Тема XI. Структура и логика исторического познания (Часть 2)

1.Эпистемология и экспликация теоретических и эмпиричес­ких понятий об исторических исследованиях.

2.Концептуализация и историческая картина мира.

1.Рассмотрев в первой части лекции структуру современной науки и проблемы логики научного познания, перейдем к анализу структуры исторических знании и роли эпистемологии в его изуче­нии. Известный российский философ А.И.Ракитой, длительное время занимающийся проблемами исторического познания, современные исторические знания делит на 3 компонента: 1) философию истории, дающую онтологические знания; 2) историческую эпистемологию (или гносеологию), вооружающую ученого методами (теориями) познания; 3) эмпири­ческую историографию, содержащую конкретные исторические факты. При всей условности данного разделения исторических знании очевидна ее целесообразность в эвристических целях. Тема сегодняшней нашей лекции историческая эпистемология, которая занимается условиями получения знании, достигаемых исследователем результатов близким к истине или достаточно хорошо обоснованным. Мы уже говорили о специфике исторического познания, главными трудностями которого является массовость и индивидуальность исторических событий, с одной стороны, и субъективность исследовательского подхода к истории - с другой.

Историческая эпистемология призвана свести к минимуму по­тери, возникающие в ходе изучения прошлого. Эпистемология охва­тывает важнейшие проблемы научного познания: мировоззрение ученого, метод и теории познания, субъект и объект, процесс познания, истина и ее критерии. Часть из этих вопросов мы уже рассмотрели, сейчас мы остановимся на соотношении теоретического и эмпирического в историческом познании.

Проблема теоретического и эмпирического научного познания превратилась в одну из основных тем исторической эпистемологии. На Западе эта проблема, будучи выражена в форме вопроса отноше­ния знаний на уровне наблюдения и знаний, на уровне теоретических «конструктов» и теоретических законов науки наиболее ярко выражена у неопозитивистов, в их принципе верификации или логической реконст­рукции языка. Ф.Франк в этой связи писал: «центральной проблемой философии науки является вопрос о том, как мы переходим от утвержде­ний обыденного здравого смысла (описываемого, согласно Франку, не­посредственно путем наблюдай и эксперимента - А.А.) к научным прин­ципам».

В марксистской литературе теоретическое и эмпирическое рассмат­ривается как прежде всего по отношению к типологии «Чувственность-мышление» или как соотношение двух степеней познания: чувственная и логическая ступень познания. В первой лекции по данной теме мы уже касались этого вопроса, здесь лишь отметим, что марксистские авторы считают,что эту проблему удалось решить К.Марксу в «Капитале».

Актуальность и значимость проблемы соотношения теоретических и эмпирических знаний в исторической науке связаны с тем, что в ней растет объем теоретических знаний, постоянно развиваются теорети­ческие методы исследования. Генеральная линия развития современной историографии заключается в том, что в ней все большее значение приобретает тот слой знаний, который не имеет эмпирического корре­лята, не связан непосредственно с наблюдением и экспериментом. Хотя очевидно и обратное: как бы ни был развит теоретический аппарат, какой удельный вес он ни приобретал историческая наука никогда не сводилась и не будет сводиться к построению чисто теоретических конструкций. Такова Сцилла и Харибда современной исторической науки.

Главная задача методологии истории - выработать такое созна­ние у исследователей, которое было бы способно преодолеть разрыв между эмпирическими и теоретическими знаниями, преодолеть оба этих уровня научного познания и исследования в единой картине историчес­кого прошлого, как структурно оформленное целое, как системы взаимо­связанных элементов. В отечественной литературе это достигается кон­цептуализацией исторического материала, в зарубежной историографии - путем верификации исторических фактов.

