякой схемы. Берёзкин Ю.М. – Вот! Алексей дополнил словами Г.П.Щедровицкого. Он сказал, что то, что Вы сейчас произнесли – это у Вас в голове, а вовсе не на «схеме». «Схема» – сама по себе, например, «схема маршрута», а у Вас в голове правила: где выйти, когда зайти, что Вас на этой «кривой линии» будет интересовать, а что не будет интересовать. На самой схеме этого нет. И утверждается, что «методологическая схема» в себе самой содержит свой способ употребления. Тем и отличается от традиционных научных «схем». А.Д. – Но ведь мы употребляем эту «схему», когда выходим на нужной остановке. Мы же её соотносим… Б  ерёзкин Ю.М. – А как Вы её употребляете? Вы что, в виде цилиндра её на голову одеваете? Вот, на нарисованной картинке «Схема маршрута», где там способ её употребления (рис. 7)?
Рис. 7. «Схема» маршрута автобуса А.Д. – Сам по себе рисунок не является схемой. Берёзкин Ю.М. – Не является. А.Д. – Рисунок становится схемой, когда мы его начинаем сопоставлять с чем-то другим, что находится у нас в сознании. жүктеу/скачать 1.92 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|