Эмпирическое познание, как правило, является первичным. В этом смысле, теоретические знания как бы «надстраиваются» над эмпирическими, они являются как бы результатом обработки эмпирических фактов. Безусловно, формулирование теоретических знаний о любом историческом событии всегда предшествуют некоторые эмпирические данные. Это верно, как в отношении историографии, так и науки в целом. Раскрывая слож­ную взаимосвязь теоретических и эмпирических знаний. В.С.Швырев пишет: «что касается функциональных взаимоотношений в развитом научном знании, где уже существует самостоятельно сформулировавшийся теоретический компонент, то изменения в эмпиричес­ком базисе под воздействием накопления новых данных могут вести к изменениям в понятийном теоретическом аппарате, и в этом смысле накопление информации на эмпирическом уровне будет выступать как первичное по отношению к модификациям теоретического аппарата понятий. Но, с другой стороны, изменения в теоретическом аппарате могут совершатся и без непосредственной стимуляции со стороны эмпирии, благодаря применению собственно теоретических методов исследования, более того, теоретическое исследование может стимулировать и ориен­тировать эмпирическое исследование».

Следовательно, с точки зрения методологического анализа, спе­цифики познавательной деятельности, главная задача теоретического познания состоит в совершенствовании и развитии концептуальных средств исторической науки, в построении теоретической модели ис­торической картины мира, а основная задача эмпирического познания - в установлении связи исторических концепции с реальностью, историческими фактами.

Надо заметить, что теоретическое и эмпирическое познание в исследовательской практике идут одновременно, они включают сле­дующие этапы:

1.Формулировка исследовательской задачи, фиксирующей проблемную ситуацию;

2.Набор исходных гипотез и методов их решения;

3.Совокупность исходных конкретно-исторических знаний, а также теоретических посылок;

4.Получение конечного результата исследования новых знании.

Данную особенность исторического исследования, на наш взгляд довольно точно описал академик Дружинин Н.М., который говорил, что работа историка должна носить исследовательский характер, не только при выборе и обдумывании темы, но при сборе фактического материала, чтении книг и статей по избранной теме, изучении архив­ных фондов. «Состояние собранного материала, - считал Дружинин, - можно сравнить с грудой не разобранных кирпичей, из которых исследователь должен возвести будущее здание; по мере систематизации - в свете складывающейся концепции - составные элементы строящегося здания проверяются, раскладываются на группы и пос­тепенно (в сознании «строителя») объединяются в будущее закон­ченное сооружение. Именно на этом этапе историк вновь проверяет свои первоначальные соображения и, мысленно, объединяя накоп­ленные факты, вносит максимальную ясность в свои представления о поставленных проблемах. Именно здесь происходят процессы ана­лиза и синтеза исторических явлений, рождаются новые идеи, дает свои плоды присущая каждому исследователю интуиция».

Итак, Дружинин отчетливо выделяет два уровня исторического познания: эмпирический, включающий формулировку рабочей гипотезы и cбop фактического материала и теоретический, состоящий из анали­за и синтеза исторических фактов, выработки научной концепции. Основная задача первых этапов исторического исследования-накопления эмпирического материала путем изучения и критического анализа источников, их идентификации, классификации и систематиза­ции конкретно-исторических фактов. Центральной проблемой завершаю­щих этапов исследования - раскрытие внутренней сущности истори­ческих фактов и изучаемого явления. Важную роль на этом теорети­ческом уровне познания играют исторические объяснения. Во всяком объяснении как логической процедуре сочетаются два компонента: экспландум - совокупность положений, описывающих объясняемое явле­ние, и экспланеум - совокупность объясняющих предложений. Истори­ческие объяснения обычно излагаются в естественно - языковой форме и могут включать в себя как эксплитцитную (ярко выраженную), так и имплицитную (неявно выраженную) части. Выделяется несколько ви­дов объяснении: объяснение казуальное (причинное), генетические, структурные и функциональные. Деление это условно, так как объяс­нение чаще всего носит комплексный характер. В исторических иссле­дованиях чаще всего применяются причинно-следственные объяснения, вытекающие из взаимосвязей, объективно присущих историческому прошлому.

Получение теоретического знания сложнее, чем эмпирического. Основой получения теоретического знания в исторических исследованиях является восхождение от конкретного к абстрактному. Это движение начинается с вопроса о том, как можно объяснить истори­ческие факты, выявление для решения поставленной в начале исследо­вания задачи. Поиск ответа на возникший вопрос состоит в выдви­жении определенной идеи, исходя из которой, можно выявить единый внутрен­ний смыл фактов. Идея- основное ядро теоретического знания, его ведущее начало, которое характеризует объект как целое, и раскрывает его сущность. Идея формируется в результате категориального синтеза, т.е. подведения эмпирических, отдельных конкретно- истори­ческих фактов к теоретическим обобщениям. Завершающей формой исторического познания являются научные теории. «Историческая теория есть наиболее полное и концентрированное выражение знания в историчес­кой науке. Она обобщает и синтезирует факты, полученные истори­ком на эмпирическом уровне исследования; с его помощью осуществляется функции объяснения и предсказания явлении исторической действительности, открываются закономерные отношения внутри целост­ной социальной организации».

2.Научные теории в историографии, как впрочем и в других облас­тях знания формируются путем исторической концептуализации. Историческая концептуализация- это выработка концепций и теорий на основе исторических фактов, гипотез, методологических установок, представлении и абстракций. В ходе исторической концептуализации факты и теоретические знания включаются в строгие логические структуры, которые служат интеллектуальными заготовками или потенциаль­ными матрицами для будущих концепций и теории.

Концептуализация реализуется прежде всего путем логических методов исследования: индукции и дедукции. Как известно, индукция-умозаключение от частных, единичных случаев, к общему выводу, от отдельных фактов к обобщениям. Дедукция представляет собой логи­ческое умозаключение от общего к частному, от общих суждений к частным или другим выводам. Опираясь на эти методы, а также спе­циальные методы исторической науки, ученый ведет историческую концептуализацию. Важную роль при этом играет его методологическая подготовка, позволяющая более точно выбрать не только методы научного познания, но и определить более точно поле исторического исследования, его хронологические рамки, круг необходимых источ­ников и т.д.

В ходе концептуализации ученые сталкиваются с одной очень древней и сложной проблемой - проблемой истины. Что мы понимаем под исторической истиной? Вся теория познания отражается в этом вопросе, как в фокусе. Можно привести десятки определений истины. Мы ограничимся следующими:

Аристотель: «Близко к изложенным здесь взглядам и сказанное Протагором, а именно: он утверждал, что человек есть мера всех ве­щей»;

Декарт Р.: « Это слово – истина - в собственном своем смысле означает соответствие мысли предмету»;

Лейбниц Г.В.: «Мудрость- это совершенное знание принципов всех наук и искусство их применения»;

Рассел Б.: «Когда мы говорим, что предложение «истинно», мы ине­ем в виду сказать нечто о состоянии сознания произносящего или слышащего с верой, действительно, истинной или ложной является, прежде всего, вера; предложение становится истинным или ложным только благодаря тому, что оно выражает веру».

Вышеприведенные определения отражают основные подходы в понимании истины, вокруг которой идет нескончаемая дискуссия. Одни подчеркивают, что истина - это процесс познания, другие - настаивают на конкретности истины, третьи говорят о достоверности и вероятности в постижении истины, четвертые - о том, что практика - критерии истины.

В историческом познании, как известно, проблема истины ос­ложняется еще и тем, что события прошлого неповторимы, а выводы историка нельзя проверить. И здесь возникает важный вопрос о ре­лятивизме исторических знании. Разные направления историографии решают этот вопрос по-своему. Но общепризнанным является мысль о социальной зависимости историка и его выводов. А.Тойнби на этот счет пишет: «В каждую эпоху и в любом обществе изучение и позна­ние истории, как и всякая социальная деятельность, подчиняется господствующим тенденциям данного времени и места».

Процесс доказательства истины, установление ее достоверности упирается в наличие критерия, который решает для нас воп­рос об объективности знания, доказывая одно суждение, мы выводим его из других, но последние в свою очередь также требуют доказательства. И так бесконечно. Ни чувственное наблюдение, ни само­очевидность, ни ясность и отчетливость всеобщих положений не могут служить критерием знания. Критерии истинности знания сле­дует искать в том, что непосредственно связано со знанием, опре­деляет его развитие и сущность.

Марксизм считает таким критерием практику, которая является основой знания, целью и критерием его истинности, но сама им не является. Немарксистские авторы в качестве принципа проверки ис­тинности знании называют верификацию, с помощью которой они счи­тают возможным отобрать безупречные в логическом отношении знания, отсеять все наносное, лишенное смысла, что только по традиции счи­тается знанием. Этот принцип провозглашен «великой бритвой Оккама XX в.» Раскрывая смысл и процедуру верификации, например, Б.Рас­сел пишет:»... предложение, утверждающее конечное число событий «верифицируется», когда все эти события происходят и в какой - то момент воспринимаются или вспоминаются каким-либо человеком... Принято говорить, что общее, предложение «верифицируется», когда все те его следствия, которые можно было бы использовать, оказываются истинными. Всегда признается, что в этом случае те следст­вия, которые не были исследованы, вероятно тоже истинны». Те исторические факты, которые не выдерживают «верификации» зарубежные авторы называют фальсификациями.

Таким образом, изучение специфических способов объяснения и процедур понимания в исторической науке является актуальной проб­лемой эпистемологии. Процедуры исторического анализа функциони­руют неявно. Они тесно переплетены и принизывают друг друга, их практически невозможно вычленить. Однако, это не уменьшает познавательных возможностей исторической науки и ее роли в жизни сов­ременного общества.

В настоящее время поставлен вопрос о создании исторической картины мира. При этом значительное место отводится исторической науке. Создание исторической картины мира представляется достаточ­но сложным делом. Для ее реализации требуется не только предельно широкая трактовка общенаучной картины мира, разработка комплекс­ной теории» мира в целом», но и необходима интеграция многих конк­ретных наук, выработка понятий, методологических подходов, ис­следовательских программ и т.п.

Историческая картина является составной частью общенаучной картины мира, которая возникает из синтеза достижений как естест­венных, так и социально-гуманитарных наук. Она позволит развить знания и представления об обществе и человеке в истории. Разра­ботка этой программы существенно укрепит функции исторической нау­ки, включая прогностическую, позволяющую человеку лучше понимать свое настоящее и путь в будущее. Образно на этот счет сказал К. Ясперс: «Картина всемирной истории и осознание ситуации в настоящем определяют друг друга. Так же, как я вижу целостность прошлого, я познаю и настоящее. Чем более глубоких пластов я достигаю в прош­лом, тем интенсивнее я участвую в ходе событий настоящего.

К чему я принадлежу, во имя чего я живу - все это я узнаю в зеркале истории. «Тот, кто не способен осмыслить три тысячелетия, существует во тьме несведующим, ему остается жить сегодняшним днем» - это означает: осознание смыла, затем осознание места (ориентацию) и прежде всего осознание субстанции».

Конечно, формирование научной исторической картины мира процесс сложный и длительный. Он идет уже несколько столетий. В XIX-XX вв. стали появляться исторические исследования, написанные с всемирно-исторических взглядов: сочинения Вольтера, Лависса и Рамбо, Тойнби. Вместе с тем, современная историография дает лишь описание отдельных цивилизаций, а единой исторической картины мира пока нет. Хотя еще в первой половине XIX в. М.П. Погодин при­зывал «из всего человеческого рода сотворить одну историю, кото­рая представляла бы биографию многочисленных народов, живших и действовавших на протяжении тысячелетии”.

Воссоздание исторической картины мира возможно на основе частных моделей объяснения истории, различных подходов к ней, оп­тимизации исторического познания. Насколько этот процесс сложен и практически бесконечен, свидетельствует вывод K.Яспеpca: «Мы убедились: история не завершена, она таит в себе бесконечные возможности; любая концепция познанного исторического целого раз­рушается, новые факты открывают в прошлом незамеченную нами рань­ше истину. То, что прежде отпадало как несущественное, обретает первостепенную значимость. Завершение истории кажется нам невозмож­ным, она движется из одной бесконечности в другую, и бессмысленно прервать ее может лишь внешняя катастрофа».

Следовательно, решение центральной для методологии истории (как и теории познаний, вообще) проблемы достижения объективной исти­ны не означает, однако автоматическое устранение трудностей в самом историческом познании. Тут налицо противоречие: прежде всего проти­воречие между общим и особенным, соответственно логическими конк­ретно-исторический аспектами воспроизведения прошлого - противоречие, движущее вперед познание и вбирающие в себя, так или иначе все остальные его проблемы.
Вопросы для контроля:

1. 
   Расскажите об эпистемологии и экспликации теоретических и эмпиричес­ких понятий в исторических исследованиях.
   
2. 
   Раскройте основные процедуры концептуализации исторических событий и процессов.
   
3. 
   Какова современная историческая картина мира?
   

1. 
   Интервью с академиком Н.М. Дружининым // Вопросы истории. 1969.№ 6.
   
2. 
   Иванов Е.Н., Коршунов Н.П., Петров Ю.В. Методологические проблемы исторического познания. - M., 1981.
   
3. 
   Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторического исследования: заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1.
   
4. 
   Копнин Я.В. Гносеологические и логические основы науки. - М., 1974.
   
5. 
   Киршунов A.M., Шаповалов В.Ф. Творчество и отражение в историчес­ком познании. – М.,1984.
   
6. 
   Рассел Б. Человеческое познание. - M., 1957.
   
7. 
   Уваров А.И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. - Калинин, 1973.
   
8. 
   Шмаков В.С. Структура исторического знания и картина мира. - Ново­сибирск, 1990.
   
9. 
   Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1994.
   

Каждая А. включает в себя как объективные (материальные, экономические) так и субъективные причины (стоящие за ней социальные силы, их политические организации, социально-психологический климат и т.п.). Выделяют варианты решения альтернативных ситуаций: застой общества, соц. революция, соц. реформы.

1. Естественнонаучная и медицинская А. определяет место человека в царстве живых существ и изучает его телесную организацию, которой он отличается от последних. К ней относятся анатомия, физиология, учение о расах и т.п.

2. Философская А. представляет собой не столь­ко отдельную философскую дисциплину (в том виде, в каком она была первоначально основана О. Касманом), сколько опирающуюся на труды Макса Шелера философскую концепцию, которая охватывает реальное человеческое существование во всей его полноте, определяет место и отношение человека к окружающему миру.

Античное мышление было обращено к космосу и природе, к человеку же лишь постольку, поскольку он связан с ними. В период средневековья человек рассматривался как составная часть божественной упорядоченности в мире. В новое время человека затмил его собственный разум или даже абсолютный разум Вселенной, и человек стал познающим субъектом. Начиная с Шеллинга и Кьёркегора, совершается поворот европейского мышления в сторону индивидуальной и исторической конкретизации человеческого существования и понятия жизни. Через Ницше и Шелера развитие шло дальше к экзистенциализму, в котором философская А. нашла свое временное завершение. Значительный вклад в философскую А. был внесен психологией, благодаря попыткам уточнить понятие личности. Необходимость решения вопросов, выдвигаемых философской А., в связи с учетом развития других наук привела к возникновению целого ряда областей А.: социологической, педагогической, теологической и др.

Теория А., начавшаяся складываться еще в античности, прожила долгую историю, богатую взлетами и падениями. Сейчас можно говорить о становлении “новой теории” А., складывающейся на стыке логики, лингвистики, психологии, социологии, философии, герменевтики, риторики. Актуальной является задача построения общей теории А., отвечающей на такие вопросы как: природа А. и ее границы, способы А., своеобразие А. в разных областях познания и деятельности, начиная с естественных и гуманитарных наук и кончая философией, идеологией и пропагандой.